Текст книги "Две недели на прекрасном острове"

Автор книги: Наталия Лялина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Есть еще одна особенность тайваньских жилищ – как городских, так и деревенских. Это то, что, как китайские палочки, присутствует абсолютно в каждом доме. Трудно найти единственное русское слово, которое полно и точно описывало бы это место. Или явление? В общем, в каждой семье, где бы я ни была, есть такой уголок памяти предков: икона или небольшая скульптура, свечи и источающие благоухание палочки. Атрибутика эта взята, как я догадываюсь, из буддизма, но теперь имеет отношение не столько к конкретной религии, сколько к народным верованиям. Возвратившись в дом после длительного отсутствия, тайванец первым делом зажигает свечи и благовония и молится за своих предков. Или своим предкам? Словом, чтит их память. Неважно при этом, буддист он или христианин (а среди тайваньцев есть небольшой процент христиан), этот ритуал, скорее, дань вековой культуре Китая. Во всяком случае, Чили, проживший почти 10 лет вдали от дома, в очаге самой что ни на есть западной культуры, ни на мгновение не задумался над моим вопросом, будет ли в его доме такой уголок. "Конечно". И это при том, что многие чисто внешние черты буддизма он не приемлет как воплощение суеверий и, будучи крещенным, изучает Библию. Нужно ли еще что-то говорить о жизнеспособности древних китайских традиций?

Такой уголок может быть встроенным в обычную "стенку", в одну из секций шкафа. Это может быть и отдельный предмет мебели – что-то типа секретера. Или же, как я видела в деревне у деда Чили, отдельное небольшое здание. В нем пусто. Кроме этого уголка в честь предков, в нем стоит только дедов велосипед под запыленной газетой... Кстати, дед Чили (которому 88 лет) -католик.

Что такое тайваньский досуг и с чем его едят

Какое желание посещает нормального русского, особенно прибывшего из Сибири, когда на дворе 26, а то и 30 градусов тепла, на небе ни облачка, а солнце, словно большая любящая мама, гладит его по голове теплыми лучами? Ну конечно – купаться! Купаться – ведь море так рядом, ведь моря так много, а отпуск – такой короткий! Я в этом смысле совершенно нормальная, не избалованная теплом русская. Поэтому, испытав горячее желание предаться морскому купанию (тем более что я обожаю плавать), я с энтузиазмом объявила об этом моему "проводнику". На что получила самый неожиданный из всех мной предполагаемых ответов: а купаться зимой нельзя! Нельзя?! Это еще почему? Ведь тепло! Ведь солнце! Ведь море, в конце-то концов! Но нет, купаться определенно нельзя – и за соблюдением этого строжайшего правила следят с вышки солдаты-постовые, проходящие срочную службу (в Тайване не профессиональная армия, и каждый гражданин мужеска пола отдает долг стране, равный двум годам армейской службы), в чем я и убедилась позднее, когда Чили привез меня на мотоцикле к пляжу.

Итак, море я могу только увидеть, по большей мере – намочить в нем штаны по колено (что мы оба без отлагательств и сделали). Так что купаться мне довелось лишь в открытом бассейне (Чили и то сомневался, работает ли в зимнее время бассейн). Причем желающих поплавать было немного: несколько (три-четыре) крепких местных мужичков (моржи, не иначе!) – да я.

Одно из любимейших развлечений современных тайваньцев – такое уж сложилось у меня впечатление – это караоке. Надо отдать им должное, практически все тайваньцы прекрасно поют. Это не мое открытие, но совершенно искренно – мое наблюдение. Наверное, китайский "птичий" язык – это следствие невероятной музыкальности народа. Или же их музыкальность -следствие такого языка. Во всяком случае, за все две недели я не слышала по радио или телевидению ни одной безголосой певицы...

