Текст книги "Дневник Анны Малиновской. Тайна Снежной Планеты (СИ)"
Автор книги: Наталия Серебрякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Глава 23
Придя в себя, резко открыла веки, и зло уставилась в потолок окрашенный в цвет крови. В глазах слегка зарябило от такой цветовой гаммы, а к горлу подкатил тошнотворный ком. Закрыла их снова и с усилием подавила приступ тошноты.
Бррр. Какая безвкусица, какая гадость! Кто додумался окрасить спальню в кровавый цвет? Руки бы пообрубать!
А то что это была именно спальня, сомнения не вызывало, так как такое большое ложе, размером с нанодром, на котором я возлежала, могло находиться только в спальных покоях.
Так вот! Какой идиот додумался окрасить?.. И тут меня словно ушатом холодной воды пронзила дикая мысль:
Где я?!
Не открывая глаз, ибо все еще было муторно, попыталась восстановить ход прошедших событий. Картинка за картинкой складывались моменты в одну полную мозаику.
Вот мы разговариваем с Шандором, договариваемся, что я словно мышка-паинька буду сидеть и ждать его. Вот он уходит, и я с Руррис и Хогди сидим тихо и ждем новостей. Минуты ожидания перетекают в часы, а часы тянутся, словно наноластик на винилаксовых джегинсах – бесконечно! Помнится, как внезапно открывается дверь в покои и словно четыре призрака в белых одеяниях, в нее бесшумно просачиваются четыре оборотня. Их движения быстры, плавны, они словно хищники продвигаются по комнате. Хогди и Руррис не раздумывая кидаются в бой! Мои хранительницы явно не ровня пришедшим, это было видно с первых минут боя. Но они самоотверженно и с отчаяньем бросаются на врага, рискуя своей жизнью, чтобы защитить меня.
Глупо, лучше бы бежали…
Блок, блок, вворот, удар одного из оборотней, и я с ужасом наблюдаю как моя сова со скоростью, словно ее ударили не ногой, а тараном, летит в стену и тряпичной сломанной куклой сползает по ней оставляя кровавый след.
Я тогда кричала. Дико и с надрывом. Закрыв глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать, как убивают моих охранниц, просто кричала, осознавая, что помочь им не в силах, я просто хрупкая, слабая и бесполезная человечка.
Не прошеные слезы двумя ручейками покатились из-под закрытых ресниц. Было безумно жаль, пусть еще и не подруг, но знакомых, хороших девушек.
Что дальше было я не помню, так как какой-то урод, прилепил мне к лицу тряпку со снотворным! Что бы ему икалось всю жизнь!
Так, ладно воспоминания собраны, теперь нужно понять, где я и что делать дальше! Но хорошо, что хоть жива осталась. Вроде и руки, и ноги на месте (подвигала ими для убедительности) и не ранена. Фуууух!
А еще очень хотелось пить!
Со стоном открыв глаза, скосила ими по сторонам, пытаясь осмотреть обстановку. Но все так пестрило красным, что глаза так и норовили вылезти с орбит. Пришлось банально привстать, превозмогая головную боль и головокружение, чтобы ту самую обстановку хорошенько осмотреть. Но как только мое тело приняло вертикальное положение, с левого угла большой комнаты послышался слащаво – приторный голосок:
– Милочка, наконец-то ты очнулась.
А вот и оно, то самое… Видать злодейство моего романа!
В дальнем левом углу комнаты сидела очень худая лиса – оборотница неопределённого возраста. При свете свечей, которых было такое множество, что комната просто пылала огнями, ей можно было дать от тридцати до сорока лет, но хрипловатый, прокуренный голос говорил о том, что эта мадам прошла «Воду, огонь, медные трубы и повидала не одну бутылку водки!»
Я сама это пойло не пробовала, так как в моем веке такое не производили, но папины фразы все же отпечатались в мозгу и по сей день.
Лиса – злодейка сидела в большом кресле пурпурного цвета и делала вид, что читает книжку. Но ее мелко подрагивающие пушистые уши, говорили о том, что эта гадина уже на пределе.
У моего пушистика они так же подрагивали, когда ему хотелось меня прибить, да. Кстати, где он, мой герой? Спасать-то собирается, аль как?
Пока я рассматривала лису, предполагая, что от нее ожидать, дамочка, отложив свое чтиво, поднялась с кресла и ленивой плавной походкой хищницы, направилась в мою сторону, шурша длинными юбками ярко– красного платья. Промелькнула странная мысль, зацепившаяся за весь этот променад кровавых оттенков: видать у этой метаморфки какая-то болезненная тяга к красным цветам, так как даже ее тонкие напомаженные губы и когти, ух… тоже пестрели алым цветом.
Оборотница пыталась изобразить на лице милую улыбочку, но видать плохо тренировалась перед зеркалом, потому что вышел такой внушительный оскал, что я впечатлилась до глубины души, стадо мурашек строевым шагом прошлось по всему телу нагоняя жуть! Под взглядом хищницы, я себя чувствовала сидящим в клетке кроликом, дожидающимся, когда его пригласят на ужин в виде главного меню.
Подойдя ближе, лиса с шумом втянула воздух и так же шумно его выдохнула, словно пробуя на вкус и наслаждаясь им.
Мороз прошелся по коже и замер где-то в области груди.
А она все приближалась… Эта жуткая и хитрая гадина.
– Моя милая, наивная девочка, – улыбочка лисы-оборотницы стала еще шире, отчего острые клыки блеснули во всей своей красе, голосок принял такой слащавый тон, что хоть на хлеб намазывай вместо варенья. Только вот что-то мне припомнилась однажды рассказанная папочкой сказка о том, что вот такая вот хитрая пакость, слопала один глупый хлеб, и не подавилась, зараза! И эта сказка по – моему называлась «Колобок»! И я представила себя в виде такого кругленького аппетитного, свежеиспеченного шарика с длинными волосами и ножками… по сравнению с телом тонкими и на этих палочках улепетывающая от лисы.
Не такая я уж и милая! Тем более не наивная! Но это мы пока выдавать не будем, играем роль дурочки.
– Тебя использовали все, кому не лень… – проникновенным шепотом, словно делится какой-то тайной, дальше поведала мою печальную, по ее мнению, историю о глупой человечке, гадина.
Вот сижу и жду очередной гадости, от очередной кому не лень… