Текст книги "Предначертание. Том III"

Автор книги: Наталья Антарес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

–Ну, а чего бы ему не водиться? – красноречиво указала на одноразовые пакетики фея горячительных напитков, – только вот спрашивают редко, это да. И сразу предупреждаю, конфет-печеньев у меня нет, разве что где-то шоколадка оставалась…

–Достаточно кофе, спасибо, – торопливо бросила я, – сколько с нас?

Если честно, на месте Жеки я бы сгорела от стыда под презрительным взглядом барменши, обращенным на моего спутника, когда я невозмутимо достала из сумки кошелек и молча отсчитала требуемую сумму, но тот даже не пошевелил бровью, а с блаженным выражением на физиономии двинулся к свободному столику, жадно созерцая запотевшую бутылку. К счастью, здешний прейскурант был ориентирован далеко не на олигархов, и даже в стесненных финансовых обстоятельствах я без проблем могла позволить себе истратить энную сумму на непредвиденные расходы.

–Точно не будешь? – Жека с достойной истинного мастера скоростью распечатал «чекушку», налил себе водки, наколол на вилку огурец, а затем поднес полную рюмку к губам и проникновенно выдохнул, – ну, Семеныч, земля тебе пухом!

В один присест опрокинув стопку за покойного товарища, Жека удовлетворенно крякнул и с удовольствием захрустел огурцом. Впрочем, мгновение спустя он уже снова взялся за початую бутылку.

– А теперь можно и за встречу накатить! – торжественно заявил Жека, – ну, сестренка, вздрогнем!

Чокаться пластиковым стаканчиком с мутной жидкостью, бессовестно выдаваемой производителем за натуральный кофе, было весьма неудобно, и не ошпариться в процессе кипятком мне удалось лишь чудом. Жека занюхал водку кусочком черного хлеба, откинулся на спинку пронзительно заскрипевшего стула и несколько минут в упор созерцал меня соловеющим взглядом

–А знаешь, Ринка, мы тебя с Семенычем часто вспоминали! Он мне говорил, мол, какая деваха справная, всё при ней, а вот с мозгами беда! Не понимал, он как тебя угораздило в Эльфа по уши втрескаться… А когда Михася и Сивого в поселке Строителей завалили, мы сразу смекнули, что почём. Думали, ну, всё, ща менты все бараки по очереди перешмонают, но ты прикинь, даже участковый к нам на Пятую Линию не наведался. Цирюльниковских мы тоже зря ждали, ни одна собака не объявилась. Эльф, значит, двоих братков кокнул, а его и не искал никто. Сколько мы с Семенычем за эту историю терли, так ничего и не поняли, Семеныч, вон, и преставиться успел… Ладно, чё, проехали, хрен с ним, с Эльфом, да и по Сивому с Михасем вряд ли кто горевать бы стал, но я тебе начал рассказывать – вызывали меня на днях к следаку, типа как бывшего Эльфовского соседа. И зашел у нас базар про тот кипишь десятилетней давности…

ГЛАВА XX

–И что? – поторопила неожиданно впавшего в прострацию Жеку я, – о чем вы говорили со следователем?

–Ага, интересно стало! – расплылся в пьяной ухмылке Жека, – щас, еще рюмашку хряпну и дорасскажу! Чё у нас тут, колбаска? Эт хорошо, но меня уже чё-то и так колбасит, в натуре! Эй, мамаша, у тебя бодяга часом не палёная, а то кроет меня не по-детски!

–Так ваш брат от ста грамм уже косой, – не растерялась барменша, – нашел, чем удивить!

