Текст книги "Мужчина – крупный, злобный... Скидка 50 %"
Автор книги: Наталия Левитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 8
Тюнинг, рестайлинг и релукинг (тьфу!)
Повинуясь внезапному порыву, я зашла в салон красоты – челка лезла в глаза, настойчиво требуя редактирования. С парикмахерами у меня еще более сложные и запутанные отношения, чем у России с Украиной в вопросе поставки газа. Честно говоря, я боюсь парикмахеров. Результаты их труда всегда непредсказуемы, и они пользуются какой-то особой системой измерения, не поддающейся пониманию: когда просишь отрезать один сантиметр, рискуешь потерять все десять. Ну и, безусловно, надо помнить о чарующей возможности получить три раза феном по голове в процессе сушки.
Мастер взглядом указала мне на кресло. Потом мы вдвоем с явным сожалением изучали в зеркале мое отражение: ни мне, ни парикмахерше оно не нравилось. В принципе мастер и сама не блистала красотой. Это была стокилограммовая мадам с многочисленными валиками жира самых причудливых конфигураций. Все ее богатство явно читалось под тонкой обтягивающей водолазкой и эластичными брюками.
– Могу подстричь и покрасить, – сонно предложила дама. Странно, если бы она выступила с идеей сыграть в покер или перекинуться в бадминтон.
Я жалобно помычала, выражая согласие. Парикмахерша задумчиво взъерошила мои волосы.
– Коротко? Или как? Ну ладно. Цвет потом выберем…
Через час я недоверчиво вглядывалась в зеркало, пытаясь соотнести картинку с собственной персоной. На меня смотрел нахохлившийся воробышек. Темная рваная челка не доходила и до бровей, макушка топорщилась. Голубые несчастные глаза казались бездонными, скулы были обтянуты бледной кожей…
Вообще-то классно!
Оценить продукт собрался весь коллектив, повыползали из щелей и маникюрша, и администратор. Недостриженный клиент – мужчина лет пятидесяти – вывернулся в кресле, чтобы посмотреть на меня.
– О-бал-деть! – выдохнула администраторша.
– Это нечто, – подтвердила мастер номер два.
– Просто супер! – заломила пухлые ручки маникюрша.
– Чуть-чуть подмакияжить, и можно отправлять в Голливуд, – сказала мастер номер три.
– Такой хорошенький, грустный глазастик! – просюсюкала администраторша.
Группа поддержки.
Думаю, они в сговоре.
Специально поют дифирамбы, чтоб у клиента не возникло и тени сомнений. Наверное, репетируют на досуге. Но в целом… Очень даже ничего! Чем дальше я вглядывалась в зеркало, тем теплее становилось на душе. Сейчас мне уже хотелось расцеловать толстую, сонную парикмахершу!
Идентичную прическу носила летом моя драгоценная начальница Елена Аметистова, и я ей втайне завидовала. Но у Елены роскошные волосы – густые и здоровые, несмотря на все издевательства. Она нещадно их мучает, постоянно перекрашивая. Я видела начальницу и в образе блондинки Барби, и рыжеволосой валькирией, и с шевелюрой черной как смоль. Сейчас она эффектная шатенка. Цвет глаз тоже постоянно меняется – Елена носит линзы. Она испробовала все варианты, от карего до небесно-голубого. Но лучше всего, конечно, естественный цвет ее глаз – зеленый с золотистыми крапинками. Когда она злобно ими сверкает, командуя или отчитывая, Елена похожа на рысь – сильное и коварное животное.
И вот мне сделали прическу из арсенала Елены Аметистовой. Когда я завидовала ей летом, я даже не смела надеяться, что и мои три волосинки способны повторить подобное. Думала, они обессиленно прилягут на череп, и никакими силами их не поднимешь. Однако посмотрите! Я такая пушистая, просто прелесть!
– Спасибо, – с чувством поблагодарила я парикмахершу. – Не ожидала, честно говоря… Дайте вашу визитку. Теперь буду стричься только у вас…
…Я ждала маршрутку, любуясь собой в витрине цветочного киоска, когда от парикмахерской, находившейся в трех шагах от остановки, метнулась какая-то тень. Это был «недостриженный мужчина». Сейчас его уже обработали, и он распространял вокруг резкий запах одеколона.
– Девушка, давайте я вас подвезу, – предложил мужик. Он сразу же протянул руку в сторону парковки и, звякнув ключами, нажал кнопку сигнализации.
На парковке загарцевал верный конь – он рвал узду, раздувал черные ноздри, встряхивал гривой и хвостом. Его гладкие, шелковистые бока блестели…
Ну, естественно, конь был железным (с добавлением пластика) и с шильдиком знаменитого автоконцерна на породистой морде, а размеры его поражали воображение. В салоне – натуральная кожа и полированное дерево, какая роскошь!
– А зачем вам, Николай, такой огромный автомобиль? – задала я глупый вопрос, усаживаясь на переднее сиденье. Мы уже познакомились.
– Огромный, да? – радостно согласился пятидесятилетний мальчуган. Он, безусловно, был доволен, что я оценила габариты его игрушки.
– Кого вы в нем возите? Жену и целую кучу детей?
– Нет. Дети возят себя сами. Они уже большие. А жену и вовсе из-за руля не выгонишь. Я ей последний раз маленький мерс купил. Мотается по магазинам, – поморщился Николай. – Это у нее спорт. А ты, Юля, ездишь?
О, горячая тема!
– Учусь пока. Пытаюсь сдать на права. Кстати, мы уже на «ты»?
– Да брось, Юлька, не ломайся. Ты же маленькая совсем! Что я тебе буду выкать? Лет сколько, двадцать четыре? Двадцать пять? У меня дочка старше.
– Тридцать один, – мрачно заметила я.
– А-а… Ну я же говорю. Значит, пытаешься сдать на права?
– Угу. Пока безуспешно.
– Своя машина есть?
– Да нет же.
– А чего бы хотела?
– Я об этом и не думала. На светофоре – налево.
– Я мог бы тебе купить, – деловито предложил Николай. Он с улыбкой посмотрел в мою сторону, быстро ощупал взглядом фигуру – не забыл грудь, живот, коленки и, удовлетворенный, уставился на дорогу.
Я почувствовала себя раздетой и в отместку тоже подробно пробежалась глазами по мужчине: плотный, крепко сбитый, однако с толстым пузом, вольготно расположившимся на упитанных ляжках. Густая седина в коротко остриженных волосах, малиновый загривок… Перстень-печатка с крупным камнем на пальце, цепь на шее, черная рубашка с расстегнутым воротом, серый костюм в едва заметную полоску… Волосатая коричневая родинка над верхней губой – размером с горошину…
– И как? Нравлюсь? – поинтересовался Николай, перехватив мой взгляд.
– Безумно, – хмыкнула я. – Мне тоже маленький «мерседес», как и жене?
– Все, что угодно! – щедро ответил Николай.
– Чего вдруг?
– Знаешь, прямо сердце замерло, как тебя увидел. Подумал: синичка. Маленькая, юркая. И грустная. Зажать в кулаке и не отпускать. Почему у тебя глаза такие несчастные?
– Личная жизнь не складывается, – честно призналась я.
– Ну вот! Сейчас исправим, – обрадовался Николай. – Давай я буду твоей личной жизнью.
– Круглосуточно?! – изумилась я.
– Можно по графику. Когда ты свободна? Будем встречаться. Поедем куда-нибудь на Сейшелы. Денег у меня много.
– При чем здесь деньги?
– Ну как же! Это важно. Все тебе, Юля, куплю, что захочешь.
– Мне ничего не надо, – вздохнула я, тут же с ужасом понимая, что это правда.
В материальном плане – никаких желаний!
Хоть ложись и помирай.
