Текст книги "Домик номер семь (СИ)"
Автор книги: Наталия Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Глава 50
И они гуляли весь вечер и ночь, ели морских гадов, вок и что-то индонезийское. Забрались на смотровую площадку Марина бей Санд, и Рита ошалела от панорамы. А потом любовались Садами у залива, словно попали на вымышленную Пандору из фильма «Аватар». Они держались за руки, как нави сцеплялись кончиками хвостов, и так же чувствовали друг друга. Смеялись как старшеклассники перед выпускным, дурачились как на новогодней ёлке с шебутным Петрушкой. Целовались, будто оказались в разгар Бразильского карнавала в его эпицентре.
Олег привёл Риту в рыбный ресторан на улице Орчард-роуд, она не запомнила названия, и с серьёзным видом заказал рыбное блюдо, в названии которого звучало «чили». Глупая! Ничего не заподозрила, потому что её руки легко целовали, уделяя внимания каждому пальчику, как самому важному.
– Тебе идёт, – улыбнулся Олег.
Какое-то время Рита ходила с Олегом в деловом костюме, позже скинула пиджак, Олег бесцеремонно завязал его рукавами на своём поясе, смотрелось комично, зато не мешал. Позже, на пёстром базаре, где от изобилия цветов кружилась голова, Рита купила «национальный женский костюм», во всяком случае, именно так презентовала свой товар на ломанном английском торговка. Олег сказал – это синглиш, и он понимает ровно столько же, сколько Рита – почти ничего.
Ярко-красный костюм из расписного батика (если верить торговке, а не глазам) больше напоминал индийское сари, но цвет и орнамент настолько приглянулись девушке, что Олег недолго думая заплатил за её удовольствие, наверняка, втридорога.
– Спасибо! И за вьетнамки тоже.
– Я бы мог носить тебя всю дорогу на руках, но метод Коулса – не наш.
– Мог бы и поносить! – якобы обиделась Рита.
– Попкой кверху ты вряд ли увидишь Сингапур. Твою мать!
– Что?!
– Я не должен произносить слова «попкой кверху», если речь о твоей попке! Теперь придётся светиться стояком на глазах респектабельной публики.
– Считай свой стояк респектабельным, – Рита улыбнулась, поманила пальцем Красаву, нагнулась к уху и жарко, с придыханием прошептала: – Попкой кверху.
– Святые угодники, – пробурчал Евсеев и поцеловал краешек губ, легко дразня, отдавая дань строгому законодательству страны. Вряд ли в ресторан ворвались бы полицейские, да и на улицах встречались целующиеся и обнимающиеся парочки, в том числе и Рита с Красавой, но всё же в ресторане Олег предпочёл не рисковать. А может, опасался за свой респектабельный стояк. Хорошо, подоспел официант с блюдом из рыбы, иначе Рита точно нарушила бы закон и набросилась на Олега с непотребными поцелуями.
Она осмотрела блюдо. Выглядело вполне аппетитно, а пахло просто восхитительно. Подцепила палочкой кусочек, понюхала на всякий случай, косясь на Олега – он на удивление заинтересованно смотрел в телефон, – и храбро закинула кусок в рот. Рыба растаяла во рту мгновенно, по языку растеклись ароматы специй. Мечтательно закатив глаза, на мгновение Рита потерялась в гастрономическом экстазе.
Вдруг губы обожгло, секунда – и рот превратился в пылающую пасть дракона, как и горло. Рита хватала воздух, махала руками, покрылась потом с макушки и до копчика, пыхтела и даже взвизгнула. Это было ужасно, в сотни, тысячи раз ужасней, чем выпить кипяток. Рита словно проглотила морского ежа со всеми его иголками! Евсеев Олег же в это время фотографировал Ритины мучения на телефон. Смеялся и фотографировал. Красава! Звезда ММА! Цифровой зум щёлкал и щёлкал, пока жгучая боль не начала проходить.
– У тебя дебильное чувство юмора, – прошипела Рита и уселась на своё место.
