Текст книги "Одна из миллиона (СИ)"

Автор книги: Наталия Левитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11. Па-де-труа

Глеб

– Ты не забыл, у нас аллергия на мёд и цитрусовые, – сказала Яна.

Сестра стояла на пороге, высадив в квартире Глеба военный десант в виде маленького, симпатичного, но невероятно подвижного существа.

– Самое главное, у меня нет аллергии на кошек! – прокричала шестилетняя племянница, пробегая мимо с прижатой к груди Принцессой. Меховая игрушка таращилась из объятий ребёнка, в глазах смешались отчаяние и смирение, серебристо-белый хвост повис селёдкой.

– Уж мне бы могла не напоминать, – ответил Глеб сестре. – Я лучше тебя это знаю.

– Просто ты какой-то шальной в последнее время, вот я и решила на всякий случай освежить твою память.

– Шальной? Я?

– Угу. Не совсем адекватный. У тебя что-то произошло? Признавайся, братик.

– Нет, ничего.

– Заключил крупный контракт?

– Да нет…

– Тогда что с тобой, Глебушка?

– Янка, не выдумывай.

– Я вижу, вижу! Мы все это заметили! Колись, красавчик!

– Хватит меня пытать, – отрезал Глеб. – Давай, топай. У тебя большая программа – косметолог, концерт, ресторан.

– Сделаете десять страниц в математическом тренажёре?

– Конечно.

– И пять страниц в прописях. И повторите счёт до двадцати и обратно по-английски, ладно?

– Договорились. Уже идите, мамочка, идите, – тоном воспитательницы детского сада сказал Глеб.

Закрыв дверь, он прошёл в спальню, где на кровати прыгала до потолка, высоко поднимая коленки и перебирая в воздухе ногами, Иришка. Каждый прыжок она сопровождала повизгиванием. На малышке было ярко-розовое платье-трико с пышной балетной пачкой.

Принцесса сидела на кровати, следила за летающей балериной, но не делала никаких попыток улизнуть. Она только отодвинулась к краю, чтобы её не затоптали. На ней было точно такое же платье, как и на ребёнке, только маленькое.

– Ну что, девчонки, свобода! – объявил Глеб.

– Ура-а-а-а! – закричала Иришка. – Занятия потом, а сейчас потанцуем! Смотри, Принцесса теперь тоже балерина. Это мама нам на Али-экспрессе нашла, чтобы одинаково было. Классно-о-о-о! У меня платье, у Принси – такое же. Классно же?

– Ещё бы, – хмыкнул Глеб. – Удивительно, что мне удалось избежать подобной участи. Спасибо, что пощадили.

– Тебе пачку нельзя, ты же парень. Тебе мы купим трико.

– Розовое?! – ужаснулся Глеб.

– Чёрное! Будешь как настоящий танцор.

– О, нет!

– Глебушка, внимание, поддержка! Ты готов? Ты готов? Внимание!

Иришка сделала три кенгуриных прыжка, Глеб подхватил её налету и поднял вверх на вытянутых руках, как в балетной партии. Малышка застыла под потолком в красивой позе, воображая себя настоящей балериной.

– Иди, иди, – шёпотом приказала она партнёру. – Только грациозно, как лебёдушка. Тяни носок. И подбородок выше, не опускай голову. Очень важна осанка! Глебушка, ты понимаешь?

…В общей сложности они сделали шестьдесят три поддержки. Хотя племянница ничего не весила, Глеб устал гораздо больше, чем после соревнования с Михаилом Ивановичем в тренажёрке. Изображать лебёдушку было не так-то просто.

В конце концов, Иришка наконец-то согласилась, что с такой крутой поддержкой их сразу пригласят выступать в Мариинском театре, главное – не забыть купить Глебу балетные лосины.

Покончив с классическим танцем, они включили музыку погромче и полчаса бесились под заводной летний хит Джей Ло «Dinero». Принцесса снова выступала в роли безмолвного, но благосклонного зрителя. Она следила за неутомимой парочкой с восторгом и ужасом.

Потом настал черёд математики, прописей, английского, каши, мороженного, пиццы, вечернего душа, и день незаметно закончился.

– Думаю серьёзно заняться балетом, – пробормотала Иришка, когда вечером они лежали втроём на кровати. Глеб и племянница – в пижамах, Принцесса – голая.

Глеб просматривал что-то на планшете, Иришка сонно моргала, обнимая кошку. Принцесса добросовестно мурлыкала. Она была рада, что буйная парочка наконец угомонилась. Осталось потерпеть ещё немного, и хозяин освободится – надо только усыпить маленькую егозу.

