Текст книги "Иллюзии"
Автор книги: Наталья Медведская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Накрыв кастрюли с готовыми голубцами и перцем полотенцами, она сунула в духовку рулеты из курицы с грибами и маринованной морковью. Теперь можно было передохнуть и выпить чаю. Марк опаздывал, давно нужно было развести огонь для появления углей, чтобы сразу по приходе первых гостей, выложить шампура на мангал. Сания как могла привела в порядок лицо, надела любимое, синее, шёлковое платье в мелкий чёрный горошек, повязала поверх него красивый фартук.
– Извини, что так задержался, много работы. Я мигом сейчас все сделаю, – виновато произнёс Марк, наконец-то появившись дома.
Сания не могла смотреть ему в лицо, удивляясь тому, что не ему, а ей за него стыдно. Выслушав все его ахи насчёт её немоты, она отвернулась. От его попытки обнять, Сания шарахнулась в сторону, не хотелось, чтобы он даже дотрагивался до неё. Приняв её поведение за обиду из-за опоздания, Марк помчался во двор устанавливать столы. Времени на шашлык уже не оставалось.
Сания допила валериану из пузырька, заела жуткий запах сначала шоколадом, потом несколькими веточками кинзы и петрушки. Ей необходимо было продержаться лишь этот вечер, после она решит, что делать дальше.
Марк, как угорелый носился по двору вместе с детьми. Они едва успели накрыть стол, как стали приходить гости.
Принимая поздравления, каждому вновь вошедшему человеку Марк коротко объяснял проблему жены. Немного поохав, гости усаживались за стол.
Сания вдруг поняла, что молчание сейчас для неё благо, вряд ли она смогла бы шутить и улыбаться, когда на душе так тягостно, болезнь давала ей возможность быть не слишком приветливой. Подавая блюда, она время от времени посматривала на мужа. Марк, разговаривая с друзьями, родителями, шутил и был прежним, будто не встречался с любовницей несколько часов назад.
«Какой же ты настоящий? – подумала Сания с горечью. – Сейчас или тогда в домике с чужой женщиной».
Перед её глазами всплыла картинка, Марк в бассейне целует свою любовницу. Горло так сжали спазмы, что Сания закашлялась. Поймав встревоженный взгляд подруги, она отвернулась.
– Я хочу произнести тост за свою милую жену, – провозгласил Марк и попросил Санию подойти к нему.
Она нехотя приблизилась и встала рядом. Пока он говорил, Сания рассеянно смотрела на гостей, её взгляд наткнулся на лицо подруги Ирины. Та слушала Марка, не замечая, что Сания наблюдает за ней. Подруга глядела на её мужа с кривой улыбкой, с выражением презрения и скепсиса на лице.
Сания внутренне ахнула, догадавшись, почему Ирина так смотрит на Марка. Подруга явно многое о нём знала, но скрывала от неё. Кто ещё в курсе дел её мужа? Неужели она одна оставалась в неведении? Как это обычно бывает, жена узнаёт о грехах второй половинки последней. Сании показалось, что её мир, будто лопнувшее зеркало, разлетается на осколки и перед ней открывается иная действительность. Она обвела взглядом гостей, пытаясь что-нибудь понять по выражениям их лиц. Но остальные лишь приветливо улыбались, или спокойно слушали тост Марка. Сания кинула мимолётный взор на сестру и вздрогнула: в глазах Алисы светилась настоящая ненависть.
«Как? Почему сестра так ненавидит меня? Может, я ошибаюсь, и это неверный тусклый свет лампы искажает черты её лица?»
Алиса, заметив внимание сестры к своей персоне, неестественно улыбнулась, и отвела глаза.
Марк, закончив речь и выпив бокал, хотел поцеловать Санию. Она сделала вид, что не замечает его намерения, просто отвернулась. Забрав пустое блюдо со стола, отправилась в дом. Голова гудела от мыслей, будто в неё забрался рой пчёл. На многие свои почему, она не знала ответа. Окружающая её реальность перестала быть таковой и превратилась во что-то совершенно чуждое и неведомое. Теперь ей предстояло знакомиться с ней и узнавать заново. Какие ещё неприятные открытия предстоит сделать? А то, что они будут, Сания уже поняла.
