Текст книги "Красная нить судьбы (СИ)"
Автор книги: Наталья Буланова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Не может быть! Саймон?– И посмотрела на мужчину так, будто он скрывал тайну, но не сказал ей.
– Я и сам в шоке. – Брови мужчины на миг приподнялись домиком, а потом на губах засверкала улыбка.
Вот только она скисла, как только он посмотрел на мое правое запястье.
Кажется, до меня немного стало доходить, что здесь происходит…
ГЛАВА 7
Точно такую же реакцию окружающих я наблюдала, когда какая-нибудь зарубежная звезда прилетала в столицу. Кумир выходил к фанатам в окружении охраны, но никто не мог подойти к актеру ближе, чем на пять метров. Поклонники проявляли свою любовь на расстоянии: брови фанатов приподнимались, а глаза становились чуть влажными при взгляде не их идола. Красочные плакаты на иностранном языке пестрили в толпе, а подушечки пальцев оставляли мокрые следы пота на заготовленных листочках для автографа. За место в первом ряду острые локти впивались в бока соседей.
И как же видящие напоминали мне фанатов на встрече со звездой! К Саймону тоже никто не подходил близко, будто рядом с ним стояла невидимая охрана, но все тянулись к нему, как растения к солнцу.
Все косые взгляды на меня могли быть связаны не только с тем, что я опасная иномирянка, но и с тем, что я находилась близко к Саймону. Там, куда никто не мог ступить. А уж после того, как мужчина прикоснулся ко мне у всех на глазах, сомнений не осталось. Все его поведение, весь шок в колодце, все его вопросы об ожогах теперь стали иметь смысл.
Я совсем другими глазами посмотрела на мужчину, и мое сердце превратилось в изюминку – стало маленьким и скукоженным. Я фальшиво улыбнулась:
– До тебя никто не может дотронуться?
– Да. – И у Саймона очень интересно опустился один уголок губы, а второй приподнялся, будто он не мог определиться с тем, что испытывает.
Я подняла руку вверх, но потом передумала говорить и развернулась к Хельге как раз в тот момент, когда она обратилась ко всем:
– Этот двойной праздник нужно отметить!
И знаете, видящие умеют закатывать пир на весь мир!
В своей голове я рисовала их похожими на наших гадалок-экстрасенсов, но здесь же передо мной сидели абсолютно обычно одетые люди без экстремальных причесок, с нормальным цветом волос и без ритуальных аксессуаров. Да и темы за столом хоть и были рабочие, но обсуждались так просто, будто это была обыденность.
Языки видящих развязывал алкоголь, и я узнала, что в этом мире к ним обращаются так же часто, как к врачам. Что человеку, не связанному нитью, видящий может подсказать действия, которые поведут по определенному алому пути.
– Значит, это не единственная связь двух половинок? – С моей груди будто камень сняли.
Если это так, то я разорву нить, что ведет к этому грубияну Версу! Мало того, что он видит только внешность, так еще опасен для меня, словно радиация.
Саймон сидел напротив меня, мало участвовал в разговоре, больше слушал. Его взгляд из-под напряженных бровей то и дело скользил от моего правого запястья к лицу и обратно, а плечи казались безумно напряженными, поэтому, когда он вдруг резко поднял голову и посмотрел прямо на меня, я вздрогнула.
– Нет. Все можно изменить. Без тебя мы могли только подсказать людям, как поступить, чтобы связать себя с наилучшим, на их взгляд, вариантом, но ты другой случай. Ты можешь развязывать нити.
– А дальше? Что происходит потом? Нить снова свяжет Грету?
– Тридцать лет назад нити снова появлялись, но никогда не связывали людей, чью связь разорвали. – Саймон посмотрел на мою нить, будто на слизня под гнилой деревяшкой.
Я обвела задумчивым взглядом видящих, что жадно вслушивались в наш разговор, и спросила будто у всех, оглядывая столики:
– А я сама могу разорвать свою связь?
Неожиданно Саймон протянул руку через весь стол и прикрыл своей ладонью мою. Всего на миг, потому что я тут же убрала руку под стол.
