Текст книги "Сказания Тьерриана. Эленриэль"

Автор книги: Наталия Малеваная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Пролог

Тьма. Приятно. Так хочется в её объятия. Покой. Здесь нет боли. Больше нет. Нет слез. Не нужно куда-то спешить, о чем-то беспокоиться. Нет ничего важного. Здесь нет чувств. Спокойствие. Тишина и спокойствие.

Резкая боль. В тело вонзаются острые когти. Привыкаю к боли. Снова тьма. Спокойствие. Пощёчина обжигает кожу. Вкус крови на губах. Тьма защищает от боли. Так тихо. Хорошо. Сердце стучит, бьётся пойманной в силки птицей. Трудно дышать. Не чувствую тело. Невесомость. Так легко.

– Брат, дай нож! Я больше не смогу. Едва удерживаю её. Быстрее. Прош-ш-шу.

Шипящий голос. Смешной. Словно у змеи. Знакомый. Откуда я его знаю?

Хочу открыть глаза, очень интересно посмотреть на этого шипуна. Тьма противится, не хочет отпускать из своих объятий.

Слева между рёбер врезается что-то острое и холодное. Стремится к сердцу. Боль.

Все. Сейчас всему придёт конец.

Тьма удовлетворённо дрожит. Она победила.

Но что это?

Песня.

Странное золотое сияние пробивается сквозь тьму, прогоняет её. Оно ослепляет и приносит боль. Не хочу боли. Больше не хочу. Пожалуйста.

Песня становится громче. Тону в сиянии, которое почему-то стало жидким. Воздуха нет. Хочу закричать, но лишь глотаю золотой свет.

Легко. Могу кричать.

Тело ломает, трещат кости. Всё горит. Я горю.

Крик. Только крик даст свободу. Такую желанную свободу. Но не могу.

– Кричи, так будет лучш-ш-ше. Кричи, Эль. Кричи, Звёздочка.

Снова этот голос. Такой родной, такой дорогой.

Боль. Кричу, но не слышу собственного голоса.

Снова тьма…

Но на этот раз я знаю, что вернусь.

– Молодец, Эль. Спи. Я буду ждать, моя любовь.

Глава 1

– Свежая рыба! Све-е-ежая ры-ы-ыба!

– Пирожки! Вкусные пирожки! С мясом! С капустой! С хиршом! С самсом! Пирожки!

– Эй, красавицы, не проходите мимо! Специально для вас самые лучшие шелка Туманного острова!

– Фрукты! Фрукты из Фреирии. Откушай сладость далёкой страны! Не упусти возможность!

– Самые низкие цены! Хотите выглядеть молодо и красиво, тогда вам именно сюда! Чудодейственный крем от Мадам Потт!

Центральная площадь Сантарии как всегда шумела сотнями голосов. Торговцы, каждый нахваливая свой товар, зазывали покупателей… и мешали мне дремать. А ведь сегодня выдался первый поистине тёплый день. Солнышко пригревает, лёгкий ветерок не пробирает холодом до костей. Я так удобно устроилась на плоской крыше лавки портного. Самое спокойное место. Старый Унтар Ринн и его сыновья не зазывают покупателей сладкими речами и обещаниями. У них свои клиенты: надёжные, приносящие стабильный доход. Ещё бы! Ринн – известный и лучший портной во всей Сантарии. К нему едут даже с того самого Туманного острова. Привозят свои шелка, чтобы риан Унтар сшил для них наряды. Хотя, думаю, приезжают они не потому, что Ринн и его сыновья так уж талантливы, а потому, что к нам ближе добираться, нежели в Сантию – столицу нашего славного государства. А ещё Сантария находится на перекрёстке торговых путей. И именно из-за этого за последние десять лет наш небольшой городок – говорят, он раньше назывался то ли Залесенск, то ли Зареченск, но никто уже и не помнит точно – превратился в подобие той самой столицы. Только воздух у нас чище и вода вкуснее. Но я этого не говорила, и даже ни одна мысль об этом в моей голове не мелькала. У Тайной королевской службы везде есть уши. Как-то не очень хочется попасть на свидание к дознавателю, а потом провести пару незабываемых дней в гостеприимной тюрьме. Бывали, знаем.

