Текст книги "Месть ястреба"

Автор книги: Наталья Федюшина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Наталья Федюшина
Месть ястреба

Пролог

Хаким вдыхал аромат роз, искоса поглядывая на свою нянечку. Ее губы были словно алые лепестки, а кожа как снежный бархат. Лишь взгляд выдавал бурю чувств. Хаким видел такое впервые. Сын шейха был еще слишком юн, но понимал, как выглядит страх и отчаяние. Нянечка прятала лицо в тени и нервно осматривалась по сторонам. Солнечный свет озарял сад радужными бликами, но воздух оставался напряженным. Хаким нахмурил брови, и капля крови окрасила палец ярким пятном. Мальчишка не верил в предназначение, но остро ощущал предзнаменования.

– Ваши глаза – жемчужины всего сада, но почему же они утратили блеск?

Нянечка встрепенулась словно только что проснувшийся соловей.

– Ох, незачем омрачать свои мысли, молодой хозяин. Лучше насладитесь красотой цветка. В эту пору розы особенно прекрасны.

– Как и их шипы, – ответил Хаким.

Он посмотрел на порез, который хоть и выглядел маленьким, но был очень глубоким. Мальчишка отошел от цветка и, заложив за спину руки, направился к нянечке. Она вновь напряглась. Девушка с глазами изумрудами никогда не позволяла себе грустить при нем. Никогда не боялась его едва ощутимых касаний. Нянечка расцветала от нежных слов. До этого самого дня. Конечно, Хаким обещал взять ее в жены, как и десятки других претенденток, которых встречал во дворце отца – великого правителя Башшира. Страны вечного солнца и главного хранилища мудрости веков. Хаким только жалел, что еще не позволял возраст, но сейчас его сердце томилось по другой причине. Мальчишка всем телом ощущал, что что-то не так. Тень ложилась на сад не так как прежде, а голос нянечки дрожал, словно водная рябь от холодного дуновения ветра. Солнце спряталось за облаком, и по коже Хакима пробежал озноб. В воздухе раздался щелчок. Взгляд метнулся на розу. Она исчезла. Пустой стебель торчал, будто наконечником стрелы, которой тот был поражен, и которая встряла в дерево. Алый бутон полетел на песчаные камни дорожки, распадаясь на лепестки. Разноцветье померкло и сменилось тревожным серым. Воспоминание закончилось отцовским криком:

– Беги!

Хаким впал в небытие, ожидая лишь удачного часа для пробуждения.

Глава 1. Записка Лекаря

Башшир – город на краю земли, что не мешает ему оставаться центром торговых путей. Каждый корабль рано или поздно вынужден будет появиться на горизонте, чтобы пристать к пересечению даже самых забытых миров. Шелка с востока. Железо с запада. Меха с севера или жемчуга с юга. По крайней мере, так было раньше. Когда объединение четырех братств следили за порядком: Всевидящее око, Золотая нить, Божественный кинжал и Поступь призрака. Все изменилось, когда последние напали на правителя Башшира и по совместительству главу братства мудрецов. Хаким верил, что когда-нибудь у него появится шанс воплотить свой план мести, но сейчас необходимо было заняться не менее важным делом.

– Подходите! Налетайте! Только сегодня у вас есть возможность получить заморский эликсир от всех бед! Сама «удача» сошла с «Восточного ветра», который причалил этим утром! – кричал Хаким на торговой площади, размахивая кувшином с явной водой, но об этом никому знать, не было положено.

– Врешь ты все! Почему же капитан Идгард решил доверить нищеброду свое сокровище?! – крикнул кто-то из собравшейся толпы.

– Хороший вопрос! Замечательный! – затараторил Хаким, стараясь тянуть время, чтобы подобрать ответ. – Потому что капитану негоже общаться со всяким сбродом на улице. У него полно других важных дел, чем смотреть на твои сгнившие зубы. – Толпа взревела от хохота, и Хаким продолжил: – Так что, господа, сколько вы готовы заплатить за «удачу»?!

– Один золотой!

– Два!

– Иди к черту, пять золотых монет!

Хаким потер руки, предвкушая хороший куш, пока не заметил знакомую треуголку.

«Черт! Не мог хоть немного подождать!»