– Так не бывает! Крутую тачку не хочешь? Украшения, сумочки, платья… От чего вы, девушки, еще с ума сходите? А, туфли! Туфли эти самые, с красными подметками, прости господи, по тыще евр за пару. Супруга вообще спятила из-за них… Не понимаю! Но куплю, если надо!
– Какой странный разговор. Мы присутствуем на аукционе? Кто выложит больше? Николай, вы настолько не уверены в себе, что отрицаете возможность очаровать девушку иным способом, нежели предложив ей в подарок автомобиль или туфли?
– Юля, давай-ка еще раз, но помедленнее. Я, конечно, не блондинка. Но ты очень длинное предложение сейчас сказала. Очень.
– Ладно, проехали, – вздохнула я.
А еще набивается в любовники!
Вот Никита улавливал смысл любого предложения, даже объемом в две страницы и произнесенного со скоростью 250 слов в минуту! В такие моменты он обычно зажимал мне рот рукой и делал страшные глаза. «Я все понял, малышка, не надо так сильно напрягаться!» – говорил он. Потом целовал в лоб, нос и губы, иногда совершенно случайно ронял на кровать, и мы…
– Все, врубился, – прервал мои сладкие воспоминания Николай. – Понял. Ты обиделась? Думаешь, я тебя покупаю? Нет, не покупаю. Просто привык устраивать дела четко и быстро. Ты мне нравишься. Очень. Давай… это… дружить! То есть встречаться.
– Похоже, у меня занято сердце, а у вас – страничка в паспорте. Вы забыли, что женаты, Николай?
– Да кого это сейчас волнует? Женат, не женат…
– Роль любовницы меня абсолютно не прельщает. – Я бросила косой взгляд на его волосатую родинку. Когда он говорил, она шевелилась, словно жирная коричневая гусеница на стебле травы.
Бр-р-р…
– Спасибо, что подвезли.
Автомобиль Николая уже давно стоял на обочине дороги, в квартале от моего дома. Я подстраховалась – не сказала точный адрес, чтобы оградить себя от возможной интервенции. Прошел дождь, и мокрый асфальт блестел графитом в ярком свете фонарей.
– Дай хотя бы телефон! – жадно попросил Николай, хватая меня за руку. – Или мой запиши! Передумаешь – позвонишь. Грустно будет – позвонишь. Просто встретимся, посидим.
– Я не позвоню.
– А вдруг? Возьми мой.
– Честно, не позвоню. Зачем мне вас обманывать? Я не позвоню.
– Не понравился я тебе, – вздохнул Николай. – Ладно, иди уж. Вот заноза! Столько девиц вокруг, готовы за машиной бежать, только позови. Так нет же, напоролся на одну, которой вообще ничего не надо.
– До свидания. Приятно было познакомиться, – церемонно попрощалась я и тут же вообразила себя девицей-аристократкой из закрытого пансиона: розовый костюм от Шанель, шляпка, перчатки и бездна высокомерия.
Да, не снизошла до знакомства.
А зачем он мне?
Глава 9
Место встречи изменить нельзя
Когда Нонна вопит как потерпевшая в телефонную трубку, я отвожу руку в сторону – чтобы не оглохнуть. И в то же время сердце радуется: подруга не утратила былой энергии, не согнулась под ударами судьбы.
А скоро я освою производство ирландского кекса и стану еженедельно кормить им драгоценного бегемота. И Нонна станет еще более резвой – на хорошем-то питании! Осталось немного – прикупить имбирный корень, гвоздику, кардамон, коньяк, силиконовую форму, а также разрыхлитель. Еще муку и маргарин. Сущие пустяки, главное – взбивалка уже есть.
Сегодня Нонне удалось застать меня дома в самый разгар рабочего дня. Я пиявкой прилепилась к ноутбуку, планируя смастерить статью о спортивном клубе. Когда-то я о них уже писала, но журналистская гордость не позволила найти файл со старым текстом и, изменив прилагательные, выдать материал за свежак.