– Балетом? А танцы?

– Бабуля сказала, что у меня балетные ножки. Зацени! Классные же? – Иришка задрала ногу, но тут же обессиленно уронила конечность обратно.

– Изумительные.

– Вот. Нельзя зарывать талант в землю. А наша танцевальная студия – это так, развлекушки.

– Ты не видела там у вас красивую девушку с голубыми глазами и толстой косой?

– А сколько ей?

– Двадцать два.

– Так она тётенька. В нашей группе только дети до восьми лет, – чуть слышно пролепетала Иришка. Она уткнулась в подушку носом-пуговкой и закрыла глаза.

Глеб улыбнулся и с нежностью провел пальцем по гладкой щечке. Потом убрал с лица пушистые волосы, поправил подушку.

– Пойдём, – прошептал он Принцессе. – Надо ещё немного поработать. Выбирайся потихоньку.

Кошка тут же выскользнула из-под руки ребёнка, легко спрыгнула с кровати и, переведя пушистый хвост в перпендикулярное положение, побежала вслед за хозяином.

«Между прочим, трико – не такая уж и плохая идея, – мурлыкнула она. – Если ещё и с голым торсом… ох, это будет крышесносно, одно сплошное вау! Могу себе представить…»

* * *

Да, не только сестра заметила, что с Глебом явно что-то происходит.

В воскресенье, когда он приехал к своим, чтобы сдать ребёнка, тут же градом посыпались вопросы.

– Почему ты такой загадочный, Глебушка? – спросила бабуля.

– Ты от нас что-то скрываешь? – насторожилась мама.

– Выглядишь офигенно, глаза блестят. Давно так не блестели, – подметила тётя.

– Я его вчера пытала, молчит, как партизан, – сказала сестра.

– Девушки, не пытайтесь отвлечь меня. Рассаживайтесь, – мягко, но строго приказал Глеб. – У меня к вам много претензий.

Беспокойная компания тут же притихла и послушно расселась на диване в гостиной. Одна только Иришка, за которой на этой неделе не числилось никаких грехов, радостно наматывала круги по комнате, перепрыгивала с кресла на кресло.

– Я – девушка, я – девушка, я – девушка! – возбуждённо пыхтела она.

За окнами большой комнаты, залитой солнечным светом, виднелась лужайка с цветниками. Яркие осенние цветы горели пламенем и золотом на фоне ещё зелёной травы.

По воскресеньем Глеб на правах главы семьи проводил разбор полётов и инструктаж в женском царстве. Он не только руководил компанией «Мега-Инструменты», но ещё и присматривал за пятью дамами и полностью их обеспечивал.

Беспокойный женский коллектив Глеб поселил за городом, в двухэтажном коттедже. Сейчас в красивом особняке из светло-жёлтого кирпича проживали дамы всех возрастов и темпераментов: бабуля, мама, тётя (несколько лет назад она неудачно вложилась в долевое строительство и в результате лишилась собственного жилья), младшая незамужняя сестра и маленькая племянница.

Сейчас Глеб поставил в центре гостиной офисную доску с таблицей, показывающей сколько раз в день ему позвонила каждая из пяти дам.

– Девушки, ну я же просил не отрывать меня по пустякам! – укоризненно покачал головой Глеб. – Компания – наш семейный бизнес. Если вы приложите немного усилий и создадите мне условия для нормальной работы, это будет вашим вкладом в общее дело. И очень весомым.

Цифры в таблице поражали воображение. Дамы сидели, потупив взоры.

– А Полинку не записал! – воскликнула племяшка. – Почему?

– Полина, между прочим, звонит один раз в два дня, – парировал Глеб.

– И это очень странно! – Бабуля многозначительно посмотрела на присутствующих.

– Так, не отвлекаемся! Внимание, ещё одна таблица. Моё рабочее время. Зелёная зона – звонить можно. Красная зона – звонить нельзя ни при каких условиях, даже если вы обнаружите утром на газоне межконтинентальную баллистическую ракету. Жёлтая зона – лучше взять помощь зала. Подумайте, может, кто-то кроме меня сможет вам подсказать, где найти нужную кисть в фотошопе, стоит ли печь на ужин пирог с капустой, как позвонить в управляющую компанию, по каким дням принимает наш аллерголог и так далее.

Тамара (тётя) смотрела на Глеба преданными глазами и конспектировала в блокноте. На этой неделе она ужасно проштрафилась: в двадцатый раз разбила машину. Поэтому сейчас ловила каждое слово племянника.

Яна (сестра) тоже отличилась – отправилась с подружками в ночной клуб и угодила в эпицентр какой-то разборки. Глебу пришлось среди ночи мчаться за ней, спасать.