Вежливые и сдержанные посетители ресторана тут же сделали вид, что заняты своими тарелками и беседами. Олег продолжал беззлобно хихикать и показывал фотографии Рите. Они действительно получились забавные, но усилием воли Рита удержалась от смеха.
– У меня тоже, – Рита уставилась на Олега и подтолкнула блюдо с рыбой к нему.
– Я не голоден, спасибо, ты захотела есть. Разве я мог удержаться и оставить твой инстаграм без фантастических фотографий из Сингапура? Ты посмотри, какая экспрессия!
– Вот и твой инстаграм нуждается в экспрессии! Это я тебе как человек, прослушавший курс культурологии в университете говорю. Ешь!
Она схватила телефон Олега, он покорно для этого разблокировал его, и навела на Красаву. О, Рита оторвалась, фотографируя мучения, а потом и смех Олега. Они вели себя, как самые настоящие придурки, и это нравилось Рите. Никогда в жизни она не чувствовала себя настолько свободной и искренне, на полную катушку, счастливой.
Под утро они пришли в фешенебельный отель. Рита шла по вестибюлю, стараясь не разевать рот, как нищенка, впервые попавшая в королевские покои, а в номере не сдержалась и взвизгнула. Просторный дабл с огромным спальным местом и такими же огромными, мягкими диванами, созданными специально для постельных утех. Подлокотники, спинки, пуфики...
– Вот это да!
– Фирма платит, – пожал плечами Олег. – Но мне нравится, – он довольно улыбнулся. – Обычно номера и обслуживание скромнее.
– За это можно и по лицу получить, – Рита показала на небольшой синяк под глазом.
– Шрамы украшают мужчину.
Красава дёрнул Риту на себя, приземлилась она на грудь Олега и стала устраиваться уютней, как на матрасе, обхватывая широкие плечи для равновесия. Мужские руки по-хозяйски нырнули под подол и обхватили попу, каменная твёрдость у живота Риты красноречиво показывала намерения «шутника года» по версии UFC.
– Э, нет, я в душ, – пробурчала Рита. – Хочу почувствовать себя женщиной, а не потной шальной туристкой.
Олег тут же расцепил руки, отпустив девушку. Надо ли говорить, что честно дожидаться на кровати он не стал. Душ оказался не менее шикарным, чем номер, и так же создан для любви. Выбралась оттуда парочка в полотенцах, но до кровати махровая ткань не удержалась на телах.
– Что там по поводу попки кверху? – хрипло проговорил Олег, дёрнув Ритины бёдра наверх и к себе, одновременно поглаживая.
Рассвет уже заглядывал в окна, когда Рита устроилась на руке Олега и со счастливой и глупой улыбкой смотрела в потолок. Рядом почти засыпал звезда ММА, Красава!
– А ты почему отказалась замуж за меня выходить? – уже зевая, спросил Олег.
Рита перевернулась на живот, заглянула в глаза Олега, в этот раз синие-синие, как Сингапурское небо.
– Я не хочу замуж, – ответ был простым, но Рита решила уточнить. – Я ревнивая, Олег, у меня много комплексов. Я боюсь всё испортить, понимаешь? Жизнь – не сказочный Сингапур, а я не готова встретиться с твоей реальностью. Я работаю над этим, правда, даже с врачом говорила, который лечит маму…
– Рит, ты понимаешь, это не может длиться вечно? – Олег посмотрел серьёзно. – Разные континенты, часовые пояса, постоянная неудовлетворённость. Однажды я просто могу сорваться, – он не шутил, и Рита это понимала.
– Значит, ты найдёшь себе кого-нибудь, – вернула Рита однажды услышанные слова Олега. – Или я найду. Это жизнь. Среда, конечно, так себе, чаще токсичная, но жить можно, и лучше получать от этого удовольствие.
– Токсичная среда, говоришь? – ухмыльнулся Олег. – Давай получать от жизни удовольствие, а среду мы создадим свою, – он протянул руку к своему телефону и навёл на Риту, потом на себя, переключив в режим селфи.
У Риты были зацелованные, припухшие губы и взлохмаченные волосы, Олег ничем не отличался, пожалуй, только растекающимся синяком под глазом. Она устроилась на плече Красавы, уткнувшись макушкой в шею. Послышался щёлчок, Олег показал фотографию. Немного смазанную и до одури счастливую.