– Ну, здравствуй! Опять ты за старое? – спросил Идгард как только подошел ближе с двумя сопровождающими.

Нет, не двумя. Хаким внимательней посмотрел по сторонам и заметил перекошенные тощие лица. Их скулы были также остры, как и корабельные сабли. Команду Воточного ветра не сложно было узнать. Только сопровождающих Хаким видел впервые. Один высокий и широкоплечий. Точно воин до самых костей. Уродский шрам скрывал половину его лица. Вторая же оказалась девушкой с узким взглядом, который прятала в тени капюшона. Идгард выглядел чем-то средним. Не таким угрожающим как воин и не таким миниатюрным как незнакомка.

– И что на этот раз? Храбрость, силу или магнит для женщин?

Капитан не сдержал смешок.

– Удачу, – крикнул кто-то из толпы.

– Стоило самому хлебнуть, может было бы больше толку, – не удержался Идгард.

Вновь смех заполнил всю площадь. Хаким тем временем осматривал все самые темные ходы, где будет удобней всего скрыться.

– Тебе стоит больше переживать за Восточный ветер. Корабль—то уже староват. Скрипит так, что даже табун лошадей не услышишь, если они вдруг решат устроить на палубе брачные игры. Может, купишь пару кувшинов? Хотя, ни какая удача не убережет от старости.

Хаким знал, на что надавить. Ни для кого в порту не секрет, что Идгард со слухом не в ладах и часто слышит песни сирен, но не то, что происходит на палубе. Ушами капитана стал первый помощник. Об этой парочке лестно отзывались в округе, описывая самые яркие подробности, которые подпитывались только интересом, но точно не фактами. Но даже Хаким не мог отрицать одного: на море не было ни одного капитана, который так точно ощущал переменный ветер. Корабль ни разу не попадал в шторм. Этим действительно стоило гордиться.

– Твоя проблема, Хаким, в том, что ты не умеешь держать язык за зубами.

– Не часто из ваших уст можно услышать столь лестный комплимент. Благодарю. Но мне, пожалуй, пора отчаливать.

– Схватить его! – оборвал все планы капитан.

Сквозь толпу поползли барракуды-матросы. Они рассекали волны мужчин и женщин угрожающими саблями, которые сверкали в лучах солнца. Хаким лишь усмехнулся.

– Рад был повидаться с вами, капитан, но меня ждут девушки госпожи Джанны.

– Не переживай. Прикажу, чтобы тебя отправили им по частям.

– Предпочту принести все части лично.

С этими словами Хаким запрыгнул на ближайший столб и ловко забрался по нему на крышу. Матросы оказались не промах. Двое уже ждали его там. Сабля пролетела мимо уха и черканула по столбу. Вторая хотела проткнуть бок, но удалось вовремя увернуться. Хаким сделал одному подсечку, а второго толкнул плечом. Путь открылся, и удалось с легкостью перескочить на другую крышу под радостный шум толпы. Не то чтобы они были против капитана. Жители Башшира любили зрелища, и Хаким с удовольствием им их дарил. Он ловко скакал по домам, которые казались похожими на пустынные барханы. Команда Восточного ветра отчаянно собиралась выполнить приказ. Хаким же просто играл с ними. При нем не было даже ножа. Только ухмылка и абсолютная уверенность в собственных силах.

– Я тебя на флаг порежу, – крикнул один из смельчаков.

– Наконец, ваш корабль станет краше, – не удержался Хаким и спрыгнул с крыши на навес.

Ткань выдержала, но не ее крепления. Приземление оказалось не таким мягким, как предполагалось. Торговая лавка скрылась в поднявшейся пыли и за брызгами вина. Когда Хаким поднялся на ноги, его уже ждали.

– Теперь точно не уйдешь! – крикнул один из матросов.

– Давай обсудим это за чаркой изумительного напитка. – Хаким подхватил один из осколков, в котором плескалась алая жидкость, и отхлебнул глоток. – М-м-м. Не дурно.

– Я из тебя все деньги вытрясу. Ты и так задолжал за прошлый месяц, а теперь еще и это. О, Боги! Что же я скажу жене?!

