Текст книги "Совершенная мгла"

Автор книги: Наталья Филиппова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

мне это сделать. А холод только усилился.

Через проникающие в проемы двери лучи солнца я увидела, что наступил рассвет, и

с его приходом, а также с осознанием того, что лучше мне уже не станет, я уснула. Но

ненадолго.

«Что происходит?»

Открыв глаза, я увидела двоих мужчин. Они были похожи друг на друга. Оба

темные и угрюмые. Но мне не хотелось их рассматривать. Я поняла, что мое время

пришло. Я встала со своей лавки и сказала.

– Я готова.

«Ненавижу Вас ублюдки».

У меня своя судьба, не похожая на другие. Я к ней готова.

Меня вывели из сарая. Солнце озарило мою кожу. Увековеченное в моих

веснушках, оно радостно переливалось на моем лице. Как не странно, это вызывало

умиротворение. Когда привыкаешь жить настороженно, бояться и страдать, начинаешь по-

другому смотреть на обычные вещи. Я ловила информацию для раздумья: шла, на сколько

можно медленней. Те двое шли впереди меня, понимая, что я далеко от них не убегу. Я

осматривалась.

Оказалось, я была в небольшом поселении, больше всего напоминавшем деревню

каких-нибудь индейцев. Тут были небольшие ветхие дома с крышами из шифера,

отсутствовали дороги и провода, кругом росла осенняя трава. Неухоженные дети бегали

повсюду. Увидев меня, они на несколько секунд оставили свои занятия и без всякой

скромности – молча, уставились в мою сторону. Мне было приятно на них смотреть.

«Побегайте еще, пожалуйста, посмейтесь!». В них было много жизни, у них все впереди.

Мы зашли в дом, он ничем не отличался от всех остальных снаружи, однако был в

разы больше. Внутри же он вовсе не соответствовал своей внешности. Там был огромный

зал и больше нечего – никаких комнат. Пол, на мое удивление был выложен из мрамора.

Бетонные стены были выкрашены в темно-серый цвет. Никаких светильников и люстр,

никаких предметов интерьера кроме двенадцати мощных и высоких деревянных стульев,

чем-то напоминающих стулья «Дикого кабана». Эти стулья расположились в самом центре

помещения и стояли полукругом. Внутри этого дома было намного холоднее, чем снаружи.

Длинные двухстворчатые двери были за мной закрыты. Я поняла, что я в логове Совета.

Однако, это место было совсем не таким, каким я его видела в своем воображении. Все,

кроме пола, тут было очень просто и некрасиво. Двое, что привели меня сюда, швырнули

меня на пол так, что я оказалась по левую сторону полукруга из стульев. Я упала на пол и

немного взвизгнула, ударившись левым бедром о пол. Сами же они молниеносно открыли

все многочисленные окна этого помещения, и оно перестало казаться таким мрачным и

похожим на огромную палату больницы. Я отвернулась и посмотрела в окно. В нем было

видно небо. Повернувшись обратно, я увидела, что стулья уже заняты.

Да это были они. Это был Совет. «Какие же быстрые проклятые вампиры».

Мое сердце сжалось в предвкушении конца и затрепетало так быстро, что это было

слышно даже мне. Двенадцать человек смотрели на меня. Большинство из них было

преклонного возраста. Лицо каждого казалось искаженным временем, но было и

несколько молодых, изящных лиц. К моему удивлению слева от входа стояли Рейчел и

Люк. За стульями по углам также расположились какие-то люди в темной одежде.

Один глаз Рейчел был закрыт черной повязкой. Она была похожа на злобную

готичную цыганку, поскольку на ней была темная юбка в пол. Стиснув свои зубы, эта

стерва смотрела на меня. И одного глаза ей было достаточно, чтобы выразить свою

ненависть и желание поскорее меня прикончить. Я продолжала сидеть на полу, не зная,

как еще себя вести и как не привлечь к себе более повышенного внимания. Я дрожала и от

страха и от холода. Силы моего организма были на исходе.

– Что ж, начнем! – Заговорил грузный, большой старик, что сидел в начале

полукруга ближе всего ко мне.

– Я еще раз хочу всех поприветствовать.

– Мы тоже рады видеть тебя Амон! – Ответила женщина, что сидела по правую

сторону полукруга.

