Текст книги "Ленка, или Срочно нужна лопата (СИ)"
Автор книги: Наталия Орешкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Глава 16
– Вот уж не думала, что простая йодовая сетка может ТАК возбудить мужчину, – вырвал его из эротический мечтаний ехидный Ленкин голос.
Мишка резко открыл глаза, и правда, то, что он принял за женский язык, было обычной ватной палочкой, смоченной в йоде, которой Ленка старательно разрисовывала все доступные ей синяки. Простыня была сдвинута к бедрам, где и возвышалось весьма красноречивое доказательство произведенного эффекта.
Ленка аккуратно отложила инструментарий в сторону и обвела пальцем ямку пупка.
– Миша… а как ты себя чувствуешь? – спросила Ленка, начиная обводить второй круг.
– Ты с какой целью интересуешься? – насторожился Мишка. – Опять хочешь мне бессонницу устроить?
– Нет, милый, просто надо на работу смотаться, взять отгул, и домой заскочить за вещами. А то у меня тут даже носового платка нет.
– То есть ты меня, раненого, страдающего, – он взглянул на приподнятую простынь, – бросишь на произвол судьбы.
– Так я про самочувствие спрашивала не из-за того, что хотела оставить тебя одного, – она нагнулась и обвела языком пупок, – а совсем в других целях.
Ленка, еле касаясь губами, стала обцеловывать каждый кубик пресса, посылая дрожь по всему телу Мишки.
– Любимая, я долго не выдержу, – простонал он.
– А кто тебя просит сдерживаться? – сказала Ленка, на мгновение отрываясь от своего занятия.
Кончиками пальцев она осторожно водила по бокам торса, опускаясь все ниже, прокладывая цепочку поцелуев по дорожке волос, идущей от пупка. Она потянула прочь простыню, открывая вид на эрекцию, так туго натянувшую ткань плавок, что они отошли от тела и еще немного и вообще соскочили бы с члена. Ленка ноготками прошлась по самому низу его живота, почти касаясь жестких завитков, окружавших перевитую венами солидную плоть. Продолжая, постепенно снижаясь, целовать живот, она потянула плавки вниз, выпуская на свободу чуть подрагивающий от чувственного напряжения ствол. Мишка вцепился руками в простыню под собой и стиснул зубы в тщетной попытке сдержать стоны, так и рвущиеся из груди. Не дать себе, не обращая внимания на боль и ушибы, подмять под себя Ленку и наконец овладеть ее телом, ощутить, что она полностью принадлежит ему. Утолить жажду, что кипела в нем уже давно, заставляя ее образ накладываться на любую женщину, когда-либо побывавшую в его постели. Подведя этим окончательный итог, подтвердив то невероятное по силе ощущение, что они созданы друг для друга.
– Леночка, любимая, я же хотел, чтобы первый раз был для нас двоих, – простонал он.
– Он и будет таким, поверь.
Ленка склонилась над его пахом и осторожно обвела языком головку члена, а потом, чуть надавив пальцами, раскрыла «глазок» и слизнула белесую каплю, выступившую на нем. Ее рука прошла сверху вниз по всей длине, чувствуя жар, заключенный в шелковистом твердом стволе, который все рос от ее прикосновений. Пальцы уже не сходились на его толщине, а уж о том, чтобы целиком взять его в рот даже и речи не шло – с Мишкой природа расщедрилась. Но Ленку это мало сдерживало, она постаралась вобрать в себя как можно большую его часть, не забывая ласкать член языком и слегка посасывать. Ей раньше не раз приходилось делать минет, и пусть она не считала его чем-то отвратительным, да только и большого удовольствия от этого не испытывала. Но сейчас, в этот самый момент, когда влага ее рта смешалась с его вкусом, она поняла, что значит доставлять удовольствие не ради последующего секса, а ради того, чтобы человек, которого ты любишь, получил наслаждение, даже если сама ничего не получишь взамен. И тут в ответ на дрожь удовольствия, сотрясающую возлюбленного, внутри ее тела зародился сначала совсем легкий трепет, начавший разрастаться с каждым мгновением, охватывая ее целиком, заставляя мурашки бежать по коже, а лоно сжиматься в предвкушении, влажнеть, готовя себя к тому волшебному мигу, когда их тела сольются в едином страстном порыве подарить друг другу кусочек рая.