Караоке в Тайване на каждом шагу. Просто прийти послушать невозможно: тебе обязательно предложат спеть, а если откажешься, вежливо попросят удалиться. Но однажды в Гаосюне я все-таки краем уха услышала такое любительское пение. Мы зашли в так называемый Social Activity Center, который есть в каждом районе города и открыт для всех желающих совершенно бесплатно, – куда папа Чили регулярно ходит в библиотеку читать газеты. Так вот первый этаж этого центра был оборудован под караоке: небольшой зал со столами для посетителей – любителей попеть. Я услышала сначала пожилого мужчину, потом средних лет женщину. Пели они красиво и с огромным видимым удовольствием. Они не были профессионалами. И они были голосисты, как редкий "профессионал" на нашей эстраде.

Кстати, на втором этаже центра располагался небольшой спортивный зал с несколькими тренажерами и двумя столами для пинг-понга, национальной гордости китайцев и тайваньцев. На третьем – библиотека, где сидело довольно много читателей, среди которых немало молодых – наверное, студентов. В этом центре было еще два или три этажа, но выше мы не поднялись.

Есть и много других традиционных развлечений: например, китайские шахматы (в них степенно играют на лавочках пожилые тайваньцы) или запускание бумажного змея (а это уже – молодежь на пляже). Очень популярны у тинейджеров командные спортивные игры и дискотеки. Но вот Чили, коренной тайванец, утверждает, что главное национальное хобби его соотечественников – это еда.

Что такое тайваньский досуг и с чем его едят (продолжение)

При виде всего этого съестного великолепия – мясо, рыба, морепродукты, экзотические фрукты и горы стряпни – я твердо решила: эх, пропадай моя фигура! Я перепробую здесь все, что только попадет в мое поле зрения! Мою неблагоразумную жадность урезонил Чили: он выбирал то, что, по его мнению, действительно могло мне понравиться, – и почти всегда угадывал. Что касается экзотических фруктов, коих великое множество возлежало на прилавках рынков и магазинов и жаждало моего к ним прикосновения, – то здесь он без обиняков сказал, что если я, мол, не хочу провести весь свой отпуск, пардон, на горшке, то должна слушаться его и есть только ему самому известные плоды. Я на него даже подобиделась вначале, что это, мол, за занудство, один раз живем! Да потом поняла: прав.

Итак, без рассказа о традициях национальной кухни никак не обойтись, говоря о Тайване (или Китае – потому что культура, как и история, у этих двух стран, таких разных по общественному устройству и уровню жизни на сегодня, – общая). И дело даже не в пресловутых экзотических блюдах из змей, собак, кошек, воробьев и саранчи. Все это, конечно, присутствует, но, я подозреваю, только в виде деликатесов в китайской кухне. Хорошо, в ТАЙВАНЬСКОЙ кухне. Буду говорить только о том, что я видела и ела сама – в Тайване.

Так вот, что касается этих варварских, на наш вкус, деликатесов, – их не встретишь в каждодневном меню рядовой семьи. Так что вовсе не это меня поразило, а масса других вещей.

Во-первых, что касается народных традиций, то они опять же не просто существуют как традиции, вспоминаемые по редким праздникам, они – сама жизнь тайваньцев. Строгий распорядок в питании. Строгое распределение продуктов: это – на завтрак, и только на завтрак! Кто же есть ЭТО на обед?! Строгая последовательность блюд. Строгое разделение на еду и питие – чай пьется только отдельно от еды, это самостоятельная и самодостаточная трапеза.

А во-вторых, великое разнообразие блюд!

Теперь обо всем подробнее.