Прислонившись лбом к прохладному оконному стеклу, она несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь хоть немного прийти в себя. Она не услышала тихих шагов за спиной. Неожиданно кто-то крепко обнял её и прижал к себе.
– Самая большая моя мечта хоть на секунду прикоснуться к тебе, – прошептал ей на ухо знакомый мужской голос.
Сания, вырвавшись из кольца рук, с негодованием посмотрела на Феликса.
«Да что сегодня со всеми происходит! Почему муж сестры лезет обниматься ко мне?»
– Успокойся, – поднял руки Феликс. – Я лишь хотел немного тебя утешить.
***
Проводив гостей, Сания принялась убирать со стола. Дети, устав от шума и гама давно спали. Довольный собой Марк, оглядев полупустые тарелки, хмыкнул:
– Почти всё слопали. Ты как всегда на высоте, приготовила так, что пальчики оближешь. Я сейчас быстренько приму душ и помогу тебе с уборкой.
Сания покосилась на него и усмехнулась. На его помощь надеяться не стоило. Марк после того как выпивал определённое количество спиртного, мог вырубиться в любой момент и разбудить его после этого никому не удавалось. Так и вышло. Она перенесла всю посуду в дом, сняла скатерти и сунула их в корзину для грязного белья. Зайдя в спальню, Сания посмотрела на мужа, спящего поверх покрывала полностью одетым, и тихо закрыла дверь. К двум часам ночи она успела вымыть, протереть и расставить по местам тарелки, стаканы, бокалы и рюмки. Оставшуюся еду уложила в контейнеры и отправила в холодильник. Вымыв пол на кухне, Сания ощутила неимоверную усталость. Её сил хватило постоять под душем минут десять и надеть ночную рубашку. Дойдя до дивана в гостиной, она буквально рухнула на него.
И хотя она легла позже всех домочадцев, проснулась первой. Обрадовавшись, что ещё никто не встал: не хотелось ни с кем общаться, особенно с мужем, Сания решила позавтракать. В её желудке не было ни крошки с прошлого утра. Ощущая голодные спазмы, она положила на тарелку немного салата с мясом и зеленью, но проглотить не сумела и чайной ложки: горло не только не издавало ни звука, но не пропускало и твёрдую пищу. Пришлось налить в кружку ряженки и выпить её маленькими глотками. Сания собиралась отправиться на работу, чтобы написать заявление на десятидневный отпуск, а потом сходить на приём к врачу. Написав короткую записку, она положила её на видное место.
Я уехала на работу по делам. В холодильнике еды достаточно, так что позавтракаете сами.
Добравшись на работу на маршрутке, Сания не стала вызывать дежурного водителя, зашла в свой кабинет главного бухгалтера, написала заявление, сделала расчёт отпускных и перечислила деньги на свою карточку. Она не сомневалась, что директор подпишет заявление и даже не потому, что больна, просто ей давно полагался отпуск, тем более в начале августа срочных дел не имелось, остальные она могла доверить своему заму. Так и вышло, удивлённый директор, прочитав её сообщение в телефоне, сразу поставил подпись на заявлении. Объяснившись посредством телефона и с замом, Сания отправилась к врачу. Осмотрев её, доктор, невысокий, плотный мужчина, чем-то похожий на добродушного Карлсона, развёл руками.
– Воспаления нет. Горло чистое. Как я предполагал: причина немоты чисто психологическая. Сания Степановна, вы вчера испытывали сильнейший стресс?
Сания кивнула.
– Тогда причина в нём. Я уже говорил, какое лечение вам предстоит, но если оно не поможет, придётся обращаться к психотерапевту, он проведёт сеансы гипноза.
Увидев круглые глаза Сании, «Карлсон» замахал руками.
– Это в крайнем случае. Пока же будем применять обычные методики. – Доктор поднял глаза к потолку. – Хотя ничего обычного в вашем случае нет: приобретённая немота редкость. С таким я столкнулся впервые в своей практике.
Сания написала сообщение на телефон доктора.
