Текст книги "Предначертание. Том III"
Автор книги: Наталья Антарес
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
–Миронюк! Алло! – загруженный работой следователь явно не рассчитывал сходу нарваться на продолжительное молчание, а судя по раздраженным интонациям, ему меньше всего хотелось выслушивать мое неуверенное сопение, – говорите!
–Это Рина…, – кое-как выдавила из себя я, но быстро сообразила, что мои слова обладают критическим минимумом информативности, и поспешно добавила, – Ноябрина Смородская.
Теперь уже существенно опешил сам следователь, и, хотя его профессиональная сфера деятельности предусматривала молниеносную реакцию на подобные ситуации, пару секунд полной растерянности я Миронюку безусловно обеспечила. Дальнейшее развитие событий прямо зависело от моей расторопности и, кое-как преодолев охвативший меня ступор, я решительно заявила:
–Давайте сегодня встретимся. Думаю, нам есть, что обсудить
–Хорошо, – невозмутимо согласился Миронюк, довольно быстро справившийся с изначальным ступором и одной лишь фразой умудрившийся перевести нашу беседу в исключительно конструктивное русло, – если интуиция меня не обманывает, вы, похоже, не горите желанием посетить отделение. Пообедаем вместе? Или предлагайте свои варианты…
–Скажите, куда и во сколько мне подъехать, – не стала изобретать велосипед я, – с удовольствием разделю с вами трапезу.
–Знаете кафе «Лилия» на Сербина 35? – уточнил следователь, – я буду там в промежутке с часу до двух. Вас это устраивает?
–Вполне, – одобрила выбор Миронюка я, искренне надеясь, что вышеупомянутое заведение общественного питания выгодно отличается от пивбара, где мне довелось провести незабываемые мгновения в компании Жеки – я обязательно приду.
–Тогда договорились! Извините, Ноябрина, мне необходимо вернуться к делам, – осторожный следователь благоразумно свернул общение по служебному телефону, и я прекрасно понимала, почему он старательно избегает случайной огласки. Фактически мы оба шли в обход закона, и у каждого из нас имелись для этого свои веские поводы, равно как нам одинаково не внушала оптимизма перспектива разоблачения. Так вышло, что мы с майором Миронюком были связаны единой цепью, и пусть наши интересы вращались в разных плоскостях, возможность плодотворного сотрудничества не стоило резко сбрасывать со счетов, причем, как продемонстрировало моментальное согласие следователя на встречу, он не меньше моего жаждал разобраться с белыми пятнами, даже десять лет спустя по-прежнему не позволяющими ему обрести покой.
До обеденного перерыва оставалось совсем мало времени, а кафе с цветочным названием располагалось на достаточно внушительном расстоянии от моего текущего местонахождения, и, если я планировала успеть к назначенному часу, мне было предпочтительнее поймать такси, а не уповать на график движения автобусов, регулярно подверженный сбоям. Техника имела свойство ломаться, попадать в аварии и застревать в пробках, однако, я не могла полагаться лишь на милость изменчивой Фортуны, и как бы меня не душила жаба, все-таки прибегла к весьма недешевым услугам частного извоза. Уже сидя в такси я достала телефон и долго гипнотизировала мобильник немигающим взглядом, но Джулс мне так и не позвонил. Сообщений в мессенджер он мне тоже не присылал, и неподъемная тяжесть лежащего на сердце груза всё сильнее затрудняла мне дыхание. Я сознавала, что должна позвонить первой, а не вынуждать Юлиана смирять мужскую гордость и унижаться передо мной, но мои пальцы немели от ужаса, когда я невольно представляла, как он сбрасывает входящий вызов и с ненавистью отшвыривает телефон в сторону. Я боялась, нет, не так, я до жути боялась услышать беспощадный приговор всему хорошему, что было между нами за годы семейной жизни, и для моего глубинного страха даже нашлось отдельное название – «развод».
