Текст книги "Секрет черной книги"

Автор книги: Наталья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Путь домой показался куда короче. Шел Иван в раздумьях и тревоге – как там Марфа? Не стало ли ей хуже? И мысли всякие блуждали в голове: колдун так и не сказал, что потребует в оплату. Жизнь ему не нужна, уже дело. А про душу спроста ли спросил? И когда позовет к себе? Не поздно ли станет? Хоть бы дал с собой какое снадобье… В избу Иван не вошел, а вбежал, не сбив с валенок в сенях снега, весь в тревоге за Марфу. Но, увидев, как Лукерья, встретив его неодобрительным качанием головы, приложила палец к губам, успокоился. Тихо подошел к лавке, опустился на колени рядом со спящей Марфой, коснулся ледяной ладонью ее пылающего лба и облегченно выдохнул: жива. «Дорого возьму», – вспомнились Ивану слова колдуна, от которых он невольно содрогнулся. Но, глядя на прекрасное даже в болезни молодое лицо жены, с бравадой подумал, что не страшно ему расплатиться с нечестивым даже собственной душой, лишь бы красавица Марфа оставалась с ним.

IV

Без Кузьминичны все шло не так, – хотя, похоже, это замечала лишь Вера. В этом заведении смерть не была шокирующей гостьей, к ее «визитам» что персонал, что сами обитатели если не привыкли, то относились более-менее спокойно. Поэтому и после ухода Кузьминичны и старики, и Ирочка вели себя как обычно. Но Вера кожей чувствовала пустоту и скорбную тишину, исходившие от закрытой двери комнаты, в которой еще так недавно отдыхала старушка. Иногда Вера, забывшись, памятуя о чутком сне старушки, проходила по привычке мимо ее комнаты тихонечко, дабы не разбудить. А потом спохватывалась, и ощущение утраты вновь накатывало на нее кислой тоской, похожей на изжогу. Скоро комнату займет новый постоялец или постоялица: в этом пансионате, несмотря на дороговизну, места долго не пустовали. Но кто бы то ни был, он (или она) не сможет заменить Вере Кузьминичну с ее рассказами, советами, пусть порой немного и по-стариковски навязчивыми, с ее легкими причудами, которые девушке казались милыми. Да что об этом говорить! Вера тосковала, и все у нее валилось из рук. Она умудрилась разбить за смену стакан, уронить дважды на пол градусник (слава богу, не ртутный), перепутать таблетки (опять же, слава богу, Ирочка вовремя заметила ее оплошность). Всегда собранная и внимательная, она этой ночью была сама не своя. Прошлая смена была тяжелой? Нет, это сегодняшняя казалась непосильной.

– Ты из-за Кузьминичны так переживаешь? – спросила Ирочка в паузу, когда они, пользуясь тем, что старики мирно отдыхают, пили чай в медсестринской. Вера молча кивнула: что тут еще сказать… Все в пансионате знали о ее привязанности к Кузьминичне, хоть ко всем старикам Вера относилась с заботой.

– Жалко ее, – вздохнула Ирочка. В ее пока еще коротком опыте работы в пансионате эта смерть была второй, но девушка, похоже, уже стала относиться к ней спокойно.

– Алевтина из дневной сказала, что это она нашла ее. Ужасно, правда? – продолжила Ирочка. – Я бы на ее месте, наверное, завопила. А Алевтина молодец, не растерялась.

– Она работает здесь с самого начала. Нет, даже еще при мадам Варенниковой пришла, – ответила Вера. – А до этого сколько в районной больнице в реанимации проработала? Привыкла. Странно было б, если бы растерялась.

– А ты, ты не плакала потом, дома? Я вот немного. Представляешь? Вроде и старушка как старушка, не родная мне, не бабушка же, а я как приехала домой, так разревелась. Уснуть потом долго не могла. Вот ужас-то!

Ирочка плеснула себе еще кипятку и добавила заварки. Вера же отнесла свою пустую чашку в раковину. Вопрос напарницы она проигнорировала, вместо этого спросила другое:

– Ты Гаврилу не видела? Куда-то пропал он. За всю смену так и не появился. Вчера, в твою, не приходил?