– Я сделаю все, чтобы порвать эту нить.
Звучало очень многообещающе. Надеюсь, мне не придется делать что-то из ряда вон выходящее.
Весь вечер наши с Саймоном взгляды встречались. Я постоянно думала о словах мужчины, а в голове то и дело сверкали вспышки предположений, одно другого бредовей. Хотелось поговорить наедине, чтобы уже узнать, к чему быть готовой, но нам не давали и шанса.
После нескольких стопок горячительного пришло сообщение от Бернарда, что Грета чувствует себя заметно лучше, и это вызвало восхищение видящих больше, чем если бы потолок заискрил северным сиянием. Все пустились в пляс, уже больше не сторонились меня и от души поздравляли, при этом хитро поглядывая на меня и Саймона.
У меня на душе будто два чувства качались на качелях. Сейчас перевешивало душевное удовлетворение, что помогла бедной девушке, но стоило мне посмотреть на алую нить на запястье, как свою силу набирало ощущение, похожее на скрежет кошачьих когтей по душе. Я даже сама не могла дать ему название.
– Неужели и нашему главе посчастливилось? – Меня схватила полная девушка и утащила в человеческую приплясывающую змейку.
– Саймон, ну не без препятствий! – услышала я краем уха, как кто-то обращался к мужчине, сидящему за столом. Он не танцевал, боясь задеть людей и повредить им.
Я морщилась в ответ на подколки, растягивала губы в ухмылке, чем напоминала себе лицо восточных народов, и молчала. Здесь было единственное место, где я была в относительной безопасности, и я не собиралась делать глупости.
Когда раскрасневшиеся и разгоряченные мы с Хельгой наконец присели, она в порыве чувств обняла меня и спросила:
– Какие у тебя планы?
Саймон положил руки с локтями на стол и подался лицом вперед, Даже голову чуть в сторону повернул, чтобы не пропустить ни слова. Я же обвела взглядом видящих, чувствуя внутри легкую дрожь, глубоко вдохнула воздух, полный праздничного разгара, и сказала:
– Не знаю. Скажу честно: хотела попросить у вас убежища на несколько дней, пока не придумаю, как быть дальше.
Уголки губ Саймона дрогнули, а Хельга широко улыбнулась и хлопнула по столу.
– Оставайся хоть навсегда! Моя комната в твоем полном распоряжении.
Саймон провел рукой по волосам, откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.
– Работай на нас.
– Быть видящей?
– Быть собой.
Быть собой – это моя мечта по жизни, так что я заинтересованно вытянулась.
– Что нужно делать?
– То, что ты сделала сегодня, – развязывать нити. У нас очень много клиентов, а твой дар ценнее золота. Ты не останешься без работы, получишь крышу над головой и надежный тыл. – Саймон прикрыл глаза ресницами и едва заметно улыбнулся.
Это он про себя? Он – тыл?
Я видела, какое беспокойство охватило всех видящих, которые слышали слова главы.
– А зачем вам эти проблемы? Разве это не поставит под удар самих видящих? – Я задержала взгляд на двух особо нервничающих девушках.
– За последний год Дикий патруль схватил только одного видящего из нас, и то потому, что тот сам по пьяни начал мирить молодую пару, которая ссорилась у всех на глазах. У нас есть кодекс, есть правила поведения и есть сотни тайных ходов и связей, что помогают нам выжить в городе. А еще у нас есть большая мечта: мы хотим жить со своими семьями открыто. Но в этом государстве мы не сможем этого сделать, а для такого массивного переезда на другой континент нужны огромные средства. Консультации никогда не принесут нам такого дохода, как если бы мы могли менять судьбы людей по их просьбе. За это многие богачи готовы отдать целое состояние. Я уже молчу о том, что разрыв связи спасет многих от морального насилия, ведь не всегда нить права. – Саймон многозначительно посмотрел на мою правую руку, а потом мне прямо в глаза.
Я вновь пробежалась взглядом по толпе и заметила кардинальную перемену: видящие вдохновились речью главы и кивали словам Саймона, смотрели на меня с напряженным ожиданием и кусали щеки.