Завтрак приходится на время с 6 до 9 утра. Именно с 6 утра начинают свою работу так называемые утренние рынки (есть еще понятие ночных рынков, которые открыты... до 3-4 ночи! Или утра?), а также бесчисленные "точки питания" – я даже не знаю, как их определить поточнее, аналога в российской (и американской, как сказал Чили, да и в европейской, как догадываюсь я, практике) – ну просто не существует! Это уличные кафе: есть и такие, где столики стоят и на улице, под навесом, и размещенные в помещении – им я отдавала предпочтение, они казались мне чище, простите мою привередливость. Хотя качество пищи везде одинаково прекрасно. Другой вариант – что-то вроде лотков или маленьких кухонек, где тебе тут же, по твоему заказу, поджарят, сварят, испекут... Что-то вроде легко представимых ларьков с хотдогами, но, конечно, ассортимент куда шире, а вкус и сравнивать не приходится. Кстати, меня сразило, что при всем многообразии своей кухни некоторые тайваньцы посещают-таки всякие "Макдональдсы" и KFJ'и или как там эта американская сеть забегаловок называется... Для них это, наверное, что-то вроде экзотики – ну, как минус 5 градусов и снег в горах... Не стану утверждать, что они сильно уж популярны, эти "пищевые американизмы", но все же по нескольку посетителей, в основном подростков, можно встретить. Иногда сами американцы наведываются, но валом, знаете ли, тоже не валят. В Тайване, по-моему, могут жить только влюбленные в восточную культуру (и кухню, конечно, тоже) "белые"...

Обед – с двенадцати до часу. Так во всех домах, где я бывала. В кафе и ресторанах в это время самый большой наплыв посетителей.

Ужин – с 6 до 7 вечера, не позднее.

Если на завтрак вам, как правило, предложат стакан горячего молока -сухого коровьего с добавлением злаковых – или соевый напиток с хлебом, то вот на обед и ужин ни хлеб, ни молоко не подают. Кстати, о хлебе. Он может быть как сладкий вроде наших булок и рулетов (только выбор в несколько десятков раз больше), так и пресный паровой или паровой с мясным фаршем -не то такие пирожки, не то огромные пельмени.

Основа обеденно-ужинного рациона (примерно один состав блюд), конечно, рис. Рис тайваньцы готовят на пару, в специальной посуде. Он не рассыпается на рисинки, как думает человек, не знакомый с китайской кухней. Рис слегка слипается, и захватывать его китайскими палочками очень удобно. Тут надо сделать очередное отступление – на палочки.

В первый вечер, ужиная всей семьей, мне как представительнице европейской культуры питания подали вилку, – и я была благодарна за такое внимание. Есть палочками мне представлялось неудобным и странным, и я даже поинтересовалась у Чили, почему китайцы придумали палочки. На мой не самый прозорливый вопрос он, добродушно улыбаясь, резонно ответил: "А почему европейцы придумали вилку?" "Ну-у, эк хватил! Вилкой-то есть УДОБНО!" -подумала я. Но уже на второй день моего пребывания в Тайване я взяла в руки палочки и, на свой страх и риск, начала цеплять еду ими. И справилась! С тех пор я уже запросто отказывалась от вилки, хотя, признаться, не все у меня сразу получилось... Забегая немного вперед, скажу, что, когда я возвращалась из Тайбэя в Сеул, в самолете нам предложили европейский ужин и... вилку. И еда-то мне показалась менее вкусной (хоть я и выбрала рис с рыбой, а не картошку с мясом!), а вилка – вовсе уж неуместной... Так что все познается в сравнении! И ко всему нужна привычка.