Я взяла отпуск и хочу поехать на родину, отдохнуть с недельку. Там не с кем особо болтать, к тому же буду вдали от источника стресса. Попробую, как вы сказали, расслабиться и сосредоточиться на себе.
– Хорошо, – кивнул «Карлсон». – Старайтесь не напрягаться и не пытайтесь заговорить насильно. Я дам брошюрку, в ней дыхательные упражнения для горла. Просто выполняйте их, не торопясь, и больше отдыхайте.
Сания пообещала в точности исполнять инструкции врача.
После санатория она отправилась домой. Пока ехала, морально готовилась к встрече с мужем, для себя она уже решила, как поступит с ним, но сначала ей нужно восстановить речь. К счастью, Марка дома не оказалось. Дети, радуясь отсутствию обоих родителей, сражались на поле боя в виртуальной игре. Они сообщили, что отец поехал на винзавод доделывать купажирование нового сорта вина. Сания, кивнув, пошла в спальню собирать дорожную сумку. Она не обратила внимания на удивлённые лица детей, которых потрясло то, что мама даже не поинтересовалась, как давно они сидят в интернете, не посоветовала прекратить игру и заняться более полезным делом.
Собрав сумку, Сания проверила расписание рейсов автобуса до Кропоткина. Обрадовавшись, что автобусы идут каждый час, вызвала такси. Когда она, одетая в дорогу, с сумкой в руках вышла из спальни, дети виновато, посмотрев на неё, выключили телевизор.
– Мама, ты куда-то собралась? – хором воскликнули они.
Сания подала им листок бумаги, подождала, пока они прочтут:
Я уезжаю на неделю к вашему дедушке, а моему папе. Нужно помочь ему с оклейкой обоев и покраской окон в доме. И ещё скажите отцу пожарить шашлык, иначе мясо пропадёт, оно маринуется уже больше суток. Кастрюля стоит в холодильнике. Пусть позовёт друзей, сами не съедите, там много. Дети, ведите себя хорошо, слушайтесь папу. Я на вас очень надеюсь.
Обнимая детей, она едва сдерживала слёзы: за все годы брака с Марком ни разу, никуда не уезжала одна, ни на день не оставляла семью без присмотра и внимания.
Оба её ребёнка унаследовали внешность мужа. Илья и Мия могли похвастаться выразительными тёмно-карими глазами, длинными ресницами и густыми каштановыми волосами. Разница между детьми была всего два года. Первой родилась Мия. Беременность далась Сании невероятно тяжело, все девять месяцев её мучил токсикоз и слабость. Оказалось, у них с дочерью разный резус крови: у неё отрицательный, а у девочки, как у отца, положительный. Выстраданную дочь назвали Мией: горькая, желанная. Сыном Сания ходила на удивление легко, даже на работу бегала почти до самых родов. Имя придумывать не пришлось, ребёнок родился второго августа в день святого Ильи-пророка. Сначала Мия обгоняла брата в росте и весе, но после того, как Илья занялся вольной борьбой, он быстро обошёл её по всем параметрам.
На автовокзале Сании повезло сразу сесть в автобус, идущий мимо Кропоткина. Так было даже удобнее, она могла сойти на трассе и пешком добраться до хутора Лесного, расположенного на высоком берегу Кубани. Она появилась на свет в небольшом селении, окружённом лесом, тридцать четыре года назад. Спустя пять лет после её рождения их семья пополнилась ещё на одну девочку, которую назвали Алисой, а ещё через пять лет в их дружную семью пришло горе, умерла мама. Сколько Сания помнила, мама всегда была слабой и болезненной. В её воспоминаниях она осталась красивым, нежным, словно неземным существом. Она говорила так тихо, что приходилось к ней прислушиваться, двигалась плавно и медленно, часто дремала, сидя на веранде дома в кресле. У неё имелся врождённый порок сердца, поэтому врачи не рекомендовали заводить детей, но она не послушалась. Сания знала, что мама родила их с сестрой, мечтая оставить частичку себя на этой земле, но главное, чтобы после её смерти отец не был одинок. Вынашивание детей для Ксении превратилось в повседневный подвиг, но она справилась.