–Хочешь, я бумажку на эту водку потребую? – подмигнул мне Жека, и вправду успевший порядком захмелеть всего после двух выпитых рюмок, -ну, типа там сертификат или как его…Спорим, что нет у них ни хрена! Берут всякое дерьмо по дешевке ящиками и потом втридорога продают! Я помню, пацаном еще был, поперла к нам в страну китайская водка в пластиковых бутылках. Так наши умельцы что делали? Берут, значит, шприц, протыкают иголкой днище, водку через дырочку потихоньку выкачивают, а назад какую-нибудь сивуху заливают и отверстие аккуратненько так запаивают. Ох, знала бы ты, сестренка, сколько людей этой дрянью потравилось, да что далеко ходить, батя мой от нее как раз богу душу отдал. Купил, как положено, в «комке», вроде всё чики-пуки, пришел домой, выпил всего ничего… Не довезли его в больничку, по дороге помер – Скорая в сугробе забуксовала да там и заглохла. Пока толкали, пока заводили…

–Женя, примите мои соболезнования, мне очень жаль вашего отца, – скрывать раздражение мне удавалось с огромным трудом, но я отчаянно пыталась сдерживаться, – вам не кажется, что мы немного отклонились от темы.

–Чё? – в недоумении наморщил лоб Жека, наполнил свою рюмку и сосредоточенно уставился на колечко полукопченой колбасы, выглядевшее, кстати, до такой степени неаппетитно, что я бы, наверное, тоже сто раз подумала, прежде чем употребить данный продукт в пищу, – а, ты про ментов… Айн момент, что-то в горле пересохло, не вздохнуть, не продохнуть! О, так-то оно получше! О чем ты спрашивала?

–О вашем разговоре со следователем, – освежила память довольно отдувающемуся Жеке я, – вы сказали, что речь шла об Эйнаре.

–А, ну да, – хлопнул себя по колену Жека, прожевал колбасу и, задумчиво поковырявшись пальцем в зубах, сообщил, – потрындели мы, значит, о том, о сём, как давно я Эльфа знал, замечал ли за ним что-нибудь странное, ляля-тополя, осталось мне только в протоколе расписаться, и тут вдруг дернул меня черт за язык. Говорю, вот кто бы подумал, что наш Эльф, который весь такой из себя интеллигент, на мокрухе погорит, а получается, если однажды руки в крови замарал, с кривого пути уже не свернешь. Поймали бы его тогда, когда он Михася и Сивого пришил, дали бы пятнашку строгача, и пускай бы чалился на зоне, а то он, видать, после того случая во вкус вошел. Я по телеку слышал, что ему человека убить, все равно, что муху прихлопнуть. Смотрю, а следак зенки-то повытаращил, и мне бы фонтан заткнуть, но я, дурак, знай себе треплюсь! Понимаешь, Ринка, сильно уж я перебздел, когда повестка пришла, а тут, прямо отпустило меня, знаешь же, как оно бывает, да? Нервишки расшалились, целый день до этого мучился, чего же я мог такого по синьке выкинуть, что меня вот-вот мусора примут! Очко жим-жим, так переживал, еще и Машка мне всю плешь проела – говорила я тебе, завязывай бухать, допрыгаешься рано или поздно, как дружки твои, а я тебе передачки возить не собираюсь, мне хоть бы детей прокормить. Накрутила меня, зараза, я в ментовку сам не свой пришел, готов был сразу с вещами явиться – а чё, в натуре, париться, если у меня одна дорога в обезьянник? И тут на тебе, оказалось, что я вообще не при делах и зря на измену присел, конечно, у меня от сердца отлегло, я и давай на радостях балясничать. А следак, сучара, слушает и не перебивает, но