Текст книги "Одна из миллиона (СИ)"

Автор книги: Наталия Левитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 24. Провокация умирающего лебедя

Полина

Персиковая пена топорщилась пышной периной. Полина вытащила из тёплой воды ногу, облепленную пенными хлопьями, и полюбовалась изящной конечностью. Но в груди сразу укололо – кто бы мог подумать, что у этой дурочки, Варвары, фигура ничуть не хуже?

Полина успела пристально рассмотреть соперницу, пока та бежала через двор со спортивной сумкой в руке. На ней были леггинсы и тонкий свитер. Так вот, у этой мелкой гадины ноги от ушей, да ещё и форма у них идеальная, глаз не оторвать. Как же Полина недооценила эту стерву! Хотя нет, похоже, она не стерва, а дурочка, и ею вполне можно манипулировать…

Прямо перед Полиной на гибком держателе, прикреплённом к краю ванны, висел айфон. На экране застыл уголок нью-йоркской квартиры Синтии. Американская подруга отлучилась за коктейлем. Мулатка вернулась в поле зрения с высоким запотевшим бокалом в руке, в нём плескался мохито – виднелся колотый лёд, листья мяты.

– У нас сегодня снова жарко. Конечно, уже не так, как было, когда приезжала ты, но всё равно. Солнце бьёт прямо в окна. Итак, на чём мы остановились?

– Я промыла мозг секретарше.

– Ой, Полинка, зря ты цепляешься к Варваре! Почему ты меня не слушаешь?

– Она поверила каждому моему слову, дурында. Сначала растерялась, потом расстроилась… Ты бы её видела! Хлопала своими голубыми глазищами, тупая курица!

– А потом Варвара пожалуется Глебу, и он тебе устроит.

– Она не пожалуется. Будет молча переваривать всё, что я ей сказала, страдать, мучиться… Я прямо это всё вижу.

– Полли, прекрати! Если Глеб на тебя разозлится…

– Сомневаюсь, что он что-то узнает! Почему только мне должно быть плохо? Пусть она тоже помучается.

– Тебе прям совсем плохо?

– А как же! У меня нет денег, на карточке практически пусто. Родители кидают ровно столько, чтобы не умереть с голоду. Я уже забыла о любимых ресторанах, переключилась на бюджетные. Ну, предки ещё дают на бензин и квартплату.

– Иными словами, родители полностью тебя обеспечивают, – с сарказмом уточнила Синтия.

– Обеспечивают! Как же! Еле выбила у отца денег на парикмахера и косметолога, это ж надо быть таким жадным! Каждую копейку приходится выпрашивать. Намекала мамашке устроить мне шопинг-терапию, у доченьки ведь сердце разбито! Новая сумочка, туфли, костюм очень бы меня приободрили. Но нет, нет. Маман проигнорировала мои намёки, она, типа, не въехала. Вот такие у меня родители!

– Ну, на Глеба ты тоже жаловалась. А как лишилась его, сразу поняла, что он был самым лучшим. Оценила по достоинству. Но было уже поздно.

– Ничего не поздно! Я этой курице ещё про беременность наплету.

– Да ты что?! Скажешь, что беременна?! Поля, не сходи с ума! Такими вещами не шутят!

– Я же не Глебу об этом скажу, а голубоглазой выдре. Чувствую, подействует. Она такая доверчивая! На лице всё написано, совсем маскироваться не умеет. Детский сад какой-то!

– Может, именно этим и зацепила Глебушку? Искренность, знаешь ли, подкупает.

– Может быть. Но я изведу эту подлую девку. Буду ей звонить и бить на жалость. Весь мозг ей исковыряю зубочисткой!

– Ой, Полли, вот зря ты всё это затеяла! Не ожидала, что ты такая злая.

– Меня обижают – я защищаюсь! Глеб поступил со мной бесчеловечно. Я пытаюсь отстоять своё место под солнцем… Слушай, ты говорила, что купила мне какой-то малюсенький подарочек. Покажи, а? Настроение совсем ни к чёрту. Порадуй бедную подружку.

Синтия несколько мгновений мялась, раздумывая.