«Так это он, это и есть Амон! Тот самый, про которого мне рассказывал Дэн!». Этот

грустный старик говорил медленно и утверждающе, вытягивая окончания своих

предложений. Он не торопился. Большой нос, широкий тонкий рот, опущенные нижние

веки делали из него обычного дедушку, что встречаешь в супермаркете с клюкой.

– Спасибо Иванка.– Ответил Амон на приветствие той женщины. – Итак, у нас есть

несколько проблем, которые потребовали сбора совета. Кроме этого, нам необходимо

закрепить наших людей за новыми Другими, о которых нам доложит Рассел, – кивнув в

сторону одного из тех, кто привел меня из сарая, сказал Амон. – Не будем тянуть. Но

сначала решим неотложные. Все вы знаете, что наш общий друг Дэниел подверг риску

наше общество. Его необыкновенная гуманность заставила нас задуматься, достоин ли он

быть среди нас. Однако не стоит забывать, что мы, в свою очередь, тоже гуманны и не

можем принять меры в отношении бессмертного, не выяснив все обстоятельства,

послужившие его проступку. Для этого мы и пригласили сегодня к нам эту юную особу,

которую вы все безусловно давно заметили. Давайте же дадим ей слово.

– Прошу прощения Амон, – вставила Иванка, но стоит ли нам терять время, стоит

ли уделять внимание этому человеку? – Кивнула она головой в мой адрес. Очевидно злая и

сдерживающая в себе зверя, эта женщина казалась самой страшной здесь, самой бешеной.

Амон же, наоборот, был чрезмерно спокойным, равнодушным и тихим.

– Твои извинения приняты Иванка. Итак, слово Вам Анэлеа. Расскажите, как вы

познакомились с Дэниелом. – Все еще не глядя в мою сторону, сказал Амон,

проигнорировав Иванку и ее доводы.

– Я не могу говорить. Мне очень холодно. – Выдавила из себя я. К своему

удивлению, я действительно дрожала, как и мой голос. Случился припадок истерики, все

тело дрожало, и я вслух заплакала.

Иванка засмеялась. Тут же ухмыльнулись еще некоторые члены Совета.

«Ненавижу» – думала я.

Все еще утомленно откинувшись на бедро, я сидела на полу, и пыталась сама себя

согреть, обхватив себя руками. Слезы лились сами собой. Мне хотелось расслабиться,

успокоиться, отстоять свою точку зрения, но никаких сил не было, моя голова кружилась

от бессилия. Но все ждали, когда я буду говорить.

– Я прошу Вас не причинять вреда Дэну. Он не виновен. Я просила его о помощи, и

он не смог отказать. Я клялась ему, что никому не расскажу о его секрете. Он не убил меня

только поэтому – борясь с отчаянием и страхом, произнесла я.

Но мою речь перебил грохот, раздавшийся от распахнутых дверей. На пороге,

освещенный солнцем, стоял Дэн.

«Прости».

Только об одном прощении думала я, когда увидела Дэниела. Одетый во все черное,

такой смуглый, такой божественно красивый и могучий, такой родной мне и близкий

человек.

Всем своим существом я, как никогда раньше, любила его, все, что могло помочь

мне в этот момент это простое его прикосновенье, его теплый зачаровавший меня взгляд.

Все сознание мое было наполнено радостью от того, что я его вижу, от того, что он

рядом и в то же время горем, от того, что он не может подойти ко мне и обнять.

Все члены Совета, смотрели на него оценивающе, в их глазах не читалось

понимание, лишь Амон не смотрел вообще, опустив голову и, будто смотря на свои

собственные колени, он сказал:

– Здравствуй Дэниел, я ждал тебя.

– Амон! Мой названный отец, прошу тебя меня выслушать.

– Конечно, мы выслушаем тебя. Хотя многие из нас не хотели ждать тебя и

слушать? Теперь ты должен подождать.

–Подождать?!

Глаза Дэна залились гневом, мне казалось, что я могла чувствовать его волнение

своим сердцем. Могла слышать, как его душа внутри орет от негодования и злобы.

– Да, Дэниел, подождать. – Продолжая разглядывать территорию вокруг себя,

ответил Амон. – Видишь ли, у нас есть дело, которое мы должны решить без твоего

участия.