– Милая, умоляю, хватит, – хриплым шепотом произнес Мишка. – Я хочу ощутить себя в тебе, прошу…
Ленка оторвалась от своего занятия. Влажные, слегка припухшие губы, осоловелые глаза – она хотела этого не меньше его.
Ленка поднялась с постели и начала медленно раздеваться, желая как можно дольше растянуть эту атмосферу невероятного по накалу влечения, но в тоже время, дать им немного остыть.
Когда на ней осталось только тонкое кружевное белье, Мишка попросил:
– Оставь так, иди ко мне. – И он осторожно чуть приподнялся на кровати и протянул к ней руки.
Ленка скользнула в его объятия, боясь прижаться сильнее и задеть его раны, причинить боль. Да только Мишке, видно, было на все плевать. Его пальцы дрожали, когда он сначала провел ими по ее спине, потом осторожно коснулся груди, нежно сжал обе мягкие округлости, потом чуть потянул Ленку вверх так, чтобы ее грудь оказалась напротив его рта. Мишка расстегнул застежку лифчика и, проведя по плечам, снял его и отбросил прочь. Было заметно, как его глаза расширились, впитывая открывшееся зрелище, отражая на лице настоящее благоговение. Он потянулся губами к груди и взял сосок в рот, резко втягивая в себя. Ленкино тело выгнулось дугой от остроты ощущений, казалось, что его насквозь прошило током, а кожа стала чувствительна к малейшему касанию. Мишка, целуя, переместился к другой груди, лаская оставленную им рукой, обводя пальцем напрягшийся сосок, перекатывая твердую горошину между пальцами. Потом одна рука опустилась ниже, к нежным складкам лона, проникая пальцами в сочащуюся влагой сокровенную глубину, надавливая на клитор и вызывая в теле возлюбленной следующие один за другим всплески наслаждения.
Ленка уже не могла больше удерживать свое тело в таком положении. Голова шла кругом, все ее существо дрожало натянутой струной, а Мишка, как музыкант, извлекал из нее мелодию страсти. Он потянул с нее трусики, и она неуклюже поднялась на дрожащих ногах, чтобы помочь ему. И вот, наконец, в его объятиях оказалось полностью обнаженное тело возлюбленной, отданное в его власть по ее собственной воле и стремящееся к нему с равным по силе желанием.
Мишка обхватил ее руками за талию и приподнял над собой, Ленка без раздумий взяла его член рукой, помогая направить в себя. Мишке просто до зуда в пальцах хотелось резко насадить ее на свою подрагивающую от напряжений плоть, но, боясь причинить боль, он старался сдержать свой порыв, хотя от малейшего движения мутился рассудок, а тело не просто дрожало, его сотрясали все нарастающие волны наслаждения.
Ленка пыталась держать глаза открытыми, чтобы видеть реакцию возлюбленного, видеть, как от напряжения ходят на лице желваки, как пальцы сжимаются на ее талии, когда он медленно опускает ее на себя. Член входил очень плотно, почти на грани возможного, чуть меньше влаги и страсти, и это было бы ближе к боли, чем к наслаждению. Но страсть, соединенная с любовью, заставила ее тело желать принять его в себя как можно скорее и как можно глубже, не медля больше ни мгновения. И она, набравшись храбрости, резко опустилась на него, охнув он полноты ощущений и невероятного удовольствия, нахлынувшего на нее. Заставлявшего ее чуть ли не терять сознание от того, что сейчас происходило с ней.
– Милая, ты как? – Хриплый Мишкин голос был полон волнения.
– Я в раю, – через силу выдохнула Ленка и, приподнявшись, снова насадила себя на член, не сдержав чувственного стона. – Не болтай, помоги лучше.
После этих слов разум, казалось, покинул обоих: резкие толчки навстречу друг другу, поцелуи, когда языки словно вступают в битву за желание доказать, кто из партнеров сильнее потерял контроль над собой, руки, безостановочно ласкающие каждый доступный участок кожи, погружающиеся в волосы, путаясь в прядях, жаркий шепот и испарина, покрывающая тела. Извечный танец страсти, соединяющий только тех, кто любит по-настоящему, для кого это не просто секс, а поклонение одного тела другому.
Движения становятся все более резкими, дыхание рваным, стоны нескончаемым потоком льются из уст. И вот еще толчок – и лоно женщины сжимается, говоря о том, что грань пройдена, а за ней только чистейший экстаз, полет, в котором сольются души. Последнее движение – и мужчина следует за любимой, присоединяясь к ней, теряя связь с реальностью.