Будучи ребёнком, а потом подростком в отношениях между родителями Сания видела лишь ласку, тепло и любовь. Отец как мог оберегал маму от жизненных тягот, а когда её не стало, он, будто умер вместе с ней. Сании шёл одиннадцатый год, и она уже понимала, как ему тяжело и больно. И хоть сама страдала и мучилась от потери самого дорогого человека, ей пришлось срочно повзрослеть, потому что рядом находилась ничего не понимающая пятилетняя Алиса, до которой отцу сейчас не было никакого дела. Сания стала для неё и сестрой, и нянькой.
Дети переживают несчастье немного по-другому, чем взрослые, их психика намного пластичнее. Сания оправилась от горя быстрее отца, вернее он так и не смог прийти в себя. Он навсегда остался в том дне, когда не стало его любимой жены. Отец не жил, а существовал лишь в той мере, в которой необходимо было поддерживать физическую жизнь дочерей. Работа лесника и раньше не предполагала общение, то теперь он совсем отстранился от людей. Контакты с миром поддерживала только Сания. Она сама отводила Алису в садик, покупала продукты и вещи. На её плечи легла забота о сестре и доме. Отец всё своё время проводил в лесничестве, домой возвращался поздно, ел, не чувствуя вкуса, однообразные блюда, приготовленные старшей дочерью. Соседки какое-то время приносили кастрюльки с едой, но встретив неласковый приём угрюмого лесника, быстро оставили эту затею. Сания знала, что отца считают чудаком, человеком не от мира сего из-за того, что он чуть ли не каждый день ходил на кладбище к могиле жены и сидел там подолгу, разговаривая сам с собой. Сания не упрекала отца, зная, как сильно он любил маму, больше, чем её и Алису, поэтому его поведение не считала странным. Она не рассказывала даже сестре, что отец на кладбище беседует с мамой, сочиняет для неё стихи, рассказывает о прошедшем дне. К тринадцати годам Сания научилась хорошо готовить и убираться по дому. У неё совершенно не имелось подруг, на них просто не находилось времени. Алиса пошла в школу только в восемь лет, её пробовали отдать в семь, но она не справилась со школьной программой, и вовсе не потому, что была глупой, просто упрямилась и ленилась, отказываясь выполнять распоряжения учительницы. Спустя год, смирившись с участью, Алиса осталась в школе и стала кое-как учиться. Закончив девятый класс, она сообщила отцу, что с неё хватит, дальше продолжит образование в Педагогическом колледже в Кропоткине. Она не считала нужным объяснить родным, что в город её гонит вовсе не желание стать воспитателем в детском саду, а жажда быть рядом с парнем, который после окончания школы учился в филиале университета. К тому времени как шестнадцатилетняя сестра покинула дом, двадцатиоднолетняя Сания встретила Марка, вышла за него замуж, и переехала жить в Темрюк.
Сев в автобус, Сания опустила спинку кресла. Удобно устроившись, закрыла глаза, собираясь хорошо выспаться в дороге. Но сон не шёл, перед глазами, будто стёклышки в калейдоскопе, мелькали цветные картинки из её жизни.
Окончив школу в семнадцать лет с серебряной медалью, Сания поступила на отделение бухгалтерский учёт и экономика Юридического техникума. Выбирать ей особо было не из чего, деньги, которые с трудом скопил отец, должны были пойти на оплату будущей учёбы Алисы, с её оценками та могла учиться только платно. Поэтому Сания выбирала то учебное заведение, в котором имелись бюджетные места. К счастью, она никогда не пожалела о вынужденном выборе. Сания была на ты с цифрами, ей нравилась своя профессия. В двадцатилетнем возрасте её, неопытную девчонку, поставили вторым бухгалтером в лесхозе. Правда, к тому времени Кропоткинское лесничество почти пришло в упадок, вместо пяти бригад рабочих осталась одна, начальство перебралось в город. В полупустой конторе лесничества работали лишь два кабинета: бригадира и бухгалтера. Сания быстро училась на практике – привела в порядок все документы. Проработав год, в свой первый отпуск она решила исполнить свою мечту и отправиться на море. Для этого старательно откладывала половину своей зарплаты, чтобы потом не экономить на отдыхе. Сания выбрала станицу Голубицкую на Азовском море. В то лето её жизнь круто изменилась, она не только насладилась тёплым морем и солнцем, но и познакомилась с Марком. Их короткий курортный роман перерос в серьёзное чувство. Когда она вернулась домой, буквально через неделю в хутор Лесной приехал Марк и сделал ей официальное предложение.