Итак, к рису и палочкам обычно подают три-четыре, или пять – если есть гости, – блюд. Это обязательно мясо (тайваньцы очень много едят мяса, -кажется, могли бы и поменьше в своем жарком климате) или блюдо из фарша (в одном доме я ела нечто вроде котлет: мясной фарш перемешан с креветочным -очень вкусно, между прочим). Почти всегда рыба, которую подают либо целиком – если она приготовлена в соусе, либо один пластик большой рыбины вроде нашей кеты, если она зажарена, – я даже видела на рынке, что рыба эта заранее пластиками порезана для продажи. Один такой кусок – нормальное блюдо для трех-четырех человек! Да, еще есть очень странное, хотя бесспорно вкусное, блюдо из мальков какой-то рыбы. Мальков обжаривают с острыми специями, подают с бобами или отдельно. Часто на столе есть морепродукты (боюсь, мне не удастся перечислить всего – так много видов морепродуктов в Тайване! Стоят они недорого – ведь все это рядом и в большом количестве). Обязательно овощи. Из самых популярных, пожалуй, спаржа. Ее обжаривают отдельно или с мясом. Кроме того, тайваньцы любят готовить баклажаны, кабачки, морковь – все отдельно, никакой мешанины, никаких рагу! Предвосхищаю вопрос о картошке. Видела. Но – лишь раз, порезанной кубиками в мясном блюде. Картошка вообще не очень распространена, причем едят чаще сладкую, чем нашу с вами любимую, обычную картошку. Свеклу я не видела вообще. (А сахар там, конечно, добывают из сахарного тростника. Кстати, тайваньцы любят просто пожевать тростник ради сладкого, как сироп, сока -по вкусу, кроме не в меру подслащенной воды, мне это лакомство ничего не напомнило.) Капусту (всевозможную) поедают в больших количествах -обжаренную, как многие блюда, в масле. Ни разу не встречала сыр или творог, да я и слышала, что этих продуктов просто нет в китайской кухне. А вот блюда из тофу и выглядят, и пахнут настолько по-разному, что узнать знаменитый соевый сыр часто бывает невозможно.

Еду готовят в больших, очень глубоких сковородках – воках – и только на огне! Никаких электрических плит. Обжаривают быстро, на сильном огне, помешивая. Кажется, что готовится довольно просто, но простота эта, вероятно, именно кажущаяся. Много своих секретов, традиционных трав. Кстати, лук и чеснок в виде приправы очень любимы. К некоторым блюдам (например, к пельменям) подают острый соус. Его основа – соевое масло (им могут и просто полить пельмени – вкус своеобразный, не всякому "нашему" понравится) или соус. Плюс какой-то жутко острый мелкий красный перец. Один раз в ресторане, сидя в компании Чили, его родителей и их старинного друга, я таки села в лужу из-за этого острого соуса. Подают его в микроскопически маленьких блюдцах – мне бы догадаться, что он силен! А я, вместо того чтобы сначала чуть-чуть попробовать, щедро намазала им мясной обжаренный хлеб (кстати, очень вкусный – мы его потом на улице покупали, он обжарен в масле, как наши пирожки, с луком и травами, а тесто тоненькое, слоеное), и в пельмени бухнула как надо... Потом уже и сознаваться как-то неловко было, что промахнулась я с соусом, – утирала слезы да заедала его потихоньку... А вообще основные блюда неострые. Некоторые же мясные блюда сладковатые, откровенно сладкие или кисло-сладкие.

В самом конце трапезы подается суп – он наливается в чашечку из-под риса. Некоторые супы сложны по составу: тут тебе и овощи, и грибы, и яйцо, и консистенция у супа густая, как соус (в том же ресторане мне понравился кислый суп с грибами). Такие супы едят ложками, похожими на маленькие неглубокие черпачки с короткой ручкой. А другие – очень просты. Рыбу (или мясо) сварят, ее палочками съедят, а жидкий бульон – выпьют. Вот тебе и суп.

А рис-то неспроста они едят. Без этого компонента китайская кухня была бы очень жирной: и обжаривается все в масле, и соусы жирные, и свинины естся немало (взять хоть знаменитую свинину в кисло-сладком соусе или сладкие свиные китайские сосиски). Рис как бы уравновешивает, создает баланс в питании. И частое его потребление к ожирению, судя по всему, не ведет (в отличие от нашей любимой картошки).

Кстати, то, что китайцы громко чмокают и чавкают во время еды и издают звуки вроде отрыжки, – чистая правда! И когда это наблюдаешь сплошь и рядом, понимаешь, что это уже не дурной тон – другая культура. Моя подруга Наташа, влюбленная в культуру Китая, объясняет подобные вещи просто: "Да ближе они к природе, вот и все".

И хотя это действительно воспринимается совершенно нейтрально, я заметила, что чавкают и швыркают за столом только люди пожилые, в летах. Молодежь же, отягощенная знаниями западных правил хорошего тона, ведет себя соответственно им.