В принципе не трудно и заново написать, тем более что с клубом произошли изменения: здесь сделали капитальный ремонт, поменяли оборудование, расширили спортивные программы и увеличили и без того заоблачную плату. Их годовая клубная карта стоит дороже стратегического бомбардировщика. И тем не менее заведение пользуется успехом. Парковка забита крутыми иномарками. Некоторые дамы там фактически живут, курсируя между бассейном, фитобаром, массажным кабинетом, рестораном и тренажерным залом. Нелегкая у них судьба!
Я с вожделением поглядывала в сторону кофеварки, прикидывая, а не соорудить ли пятую чашечку целебного напитка, но тут позвонила Нонна и велела бежать в офис «Вернхауса», расположенный рядом с моим домом.
– Ключи еще не потеряла? – проорала она.
– Потише, пожалуйста! С чего бы я их потеряла?
А у Нонны есть ключи от моей квартиры.
Надеюсь, они тоже на месте.
– Юля, там сейчас мужики подъедут, помещение смотреть.
– Продаешь, что ли, офис? – расстроилась я.
Офис находился на первом этаже жилого дома, в трехкомнатной квартире. Я помню, как делали ремонт, выкладывали плитку перед входом, устанавливали серебристую вывеску с гравировкой в виде белого перышка. Нонна представляла в нашем городе швейцарскую компанию «Вернхаус», производящую элитный текстиль и пуховые изделия. Ноннин бизнес активно развивался, подруга успела открыть в городе три офиса, построила фирменный магазин и переправила из Швейцарии в Россию тонны шелкового белья, полиэфирных подушек и кашемировых одеял.
Но в России любой бизнесмен ходит по лезвию ножа, балансируя на грани: и фантастические прибыли, и тотальное разорение одинаково возможны. Рыночные законы у нас работают со скрипом, слишком много дополнительных переменных вписано в формулу успеха. Любой чиновник, недовольный размером взятки, способен испортить игру. Порою бизнесмен нуждается не в маркетинговых знаниях, а в способностях экстрасенса… Нонна, затевая торговлю швейцарскими наматрасниками, просто обязана была предвидеть, что через год подобная идея придет в голову не кому-нибудь, а дочери вице-губернатора. Прелестная барышня решила продавать все самое дорогое и шикарное. Но, изучив рынок одеял и полотенец, поняла – ниша занята Нонной Кратовой, город буквально опутан щупальцами этой наглой тетки. Нонна успела подписать контракты и с пятизвездочным отелем, и с частными детсадами, и с мини-гостиницами, и с фитнес-клубами.
Барышня скривила губки и пожаловалась папе: бизнес не идет! А кто у нас папа? См. выше.
И Нонне объявили войну.
Целое состояние – прибыль, оборотные и заемные средства – подруга пустила на строительство фирменного магазина. Здание отгрохали в рекордные сроки. Стильный особняк стал украшением улицы Пушкина. И тут Нонна получила предписание снести магазин. Разрешение на строительство признали незаконным – задним числом. Видите ли, чиновник, поставивший подпись на документах, вообще не имел право распоряжаться муниципальной землей. К тому же, как выяснилось, город вдруг затеял благородное дело – расширение проезжей части по улице Пушкина, а Ноннин магазин мешал процессу.
Подруга обратилась в суд, она была чиста перед законом и городскими властями, словно ангел, и не сомневалась в своей правоте: разрешение на строительство было ею получено абсолютно легально, а не окольным путем.
Инквизиция не так быстро отправляла на костер ведьм, как суд, вдохновляемый призраком вице-губернатора, разобрался с Нонной Кратовой и ее фешенебельным зданием. К магазину слетелись черным вороньем судебные приставы, подтянулась с грохотом и лязганьем техника… Нонна потребовала у города компенсации – ведь она вложила в строительство огромные деньги. Но она снова проиграла…
Теперь продает имущество, в том числе и офис, чтобы залатать дыры.
– Что делать? – вздохнула Нонна. – Срочно нужны деньги. Юля, мчись в контору. Я договорилась с покупателями, но сама никак не успеваю. В общем, ты им открой. Продемонстрируй. Разрекламируй, если потребуется. Я не сильно тебя оторвала от дел?