– Пожа-а-а-а-луйста! – заканючила Полина.

– Ладно. Сейчас, подожди.

Синтия исчезла, а когда вернулась, на экране Полининого смартфона засверкал крупный бриллиант, расплескивая во все стороны радужные брызги.

– А-а-а-а-а-а! – закричала Полина. – Это же… Это же моё кольцо!

– Да! – торжествующе улыбнулась подруга. – Прикинь?

– Где ты его нашла?! Неужели вы с Дэйвом вскрыли канализацию в его пентхаусе?

– Не-а! Оно лежало в тумбочке у кровати. Ты, ворона, там его оставила.

– Оу-у-у-у-у! Боже, Синтия, это же хороший знак! Кольцо нашлось, значит мы с Глебом снова будем вместе.

– Ерунда какая, даже не выдумывай. Приезжай за кольцом в Нью-Йорк, это для тебя приманка. Или я привезу его в Австралию, когда мы с тобой туда отправимся.

– Ох, Синтия, тебя просто заклинило на этой Австралии.

– Не теряю надежды подцепить там загорелого и длинноволосого сёрфингиста-миллиардера.

– У тебя же есть очень загорелый баскетболист-миллионер. Он тебя уже не устраивает? Его загар чересчур интенсивен?

– Ох, Полли, я уже так устала от Дэйва. Всё чаще прихожу к мысли, что мы с ним из разных миров. Он постоянно долбит мне по мозгам своим мячом. Или включает рэп.

– А кто мне говорил, что я не ценю Глеба? А ты не ценишь Дэйва!

– Хм… А что, ты права, – засмеялась Синтия. – Похоже, я действительно перестала его ценить. Но я не хочу потом остаться, как ты, на бобах. Тут надо подумать.

– Не могу поверить, что кольцо нашлось, – с воодушевлением произнесла Полина. – Вот это удача!

– Скажи, хотя бы: спасибо, милая Синтия.

– О, спасибо! Я так обалдела от счастья, что забыла тебя поблагодарить.

Варвара

Утром в понедельник Глеба я не дождалась. Зато у подъезда сверкал массивными боками служебный автомобиль. Водитель Николай Викторович, крепкий пятидесятилетний мужчина с сединой на висках, кивнул мне:

– Привет, Варюшка. Глеб Николаевич велел тебя забрать.

– А мне ничего не сказал. – Я устроилась на сиденье и пристегнула ремень.

– Он звонил вчера в пять вечера. Сказал, что если не появится сегодня в восемь, то я должен доставить тебя на работу. Вот, не появился. Неужто до сих пор гоняется по лесу за зверушками? Нет, вряд ли. Наверное, приходит в себя, отсыпается, – засмеялся Николай Викторович. – Хотя, возможно, ещё и в город не вернулся. Может, застряли где?

Я уже имела дело с водителем – несколько раз ездила с ним по всяким поручениям. Мужчина он был приятный и весьма разговорчивый. К счастью, он и виду не подал, что удивлён распоряжением босса: с какой это радости секретарше оказываются подобные почести – персональное авто к подъезду?

Если бы сейчас взглядом или словом Николай Викторович намекнул, что догадывается о характере моих отношений с боссом, я бы впала в отчаянье. И так извелась за ночь, столько всего передумала.

Особенно переживала, действительно ли Глеб порвал с Полиной. А если они продолжают общаться? Вероятно, красавица-блондинка не понимает, что её поезд ушёл, она ещё на что-то надеется… Вдруг Глеб не сформулировал своё решение достаточно чётко? Мужчины ведь очень боятся истерик и готовы бесконечно откладывать сложный разговор…

После вчерашней встречи я взглянула на мои отношения с Глебом со стороны. И ужаснулась… Увы, я действительно похожа на одну из тех девиц, которые плотным роем вьются вокруг богатых мужчин. Таких девиц миллион, а я – одна из миллиона.

Да, вот бы Полина узнала, что именно я и являюсь той самой «маленькой пираньей», которую она мечтает выследить. Представляю, как бы она на меня накинулась, бр-р-р!

Утренней встречи с Глебом я ждала с трепетом. Во-первых, безумно по нему соскучилась, а во-вторых, хотела прочитать в его глазах, что все слова Полины – отвратительная ложь!