Что ж, теперь я поняла, почему Саймон их лидер: говорить он умеет. У нас легко стал бы политиком или бизнесменом.
Но что касается его предложения… Хотел ли Саймон воплотить за счет меня общую мечту о переезде или личную и удержать меня рядом из-за тактильного голода – это не имеет для меня значения. Всеми нами руководят эгоистичные мотивы, и я не исключение. У меня тоже есть большая мечта – чтобы меня полюбили такой, какая я есть. Не за голос, не за дар, не за возможность быть как все и касаться женщины, а за мой внутренний мир, за душу, за вредный характер.
И пока нам с видящими было по пути.
Кто бы знал, что первый заказ обернется для меня таким испытанием…
На следующий день я сидела в кабинете Саймона и пятый раз перечитывала строчки на белом листе бумаги. Вроде не пропускала слов, но в голове не оставалось ровным счетом ничего. Несмотря на то, что вчера в комнате Хельги я провалилась в сон, стоило коснуться подушки, поутру я чувствовала себя совершенно разбитой.
Это было похоже на эмоциональный откат. Хотелось сидеть, смотреть в одну точку, обхватив колени, и раскачиваться.
– Я слишком тороплю тебя? – Саймон, в отличие от меня, выглядел собранно что внешне, что внутренне и очень ждал моего ответа. – Этот запрос весит давно, но до сегодняшнего дня мы ничем не могли помочь. Если хочешь, я поищу что-нибудь другое.
– Нет-нет, все хорошо. Я просто слишком резко встала с утра, вот и сама не своя. – Я изобразила подобие улыбки.
Хельга поставила на стол дымящуюся чашку чая и придвинула ее поближе ко мне.
– Согрейся, а то листы дрожат, как твои руки! Вот булочки, попробуй, они просто тают во рту.
Мне было стыдно за реакцию собственного тела. В конце концов, актриса я или нет? Должна же на уровне сотрудника спецслужб держать себя в руках, а я хочу лечь пластом и смотреть в потолок.
Еще никогда в жизни я не ловила такого эмоционального отката. Слышала о нем, видела у других и не понимала, как можно быть такими чувствительными.
– Что-то не так с заданием? – Морщинка обозначилась между бровей Саймона, а он сам привстал и наклонился через стол, заглядывая в бумаги, будто в них могло появиться что-то новое.
На мои плечи опустились руки Хельги.
– Девочка просто устала. Не дави на нее. – Женщина наклонилась к моему уху и сказала: – Тебя никто не торопит. Хочешь отдохнуть?
Сочувствие и понимание были неожиданными и очень приятными. Я благодарно улыбнулась женщине и покачала головой.
– Я сегодня побуду несмазанным механизмом.
– Хочешь, расскажу вкратце о заказе? – Саймон резко встал, будто только и ждал повода, взял стул и потащил ко мне.
Бумаги выпали из моих рук, и я тут же их подняла и села на листы быстрее, чем успела подумать.
Саймон так и завис со стулом в руках, постоянно моргая, а Хельга перелила чай в кружку главе видящих. Темная жидкость бодро потекла по столу и мелодично закапала на паркет.
– У нас есть плохая примета: если сценарий упал из рук, то провалишься в роли. Зато если на него тут же сесть, то все будет хорошо. – Я улыбалась уже искренне, понимая, как дурацки выгляжу со стороны. Ну а что поделать? Приметы и суеверия есть в любой среде.
– А-а-а! – первой оттаяла Хельга, увидела чайный потоп и засуетилась: – Ой-ёй-ёй!
Саймон же медленно опустил стул сначала в метре от меня, а потом вдруг широко улыбнулся и придвинулся. Повернулся ко мне всем корпусом.
– Могу тоже посидеть на бумагах. Надо? Поможет для успешного дела?
Мы засмеялись, и я почувствовала, что бессилие отступает. Вместе мы обсудили будущее задание, и я согласилась с тем, что в таких ситуациях разрыв связи – единственный выход.