Единственное, что успела сделать Ленка перед тем, как вырубиться, – это сползти с Мишки, не рухнув на него, потому что где-то на задворках разума мелькнула слабая мысль, что ему будет больно.
Она пришла в себя оттого, что кто-то легонько тряс ее и взволнованным голосом звал:
– Леночка, солнышко, не пугай меня так. Тебе плохо? Может, врача вызвать?
Мишка попытался встать.
Ленка слабой рукой уцепилась за него.
– Мишенька, предупреждать же надо, насколько ты хорош. Так ведь и убить недолго.
– Тебе больно? Может, что нужно? – Снова волнение захлестнуло мужчину.
– Да, мне плохо оттого…
– Черт, я так и знал, что надо было сде…
Ленкины пальцы накрыли ему рот.
– …мне плохо оттого, что мы не занялись любовью в первый день, как я увидела твою голую задницу, – ухмыльнулась Ленка. – Хотя вид спереди меня тоже впечатлил.
Мишка рухнул на кровать, издав облегченный вздох:
– Ты, знаешь, что напугала меня?
Ленка с трудом повернулась на бок.
– Надеюсь, это будет единственное, чем я буду тебя пугать.
– Пугай когда захочешь, – улыбнулся Мишка.
– Мишенька, у тебя ничего не болит? А то что-то мы несколько забылись.
– Солнышко, да у меня сейчас состояние, близкое к эйфории. Какая тут может быть боль? Господи, любовь моя, ты просто бальзам для моего побитого тела.
Глава 17
У Мишки была проблема – ему катастрофически не хватало времени.
«Сколько еще Лена будет это терпеть? Уже и так иногда какая-то молчаливая ходит, да и Светлана Сергеевна того и гляди меня на фарш пустит. Даже мои родаки косятся. Вот попал!»
Мобильный задергался в кармане, виброрежим сильно выручал в шумной атмосфере магазина.
– Леш, ну что? – обеспокоенно спросил Мишка, даже забыв поздороваться.
– Мих, дождь, опять все застопорилось. Надо было раньше думать. Да и как не спеши, месяца три-четыре все равно нужно, – сказал Леха.
– Да знаю я, – угрюмо пробурчал Мишка. – Первый раз у меня все планы к черту летят. Ладно, потом сам подъеду и гляну, что по чем.
– Ну давай, жду.
Нина Ивановна дернулась от настойчивого и непрекращающегося трезвона в квартиру и убавила громкость музыки.
– Кому это так неймется?
На пороге стояла Светлана Сергеевна, если бы у нее в руках сейчас был окровавленный тесак, то она бы являла собой законченную картину мстительницы. Мишкина мать слегка отшатнулась от удивления:
– Свет, а что случилось-то?
– Что случилось?! А то случилось, что я твоего Мишку либо убью, либо кастрирую!!! Что выбираешь?! – гневно крикнула Ленкина мать.
– Это за что же ему такая честь?
– Я полагала он о свадьбе думает! Ага, как бы не так! О члене он своем думает! Я понимаю, моя дочь не святая, но трахаться на лестничной клетке – это уже слишком!
– Да кто там… трахался? – как-то неуверенно спросила Нина Ивановна.
– Да Мишка твой! Не успел с Леной из квартиры выйти и… тьфу! Кобелина озабоченный!
– Свет, ну чего ты так шумишь, дело-то молодое.
– Вот я ему яйца отрежу, и будет дело евнуховое! Жеребчина здоровенный!
– Но, Свет, ты несправедлива, они же поженятся.
– Когда?!
– Ну… скоро… я так думаю…
– Нин, мое терпение не бесконечно. С меня достаточно того, что бабки у подъезда заключают пари, когда же он, наконец, бросит мою дочь! Даю ему неделю, а потом…
Светлана Сергеевна провела ребром ладони по горлу и, развернувшись, ушла.
– Эй, Бандерос, к тебе тут мужик пришел, говорит, что твой отец, – перекрикивая музыку, сказал Артем.
– Давай его сюда и приглуши музон, че-то вы, друзья, совсем разошлись.
В дверь вошел Мишкин отец.
– Бать, ты чего пришел?