– Ты знаешь, что Леа мне нужна… – перебил Дэн, – ведь вы все это видите, так

почему вы не хотите оставить ее в покое.

Дэн обращался ко всем. Каждый из членов Совета, на которого падал взгляд Дэна,

старался не смотреть на него, отводил взгляд в сторону, кроме Амона. Он равнодушно

смотрел на моего любимого.

– Есть правила Дэн, она не исключение! – Несмело выкрикнула одноглазая Рейчел.

Ее голос не дрожал, она шипела злобой ко мне, также как Дэн к членам Совета.

Конечно, я знала, что и она и все остальные хотят моей смерти.

– Молчать глупая! – Вдруг крикнул Амон. – Никто из Вас не смеет меня перебивать.

– Неожиданно крикнул Амон. Он поднял голову и посмотрел сначала на меня, потом на

Рейчел и Дэна.

– Что вы о себе возомнили коварные предатели?! – Продолжал кричать он.

– Как посмел ты Дэниел, как только хватило у тебя смелости вмешаться в работу

Совета, или может ты думаешь, что умнее нас всех или может, что имеешь привилегии,

раз именно я воспитал тебя? – Амон вдруг спрыгнул с места и моментально оказался

рядом с кипящей гневом Рейчел. – Или может ты злобная ведьма? Или может ты

считаешь, что имеешь право вмешиваться в разговор?

Дэн опустил голову и замер. Тоже сделала и Рейчел. «Куда же делась его

размеренность и сухость? Этот старик не так прост».

– Вы оба предатели. Вы забыли, кажется, кто я. Или эта женщина заставила вас

забыть? – Указывая на меня, вдруг обратился ко всем присутствующим Амон.

– Это недопустимо! – Он кричал. – Сколько гнева я вижу в Ваших глазах, вы готовы

убить друг друга и все ради смертной? Замолчите, Вы позорите весь наш род.

Да, Амон оказался совсем не таким уж тихим умным, добрым и, самое главное,

гуманным старичком, которым я его себе представляла. Напротив, он был высокомерным,

властным и мнительным старцем.

Дэниел не поднимал голову, скорее всего, он знал, что если он еще раз вмешается,

это повлечет неблагоприятные для нас последствия.

Я дрожала и от холода и от страха. Я, видимо долго ничего не ела и еле держалась

на адреналине, но все же, встала на ноги.

Я не теряла надежды, что и моя сказка закончится хорошо, однако в голову так и

лезли мысли о неминуемой гибели. Могла ли всего несколько месяцев назад я – я, человек

который и не жил вовсе, который все время ждал какого-то чуда представить, что такое со

мной произойдет?

Все это стечение обстоятельств.

Говорят, что случайности не случайны, и я верю в судьбу. И если моя судьба быть

здесь, так тому и быть.

Можно много рассуждать о приближении смерти, я и до этого считала, что жизнь

дана человеку для того, что бы когда-нибудь ее отдать – раньше или позже. Никто не знает,

когда лучше умереть. Но сейчас, когда я стояла в этом кругу такая слабая, беспомощная

как ребенок, оказавшийся среди диких зверей, я не была готова. Моя голова кружилась,

пальцы ног все больше сжимались, я не была готова к тому, чтобы принять неизбежность

происходящего. Однако, не сдавалась из-за Дэна. Все, что заставляло меня в тот момент

стоять на ногах – это Дэниел – мой любимый, до конца верный мне и нашей любви.

Только из-за одного него я держалась так долго, только из-за того, что сквозь поток

мрачных мыслей, проскальзывал луч надежды на то, что я еще раз окажусь в его ласковых

руках, что еще раз почувствую его тепло, что смогу увидеть его божественную улыбку,

блеск его черных таинственных и восхитительных глаз.

Амон сел на свое место.

– Итак, господа, мы должны решить, как нам быть с этой юной особой.

– Я думаю, что решение уже есть. – Встала и сказала Иванка. Ее сухой, но

проникновенный голос, как низкая зажатая пальцем струна гитары провибрировал по

комнате. – Мы все знаем, что такие вопросы как этот, обсуждению не подлежат.

– Ты права Иванка. – Сказал Амон.

«Вот и все» – пронеслось у меня в голове.