Когда у кого-то из девушек был выходной, напарнице приходилось работать ночь одной.

– Нет. Но Алевтина вроде его видела, – хмуро ответила Ирочка, не любившая кота. Помолчав, добавила:

– Но лучше бы он не приходил! Без него было бы как-то лучше.

– Он-то в чем виноват, Ира? От того, приходит он или не приходит, ничего не изменится, – сердито парировала Вера. Сказала и тут же вспомнила, как сама несколько дней назад отгоняла Гаврилу от дверей Кузьминичны. Будто это могло что-то изменить.

– Все равно! Нехороший он. Если бы был просто котом… И откуда только такой взялся?

Вера промолчала, не желая развивать тему. К счастью, Ирочке тоже не хотелось говорить о Гавриле, и она вспомнила другое:

– Алевтина рассказала, что за вещами Валентины Кузьминичны приезжал мужчина.

– Сын?

– Да ты слушай! Весь из себя такой крутой, часы дорогие, телефон последней модели. А во дворе еще и машина крутая стояла, джип, с водителем.

– Сын на джипе? – удивленно спросила Вера. Сына Валентины Кузьминичны она видела лишь два раза: когда тот привез мать и когда приезжал по просьбе заведующей подписать какие-то бумаги. Оба раза приезжал он сам, без водителя, и на «Фольксвагене». Поменял машину? Разбогател до того, что может теперь позволить себе нанять водителя?

– Да не перебивай, – досадливо поморщилась Ирочка. – Мужчина этот сказал, что приехал по просьбе сына Кузьминичны, типа тот не может и все такое. Ну, его запустили в комнату, где вещи покойной лежали.

– Я их собрала, – кивнула Вера.

– Ну вот, ты собрала, а он все равно шкаф раскрыл, разворошил в нем все и вытащил коробку, в которой Кузьминична всякие письма и фотографии держала. Алевтину в этот момент кто-то позвал, она отошла, а когда вернулась, мужчины уже не увидела. На столе стояла коробка, в ней – бумаги, а мужчины нет. Алевтина еще подумала, что он, может, понес в машину вещи и сейчас вернется. Но заглянула в шкаф и увидела, что все на месте, только в беспорядке. А джип со двора уехал.

Джип, джип… Еще с самого начала рассказа, едва услышав это слово, Вера насторожилась. На внедорожнике приезжали те, кто вторгся в ее дом. Но мало ли на свете этих джипов!

– А потом, уже ближе к вечеру, приехал сам сын и сказал, что никакого помощника не отправлял, – продолжала Ирочка. – Представляешь, как всполошилась Алевтина! Она же тому мужчине на слово поверила! Испугалась, что сын станет бумаги перебирать и обнаружит какую-то пропажу. Но вроде как ничего такого. Интересно, кто же тот, первый? Можно подумать, завещание искал. Так какое у Кузьминичны завещание? Последний год она прожила тут, а сын у нее и так все отобрал.

Вера помнила рассказ старушки о том, что она отдала квартиру сыну, когда тот повторно женился. Вторая жена попалась щучка еще та, мужа обработала так, что сдал тот родную мать в дом престарелых, а сам стал жить с новой женой хоть и в спальном районе Москвы, но зато в трехкомнатной квартире. Кузьминична эту историю рассказывала будто и с юмором, и улыбалась, а у Веры все равно остался неприятный осадок. За время рассказа она ни разу не улыбнулась – хорошо хоть, что сынок нашел для матери приличный пансионат, а не сдал в государственный дом престарелых.

Ночь прошла спокойно – видимо, в качестве компенсации за прошлые беспокойные. И все же Вера, хоть почти не чувствовала усталости, вздохнула с облегчением, когда ее смена подошла к концу: тяжело находиться в этих стенах, зная, что Кузьминичны больше нет. Не привыкла еще. Не осознала до конца. Не отпустила.