каждое мое слово мотает себе на ус – у ментов чуйка быстро включается. Это вы, гражданин Мухортов, про убийство таких-то таких-то говорите, спрашивает, и называет мне фамилии, а я только погоняла ихние и знал, мне им, чё, в паспорта надо было заглядывать? Понял я, что валить пора, пока до выяснения не загребли, но следак походу решил с меня живого не слезать. «А откуда вам известно, что это именно Эйнар Мартис совершил тройное убийство?» Я тут же на попятную, костерю себя, почем свет стоит, но мента этого уже не остановишь. Отвечаю, я про двоих знаю, а кого Эльф кроме Михася и Сивого шлёпнул, я конкретно не в курсах. И тут следак через стол как перегнется, за грудки меня как схватит да как встряхнет. А ну, говорит, выкладывай всё, что знаешь, а то я сейчас старое дело из архива откопаю и тебя за соучастие привлеку. Ясен пень, у меня душа в пятки ушла, я тык-мык, а деваться-то уже некуда – уж что-то, а показания выбивать наши менты хорошо настропалились, попробуй у них забалуй, отдубасят так, что потом месяц будешь кровью ссать. Хотел я отмолчаться, но на кой ляд оно мне надо? Эльфу уже всё равно больше вышки срок не впаяют, даже если на него еще дюжину глухарей повесить, Цирюльник сто лет в обед как в разборках полёг, а мне бы свою задницу дай бог прикрыть! Короче, отвечаю, извиняй, начальник, но я многого не расскажу, только о том, что своими глазами видел и своими ушами слышал. Слушал меня следак слушал, брови хмурил, черкал что-то у себя в блокноте, и вдруг задумчиво так себе бормочет: «Вот, значит, кем был третий преступник!» А меня с нервяка на ржач пробило, я ему такой, а они там, чё, на троих соображали? Следак на меня как зыркнул, мол, дошутишься у меня, юморист, так я чуть по стол не сполз. Сижу не шевелюсь, а у следака котелок варит, вот-вот пар из ушей пойдет. Прикинул он хрен к носу и гаденько так интересуется: «А ты знаешь, что всё это на статью тянет и строго карается по закону? Несообщение о преступлении, укрывательство – на два года можно в лёгкую присесть». Я со страху совсем рамсы попутал, говорю, ты чё, начальник, за пургу тут гонишь? Может, это вовсе и не Эльф братву грохнул, я ж точно не знаю, как там дело было. Просто мы с Семенычем решили, что он за свою девчонку отомстил, а затем сразу свалил, пока Цирюльник его в кровавый фарш не замесил. Не, ну правильно же я рассуждаю? Следак в затылке поскреб, хмыкнул в усы, сощурился и в упор на меня пялится, да так смотрит, будто дырку во мне просверлить намылился. А, скажи мне, говорит, Мухортов, был ли ты знаком с гражданином таким-то, и опять фамилию назвал. Я ему – начальник, мне бы погоняло евоное, у нас в «Живых и мертвых» бывает так, что даже соседей по фамилии не знаешь. Вот с Эльфом как раз так было, помнишь, мы с Семенычем гадали, кого тебе надо, чуть к Славке Зильберу не отправили. Кстати, Славка-то, морда еврейская, представь, чё сделал? Почти за год до начала сноса наших бараков взял и с женой развелся, а когда по Пятой Линии бульдозеры прошлись, каждый по отдельной квартире получил. Теперь в одной живут, а вторую сдают, когда мы всей семьей в тесноте ютимся. Я ему говорю, аферист ты, Славка, и мошенник, а он мне, зато ты, Жека, дурак, и что лучше? Эх, по хлебальнику бы ему съездить, да руки об такую гниду пачкать неохота!