Сания не заметила, как заснула. Мысленно отправившись в далёкие, жаркие, летние дни, она снова испытала чувство зарождения первой трепетной, сладкой любви. От этого возвращение в суровую действительность стало ещё болезненней. Как же так получилось, что она сохранила чувства, а Марк нет? Почему она не заметила его охлаждения к ней? Сания не знала ответов на эти вопросы, но осознавала, что после увиденного, больше не сможет быть с ним, не позволит прикоснуться к себе. От одной этой мысли её начинало подташнивать.
«Икарус» резко затормозил. От удара в бок его развернуло. Некоторых пассажиров выбросило из кресел в узкий проход. Послышались испуганные крики и стоны. Автобус остановился на противоположной стороне дороги, совсем не в том направлении, в котором ехал. Сания приподнялась на сиденье, но другие пассажиры, вставшие с кресел и поднявшиеся с пола в проходе, закрыли весь обзор. Она бросила взгляд на дорожный знак и поразилась тому, что уже почти доехала до Кропоткина, не заметив этого. Оказалось, что автобус подрезал владелец «Нивы», чуть не совершив серьёзную аварию. И только быстрая реакция водителя «Икаруса» спасла пассажиров. Оказалось, все обошлись небольшими ушибами. Сания подумала: иногда вот такие мгновения решают всё: жить или умереть. Пока возбуждённые водители разбирались и вызывали дорожную полицию, пассажиры, высыпав из автобуса, быстро превращавшегося на солнцепёке в жаровню, разместились под деревьями на обочине. Сания взяла сумку и тоже вышла из «Икаруса». Впереди, всего в километре, находилась автобусная станция, там можно было взять такси до хутора.
– Сания!? Хан!– раздался удивлённо-радостный крик за её спиной.
Свою девичью фамилию Сания не слышала уже тринадцать лет, поэтому отреагировала не сразу.
– Эй, одноклассница! Зазналась что ли? – Догнав, мужчина схватил её за руку.
Сания, обернувшись, уставилась на незнакомца. На его круглое лицо с двойным подбородком, на серые глаза-буравчики, на большие залысины, идущие ото лба почти до макушки. Она смотрела на этого крупного, широкоплечего мужчину с пивным брюшком, на которое была натянута тесная белая футболка и не узнавала его. Тонкая рубашка поверх футболки и широкие льняные брюки не скрывали полноты незнакомца, но позволяли сделать вывод о хорошем качестве одежды и о его неплохом вкусе.
– Это же я, ваш сосед, Игнат, – обиженным тоном произнёс он.
Сания с трудом разглядела в незнакомце черты лица рыжего озорника и симпатяги Игната. Она неуверенно кивнула.
– Ты куда сейчас? Домой? Я могу прихватить тебя с собой, только на пять минут в одно место заедем. Идёт?
Сания покачала головой. Мол, сама доберусь.
Игнат, хмыкнув, достал из кармана брюк портмоне, вытащил из него пластиковый квадратик водительских прав и показал ей. Сания, прочитав, убедилась, что перед ней действительно Данилов Игнат, её сосед и одноклассник.
– Удостоверилась, Фома неверующая, думала я приставала и нахал?
Сания кивнула.
– Эй, а ты чего всё молча киваешь и киваешь?
Сания вытащила из маленькой сумочки блокнот, написала пару строк о своём заболевании, добавив, что приехала к отцу отдохнуть и подлечиться.
– Ни фига себе! – воскликнул Игнат. – И такая болезнь бывает. Бедолага ты Хан. Ну ничего, наши лесные места тебя оживят. Давай сумку и пошли скорее в машину, а то я как сырок «Дружба», плавлюсь на этом солнышке, – заявил он весело. Подхватив сумку и взяв Санию под руку, потащил к красной «Ладе-Калине».