Тяжело вздохнув из-за невесёлых воспоминаний, я перекатилась на живот и, положив под подбородок руку, принялась рассматривать толпу. Всегда можно увидеть что-то интересное и забавное. Да и просто наблюдать никогда не бывает скучно. Перекрёсток торговых путей все-таки. Здесь можно встретить кого угодно. Вон, например, группа эльфов. Худые как палки. Герда, посудомойщица в трактире «Золотой гусь», называет их сухостоями. Хорошо, что эльфы об этом не знают. Обиделись бы, а они злопамятны. Но худощавое телосложение весьма обманчиво, как остроухих не называй. Казалось бы, дыхни – сломаются, а нет же. Гибкие, грациозные, обладают острым умом, превосходно слышат и неплохо видят при самом тусклом свете. Умелые воины и маги, а их пение можно слушать часами. Но… эти темноволосые, одеты в зелёные плащи и луки за спинами виднеются. Значит, Лесной народ. Однозначно петь не будут, сколько ни проси. Лесные – редкие гости, не любят городов и без особой надобности свой Лес не покидают.

О, а вон тот дяденька с пышными черными усами и бородой… ага, тот самый, который только что ущипнул за место пониже спины проходившую мимо него продавщицу цветов. Так вот, тот дяденька – оборотень. Выглядит как обычный человек, но и здесь внешность не показатель. Его выдают резкие движения, стремительность и звериная грация. Как ни маскируйся, а свою сущность не спрячешь. Особенно от тех, кто знает, на что смотреть. А с оборотнями нужно держать ухо востро. Хитрые и непредсказуемые, они с удовольствием воткнут нож в спину тем, кто им доверился. Так что дяденьку запомним и в случае чего обойдём десятой дорогой.

Откуда-то снизу послышалась трель колокольчика. О, у риана Ринна посетитель. Кто на этот раз? Вчера, например, приходили две дамочки. Люди, но судя по одежде и количеству блестящих украшений, не простые крестьянки. Аристократки. А ругались, ух… Как только бедный Унтар выдержал визит этих двоих? И ведь учтиво кивал и улыбался. Железные у старика нервы… Колокольчик снова зазвенел. Хм, так быстро? Обычно, у риана все задерживаются подольше. Интересно.

Когда я подползла к краю крыши, то смогла увидеть лишь спину фигуры в тёмном плаще с капюшоном. Досадливо вздохнув от того, что не успела рассмотреть таинственного посетителя, я едва не свалилась с крыши: именно в этот момент создание в накидке резко обернулось, и из-под капюшона в мою сторону сверкнули два красных огонька. Моё воображение тут же учтиво дорисовало, что может скрываться под плащом. Смуглая кожа, тёмные, слегка раскосые глаза, тонкие черты лица и обязательно длинные черные волосы, особым образом заплетённые в косу. Целую минуту не удавалось отвести взгляд, пока меня не отпустили. Ментальный щит у меня самый простой, поэтому слабенький, вот я и попалась. Внутри все свернулось от страха. Кадар… Никогда, никогда, никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя смотреть в глаза кадару. Об этом знают даже пятилетние дети. Кадаров не зря считают опасными. Искусные воины, обладающие к тому же огромными магическими способностями. Прошло более тысячи лет со времён Великой войны – самого кровавого и беспощадного побоища, когда даже брат восстал против брата. Слава всем богам, что я родилась не в то время. Даже боюсь представить, как бы закончилась война, если бы не вмешались кадары. Раса воинов быстро и без особых усилий вернула порядок в мир. Конечно же, не обошлось без жертв, – этого, увы, никак не избежать – но невинные жители в основном не пострадали.

Кадары – скрытная раса, они не любят раскрывать свои секреты и берегут их пуще самого ценного сокровища. Например, по отличительным знакам можно узнать, к какому клану относится тот или иной кадар, известен глава Клана и двое его приближенных-помощников. И на этом всё, дальше кадары в дела своих родов никого постороннего не пускают. К чужакам относятся настороженно, а иногда и открыто враждебно. И ещё раз слава всем богам, что мне посчастливилось повстречать миролюбивого кадара, который всего-навсего просканировал меня, а не превратил мои мозги в кашу. Таинственная фигура в плаще, вернув мне контроль над телом, поклонилась и, утратив к моей персоне всякий интерес, направилась дальше по своим делам.

