Текст книги "Предначертание. Том II"

Автор книги: Наталья Антарес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Честно пролистав пять десятков каналов, я так ни на чем и не остановилась, и с горя решила запустить онлайн какой-нибудь усыпляющий фильм или на худой конец посмотреть забавные видеоролики с домашними питомцами, выкидывающими уморительные коленца на радость восхищенным хозяевам, но сегодня мне «не зашли» ни любимая британская классика, ни проделки шкодливых котиков. Я словно смотрела сквозь экран и в упор не могла сфокусироваться на изображении. Мелькающие на экране образы никак не хотели складываться в цельную картину, и после нескольких безуспешных попыток сосредоточиться на запутанном детективном сюжете, я в полном отчаянии вернулась на новостной канал, надеясь уснуть под фоновый бубнеж телеведущего. Настенные часы показывали половину четвертого, а вставать мне предстояло крайний срок в семь, и я уже толком не рассчитывала качественно восстановить силы, но за неимением лучших альтернатив, меня бы вполне устроили пара-тройка часиков сонной дремоты, позволившей бы мне пережить завтрашний день, не вырубившись в самом разгаре важного совещания.

Бессонница нередко мучила меня и прежде: я пила различные травяные чаи и даже одно время экспериментировала с медикаментами, но, к счастью, постепенно сон нормализовался сам по себе, и я почти не вспоминала о проблемах с засыпанием. Я старалась по возможности не засиживаться допоздна и не сбивать биоритмы ночными бдениями, и пусть мне не всегда удавалось придерживаться строгого графика подъема и отбоя, приступы бесцельных шатаний из угла в угол практически сошли на нет. Между тем, Джулс был ярко выраженной «совой», и лучше всего ему работалось именно по ночам, но в первые годы после переезда в столицу он был вынужден ежедневно подниматься ни свет, ни заря, с неимоверным трудом продирая глаза и сквозь зубы кляня весь мир за несправедливое устройство. Сейчас Юлиану уже не требовалось измываться над организмом, и периодически он ложился с рассветом, если, конечно, у него не было запланировано срочных дел на утро. Джулс уделял немало внимания зарубежному опыту в обучении детей иностранным языкам, и потому вел активную переписку на тематических форумах и в группах социальных сетей, но внушительная разница часовых поясов приводила к тому, что наиболее интересных собеседников из отдаленных точек земного шара приходилось «ловить» исключительно среди ночи. Юлиан мечтал пройти стажировку в Англии, окунуться в языковую среду и несколько месяцев пожить рядом с носителями, но пока его заветная мечта упиралась в финансовый вопрос: Инесса впала бы в бешенство, узнав, что ее бывший муж внаглую смеет раскатывать по заграницам вместо того, чтобы отдавать последнюю копейку на содержание Олежки. На мой непредвзятый взгляд Джулс спокойно мог бы поднапрячься и воплотить в явь свои давние чаяния без ущерба для сына, однако гипертрофированное чувство то ли ответственности, то ли вины неизменно вынуждало моего мужа откладывать реализацию своих планов на неопределённое будущее. Инессе всё-таки удалось внушить Юлиану, что он отвратительный, никчемный отец, а Олежка с подачи обиженной на судьбу матери относился к нему с пренебрежением и совсем не признавал его авторитета. Сейчас, когда Олежка напрочь слетел с катушек, Джулс вообще перестал даже заикаться о поездке «за кордон», объективно понимая, что более неподходящего момента для повышения квалификации сложно и придумать. Да, мы потихоньку копили деньги на путешествие в Европу, но в данном случае мы ставили скорее развлекательные, а не образовательные цели, а Юлиан грезил именно специализированными курсами для преподавателей. Инесса же искренне считала такого рода желания чистейшей блажью, и продолжала трясти Джулса, как грушу, не оставляя ему даже призрачных шансов заняться самосовершенствованием. Правда, если судить по невоспитанному поведению Олежки, исправно перечисляемые Юлианом средства Инесса направляла не в то русло, а ее нескончаемые жалобы на нехватку денег были лишь призваны оправдать отсутствие у ребенка базового умения держать себя в рамках приличия. Я слабо верила, что у Джулса получится радикально исправить сложившееся положение вещей, но тем не менее в моей груди теплилась надежда на удачный исход, и я ждала мужа с победой. Несмотря на то, что Юлиан рано стал отцом, к сегодняшнему дню у него сформировался необходимый багаж жизненного опыта, и как бы Инесса не силилась выставить его бессовестным подлецом, ее голословные обвинения не имели под собой реальной подоплеки. У Олежки были все основания гордиться и восхищаться отцом, ни на миг не забывавшем о существовании сына, а Джулс в свою очередь заслуживал не испытывать стыд за поступки своего отпрыска.