– Перекинь мне.
– Хочешь, я раскручу твой инстаграм? – улыбаясь, проговорил Олег.
– Как? – Риту не интересовало количество подписчиков на её аккаунте, его она вела для себя, как дань Денису Васильевичу Давыдову – гусару, генерал-лейтенанту, поэту и жирному, нагловатому голубю на окне спортивного клуба «Русский богатырь».
– Учти, хейтеров будет больше, чем доброжелателей.
– А давай!
Рита засмеялась, поняв задумку Евсеева Олега, звезды ММА, Красавы.
Пара кликов, та самая фотография с зацелованными губами и взлохмаченными головами, подпись «моё сердце занято», геотеги, ссылка.
Возвращалась Рита из Сингапура с кольцом из фиолетового золота – бренда Сингапура – на пальце и с твёрдым убеждением, что в ближайший год переберётся в другую галактику. Переедет в Лос-Анджелес – родину ММА и UFC. У неё были все козыри на руках: молодость, жажда жизни, любовь и… работа в «Ирбисе».
Эпилог
Титульный бой на звание чемпиона по версии UFC в полутяжёлом весе, на значимом промоушене, в святая святых для боёв смешанных единоборств – Лас-Вегасе, – прогремел на весь мир, оставляя после себя шлейф больших денег, яркого шоу, скандалов и оглушительной победы Евсеева Олега – бойца родом из далёкой России.
Зал ещё шумел, растекался волнами эйфории и неудач, а главный виновник магнетических вспышек адреналина уже заходил в конференц-зал для интервью. Слепящие фотовспышки привычно оглушили, Олег остановился, дал фоторепортёрам сделать своё дело. Потом прошёл на отведённое ему место, сел, обвёл глазами присутствующих.
Места в первом ряду заняли вовсе не журналисты, а самые верные поклонницы Красавы, не пропускающие ни один бой с его участием, требующие больше и больше его автографов, фотографий, внимания. Две белокурые красотки с огромными карими, как у оленят, глазами, с трогательным выражением Бэмби, теснились друг к другу и восторженно перешёптывались, глядя на своего кумира.
Олег подмигнул девочкам, они синхронно улыбнулись, пряча бесенят во взгляде. Оставалось только посочувствовать их отцу Михаилу Розенбергу и порадоваться, что им пока по шесть лет. Но пройдёт каких-нибудь десять, и Лизочка с Юлечкой начнут кружить головы всем мужчинам от пяти до девяносто пяти лет. На этих крошек уже охотятся престижные модельные агентства, но родители, насколько знал Олег, категорически возражают против участия детей в модельном и шоу-бизнесе.
Вот сёстры близняшек, четырнадцатилетние Олеся и Светлана, Лана, как просит она себя называть, не проявляли никакого интереса ни к интервью чемпиона, ни к самой личности спортсмена. Они заняли самые последние места, явно с целью убраться подальше от родителей, особенно от отца, не спускающего глаз с подрастающих дочек. Не похоже, что они в восторге от пристального отцовского внимания.
Рядом с ними уселся Захар – сын самого важного тренера в жизни Красавы, человека, давшего ему путёвку в большой спорт и жизнь, Матвея Розенберга. Поистине уникальный ребёнок, уже зарабатывающий на бирже приличные даже для взрослого человека суммы. В голове Олега никак не укладывалось, что восьмилетний ребёнок в состоянии удержать столько цифр и информации в голове. Матвей лишь улыбался и добродушно разводил руками, приговаривая, что трёхлетний Аарон точно пойдёт по стопам отца и двоюродного брата – станет спортсменом. Даниил – единственный сын Михаила Розенберга – входил в юношескую сборную страны по дзюдо, речь уже шла о взрослой, поговаривали и об олимпийской сборной в будущем.
Удивительная семья, ставшая Евсееву Олегу родной, и это не только форма речи. У того, кто правит миром, отличное чувство юмора. Оказалось, у сестёр Ивановых, ныне и до скончания века Розенберг, появилась сестра по отцу.