Лицо Дэна было наполнено яростью. Я чувствовала, что в любой момент он был

готов вцепиться в шею Иванки и растерзать ее. Но разве это возможно, ведь она член

Совета, а значит одна из старейших бессмертных на земле. Дэну не справиться с ней,

никому не справиться…

Я не могла понять, где же Ян. Ведь он так отчаянно хотел увидеть мою смерть.

Я смотрела на Амона. Мысленно кричала: «Нет, пожалуйста, не убивайте, дайте

уйти, пожалуйста. Господи, пожалуйста, помоги мне, Господи, помоги мне».

– Ты права, но думаю все же, мы должны разобрать эту ситуацию и дать

возможность высказаться ее участникам. – Словно прочитав мои мысли, дополнил свою

предыдущую фразу Амон.

– Думаю, тут не о чем говорить. – Сказал мрачный пожилой человек, сидевший

слева от Иванки. Он встал со своего места и сказал эти слова так, что они были еле

слышны. Но в этот момент многие члены совета кивнули, соглашаясь со сказанным. –

Девушка знает о Совете, о нас. Это не допустимо.

– Я принял решение. – Вдруг поднял голову Амон, остальное его тело было

неподвижным. Всем своим видом он внушал уважение к самому себе, всем существом,

вопреки старческой внешности, показывал, что он здесь главный.

Как только он произнес эти слова и Иванка, и ее единомышленник уселись на свои

места, а я сжала зубы, глядя им в глаза, показывая тем самым свою ненависть и презрение.

– И так, Леа, продолжи – почему ты здесь? – Амон спрашивал.

Я затряслась. Держу пари – все видели, как я задрожала, как напряглись все мои

мышцы, когда я собирала все свои оставшиеся силы в кулак, чтобы ответить и сказать им

всем свое мнение, свои мысли, свою правду, правду, ради которой стоило жить, правду о

запретной любви, которую мне довелось пережить.

– Меня зовут Леа. Я живу в небольшом городе с названием «Живой ручей», работаю

в местном банке. Я познакомилась с Дэниелом, когда он приехал в мой город, он снял дом

по соседству. Однажды вечером, недалеко от моего дома в лесу у меня сломалась машина,

и я вынуждена была продолжить путь домой пешком. Услышав непонятные звуки в лесу, я

спряталась в нем и увидела, как Дэниел и Ян убили зверя – огромную собаку. Тогда Ян

увидел меня и хотел убить. Но Дэниел спас меня, мы укрылись в Берлине, откуда Ян

доставил меня сюда. – Рассказывая все это, я заново переживала, все, о чем я говорила, все

всплывало картинами у меня в голове, от этого сердце билось быстрее и на глазах вновь

появились слезы.

Я дышала не ровно и чувствовала, что на последнем издыхании. Меня тянуло

упасть и уснуть.

– Я знаю, что вы приняли решение, но все о чем я прошу, пожалуйста, не нужно

причинять вреда Дэниелу. Пусть он и бессмертный, но он человек, как и вы: вы тоже

люди. И мне непонятно, почему вы думаете, что можете распоряжаться чужими судьбами.

– Последняя фраза просто сорвалась с моих губ, несмотря на мое нежелание вызывать

гнев Совета. – Какая разница сколько вам лет? Кто вам дал право считать себя богами. Я

понимаю вашу боязнь раскрытия. Но вы не решите эту проблему, убив его. Прошу вас!

Подумайте – я стала свидетелем Вашего мира не по его вине, а по вине обстоятельств.

Если бы ни эти обстоятельства, я никогда бы не узнала о Вашем существовании. Дайте

нам шанс! Прошу Вас. – Я смотрела на всех по очереди, ожидая увидеть хоть какое-то

понимание в глазах. Но все члены Совета смотрели, словно сквозь меня. – Я прошу Вас,

дайте нам шанс!

Все молчали. Кто-то смотрел на меня, кто-то отвернул голову в сторону.

– Ты говоришь как ребенок, у которого отнимают приз, – наконец ответил Амон на

мои вопли. – Ты не серьезна и не убедительна, ты можешь только просить. Разве работа

банковским служащим не научила тебя, что если ты чего-то сильно хочешь, то ты должна

что-то предложить взамен. Тебе нечего предложить кроме своего слова! Мы, неспроста

придумали такие правила, ты не первая кто обещает не выдавать нас, не пользоваться

своим знанием о бессмертных людях. Каждый раз на протяжении многих веков мы

ошибались, если позволяли себе доверять таким как ты и этому были последствия. Но мы

примем к сведению твои просьбы.