Красавица Бриджит купалась во внимании своей богатой семьи и друзей, занималась любимым делом – играла на духовом инструменте – и не знала горя. Благодаря таланту и связям собирала залы почитателей, а нить связала ее в пару с достойнейшим наследником огромной корпорации из соседнего города. Ее будущее обещало быть безоблачным. Но все изменилось в один день, когда на лицо девушки вылили кислоту. Несколько капель разъедающей жидкости попало в горло, а лицо превратилось в ужасную маску. В один миг Бриджит потеряла внешность и любимое занятие: ей было запрещено играть на любимом инструменте из-за повреждений горла. Жених пару недель был рядом, поддерживал, а потом постепенно пропал, а после и вовсе заявил, что свадьбы и совместного будущего с уродиной не будет. Что денег у него хватает и так.
Семья Бриджит делала все для дочери, и со временем они почти полностью восстановили лицо при помощи пересадки кожи. Да, это была уже не та красавица, которую все знали, а просто симпатичная девушка с немного неправильными чертами лица. Горло восстановили, и Бриджит снова смогла посвятить себя любимому хобби. Вот только жениха своего больше видеть не желала.
Красная нить упорно тянула предателя обратно, и, когда он узнал, что девушка восстановилась, пришел как ни в чем не бывало. И был тут же выставлен за дверь отцом семейства, который с этого момента стал искать среди видящих того, кто сможет помочь разорвать связь.
Меня лично так зацепила беда девушки, показалась настолько близкой, что я больше не сомневалась в том, зачем мне этот дар. Если я могу освободить ее от этого гада – обязательно сделаю.
Близость чужой проблемы словно подарила мне дополнительный источник сил. Я с оживлением обсуждала детали плана, который предложил Саймон, и вносила коррективы.
– Мы можем использовать заколку снова! – Я уже как наяву представляла, как развернутся события.
Место проведения операции было далеко – в другом городе, что словно надевало на меня броню. Не знаю, смогла бы я с такой прытью провернуть дело под носом у Верса после недавних событий, в Овестерсе его духом и не пахло. Семья заказчика была самой состоятельной в городе, так что от дела буквально несло большими деньгами и маленькими проблемами. Заколка облегчала задание в разы, но стоило мне вспомнить о ней, как я спохватилась: а где она?
Ощупала всю себя, потом перевернула комнату Хельги, зал, где вчера праздновали разрыв нити Греты, и с упавшим сердцем вернулась в кабинет Саймона.
– Ее нет. Я думала, где могла ее оставить, и… похоже, она на дне колодца...
– Ее здесь нет! – Саймон в десятый раз вынырнул на поверхность, отплевываясь.
Сосуды в глазах мужчины полопались, он часто-часто моргал. Мне стало стыдно.
– Давай я сама!
В воде бликовал фонарь, что глава видящих взял с собой на поиски, а в воздух поднимались клубы пара. Еще бы, такой горячий мужчина в воде!
Саймон настаивал, что сам проверит дно. Наверное, видел, в какое отчаяние я приходила от мысли, что надо будет опуститься на дно колодца.
– Хорошо, проверь сама. Но… ты же не взяла с собой ничего.
Я и правда была только в белье.
– В нашем мире купальный костюм – тоже белье. Верх и низ, – бодро проговорила, начиная расстегивать платье. Пальцы мелко подрагивали, пуговицы вредничали и не поддавались, будто насмехаясь над моей бравадой.
Не такая я и смелая. Просто последствия потерять заколку куда хуже, чем если я на несколько секунд покажусь перед Саймоном в белье. Он-то не стеснялся, в конце концов, когда раздевался. Снимал с себя одежду медленно, показал все тело под разными углами, будто невзначай красуясь.
Одна пуговица отлетела под моими неловкими пальцами, и я закусила губу. И тут пар стал гуще, заставляя удивленно оглянуться и найти взглядом Саймона под завесой белой влаги.
– Я подумал, что тебе так будет проще.
Я готова была его расцеловать за то, что так тонко помог мне. Пуговицы поддались, платье спустилось к ногам, и я перешагнула через него.