Сания хотела забраться на заднее сиденье автомобиля, но Игнат предупредил:
– Там документы и образцы товара, поэтому садись вперёд. И несмотри, что машина немного раздолбана, она рабочая лошадка, я на ней по всему району мотаюсь. – Он погладил по запыленной панели. – Калинушка мне на обеспеченную жизнь зарабатывает. Мы с ней настоящие дружбаны.
Игнат сказал правду, они заехали в продовольственный магазин лишь на несколько минут, затем отправились в Лесной.
– Степана Львовича, наверно, сейчас нет дома, сажает в Горелом логу ёлочки, будет только к вечеру. Ты сможешь открыть дом?
Сания кивнула. Отец никогда не перекладывал ключ в другое место, чтобы они с сестрой всегда могли зайти в дом.
– Ты хоть раз в полгода приезжаешь, а вот Алиса в хутор сто лет носа не показывала. Она хоть знает, как выглядит ваш отец?
Сания пожала плечами. Сестра терпеть не могла Лесной, считала его самым захудалым местом на земле, поэтому не любила приезжать на родину. Кажется, она и за отцом несильно скучала.
– Заходи к нам в гости как-нибудь вечерком. Алка стол накроет, посидим, поболтаем о прошлом… – Игнат поперхнулся, вспомнив, что она не может говорить. – Да-а-а, поболтать не выйдет. А вот и наш родной хуторок, – воскликнул он, когда машина, взобравшись на горку, резво покатила к единственной улице, тянущейся по берегу Кубани.
Игнат остановил «Ладу-Калину» у своего дома, вытащил сумку Сании из багажника.
– Если нужна помощь, обращайся. – И чуть помолчав, тихо добавил: – Ты стала ещё красивее, только вот выглядишь несчастной.
Сания в знак благодарности за поездку слегка наклонила голову, потом направилась к дому. Их небольшой дом в три комнаты раньше был казённым, выданным лесничеством своему работнику. После перестройки отец приватизировал его, немного обновил, но с тех пор, видимо, ничего не ремонтировал. Шифер на крыше давно позеленел, краска на фронтоне и окнах облупилась, побелку стен смыли дожди. Сания прошла по коротко скошенной траве к крыльцу и хотела уже снять ключ с гвоздика, как дверь распахнулась. На крыльце появился отец. Он удивлённо заморгал, потом, быстро шагнув к дочери, прижал её к груди. Сания ощутила исходящий от него знакомый запах хвои, свежей травы и лесных ягод. Они не виделись шесть месяцев, но отец сильно изменился: похудел, посерел лицом, и, кажется, стал ниже ростом.
– Моё сокровище, моя драгоценность, спасибо, что приехала. Я так рад тебя видеть, – прошептал Степан Львович, целуя дочь в макушку.
***
– Как уехала? – Марк вертел записку Сании в руках и не мог поверить, что жена на самом деле отправилась к отцу на неделю. Одна. Без семьи. Не поговорив с ним заранее. Такое случилось впервые. – Как выглядела мама? – допытывался он у детей.
Мия потёрла покрасневшие глаза пальцами. Илья и она явно не отходили от телевизора с самого утра, играя в разные игры. Вон и у Ильи усталый вид и тоже красные белки глаз.
– Нормально выглядела. Спокойная, как всегда, – зевнула Мия. – Пап, есть хочется.
Илья добавил:
– Аж тошнит, так хочется.
Марк вспыхнул от негодования, у него самого уже урчало в животе. Утром болела голова, поэтому завтракать он не стал, потом увлёкся работой, стараясь быстрее вернуться домой, а теперь после полудня голод заявил о себе во весь голос.
– У вас рук нет достать из холодильника еду и разогреть на сковороде или в микроволновке?
– Ну пап, мы не знаем, что греть? – начал канючить Илья. – Нам же мама всегда подавала.
– Привыкли, что всё вам на подносе, совсем от рук отбились, – пробубнил Марк и отправился на кухню.