– Да ну, какие у меня дела, – успокоила я подругу. – Просто кофе собиралась выпить.
– Дуй в офис. Потом выпьешь.
Впопыхах я натянула джинсы, глянула в зеркало. Трудно привыкнуть к новому отражению, к другому цвету волос. Симпатично. Но голову не мешало бы помыть… Нет, не успею! Хотя бы ресницы накрасить. Надо произвести впечатление на покупателей: у симпатичной продавщицы быстрее купят товар… Нет, с макияжем тоже пролетаю – лучше уж прийти совсем без ресниц, чем заставлять клиентов томиться на крылечке. Тем более я никогда не была сильна в искусстве макияжа и порой в конце дня обнаруживала тушь уже не на ресницах, а на ушах…
Все так загадочно в природе!
Задыхаясь, я помчалась к Нонниной конторе сквозь пламенеющий сквер, пронеслась по аллее, засыпанной желтыми, оранжевыми и огненно-красными листьями.
Стоило поднять жалюзи и открыть дверь офиса, как на парковку заехал черный «лексус». Что-то странно шевельнулось в груди, а потом сердце замерло. Из джипа поэтапно высадились один, второй, третий мужчина и… Никита. Да, это был его автомобиль.
– Юля?
– Привет.
Никита вдруг хлопнул себя ладонью по лбу:
– Постой, это, наверное, офис Нонны? И она отправила тебя его показывать?
– Ну да.
– А я коллег подвез. Они подыскивают помещение в нашем городе. Сами из Питера. Хотят открыть представительство.
– Здравствуйте, – справившись с волнением, я обратилась к покупателям. – Вот офис. Заходите, оценивайте.
Мужчины вошли внутрь, мы остались стоять на крыльце. Я пыталась смотреть в сторону, но взгляд приклеивался к любимому лицу. Никита изменился, вроде бы похудел. Но все такое родное, близкое… И почти забытое! Да, я совсем забыла, как чудесно пахнет его кожа, какие волшебные у него губы.
Никита тоже рассматривал меня. Все оттенки эмоций пробегали по его лицу, словно мерцающие блики на поверхности вечерней реки – неуловимые, неясные… Я не могла определить, какие чувства он сейчас ко мне испытывает. Отвращение? Нежность? Да, я причинила ему боль, заставила страдать. Но ведь таких вредин и любят больше всего…
«Если ты будешь один, ты будешь целиком принадлежать себе. Если будешь с другом, то будешь принадлежать себе лишь наполовину…» – написал когда-то Леонардо да Винчи… Леонардо, как известно, отличался характером замкнутым и нелюдимым. Очевидно, ему не хотелось делить себя с другими людьми, распыляться на них. Он был всецело отдан творчеству. Близкие и любимые завладевают твоим сердцем и душой, и вот уже ты на самом деле не принадлежишь себе… Но это же счастье! Я мечтала бы раствориться в том, кто сейчас стоит рядом и смотрит на меня так странно, непонятно… Я уже почти стала его частицей, вросла в него кровеносными сосудами и надеждами, и тут он с силой вырвал меня из сердца и выбросил вон… Сейчас я никто – тень, воспоминание. Неужели мы не можем повернуть время вспять?
– На днях случайно встретилась с твоей мамой.
– Правда? Она ничего не говорила.
– Не говорила? – удивилась я.
– Нет. У тебя новая прическа.
– Спасибо, что заметил.
– Ты похожа на воробышка, – грустно произнес Никита. – И сильно похудела.
– Ты тоже. Ну, немножко.
И по-прежнему дьявольски хорош.
Мы стояли в полуметре друг от друга – только руку протянуть. Воздух в радиусе пяти метров потрескивал от электрических разрядов. На мгновение почудилось: Никита сгорает от желания стиснуть меня в объятиях, прижать к себе, как прежде…
Нет, просто показалось.