Это уже не колодец с ледяной водой. Думай о нем, как о спа в каменном гроте. Да-да, спа!
Я села на край на удивление теплого камня и нырнула, зная, что нельзя давать липкому страху схватить себя: не отвяжется.
В воде меня тут же обхватили теплые руки и подняли на поверхность, прижимая к мокрой коже. Саймон так крепко стиснул меня, что я рефлекторно уперла ладони в плечи. Моя грудь была на уровне его шеи, что заставило меня залиться краской.
– Со мной все в порядке, можешь отпустить! – Струи воды текли по моему лицу на его, а потом с его подбородка на мою грудь. За время своего пути они становились настолько горячими, что почти обжигали.
Саймон смотрел на меня почти залитыми зрачками глазами, отчего они казались почти черными. Он на миг еще сильнее стиснул меня, а потом нехотя стал медленно ослаблять хватку.
– Прости, я первый раз касаюсь женщины. Не представляешь, как давно я мечтал получить хоть немного человеческого тепла.
Смешно – тепла! Он сам как печка, зачем ему еще подогрев? Хотя, конечно, я его понимаю: жить без возможности дотронуться до других – это сущее наказание.
Интересно, у него были объятия в детстве?
– Меня даже родители не могли обнять. Можно мы еще немного постоим так? – Саймон как-то незаметно придвинулся к берегу, поэтому, когда моей спины коснулся теплый камень, я вздрогнула.
Мое тело все было напряжено до предела. Я не получала никакого удовольствия от контакта, и даже попытка мужчины достучаться до моей человечности внутри отозвалась сопротивлением.
– Я не могу, прости! Это слишком. – Не сильно, но настойчиво оттолкнула мужчину, а он посмотрел на меня снизу вверх нечитаемым взглядом, но не отпустил. Я почувствовала движение пальцев в замке рук за спиной. Эмоцию по лицу не распознать, а вот голос сквозил отчаянием:
– Пять минуть, Адель, прошу. И я скажу, как тебе порвать собственную нить.
Кто-то скажет, что актер должен спокойно относиться к прикосновениям, свободно впускать в свою зону комфорта, но я поспорю. Работа работой, а настоящая жизнь – это совсем другое.
Я вздрогнула и отстранилась, чувствуя, будто меня держит в руках не мужчина, а осьминог-манипулятор. Мгновенное отторжение, сродни ожогу и уроку на всю жизнь. Очередное разочарование в людях.
– Обойдусь. Если есть способ, то я найду его сама. – Я достаточно грубо оттолкнула Саймона, защищая свое личное пространство, и с головой ушла под воду.
Вынырнула на поверхность, чувствуя, что сама от гнева горячее воды, из которой идет пар. Может, кто-то с легкостью помог бы тактильным контактом, но для меня это было слишком. Колодезная вода снова чувствовалась в горле и носу, но уже не вводила меня в такую панику.
Пожалуй, можно сказать Саймону спасибо за то, что зарядил меня энергией и лишил страха, потому что я спокойно ныряла и не думала о том, что совсем недавно чуть не утонула в этой темной глубине. Без фонарика, на ощупь, я изучала дно и сама не поверила своим пальцам, когда нащупала нечто металлическое и вытянутое.
– Я ее нашла! – крикнула и встретилась с улыбкой Саймона, которая не тронула глаза. – Ты не рад?
– Это должен быть я, – отвернулся мужчина, выбираясь на каменный берег и подавая мне руку. – Кто нашел ее. А то получилось, будто я специально не поднимал ее, чтобы ты спустилась ко мне.
Я подплыла ближе и посмотрела на его руку. Без его помощи можно было забраться, но с трудом.
– А разве не так? – Я протянула заколку мужчине, чтобы не сломать ее ненароком, пока буду вылезать.
– Нет, хочешь – верь, хочешь – нет. Можешь даже злиться на меня, но меня поймет только тот, кто оказался в такой же ситуации. – Саймон схватил меня за запястье и рывком вытянул из воды, прижал к себе на секунду и тут же сделал шаг назад. – Я буду вырывать возможность прикоснуться к тебе, как голодный пес рвется к еде. Но, заранее извиняясь за все последующие попытки, я скажу уже сейчас, как тебе порвать нить.