–Женя, пусть махинации с недвижимостью останутся на совести господина Зильбера, ладно? – залпом осушила стаканчик с остывшим кофе я, – мне об этом знать совершено необязательно. Чем закончился ваш разговор со следователем?

–Чё? – своим излюбленным вопросом Жека довел меня практически до бешенства, заставив недвусмысленно скрипнуть зубами в бессильной ярости, но я мужественно преодолела истерический порыв в надежде, что четвертая по счету рюмка водки не подействует на моего собеседника как снотворное, и он не провалится в забытье прежде, чем успеет завершить своё захватывающее повествование. Выпитая водка быстро затуманила Жекин разум, и меня не покидало устойчивое ощущение, что до эпического падения мордой в тарелку осталась всего какая-то пара стопок.

–А, ну, да, насчет погоняла, – язык у Жеки уже прилично заплетался, а с каждой новой порцией алкоголя его речь становилась всё более неразборчивой, и я вынуждена была постоянно напрягать слух, дабы в полной мере уловить смысл сказанного, – следак на меня посмотрел, как на малахольного, типа, там дедуган-пенсионер, откуда у него погоняло? Сдвинул брови, опять макушку почесал и нараспев так протянул: «Я десять лет назад этим делом занимался, девчонка та у меня в этом самом кабинете сидела вместе с родителями, но только песню она мне другую пела». На Пятой линии ты типа была, Эльфа дома не застала, словила попутку, а за рулем – Михась. Около Поселка Строителей ты будто бы из тачки выскочила и задала стрекача, а Михась плюнул и дальше покатил. Ничёшную ты для ментов сказочку сочинила, сестренка, я заценил! А тут я тебя спалил на ровном месте! Ринка, я не специально, вышло так по-глупому…Я говорю, да забудь ты, начальник, зачем прошлое ворошить, помер Трофим, да и хрен с ним, но следак, паскуда, въедливый попался, не отвяжешься! Я уже и сам забыл, что к чему, а он из меня всё вытянул: и как мы к бабе Гере в окно стучались, и как тебя в машину заталкивали… И всё пишет что-то, пишет, аж ручка дымится, и шепчет так потихонечку: «Я всегда знал, что это не ограбление было». Я ему, ну, да, какое ограбление, Михась бы до такого в жисть не скатился, они с Сивым у самого Цирюльника в подручных ходили, зачем им подставляться? Попытал меня следак еще с полчасика, понял, что я больше ничего нового не скажу, и отпустил, но пообещал еще раз вызвать. Третий день пошел– молчок. Как по-твоему, сестренка, пронесло или нет?

ГЛАВА XXI

–Сомневаюсь, – мрачно произнесла я, – фамилию следователя вы помните? Или у вас только погоняла в памяти откладываются?

–Не, ну почему только погоняла, – нисколько не обиделся на мой сарказм Жека, – у меня даже повестка сохранилась.

–Неужели вы ее с собой носите? – не поверила я, когда Жека неожиданно полез в карман трико и торжественно извлек оттуда сложенный в гармошку лист, – зачем?

–Да просто вытащить забыл, – отмахнулся мой собеседник, но затем вдруг заговорщическим тоном пояснил, – на самом деле это на случай, если Машка начнет мозги колупать, почему я домой так поздно вернулся. А я тут раз и достаю из широких штанин: прости, дорогая, гражданский долг– это тебе не шубу в трусы заправлять. Пока Машка сообразит, что на повестке дата старая, я этот трюк по второму кругу провернуть успею. Повезло мне, следак разволновался и забыл у меня бумажку забрать, а я быстро прикинул, на что она еще может сгодиться.

–Голова, конечно, – иронично фыркнула я, но хорошо поднабравшийся Жека вновь не распознал в моих словах подвоха и по наивности посчитал их за комплимент.

–Ну, так, – не без гордости кивнул бывший обитатель прикладбищенского барака, – я, может, и не такой хитромудрый хмырь, как Славка Зильбер, но тоже кой-чего умею. Щас посмотрим, чья тут подпись. Ага, вот, майор полиции Миронюк К.М.

–Надо же, до сих пор на той же должности и в прежнем звании! – удивилась я, – а я-то думала, что он давно на повышение ушел. Напрасно вы с ним разоткровенничались, Женя, ему, похоже, эта история все десять лет покоя не давала, а тут такой шанс всё распутать! Не факт, что старшие товарищи позволят ему глубоко копнуть, а скорее всего, наоборот, поспешат засекретить любую информацию касательно Эйнара Мартиса, но кто знает, на какие меры этот Миронюк готов пойти ради установления истины.

–Расслабь булки, сестренка, прорвемся! – с характерным бульканьем в пустую рюмку полилась водка, и я с крайним неудовольствием отметила, что на мелочах вроде закуски Жека более не заморачивается и, как следствие, его шансы наклюкаться до бессознательного состояния неумолимо увеличиваются с каждым мгновением, -я понимаю, ты замужем, мужа любишь, а ща начнется канитель и всплывут твои шашни с Эльфом. Ринка, не парься, ты ж тогда еще сопля зеленая была, мало ли, кто с кем мутил, кому оно теперь интересно, ты так своему мужику и скажи. Если он у тебя не совсем козлина, то шкнить зазря не станет, а хочет монашку, пускай из монастыря выписывает. Ты, наверное, боишься, что тебя начнут в интернете полоскать, так ты их это…как его… в баню, ну, в смысле, в бан! Вон, моей Машке под фоткой в купальнике кто-то написал, что она корова жирная, Машка расстроилась, сидит, носом шмыгает, потом взяла и заблокировала всех, кто ее обсирает. Я думал, может со злости похудеет, так куда там, разогнался! На черта ей упираться, если ее и так на все голоса хвалят, она ж одних подхалимов оставила! А ты бери с нее пример, нет, не в том плане, чтобы жрать в три горла, а потом ни в одно платье ни влазить и перед зеркалом ныть, а в том, чтобы на всякую шелупонь внимания не обращать. Ты –девчонка видная, вокруг таких всегда шавки завистливые тявкают, вот и хай себе тявкают, все равно им до тебя далеко.