Итак, ужин закончен. А позже начинается нечто не вполне понятное... Как я сказала, все ночные рынки работают почти до открытия утренних. Возникает логичный вопрос: для кого же они работают, если ужинают тайваньцы до семи? Оказывается, многие, ой как многие не ограничиваются принятием ужина – или же растягивают его до... глубокой ночи. Люди гуляют и едят прямо на улице вместе со своими друзьями. Но на этом питание заканчивается. Начинается -хобби.

Выбор – чего поесть – опять же огромен: можно купить какую-то выпечку, сладкую или не очень, с начинкой из фруктов или... мясной (или рыбной) пудры – есть и такое традиционное кушанье. Можно купить нечто вроде фаст-фуд: жареные в масле курицу, морепродукты, тофу, бабмук – все это вам сложат в бумажный пакетик и дадут недлинные тоненькие заостренные палочки. Руками китайцы вообще не берут продукты. (Однажды мама моего друга, рассказывая о своей поездке в Таиланд, заметила без осуждения, но явно не одобряя, что там принято отправлять пищу в рот руками.) А можно сесть прямо у такой вот "походной" кухни, у котлов с готовящейся едой, и поесть поконкретнее, например, какую-то из всевозможных видов длинной китайской лапши, аппетитные китайские сосиски или чего-нибудь в соусе (зачастую ведь по виду и не поймешь – мясо это или тофу, или курица, или...). Можно и найти кухню с прохладительными и сладкими блюдами. Что это – холодный суп или густой напиток – трудно сказать. Готовиться может из пшеницы – такой, во всяком случае, я пробовала. Тоже, кстати, сытная еда!

Я обожаю мороженое и как-то спросила у Чили: а есть ли в китайской кухне свое мороженое? Ну, или что-то вроде мороженого? Оказалось – есть. И вот однажды, после похода на "Столбы", мы с Чили и его приятелем, пронесшись с ветерком на двух мотоциклах по вечерним уже стемневшим улицам, еще разгоряченные после интенсивной горной прогулки, заскочили в небольшой павильон. Мужики, усадив меня за столик, велели ждать, а сами о чем-то переговаривались с продавцом. Они вернулись, и вскоре, немного поболтав все вместе, мы дождались: несут три огромных суповых тарелки... "Что это?!" (угадайте, кому принадлежит реплика). "Китайское мороженое", – был спокойный ответ.

Вот что меня удивило так удивило. Итак, во-первых – невероятных размеров порция. Во-вторых – вид этого, с позволения сказать, мороженого. Гора чего-то молочно-белого, сверху щедро усыпанная чем-то, по виду очень напоминающему изюм. Я так и решила: неизвестный мне фрукт. Нормально. Но я не угадала – и, спорю, вы тоже не угадали бы, чем "мороженое" было посыпано. Бобами! Да. Мелкими темными бобами, отваренными в подслащенной воде.

А вкус! (Это было уже в-третьих.) Перемерзлое молоко – лед и лед! -вперемешку с этими сладкими бобами и залитое чем-то вроде сгущенного молока – но смело утверждать не берусь, что это было.

Надо ли говорить, что суповую тарелку я не одолела. А мужики ничего, только ложки побрякивали (а, забыла сказать, что на этот раз мы ели не палочками, а – ложками!).

Надо сказать, что пожилые, заботящиеся о своем здоровье люди не приветствуют всю эту позднюю уличную жизнь. А юные, молодые и среднего возраста – посещают ночной рынок с удовольствием. Мы тоже посещали...

Пагоды

Мне всегда казалось, что в чистом виде традиционную культуру народа можно наблюдать в двух местах – на рынках и в церквах. Интересно, что в Тайване в непосредственном соседстве с буддистским храмом (а буддизм – это самая распространенная религия на острове) располагается... рынок. Возможно, это звучит странно, и, признаться честно, меня сей факт поначалу несколько шокировал: "низкое" в тесной близости с "высоким"... Однако если вдуматься, ничего странного в этом нет. Ведь это сама жизнь.