Мама позавчера потеряла сумку с кучей документов, картами, ключами и так далее. Теперь всё это нужно было восстанавливать. И не было гарантии, что, восстанавливая документы, мама попутно не посеет что-нибудь ещё.

И даже бабуля, прежде являвшаяся самым рассудительным и спокойным членом семьи, недавно покатилась по наклонной плоскости. Завела новую подружку, некую Сонечку, тоже даму в возрасте, и теперь постоянно участвовала в разнообразных авантюрах.

– Глебушка, а я познакомилась с твоей новой секретаршей! – вспомнила мама. – Она душечка! Где ты её нашёл?

– А старая секретарша, кстати, мне не нравилась! – громко заявила бабуля. – Вроде и терпеливо отвечала на мои вопросы, но я всегда чувствовала, что она закатывает глаза и беззвучно произносит «Как же вы достали!»

– Я тоже звонила Варваре, когда ты немцами занимался, – сказала Яна. – Да, вежливая, милая. А сколько ей лет?

– И я с ней разговаривала, – кивнула Тамара. – У неё такой необыкновенный тембр голоса. Волнующий. Как она выглядит?

Глеб не отвечал, он словно улетел в стратосферу. Девушки ждали ответа, но, похоже, их командир и кормилец основательно завис.

Глава 12. Список недозволенного

Варвара

Еле дождалась понедельника. Скорей бы на работу! Кто придумал эти дурацкие выходные, зачем вообще они нужны?! Я бы хотела работать семь дней в неделю и круглосуточно. Как же хочется увидеть моего изумительного шефа!

Постоянно приходится себя одёргивать, напоминать, что нельзя думать о Глебе Николаевиче иначе как о директоре. Для меня он не мужчина, а мой руководитель.

Угу, не мужчина, как же!

Лишь вспомню, как в пятницу он стоял около стойки со штангой – элегантные брюки от костюма, чёрный ремень и… обнажённый торс – и моё сердце выдаёт двести ударов в минуту, в ушах звенит, а дыхание ломается в горле.

В тот момент я бы подписала юридический отказ на всю оставшуюся жизнь от клубничного чизкейка в обмен на возможность подойти к боссу и дотронуться до него, ощутить ладонями его твёрдые мышцы, разгорячённую кожу, почувствовать его дыхание…

Стоп, Вареник, так нельзя. Забудь.

…За неделю на новом рабочем месте я полностью освоилась, навела в приёмной и компьютере идеальный порядок, научилась командовать двумя офис-менеджерами и вызубрила сотню имён и отчеств. Хочется верить, что я превратилась в незаменимую помощницу.

Я даже вошла в контакт с семьёй Глеба Николаевича – то есть, они сами принялись мне названивать с самыми разнообразными вопросами. Я сделала вывод, что предыдущую секретаршу тоже использовали вместо гугла, психолога-консультанта и аварийного комиссара. Что ж, пришлось принять огонь на себя. Суматошная семейка, между прочим, как шеф с ними справляется?

На выходных меня совершенно замучил Никита, я очень устала от его внимания. Он беспрестанно звонил, писал в ВК, закидывал сообщениями в мессенджере. В субботу прислал с курьером огромный букет роз, в воскресенье – плюшевого медведя и конфеты.

В конце концов донжуан, трагический и несчастный, заявился сам.

– Никита, извини, не могу тебе открыть, я… не совсем одета… – сказала я через дверь. Была ошарашена – разве можно приходить в гости к почти незнакомой девушке на ночь глядя, да ещё без приглашения? Вот это напор у умирающего лебедя!

– Прости, прости… Как глупо… Понимаю, это бесцеремонно, – донеслось из-за двери. – Может, выйдешь во двор? Посидим на скамейке, как подростки. Там такой чудесный вечер.

– Скорее ночь, – буркнула я.

– Пожалуйста, Варя, выходи. Хотя бы на десять минут… Мне так плохо…

Да блин!

Пришлось натянуть джинсы, толстовку с капюшоном и спуститься вниз. На улице, на самом деле, было прекрасно – тёмное небо, первые звёзды, воздух, наполненный прохладой и запахами осени…

Целых полчаса мы посвятили уговорам и препирательствам. Никита – опять измождённый, с чёрными кругами вокруг глаз – нашёптывал, какая я необыкновенная. А я старалась донести до него мысль, что моё сердце занято, ничего не изменится, не стоит даже пытаться.

Юноша словно не понимал по-русски. Очевидно, думал: если девушка говорит «нет», это означает «поуговаривай меня ещё». Но мне вовсе не хотелось выслушивать его комплименты и признания, всё это уже начинало раздражать.