Хаким уже не слушал речей торговца. Осколок с вином полетел моряку в лицо, что позволило вновь выиграть время для побега. Пока хозяин лавки подсчитывал в уме убытки, как и то, сколько потребуется золотых, чтобы вздернуть мерзавца, Хаким тем временем благополучно скрылся в тени домов, но тут же уперся в стену. Не из кирпича или камней. Его ждало шестеро моряков, и подперли еще двое.

– Больше некуда бежать, – сказал один из них, показывая ряд кривых зубов.

– Извините, ребят, но меня ждет более приятная компания.

Не успели моряки опомниться, как Хаким юркнул в дыру, куда сливали сточные воды. Он в прямом в смысле оказался в дерьме, но удачу видимо это позабавило, раз никто из команды Восточного ветра так и не решился последовать за беглецом.

– Вот что бывает, если переборщить с вином, – не удержался Хаким, зажав нос рукой. – Ладно, не дрейфь. И не в таких передрягах бывали.

Он медленно двинулся на восток в сторону Айдарского моря. Идти пришлось долго или так казалось, учитывая ядовитые пары, от которых мутился не только живот, но и рассудок. Ноги еле переставлялись. Хаким не желал разгребать чужое дерьмо руками, держа их над головой. Он почти утратил надежду, но ощутил соленый запах, который перебивал собой зловонья Башшира. Запах свободы, штурмующих скалы волн и морских приключений. Как бы Хаким не мечтал о мести, но никогда не переставал смотреть в сторону восходящего солнца.

Поток начал усиливаться, подталкивая вперед. Хаким подошел к самому краю и заглянул вниз. Волны вздымались ввысь и пенились словно облака. Айдарское море показалось ему небом.

«Люди говорят, что не способны летать. Они тянутся вверх, забывая об окружающем мире. Но что, если все совсем не так? Что если птицы и есть рыбы? А вынырнешь, только если рискнешь нырнуть?»

Хаким расправил руки, чувствуя поток дерьма между ногами. Один шаг и его встретит соленая вода, бушующие волны и острые выступы скал. Хотел ли он другой жизни? Возможно. Но сейчас наслаждался прыжком. Хаким полетел вниз, ощущая потоки ветра между пальцев.

«Рыбы или птицы? Какая к черту разница? Поступь призрака заслуживают смерти. Я отомщу за тебя отец».

Обещание смешалось со всплеском. Толща воды хорошенько ударила в лицо. Оставаться среди волн было опасно. Хаким нырнул глубже и поймал теплое течение, которое вывело его к небольшой бухте, где обычно собирались рыбаки. Сейчас берег пустовал. Когда Восточный ветер заходил в порт, все бросали свои дела и направлялись на торговую площадь под покровительство братства Золотой нити. Оно оказалось единственным, кто так и не склонил головы перед Поступью призрака. Торговцы имели власть и сохранили за собой всю восточную часть Башшира. Хаким был обязан жизнью Кибиру. Он осмелился приютить мальчишку, не побоявшись знака на плече. Три луча в центре круга. Первое, что сказал глава братства, оказалось слово «Авен». С тех пор оно больше ни разу не упоминалось.

Хаким закашлялся, выползая на песок. Воды подталкивали его на берег. Глаза закрылись. Лишь ветер ласкал обгоревшую на солнце кожу и трехдневную щетину.

– Хорошо, когда все идет по плану.

– Не могу не согласиться, – послышался голос капитана.

Хаким открыл глаза и наткнулся на острие сабли, которая грубо упиралась в шею.

– Напомни, на чем мы остановились?

– Ты обещал меня отпустить, – произнес Хаким, когда двое матросов схватили его за руки и одним рывком поставили на ноги.

– Маловероятно. Точно! Вспомнил, – воскликнул капитан. – Ты собирался к госпоже Джанне, но так и не смог заработать денег даже на одну из шлюх.

– В отличие от тебя, меня принимают под ее крышей за другие заслуги.

– В таком случае, как только мы закончим, буду знать, куда присылать подарок.

Острие сабли спустилось на уровень штанов и грубо уперлось в пояс.

– Эй! Легче! Давайте, начнем с лица! – крикнул Хаким.

– Как скажешь.

Капитан кивнул одному из своих матросов. Тот размял костяшки пальцев и не сдерживал себя, когда врезал в челюсть. Хаким сплюнул на песок кровь. Еще один удар прилетел под ребра, заставляя весь воздух покинуть тело.