Заснула я мало того, что при свете ночника, так еще и при включенном телевизоре, а, вынырнув из объятий Морфея под назойливую трель будильника, первым делом услышала, как диктора в студии круглосуточного новостного канала бурно обсуждают какое-то чрезвычайное происшествие, случившееся минувшей ночью. Спросонья я долго не могла вникнуть в суть, но затем разобралась, что в общих чертах речь шла о потере связи с отдаленной пограничной заставой на южных рубежах страны. Пограничники резко перестали отвечать на вызовы, и на заставу был выслан наряд для проверки. Дальнейшее развитие событий осталось для меня тайной, так как я опаздывала на работу, и нажала кнопку на пульте дистанционного управление прежде чем диктор озвучил дополнительные подробности. Вышеупомянутый инцидент, бесспорно, внушал небезосновательные подозрения, но сегодня решалась судьба контракта, над которым я работала больше месяца, и у меня не было времени, чтобы задумываться над проблемами государственной безопасности.

ГЛАВА XXI

Мягкие столичные зимы разительно отличались от суровых морозов моей малой родины, где с ноября по март непрерывно задували снежные бураны, а температура окружающего воздуха регулярно опускалась ниже отметки в минус тридцать градусов. Здесь же, на мой взгляд, никогда по-настоящему и не холодало, однако, чрезвычайно сырой климат не позволял в полной мере насладиться теплой погодой. Три месяца в году небо над столицей было затянуто серой пеленой густых облаков, а вместо снега часто шел ледяной дождь, вызывающий повреждения линий электропередач и надолго обесточивающий целые районы. Под ногами вечно хлюпало тающее месиво из песка и соли, а даже самая дорогая и качественная зимняя обувь благополучно приходила в негодность за один сезон носки – только за первый год студенчества у меня буквально развалились две пары сапог, не выдержавших ежедневного воздействия едкого реагента. В ходе жарких дебатов о вреде и пользе пескосолевой смеси было сломано немало копий, и вроде бы столичные власти собирались запретить эту «термоядерную» химию, но дальше обещаний дело так и не зашло, хотя это был тот редчайший случай, когда пешеходы и автовладельцы были удивительно едины в своем праведном негодовании, потому что на машинах постоянный контакт с пескосолью также сказывался крайне негативным образом. Но ответственные за жилищно-коммунальное хозяйство чиновника не спешили перенимать передовой опыт европейских государств, и продолжали бороться с гололедом по принципу «дешево и сердито», а населению столицы оставалось лишь предусмотрительно обзаводиться запасными ботинками. При высыхании соль образовывала белесые разводы на коже и замше, практически не поддающиеся чистке, и Джулс угробил ни одни кроссовки в попытке удалить подручными средства обильно проступающие пятна. Со временем мы открыли для себя защитный крем, который умудренные горьким опытом жители столицы сметали с прилавков еще до начала снегопадов, и наша обувь стала сохранять относительно пристойный вид, а сразу после покупки автомобиля Джулс отогнал его и в сервис и покрыл кузов антикоррозийным составом. Надо сказать, что в родном городе осадки выпадали не чета столичным, но такой атомной смеси на дорогах почему-то не применялось, и, хотя у нас имели место быть заносы и переметы, а сугробы порой достигали высоты человеческого роста, снег убирали при помощи специальной техники и потом вывозили на самосвалах.