Она вышла на крыльцо и немного задержалась, доставая из сумочки сигарету – вторую за последнее время. Не подсесть бы опять плотно на табак. «Выброшу пачку от греха подальше», – подумала Вера и щелкнула зажигалкой. На ветру прикурить удалось не сразу, но наконец-то кончик сигареты затлел. Вера поплотнее закуталась в шерстяной кардиган домашней вязки и глубоко затянулась. Погода за минувшую ночь совершенно не наладилась, наоборот, создавалось впечатление, что лето окончательно сдало позиции и ушло стремительными шагами, уступив место быстро наводящей новые порядки осени. Ветер срывал охапками еще не пожелтевшие, но с уже наметившимися светлыми пятнышками листья, кружил их вихрем и бросал в темные, будто траурные, воды озера, поверхность которого не казалась уже зеркальной из-за ряби и мелких «лунок», пробиваемых каплями. Дождь шел тоже осенний – моросящий. Вера сделала шаг назад, под козырек. Стоя сейчас на холоде и ветру, она растягивала предвкушение того, как скоро сядет в салон, включит печку, согреет ладони, а затем, после осторожной езды по туманной дороге, войдет в свой пахнущий травами дом, примет горячий душ и ляжет спать.

– Тетенька, тетенька, вы врач? – прокричал неожиданно невесть откуда взявшийся мальчишка. Вера от неожиданности выронила сигарету в лужу и торопливо, хоть в этом и не было уже надобности, затоптала ее и носком отбросила в сторону. Мальчишка лет десяти стоял внизу, не решаясь подняться по ступеням, и смотрел на нее одновременно с испугом и восхищением, будто на некое божество. Вера даже ощутила себя статуей на пьедестале и, чтобы избавиться от этого ощущения, спустилась к мальчику.

– Не совсем. Я медсестра.

– Не важно! – рубанул по воздуху ладошкой мальчишка. Одет он был в промокшие джинсы, грязные на коленях, и надетую поверх футболки синтетическую спортивную кофту. Мокрые его волосы топорщились смешным ежиком, и Вере неожиданно захотелось пригладить их ладонью.

– Там дяденьке плохо! Вы поможете ему? – голосил звонким голосом мальчишка, все так же заглядывая Вере в глаза. – Он упал и не может встать. И ничего не говорит. Я увидел его и побежал за помощью. Меня так мамка учила!

– Где этот дяденька? – встревожилась Вера, мгновенно приходя в боевую готовность. – Далеко отсюда?

– Не, вон там. На дороге.

Торопливо махнув рукой, мальчишка побежал, а следом за ним и Вера. Дорога подходила близко к территории пансионата. Движение на этом участке было не особо активным, но все же девушка не на шутку встревожилась, увидев, что неизвестный мужчина лежит на проезжей части. Первое, что пришло на ум: его сбила машина и скрылась с места происшествия. Вера мысленно выругалась в адрес бездушного водителя: как это – бросить человека и уехать, не попытавшись оказать тому помощь?! Счастье, что мальчик его нашел. Человек лежал на спине с раскинутыми руками, так, будто он желал кого-то обнять. Вера присела рядом и легонько коснулась его рукой.

– Вы слышите меня?

Крови не видно, но у мужчины может быть внутреннее кровотечение или закрытая головная травма. А может, стало плохо с сердцем. Возраста он был не пожилого: лет тридцать – тридцать пять на вид, но с современным ритмом жизни сердечные приступы случаются и у молодых. Вера нащупала пульс и замерла, считая. Вроде в норме, но нужен осмотр. И не здесь. Надо перенести его в пансионат и вызвать «Скорую». А может, доктор Савельев уже подъехал?

– Беги в пансионат, позови охрану на подмогу! – крикнула она, не оборачиваясь, мальчишке, но не получила ответа. Оглянувшись, Вера обнаружила, что мальчик куда-то девался, и на дороге, кроме нее и пострадавшего, никого нет. Ну что ж, она остановит первую проезжающую машину и попросит помощи. Словно по заказу, послышался шум подъезжающего автомобиля. Вера дернулась, желая вскочить на ноги и просить знаками машину остановиться, но пострадавший вдруг, мгновенно придя в себя, схватил ее и крепко прижал к себе.