– Спасибо, – буркнула я, комкая в руке стаканчик из-под кофе. Я уже и не надеялась избежать повторной встречи с майором Миронюком, но при этом упорно не могла вообразить причину, по которой он до сих пор меня не разыскал. Мои родители не меняли адреса, и по идее Миронюку достаточно было просто им позвонить, однако, за три дня он не предпринял ни единой попытки разобраться в происходящем. Выходило, что я была права, и гриф строжайшей секретности распространялся на все дела, прямым или косвенным образом связанные с личностью Эйнара, а излишне ретивого следователя своевременно предупредили о недопустимости и, очевидно, неотвратимой наказуемости подобных инициатив. Иначе с чего бы Миронюк столь резко сдал назад, еще недавно будучи преисполненным желания углубиться в прошлое?

–Женя, мне нужно идти! – рывком поднялась на ноги я, – приятно было пообщаться, но до конца дня я должна решить еще массу вопросов. Здоровья вам и вашему сыну, берегите себя!

–Сестренка, погодь! – остановил меня Жека, и я в его медленно стекленеющих глазах на миг появилось осмысленное выражение, – ты точно на меня зла не держишь?

–Нет, – отмахнулась я, – но я бы вам от чистого сердца посоветовала впредь поменьше болтать, особенно в отделении полиции. А то, знаете ли, всё сказанное вами…

–Может быть использовано против вас, – даже весьма значительная степень опьянения не помешала Жеке практически без запинки процитировать «правило Миранды», благодаря популярности импортной кинопродукции прочно вошедшее в бытовой лексикон местного населения, и, хотя пользы от данных познаний в отечественных реалиях почти не было, я по достоинству оценила сии претензии на юридическую грамотность.

–Совершенно верно, – подтвердила я, – будьте осторожны и постарайтесь сами себе не создавать проблем. У меня нет цели нагнетать обстановку, но я не могу избавиться от ощущения, что в ситуации с Эйнаром всё не так очевидно, как это нам преподносит НСБ.

–То есть это не Эльф заставу сжег и погранцов на тот свет тоже не он отправил? – обескураженно вытаращился на меня Жека, – сестренка, да ты, в натуре, гонишь! Ты еще скажи, что Сивого с Михасём тоже не Эльф угандошил?

–А если не Эльф? – до шепота понизила голос я, низко склонившись над столом, спросила, – согласитесь, мне-то лучше знать, что произошло в Поселке Строителей?

–И чё там было? – возбужденно подался ко мне Жека.

–Много всего, – разочаровала я уже настроившегося на громкую сенсацию Жеку, – но я бы предпочла не вынимать скелеты из шкафов. Поверьте мне, Эйнар не только не убивал Михася и Сивого, но и вообще никогда не был в Поселке Строителей.

–Вот-те поворот! – машинально потянулся за стопкой Жека, – а на хрена они со Стешкой из города свинтили?

–Цирюльник, – односложно ответила я, – думаете, он упустил бы возможность устроить показательную расправу над Эйнаром? Вы знаете, кому принадлежал коттедж, в котором были обнаружены трупы?

–Ну, деду какому-то, мне так мент сказал, – дыхнул на меня алкоголем Жека, – Ринка, да почем мне знать, кто там в этом поселке жил? Ты сравни, где те коттеджи и где наши бараки! Только не говори, что дед под Цирюльником ходил?

–Я ничего и не говорила, – с показным равнодушием пожала плечами я, – и вам ни с кем разговаривать на эту тему не рекомендую.

–Да ты чё, сестренка, я – могила! – клятвенно пообещал Жека, – слышь, так всех троих, получается, Мансуровские завалили?