– Да есть причина, – устало вздохнул мужчина и пересказал со слов жены утренний визит. – Ты что, совсем сбрендил? Нет, я, конечно, понимаю, что нравы сейчас более свободные, но мозги-то у тебя не для того же есть, чтобы сквозняка в голове не было. Ты намерен Леночку в ЗАГС вести или так, просто покувыркаться надумал?
Мишка тяжело вздохнул, вспоминая, как его занесло этим утром. Все могло бы быть проще, если бы Ленка согласилась переехать к нему, но как только ему полегчало, она собрала вещички и вернулась к себе домой, отметя перед этим все его аргументы в пользу совместного проживания. А на его фразу о гражданском браке, обругала его последними словами, сказав, что это только для наивных дурочек, которые верят, что словом «брак» можно прикрыть обычное сожительство, в котором мужчина получает бесплатную домработницу и любовницу в одном флаконе, при этом не неся никакой ответственности.
На Мишкин аргумент:
– Но мы же все равно занимаемся любовью.
Она ответила:
– Но я за тобой не убираю, не готовлю и не стираю.
«Эх, еще бы три месяца».
– Решай, сын, – сказал Анатолий Петрович. – Дальше будет только хуже. Если Светлана возьмется за активные действия, тогда всем кранты.
– Хорошо, я все сделаю.
– Толь, ну что у нашего сына за мозги? Раз уже чуть не влип со своими гениальными планами, и опять, – вздохнула Мишкина мать.
– Дорогая, мне почему-то кажется, что в этот раз он пытался сделать как лучше.
– Только вышло как всегда. Хорошо, если все обойдется.
– Теперь он вряд ли упустит свой шанс. Он знает, за что борется.
– Твои слова да Богу в уши.
Ленке катастрофически хотелось спать.
«Старею, что ль? Сейчас бы минут шестьсот на каждый глаз. Может, дома сегодня остаться? А то сил нет чего-то».
Из полусонного состояния ее вырвал звонок мобильного.
– А-а?
– Ленусь, поужинаем сегодня?
Так хотелось отказаться, но только мозги совершенно не хотели работать от звука глубокого сексуального голоса любимого, шептавшего в трубке.
– Хорошо. Ты за мной зайдешь?
– Ага. И еще у меня есть сюрприз.
Ленкин сон как ветром сдуло.
– И что это?
– Какой же это сюрприз, если я тебе все расскажу?
Они стояли на улице, вдоль которой теснились в ряд небольшие ресторанчики, кафе и бары.
– Ну и куда пойдем? – спросил Мишка.
– Только не в суши-бар, – передернувшись, сказала Ленка.
– Что, не любишь суши?
– Я лучше карасей жареных поем, чем эту фигню. Фу-у.
– Какая-то ты у меня не гламурная, – ухмыльнулся Мишка.
– А ты их что, любишь?
Мишка отрицательно потряс головой:
– Я лучше кусок мяса побольше съем.
– Аналогично, – согласилась Ленка.
– Тогда туда! – указал Мишка пальцем на небольшой ресторан неизвестно какой кухни. Главное, что кормили тут вкусно и можно было легко опознать содержимое тарелки. Меню не содержало загадочных названий, оставлявших посетителей в ступоре и тщетных попытках догадаться, что за непонятной надписью скрывается пара листьев салата, размазанный вилюшкой по тарелке соус неизвестного происхождения и запаха, и кучка чего-то, отдаленно напоминающего солянку.
А тут на тарелке исходил соком большой кус мяса, столь нежного и ароматного, что посетители истекали слюной, только завидев идущего к ним официанта.
– В тебя это не влезет, ты просто лопнешь, – сказал Мишка, пытаясь украсть с Ленкиной тарелки кусочек.
– Не дам. – Она закрыла рукой бифштекс, сражаясь с оставшимся мясом.
– Тебе что, жалко? – заныл Мишка.
– На, проглот. – Ленка подцепила на вилку небольшой кусочек и протянула ему.
– Жмотяра, – проворчал Мишка, шустро заглотив предложенное.
– Ага, она самая. – Довольная Ленка доела остатки и погладила живот. – Мама дорогая, я обожрамшись.
– Ладно, пошли калории растрясать.
– Это куда?
– В кинотеатр.
– Вот уж не думала, что просмотр фильма заставит похудеть.
– Ну, это как его смотреть, – усмехнулся Мишка.