Иногда я невольно задумывалась, а как бы я отреагировала, поведи себя аналогичным образом моя вторая половина. Сразу же разорвала бы отношения? Попыталась бы спасти разваливающийся брак? Цеплялась бы за малейшую возможность склеить осколки вдребезги разбитой вазы? Или пустила бы всё на самотек, чтобы нас рассудило время? У меня однажды уже промелькнула догадка, что Юлиан вдруг остановился, оглянулся вокруг, и его озарило понимание истинной сути происходящего. Мне наш брак был нужен гораздо больше, чем Джулсу, но на протяжении целого десятилетия мой муж свято верил в обратное. Он любил, а я разрешала ему себя любить – я постоянно жила с этим чувством, я свыклась с таким положением вещей и по кирпичикам выстроила гармоничный союз двух родственных натур, базирующийся на взаимном уважении и стопроцентно совпадающих ценностях. Я никогда и близко не рассматривала вероятность того, что Юлиан от меня уйдёт, во мне жило и крепло твердое убеждение в огромной силе его любви, я воспринимала мужа не в качестве свободной и независимости индивидуальности, а скорее видела в нём залог своей психологической стабильности, как если бы Джулс родился на этот свет, лишь только чтобы спасти меня от ночных кошмаров. Могла ли я вообразить, что это у меня не хватит смелости уйти от Юлиана, тогда как у него не возникнет дефицита мужества, если вопрос отпускать меня или нет вдруг встанет ребром?
Я пыталась заглянуть в будущее, чтобы понять, есть ли у нашей семьи шансы уцелеть под сокрушительным натиском неуправляемой стихии, но во всех моих прогнозах красной нитью проходила одна и та же ключевая идея: в первую очередь мне надлежало определиться со своей собственной жизнью, и только потом решить, насколько важное место в ней занимает Джулс. Мой брак трещал по швам вовсе не из-за Эйнара: настоящая причин крушения моего налаженного быта скрывалась во мне самой. В укромных уголках подсознания и поныне тлел негасимый костер запретной любви, и одна крохотная искра породила бушующий ураган пламени. В этом огне догорали мои мечты и надежды, а на выжженном пепелище бродил лишь призрак, чей шепот я так часто слышала у себя в голове. Юлиан стал жертвой моего личностного кризиса, его окутали черные клубы удушливого дыма, и он задыхался в токсичной среде, созданной мною из обрывочных фрагментов далеких воспоминаний. Эта ядовитая вселенная с непригодной для нормального человека атмосферой сформировалась из моих неясных сновидений и постепенно вытеснила собой объективную реальность, но, как ни странно, именно в этом рукотворном аду я ощущала себя невероятно органично. Я не боялась незримого присутствия фантома, меня не пугали его загадочные фразы, я теряла рассудок со вкусом и каким-то нездоровым упоением, а окутывающий меня ореол прогрессирующего безумия рождал бесшабашную отвагу, толкающую меня снова и снова ступать на хлипкий мост и в противоестественном экстазе балансировать над пропастью. И пусть внизу угрожающе щетинились острые камни – меня напрочь покинул чувство опасности, а притупившийся инстинкт самосохранения упорно молчал в преддверии неминуемого падения в разверстую бездну. И всё бы ничего, в конце концов я уже давно достигла того возраста, когда наступает пора самостоятельно отвечать за свои действия, но я ведь тащила на дно еще и множество других людей, поневоле принимающих участие в этой репетиции грядущего светопреставления. Я чувствовала себя эдаким режиссером-диктатором, откровенно бесчинствующим на съемочной площадке и на ходу меняющим амплуа занятых в постановке актеров, а если во мне периодически и шевелилась жалость к незаслуженно страдающим по моей вине исполнителям, я быстро подавляла ненужную слабость. Игорь Маркелов, Симка, родители, Шуваловы, Джулс – все они незаметно превратились для меня в бесправных статистов, покорно играющих заранее распределенные роли, четко прописанные в сценарии моей недрогнувшей рукой. Мое самодурство достигло громадных масштабов и вышло за рамки дозволенного, я неуклонно теряла берега и бурное течение влекло меня прямиком в водоворот. Я слишком далеко зашла, и, поворачивая назад, автоматически сводила на нет все свои предыдущие усилия, а в моем незавидном положении это было бы непростительной роскошью. Я должна была беспрепятственно добраться до Верного, встретиться со Стешей и недвусмысленно обозначить Эйнару свое намерение без сомнений броситься на амбразуру. Да, я планировала сразу же вернуться домой и попытаться восстановить из руин свой привычный мир, однако, я подспудно готовила себя к непростому преодолению возможных препятствий. Совсем неудивительно, что я позвонила Миронюку – принимая во внимание, какое количество чужих судеб я разом поставила на карту, мне ни при каких обстоятельствах нельзя было допускать провала.