Почему я молчу? Почему не объясню, как сильно он заблуждается на мой счет? Я не виновата перед ним. Ну, разве что самую малость! Надо использовать шанс – подарок судьбы. В небе сошлись звезды – Никитины коллеги выбрали именно этот офис, он решил их подвезти, а Нонна не смогла сама продемонстрировать владения. И я встретилась с Никитой. И вот тупо молчу, рассматривая царапину на чугунных перилах…
– Знаешь, Никита, я…
– Что?
– Нет, ничего…
Его позвали коллеги, он зашел в здание. Я осталась тихо умирать снаружи. Если бы рухнул соседний дом – не заметила бы. В груди гремела канонада, пролетали снаряды, разрывая внутренности, что-то натягивалось и с треском лопалось…
– Мы подумаем, – сообщили покупатели, покидая офис.
– Пожалуйста, – с трудом выдавила я вежливую улыбку.
– Пока, Юль. – Никита прикоснулся к моему локтю. Не сжал, а словно задел небрежно.
До встречи? До скорого? Увидимся?
Нет, просто «пока».
Без обещаний и надежды.
Автомобиль плавно отъехал. Я проводила его взглядом, с трудом фокусируя изображение, – мешали слезы.
Глава 10
Стажировка
Не ожидала, что Матвей осмелится когда-нибудь вновь вторгнуться в мою квартиру в восемь часов утра. Но он действовал решительно: постучал в дверь и тут же прикрыл глаза ладонями.
– Можно открывать?
– Открывай, – разрешила я. – Сегодня на мне немножко больше одежды.
– Берет на месте?
– А вот берета как раз и нет! – успокоила я. – Подумываю о роликовых коньках. Как тебе идея?
– Ну, если опять в сочетании с бикини, то я тремя руками за!
– Мы тут кофе пьем. Будешь?
Из кухни нарисовалась жующая Нонна и придирчиво осмотрела посетителя.
– Ага, – сказала она, – это, по-видимому, и есть прославленный гуру автовождения. Наслышана.
– Уже? – удивился инструктор. – Вроде у нас было всего одно занятие.
– И однако ж. Я – Нонна.
– А я – Матвей.
– А я – Юля, – напомнила я на всякий случай. – Кофе наливать?
– Что, Матвей уже видел тебя в бикини? – с подозрением уставилась на меня Нонна.
– В бикини и в твоем берете, – кивнула я.
– Ловко. Ты за рулем так сидишь? Униформу себе придумала? Хмм… А в этом определенно что-то есть.
– Матвей, кофе будешь? – вновь спросила я.
– Давай. Сейчас, подожди, только батарейку поменяю.
Матвей подцепил пальцем пластмассовую крышечку на двери, и я увидела гнездо для батареек. Несложная манипуляция завершилась фантастически – звонок заработал!
– Так надо было просто поменять батарейку?! – задохнулась я от изумления. – Кто бы мог подумать! Вот это да!
– Юля! – возмутилась Нонна. – Чего ж ты ее раньше не поменяла?! Я все пятки отбила о твою дверь.
– Но я не знала, что звонок на батарейках! Думала – сломался. Окончательно и бесповоротно.
– Да, девочки, весело у вас, – заметил Матвей. – Где можно помыть руки?
– Пройди, пожалуйста, туда.
– Смотри какой! Вдруг он тебе и стиральную машину починит, – прошипела Нонна. – И микроволновку?
– Угу. И линолеум перестелет.
– А что с микроволновкой? – спросил Матвей, появляясь из ванной.
Мы с Нонной переглянулись и прыснули со смеху.
– Не буду грузить еще и этим, – покачала я головой. – Пей кофе, ешь бутерброд. Достаточно тех измывательств, что ты терпишь от меня в машине.
– Да все нормально.
– И как успехи? Перспективы? – поинтересовалась Нонна. – Ваше первое занятие очень взбодрило Юлю. Раньше она в принципе не верила, что когда-нибудь сумеет прилично ездить. А сейчас воспрянула духом.