Перекатившись по крыше и перевернувшись на спину, я подложила под голову руки и уставилась в синее небо. Из груди сам по себе вырвался грустный вздох. Вот кого-кого в Сантарии не увидеть, так это драконов. Представителей этой расы во времена Великой войны погибло больше всех. С тех пор драконы отгородились от остального мира и не появляются среди других народов. Лишь изредка, по приглашению того или иного владыки, они посещают великосветские мероприятия, покидая Туманные горы. В детстве мне посчастливилось увидеть дракона – один единственный раз и пусть высоко в небе, из-за чего почти ничего невозможно было разглядеть. Но то чувство, которое вызвал парящий в вышине ящер, я сохранила даже спустя двадцать лет. Это ощущение нельзя описать словами, потому что попросту не существует таких слов, и жаль, что я не эмпат, чтобы передать всю гамму чувств… Это… это полет. Надежда. Счастье. Это свобода… и любовь…

– Эйра! – От прозвучавшего едва ли не у самого уха крика я испуганно дёрнулась.

– Да, папа, – снова перевернувшись, свесилась головой вниз, на этот раз в сторону соседнего с лавкой Ринна здания. И всё лишь для того, чтобы встретить недовольный взгляд седовласого мужчины, стоявшего внизу.

– Спускайся, – сложив руки на груди, потребовал отец, а когда я, поднявшись на ноги, спрыгнула на землю, нахмурился.

«Да-да, знаю, что делать так нельзя, но ведь это всего лишь каких-то четыре метра. И нет, я уверена, что голову не сверну и ноги не переломаю. Всё хорошо, и не стоит переживать», – мысленно пробормотала привычную отговорку в ответ на укоряющий взгляд и, покаянно склонив голову, послушно последовала за родителем.

Сорок лет назад с отличием окончив факультет Жизни по курсу целителей и лекарей Академии магии и магических искусств, Карл Коу, а по совместительству ещё и мой отец, обосновался в Сантарии. Здесь же, спустя десять лет, он женился на дочке хозяина трактира «Золотой гусь». А спустя ещё десять, одолжив денег у тестя, открыл свою лавку и теперь является известным лекарем не только в нашем городе и ближайших деревнях. Его даже приглашали работать в столицу, но отец отказался. Собственно, известным он стал после того, как четыре года назад изобрёл лекарство от красной лихорадки. Болезнь за пару месяцев охватила всю Сантарию и унесла сотни жизней, не выбирая по возрасту, расе или статусу. На второй год эпидемии болезнь унесла и жизнь мамы. Это стало одной из немногих причин отказа отца переезжать в столицу.

– Эйра, ты меня слушаешь? – поинтересовался отец, улыбаясь.

– Да-да, – кивнула, отгоняя болезненные воспоминания. Мама, её улыбка, нежные руки, ласковый любящий взгляд…

– Тогда повтори то, что я только что сказал. – И взгляд такой хитрый-хитрый и всезнающий. Видит меня насквозь. – Риан Вигрэм заказал настойку от простуды. Отнесёшь, заберёшь деньги. Риану Ринн – мазь от боли в суставах.

На прилавке передо мной выстраивался ряд бутылочек и флаконов, а отец всё добавлял и добавлял новые.

– Риане Тэмм – настойку сайры. Проследи, чтобы она при тебе выпила правильную дозировку, ровно половину, а не как в прошлый раз. Вторую половину, напомни, через четыре часа. Риане Потт – эфирные масла и вытяжку из земляного червя. Всё запомнила?

– Да, – заверила, складывая зелья и настойки в сумку. – Не беспокойся, не перепутаю.