Разогревая голубцы и перец, он подумал, что странности в поведении Сании начались вчера, после того, как она внезапно заболела. Он не мог сказать, что именно его насторожило, но многое явно было не так. Жена впервые не спала с ним в спальне. Он и раньше иногда напивался, но она всегда раздевала его, стелила постель и никуда не уходила. А сегодня он проснулся на не разобранной кровати и полностью одетым. В доме всё осталось по-прежнему, не было только Сании. И на работу в субботу она тоже отправилась впервые. Выходные дни жена обычно посвящала дому, ему и детям. В первый выходной они все вместе быстро наводили порядок, потом Сания готовила что-нибудь вкусненькое. В хорошую погоду они ужинали в беседке, в плохую – в доме, в гостиной. В воскресенье обязательно отправлялись в какое-нибудь интересное место: в музей, на экскурсию или в гости проведать родителей. Этот день всегда полностью посвящался отдыху и развлечениям.
«Неужели Сания так сильно обиделась на меня? Или её болезнь серьёзнее? Или что-то произошло с отцом, а она не сказала им?»
Марк позвал детей к столу. В гостиную переносить тарелки не стали, поели за кухонным столом. Сложив грязную посуду в раковину, Марк, чувствуя себя весьма неловко, принялся звонить, чтобы выяснить хоть что-то о собственной жене. Первый звонок он сделал Алисе.
– Привет. Ты в курсе, что происходит с твоей сестрой? Она говорила тебе о своей болезни?
– Про потерю голоса я сама узнала только на твоём дне рождения. По-моему, с ней ничего не происходит, Санька была такой как обычно: скучной, холодной, гордой и невозмутимой. По-прежнему всегда ставила себя выше всех.
Марка поразили её слова, раньше Алиса не позволяла себе так отзываться о сестре. Да что, чёрт возьми, происходит?
– Я не знал, что ты так думаешь о сестре? С чего вдруг разоткровенничалась? – с обидой поинтересовался он.
Алиса фыркнула в трубку.
– Надоело скрывать и делать вид, что мы любящие друг друга сёстры. Погоди, скоро сам увидишь настоящее лицо Саньки, и вряд ли оно тебе понравится.
– Можешь объясниться без загадок?
– Ещё чего. Разбирайся сам. Я уже заняла себе место в первом ряду, чтобы наблюдать ваш спектакль.
– Какой спектакль?
– Который начала играть моя сестричка. Думаешь, она действительно потеряла голос? Ты ей реально веришь?
Марк задумался на мгновение. Могла ли Сания и правда выдумать о болезни? Он мотнул головой. Бред. Зачем ей это делать, она бы так никогда не поступила.
– Я верю ей, – твёрдо произнёс он. – Но ты явно что-то знаешь и не договариваешь.
– Конечно, знаю, и с удовольствием жду продолжения спектакля, – с ехидцей заявила Алиса.
– Хватит загадок. Говори уже.
– И не подумаю. Скоро сам всё поймёшь.
Марк недоумённо посмотрел на замолкший телефон.
«Дурдом на выезде. Что Алиса имела в виду? Какой ещё спектакль?»
Потратив какое-то время на размышления, и так ни до чего не додумавшись, он вспомнил о замаринованном мясе. Пригласив соседей и друзей на шашлык, позвонил заместителю жены.
– Здравствуйте, Надежда Николаевна. Вам звонит муж Сании Степановны. Скажите, пожалуйста, жена говорила вам, почему внезапно решила взять отпуск? И обращалась ли она к врачу по поводу потери голоса?
– Странные вы вопросы задаёте. Если вы не знаете, почему жена взяла отпуск, то откуда мне это знать. Сания Степановна не любит говорить о домашних делах на работе. А к врачу она обращалась, приходила сегодня на приём к отоларингологу. Так Фёдор Иванович после её ухода вне себя от радости был. Всё повторял: ах, какой интересный случай, потеря голоса из-за стресса или психологической травмы.
– Что? Какой травмы? – пришёл в изумление Марк. – Кто ещё в курсе её болезни?
– Три человека: директор, я и врач. А про травму понятия не имею, вам это лучше знать.