– Что вы делаете?! – возмутилась девушка, от удивления даже не успев испугаться. Рядом взвизгнули тормоза резко остановившейся машины, черная громадина заслонила собой обзор. Хлопнула дверь, из салона джипа проворно выпрыгнули двое мужчин и, легко подхватив сопротивляющуюся девушку, затолкали ее внутрь.

* * *

Старуха была назойливой до зубовного скрежета. Мало того что явилась непрошеной гостьей и испортила все дело, так еще оказалась из серии тех, от кого отвязаться не так просто. Пристала даже не с просьбой, а требованием, но что конкретно желает, так и не сказала. Вот уж поистине задала задачку из серии «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Нет, конечно, с ним, Владом Колосовым, случалось и не такое, попадал в ситуации и куда серьезней, но дело в том, что идти на поводу у старухи у него совсем не было желания. Ему есть чем заняться и без ее просьб проследить за внученькой. И зачем за ней следить? Но тем не менее, ругаясь про себя на назойливую «гостью» и проклиная дождь, он стоял за оградой из густых кустов и наблюдал за крыльцом дома престарелых. Старуха сказала, куда ему нужно прийти, и указала час, в который у девицы заканчивается смена. И вот он стоял, ожидая непонятно чего, вернее, кого, с ощущением, что теряет время впустую. Ладно, увидит он для начала эту внученьку. А там, может, старуха откроет, зачем за ней следить. Впрочем, Влад надеялся на то, что следить дальше за девицей не придется и что вообще старуха больше к нему не придет. Нашла себе этого… блин, как его? Детектива, вот! Какой из него детектив?! Обхохочешься: он – и детектив.

Девица задерживалась, и Влад, чтобы скоротать время, гадал, зачем старухе понадобилась эта слежка. Может, девица сперла у любимой бабули бриллианты и спрятала куда-то? Книжная версия. Хоть детектив заворачивай. И Влад завернул: от скуки придумал целую историю, в которой несчастная старуха становилась жертвой жадной и жестокой внучки, и даже себе роль отвел – главную, конечно. Придумал, как следит за девицей, которая штучка еще та, стерва и дрянь (но, надо сказать, очень привлекательная дрянь: с фигурой и лицом топ-модели, с шикарной гривой темных волос). А затем он выходит на след банды, занимающейся сбытом краденых драгоценностей за границу, сражается с главарем, разбивает сердце красотке-стерве и выходит из всех передряг победителем. История Владу так понравилась, что он, замечтавшись, перестал обращать внимание и на противный мелкий дождь, и на ветер с холодом, от которого коченели руки. Может, он бы сочинил и вторую часть этого «детектива», если бы на крыльце в этот момент не появилась девушка. Влад в первый момент даже не сразу сообразил, что эта девица может быть той, которая ему и нужна: так уже успел сжиться с придуманным образом. Вышедшая же на крыльцо девушка на роль стервы, укравшей бриллианты в его истории, совершенно не тянула. Он бы назначил ее какой-нибудь библиотекаршей-свидетельницей, и не более (и, может быть, дальше по сюжету пристрелил – в память о навязанной ему ее бабулей просьбе, заставившей его тащиться сюда в такую рань и непогоду). Такая не то что бриллианты не украдет, бесплатно из Интернета фильма не скачает. С фотомоделью девицу роднил разве что рост: внученька была высокой. Но и только. Фигуру скрывала бесформенная кофта домашней вязки, никак творение любящей бабушки, волосы, хоть и черные, оказались остриженными и торчали на затылке, как у какой-то пташки, лицо ее тоже, насколько Влад мог разглядеть его из своего укрытия, показалось ему не особо примечательным. Одним словом, героиня не его романа. Впрочем, вряд ли бы стерва-красавица-похитительница-бриллиантов стала работать в доме престарелых. Так что зря он размечтался.