Мне, как и водителю, Глеб позвонил в пять вечера, а после этого звонков уже не было. Очевидно, мужчины приступили к заключительной части мероприятия – празднованию охотничьих побед и расслаблению в баньке.

Я представила моего рыцаря в бане – вот он стоит разгорячённый, окутанный паром, весь в берёзовых листиках… Голый, но в серой фетровой будёновке с красной звездой…

Боже, он прекрасен!

От этой картины по телу прокатилась обжигающая дрожь. Как чудесно прошла наша первая ночь! Она была наслаждением. При мысли о том, что со мной делал Глеб, щёки вспыхивали огнём, а в груди разливалась сладкая истома…

Да пошла к чёрту эта Полина! Всё она выдумывает, интриганка белобрысая! Я для Глеба – не очередной эпизод, а единственная и неповторимая. Он признался мне в любви, он смотрел на меня с восхищением!

– Эй, Варюша, ты чего? – удивился Николай Викторович.

– А?

– Подпрыгиваешь, как ужаленная.

Меня продолжало штормить – противоречивые чувства разрывали на части.

– Задумалась.

– О чём надо задуматься, чтобы так дёргаться? – хмыкнул водитель. – Кошмары мучают?

Мой кошмар – Полина.

– Отчёт не доделала, – замявшись, ответила я.

– Что ж ты так! Смотри, не подведи шефа. Он у нас классный.

– Классный, – эхом отозвалась я. – Конечно, не подведу.

– Девушки его тебя ещё не достали?

Я едва не поперхнулась. Откуда он знает о моей встрече с Полиной? Из-за противной блондинки я не спала всю ночь. Исстрадалась. Думала, думала… То упивалась волшебными воспоминаниями, то погружалась в чёрную бездну сомнений.

Оказалось, водитель говорит вовсе не о бывшей невесте, а о родственницах Глеба!

– Ох, они меня задрали! – пожаловался Николай Викторович. – Сам-то директор почти служебной машиной не пользуется, любит на своей порулить. А я весь день обслуживаю его красавиц.

– Понятно.

Я тоже могла бы поныть, что выполняю для родственниц гендиректора роль справочного бюро или посредника в разборках со всякими службами. Но мне показалось бестактным обсуждать с водителем семью Глеба.

– Звонят они тебе?

– Да, конечно.

– Прежняя-то секретарша, Светланка, постоянно возмущалась, что они дёргают её весь день по пустякам. Ох, беспокойное хозяйство! Приказ: в девять едем на йогу. Приезжаю. Нет, едем не на йогу, а к аллергологу, и не в девять, а в восемь сорок. И это выясняется за десять минут до назначенного времени! А аллерголог, между прочим, находится в другом районе города, до него пилить час по пробкам! И так постоянно.

– С девушками такое случается. Нам не всегда удаётся быть организованными, – примирительно заметила я, переживая, как бы водитель не начал костерить родственниц Глеба.

– Хорошо, что у тебя нервы покрепче, чем у Светланы. Но ты, если что, на семейку Глеба не сердись. С них, можно сказать, всё и началось.

– В смысле?

– Сейчас расскажу. Мы как-то с шефом разговорились… Сидели в аэропорту, встречали партнёра из Иркутска, а рейс задержали. Шеф рассказал, как им жилось, после того, как его отца убили.

– Убили?!

– Да. А ты не знаешь?

– Мне сказали, что произошла трагедия. Но сама я у Глеба… Николаевича не спрашивала. Думала, его отец погиб в автокатастрофе.

– Нет, не так. Во дворе гопота дербанила машину, он сделал им замечание. А эти отморозки его ножом пырнули. И всё, нет человека.

– Кошмар, – потрясённо прошептала я. Сердце сдавило жалостью. Бедный мой Глебушка!

– Остался Глеб руководить женским царством. Единственный мужчина, глава семьи. Все, конечно, в шоке, плачут, рыдают… Ясно, что слёзы продолжались долго. Сам Глеб только-только из армии вернулся и восстановился в вузе. Значит, студент. Сестра – школьница. Мама полностью дезориентирована, у неё затяжная депрессия из-за гибели отца. Тётушка шебутная, Тамара, вечно с какими-то проблемами. Ну, ты, наверное, в курсе.