Отключившись, Марк надолго погрузился в размышления. Когда Сания получила стресс? Утром и в обед пятницы она находилась в полном порядке, звонила ему на работу и вполне бодро разговаривала. Что произошло к вечеру? Отчего у неё пропал голос? Его вдруг бросило в жар, будто тело обдало кипятком, не могла же она проведать о его связи с Ритой? Он ведь так осторожничал, не позволял звонить по выходным дням, никогда не говорил с ней дома, на работе делал вид, что они просто коллеги. Как Сания могла проведать об этом? От этих мыслей теперь ему стало холодно, словно на него вылили ушат ледяной воды. Только не это! Пусть будет не это! До этой минуты он не задумывался о последствиях своих поступков, вёл себя безалаберно, будучи твёрдо уверенным, что жена никогда не узнает о любовнице. Да и какая Рита любовница. Это слово происходит от слова любовь, а он никогда её не любил, она ему лишь чуть-чуть нравилась. Марк вспомнил, как всё началось.
Случайно выяснилось: лаборантка, как и он, тоже увлекается аэрографией66
Аэрография – это процесс покрытия поверхности машины автомобильными красками при помощи трафаретов.
[Закрыть]. Рита даже принесла эксклюзивные трафареты для новых рисунков и подарила их ему. Потом он услышал, что она обожает погонять на мотоциклах и даже когда-то участвовала в гонках на выживание. И даже мечта у неё была похожей, она тоже хотела создать свой неповторимый сорт вина. Он почувствовал в ней единомышленника и друга в женском обличье. Как-то на корпоративной вечеринке Марк выпил больше положенной нормы. Он вызвал такси, чтобы ехать домой. Рита, заявив, что ей по пути, назвала таксисту свой адрес. Когда он вышел из автомобиля, то обнаружил себя в незнакомом месте. Неожиданно Рита приникла к нему и крепко поцеловала в губы, а потом пригласила к себе.
– Ещё детское время, я ненадолго тебя задержу. В одиннадцать уже будешь дома. Или тебе слабо выпить у меня кофе?
Марк, конечно, понимал, о каком кофе она говорит, уж слишком красноречивыми были её взгляды. Он ощутил неизведанный азарт приключения, чего-то тайного, запретного и потому особенно притягательного. Сам себе Марк казался храбрым, отчаянным, способным совершить недозволенное. Тогда всё и случилось в первый раз. Вернувшись домой, он сразу отправился в душ, боясь, что Сания почувствует чужой запах. Наутро он решил выбросить всё из головы, как будто это произошло с кем-то другим. Он продержался неделю, не отвечал на звонки и призывные взгляды Риты. Но ему очень льстило её внимание и почти благоговейное поклонение, и он сдался под её напором. Обычно их встречи происходили за городом, на турбазе, раз в неделю, и длилось это уже два месяца. Марк не признавал связь с Ритой за измену, ведь он даже не помышлял о разводе и не представлял её даже на секунду на месте жены. Сания существовала в другой вселенной, там, где жила семья, его душа и сердце. Это странно, но поступая инфантильно и незрело, он не желал признавать, что поступает подло и отвратительно по отношению к жене.
Марк сжал руками голову. Всё его существо охватил страх. Неужели Сания всё-таки узнала о Рите? Если это так, то все её поступки становились понятны. На вечеринке она вела себя холодно, уклонялась от его поцелуев и объятий, не легла в кровать, ничего не сказав, уехала к отцу. Он застонал от бессилия что-либо изменить теперь. Всё его поведение предстало перед ним в настоящем, неприукрашенном и неприглядном виде. Марк вскочил на ноги.
«Чего я запаниковал? Откуда Сания могла узнать? Только от подруги. Ирина единственная видела его с Ритой. Я позвоню и спрошу напрямую, говорила она или нет?»
Марк набрал номер подруги Сании.
– Ир, привет, – он замялся. – У меня к тебе деликатное дело.
Ирина, будучи женщиной довольно прямолинейной, сразу оборвала его.
– Говори уже. Не жмись, как девочка.
– Ира, ты случайно не сообщила обо мне и Рите Сании?