Девица тем временем не спешила уходить. Достала из сумочки сигарету и закурила, заставив Влада поморщиться: курящие девушки ему совершенно не нравились. Проигрышный вариант. Он надеялся хотя бы на то, что следить ему придется за красоткой, а тут не девушка, а стриженое недоразумение какое-то в бесформенной кофте. Ну что ж, пожалуй, ему пора: полюбовался – и хватит, познакомился, так сказать, заочно, и домой. Не провожать же ее ему до дома? Влад уже было развернулся, чтобы уйти, но в этот момент к крыльцу, прыгая прямо по лужам, примчался мальчишка лет десяти и завопил на всю округу о том, что кому-то стало плохо. Девица мигом сорвалась и помчалась на помощь. Влад пару мгновений поколебался, как ему поступить: идти ли следом или отправиться, как и желал, домой, и все же последовал за девицей, неторопливо, на расстоянии, чтобы она его не увидела. А дальше все случилось почти так, как он себе нафантазировал: рядом со склонившейся над лежащим на дороге мужчиной девушкой резко затормозил джип и двое молодцов оперативно затолкали ее в салон.

– Во дела! – удивленно присвистнул Влад. И быстрее, чем успел подумать, на кой ему сдались такие приключения, ринулся к кустам, в которых прятал свой мотоцикл.

Туман, который изначально мешал пути, сейчас сыграл роль хоть и ненадежного, но некоего подобия прикрытия на безлюдном участке дороги. Ехать приходилось теперь с двойной осторожностью: не попасть бы из-за погодных условий в аварию и не оказаться замеченным людьми из джипа. Поэтому Влад держался на расстоянии, не столько следя за идущим впереди внедорожником, сколько стараясь предугадать его дальнейший маршрут. А джип, обогнув озеро, выбрал на развилке не ту дорогу, которая вела в поселок, а другую. «Куда это они ее?» – обеспокоился уже всерьез Влад, когда джип выехал на загородную трасу. Вряд ли те, из джипа, друзья девушки, иначе бы обошлись с нею куда вежливее.

На шоссе стало проще: легче затеряться среди машин. Джип недолго двигался по трассе, а затем свернул на неасфальтированную узкую дорогу, петляющую среди полей. И Влад тут встретился с новой сложностью – как остаться незамеченным. Туман рассеялся, затеряться в потоке машин невозможно просто потому, что их тут нет. Ничего не оставалось, как остановить мотоцикл, подождать, когда джип скроется из виду, и понадеяться на то, что эта дорога единственная и приведет куда надо. «Чтоб вас обеих», – выругался Влад в адрес старухи и девицы. Навязались ему на голову! Можно было бы развернуться и поехать к себе домой, а не преследовать джип с несколькими довольно крепкими мужиками, строя из себя героя. Но бабка спросит ведь с него, еще как спросит. Хотя могла бы предупредить о таком повороте событий! Он бы, может, какое оружие захватил с собой. Хоть нож. Впрочем, с ножом против нескольких наверняка еще и вооруженных «братков» тоже смешно выступать. Но с холодным оружием за пазухой Владу было бы куда спокойней. Черт бы побрал эту бабку!

Дорога привела к заброшенному хозяйству, бывшему когда-то колхозом, на въезде еще сохранился проржавевший указатель «Красная Звезда». Влад сбавил скорость, готовясь в любой момент наткнуться на джип. Лучше дальше пойти пешком, так как звук мотора обязательно его выдаст. Но он решил рискнуть и проехать немного вперед – подыскать более-менее удобное укрытие для его железного коня. То тут, то там встречались одноэтажные бетонные постройки-коробки, но металлические проржавевшие двери были в них наглухо закрыты, и Влад ехал дальше в поисках подходящего «гаража». Наконец он увидел длинное кирпичное здание, дверь в которое оказалась выбита. Он заглушил двигатель и спешился. Длинный проход разделял помещение на две равные половины, каждая из которых, в свою очередь, была поделена кирпичными, не доходящими до потолка перегородками на узкие отсеки. Похоже, раньше здесь держали скот. Влад оставил мотоцикл в одном из стойл и вышел на улицу.