В Тайване очень много храмов – от небольших и даже совсем крошечных, семейных (да-да!), наподобие часовенок, до грандиозных, занимающих огромную территорию, в несколько пагод, связанных между собой галереями и площадками с курильнями. Некоторые из храмов пустуют. В других – не смолкает гул людских голосов, и поток посетителей, самых обычных верующих тайваньцев, не прекращается.

Как известно, буддизм – религия многобожия. Чтобы разобраться в ее нюансах, нужно расспрашивать более сведущего человека, чем я. Я же ограничусь моими собственными, непосредственными и абсолютно дилетантскими наблюдениями.

Впечатляет уже сама архитектура пагод – вот он, настоящий колорит Востока! Красные многоступенчатые крыши с загнутыми вверх уголками. На крышах – небольшие скульптурки божеств, животных, среди которых особенно много драконов, символа могущества и удачи. Здания пагод имеют колонны, иногда – балконы. Территория некоторых крупных храмов обнесена оградой, и на этой-то священной, казалось бы, территории, а также вокруг нее, и располагаются запросто торговцы. Это не монахи, которые продают необходимые верующим людям благовония в пользу храмов. Это самые рядовые уличные торговцы, зарабатывающие на жизнь продажей еды.

Одно из самых ярких впечатлений от моей поездки я получила в Фуквансане, – это огромнейший, грандиозный знаменитый буддистский монастырь, на территории которого располагаются самая большая в Тайване пагода и высшая школа (система школьного образования в Тайване трехступенчата: начальная, средняя и затем высшая школа).

Мне очень повезло с визитом в Фуквансан – так же, как с погодой во время моего путешествия. Дело в том, что монастырь обычно закрыт для посетителей, и ровно до 1 января 2001 года, дня нашего приезда туда, он был закрыт в течение двух лет. И вот в первый день нового года (который не то чтобы отмечался без помпы, а, можно сказать, не отмечался вовсе – так, несколько тайваньцев-тинейджеров да кучка белых иностранцев, поддерживающих свои домашние традиции, собрались в пабах) как раз и состоялось открытие для визитеров этого совершенно потрясающего места.

...Сначала вы попадаете в музей Фуквансана, который рассказывает об истории буддизма вообще и о храме в частности. Проходя по узким (опять же) коридорам из зала в зал и рассматривая скульптуры Будд, привезенные из разных стран, вы постепенно погружаетесь в атмосферу этой праздничной, а кто-то считает – веселой религии. Надо отметить, соответствующая музыка, звучащая как в музее, так и дальше на территории Фуквансана, тоже располагает к такому погружению. Заинтересованная, но еще не то чтобы завороженная, неожиданно я попадаю в небольшое помещение и, прежде чем успеваю что-либо понять, слышу дружное, неподдельно восторженное коллективное: о-о-ох! Зал тысячи Будд. Каждая золоченая фигура Будды отражается в нескольких зеркалах (отчего и возникает чувство, что вокруг тебя – тысяча Будд), и вкупе с подсветкой и музыкой рождает в тебе чувство неописуемого восторга. Зал так великолепен, что хочется задержаться там, удержав это редкое по силе и чистоте чувство внутри себя... Но, подгоняемая вслед за мной идущими посетителями музея (а затеряться в этой толпе нетрудно – людей, как везде в Тайване, за исключением разве что дорогих магазинов, очень много), я спешно делаю фотоснимок – и прохожу в следующий зал.

После музея наступает пора... обеда. Как?! Столовая – здесь, прямо в храме?! Я не могла поверить. Да, степенно отвечают мне мои тайваньцы. Люди проводят в Фуквансане много времени, успевают проголодаться. Надо сказать, первые два дня столовая (обслуживающий персонал которой – ученики высшей школы) работала абсолютно бесплатно для всех посетителей. На вид обычное китайское кушанье, да и блюд, как всегда, много, и разных. Но мне объяснили, что здесь едят только растительную пищу. (Как монахи, так и истинно верующие и соблюдающие строго все религиозные каноны буддисты – вегетарианцы.) Надо ли говорить, что посетителей и здесь оказалось предостаточно: очереди, все столики заняты. Похоже, люди приезжают в Фуквансан большими семьями, все вместе – бабушки-дедушки, родители, дети...