Я внимательно рассматривала выражение лица Саймона. Я понимала, что так нервно реагирую на его слова, потому что они задевают меня. Хочется спросить: бросался бы он на любую? Все равно, как тому самому псу?
Одно мне в нем нравилось: он не юлил. Приперли к стенке, Саймон и сказал честно о своих планах.
Остался вопрос: чего он добивается таким поведением? Действительно расскажет, как мне освободиться, или использует это как очередную возможность?
Я будто иголку съела – внутри покалывало, неприятно, точечно. Я жалела о том, что попросила Саймона о помощи. Как теперь нам вместе работать?
Мужчина так старательно смотрел мне прямо в глаза, что злость чуть потухла. Не пожирал глазами – и на том спасибо. Чуть проще общаться.
Вдруг воздух изменился, стал сухим, будто в сауне. Комплект нижнего белья на мне медленно, но верно сох.
Саймон сел на камень спиной ко мне, обхватил свои коленки и чуть склонил голову набок.
– Я читал, что такие, как ты, могут разорвать нить, только если этого искренне желают.
– Я искренне этого хочу!
– Подожди, это еще не все. Разорвать можно только во время… – Саймон запнулся, чтобы наполнить полные легкие воздуха. – Только во время близости. Если женщина в самом разгаре процесса искренне хочет разорвать связь, у нее это выйдет.
Саймон смотрел прямо на каменную стену, а я на его профиль. Видела, как выехала вперед челюсть мужчины, как опустились уголки губ. А у меня в ушах пульсом билась его фраза о разрыве нити.
Это что, получается, мне нужно переспать с самым злейшим врагом и не передумать?
ГЛАВА 8
Бриджит покорила меня с первого взгляда. Она относилась к людям, на которых взглянешь и понимаешь – мухи не обидит. Чуть скована в плечах, смотрит на мир добрым и немного испуганным взглядом. Ее жених – настоящий говнюк! Она же настоящее сокровище: мила, воспитана, добра и умна. Как же жжет душу узколобость мужчин насчет внешности!
Ее отец был ее полной противоположностью – мог растерзать одним только движением брови. Взгляд его теплел только тогда когда он смотрел на дочь.
Я скрывалась за низко опущенным капюшоном плаща и подняла его, открывая лицо. Это был оговоренный заранее с Саймоном жест, означающий, что я согласна взяться за заказ. Я хотела лично увидеть эту семью прежде чем браться за работу
– Вы действительно сможете это сделать? – цепкий взгляд мужчины будто вцепился мне в горло.
– Я бы здесь не сидела, – я поправила заколку на волосах, удивляясь, что увидев меня, по идеи – свой идеал, он остался абсолютно непоколебим.
– Какие гарантии? Сумма огромная, – Как бы невзначай спросила высокая женщина, положив руку на плечо мужу, а заказчик похлопал по ней в ответ. Никаких ревностных взглядов в мою сторону. Женщина будто боялась радоваться, была напряжена и насторожена, и я ее понимала.
Реакция этих людей заставила меня задуматься о том, как же видят меня те, кто действительно любит?
Чувствовалось, что в семье Бриджит царит любовь и понимание, и что такой нежный цветок выросла за каменными стенами родных спин. Я смотрела на пару и думала, как же там мои родители? Ищут меня? Наверное, с ног сбились? У мамы давление, а папа вечно держит переживание в себе. Как бы в больницу не угодили на нервах!
Нет, ради родителей я должна придумать, как вернуться назад… Может, деньги помогут открыть портал? В этом мире же есть магия!
Саймон подвинулся на край кресла, сцепил руки в замок и уперся локтями в колени, посмотрел прямо на заказчика:
– Цена даже мала. Наша видящая рискует своей жизнью, и то, только потому, что прониклась историей вашей дочери. Стоит нашей девушке тронуть нить, как за ней погонится Дикий патруль.