Грустное зрелище представлял собой этот полуразрушенный колхоз, наверняка когда-то бывший передовым: Влад наткнулся на каменную плиту, на которой красовались звезды-награды. А сейчас все здесь было таким мертвым, что создавалось впечатление прогулки по кладбищу. Кладбище разрушенных домов и вышедшей из строя проржавевшей сельскохозяйственной техники. То тут, то там встречались брошенные прямо посреди построек тракторы с выбитыми стеклами, один раз попался самый настоящий комбайн – остов уснувшего навеки монстра-гиганта. Пару раз Влад наткнулся на легковые машины, вросшие в землю сдувшимися колесами. Добавляли настроения моросящий дождь и серость низкого неба, без которых ощущение от «кладбищенской прогулки» явно было бы неполным. Прогуляться сюда как-нибудь ночкой? Влад усмехнулся и задержался на пару мгновений возле валяющегося железного ржавого агрегата, ни названия, ни предназначения которого он не знал.

А джип будто сквозь землю провалился. Влад обошел этот небольшой поселок уже дважды, но так и не встретил внедорожник. А может, неизвестные, похитившие девушку, спрятали машину так же, как и он свой мотоцикл, – где-нибудь в сарае? Влад решил закончить начатый круг и вернуться к тому месту, где находился его байк. Ну, не нашел он девицы, не нашел. Не сыщик же! Мужчина в сердцах сплюнул себе под ноги. И в этот момент увидел вдали серую стену кирпичной постройки, которую в первый раз принял за трансформаторную будку. А вон и джип – спрятался за «будкой». Так вот, значит, где девица. Влад осторожно приблизился, оглядывая кирпичную «коробку» без окон и с железной дверью на проржавевших петлях. Идеальная «камера пыток». Но можно попробовать выбить дверь. Он тут же представил себе, как с киношными криками влетает вместе с выбитой дверью в помещение, а там его ждут несколько качков. Нет, он, конечно, хоть и вполне себе сильный, спортзал не забывает посещать, и когда-то занимался айкидо, но с голыми руками против трех (или сколько там их было в джипе?) не попрешь. Хороший же из него освободитель, если его на глазах у девицы скрутят, как котенка. Влад огляделся в поисках какой-нибудь железяки, но ничего подходящего не обнаружил. Зато увидел еще одну машину, которую раньше не заметил, – черную «Ауди». Машина стояла вдали и будто не имела никакого отношения ни к постройке, ни к джипу. Но если не имела, то что тут она делает? Похоже, «приятелей» девицы собралось здесь куда больше, чем он предположил. Ну и стоит строить из себя героя? Девица незнакома, мотивы ее похищения – неизвестны. Да и бабка просила лишь «последить». Может, ей всего лишь нужно знать, куда внученьку привезут? Так уговаривал сам себя Влад, отходя подальше от коробки и продолжая машинально обшаривать землю взглядом в поисках подходящей палки. Подошел к «Ауди» и запомнил ее номер – на всякий случай. Столичный, не областной. Жаль, нет у него знакомых в полиции, которые могли бы пробить номер по базе. Ну ничего, для чего-нибудь эта информация ему пригодится. Влад встревоженно оглянулся на «коробку», так как уже отошел в своих поисках на довольно приличное расстояние, и, не увидев никаких перемен, вошел в первое встретившееся ему на пути двухэтажное здание, бывшее когда-то, судя по комнаткам-кабинетам, запыленным столам и шкафам с растрепанными папками, административным. Здесь на глаза ему попалась батарея и идущие от нее трубы, наверняка проржавевшие уже настолько, что не составит особого труда отломать часть. Влад ударил ногой по трубе. Помещение наполнилось тревожным гулом, он ударил ногой еще раз, а потом еще. Успеть бы только, как бы не увезли девчонку в другое место.