Слова Амона звучали как приговор.

– Амон… – вступил Дэн.

– Замолчи. Я уже говорил тебе. – Устало и еле слышно перебил его Амон.

– Я не собираюсь молчать. Она – единственное, что держит меня на земле. Мне не

жить без нее. Ты должен понять!

– Ты ведешь себя как подросток. Я читаю твои мысли, мне для этого не нужно

владеть телепатией. Все написано в твоих глазах. Ты не скрываешь своей злобы к Совету,

ты ненавидишь свою семью из-за смертной. Как бы хороша она не была, ты должен

принять неизбежное. На твоем месте не следует вызывать больший, чем сейчас гнев у

Совета. Веди себя разумно и, возможно, мы подберем тебе более мягкое наказание, чем

твоей спутнице.

– Ты до сих пор ничего не понял. Она и есть я, если вы убьете ее, я умру вместе с

ней! Она права, я человек, все мы люди. Столько веков нам внушали, что это не так. Но

почему? Кто и когда так решил, кто сказал, что я не могу полюбить смертную. Кому

нужны законы, которые приносят одно дерьмо?!

– Молчать! – Амон встал со своего места и вытянул голову, вглядываясь в лицо

Дэна. Несмотря на то, что он стоял в нескольких метрах от него, создавалось впечатление,

что он смотрит на Дена лицом к лицу. Лицо этого старика было наполнено властью и

гневом.

– Я не собираюсь молчать! Кто ты, кто ты Амон, кто таков, чтобы раздавать нам

всем приказы? Может сам господь Бог?! – Дэн пылал яростью и отвел руки назад, как бы

подготовившись к прыжку.

– Уведите этого человека. – Тихо сказал Амон и уселся на место, снова опустив

голову.

Мне показалось, что Амон даже еще не договорил, как вдруг двое моих

проводников, мертвой хваткой вцепились в руки Дэна и пронесли его прочь.

Я даже не успела разглядеть, как они это делали, ибо все происходящее не

происходило, а проносилось у меня перед глазами.

– Это омерзительно! Как он смеет проявлять такое неуважение к Совету?! – Со

своего места снова сорвалась злобная Иванка.

Лицо Рейчел ликовало. Она подняла голову и, ухмыляясь, смотрела на меня. Я же

чувствовала, что сейчас упаду в обморок.

Как бы это не казалось странным, но при мысли о том, что сейчас я потеряю

сознание, мне становилось невероятно хорошо. Да именно хорошо. Я не хотела видеть,

как меня убьют, не хотела больше противоречить, так как поняла безвыходность ситуации.

Я хотела поддаться собственной слабости и своему минутному порыву стать полуживой,

отрешиться от всего – от Совета, от недобрых взглядов врагов, от этой удручающей

атмосферы, холода, что скривил мне ступни. Я хотела уйти в небытие.

В полубредовом состоянии я слышала, как общаются между собой члены совета.

Они говорили Амону: «Конечно, понятно, что девушка подлежит уничтожению», «такое

ощущение, что наш Дэниел потерял рассудок», «но как быть с Дэниелом, ведь он столько

лет был примерным и служил на благо своей расы?», «мы должны принять меры к

обоим…», «предлагаю ликвидировать женщину и дать Дэниелу испытательный срок»…

Меня радовало, что сквозь весь этот гул было много желающих, которые говорили

о том, что ликвидировать Дэна нельзя, а это значит, что мой единственный возлюбленный,

мой принц останется жить, пусть и без меня… На себя же мне было уже все равно, я

должна была подумать о важном, о том, что есть вспомнить в моей жизни, которую на

протяжении всех этих лет я, лично я жила. И я вспоминала.