Я не сказала еще об одной интересной особенности буддизма: на территории монастыря живут и мужчины-монахи, и женщины-монахини. В служении Небу так очевидно продемонстрировано равенство всех. Монахи стрижены наголо и носят одинаковую желтую длиннополую одежду – так что, учитывая однотипность широких восточных лиц, отличить женщин от мужчин мне не всегда удавалось.

В буддистском храме нет места, кажется, только двум вещам: молчанию и... страху. Не знаю, как это лучше объяснить, но когда мы заходим в православный храм, мы, бесспорно, начинаем испытывать какой-то пиетет, трепет, а многие по неопытности общения в этой сфере – даже и страх. Разговаривающим или громко стучащим каблуками непременно кто-то из вечных старушек сделает замечание или, по крайней мере, строго посмотрит в его сторону. Что же я вижу в пагоде? Никто на тебя вообще не обращает внимания – во всяком случае, пристального, очевидного внимания. Каждый занят своим: кто-то молча молится, став на колени перед огромной – главной в храме -статуей Будды, кто-то жертвует денежку в пользу храма (после чего имеет право поставить свою подпись в специальном журнале записей – я подписалась дважды), кто-то расхаживает, кто-то сидит – прямо на мраморном полу. А дети! Дети бегают, смеются, играют, и, глядя на них, становится ясно, что здесь, как и в любом другом месте, они чувствуют себя совершенно свободно, естественно и комфортно, что храм для них – ясное, доступное и обычное пространство, где им ничего не запрещается.

Единственная регламентирующая поведение особенность храма (но это я наблюдала только в Фуквансане и ни в одном другом храме больше) – это необходимость снять обувь перед входом. Что мы с легкостью выполнили -опять же благодаря теплому дню...

В другом храме Фуквансана можно было воспользоваться традиционной услугой монахини-предсказательницы, которая по вытянутому твоей рукой "манускрипту" (на самом деле, конечно, тексты в наше время печатаются) давала толкование древнему изречению в связи с тревожащей тебя ситуацией твоей жизни. Я вытянула такой маленький сверточек, но, подумав, решила, что не очень-то хочу услышать свою судьбу...

Обойдя территорию монастыря, местами больше напоминающую парк с мостами и речушками (а может, так выглядит и любой монастырь), мы зашли в еще один храм. Это было место, по замыслу напоминающее людям о бренности жизни, о том, что после этой, земной, жизни нас всех ждет иная, и позаботиться о ней необходимо сейчас. Резкими и довольно устрашающими ударами гонга люди по выходе как бы соглашались, или, скорее, спокойно и естественно принимали это напоминание...

И наконец мы попадаем в помещение, в котором располагается экспозиция на тему прохождения человека через "страшный суд" (не знаю, как правильно называется это в буддистском словаре) и – в зависимости от результатов его земной жизни – распределения его в "ад" или "рай". Каждый участок расписан настолько живо, красочно, во всех шокирующих или, наоборот, умиротворяющих деталях, с соответствующими персонажами (движущимися скульптурами) и звуками (например, звуками струящейся воды и чарующей музыкой в экспозиции "рая"), – что даже ребенку, увидевшему все это, становится ясно, как плохо быть плохим человеком и грешить, и как хорошо быть хорошим и творить добро.

О людях

У-ди-ви-тель-но!..

Удивительно, но уж кого-кого, а людей я представляла совершенно иначе. Я-то думала, они тихие, послушные, скромные, застенчивые... Кстати, сверяя свои ощущения с ощущениями моей подруги Наташи, которая много раз бывала и в Южном, и в Северном Китае, я высказала ей все это, на что она мне ответила: "Я тоже, когда первый раз летела в Китай, думала: какие они, китайцы? Наверное, они стесняются, что они китайцы..."