Я не собираюсь из жалости проводить время с Никитой. Невозможно уделять внимание мужчине, когда по уши влюблена в другого. Уже полгода внутри меня сияет солнце, и эта влюблённость защищает, как броня, от любых посягательств.

Мне было очень жаль Никиту, он больной и несчастный. Но я же не «скорая помощь»! Стыдно, что добавляю ему страданий, он и так мучается, но что я могу сделать?

А ещё меня не покидало ощущение какой-то фальши, неестественности. Никак не могла поверить, что парень потерял голову, едва взглянув на меня. Я прекрасно знаю, как выгляжу. Симпатичная, хорошенькая – да, но вовсе не звезда и не топ-модель. Вот если бы Никита влюбился в невесту Глеба Николаевича, я бы запросто в это поверила. Потому что Полина ослепительна, её красота сбивает с ног.

А я обычная девчонка, таких в мире миллионы.

…В понедельник от остановки до нашего здания мчалась, как олимпийский чемпион по спринтерскому бегу. Сразу же проверила, стоит ли на парковке «мерседес» директора. Даже если просто увижу его машину – сердце тает. А уж когда перед глазами сам босс, то и вовсе теряю сознание от восторга.

Но нет, директорского джипа на парковке не было. Кажется, сегодня мне удалось прийти первой.

Глеб Николаевич прибыл через десять минут. Открыв дверь, он замер на пороге, лицо озарилось радостью:

– Варвара… Ты уже здесь? Так рано?

О-о-о, директор перешёл на «ты»! Как же это приятно!

Синтия

– Жаль, что Полли не захотела поехать с нами на острова, – сказал Дэйв. – Она красивая.

– Вот ещё! – возмутилась Синтия. Она уверенной рукой вела машину, красная «тойота» летела по автостраде, рассекая встречные потоки воздуха. – Это я красивая. А Полли просто хорошенькая.

Дэйв засмеялся и положил огромную чёрную лапу на круглую коленку Синтии, но почему-то не подтвердил слов подруги.

Они возвращались из аэропорта JFK, где только что посадили Полину на самолёт.

– Долго ей добираться домой?

– Сначала до Москвы, потом длинная пересадка в Шереметьево, и ещё два с половиной часа до родного города. Итого – сутки в пути.

– Далековато. А что она сорвалась? Вроде бы договорились, обсудили. Собралась отличная компания, могли бы хорошо провести время, а Полли вдруг умчалась сломя голову.

– Вспомнила, что дома её ждёт любимый мужчина.

– Две недели она не очень-то без него страдала. Я, по крайней мере, ничего не заметил.

– Полинка прятала боль глубоко в сердце. Только модные дефиле, шумные вечеринки и дикий шопинг помогали ей хоть ненадолго отвлечься от страданий.

Дэйв задумался.

– Не мучайся, всё равно не поймёшь, – засмеялась Синтия. – Женщин трудно понять. Особенно, если твой мозг неоднократно бился о баскетбольный мяч. Не напрягай остатки серого вещества, милый.

– Ты сейчас тонко хамишь?

– Вовсе нет, что ты! Просто мне грустно. Моя любимая подруга улетела, и не известно, когда мы опять встретимся.

* * *

Вечером Синтия стояла у окна с бокалом шампанского и с высоты манхэттенского небоскрёба любовалась разноцветным океаном, плескавшимся прямо у её ног.

Девушка сделала глоток из высокого фужера, вытянула вперёд руку и полюбовалась кольцом с квадратным бриллиантом. Она нашла драгоценность в тумбочке у кровати, когда восстанавливала квартиру после разгрома, учинённого Полиной. Подруга была бардачницей восьмидесятого уровня, она обладала уникальной способностью устраивать хаос на любой территории. Если бы её заперли в пустой камере, через пару часов Полинка умудрилась бы и там организовать свалку.

Казалось, собираясь в Нью-Йорк, она взяла в поездку сто тюбиков с кремом, двести комплектов нижнего белья, триста пар обуви, а потом равномерно разбросала всё это по маленькой квартирке Синтии. Вещи начинали шевелиться и ползать, стоило Полинке только на них взглянуть.

Синтия покачала головой и потянулась за смартфоном. Жить с подругой в одной квартире было трудновато, однако воспоминания о двух неделях, проведённых в обществе Полины, грели сердце.

Она была готова простить подруге бардак, ведь с ней было так весело. Девушки дружили всю жизнь, и на любой вечеринке оказывались в центре внимания. Блондинка с белым фарфоровым личиком и черноволосая мулатка – вместе они смотрелись чрезвычайно эффектно.