– Да.

– Ещё бабуля. Вроде адекватная, но нет-нет да и выкинет фортель. Я уже их характеры изучил. В общем, был очень сложный период, к тому же в бедности жили, еле сводили концы с концами.

– Ох!

– Но когда Глеб Николаевич решил открыть собственное дело, женщины – бабуля, мама, тётка – без лишних слов вытряхнули все свои заначки, продали всё, что смогли. В общем, собрали деньги и вручили их Глебу. Так в него верили! Ни капли не сомневались, что у него всё получится. Это очень важно, когда в тебя так верят, правда, Варюня?

– Конечно!

– Но и ответственность огромная. А он что – пацан, студентик. Жизненного опыта никакого. Да и сколько людей затевают собственный бизнес, берут кредиты, но в конце концов остаются с огромными долгами и разбитыми надеждами. Шеф сказал, что в тот момент больше всего боялся подвести своих женщин, попусту растратить деньги, прогореть. Страшно ему было безумно! Вертелся волчком, не ел, не спал, работал круглосуточно. Но всё у него получилось, вот! Смотри, Варюша, как приподнялся. Даже не просто приподнялся, а взлетел, как ракета!

– О, да! – с благоговением прошептала я.

Поскорей бы увидеть милого. Как только мы встретимся, все мои сомнения и страхи улетучатся. Как же я его люблю…

* * *

В начале десятого Глеб всё ещё не появился, но позвонил и предупредил, что они уже выезжают.

– Солнышко, как ты там? Ужасно по тебе соскучился. Даже не знаю, малыш… Может, нам с тобой взять совместный отгул?

– Нет! – воскликнула я. Потом развернулась в кресле, прикрыла телефон ладонью и сдавленно прошипела: – Какой отгул, Глеб, ты что?! Тут гора документов на подпись, вокруг меня народ стоит стеной, телефон разрывается, немцы и Зураб Нодарович жаждут онлайн-конференции, посетители нервничают и догрызают пальму. Всем всё надо немедленно, и все тебя хотят.

– А ты меня хочешь?

Так, кто-то совсем расслабился и забыл о работе!

– Конечно, хочу, – шепнула я. – Безумно. Возвращайся поскорее.

– И закроемся у меня на сутки! Отгул. Отгульчик.

– Никаких отгулов, Глеб, забудь! Работать надо, – коброй прошипела я.

– Эх. Ладно.

Непредвиденное отсутствие гендиректора в понедельник утром вызвало в офисе штормовые завихрения, алгоритмы сбились. Но постепенно удалось разрядить атмосферу. Я перенесла встречи, пообещала всем страждущим, что документы будут подписаны после обеда, нагрузила заданиями офис-менеджеров, отняла пальму у нервных посетителей и отделалась от них.

К обеду приёмная опустела. Я выдохнула, сделала себе кофе и…

И снова навалились чёрные мысли. Опять. Да сколько можно! Вредная блондинка запустила мне ежа под череп. Нет, я не поверила её словам. Не могу представить, что для Глеба девушки – забава, сиюминутное развлечение. Он не такой!

Но вдруг… А если… Ох, нет…

Разве я разбираюсь в мужчинах? У меня совсем мало опыта… Я даже поверила в сказочку Никиты о его неизлечимой болезни. Он откровенно ездил мне по ушам, а я чуть не плакала, так жаль было бедного парня.

Нет, Глеб – не Никита. Он честный, благородный, искренний.

Иногда очень трудно сосуществовать с собственным мозгом. В определённые моменты жизни без него было бы гораздо легче. Если бы можно было отключить его хотя бы на время, остановить поток мучительных мыслей.

Индийские йоги это умеют. Всего-то шестьдесят-семьдесят лет ежедневных тренировок – и вуаля: ты научился полностью отключать мозги (как это делают члены правительства, когда придумывают некоторые законы).