Молча помахала отцу рукой, так как в лавку вошёл посетитель, и направилась выполнять поручения. Раньше родители работали вдвоём, но после смерти мамы я сама на себя возложила часть обязанностей. Пусть отец и маг, а они живут достаточно долго, но его возраст уже даёт о себе знать. Да и потрясения, выпавшие на долю родителя, не прошли для него даром. Так что я приняла решение во всём помогать отцу и поддерживать его, хотя в то время только-только окончила школу.

Оказавшись на улице, подняла лицо навстречу солнечным лучам и на пару мгновений прикрыла глаза, мысленно составляя удобный для себя маршрут. Я действительно запомнила все наставления и распоряжения отца, хотя и слушала вполуха. Ещё в Школе заметила, что память у меня во много раз лучше, чем у сверстников, да и детей постарше. Мне не составляло особого труда запомнить только что прочитанный текст, а услышанное или увиденное единожды могла воспроизвести до мельчайших подробностей. Мама иногда любила шутить, что у них родился гений, пусть и с незначительными магическими способностями.

Сантария, как и многие города и большие деревни нашего славного государства, построена если и не по одному плану, то, по крайней мере, весьма похоже. В центре неизменно находится площадь, от которой расходятся лучи-улицы, разделяющие город на ровные части – районы. Заплутать очень сложно. Сантарию же я знаю досконально, не раз рассматривала карты в отцовском кабинете, хотя и не во всех районах города бывала лично. Мой сегодняшний маршрут проходил через Торговый район с его шумной толпой и зазывающими криками торговцев, Цветочный, благоухающий зеленью и дурманящий ароматами разнообразных цветов, Мастеровой, где полно домов и лавок различных умельцев – от кузнецов до создателей амулетов и артефактов. Заканчивался же мой путь домом риана Олафа Збышека. Бывший боевой маг огненной стихии, хотя он утверждает, что бывшими боевые маги быть не могут. Участвовавший во многих битвах, о которых не любит рассказывать, он, разменяв вторую сотню лет, вернулся в родные края, чтобы отдохнуть и дожить отведённое богами время. Но его деревня, ранее соседствовавшая с Сантарией, была разгромлена и стёрта с карты государства. Как и его дом. И семья. Риан Збышек поселился в лесу, на полпути между нашим городом и его бывшей деревней, на месте которой теперь простирается чистое поле. Боевое прошлое оставило многочисленные следы на теле Олафа, и он часто обращается к отцу за обезболивающей настойкой – уж очень спина беспокоит.

Покинув шумящий город через северные ворота, я пересекла небольшой луг с редкими, первыми в этом году цветами и ступила под сень леса. Могущественные деревья вздымались высоко над головой, почти полностью скрывая солнечный свет. В глазах на некоторое время потемнело из-за резкой перемены освещения. Здесь было прохладно, сыро и пахло прелой листвой. Слышались робкий щебет птиц и жужжание насекомых.

– Стой! – раздался громкий окрик, который разнёсся вокруг звонким эхом.

По инерции сделав ещё пару шагов, я замерла на месте, как и было приказано. Недалеко от меня на землю с ближайшего дерева легко спрыгнул эльф. Выше меня на ладонь. Босой, одет в холщёвую рубаху и такие же штаны. С самодельным копьём в руках, острие которого он тут же направил в мою сторону. Узкое лицо с правильными чертами. Нахмуренные тонкие брови над чуть большими, чем у других рас, голубыми глазами, прямой нос и слегка пухлые губы. Светлые короткие волосы до плеч и, конечно же, остроконечные уши. Вид серьёзный и грозный, но подрагивающие уголки губ портят впечатление.

Внешность остроухого выдавала в нем эльфа степного. В отличие от сородичей, Лесного народа, например, степные с удовольствием живут среди прочего населения Тьерриана. Присущая большинству представителей Старшей крови высокомерность у них не так патологически обострена, как у других эльфов. Общительные. Хорошие охотники, земледельцы, скотоводы. Иногда – умелые воины, основным оружием выбирающие мечи и секиры. В молодости, между первым совершеннолетием и вторым, предпочитают путешествовать, становятся искателями приключений, менестрелями. Но, повзрослев, обязательно где-нибудь оседают, чаще всего – поблизости к родственникам.