Пару секунд я колебалась, не пустить ли мне Жеку по ложному следу, но затем всё же решила не скатываться до уровня бульварных детективов.

–Мансуровскими там даже и не пахло, это я гарантирую, – опровергла выдвинутую Жекой версию я, – вы мне вряд ли поверите, но эти твари банально передрались между собой.

–Ух ты! – восхищенно присвистнул Жека, – а чего они не поделили?

–Не чего, а кого, – передернулась я, – меня они делили, что здесь непонятного! Кто первый в очереди, кто второй, ну, и увлеклись чересчур.

–Офонареть можно! – еле-еле подобрал отвисшую челюсть Жека, – а ты следаку лапши на уши навешала, чтобы Эльфа не замели?! Ринка, ты это серьезно?

–Естественно, я пошутила! – рассмеялась я, – не может быть, чтобы вы купились на этот глупый розыгрыш!

–Твою мать, летит не поймать! – Жека из горлышка осушил бутылку и с громким стуком ударил кулаком по столу, – у меня с тобой скоро шарики за ролики заедут! Домой надо чапать, хватит с меня на сегодня!

–А вот это правильно! – горячо поддержала старого знакомого я, – идемте, я вас до остановки провожу.

Кряхтя и отдуваясь, Жека кое-как встал на ноги и вместо того, чтобы направиться к выходу, нетвердой походкой поковылял к стойке

–Мамаша, пивком бы полирнуть! – обратился он к профессионально безразличной барменше, но я на корню пресекла грядущую вакханалию.

–У меня больше денег нет, – развела руками я, – так что, Женя, вам один путь – домой, под крылышко к супруге.

–Тьфу ты! То засада, то подстава, – разочарованно выругался Жека, вынужденный под моим неусыпным надзором плестись к дверям, – слышь, Ринка, я уже чё-то не секу, когда ты правду говоришь, а когда порожняк толкаешь. Не, ну насчет лавэ это точно туфта, я ваши бабьи приколы за версту чую, а с Эльфом как, тоже брешешь, что ли? Конкретно запутала ты меня…

–Это водка виновата, – улыбнулась я, – вот протрезвеете и посмотрите на всё другими глазами. Так, какой автобус к вам едет?

ГЛАВА XXII

Кое-как затолкав жаждущего продолжения банкета Жеку в автобус, я с искренним облегчением вздохнула и мешком с костями рухнула на скамейку, где бы еще долго сидела в отрешенной задумчивости, если бы меня не согнала с места нагруженная тяжелыми сумками тетка, принципиально не желавшая дожидаться общественного транспорта в стоячем положении. Я нехотя покинула остановку и медленно двинулась вдоль по тротуару без четко определенного направления. Головная боль, изначально локализованная в области затылка, постепенно расползалась по всему черепу, и в моменты особо острых приступов у меня на миг темнело в глазах. Я чувствовала себя опустошенной, измотанной и усталой, но гораздо больше меня угнетало непреходящее ощущение полной тщетности всех моих действий. Разговор с Грушиной, к сожалению, закончился ничем, а стремление выпытать у Жеки подробности его визита в полицию предсказуемо вылезло мне боком и в итоге обернулось лишь мучительным смятением в душе. Я потратила полдня вхолостую, не достигнув ни одного мало-мальски значимого результата, а впереди у меня маячили столь же безрадостные перспективы. Помимо всего прочего, меня жестоко терзала внезапно проснувшаяся совесть: я не вспоминала о Джулсе с самого утра, и только сейчас осознала, что он уже третий день подряд как не выходил со мной на связь. Последний раз мы разговаривали еще в столице и расстались далеко не на позитивной ноте, а затем между нами наступило резкое отчуждение, вылившееся в обоюдное нежелание делать первый шаг навстречу друг другу. Я прекрасно понимала Юлиана и не старалась форсировать события в подспудном опасении, что правда о моей готовящейся поездке в Верный может случайно раскрыться из-за пары неосторожных слов, однако, тактика «не будить лихо» вовсе не казалась мне достойным выходом. Джулс не просто был достаточно умён и проницателен, чтобы без труда распознать наглую ложь – за десять лет брака он изучил меня, как облупленную, и порой натуральным образом предугадывал мои дальнейшие поступки. Даже если мне удалось ввести в заблуждение родителей и свекров, шансы обмануть Юлиана по-прежнему выглядели абсолютно ничтожными, и мне было стыдно озвучивать ему притянутую за уши легенду о срочной командировке «на юга», при внимательном анализе не выдерживающую равным счетом никакой критики. Я была уверена, что до Джулса уже успела дойти информация о моих намерениях, и он сразу сообразил, откуда здесь дует ветер, но почему– то снова решил отмолчаться, хотя вполне мог бы устроить мне публичный срыв покровов. И всё-таки Юлиан проглотил горькую пилюлю и предпочел обойтись без разоблачений, а если называть вещи своими именами, то он отпустил меня к Эйнару, заведомо понимая, что я могу и не вернуться обратно. Впрочем, о чем это я? У меня и в мыслях не было переходить грань, и единственное, чего я надеялась добиться благодаря жесту отчаяния, так это заставить Эйнара поделиться с адвокатом истинными обстоятельствами кровавой расправы на погранпосте, о которых нам было известно исключительно по официальным сведениям, распространяемым представителями НСБ. Учитывая, что у меня имелась масса реальных оснований ставить под сомнение достоверность вышеупомянутых выводов, а рассказывать правду Эйнар упорно не собирался, я скрепя сердце согласилась на участие в затеянной Стешей авантюре, но мне однозначно, не доставало уверенного настроя, и я беспрестанно колебалась, правильной ли дорогой я планирую пойти.