Дверь приёмной была открыта, я прислушивалась к звукам в коридоре, мечтала услышать шаги и голос Глеба. Какая-то бесконечная у него охота получилась! Пора бы уже и вернуться.

И вдруг в дверном проёме возник… гигантский букет!

Сердце подпрыгнуло от счастья, всё вокруг озарилось ярким светом, по приёмной закружился вихрь весёлых солнечных зайчиков.

Внизу сноп оранжевых роз был перехвачен ярко-жёлтой лентой. Я увидела также мужские руки, сжимающие букет, и в тот же миг испытала жестокое разочарование – сразу поняла, что это не Глеб.

В следующую секунду настроение испортилось ещё больше, так как выяснилось: носильщик букета и владелец холёных белых ручек – не кто иной, как… Никита. Он самый. Только о нём вспомнила – сразу же появился.

Блин!

– Привет, – поздоровался умирающий лебедь. Его голос звучал неуверенно, он словно сомневался, захочу ли я с ним разговаривать.

Конечно, не захочу! Воспоминание о его мерзкой выходке до сих пор жжёт сердце калёным железом. Он нагло вломился в мою квартиру, потом мял меня, лапал, жадно шарил ладонями по моему телу.

– Здравствуй. – Я презрительно поморщилась. – Что ты здесь делаешь?

– Вот, принёс тебе цветы, Варвара.

– Как самочувствие? Анализы хорошие?

Никита изобразил на лице смущение.

– В принципе, всё очень даже неплохо.

– Да? Наверное, лечение помогает. Сколько капельниц тебе поставили на этой неделе? А клизму не назначили? Нет? А надо бы!

– Варя! – возмутился Никита.

– Что – Варя?

Внезапно в коридоре послышались быстрые шаги, и в приёмную влетел Глеб.

Он вернулся, вернулся, ура! Мой милый, ненаглядный, исключительный, невероятный!

Как жаль, что здесь торчит Никита. Как же не вовремя он припёрся! Некоторые парни ведут себя так, словно поклялись испортить твою жизнь. Почему он прицепился именно ко мне?!

Влетев в дверь, Глеб резко затормозил в центре приёмной и с изумлением уставился на Никиту и на великолепный оранжевый букет в его руках.

Глава 25. Катастрофа

Варвара

– О, братишка, привет! – Никита перехватил букет и протянул руку Глебу, застывшему в недоумении.

Мужчины обменялись рукопожатием. Настал мой черёд удивляться. Они в приятельских отношениях? Я этого не знала, ведь никто и словом не обмолвился. Хотя… Вспомнила! Когда мы познакомились, Никита сказал, что навёл обо мне справки в «Мега-Инструментах», где у него есть «свой человек». Неужели он имел в виду директора? И они меня обсуждали?

– Здравствуй, Никита, – хмуро процедил Глеб.

– Значит, вы знакомы? – неуверенно взглянула я на него.

– Конечно! – с воодушевлением объявил незваный гость. – Дружим с детского сада.

– Зачем пожаловал? – Глеб продолжал сверлить взглядом охапку оранжевых роз.

– Варварушка, надо поговорить. Соскучился я. Старик, ты же не против, если я её украду ненадолго? Сейчас обеденный перерыв, Глеб, так что хватит эксплуатировать малышку!

Что он несёт?! Я задохнулась от негодования. «Варварушка, соскучился, украду…» Он преподносит всё так, будто между нами что-то есть. Да это бред какой-то! Не буду я с ним разговаривать!

Лицо Глеба окаменело, брови сдвинулись, глаза вспыхнули ревнивым огнём. Больше всего на свете мне хотелось сейчас остаться с ним наедине, броситься к нему на шею, поцеловать. Мы не виделись целую вечность, и оба с нетерпением ждали встречи. А этот проходимец испоганил радостный момент.

Никита положил букет на мой стол, потом вальяжно прошёлся по кабинету. Я испепелила его гневным взглядом, а он в ответ улыбнулся как ни в чём не бывало.

– Я ведь сказал тебе не лезть к Варваре, – проскрипел Глеб, сжав челюсти и заиграв желваками. – Значит, ты меня не послушался?