Новость эта потрясла Риту и всех присутствующих в её жизни, но, как мгновенно поднялась паника, вперемешку с восторгом и неприятием, так быстро и улеглась. У Риты появились родные сёстры, племянники и племянницы, она искренне была этому рада, как и пониманию, у неё есть действительно родные люди. По крови, на словах и на деле.
Рита за это время перебралась в Лас-Вегас как представитель «Ирбиса» при штаб-квартире UFC, а позже стала личным пиар-менеджером для Красавы и достигла успеха в формировании положительного общественного мнения, пополнив почти семейный бюджет на приличную сумму выгодными рекламными контрактами. Постепенно все спортсмены «Ирбиса» перешли под покровительство Маргариты Ивановны, теперь на неё трудилась целая команда помощников. Свой блог она не забросила, напротив, тот становился популярнее год от года, но по-прежнему считала его личной территорией для общения со вселенной. На аватарке же красовался незабвенный Денис Васильевич Давыдов – герой Отечественной войны, поэт и жирный наглый голубь прилетавший когда-то на карниз детско-юношеской спортивной школы «Русский богатырь».
Олег скользнул глазами по корреспондентам, те что-то записывали в планшетах, готовили аппаратуру, переговаривались между собой. В дальнем углу зала, незамеченный никем, находился самый важный человек в жизни Олега – его отец. Лишь спустя годы парень стал понимать его, как и осознал, качества, которые помогли ему стать тем, кем он стал, достались ему от отца. Трудолюбие, упорство, почти нечеловеческая работоспособность, умение довольствоваться малым, добиваясь многого.
Да, цели у них были разные, возможности тоже, как и путь, но средства одинаковые. И именно эти качества привил почти всем своим детям, родным и приёмным, тихий человек, живущий в далёком, потерянном в географии огромной страны, селе. Как и мама… Только став тридцатилетним, Олег понял свою мать, принял и полюбил сильнее, чем когда-либо, крепче, чем в детстве. Наверное, пришло острое понимание, что некоторых людей никто и ничто не сможет заменить, никогда в жизни, никакими силами.
Рядом с отцом присел Егор – брат, старше Олега на год. Олег предлагал приехать Лизе – школьной подружке, выскочившей замуж за Егора сразу после школы, вызвался оплатить все расходы, хотел, чтобы Лиза увидела кусочек необъятного мира, вырвалась хотя бы на неделю, вспомнила, кто она, где… Но дома решили по-другому. С отцом, растерявшимся от свалившейся на него «чести», прибыл Егор. Лиза ждала ребёнка, четвёртого. Должно быть, однажды её сын добьётся успеха Красавы, будет давать интервью телеканалам всего мира, а может, он будет выпивать по вечерам, как его отец, и напиваться по выходным и праздникам, пропадая у очередной женщины.
А поодаль, вдоль синих кресел вышагивал Борис, такой же высокий, шумный, взрывной, прозванный «Медведем» пронырливыми журналистами, пришедшими в восторг от того, что этот огромный человек – брат знаменитого Красавы. Мужчина прилетел не просто так, он примчался при первой возможности – Олег оплачивал дорогу, – посмотреть, как устроилась его Любаша. Олег перевёз племянницу год назад, найдя ей работу, пока низкоквалифицированную, чтобы подтягивала язык и коммуникативные навыки.
И она работала, старалась изо всех силёнок, понимая, второго шанса жизнь может попросту не дать. Стремилась она и перевезти сына, адаптировать его, ассимилировать как можно раньше, сделать всё, чтобы забыть своё, видимо, не самое радостное прошлое. В сердцах, однажды она сказала Олегу, что лучше бы её отправили на аборт тогда, в шестнадцать лет, но теперь, коли Павлуша уже есть, она ни за что не оставит его «там». Что ж, однажды и она поймёт то, что понял Олег. Понял, но не принял до конца.