ГЛАВА XXIV
Сегодня мне определенно сопутствовала удача, и благодаря отсутствию заторов на городских дорогах в кафе «Лилия» я прибыла с опережением графика, что позволило мне предварительно сориентироваться в незнакомой обстановке. Навскидку выбор Миронюка произвел на меня довольно положительное впечатления, а, внимательно осмотревшись по сторонам, я уверенно заключила, что в обеденное время это уютное местечко магнитом притягивало к себе сотрудников расположенных поблизости учреждений. В отличие от центра, где основной костяк составляли либо дорогие магазины, либо административные здания уровня самой мэрии, улица Сербина состояла преимущественно из скромных высоток, первые этажи которых практически полностью оккупировал малый бизнес в форме аптек, салонов красоты, ателье и мелких кафешек наподобие «Лилии». Буквально каждый дом пестрел аляповатыми вывесками, зазывающими потенциальную клиентуру, а разномастные пристройки, снабженные отдельными лестницами и в некоторых случаях даже оборудованные пандусами, привносили явный хаос в общий архитектурный ансамбль. Среди этого торгового оазиса затесался сохранившийся еще с советского периода корпус полицейского управления, по всем признакам, сравнительно недавно подвергшийся капитальному ремонту за бюджетный счет. Яркие солнечные лучи отражались в зеркальном фасаде и чуть ли до слез раздражали глаза, но, будучи в плену резко нахлынувших воспоминаний, я при всём желании не могла отвести взгляд, и когда меня, наконец, отпустило, шумно перевела дыхание и опрометью ринулась прочь, чтобы не допустить дальнейшего погружения в бездонную пучину помраченного разума. Однажды я уже была здесь с родителями – отвечала на каверзные вопросы следователя, пряталась в туалете с вытащенным из маминой сумки телефоном и хладнокровно шантажировала Маркелова, с ногами взобравшись на крышку унитаза. В тот день я стала другим человеком, нечто очень важное умерло во мне, а на смену беззаботной юности внезапно пришла взрослая жизнь, наполненная совершенно иным мироощущением, но настоящей птицы Феникс из меня, увы, не получилось. Попытка родиться заново удалась мне только частично, я лишилась чего-то невыразимо значимого, как если бы мне наполовину перекрыли кислород и теперь организм вынужденно запустил своеобразный режим экономии, причем, первыми под сокращение попали чувства, эмоции и способность искренне радоваться простым вещам. Прежняя Рина Смородская обладала детской непосредственностью, в ней горел особый огонь, а ее душа, словно настежь распахнутая дверь, была открыта для новых ощущений, но минули годы и мое сердце более не рвалось из груди. Я жила вполсилы, не расходуя ресурсы и не растрачивая понапрасну нервные клетки, но постоянно ловила себя на мысли, что эта искусственная ремиссия не может длиться вечно. Я добровольно запеленала себя в плотный кокон безразличия и до смерти боялась из него выползти, но час X пробил вне зависимости от моих страхов, и для меня настала пора шагнуть в неизвестность, сколько бы я не отсрочивала этот неизбежный момент.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