Сейчас Синтия листала фотографии и с грустью вспоминала, сколько мест, вечеринок, пати они с Полинкой отметили своим присутствием.

За полмесяца в смартфоне собралась целая коллекция Полиных фото – эффектных, или смешных, или же фривольных. Вокруг красивой блондинки всегда собиралась толпа заинтересованных, горящих вожделением мужиков. И все они невольно попадали в объектив камеры. Например, вот Полина танцует – глаза прикрыты, тонкая бретелька слетела с плеча. А рядом – физиономия случайного партнёра.

«Да уж, Глебушка бы не обрадовался, увидев эту коллекцию», – усмехнулась про себя Синтия. Не зря Поля не захотела отправить жениху фото из пентхауса, где они нежились на солнце в микро-купальниках.

Хотя снимок в купальничке тоже имелся. Полина и Дэйв стояли на краю бассейна спиной к камере, и дуэт чёрного мускулистого гиганта и хрупкой белоснежки был настолько живописным, что фотография могла бы украсить обложку журнала. Конечно, Синтия не пропустила этот выигрышный кадр.

– Как можно было посеять такую красоту! – вдруг вновь вспомнила она о кольце.

Девушка пошевелила кистью, бриллиант заиграл и ударил в глаза снопом разноцветных искр. Как они искали это кольцо в пентхаусе – страшно вспомнить! Едва не сняли плитку в бассейне и вокруг него. Потом долго бегали по всему дому с воплями «Да где же оно, где?!»

А оно вот.

Теперь Синтии не хотелось снимать кольцо: оно так ловко село на палец, словно Глеб выбирал его специально для неё. К тому же, белый металл красиво смотрелся на смуглой коже.

– Русская княгиня… Ну-ну, – усмехнулась девушка и сделала ещё один глоток шампанского. – Маша-растеряша, вот ты кто!

Глеб

Выходные пролетели в мечтах о голубоглазой помощнице. Но наступило утро понедельника, а вместе с ним и отрезвление. Эйфория сменилась чёрной грустью.

Продвигаясь в утреннем потоке автомобилей, замирая на красных светофорах, Глеб был мрачнее тучи, пилил себя.

Он запретил своим приятелям лезть к Варваре, чтобы эти два олуха не поломали девушке жизнь. А сам туда же. Наверняка, малышка уже почувствовала, что он оказывает ей знаки внимания. Хорош директор – сразу же начал клеиться к помощнице.

Надо всё это прекратить пока не поздно. Пока они не наломали дров… Каждый раз, когда они оказываются рядом, в приёмной или кабинете словно зависает шаровая молния, готовая взорваться в любую секунду. Воздух наэлектризован их эмоциями. В пятницу, когда он нечаянно схватил Варвару за запястье – такое тонкое, хрупкое – его основательно долбануло током, в венах забурлило шампанское, голова закружилась…

Но они оба несвободны.

…Приближаясь к промзоне, с каждым километром Глеб становился всё более хмурым и сосредоточенным. Брови сдвинулись к переносице, между ними залегла глубокая вертикальная морщина.

Надо взять себя в руки.

Глеб решил мысленно составить список того, что ему нельзя делать.

Итак. 1. Нельзя постоянно смотреть на Варвару, только если действительно есть необходимость. 2. Запрещено жадно шарить взглядом по её прелестной фигурке. Если честно, он делает это каждый раз, когда милая секретарша покидает кабинет. 3. Совершенно незачем гадать, как Вареник выглядит без одежды. Ясное дело – голышом она ещё более неотразима. 4. Хватит фантазировать, как он её раздевает – медленно, нежно, не торопясь, наслаждаясь каждым прикосновением к обнажённой коже… Стоп, куда тебя опять понесло, Глеб?!

Соберись!

Далее. 5. Нельзя смотреть в её небесно-голубые глаза – один взгляд, и сознание отключается, он улетает прямо в рай. 6. Не нужно говорить ей комплименты. Это провокация. 7. Хватит постоянно на все лады повторять её имя.

…Дав себе такую установку, утвердившись в желании не портить жизнь помощнице, Глеб поднялся по лестнице и решительно распахнул дверь приёмной, и в тот же миг ему в глаза брызнуло солнце, а дыхание оборвалось от счастья.

Его ангел уже сидел за столом. Сегодня Варвара пришла первой, и она радостно вскинулась ему навстречу.

– Варвара… Ты уже здесь, – выдохнул Глеб. – Так рано!

«Варварушка, Варя, Вареник мой чудесный…»