* * *

Везли ее куда-то не очень далеко, но, судя по тому, что джип вдруг стал подпрыгивать и переваливаться на земляной дороге, а затем покатил гладко, словно по зеркалу, Вера сделала вывод, что ее вывезли из города. Смотреть в окно и запоминать дорогу она не могла, так как похитители, как в худших фильмах про бандитов, завязали ей глаза. Ее усадили в середину, а места по бокам заняли два похитителя, сдавив ее с обеих сторон так, что не пошевелиться. В каждое запястье, словно наручники, впились стальные пальцы сопровождавших. Вера поначалу пыталась сопротивляться, но ее бунт быстро погасили сильным тычком в бок, от которого она охнула и ненадолго притихла. Затем девушка сменила тактику: деланно спокойным голосом попыталась задавать вопросы, но в ответ не услышала ни слова. В машине вообще стояла полная тишина, нарушаемая лишь урчанием мотора, видимо, ее похитители получили установку не перекидываться словами даже между собой. Как все серьезно! Поняв, что ни расспросами, ни бунтом ничего ей не добиться, Вера решила выждать и действовать дальше по обстоятельствам. Судя по тому, что ей завязали глаза, похитители не желали, чтобы она запомнила дорогу, а значит, не собирались ее убивать. Эта мысль немного успокаивала. Вера перебрала в памяти все поводы, по которым ей могла быть оказана такая честь – быть похищенной почти в людном месте и практически при свете дня, и не нашла ничего подходящего. Никакой тайной она не владела, богатой, чтобы за нее у родных требовали выкупа, не была. По всему выходило, что ее и похитили-то без повода. Может, перепутали с кем-то другим?

Машина куда-то свернула и сбавила скорость, а затем, проехав участок по плохой дороге, остановилась.

– Приехали, – буркнул тот, что сидел справа, открыл дверь и вытащил Веру наружу. Ее втолкнули в какое-то помещение, в котором смешались запахи пыли, сырости, гнили и почему-то ладана, и наконец-то сдернули повязку с глаз.

Оценить обстановку комнаты Вера не смогла из-за темноты, которая была бы идеальной, если бы не небольшое пятно света от фонаря, поставленного на бетонный пол возле табуретки. Похоже, в помещении не было окон или же они оказались плотно зашторенными. При виде такой обстановки ей по-настоящему стало страшно: что с ней собираются делать?!

– Садись! – толкнул ее в сторону табуретки один из сопровождающих. Вера споткнулась и чуть не упала.

– Потише, потише, не покалечьте девушку! – неожиданно раздался из темного угла бархатистый голос с вкрадчивыми, словно кошачье мяуканье, нотами. – Она не пленница, а наша гостья!

– Гостей не похищают, а приглашают! – зло бросила Вера в темноту – туда, откуда доносился голос. Похоже, этот «человек-невидимка» тут главный. В ответ раздался тихий смешок.

– Простите, дама. В следующий раз вас пригласим. Если будете вести себя разумно, конечно. Вы присаживайтесь, присаживайтесь. У нас намечается беседа, приятная или нет – зависит от вас.

Вера промолчала. Все напоминало кадры из фильма, но никак не реальность. Только, похоже, этот фильм начался не сегодняшним утром, а днями раньше. Чувствовала она себя очень неуютно, и даже не потому, что ее обступили с трех сторон амбалы с «пушками» на поясах, а потому что сидела в этом освещенном пятне, открытая, как на ладони, а тот, кто с ней разговаривал, оставался в темноте.

– Нас интересует: насколько вы были близки с Валентиной Кузьминичной? Так, кажется, звали вашу подопечную? – задал первый вопрос «невидимка» все тем же вкрадчивым голосом.

Вера тихо перевела дух: ну что ж, хоть стало понятно, в каком направлении потечет «беседа».

– Настолько, насколько могут быть близки жительница пансионата и медсестра, там работающая, – отрывисто она ответила.

– А нам думается, что между вами установилась некая особая связь, – ласково продолжил неизвестный. Из угла послышался шорох, словно мужчина сделал вперед шаг, но однако же так и не вышел на свет.

– Например, ваша напарница, очень приятная девушка… Валентина?

– Алевтина, – поправил один из тех, кто привез Веру.