Дополнительную тревогу во мне порождали откровения Жеки. В частности, меня порядочно обеспокоила новость о том, что майор Миронюк спит и видит, как бы снова вытащить на свет божий перипетии давно минувших дней, а потом устроить допрос с пристрастием главному фигуранту этого неоднозначного дела. Хотя я и выступала в роли потерпевшей стороны, мое поведение еще в те далекие годы явно показалось следователю довольно странным, но я настолько прочно стояла на своей позиции, что Миронюку так и не удалось подловить меня на нестыковках. Тогда я приложила максимум усилий, чтобы убийство в поселке Строителей не ассоциировалось с именем Эйнара, и, похоже, мне это великолепно удалось, но однажды моя хитрость непременно должна была вскрыться. Надо отметить, что и у меня накопилось немало вопросов к следствию – к примеру, под какой бы личиной не маскировался Топор, дактилоскопическая экспертиза безусловно преподнесла Миронюку удивительный сюрприз, но громкий скандал был оперативно замят. Во всяком случае, никто из соседей так и не узнал, что рядом с ними проживал настоящий маньяк, безнаказанно потакающий своими извращенным прихотям в подвале собственного дома. А ведь на месте преступления работала группа опытных криминалистов, наверняка заинтересовавшихся помещением под лестницей, да и майор Миронюк был обязан инициировать отдельное расследование, но почему-то предпочел не развивать бурной деятельности, будто ему настоятельно порекомендовали не увлекаться чересчур смелыми теориями. Что-то здесь было нечисто, поэтому моя версия с ограблением коттеджа упала на благодатную почву и получила одобрение сверху, притом, что при необходимости ее запросто можно было разгромить в пух и прах при помощи элементарной логики.