Так вот, заявляю авторитетно: ни фига они не стесняются!

Нация, которая и в 50, и в 70 лет рассекает по городу на мотоциклах, -не может быть застенчивой! Нация, которая хоть строем, хоть поодиночке выходит в городской парк, чтобы проделать немыслимые па в танце, или же, взмахивая руками в такт дыханию, укрепить здоровье, – не может быть застенчивой! Нация, любимое развлечение которой караоке, то бишь пение на публике, – не может быть застенчивой!

Тайваньцы – это ведь те же китайцы. Только со свободолюбивым -коммунизмобоязненным – духом. Сейчас население острова составляет 21 млн человек. Пятьдесят лет назад 2 миллиона китайцев бежали из Китая, от войны и коммунистической власти. У многих из них остались родственники в Китае. Да и говорят тайваньцы на китайском языке. (Тайваньским как диалектом – то есть устным языком – владеет в основном молодежь да те из стариков, кто родился в Тайване.) Тайваньцы – это китайцы. Только живут они – да и то последние 20 лет – много лучше своих оставшихся в Китае родственников.

Еще одна вещь, удивившая меня в тайваньцах, – их общительность и громкоголосость. Этот птичий язык не смолкает на маленьком острове. Я все подшучивала, сравнивая тайваньцев с итальянцами: говорят много, быстро, громко, да еще и страшно любят жестикулировать в разговоре! Чили в связи с этим высказал такое предположение: поскольку тайваньцы живут на острове, а итальянцы – на почти острове, громкие голоса – необходимость их жизни, когда нужно услышать друг друга, "заглушить" шум моря... Так и живут они, маленькие тоненькие тайваньцы, – перекрикивая океан...

Кстати, то, что они стройны, еще одно мое удивление. При том, сколько они едят!

Что касается внутренних качеств тайваньцев, то и тут много чему я удивлялась. Во-первых, конечно, их сдержанности в выражении радости встречи и печали расставания – обниматься-целоваться у них не принято (а ведь они столь эмоциональны!). Мужчины пожимают друг другу и женщинам руки, а женщины любят задержать, слегка покачивая, твои руки в своих, с улыбкой говоря на прощание, что будут рады непременно увидеться с тобой снова... Только в одной семье хозяйка дома, 65-летняя женщина, своим поведением дала добро на прощальные поцелуи и даже как-то ласково потрепала меня по щечкам, словно любуясь... Потом ее невестка и восьмилетняя внучка поцеловали меня тоже.

Рассматривали меня – как экзотическую птицу – совсем по-детски, запросто и при этом очень доброжелательно. Сказать комплимент – дело для тайваньки нехитрое. Так, продавщица (а может, и хозяйка) одного сувенирного магазина сначала по-китайски спросила у Чили обо мне: "Жена?" А потом, отдавая мне мои открытки вместе с чеком, благодаря и не спуская с меня сияющих черных глаз, уже по-английски мне в лицо: "Beautiful..."

Мужчины рассматривают тоже – открыто, можно было бы сказать "внаглую", если бы это рассматривание не выглядело зачастую таким простодушным.

Но самый непосредственный прием встретила я в Фуквансане, когда трех-четырехлетние нарядные ребятишки, не приближаясь ко мне, незнакомке, совсем, но на расстоянии недалеком бегали вокруг меня и, непосредственно-весело показывая на меня пальцем, кричали: "Иностранка! Иностранка!" Я, поняв, что являюсь для них чем-то вроде говорящей обезьяны, включившись в игру, подмигнула одному особо активному мальчонке... Ну, когда "говорящая обезьяна" еще и подмигнула, восторгу не было предела! Визг, смех – и "унесение" ног...

Наверное, я чувствовала себя в Тайване примерно как чувствует себя в Сибири негр, ну или как могут чувствовать себя очень-очень, необыкновенно красивые люди... Неослабевающее внимание.