– Все будет тип-топ. Научим, – пообещал Матвей. – Надо практиковаться. Глазомер у девушки хороший. Реакция нормальная. Габариты чувствует отлично. Только надо практиковаться.
Ах, он душка!
Чудный, славный!
Я тихо млела от комплиментов. Первый инструктор почему-то не спешил хвалить мои глазомер и реакцию. А они у меня, как выяснилось, превосходные!..
Интуиция дремала в недрах подсознания, не спеша включить сигнал тревоги. Я и представить не могла, в какую переделку попаду вместе с этим «чудным, славным» парнем.
Так прошла целая неделя. Мы без устали тренировались. Елена Аметистова грызла от ярости мобильник, украшенный стразами Swarovsky, – потому что на время занятий я выключала телефон. А ей конечно же было необходимо держать всех и вся под контролем: если не с помощью хлыста и стека, то хотя бы с помощью сотовой связи.
У Матвея нашлись и красно-белые колышки на подставках. Он выставлял их в самых чудовищных комбинациях. Видимо, он хотел, чтобы я научилась делать «восьмерку» и «змейку» передним и задним ходом, придерживая руль коленом, да еще и с закрытыми глазами… Матвей показывал, как манипулировать педалями, добиваясь плавного хода или стремительного рывка, объяснял, как правильно тормозить и поворачивать… Я попала в хорошие руки. Со мной обращались бережно, как с китайской вазой эпохи Цинь Шихуана. И инструктор радовался, замечая мои успехи. Ему нравилось видеть результаты труда. Надеюсь, ученица оказалась вовсе не такой бездарной, как предполагалось вначале.
Но иногда Матвей делал страшные вещи. Заставил остановиться посреди перекрестка (восемь полос в одном направлении и восемь – в другом! Ужас!) и велел включить аварийку.
– Нет! Ни за что! Я этого не сделаю! Нас убьют! – заголосила я в отчаянии. – Нас разорвут на молекулы! С нас снимут кожу и засыплют порошком из огнетушителей!
– Тормози. И включай аварийку, – повторил инструктор.
Я замерла под светофором и, когда загорелся зеленый, судорожно вцепилась в руль. Сейчас гордое племя автолюбителей жестоко разделается с тупой курицей, затрудняющей проезд!
Как ни странно, ничего не случилось. Никто не поливал нас матом и возмущенно не сигналил, выражая крайнее презрение. Все просто потихоньку объезжали автомобиль, мигающий аварийными огнями. Зеленый и красный сменились три раза, а мы все стояли.
В открытое окно со стороны Матвея заглянул какой-то мужчина.
– Чё, может, оттолкать вас? – спросил он.
– Да нет, сами справимся, спасибо, – ответил инструктор.
– Ты ее сильно не ругай, – кивнул на меня дяденька. – Смотри, она чуть не плачет.
Я рыдаю!
– Ладно, не буду, – пообещал Матвей. – Ну что, Юля, поехали?
– Конечно, поехали. Зачем мы вообще здесь стояли?!
– Чтобы ты поняла: ничего смертельного не случится, если ты вдруг заглохнешь посреди дороги. Спокойнее надо на все реагировать. Ты очень впечатлительная.
– Ну уж извини, какая есть, – надулась я.
– Нет, в принципе это хорошо, правильно. Девушка и должна быть эмоциональной и впечатлительной. Сдержанность украшает мужчину, а женщинам позволено многое. Просто не вздрагивай, пожалуйста, каждый раз, когда кто-то сигналит тебе сзади. Возможно, он сигналит вовсе не тебе.
– Мне кажется, на дороге я всех раздражаю!
– Все когда-то учились ездить. Не думай о том, какое ты производишь впечатление…
– Посмотри, какая красота, – сказал Матвей на вечернем занятии.
Город сверкал иллюминацией, сияли витрины, в фиолетовом небе зажигались первые звезды. По проспекту струились два ослепительных потока – красная и белая пульсирующие ленты.