Посыпались вопросы журналистов. На какие-то отвечал агент, на какие-то команда, где-то Евсеев Олег, Красава. Заученными словами, с неизбежной улыбкой. Улыбаясь приветливо, добродушно, а порой и с наигранным неоднозначным посылом, если вопрос задавала девушка. За такие взгляды могли предъявить иск, но это был Красава, умеющий держать дистанцию так, что любая встречная считала, что держит он её именно ради неё, и она точно является той самой, особенной. Несмотря на то, что особенная женщина в жизни Евсеева Олега была известна всему миру.
– Простите, дамы и господа, я спешу, – закончил затянувшееся мероприятие Олег.
– Ещё один вопрос, – воскликнула бойкая девушка. – Только один!
Олег кивнул, глянув на телефон.
– Сегодня ночью у вас родилась дочь?
– Да.
– Вы уже видели девочку?
– Нет.
– Фотографии, что-нибудь?
– Нет, я хочу познакомиться с ней лично. А вы меня задерживаете, – Олег улыбнулся, давая понять, что время истекло.
– Как вы назвали дочь?
– Вы счастливы?
– Вы собираетесь жениться на её матери?
Вопросы сыпались со всех сторон, как бывает всегда, когда дело доходит до информации о личной жизни Красавы или любой другой публичной персоны. Ажиотаж, любопытство толпы, вибрирующее и сносящее с ног. Непривычное человеку, не знакомому с законами шоу, не умеющему игнорировать чужеродную вибрацию человеку, отдающему отчёт себе, что на самом деле важно.
– Виктория, мы назвали дочь Виктория. Победа.
– Что вы хотите сказать своим поклонникам? – выкрикнула всё та же бойкая журналистка.
– Не бойтесь проигрывать.
На крыльце госпиталя Олега встретил Стив Коулс. Он прилетел на промоушен и был намерен посетить титульный бой Красавы, но его жена решила, что нужнее своей подруге, и несчастный гигант смотрел бой по телевизору в просторном вестибюле, где из крепких напитков ему был доступен лишь горячий шоколад из автомата. И, Олег в этом ничуть не сомневался, в любое другое время тоже. Джен следила за здоровьем мужа, как коршун за добычей. Впрочем, недовольным он не выглядел.
– Она классная, – завопил Стив в своём духе. – Просто шикарная! Она меня покорила! Я решил, мне нужна дочь!
– Стив, я рад, что ты увидел мою дочь раньше меня, но не мог бы ты меньше радоваться? – беззлобно пробурчал Олег.
В конечном итоге, это Стив Коулс, он не мог меньше радоваться или немного огорчаться. Перспектива рождения дочери взбодрила Стива, он не мог держать эмоции при себе. Хотя, скорее уж – сам процесс зачатия. Если бы Олег был хотя бы на десятую часть так озабочен, его бы выгнали из дома, он нисколько в этом не сомневался. Хотя до сегодняшнего дня ни Олег, ни Рита не жаловались на качество и количество интимной жизни в их паре.
Подбежав к палате, Олег столкнулся с Розой, женой Матвея Розенберга и, как оказалось, сестрой Риты. Мысленно он возблагодарил небеса за встречу с единственным здравомыслящим человеком во всей семье, когда речь заходит о детях.
– Кто там? – шёпотом спросил Олег, показывая глазами на палату.
– Если тебя утешит, то Идида Яковлевна не прилетела, кота и собаку надо кому-то кормить.
– Постараюсь этим утешиться, – Олег тряхнул головой. – Как они?
– Рита отлично справилась, ты можешь гордиться ею, кстати, поздравляю с победой, – Роза пожала руку Олегу и продолжила. – Девочка здорова, десять пальчиков на руках, десять на ногах, почти четыре килограмма, рыжая, – Роза едва заметно улыбнулась.
Олег вошёл в просторную палату, в глаза бросились воздушные шары, цветы, наборы фруктов, игрушки. Пёстрое, яркое обрамление светлых стен. Окинул взглядом присутствующих, не видя никого толком, сосредоточил взгляд на больничной кровати. И тут же двинулся к ней, едва ли сообразив поздороваться.
– Привет, – прошептал он Рите. Она была немного бледная, рыжие волосы в беспорядке.
Взгляд, лихорадочно счастливый, бродил по Олегу, оценивая каждое повреждение на лице и доступных глазу местах. Олег был уверен – ничего не укроется от глаз Риты.