– То есть мы платим за попытку? – в голосе отца Бриджит не было и намека на злость, но в глазах застыло предупреждение. Водить за нос такого заказчика я бы никогда не стала.
Мне тоже было интересно, возьмет ли оплату Саймон, даже если ничего не получится. Пусть нить Греты я и распутала, но это всего один раз – маловато для убедительной статистики.
– Для того, чтобы приехать сюда, нам пришлось запутывать следы. А уж то, что предстоит сделать после того, как патруль пустится по следу нашей видящей, я и перечислять не буду. Это очень разорительное мероприятие. Так что да, если хотите это назвать так, то вы платите за попытку.
К моему удивлению заказчик напряг мышцы вокруг глаз, будто прищурился, и согласно покачал головой.
– Разумные доводы. Буду считать, что обеспечиваю вашу безопасность, а вы бескорыстно пытаетесь развязать нить.
Я старательно скрыла усмешку. Саймон оказался дельцом, но заказчик был дельцом в кубе и лихо обставил мужчину на повороте, представ перед семьей благодетелем и мастерски уколов главы всевидящих за бездуховность и отсутствие сочувствия.
Саймон сделал вид, что не заметил ничего, но я видела, как мыски ног стали параллельны друг другу, будто он еле сдержал порыв сбежать. Гордый, значит, но жажда денег сильнее.
Я вновь натянула капюшон плаща вниз, что не осталось незаметным для Саймона.
– Надо начинать, – глава видящих протянул сложенный плащ Бриджит. – Накиньте вот это и идемте.
– Я могу пойти с вами?
– Мы уже обсуждали это, – Саймон отрезал собой дочь от отца. – Для вашей же безопасности будет разумно обставить все так, будто нить разорвали случайно во время обычной прогулки. А на конную прогулку Бриджит отправляется всегда со своей служанкой. Ждите вашу дочь. Надеюсь, с хорошими вестями.
Заказчик поставил на низкий кофейный столик чемодан:
– Проверяйте.
Саймон открыл и окинул золотые слитки взглядом:
– Все верно.
Я взяла Бриджит под руку и мы вместе вышли из огромного особняка заказчика. Саймона же ждали у черного выхода.
– Спасибо, что согласились помочь, – голос девушки едва дрожал, она была напряжена каждой частичкой тела.
– Я сделаю все, чтобы вас освободить. Не бойтесь меня.
– Я не боюсь вас, видящая. Я боюсь, что все это мне снится. Вы не представляете, что это значит для меня. Наконец-то он перестанет мне сниться.
– Сниться? – я чуть не промахнулась мимо последней ступени парадного крыльца.
Мне как раз сегодняшней ночью снился Верс. Он обливал себя водой из таза, намыливал тело и смотрел на меня так призывно, что я проснулась сама не своя.
Две кобылки громко фыркнули, перебирая ногами – устали нас ждать.
– Да. Если сопротивляться связи, то просто невозможно сомкнуть глаз, – тихо ответила Бриджит, и я заметила, как под капюшоном щеки стали пунцовыми, а взгляд затравленным.
Я остановилась, будто мои ботинки прилипли к брусчатке подъездной аллеи особняка. Это что, получается, Верс теперь будет сниться мне все горячее и горячее?
На лошади я сидела третий раз в жизни. Первые два в подростковом возрасте, когда мы с родителями на юге ездили на конные прогулки в горах. И вот сейчас – когда годы прибавили опыта, страх за свою жизнь стал куда отчетливее.
– Не натягивайте так поводья, – Бриджит заливисто смеялась над моими неловкими попытками управлять лошадью.
– Простите. Я нам сейчас всю конспирацию испорчу. Ваша служанка точно держится в седле лучше меня.
– Дайте мне поводья, а сами держитесь за луку седла. Я так часто делаю, потому что моя Элис боится лошадь не меньше вас.
Странный мир. Что-то вполне себе на уровне моего мира, а что-то…
Ай!
Неожиданно лошадь понесла! Поводья хлестали по боку гнедой, а густая грива щекотала мне лицо. Я судорожно вцепилась в шею животного, не издав ни звука и стиснув зубы от паники. Казалось, что я в любой момент свалюсь, а земля совсем не походила на пух.