– Взгляни на перекресток, посмотри, как движутся машины, подчиняясь сигналам светофора. Это же марлезонский балет! Одни остановились, другие поехали, эти продвинулись к центру и замерли, выжидая. Сошлись бортами, разъехались… И вот опять все заново! Логичная, стройная картина. Гармония движения. А ты – частица этого потока, этого мощного, живого организма, составленного из тысяч машин…
– Да. Безусловно. Ты прав, – машинально поддержала я оратора. Мне было некогда: поворачивала налево и следила за встречными автомобилями, а также за трамваем, подло крадущимся сзади. Уличное движение вовсе не вызывало во мне такого же восторга. Я ощущала себя кубиком картошки в гигантской кастрюле супа, который бесконечно перемешивают огромной ложкой. Я не замечала никакой гармонии в движении машин, по-моему, на улицах города творился полный бардак!
– К сожалению, отдельные кретины все портят, – вздохнул Матвей, словно услышав мои мысли. – Мельтешат, суетятся, проезжают на красный…
– Их много, очень много. О, мы наконец повернули! Ура! Куда едем дальше?..
Ах, посмотрите! Как ловко, даже не промахнувшись, эта девушка припарковалась у бензоколонки, как виртуозно она заправляет машину! Р-р-раз – открутила крышечку. Очаровывая зрителей грацией, изящно вставила пистолет в бензобак. Едва касаясь земли, понеслась платить… Да, теперь я вполне освоила процедуру.
А впервые приехав с Матвеем на заправку, мы смотрелись весьма трогательно. Если бы не маркировка на дверцах машины, трудно было догадаться, что эта сладкая парочка – замученный автоинструктор и тормознутая курсантка. Скорее – заботливый брат с крошкой сестрой или влюбленные супруги.
Матвей не позволил мне разворотить АЗС, лихо паркуясь у колонки. Но он не сел за руль, а, напротив, вылез из машины. И начал пятиться задом перед капотом, загребая руками воздух: «Сюда, еще немножко, еще чуть-чуть. Левее. Вот так, да. Тормози тихонечко. Стоп! Молодчина! Зажигание выключила. Педальки? Да, да, конечно, отпускай уже. Умница. Теперь выходишь из машины. Сюда иди. Вот смотри, здесь дверка. Открывай. Почему не открывается? Очень даже. Теперь откручивай крышку бензобака…»
Он просто прелесть!
– Заплатить за бензин? – с готовностью предложила я в наш первый визит на заправку.
– Не надо, я сам. Все уже оплачено сполна, – сказал Матвей.
Внезапно кольнула мысль, что он возится со мной, как с малюткой, вовсе не потому, что я способная ученица и ему приятно меня учить. И, уж конечно, не из-за моей неземной красоты. Просто его услуги щедро оплачены мамой или Юрием Валентиновичем (не знаю, кто из них рассчитывался с Матвеем).
От этой мысли почему-то стало грустно. Хочется верить в теплые отношения между людьми. А также в свою способность очаровывать мужчин. Но, увы, на заднем плане маячат деньги. Деньги – мраморная глыба на могиле искренности: когда они замешаны в процессе, нельзя быть уверенным в отсутствии притворства. Дружба, любовь, родственные чувства – все под вопросом. Трогательная забота наследников, преданность невесты, самоотверженность делового партнера – если в формуле отношений присутствуют деньги, они искажают картину.
Я сразу вспомнила про Еву и ее нового друга. Да, прав был Виталий, решивший вычеркнуть из анамнеза собственные миллионы, когда отправлялся на поиски Настоящей Любви. А если бы он сразу признался Еве, что сказочно богат? Она вряд ли сумела оценить поклонника беспристрастно, его фигуру сразу же окутала бы волшебная переливающаяся дымка. Моя подруга вовсе не алчная пиявка, однако она мечтает о сильном мужчине, о надежной опоре. В мире, где все решается с помощью денег, миллионер с его бивалютными мускулами представляется наиболее удачным вариантом…
Так, а что у нас с Матвеем?
Какие чувства на самом деле вызываю у него я?