– Эйра Коу, по какому праву ты вошла в наш лес? – вопросил спрыгнувший с другого дерева второй эльф – точная, до мелочей, копия первого.

Смерив взглядом остроухих с босых ног до кончиков ушей, молча, достала из сумки два синих леденца на палочке, которые совсем недавно купила у торговки. Эльфы сразу же белозубо заулыбались, утратив воинственный вид, и опустили направленные на меня копья.

«Вот дети малые», – подумала, с умилением наблюдая, как с хрустом леденцы исчезают во ртах остроухих. – «И кто бы сказал, что своё совершеннолетие они отпраздновали много лет назад».

– Идём, – одновременно произнесли эльфы, становясь по обе стороны от меня. Переглянулись и синхронно показали синие от сладости языки. – Проводим.

Рассмеявшись, подхватила близнецов под руки.

Иллион и Солон.

Для общения с иными расами у эльфов приняты длинные, личные и имена родов, но у братьев-близнецов только обычные. По коротко остриженным волосам, которые сами по себе никогда не отрастут длиннее, и характерной татуировке на правом виске в них легко можно распознать изгнанников. От рождения.

Когда-то очень давно риан Збышек воевал на западе Эрфеи. В одном почти вымершем городе он спас эльфийку. Изгнанницу, от которой отказался род. Она была ранена и вот-вот должна родить. Женщина так и не назвала своего имени, умерла, дав жизнь двум малышам. Суровый воин Олаф Збышек не знал, что ему делать с эльфиками, о которых перед смертью попросила позаботиться их мать, и отнёс малышей в приют. Лишь спустя десять лет он отыскал и забрал мальчишек с собой, а потом отправился в далёкий путь, в родные края. С тех пор они так и живут вместе, в лесу.

Несмотря на то, что своё первое совершеннолетие Иллион и Солон отпраздновали ещё в пятьдесят лет, по характеру они не взрослее человеческих подростков. Обожают сладости и забавы. Зная о своём изгнании и ненужности родичам, отчего-то каждый раз играют разные роли. Сегодня это Лесной народ, месяц назад были горные эльфы. А в прошлом году они продолжительное время изображали людей: прятали уши под повязками, движения делали грубоватыми и менее плавными. Отец говорит, что, играя подобным образом, близнецы ищут своё место в мире. Мне, вообще-то, всё равно, кого они из себя изображают. Братья знают меня с пелёнок, сколько помню себя – они всегда рядом. С ними весело, и они считают меня равной, несмотря на чудовищную разницу в возрасте. Мои друзья.

До самого дома риана Збышека мы не проронили ни слова. Я вспоминала рассказы отца о жизни и шалостях эльфов, а мои стражи были заняты поеданием третьей порции сладостей, от которых их языки окрасились теперь уже в зелёный цвет.

– Пришли, – на границе леса и небольшой поляны, на которой находился их с рианом Олафом дом, сообщили братья. Вытянувшись в струнку и приложив сжатый кулак правой руки к сердцу, одновременно развернулись и скрылись в лесу.

– Надеемся, у тебя есть, чем оплатить обратный путь, – донеслось ехидное из кроны ближайшего дерева.

Насмешливо фыркнув, – в сумке у меня лежало ещё шесть леденцов – пошагала по широкой тропинке к дому. На крыльце в плетёном кресле сидел риан Збышек и что-то вырезал из длинной перекрученной палки. Сильные руки с выступающими венами и перекатывающимися под кожей мышцами ловко орудуют ножом. Поясница перевязана платком из шерсти архара. Шерсти настолько плотной, что не пропускает воздух, создавая согревающий эффект. Видимо, спина сильно беспокоит мужчину. Это подтверждает и то, чем он сейчас занимается. Занятие, которое, по словам риана, приносит ему успокоение и отвлекает от боли. И обеспечивает неплохой заработок. Близнецов часто можно встретить на площади Сантарии торгующими разными поделками из дерева. Торговцы, проходящие караваном через наш город, охотно их покупают.

– Светлого дня, Эйра, – произнёс риан Збышек, не поднимая головы и не прекращая строгать деревяшку. Вот всегда он так, никогда не застать врасплох, а ведь я старалась идти, крадучись и не создавая лишнего шума.