Я вспоминала свой Живой ручей и то, как я благодаря собственной глупости

полагала, что это самый скучный город на земле. Теперь в свете последних событий, мне

казалось, что Живой ручей – это самое лучшее место на планете. Я вспомнила детство и

своих любящих родителей, мне было так жаль, что я не успею сказать им, как сильно я их

люблю, как сильно я всегда их любила. Я вспоминала своих коллег, и, конечно же, Викки –

не способную предать, вечно опекающую и прекрасную. Но самое главное, что в моей

жизни случилась любовь, и это согревало мое сердце, я умирала в любви и я все еще могла

надеяться, что Дэна не лишат жизни. Несмотря на свирепость Амона, он был мудр и явно

любил своего ученика. Мне оставалось надеяться, что Дэн будет помнить меня, свою

Анэлею, ради которой смог переступить через правила, и что когда-нибудь за гранью всего

земного мы еще встретимся, и, может, даже сможем быть вместе. Все это вызвало слезы на

моих глазах. Я плакала тихо. Капли просто падали вниз с щек и пустыми брызгами бились

о пол.

Из последних сил я старалась не потерять равновесие, чтобы успеть выслушать

приговор.

Амон начал:

– Все члены Совета высказались. Так же, как и вы, я понимаю всю эту ситуацию.

Поэтому предлагаю следующее решение нашей проблемы: мы бесспорно должны

ликвидировать девушку, но что до Дэна… я думаю, мы должны дать ему шанс одуматься.

Каждый из нас способен на глупости – кто-то в его возрасте, кто-то в более зрелом. Наша

жизнь ценна. Мы должны жить, чтобы охранять наш мир. Мы также должны помогать

друг другу, кто мы без взаимовыручки? Я предлагаю оставить ему жизнь, дать время

пережить его утрату. Он верен своему роду и своему предназначению. Спишем эту его

ошибку на его относительную молодость. Конечно, за ним будут наблюдать наши

хранители.

Когда Амон говорил, все молчали, все слушали его, опустив голову. Кто – то

смотрел в сторону, а кто-то в пол, но никто не отважился посмотреть ему прямо в глаза и

тем более возразить.

– Мы решим все старым способом, также как решали до нас. Мы проголосуем. –

Дополнил он.

– Тех, кто согласен с моим решением, я прошу поднять руку.

Поднятыми оказались девять рук. Все вампиры, поднявшие руки смотрели на тех,

кто этого не сделал. Руки не подняли лишь Амон, Иванка и мужчина, что сидел рядом с

ней.

– Решение принято. Если кто-то хочет высказаться о том, почему он принял свое

решение, самое время это сделать. Я предоставлю слово каждому, кто хочет говорить. –

Амон сказал это явно для Иванки и того мужчины, что сидел рядом с ней. Ведь лишь они

не подняли руки. А это значит только одно – они хотели не только моей гибели, но также и

гибели Дэна.

Но они молчали.

– Я требую слова!

Пронзительный крик знакомого меня моментально взбодрил. Это был Ян.

Распахнув дверь, он влетел и был посередине полукруга так, что я оказалась позади

него. Мимо меня пронесся его запах, его кудри встрепенулись от понятных колебаний.

«Что он делает?» – я не могла поверить, что это он. Что он хочет сказать Совету?

Из распахнутых дверей повеяло холодным ветром, но, в то же время комната

озарилась солнечным светом, который не мог не радовать меня.

– Что ты делаешь Ян, зачем ты здесь, разве ты не должен быть в Париже? –

Спросил Амон. Даже его всегда уверенный и настойчивый голос звучал удивленно.

– Я здесь, так как любой бессмертный имеет право знать, что здесь происходит. –

Громко сказал Ян.

Он будто выступал на сцене и смотрел по очереди на каждого из членов Совета.

Выпрямив грудь, он поднял подбородок и надменно смотрел на Совет вампиров.

– Мы выслушаем тебя. – Сказал Амон.

– Решение принято, тут не о чем говорить! – Вскочила со своего места разгневанная

дерзостью Яна Иванка. Ее черное пальто распахнулось, черные короткие волосы

подпрыгнули вместе с ней, а узкие губы скривились от злости.

– Твое отношение к происходящему, Иванка заставляет меня задуматься. –

Терпеливо сказал Амон. Стерва тут же села на место.

– Тебя должно волновать другое. – Вставила она. – Отношение этих юнцов к нам – к

членам Совета. Они наглы как никогда. Они выходят из под контроля. Что за цирк они

здесь устроили?