– А знаешь, я тут подумал, – начал капитан под звуки серии ударов. – Кибир почему-то слишком ценит такого отброса. Может, не стоит торопиться с выводом и припрятать тебя ради выкупа? А? Что скажешь?

Идгард взял за плечо матроса, который уже не жалел ног. Песок вокруг Хакима окрасился кровью, как и его одежда. Пятна от вина смешались с липкой жижей, которая сочилась из уголка рта. Хотелось ее выплюнуть, как и желудок, ребра, сердце и прочие внутренности, которые уже должны были превратиться в суп, если бы не подготовленные к ударам мышцы. Кибир ценил своего нового пасынка настолько, чтобы не жалеть в детстве. Только так можно было бы подготовить его суровой действительности и жестокому плану мести.

– Скажу, иди в задницу! – ответил Хаким, переведя дух. – Может, там тебе дадут достойную плату.

Капитан издал смешок.

– Возьмите его и тащите на корабль. Ты станешь отличным украшением корабля.

Последнее было сказано почти шепотом. Видимо, чтобы придать драматичности моменту.

– Отлично, – не растерялся Хаким. – Посели меня с Марго. Так ты ее называешь?

– Заткнись!

– Ведь в честь этой сирены ты заказал статую девушки на нос корабля? Должен признать, у тебя все-таки отличный вкус, учитывая твой возраст.

– Ах, ты гаденыш! – капитан не пожалел силы и врезал тому в бок острым носком сапога.

Послышался хруст.

«Кажется, я перегнул палку…»

Хаким жалел сейчас только об одном, что не может наблюдать за капитаном с далека.

«Наверняка сейчас пыхтит как раскаленный чайник. Интересно, идет ли у него из ушей пар?»

Хотелось думать, о чем угодно, только не об ударах. Будто вся жизнь пронеслась перед глазами. Улыбка отца. Теплые объятья предательницы нянечки. Трущобы. Голод. Яркий солнечный свет и тень мужчины. Кибир. Его смех. Толстенное брюхо. И вот Хаким лежит на песке. Вдруг послышался мужской крик, свист в воздухе и проклятья капитана. Хаким напрягся в ожидании очередного носка сапога, застрявшего в животе, но ничего не произошло. Глаз заплыл, и сложно было разглядеть берег, который качало словно на волнах. Перед носом встали сапоги, но не такие как у матросов. Наполированная черная кожа. Тонкие щиколотки. Стройные ноги. Хаким приподнял голову и увидел мираж. Кожа словно белый песок, на котором выжгли древние символы. Полупрозрачный силуэт светился лазурным светом. Глаза без зрачков, будто сам океан. А волосы как волны, пронизанные солнечным светом. Они остались одни на берегу, пока не послышался знакомый крик. Солнце потушили, и мираж исчез. Во тьме не осталось даже факела.

***

– Напугал же ты нас, – сказал Латиф, как только Хаким открыл глаза.

Он узнал родные стены братства Золотой нити. Лекарь уже отмывал руки.

«Значит, буду жить».

Вздох облегчения вырвался из туго перевязанной груди. Кибир долго искал мастера своего дела, так как с того света не так просто вернуть. Если бы Лекарь оставил наследника Башшира на той стороне, то руки можно было бы не мыть. Молитвы бы тоже не помогли. Хаким хорошо знал суровый нрав главы, так как часто испытывал его на собственной шкуре.

– Следующий раз, давай ты будешь приманкой, а я пойду на корабль, опустошать трюм.

– Мои люди выносливы и могут поднять вдвое больше своего веса. А ты хорошо умеешь выводить людей из себя. Каждый должен заниматься своим делом.

Латиф подмигнул Хакиму. Парнишка хоть и выглядел младше (не дашь и больше пятнадцати), но прыткости у него было как у десятерых. Лекарь вытер насухо пальцы и посмотрел на них, явно желая назвать сосунками, но не мог. Кибир предусмотрительно отрезал тому язык, чтобы тот не болтал лишнего за пределами братства.

– Я чуть не лишился самого дорого, что у меня осталось, – буркнул Хаким.