Нечто крайне подозрительное продолжало твориться и теперь. Не в меру болтливый Жека дал Миронюку карты в руки, но тот не спешил воспользоваться появившимися в его распоряжении козырями, как если бы ему наглухо перекрыли кислород при первой же попытке поднять из небытия старое дело. Либо я серьезно недооценивала бравого майора, и на этот раз он осторожно пошел обходным путем, не посвящая в детали никого из начальства. Всего-то и нужно было, что втихаря получить доступ к архивам и применить дедуктивный метод, а уже потом проводить параллели и устанавливать причинно-следственные связи. Если расследование, а точнее, доследование Миронюка не было санкционировано, а скорее всего, именно так всё и происходило, прислать мне повестку он, естественно, не мог, однако, это вовсе не умаляло степени риска. Пока я толком не понимала, насколько велика нависшая надо мной угроза и не накручиваю ли я себя понапрасну, но сонм плохих предчувствий неумолимо кружил в воздухе. Я перебирала самые различные варианты, и меня обуревало всё большее волнение, способное в любое мгновение спровоцировать паническую атаку. Дерзкий замысел Стеши всецело зиждился на том лишь допущении, что Эйнар пойдет на любые уступки, только бы я не оказалась в эпицентре скандала, но, если Миронюк передаст в НСБ почерпнутые в беседе с Жекой факты, спецслужбы тут же возьмут меня под колпак. Дальше – хуже: ко мне будет приковано пристальное внимание компетентных органов, а заодно пострадают и мои близкие, мечтающие навсегда забыть тот нескончаемый кошмар, которым обернулись мои отношения с Эйнаром. А вдруг по касательной заденет Джулса и его родителей? Или Симку с Антоном? Да мало куда может зайти бурная фантазия НСБ-шников, если у них хватило воображения придумать Эйнару откровенно безумную биографию, а затем внушить подавляющему большинству населения, что несчастные пограничники стали жертвой буйнопомешанного сослуживца? Как только Эйнар узнает, что меня принудительно втянули в подковерные игры, он несомненно попытается всячески дистанцироваться от нашего подросткового романа и предпримет всё возможное, чтобы меня не коснулись отголоски Хонгшаньской драмы. На этом фоне Игорю Маркелову вряд ли удастся разговорить Эйнара, и мы получим диаметрально противоположный эффект, существенно усложняющий задачу для линии защиты. Искусственно созданный ажиотаж вокруг своей персоны я уж как-нибудь переживу, а при соответствующей психологической подготовке с временными сложности успешно справится и мое непосредственное окружение в лице родственников и друзей, однако, главный рычаг давления на Эйнара неизбежно потеряет актуальность.

По совокупности объективных признаков складывалось впечатление, что сейчас я шла по лезвию бритвы, и минимальное отклонение от заданного курса неминуемо вело к сокрушительному провалу. Я не могла смириться, что все мои старания помочь Эйнару вот-вот обернутся прахом, и внутренний дух протеста настойчиво толкал меня на борьбу с этой возмутительной несправедливостью. Второго шанса заставить Эйнара срочно скооперироваться с Маркеловым скорее всего уже не выпадет, и как бы мне не претил грязный шантаж, предложенный Стешей в качестве базового стержня наших целевых установок, я была просто обязана извлечь из этой двусмысленной ситуации все возможные преимущества. Но для того чтобы осуществить задуманное, мне необходимо было избавиться от грызущих мою душу подозрений, и сделать это следовало немедленно, а иначе мне придется объясняться уже с сотрудниками Национальной Службы Безопасности.

Несколько минут я нервно вертела в руках мобильник, но страх напороться на НСБ-шников довольно быстро придал мне недостающей решимости. Я нашла в телефонном справочнике нужный номер, и, дождавшись ответа, попросила:

–Здравствуйте! Будьте добры, соедините меня, пожалуйста, с майором Миронюком.

ГЛАВА XXIII

Мне повезло, и Миронюк оказался на месте. Правда, соединяли нас непростительно долго, и за это время я успела себя основательно накрутить. В голове у меня лихорадочно сменялись мысли, и несколько раз я с невероятным трудом удерживалась от того, чтобы малодушно положить трубку и оставить свою неоднозначную затею прежде, чем точка невозврата будет окончательно пройдена. И всё же я нашла силы не отступать назад, хотя у меня до сих пор отсутствовала твердая уверенность в целесообразности совершаемого поступка. Но я кожей ощущала, как у меня за спиной застыл в нетерпеливом ожидании гость из параллельной реальности, и, если я сейчас нажму отбой, призрак тут же набросится на меня с упреками, а я уже и так была не в состоянии выносить звуки регулярно звучащего в ушах голоса, который давно выступал зловещим предвестником стремительно надвигающегося сумасшествия. Мне срочно требовалось разрубить многочисленные гордиевы узлы, пока те не затянулись у меня на шее, но страх перед очередным погружением в мрачную пучину прошлого предательски мешал мне сосредоточиться, и к тому моменту, когда Миронюк ответил на мой звонок, от волнения я успела с ног до головы покрыться липким потом.