– Светлого дня, дядя Олаф, – поприветствовала, отмечая, что с нашей последней встречи мужчина остриг волосы, оставив короткий седой ёжик.

– Как отец? – поинтересовался риан и стрельнул в меня твёрдым взглядом карих глаз. Внимательным, пронизывающим и всезнающим взглядом.

– Спасибо, хорошо, – улыбнувшись, ответила и взбежала на крыльцо. – Вот, дядя Олаф, Ваша настойка. Принимайте…

– …по три капли на кружку воды, не чаще четырёх раз в день, – закончил наставление за меня мужчина. – Помню, девочка. Помню. Моих ушастых видела?

– Где-то там, – махнула рукой в сторону деревьев, откуда пришла.

– Уже не там, – донеслось звонкое совсем с другого края поляны.

– Тш-ш, балбес, – шипение, звук глухого удара и тишина.

Мы с рианом Збышеком переглянулись и рассмеялись.

– Мальчишки, – с тихой грустью в голосе протянул мужчина и, бросив строгать деревяшку, наклонился к сумке у своих ног. – Держи, Эйра. Спасибо, что не забываешь старого вояку.

– Какой же Вы старый, дядя Олаф? – возразила, с благодарной улыбкой принимая подарок – искусно вырезанного деревянного дракона. – Вы ещё детей Солона и Иллиона нянчить будете.

Риан Збышек ничего не ответил, а я ничего больше не сказала. Все слова вылетели из головы, стоило мне уловить быстрый взгляд мужчины, брошенный в мою сторону. Наполненный печалью, словно со своими приёмными сыновьями Олаф уже попрощался. Ещё раз поблагодарив риана за подарок, я отправилась в обратный путь. Сегодня ещё нужно успеть перебрать травы, утром доставленные торговцем, у которого с отцом договор на поставку, и проконтролировать приготовление одного из самых сложных и дорогостоящих зелий.

Как только я ступила под сень деревьев, по обе стороны от меня появились близнецы. Молча протянули руки, требуя свою «плату». Сунула каждому по полосатому леденцу и зашагала по тропинке, зная, что эльфы последуют за мной.

– А Сол за наядами подглядывал, – вдруг заявил Иллион, не вынимая леденец изо рта.

– Надо же, – хмыкнула, подмигнув эльфу. – Прошлый раз его ничему не научил.

– Ага, – энергично закивал Иллион. Он младше брата на несколько минут и никогда не упускает возможности поддеть старшего. – Они его крапивой побили.

– Эй! – возмутился Солон, попытавшись у меня за спиной ткнуть брата копьём. – Ты же обещал никому не рассказывать.

– Мало чего я обещал, – пробормотал Иллион, но его щеки и кончики ушей поалели от смущения.

– Ладно вам, – приструнила эльфов. – Не ругайтесь. Так что там с наядами?

За бравурным рассказом Иллиона и ворчливым бормотанием Солона дорога через лес пролетела в одно мгновение. Идти дальше эльфы отказались, даже не соблазнились сообщением, что у меня дома есть сладкий пирог с черри. Попрощались, и братья тут же скрылись в кронах ближайших деревьев. Но, шагая по полю в сторону города, я спиной ощущала их внимательные взгляды. Губы время от времени так и растягивались в улыбке. Охраняют. Беспокоятся.

Доставка заказов не утомительное занятие, но занимает довольно много времени. Когда я вернулась домой, солнце уже почти скрылось из виду, хотя ещё освещало верхушки деревьев. Если забраться на шпиль городской ратуши, то можно минут двадцать наблюдать за горящим шаром, медленно прячущимся за Туманные горы. Сразу приступить к перебиранию трав не получилось. Сначала пришлось приготовить ужин. А то я себя знаю. Как возьмусь за работу, так и не отвлекусь, пока не закончу. Отец, после закрытия лавки, придёт голодный, и если его не накормить, так и ляжет спать.

Ужин был уже давно готов, травы разложены и рассортированы, зелье бодро булькало в котелке, а отца все ещё не было. В тот момент, когда я решила отправляться искать родителя, стукнула входная дверь. Желая высказать всё, что думаю по поводу вот таких вот поздних возвращений домой без предупреждения, выскочила в коридор.