– Уверен, что наш Лекарь смог бы пришить все обратно, и было бы лучше, чем прежде, – не удержался Латиф и похлопал друга по плечу.

Тот застонал от боли. Он попытался встать с кровати, но тут же решил не спешить. Сломанное ребро напоминало о себе. Хоть Лекарь и творил чудеса, но время не обманешь. Теперь потребуется два дня, чтобы волшебные мази подействовали и залечили все раны.

– Оно того хоть стоило? – спросил Хаким.

– Ты еще спрашиваешь?! – Латиф присвистнул. – Капитан всегда возвращается с вкусным уловом. Кибир доволен.

– Вот и славно. Надеюсь, мы сможем купить достаточно воинов, чтобы исполнить план мести.

Лекарь замер. Латиф наиграно почесал затылок и добавил:

– Отдыхай. Тебе сегодня досталось. Месть подождет. Нельзя же идти на Поступь призрака с палками.

Хаким кивнул. Он только и жил обещанием главы помочь, как только соберет достаточно золота, чтобы выступить против призрачных убийц. Об их способностях ходили легенды. Некоторые считали, что они могут становиться невидимыми. Другие, что члены братства видят будущее на костях своих жертв. Еще Хаким слышал, что младенцев еще с детства поят ядами, чтобы отсеять самых слабых. Только избранные могут носить их клеймо. След Андоктонуса – демона пустыни. Никто его не видел, так как смельчаки, вышедшие за пределы Башшира, растворились в песке. Не зря же это место зовут краем света. Не один человек так и не смог рассказать, какие тайны скрывает пустыня Мертвых. Хаким был уверен, что Поступь призрака специально пустили слух о демоне, но не горел желанием узнать, как оно в действительности. Все, что интересовало, могло поместиться в мешок. Голова предводителя братства оставалась единственной целью, ради которой приходилось рисковать собственной жизнью. Хаким закрыл глаза и представил, как перерубает шею Саиду, как вдруг ощутил, как в пальцы всунули комок. Лекарь мелькнул перед глазами и поспешил скорее покинуть комнату. Хаким знал, что тому запрещено что-либо писать. Все книги строго проверяются на наличие страниц, а пергаменты на наличие странных пятен. За лекарем все время следят. Даже в стенах братства. Но он рискнул, чтобы всунуть в руку клочок ткани, на котором было написано кровью Хакима.

«Не верь никому. Особенно Кибиру».

Глава 2. Монета с секретом

Хаким медленно ступал по озерам света, от которых рябило в глазах. Словно вместо солнечных следов ковры с иглами. Они пронизывали насквозь. Ребра не успели зажить, но медлить было нельзя. Лекарь не явился утром, чтобы поменять бинты. Хаким предчувствовал недоброе. Коридор казался вымощенной золотым камнем дорогой в самые глубины Тартара. Мучения закончились, как только над дверью показался знакомый символ. Плетущаяся золотая нить. Символ братства. Единства. Помощи и смысла жизни. Вот, во что верил Хаким, пока все не перевернулось с ног на голову. Конечно, он не поверил Лекарю, поэтому решил все выяснить сам. Дверь оказалась открыта. Или Кибир кого-то ждал или наоборот был уверен, что никто не зайдет. Послышался скрип. В ноздри тут же въелся запах апельсина, который смешался с туманом сигарилл, которые так любил глава братства. Сложно было что-либо разглядеть. Сначала показались лишь силуэты, пока Хаким не подошел ближе.

– Думал, тебя не будет несколько дней, – послышались слова Кибира.

Он встал с кресла, сотрясая своим брюхом, который удерживал пояс с двумя мешочками по бокам. Ходили слухи, что в одном из них таинственный порошок грисби, способный перенести куда угодно, а второй пустой. Или так казалось по весу. Но Хаким был уверен, что это не так, также, как и в том, что пузо главы всегда остается набитым.

– Вот решил заглянуть и узнать, когда будет выплачена моя доля, – взгляд Хакима скользнул по желтым кривым зубам, слипшимся прядям редких волос и злорадным ухмылкам.

Все это принадлежало двум подручникам главы, которые держали Лекаря. Его лицо превратилось в сочный инжир в разрезе. Не сложно было догадаться, что послужило причиной боевой раскраски из кровоподтеков, заплывшего глаза и взгляда, который кричал «Беги».