Нутро Яна рассвирепело. Его назвали юнцом. Его – горделивого ястреба, его – грозу

всех стражей.

Не долго думая, он все с той же уверенностью и задранной к верху головой

подошел к Иванке. Я почти уверена, что последняя сжалась в своем кресле. Я не удивлена.

Ян слишком горд и слишком самолюбив, что бы позволить называть себя глупым юнцом.

В глазах Иванки читалось возмущение, но она молчала, ожидая реакции Яна.

– Это не цирк. Это общение на равных. – Глядя сверху на Иванку с ненавистью, еле

сдерживая крик, сказал Ян сцепив зубы.

Надменность и Иванки, и даже Рейчел, моментально улетучились. Видимо даже

старые вампиры боялись непредсказуемости и жестокости Яна.

– Мы выслушаем тебя. – Сказал Амон.

– Да. Вы – выслушаете. – Сказал Ян, разделяя пробелами каждое слово.

– Я слышал Вас, когда шел сюда. Вы задаете вопросы этой женщине, – говорил Ян

посмотрев, но, не указав на меня, – задаете вопросы на которые знаете ответ. Меня

удивляет ваше отношение к нам, ведь Леа может быть права, говоря, что вы не боги. Давно

ли вы все так сильно презираете нас – тех, кто не с вами сидит, а стоит перед вами, -

посмотрев в лицо Иванке, задал риторический вопрос Ян, – не мы ли выполняем всю

грязную работу, не мы ли заслуживаем уважение. И что я слышу от вас, вы обвиняете нас

в непокорности, но сами презираете нас. Думаю, нам всем пора задуматься, ради чего

создан Совет – ради того, чтобы в мире был порядок, или, может, для контроля за

бессмертными, за Другими, а может и для того, чтобы кучка стариков лелеяла свое

богоподобие?!…

Я была просто шокирована действиями Яна.

Иванка вскочила со своего места и одним прыжком как львица на добычу

бросилась на Яна. Они оба упали так, что Иванка оказалась сидящей на груди Яна. Ее

идеально уложенные до этого волосы свисали над лицом Яна. Она широко открыла рот и

заревела, словно обезумевший зверь. Обнажив свои зубы, она демонстрировала

предстоящее нападение на Яна. Ян лежал, как вкопанный, широко раскрыв глаза. Но

уголки его губ были не подвижны. Он смотрел на нее. А она на него.

– Безмозглый щенок! Тупой! Твоя судьба станет твоим позором. Но сначала я лично

разделаюсь с той девкой, которая вам всем так дорога. Я убью Вашу сучку! Убью!

С этим визгом, Иванка, держа Яна за шею, ударила его голову о каменный пол. И

вмиг спрыгнула с него. Ее темная одежда отражала ее сущность. Неподдельно злая,

уродливая и очень опасная вампирша медленно сделала два шага в мою сторону. Все

другие сидели на своем месте, явно соглашаясь с ее действиями. Лишь Амон был немного

напряжен. Все ждали, что сейчас Иванка убьет меня. Она подошла ко мне не спеша. Ян

лежал не шевелясь. Я в ужасе стала опускаться на землю.

Иванка продолжала смотреть на меня как на жертву, как на предмет, который нужно

выбросить словно мусор, она наступала, и ничто не могло это остановить. Ее немного

встрепанные черные как уголь волосы и безумные глаза двигались все ближе ко мне.

Мысленно я прощалась с жизнью. Но если честно, раньше я думала, что в последний миг

своей жизни буду прощаться с ней, с родными и любимыми. Но сейчас, когда смерть

совсем близка, я как могла, хваталась за жизнь. Нет чувств, кроме страха. Безумный, не

поддающийся объяснениям страх гибели, страх оказаться в неизвестности, очутиться в

темноте, осознать, что за гранью ничего нет. Что все, что говорят о душе – выдумки.

Иванка совсем близко. Она наслаждается моей близостью, учащенным пульсом и

слабым состоянием. И вот мои колени подогнулись, и я упала на них. Приняв позу

молящегося человека, я подняла голову и смотрела на Иванку. В мире ничего не

существовало кроме вампирши, желающей моей смерти.