– Эйра, – радостно улыбнулся отец, увидев меня. Весь мой гнев тут же улетучился, как и не было. – А у меня для тебя сюрприз. Вот смотри.

Продолжая улыбаться, родитель протянул мне свиток, перевязанный тонким красным шнуром, скреплённым печатью. Взломав хрупкий восковой кругляш с нарисованным на нем фениксом, развернула свиток. Пробежалась глазами по ровным строчкам. Не поверила. Прочитала ещё раз.

– Па? – выдохнула поражённо.

– Ты же хотела учиться в Академии, – пожав плечами, произнёс отец.

– Да, но… – я ещё раз глянула в свиток. – Это же дорого.

– Ничего, – отмахнулся родитель. Подошёл ко мне и, наклонившись, поцеловал в макушку. – Мы можем себе это позволить. Я уже внёс половину суммы, другую можно выплатить постепенно. Так что собирай вещи, дочка.

– Что? Па! – возмутилась. Отец не обратил внимания на мою вспышку, прошёл рядом, направляясь в кухню. Поспешила следом. – Эти деньги ещё можно вернуть?

– Ничего мы возвращать не будем, – тон родителя вмиг стал строже. – Мы с твоей мамой планировали твоё поступление в Академию ещё по окончанию Школы, но… случилось то, что случилось. А теперь у нас есть достаточно денег, чтобы ты смогла продолжить обучение. Ты же об этом мечтала.

– Мечтала, – согласилась. – Но…

– Никаких «но», – наставительно проговорил отец. – Итак, чем ты меня сегодня кормишь? М-м-м, рагу из хирша. Пахнет восхитительно.

Я не смогла сдержать смешок.

– Вот ты говоришь, никаких «но», – хмыкнула, накрывая на стол, – а как только я отправлюсь в Академию, помрёшь же от голода.

– Так ты согласна? – поинтересовался родитель. – И чего это я помру? Я столько лет жил сам, учился и готовил себе самостоятельно. Выжил как-то.

– Ага-ага, – покивала, – выжил. Эх, ладно. Я согласна.

– Вот и хорошо, – улыбнулся отец. – Давай садись, будем ужинать, а потом обсудим детали.

Академия. Вернее, Академия магии и магических искусств. Единственное во всём мире высшее магическое учебное заведение, в котором мечтает учиться каждый маг. Именно её в своё время окончил отец, проучившийся положенные двенадцать лет на факультете Жизни. Легендарная Академия, находящаяся на острове Таурис – закрытом острове, куда можно попасть с помощью стационарного портала, который открывается всего несколько раз в году. Чтобы стать студентом, нужно пройти вступительный экзамен, а чтобы получить пропуск на этот самый экзамен, необходимо внести определённую сумму. Даже если ты годен по способностям, без нужного количества денег всё равно не будешь допущен на экзамен. И в то же время, будь ты непомерно богат, но бездарь в плане магии, вход для тебя тоже закрыт. Академия не зависит ни от одного государства, у неё нет спонсоров или благодетелей. Деньги, которые вносит каждый абитуриент, идут на оплату потребностей учебного заведения, на зарплату служащему персоналу, преподавателям и на скромную, но достаточную для проживания, стипендию учащимся. Обучение, на какой факультет тебя бы не определили, длится одинаковый срок – двенадцать лет. После окончания и получения диплома выпускник должен проработать на месте распределения пятьдесят лет, отдавая тридцать процентов своего заработка на нужды той же Академии.

Ещё учась в Школе магии, я планировала поступить в Академию. Да, у меня небольшой дар, но он есть, и мне хотелось его развивать. Хотелось выучиться и так же, как отец, приносить пользу окружающим. Думаю, попасть к целителям и лекарям у меня сил хватило бы. Или, в крайнем случае, на курс зельеваров. Но потом случилась эпидемия красной лихорадки. Заболела и умерла мама. В то трудное время я не могла оставить отца одного. А теперь… Чего уж думать теперь, раз согласилась?