Как же будет менее страшно? С открытыми или закрытыми глазами? Да одинаково!
– Но-но! – раздалось сзади. – Я рядом, не переживайте!
Крикнула Бриджит, поравнявшись со мной. Лихо наклонилась, поймала поводья и прибавила ход лишь для того, чтобы потом постепенно замедлиться.
– Можете выпрямиться? – в глазах девушки смешались беспокойство и смех. – Все в порядке. Хотите дальше пройдемся пешком?
Я еле отлипла от лошадиной шеи. Хочу ли я ступить на землю и больше никогда не забираться на парнокопытное? О, да, еще как хочу! И да простит меня Саймон за уклонение от плана.
– Это я должна была вас спасти, а получилось наоборот! – я буквально сползла с лошади и еле сдержалась, чтобы не распластаться по земле.
Руки горели огнем, а саму меня мелко потряхивало. Больше на лошадь в жизни не сяду!
Да что же за непруха такая? То в колодце чуть не утонула, то лошадь чуть не скинула?
В беседку парка, где по плану я должна была развязать нить Бриджит, мы пришли с сильным опозданием. Служанка уже беспокойно выглядывала из кустов, ожидая, когда нужно будет сменить меня, а один из видящих маячил на горизонте, истоптав дорожки.
Мы присели с Бриджит в тени беседки на скамейку, я сняла плащ и повесила его на белоснежную резную спинку.
– Готовы? – спросила у девушки с улыбкой, а потом опустила взгляд на протянутую руку.
Красная нить даже не блестела, будто хотела скрыться от меня, притвориться не судьбоносной.
– Давно готова! – часто закивала девушка, и ее рука слегка задрожала.
Я ухватилась за кончик нити и почувствовала будто толчок в пальцы. Ветер засвистел в ушах, поднимая редкую опавшую листву, и в ярости швырнул ее в меня.
Красная тонкая лента скользнула по запястью девушки и упала на пол беседки.
– Быстрее! Элис! – Позвала я, подходя к задней части беседки.
Перепрыгнула через перила прямо в густые кусты, поморщившись от того, что поцарапала острым сучком ногу.
Девушка впихнула мне в руки сверток ткани, нерасторопно забралась в беседку через ограду, быстро накинула плащ, оставленный на скамье, и села рядом с девушкой.
– Удачи, Бриджит! – прошептала я, широко улыбаясь.
– Ай! – воскликнула она по плану. – Кто вы? Что вам надо?
Я посмотрела поверх кустов и встретилась глазами еще с двумя девушками-видящими в таком же плаще, что протянула мне служанка. Отлично!
Я отцепила заколку, накинула капюшон, и из кустов рядом самой затененной беседки парка выбежали в разные стороны три с виду одинаковые фигуры.
Так мы хотели обезопасить заказчика от подозрений о покупке запрещенных услуг и создавали легенду о новой иномирянке, что сама помогала девушками, оказавшимся в самых сложных ситуациях.
А что, как раз про меня!
Заколка сбивала Дикий патруль со следа и должна сыграть нам на руку. Жалко, лошадей пришлось оставить в поместье – по задумке Саймона они первыми бы подсказали близость Дикого патруля.
Я еще тогда подумала, что он перестраховывается! Но когда за ближайшим деревом меня буквально завернули в мой же плащ и закинули на плечо, а вокруг раздалось шумное дыхание животных, я передумала.
Идея-то у Саймона была что надо!
Радость от спасения Бриджит расплющилась в лепешку, и я запоздало поняла, в чьих руках, должно быть, оказалась. Стало не до шуток с самой собой.
Дикий патруль!
Воздух высосало из легких, а в горле застрял возглас. В другом городе, на чужой территории, враг, должно быть, совсем другой. Что, если он совершенно беспощадный? Что, если я больше ничего не увижу, кроме темноты плаща?
Изо рта вырвался сдавленный всхлип, и я с силой сжала зубы. В голове проносилось убеждение: нет, со мной такого не может быть, просто не может.