Находясь на расстоянии шага от меня, она крепко взяла меня за шею своей левой

рукой, и, продолжая предвкушать сладостное мгновение моего убийства, она поднесла

свою голову к моему телу. Сопротивляться мне не стоило. Однако из последних сил я

начала махать руками и пытаться отползти назад. От этого глаза Иванки еще больше

загорелись кровавым желанием моей смерти, и она даже немного улыбнулась.

Охотница, настоящая львица, похожая на злую ведьму из сказок она медленно

разжимала уголки своих сухих губ, обнажая зубы. Резко, в один миг она достала из

кармана нож, полоснула им по моему плечу и моментально примкнула к нему губами.

«Так вот, что означает выпить». Кровь полилась по моему платью на пол. Я надеялась

потерять сознание, и думала, что для этого мне нужно лишь закрыть глаза. Но сделав это,

я никак не уходила в темноту, я была в сознании.

Не знаю как, но внезапно у меня открылось второе дыхание. Дыхание ярости, и

несмотря на то, что я была слаба, я начала бить Иванку что есть сил по голове и в плечи.

Рвать одежду на ней и вырывать волосы. Однако все попытки защититься были тщетными.

Это было как в кошмарном сне, когда кажется, что ты бежишь изо всех сил от неведомого

ужаса, но понимаешь, что практически не двигаешься, а стоишь на месте. Иванка не

реагировала на мои действия. Я не смогла даже вырвать клок ее волос.

До меня доходила страшная истина о том, что Иванка хочет не просто убить меня,

она хочет меня опустошить, лишить мое тело крови.

Я чувствовала, как с каждым глотком становлюсь легче, а мои удары реже и слабее.

Я сдалась. Я упала и закрыла глаза. Я все еще чувствовала шорох и открыла глаза,

чтобы в последний раз увидеть свою убийцу.

С этой мыслью я приподняла голову, однако Иванка сразу опустила мою шею.

Но что случилось? Иванка не спешила закончить начатое, я лежала на ледяном

полу, но она не спустилась ко мне. Все происходило настолько быстро, что события еле

удавалось ловить.

Это Ян отвлек Иванку.

Он молниеносно вскочил с пола, подлетел в один миг к стоящей к нему спиной

Иванке и рукой схватил ее за волосы, а второй рукой удерживал ей руки. Таким образом,

она стояла в железных объятьях Яна. Он смотрел на нее с звериной злобой. Она рычала,

толи от злобы, толи от боли.

– Эта самая сильная старейшина в моих руках?! – Кричал он в ухо Иванки – Это

богиня?! Я мог бы давно свернуть твою шею дрянь!

Иванка начала вырываться, она рычала и вопила, видимо она ожидала, что кто-то из

членов совета оттащит от нее Яна. Но все сидели на своих местах и как в театре с

интересом наблюдали за происходящим.

– Вы все оставите ее! – Завопил Ян, – И тому есть причина! Заходи! – Крикнул Ян,

обратив голову к выходу.

В лучах солнца появился статный силуэт, который я сразу узнала. Это была Вивьен.

Происходящее вызывало массу вопросов в лицах членов Совета.

– Говори! – Крикнул Ян.

– Я здесь для того, чтобы открыть совету известную мне истину. Анэлеа – Другая.

Она имеет особый дар.

Несколько секунд все молчали.

– Ян, я прошу, отпусти Иванку. – Скомандовал Амон.

Ян послушался.

– Ты… ничтожество!…– Начала яростно кричать вампирша в адрес Яна.

– Остановись Иванка и сядь на место. Я пересмотрю твое участие в Совете. Я вижу,

что, не смотря на все прецеденты, несмотря на то, что мы неоднократно разбирали ущерб,

причиненный твоей пылкостью, ты продолжаешь свое поведение. Я последний раз говорю

– сядь на место.

Иванка опустила голову и растрепанная и униженная подлетела к своему креслу,

казалось, она от туда и не вставала.

– Мы слушаем тебя оракул. – Обратился к Вивьен Амон.

– Я утверждаю, что Анэлеа – Другая, очень сильная Другая. Ее дар ранее не изучен.

Она ценна и я видела ее будущее. Ее будущее рядом с Советом.

От удивления и от слабости я устало заныла. Кровь продолжала сочиться через

рану на плече, я присела и зажала рану так сильно как могла.

Услышав меня, Ян подбежал и сжал намертво рану своей рукой. Кровь