– Познакомьтесь, – Рита протянула маленького спящего человечка в розовой одёжке прямо ему в руки.
У Олега подкосились ноги, стало страшно, как никогда за всю карьеру бойца ММА, в глазах потемнело, даже дыхание сбилось.
– Ну? Мы ждали, – шутливо упрекнула Рита.
– Уф, – Олег протянул руки и взял малюсенькое, тёплое, копошащееся тельце. – Рит, она рыжая, – он в восхищении смотрел на дочь. – Она рыжая, смотри! – девочка действительно родилась с упрямо торчащими, жёсткими, огненно-рыжими волосиками.
– Мама сказала, это пройдёт, потом станет просто рыжей, как я, – улыбаясь, пояснила Рита.
– Ты говорила с ней?
– Да… Но… – Рита вздохнула. – Думаю, мы познакомим её с Викой позже.
Рита не спешила налаживать отношения с матерью, а Олег не торопил. У Риты была огромная семья, включая отца, вырастившего её, гордящегося своим рыжеволосым сокровищем, и Олег нисколько не сомневался, любящего до самозабвения и внучку.
Через несколько часов их выпишут из госпиталя, Виктория познакомится с дедушкой по папиной линии, дядями, братьями, сёстрами, увидит огромный мир. Среда, порой токсичная, но лучше получать от жизни удовольствие.
А через полгода её родители поженятся, потому что будут в Лас-Вегасе. Немного пьяны и слишком счастливы.
Стив Коулс и Женя. Бонус начало
Женя в онемении смотрела вокруг, не в силах произнести хотя бы слово, не в состоянии издать членораздельный звук. От страха и пронзительного понимания собственной глупости свело пальцы на гудящих от усталости ногах.
Она прошлась по мягкому ковру, огляделась, чувствуя себя нечаянно и, главное, незаконно попавшей в декорации чужой жизни. Присела на край светлого дивана и машинально свела коленки. Ей словно было стыдно сидеть расслабленно, вытянуть уставшие ноги, облокотиться о спинку.
Как это могло случиться с ней? Почему? Она всегда была осторожной, здравомыслящей, прагматичной. Да что там! Она в любовь давно перестала верить, ещё в браке. Верила в удобство, в привязанность, в привычку, в регулярный секс, но любовь… Забава для школьниц! Тем более – виртуальная любовь, даже если объект этой любви лично знаком. Как Джен могла впутаться в эту историю и, главное, как теперь выбраться без сильных потерь? Если Коулс устроит скандал Михаилу – ясно, кого тот выберет.
Стива Коулса она знала давно – одного из первых клиентов Михаила Розенберга, – ещё с тех пор, как тот был спортивным менеджером средней руки. Как впоследствии Розенберг заполучил одного из сильнейших борцов планеты, Джен не знала, вернее, условия соглашений и контрактов ей были знакомы, но всё остальное оставалось за завесой тайны.
И Стив ей всегда не нравился. Громкий, развязный, беспардонный. Она его даже боялась где-то на уровне подсознания, слишком огромным был Стив Коулс и каким-то неповоротливым. Нет, в октагоне он двигался, можно сказать, грациозно, как огромный дикий зверь, этим же и пугал. Иррационально.
Джен прекрасно понимала, Стив Коулс не то что никогда не причинит ей вреда, он не дотронется мизинцем до её руки без внятного и однозначного на то позволения. Но всё равно опасалась. Когда она видела его фигуру в терминале Пулково, размашисто шагающую, эмоционально жестикулирующую, всегда испытывала только одно желание – сбежать. С этим человеком ей всегда было тесно. Он заполнял собой всё пространство, просто душил.
А скандалы, которые он постоянно устраивал? Претензии, требования? Он имел право, райдер был прописан, обязанность Джен – соблюсти всё, до последней точки. Но, боже, как же он бесил... Недостаточно белые хризантемы, не того оттенка постельное бельё, не тот сорт пива, даже грудь девушки, оказывающей определённого вида услуги, оказалась не того размера и формы. Вот тогда-то Джен впервые наорала на Коулса. Просто стояла и верещала, как гиена, выговаривая всё, что думает о нём, хризантемах, скандалах и груди третьего размера!