– Прошу прощения, Алевтина. Так вот, Алевтина была так любезна, что рассказала нам, что Валентина Кузьминична питала к вам особую любовь и даже специально попросила вас вызвать незадолго до своей смерти. Никого больше, даже сына родного.

Вера в негодовании сжала кулаки: похоже, все ее сегодняшние неприятности из-за того, что болтушка Алевтина готова сплетничать с кем угодно. Разборчивостью не отличалась никогда, лишь бы рядом оказался благодарный слушатель. Высказать бы ей все, да нельзя из опасений навредить себе еще больше: Алевтина разболтает о Вериных «приключениях» опять кому попало.

– О чем вы разговаривали с Валентиной Кузьминичной?

– О погоде, – отрезала Вера.

– Ай-ай-ай, – ласково, как нашкодившего ребенка, пожурил ее неизвестный. И вдруг из его голоса исчезли вкрадчивые нотки и появилась режущая сталь: – Что тебе дала старуха? Отвечай, или не выйдешь отсюда!

– Телефонную книжку, – ответила Вера, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойней. Про телефонную книжку эти знают, сами же ее и украли, так чего скрывать?

– А еще?

– Больше ничего.

– Врешь!

– Никогда не умела.

– А ты смелая, – произнес вдруг с неожиданным восхищением человек-невидимка. – Смелая… Ну, хорошо. А она тебе не сказала ничего такого… важного?

– Знаете, все слова Валентины Кузьминичны мне теперь кажутся важными, так как были последними. Вы скажите уж прямо, что вас интересует. А то я устала. Вы-то, может, всю ночь отдыхали, а я работала.

Кажется, она переборщила со своей бравадой, потому что к ней тут же угрожающе шагнули бравые молодцы, и один из них сделал характерное движение, будто собирался выхватить пистолет. Вера испуганно втянула шею, и следом за этим из темноты рявкнули:

– Назад!

Охранники, будто верные псы, отступили на шаг, но Вера чувствовала исходящую от них угрозу так явно, будто резкий неприятный запах.

– Хорошо, я вам, Вера, скажу. Понимаете, у Валентины Кузьминичны находилась одна вещь. Безделушка, но другой человек хочет получить ее, так как считает своей. А мы подозреваем, что старуха могла отдать ее вам.

– Она мне не давала ничего, кроме записной книжки.

– Хорошо, – задумчиво произнес человек. – Допустим, я вам поверю, но если вы нас обманываете… Знаете, что случается с обманщиками? Они попадают в нехорошие истории, из которых уже не возвращаются. А вы такая молодая…

Его угрозы, произносимые опять медовым тоном, прервал звонок. В том углу, где находился невидимка, мелькнуло небольшое пятно света от мобильного телефона. Вера понадеялась, что поднесенный к уху телефон осветит лицо ее «собеседника», но просчиталась.

– Слушаю!

Судя по его тону, позвонил кто-то вышестоящий. Вера навострила уши, но человек произнес лишь две фразы:

– Уверяет, что ничего нет. Похоже, что это так.

Опять наступила пауза, потому что человек слушал новые указания, и Вера напряглась: вдруг «невидимка» получит приказ выбить из пленницы «правду» силой? Обидно то, что она и правда не имеет понятия, о чем идет речь.

– Ну что ж, дорогая наша гостья. Сегодня вам, можно сказать, повезло. Вас велели отпустить. Возможно, что мы вас еще пригласим. И если вы нас обманываете или обманете, имейте в виду, вежливыми мы уже не будем. Ты поняла?

Последнюю фразу, резко перейдя с вежливого «вы» на фамильярное «ты», человек уже не пропел, а прорычал, так, что Вера вздрогнула.

– Секир-башка тебе будет, – захихикал один из охранников, и на этот раз его шеф не стал его одергивать.

– Отвезите ее домой, – раздался новый приказ. И когда Веру, вновь с завязанными глазами, выводили из помещения, она услышала полетевшую ей в спину новую угрозу-напоминание:

– Запомни, девонька, мы к тебе будем наведываться. И если что от нас скроешь… В полицию, кстати, обращаться бесполезно. Тебе там не помогут. Будь, в общем, благоразумной!