– Я сейчас немного занят, – сказал Кибир и подошел ближе. – Да и деньги сейчас больному не к чему. Я расстроюсь, если девушки госпожи Джанны сломают жемчужину моих головорезов. Сад мечей опустеет без тебя.

– Лестно говоришь, – ответил Хаким, не переставая поглядывать на Лекаря. – Но кто теперь будет меня лечить?

– Найду. Не переживай. Отдохнешь чуть дольше. Разве это плохо? И потом, если желаешь, могу пригласить пару красоток в лазарет.

– Боюсь, они попадают в обморок, когда увидят коллекцию инструментов Лекаря. Извини, не расслышал. За что ты говоришь, его избил?

– Хаким-Хаким. Вот прохвост, – Кибир помельтешил толстым пальцем перед его носом и подтолкнул к выходу. – Ты ведь знаешь, насколько я тебя ценю. Не стоит портить наши теплые отношения ради какого-то Лекаря.

– За которым ты послал людей на острова Радуги. Самый известный притон наемных убийц, – напомнил Хаким.

Кибир выгнул седую местами бровь и крепче сжал его локоть.

– Давай заключим сделку. Ты ведь знаешь, как я люблю торг. Твой секрет – на мой. Все честно.

– И что же ты хочешь выяснить?

Хаким пожалел, что не взял с собой нож, когда два подручника отпустили Лекаря. Он сочным куском мяса рухнул на пол. Один из головорезов сплюнул на него же. Впервые Кибир промолчал. Глава не любил все эти демонстрации грязных улиц Башшира.

– Хочу узнать, что было написано в записке, которую мы так и не нашли.

«Конечно! Я ведь не дурак, хранить ее как клеймо на груди. Память надежней».

– Значит, никакой записки не было, разве не так? – уже вслух сказал Хаким.

– Юнец! Так ничему и не научился. Когда врешь, говорить надо: «Не понимаю, о чем речь». Лучше скажи правду, если не хочешь закончить как Лекарь.

Прихвостни Кибира двинулись вперед. Сражаться с ними было бессмысленно, но и Лекаря уже не спасти. Он утратил доверие главы, а раз еще жив, значит, из него не смогли выбить, что было написано в записке. Хаким хорошо это понимал, как и то, что необходимо бежать. Никто не собирался ему помогать отомстить за смерть отца. Глупо было полагать, что Кибир будет рисковать шкурой, ради глупого мальчишки.

«Все эти годы… Я идиот».

Кибир словно прочитал его мысли или смог разглядеть знакомый блеск в глазах даже в густом тумане.

– Схватить его! – крикнул глава и отпустил локоть, не желая самому марать руки.

Ребра Хакима словно поменялись местами и вновь вернулись на места, когда он уклонился от рук одного и врезал в нос другому. Удар оказался не сильным, но достаточным, чтобы выхватить из сапога нож, который принадлежал тому, что больше походил на тощую крысу.

«Самое время проверить, правду ли говорят. В противном случае… Не хочу об этом думать».

Хаким ринулся к неповоротливому Кибиру, пока его верные псы вновь не приготовились к прыжку. Пояс скрипнул в руке, и пузо главы безжалостно обрушилось на ноги, тем самым еще больше замедляя гору, созданную из золотых монет и дерьма. Но двое смельчаков знали свое дело. Один ударил Хакима под дых. Ребро вновь хрустнуло. Боль вылетела изо рта плевком крови. Второй желал закончить начатое, но Кибир его остановил.

– Он нужен мне живым! Заберите пояс и свяжите.

Хаким только этого и ждал. Он вспорол крысиной морде горло.

– Юнцы. Ничему не научились, – вернул он слова главы. – Сначала надо забрать оружие.

Пока второй пытался понять, что произошло, из его груди уже торчала рукоять. Хаким сделал два шага назад, развязывая один из мешочков. Именно тот, что имел вес. Слухи не соврали. В нем действительно оказался порошок.

– Не смей!

– Прощай, Кибир!

Хаким зачерпнул горсть и бросил себе под ноги, чувствуя, как что-то сжимает сапог. Зеленый туман заполонил комнату, и когда он развеялся, в ноздри ударил запах ладана со смесью блевотины.