Она прекрасно понимала, Стив Коулс может подцепить любую красотку и завалиться с ней в номер, вряд ли у него были проблемы с женским полом. Но вбитый намертво страх судебных исков не давал Коулсу, как и любому другому спортсмену, рисковать репутацией, да и здоровьем. Поэтому столь пикантная обязанность как «подбор девушек», тоже ложилась на плечи Джен. И вот! Грудь оказалась не того размера. Ей что, лапать претенденток, проверяя их на «профпригодность»?
Всё это и вывалила Джен на Коулса, хлопнула дверью и ушла. Успокоилась только в такси, позвонила начальству, Михаил чертыхался, как и всегда, но почётную обязанность снял. Подобные «пункты» с того дня не входили в её обязанности, или Коулс перестал требовать их выполнения.
Так она и жила. То забывала о Стиве, то с ужасом ждала его прилёта, то радовалась отлёту, напиваясь в тот вечер втихомолку и в одиночестве.
Осенью всё прошло как обычно. Несколько скандалов в фойе гостиницы, кривляние перед журналистами, позирование с поклонниками, гогот, от которого хотелось заткнуть уши. И... поцелуй в аэропорту.
Стив практически прошёл контроль, как вдруг развернулся, подошёл к Джен, она подняла голову в ожидании очередной претензии, в душе матерясь на все лады, а вместо этого почувствовала губы на своих губах. Женя замерла, не от возмущения или неожиданности, а от того, насколько умелым был поцелуй и вовсе не грубым, как можно было ожидать, если бы она вообще ждала. Когда язык Стива скользнул между губ Джен, она раскрылась навстречу, подалась телом, прижалась, жадно отвечая на поцелуй, нисколько не задумываясь о происходящем и последствиях.
Об этом она подумала позже, когда ехала на такси домой. Объяснение «почему» нашлось быстро, оно было на поверхности. У тридцатилетней Джен не было секса уже несколько месяцев, с тех пор, как она ушла от мужа. Или он от неё, не суть.
До этого дня секс в её жизни был единицей постоянной и неизменной, она и подумать не могла, что Андрей ей изменяет. Ведь, как пишут во всех статьях и советах психологов? Если ваш муж изменился, перестал уделять внимание, ваша половая жизнь стала сходить на нет... Её половая жизнь не сходила на нет, была регулярной, несколько раз в неделю, иногда разнообразной и страстной. Позже, правда, оказалось, что другие дни недели её муж уделял любовнице, так же разнообразно и страстно.
Началось всё во время беременности Джен и не прекращалось с тех пор ни на день. Сообщила о своём существовании сама любовница. Женя онемела почти до вечера, а ночью собрала самые необходимые вещи Тёмы, свои, и уехала к маме, утром же подав на развод. Мама решение поддержала, лекций о сохранении семьи не читала, а когда Джен вернулась на работу в «Ирбис» на полную занятость, без слов уволилась и стала заниматься внуком.
И всё бы ничего, но живя с мамой, о личной жизни можно было смело забыть, а перебиваться случайными связями где-нибудь в ночном клубе или пабе Джен не могла, а может, пока не припёрло до такой степени. Естественно, умелый поцелуй Стива Коулса поднял бурю в истосковавшемся организме Жени.
А вот последствия пугали... Если Михаил Леонидович узнает – уволит. Если юридический отдел прознает – поднимут хай, будет масса вопросов, на которые Джен не знала ответов. Какая новозеландская муха укусила Коулса? Что за этим последует?
Утром Джен поняла, что волновалась не зря. Зря ответила на поцелуй и, вообще, зря поехала в аэропорт. Она несколько раз перечитала письмо с извинениями от Стива Коулса, официальные формулировки которого не оставляли сомнений, что писал он под диктовку юриста, скорее всего, не одного. Пришлось перенаправить письмо в юридический отдел и идти туда на ватных ногах. Естественно, Юрий Алексеевич, для Джен просто Юрик, поднял Женю на смех, требовал «грязных подробностей» и «скандальных деталей», но ответ составил быстро. Претензий к Стиву Коулсу Джен не имела, о чём извещала в письменном виде.