Глава 18
– Миш, а можно глупый вопрос? На фига ты билеты на последний ряд купил? И вообще, зачем мне этот тупой доисторический боевик?
– Вопрос и в самом деле глупый, – сказал Мишка, подхватывая Ленку за талию и устраивая у себя на коленях.
– Ты не собираешься… – начала Ленка, но тут же оборвала фразу, когда Мишкина рука скользнула к тонкому кружеву трусиков. – Похоже, собираешься…
Мишка накрыл ее губы страстным поцелуем, унося прочь все ее сомнения и осторожность. Крики и стрельба в фильме, казалось, слышались, как сквозь вату, где-то там за пределами маленького пространства, чувственным коконом отгородившего их от остального мира.
Ленке до дрожи в пальцах нравилось касаться тела возлюбленного, замечать, как меняется его дыхание, становясь резким, сбивающимся на хрип, как глаза словно затягивают ее в омут нежности, как его голова откидывается назад, позволяя ей набрать полные горсти темно-шоколадных шелковистых прядей волос, вцепиться в них, продлевая и без того бесконечный поцелуй.
Мишкина рука проникла в нежные складки, легко находя клитор, пальцы уверенно ласкали его, зная каждое движение, что подтолкнет любимую еще на одну невыносимо томительную ступень к взлету.
Ленка заворочалась отодвигаясь.
«Эх, а раньше я считала, что широкие штаны – это минус», – мысленно вздохнула она, проникая рукой под ремень Мишкиных брюк и обхватывая уже сильно возбужденный член. Нежно сжимая его, проводя пальцами по всей длине, наслаждаясь его твердостью, отзывающейся на малейшее движение.
Мишка глухо простонал ей в губы:
– Все, больше не сдержусь.
Он, придерживая Ленку одной рукой, другой сноровисто расстегнул ширинку и зашелестел пакетиком презерватива. Пара движений и он, развернув Ленку к себе спиной, прогнул ее так, что она, сидя у него на коленях, грудью лежала на спинке переднего сиденья. Потом резкий толчок, и Ленка зажала рот кулачком, чтобы не застонать на весь зал он чувственного всплеска, заставившего ее тело пылать в ожидании следующего и следующего толчка, в стремлении достичь той точки, за которой нет ничего, кроме восторга и экстаза, подаренного своему возлюбленному.
Ленка сжала мышцы лона, вырывая у Мишки сдавленный рык, который, к счастью, скрыл очередной вопль с экрана. Толчок следовал за толчком, все резче, все чаще, наращивая темп, вбивая себя как можно глубже, теряя разум. Опасение, что их могут заметить добавляло остроты и необычности ощущениям, силы эмоциям. И вот Ленка лоном ощутила, как изменились Мишкины движения, как руки чуть ли не до боли впились в ее бедра, все ее тело откликнулось на этот молчаливый призыв, волна оргазма накрыла ее с невероятной силой, унося вослед прижавшегося к ее спине на последнем толчке мужчину, глухо простонавшего ей в затылок.
Сколько времени прошло, неизвестно, но, судя по тому что происходило на экране, до титров оставалось недолго. Мишка аккуратно вышел из Ленки и, поцеловав, посадил ее на соседнее кресло. Сам же начал приводить себя в порядок.
– Мишенька, я теперь час на ногах стоять не смогу, а фильм уже скоро закончится. Что делать?
– Тоже мне проблема, – пытаясь отдышаться, сказал Мишка.
Как только пошла финальная сцена, он подхватил Ленку на руки и понес к выходу.
– Что случилось? – заволновалась билетерша.
– Да девушке моей от всей этой стрельбы и крови плохо стало, – уныло ответил Мишка. У Ленки от смеха затряслись плечи, и она уткнулась лицом ему в грудь, чтобы не расхохотаться. – Видите, до слез дошло.
Билетерша сочувственно покачала головой.
– Вот не повезло девке: парень красивый, но тупой. Кто же девушку на боевик ведет, их на мелодрамы надо, – услышал он сзади ехидное замечание женщины.
Такси свернуло к Мишкиному дому.
– Миш, а ты чего меня к себе везешь? – поинтересовалась Ленка.
– Нам поговорить надо.
– А че, в кино не «наговорились»? – хмыкнула Ленка.
– Нет, нам и правда надо поговорить, – уверил ее Мишка.
– Ну-ну, поверю на слово.