– Рада, что разобрался с порошком грисби, но почему именно мой дом Блаженных утех? – пропела госпожа Джанна, восседая на атласных подушках, оголяя грудь.

Платье (если так можно было назвать полупрозрачные лоскуты) едва могло скрыть молочную кожу и нежные бутоны, торчащие от каждого движения воздуха в наполненной светом комнате. Такие же обрывки ткани свисали с потолка и создавали иллюзию движения, будто щупальца песчаных кракенов. Как в тех сказках, что рассказывали в детстве. Госпожа Джанна коснулась алыми губами трубки, на конце которой торчала зажженная сигарилла.

«Вновь апельсины. Как же я раньше не замечал?»

– Когда находишься на грани смерти, думаешь только о прекрасном, – прельстил Хаким, стиснув зубы от боли в ребрах.

– Я была бы более польщена, если бы твой друг не испачкал мне ковер. Ты хоть знаешь, скольких девок он стоил?

– Лекарь?!– Хаким не мог поверить глазам, но тот мертвой хваткой вцепился в его ногу.

Беднягу удалось перевернуть на спину хоть и с трудом, из-за лужи тошнотворной блевотины. А еще резкой боли в боку. Ребра сами точно не излечатся. Лекарь схватил его за запястье, пока второй рукой пытался вырисовать в воздухе символы.

– Что ты хочешь рассказать, мой друг?

– То, что не всем известно еще одно свойство порошка. Он залечивает раны, – помогла перевести госпожа Джанна.

Это значило, что Лекарь все-таки умел говорить, только слушать его могли лишь избранные. Хаким, морщась от боли, завязал с виду пустой мешок на поясе и заглянул во второй. Если Лекарь, говорил правду, то содержимого хватит только на одного. Не сложно было догадаться, каким будет решение. Хаким задрал рубаху и высыпал магический порошок на ребра, бока и живот. Без сожаления. Без жалости. Но увидел тень упрека в заплывших глазах.

– Скажи спасибо, что не на тебе проверяю эти сказочные свойства, – боль начала затухать, и кожа вновь приобрела здоровый вид. – Надо же. Оказалось, правдой. Отличные свойства.

Всплеск ладоней резанул слух, будто брызги воды разлетелись в разные стороны.

– Браво! – воскликнула госпожа Джанна. – Я уже чуть было не подумала, что действительно его спасешь. А нет. Все тот же Хаким.

– Опустим комплименты. Мне бы пересидеть где-нибудь. Не приютите на несколько дней.

Лекарь испустил последний вдох. Зловонья перебили запах ладана. Ковер окрасился кровью. В доме госпожи Джанны было всего два правила. Первое, не уходить не заплативши. Второе, никогда и не под каким предлогом не пачкать ковры. Они были украдены у великого царя и полководца, имя которого Хаким никогда и не слышал.

– Знаешь, а ведь выбор пал на Золотую нить не просто так, – сказала госпожа Джанна, насытив воздух льдинками. – Ею связаны все, кто поклоняется золотым монетам. Так устроен мир. Сильным все, а слабым… Думаю, ты и так все понимаешь.

Хаким попятился и, споткнувшись о руку Лекаря, еле удержался на ногах. Всего щелчок отделял его от гибели. Всего щелчка хватило, чтобы распахнулась дверь, и девушки Джанны переступили порог. Каждый их шаг был не громче поцелуя сквозняка на вуалях, которые закрывали лица. Пять нимф перебили запах ладана, наполняя комнату солнцем, восточными пряностями и ароматом смерти.

– Ничего не имею против игр в постели, но не желаю видеть ничего острее ноготков, – произнес Хаким, когда увидел, как блеснули заточенные концы вееров.

Три девушки достали их непонятно откуда и угрожающе расправили в руках. Двое других сняли с пояса цепи с острыми наконечниками, которые точно были отравлены.

«Зная госпожу Джанну, она жить не может без яда. За это, ее опасался даже Кибир, но, чтобы отряд убийц… Это уже слишком».