– Кстати, ты можешь поднять баблишка, – заметил Юрик. – До конца жизни не хватит, но даже на том, чтобы дело не дошло до суда, можно нехило подняться.
– Иди в жопу, – всё, что ответила Джен. Для жертвы домогательств она выглядела слишком довольной.
Спустя совсем немного времени снова пришло письмо от Стива, на этот раз Джен поняла безошибочно, что он писал без юристов за спиной. Джен забросила письмо в спам и целый день с усердием «не думала о ложке», к вечеру не выдержала и написала ответ. Знала бы, к чему приведёт эта переписка, никогда бы не доставала злосчастное письмо, удалила бы не читая.
Она погрязала в переписке, в нереальных, невозможных отношениях, в откровениях с человеком, которого толком не знала, а была уверена, что знает всю жизнь, а может быть и в прошлой они были знакомы. Джен уже не мыслила своего существования без шутливых, коротких сообщений, комментариев, обстоятельных писем, личных фотографий и откровений.
Она вела себя как спятившая школьница, а не тридцатилетняя женщина, и дошла в своей глупости до абсолютного абсурда – виртуальной свадьбы. Да-да! Всегда можно сказать, что это всего лишь шутка, развлечение, только руки у Жени тряслись и немели по-настоящему, она даже всплакнула, глядя в монитор. А потом... у них даже была брачная ночь, тоже виртуальная... Казалось бы, ниже опуститься некуда, но сегодня, как говорится, постучали снизу.
Сказать, что Джен волновалась перед встречей – ничего не сказать. На переговорах держалась, хотя, что греха таить, пришлось руководству пару раз шикнуть, позже, в окружении людей – тоже. Во время боя нервы сдали окончательно, она видела, как стремительно Коулс одержал победу, он никогда не церемонился и искусственно не растягивал бой. Черта, которая не приветствовалась в борцах ММА, если речь не о Стиве Коулсе.
Ещё гремел зал – крики, топот, визг, свист, скандирование, потасовки, всё, что обычно сопровождает титульные бои подобного уровня, – когда Джен вскочила со своего места и рванула к выходу. Между лопаток она ощущала жжение – взгляд Стива. Выскочив, она не знала, куда рвануть: к выходу, в отель, в город или всё же ждать Стива в служебном крыле – там, куда нет прохода рядовым зрителям, только служащим и аккредитованным журналистам. Как сотрудница «Ирбиса», она имела пропуск.
Ноги сами привели туда, где она точно встретит Коулса. Если он пройдёт мимо – значит, так тому и быть. Просто игра закончится, вот и всё. Евгения вернётся к своей жизни – работе, сыну, маме, а Стив к своей.
Нога, и без того болевшая целый день – последствия травмы, – от быстрого бега и вовсе разнылась. Джен доковыляла в укромный уголок, трусливо просчитав, что её не будет видно из прохода, по которому идут спортсмены. Двинуться с места не позволял маленький огонёк надежды и болевшая нога.
Стив шёл по коридору, заслоняя едва ли не весь проход голым, огромным и татуированным торсом. Джен могла безошибочно рассказать значение каждого изображения или события, после которых и появились росписи на теле.
Он шёл, а Джен вспоминала всё. Письма, разговоры, цветы, март, когда валил снег, а ей было невозможно жарко от его взгляда, и бок придвинувшегося ближе Стива в такси на обратном пути в аэропорт. У них не было времени поговорить. Несколько часов в снежном городе – и обратный самолёт.
– Попроси меня остаться, – прошептал Стив в такси, и у Джен свело ноги до кончиков пальцев. – Я останусь, – прозвучало не как обещание остаться, а подарить весь мир. – Джен?
Она чуть не задохнулась от желания в том такси, едва не умерла от тоски и нежности в голосе Стива. Всё, что случилось в тот день – он провёл пальцами по её лицу, а она только и смогла, что закрыть глаза и попытаться не заплакать.