Напряжение и какая-то недоговоренность висела между ними, пока они не оказались в Мишкиной квартире.
– Может, чайку? – Мишка, похоже, пытался оттянуть разговор.
– Солнце, кончай ходить кругами. Давай снесись, – подтолкнула Ленка Мишку к действию.
Мишка отошел к одному из шкафов гарнитура, что-то там добыл и, держа это за спиной, вернулся к Ленке.
– Ленусь, – он присел перед ней на корточки, – я не знаю, какие надо при этом говорить слова. И немного от всего этого не в себе, но, поверь, от этого намерения мои ничуть не изменились. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. – И он протянул ей маленькую коробочку.
Сначала Ленкины глаза полезли на лоб, потом ее лицо позеленело и она, одной рукой прикрыв рот, а другой оттолкнув Мишку так, что тот свалился на пол, а коробочка с кольцом улетела под диван, рванула на первой космической из комнаты.
Мишка нашел ее в объятиях «белого друга». Ленка обессилено повисла на унитазе, содрогаясь в последних спазмах тошноты. Мишка подал ей руку, когда все прекратилось, и Ленка смогла наконец встать на трясущиеся ноги. Он наблюдал за ее попытками привести себя в порядок, но было видно, что это ей удается с трудом, какое-то внутреннее напряжение все никак не отпускало ее.
– Лен, ну я понимаю, если бы ты отказалась выходить за меня замуж. Но чтобы тебе стало плохо от этой идеи… – усмехнулся Мишка.
– Придурок, – зло прошипела Ленка.
– Прости, милая, не время для шуток. Я же говорил, что с бифштексом вышел перебор.
– Причем тут бифштекс!? Ты, снайпер недоделанный!!!
– Ты о чем? – непонимающе уставился на нее Мишка.
– Как до тебя дойдет, позвони, – прорычала Ленка и, оттолкнув Мишку с дороги, выскочила из квартиры.
Если бы Мишка не оторопел так, то успел бы ее догнать, но, видно, сегодня все было против него, и таксисты в том числе. Когда он добрался до Ленкиной квартиры, то столкнулся с препятствием в виде Светланы Сергеевны, инквизиторский взгляд которой заставил его отступить и обдумать дальнейшие действия.
– Миш, да что случилось-то? – спросила удивленная удрученным видом сына Нина Ивановна.
– Даже и не знаю что сказать. Сам в полном ауте.
– Давай рассказывай.
– Я сделал Лене предложение, а ее от него вырвало, но это ладно, она, скорее всего, просто объелась, но вот потом она обозвала меня «недоделанным снайпером» и сказала, что пока до меня не дойдет, почему она так сказала, чтобы я ей на глаза не показывался.
Нина Ивановна пару минут удивленно взирала на сына, а потом заулыбалась такой счастливой улыбкой, будто исполнилось ее самое заветное желание, а еще через минуту слезы побежали из ее глаз.
– Мам, ты чего? – обеспокоенно кинулся к ней Мишка.
– Какой же ты балбес, дорогой. Да все просто – беременная она!
– Но мы же без презерватива никогда не… – Он замолчал, а потом растерянно улыбнулся.
– Иди быстрее к ней, хоть на колени становись, но только верни ее.
Последние слова неслись ему вослед, когда он уже выбегал из квартиры.
Он буквально снес с ног Светлану Сергеевну, открывшую дверь, и, не останавливаясь, ворвался в Ленкину комнату. Подхватил на руки рыдавшую Ленку и, покрывая ее лицо поцелуями и шепча нежные слова, стал укачивать в надежной колыбели своих объятий. Рыдания постепенно сошли на нет, Ленка вцепилась в его плечи, словно желая никогда его не отпускать, остаться навсегда в теплом коконе мужских рук.
– Лен, никогда, слышишь, никогда больше не покидай меня. Ты самое важное в моей жизни.
– А как же…
– Что может быть ценнее для мужчины, чем ребенок, подаренный возлюбленной.
– Так ты не против?
– А почему я должен быть против, любовь моя?
– Ну, ты вроде не торопился в ЗАГС.
– А вот об этом я тебе пока ничего не скажу, но, поверь, это никак не связано с моим желанием сделать тебя своей. Так что завтра подаем заявление, и больше не придумывай себе того, чего нет.
Светлана Сергеевна, улыбаясь, отошла от двери.