Незнакомки двигались, будто говорили на языке музыки. Как змеи, которых заклинают. Полупрозрачные наряды сплетались с лентами, спадающие с потолка. Опасность подогрела воздух. Хаким узнал девушек именуемых в Башшире – Танцовщицы. Личная свита леди Джанны. Каждый в городе мечтал попасть в их объятья, но как уже стало понятно, за них дорого приходилось платить. Девушки танцевали только для пузатых богачей вроде Кибира, но такие были не частыми гостями дома Блаженных утех, предпочитая звон монет женскому телу. Из чего следует, что Танцовщицы зарабатывали другими талантами, и теперь стало понятно какими именно.

– Легче, дамы. Не все сразу, – попросил Хаким, поднимая руки в защитном жесте.

– Напомните этой собаке, где ее место. Кибир слишком долго тебя опекал. Думаю, он теперь не будет против, если я верну его любимца по кусочкам.

Леди Джанна ухмыльнулась, когда в комнате всколыхнулся воздух. Острые лезвия вееров так и спешили напомнить, что рано Хаким использовал весь порошок. Уклоняться у него получалось, но не покинуть комнату. Каждый раз, когда он думал, что близок к двери, новый свист в воздухе возвращал обратно. Удалось захватить одну ленту, свисающую с потолка, и обмотать ею руку одной из Танцовщиц, как другая тут же разрезала веером ткань словно выдохом. Девушки двигались как один слаженный организм. Будто у них один ум на всех. В это было сложно поверить.

– А не боишься, что Кибир будет в ярости, если ты дашь мне умереть.

– Мой наивный мальчик. Ты всего лишь грязь, которую подобрали с улицы, – ответила леди Джанна, выпустив изо рта облако дыма. – Моя же задача убирать мусор и тихонько избавляться от него, чтобы никто не знал.

Вдруг она запнулась. Комната наполнилась жужжанием десятка скарабеев. Насекомые разлетелись в разные стороны, привлекая внимание на себя. Хаким решил не терять времени и приблизиться к двери, но проход перекрыла девушка, чье лицо скрывалось в тени капюшона, а руки сжимали клинки. Их сталь сияла как гладь моря в самый ясный полдень.

– Надеюсь, не сильно опоздала, – произнесла незнакомка.

– Как раз вовремя, если пришла помочь, – ответил Хаким. – А если нет? То становись в очередь.

– Принесите мне ее голову! – уже кричала госпожа Джанна, но девушка нажала на камни на рукояти клинков, и скарабеи выпустили парализующий дым.

Все, кто были в комнате, застыли. Разумеется, кроме незнакомки. Она приблизилась к Хакиму и сняла капюшон. Волосы цвета скорлупы фундука были заплетены на голове в тугие косы, а концы спадали до самого пояса. Глаза наведены черным. На груди татуировка ястреба. (Насколько Хаким смог рассмотреть из-за плотного костюма, который явно стоил недешево). Незнакомка отцепила от плеча метку с изображением глаза поверх пирамиды и уколола острием с другой стороны ему предплечье. Хаким вернул контроль над телом, но не разумом. Глаза незнакомки поглотили его целиком.

– Может, сбежим? – спросила она.

– С тобой хоть в сам Тартар… Ой!

Девушка толкнула его в раненное плечо, но вернула улыбку.

– Не шути так. А то пойму буквально. Нам надо спешить.

– Куда угодно, только чтобы выжить.

***

Теперь Хаким понял, что знак братства – это не золотая нить, а змея, которая готовиться напасть в самый неподходящий момент. Змея, которая впрыскивала яд всю его жизнь, после того как империя отца пала. Как и надежда.

– Кажется, они ушли, – сказала незнакомка, возвращаясь в заброшенную библиотеку.

– Может, наконец скажешь, как тебя зовут? – непринужденно спросил Хаким, облокотившись о дверной косяк.

– Мираж, – ответила девушка, выждав паузу.

Послышался смешок.

– Почему я не удивлен? У твоих родителей было туго с фантазией?

– А ты всегда такой засранец, или мне просто повезло? – Мираж сложила на груди руки.

– Только когда встречаю прекрасную незнакомку, – и пока девушка не успела возразить, Хаким добавил: – Ты ведь из братства Всевидящего ока? Верно? Поэтому меня спасла. Метка на той штуке, что ты уколола… Кстати, это было больно.