– Прости, старичок, не удержался, – Никита снисходительно похлопал друга по плечу. – Да и вообще… Не всегда всё должно быть именно так, как хочешь ты.

– Никита, шёл бы ты… по своим делам! – угрожающе прищурился Глеб.

Да, совсем не с таким видом он влетел в приёмную две минуты назад. Тогда его лицо сияло радостным предвкушением, а сейчас мой милый выглядел так, словно собирался совершить убийство.

– Глеб, не кипятись. Варвара – твоя секретарша. Но ведь она не рабыня! Ты не имеешь права распоряжаться её свободным временем. Сейчас обеденный перерыв. Малышка, выйдем? На пару слов. Хочу попросить прощения. В присутствии этого саблезубого тигра мне как-то не по себе. Того гляди разорвёт на части.

Утробный рык, вырвавшийся из груди директора, подтвердил предположение Никиты. Глеб, действительно, уже находился на грани. Атмосфера накалялась, воздух сгустился, казалось, в нем проскакивают электрические разряды, как во время грозы. Дышать было трудно, моё сердце лихорадочно билось прямо в горле.

– Никита, я никуда с тобой не пойду! – возмутилась я, сжимая в кулаки влажные ладони. – Отстань от меня.

– Варварушка… А я прощения хотел попросить. – Лживый ловелас проникновенно посмотрел мне в глаза, попытался взять за руку, но я её резко выдернула. – Милая, прости, у нас всё так плохо получилось … в наш первый раз. Я был не на высоте… Как говорится, первый блин комом, – виновато улыбнулся Никита. – Дай мне ещё один шанс. Умоляю, Варенька, пожалуйста! Дай шанс всё исправить.

Пусть он немедленно замолчит! Что сейчас подумает Глеб!

– Никита… Ты с ума сошёл… – пробормотала я. Почувствовала, как краска заливает лицо, и испуганно взглянула на Глеба.

Тот тоже потерял способность двигаться и дышать.

– Только не говори, что ты… что ты меня променяла на Глеба! – вдруг взвился Никита. У него задрожали губы. – Чёрт, чёрт! Опять всё то же самое! Ты что – с ним? Да? Да?! Блин! Как же я сразу не догадался… Нет, ну, конечно… Как же… Он ведь богатый, успешный, денег куры не клюют, куда мне до него! Ты всё обдумала и выбрала Глеба, да?!

– Что… что ты говоришь, – безжизненно прошептала я. Губы не слушались, дыхания не хватало.

Я увидела, как рушится огромное здание: беззвучно ломаются массивные стены, крошатся и разлетаются перекрытия, и огромное строение обваливается вниз, вздымая клубы серой пыли.

– Поздравляю, Глеб! – с горечью воскликнул Никита. – Ты, как всегда, на коне, а я… Она твоя, ты её покорил. А со мной она даже объясниться не хочет. Ты победил, ты выиграл пари.

– Что? – вскинулась я. – Пари?! О чём ты? Какое пари?!

Я в ужасе обернулась к Глебу, чтобы он опроверг эти слова.

– Никита, хватит пороть чушь, – сквозь зубы выдавил он.

– Ты выиграл наш спор, а я, как всегда продул. Мне не повезло, я лох. Прощай, штука баксов. Поздравляю, Глебушка! Радуйся и наслаждайся. Отхватил сладкую девочку.

– Какое пари, Глеб?! – чуть не плача, спросила я.

– Я не участвовал в этом споре, Варвара!

– Значит, пари всё-таки было?! Вы на меня спорили?

Внезапно на глазах выступили слёзы отчаянья, они обжигали. В висках колотились бешеные молоточки, казалось, ещё немного – и голова взорвётся.

– Варвара… Что у тебя было с этим негодяем?

– Вот, уже сразу и негодяй, – ухмыльнулся Никита. – Почему все так бесятся, когда им говорят правду?

– Заткнись!

– Ты уже заценил родинку на лобке? Прелестно, да? И грудь хорошая. Да и вообще девочка супер. Завидую тебе, Глеб!