Я думала, что, переехав в столицу, я, наконец, избавлюсь от порядком опостылевших холодов и сменю пуховик на легкую курточку, но промозглая сырость быстро моментально внесла свои коррективы, и, кажется, здесь я мерзла еще сильнее, чем дома, а уж на давнишней мечте походить зимой без надоевших головных уборов пришлось сразу ставить крест. Когда-то мы с Эйнаром часами гуляли по набережной при минус двадцати, а в столичные минус десять у меня не попадал зуб на зуб всего после нескольких минут пребывания на улице, и я зябко куталась в шарф, докрасна растирая окоченевшие пальцы. Не то, чтобы в столице мне откровенно не климатило, но в целом погода мне совершенно не нравилась: я привыкла к ярко выраженному контрасту между сезонами, а тут лето плавно перетекало в осень, а весна незаметно окрашивалась в белые тона грядущей зимы. Нормальным летом столица, кстати, тоже радовала далеко не каждый год: дожди могли безостановочно лить две недели подряд, зато потом наступала аномальная жара, и город превращался в одну большую парилку. К счастью, мой организм достаточно быстро адаптировался к новой обстановке, а вот у Джулса резко просел иммунитет, и разнообразные инфекции прекратили цепляться к парню только пару лет назад. Лично я предпочла бы жить в теплых краях, но в южных регионах нам не светило никаких перспектив, и перебираться туда имело смысл лишь если бы мы всерьез решили развивать агробизнес. Как ни крути, столица давала гораздо большее количество возможностей, и постепенно мы свыклись и с мутным небосводом, и с утренними туманами, и с катастрофической нехваткой солнечного света. Если Джулсу по-прежнему причиняли невыносимые мучения ранние подъемы, и он был несказанно счастлив, что теперь может устанавливать свой собственный график, то я существенного дискомфорта не испытывала и запросто просыпалась по будильнику, но сегодняшняя бессонная ночь не прошла для меня даром.

Меня ощутимо штормило и заносило на поворотах, а традиционную чашку кофе я едва не расплескала прямо себе на колени. Овсяные хлопья мне тоже не полезли в горло, и я ушла на работу без завтрака. На голодный желудок меня начало неприятно мутить в метро, и я сто раз пожалела, что не заставила себя проглотить злополучные хлопья, а после того, как к противной тошноте присовокупилась ноющая головная боль, у меня безнадежно испортилось настроение. Порог офиса я переступила уже будучи на взводе, причем, меня одолевало нехорошее предчувствие, что самообладание вот-вот мне вероломно изменит, и я беспричинно сорвусь на ком-нибудь из членов коллектива. Модная система организации рабочего пространства, именуемая на английский манер «опен-спейс», никогда не вызывала у меня теплых чувств, и хотя я понимала, что обеспечить каждого сотрудника отдельным кабинетом шефу абсолютно не под силу, мне было психологически непросто целый день находиться на всеобщем обозрении. Отголоски чужих разговоров мешали сосредоточиться, а шумные прихлебывания чая из чашки безжалостно нарушали тишину. Для полноценной работы над контрактом мне требовалась максимальная концентрация внимания, иногда я увлекалась и что-то бормотала себе под нос, иногда в глубокой задумчивости выбивала барабанную дробь на столешнице, иногда по сотне раз снимала и надевала обручальное кольцо, и мне совсем не улыбалось, чтобы за мной в это мгновение с интересом наблюдал весь офис, но от некуда деваться я в итоге вынуждена была смириться с данным положением вещей. Аренда помещения в престижном бизнес-центре и так влетала шефу в копеечку, и я прекрасно понимала, что лучших условий мне никто не предоставит, поэтому воспринимала опен-спейс как неизбежное зло, но, когда ты приходишь с утра не выспавшаяся и злая, нельзя и вообразить более раздражающего фактора, чем необходимость в последующие восемь часов делить кабинет с любопытно посматривающими в твою сторону коллегами.

–Доброе утро! – на входе в кабинет я дежурно поздоровалась со всеми разом и торопливо прошествовала на свое рабочее место, надеясь избежать ненужных вопросов и по уши зарыться в свои документы, но, похоже, везение разминулось со мной в аккурат по пути на работу.

–Слышала про Хонгшань? – бросилась мне наперерез личный ассистент шефа Соня Судейкина, и я с горечью осознала, что день не задался с самого утра. Сказать «нет» означало незамедлительно получить вольный пересказ событий, грозящий отнять у меня минимум полчаса рабочего времени, а лаконичный ответ «да» или молчаливый кивок с высоким процентом вероятности трактовался как желание продолжить беседу.

–Краем уха, – от недосыпания мозг функционировал с явственными пробуксовками, и навскидку мне не удалось найти способа побыстрее отделаться от Судейкиной, но я всеми фибрами души надеялась, что первой сплетнице нашего офиса вскоре надоест довольствоваться моим односложным бурчанием под нос, и она переключится на более подходящий объект. Для пущей убедительности я еще и широко зевнула, всем своим видом красноречиво демонстрируя крайнюю нерасположенность к обсуждению новостей, однако, на Соню мои недвусмысленные действия требуемого эффекта, увы, не произвели.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Предначертание. Том II"