В следующее мгновение прямой удар сбил мерзавца с ног. Никита, всхрапнув, как конь, отлетел к стене. Глеб бросился следом, схватил подлого обманщика за борта расстёгнутой ветровки, встряхнул. У Никиты потекла кровь из разбитого носа, но он улыбнулся:

– Братишка, тебе всегда достаётся всё самое лучшее! Ты по жизни победитель.

– Убью тебя, скотина!

Никита

Никита приподнялся на сиденье спорткара, рассматривая повреждения в зеркало заднего вида. Он подумал о том, что Витька и ещё пара сотрудников заглянули в приёмную очень вовремя. Они оттащили в сторону разъярённого директора. Иначе этот так называемый друг, обязательно разворотил бы ему, Никите, всю вывеску.

Солнце играло на лобовом стекле, слепило. Прикоснуться к носу было больно, но, похоже, он не сломан. Повезло! Под глазами залегли фиолетовые тени, во рту ощущался привкус железа, потому что Никита постоянно слизывал кровь с разбитой губы. На скуле расплылся синяк, на челюсти – ссадина. Голова раскалывалась от гула набирающего высоту бомбардировщика. Сейчас под черепом летало несколько таких бомбардировщиков. Никита даже попробовал заткнуть уши, но ничего не помогало.

Несмотря на подпорченную внешность, настроение у него было чудесным. Весь спектакль разыграл как по нотам. Отомстил и маленькой дурочке, которая посмела его отвергнуть, и драгоценному Глебушке.

Успехи приятеля давно уже бесили. Их отцы когда-то дружили, и всю жизнь – прямо с детского садика – родители ставили старшего товарища в пример Никите, восхищались трудолюбием и благородством Глеба.

Задолбали!

А сейчас удалось подпортить жизнь кумиру его родителей. Всё вышло даже лучше, чем Никита рассчитывал, операцию он провернул на пять с плюсом. Когда выскочил из приёмной, по малиновым от стыда щекам Вареньки уже градом катились слёзы, а Глеб готов был крушить мебель о голову обидчика, но его держали трое подчинённых.

Ха-ха, теперь, голубочки, разбирайтесь между собой, кто в чём виноват и кто кому должен!

Представив, с какой обидой директор и секретарша смотрят сейчас друг на друга, какие ужасные выдвигают обвинения, Никита едва не рассмеялся. Но не смог – больно!

Криво улыбнувшись краешком рта, искусный манипулятор завёл мотор и отправился в путь. Ярко-синий автомобиль медленно проплыл вдоль длинных рядов машин на залитой солнцем парковке.

Настроение у Никиты было хорошим ещё и потому, что сегодня отец расщедрился и перевёл на карту кучу денег, тратить – не истратить. Внезапный приступ отцовской любви имел объяснение. Батя только что вернулся из Красноярска, куда летал на похороны. У его друга насмерть разбился сын. Отец, видимо, расчувствовался, осознал, как ему повезло: пусть у него сынок – непутёвый шалопай, но зато живой.

Отец долго нудел над ухом, умолял не гонять на спорткаре, ездить осторожнее. А потом завалил банковскую карточку деньгами. Давно уже такого не было.

Вот и правильно, совсем другое дело! Любите то, что выросло. Может, родители сами виноваты во всех его недостатках. Не надо было постоянно восхищаться Глебом и ставить его в пример, иначе Никита не провёл бы всю жизнь, испытывая внутренний протест и стараясь сделать всё, чтобы не быть похожим на друга.

Подведя научную базу под собственное разгильдяйство, Никита снова попытался торжествующе улыбнуться, но не смог. Рана на губе, едва затянувшаяся плёнкой, треснула.

– Чёрт! Козлище! Как он мне надавал…

Вдруг с правой стороны Никита заметил Полину. Она стояла на тротуаре, засыпанном золотисто-медными листьями, и рассматривала что-то в витрине дорогого бутика.

Никита сразу же притормозил, а потом и остановился. Несколько минут он наблюдал за экс-невестой Глеба. В ярко-красном брючном костюме и накинутом на плечи палантине блондинка выглядела очень эффектно – впрочем, как всегда. Вот ещё один предмет его зависти: сколько Никита перебрал девчонок, но ни одна из них не могла сравниться с Полиной. Такой красивой, стильной и очаровательной у него никогда не было.

Девушка явно никуда не торопилась. Никита посмотрел в зеркало на разбитое лицо, вздохнул, поправил причёску, а потом вылез из машины и направился к Полине.

Она всегда ему нравилась, он едва ли не облизывался, глядя на эту куклу. Но раньше они с Глебом вроде как дружили, поэтому Никита не решался откровенно лезть к Полинке. А сейчас преграды исчезли: и он уже не друг, и она не невеста.

– Привет!

– О, Ник, приветик! Ой! Что с тобой случилось?! Что с лицом?

– Сильно заметно?

– Смеёшься? Да ты словно только что выбрался из клетки для боёв без правил.

– Твой женишок отметелил. – Никита скорбно вздохнул.

– Глеб?!

– Он самый.

– Ого! А что вы не поделили?

– Вероятно, ему не понравилось, как я посмотрел на его секретаршу.

– А как ты посмотрел? – тут же заинтересовалась Полина.

– Я намекнул, что, вообще-то, секретарь – лицо офиса, да и всей компании. А Глеб посадил в приёмную бледную моль.

– Мне кажется, Варвара – очень симпатичная девушка! – возразила Полина, явно мечтая быть опровергнутой.

– Да она никакая! Поля, поехали покатаемся, развеемся. У меня тяжёлая психологическая травма. Близкий друг надавал по роже из-за какой-то девицы.

– Вот прямо сразу на тебя набросился?

– Возможно, я сказал что-то лишнее… Не знаю… В любом случае, больше я с ним не общаюсь. Пусть нервы лечит, псих!

– Глеб не прав, конечно. А ты в состоянии вести автомобиль? Видок у тебя ужасный, если честно.

– Я пощупал, кости, вроде, целы. Зато ты, Поля, выглядишь изумительно! Поехали куда-нибудь. Я так рад, что тебя встретил.

– А ты в курсе, что мы с Глебом расстались?

– Да, мне Витя сказал. Я потрясён до глубины души. Если бы ты была моей девушкой, я бы был самым счастливым парнем на свете. Глеб – идиот. – Никита осторожно потрогал разбитый нос. – Блин, как же больно! А ещё друг называется. Набросился, как зверь.

– Бедненький зайчик, – Полина протянула руку и ласково погладила страдальца по руке. – Знаешь, а я не теряю надежды восстановить наши с Глебом отношения.

– Ты серьёзно? Поля, брось! Ты же не дура!

– А что?

– Послушай меня… Если мужчина разлюбил, ты его уже не вернёшь. Это во-первых. А во-вторых, Глеб не достоин такого подарка, как ты. Ты уникальная. Никогда я не видел такой красивой девушки. А уж у меня их было много, и на всех континентах, ты это знаешь.

– Да, ты тот ещё мачо.

– Поэтому слушай меня, я профи. Более красивой девушки я в жизни не встречал. Но это ещё не всё! Ты, к тому же, остроумная, весёлая, у тебя лёгкий характер. Только от одного твоего присутствия становится хорошо. Вот как мне сейчас!

– Правда?

– Угу. Цени себя, Полина! Не унижайся перед Глебом. Знаешь, я придумал, поехали в спа-салон. Расслабимся, мне сделают ледяную примочку на мордень, тебе сделают массаж спинки горячими камнями. Потом в бассейне поплещемся голенькие.

– Никита!

– Да ладно, что такого, мы же взрослые люди. Я, может, всю жизнь о тебе мечтал.

Полина скептически усмехнулась.

– Нет, серьёзно!

– Ник, ты раздолбай и балабол.

– А ты богиня, Поля, самая настоящая богиня! Недостижимая мечта. Но я не мог к тебе подойти, пока рядом маячил этот жестокий бессердечный тип.

– Сильно он тебя отделал, – посочувствовала блондинка.

– Всё болит. Летал по его приёмной, как воланчик для бадминтона.

– Бедолажка. – Полина на мгновение задумалась. – Ладно, Ник, уговорил. Мне всё равно нечем заняться. Хотела посидеть в кофейне с подружкой, а она не смогла. Какой-то бестолковый день.

– Сейчас мы всё исправим!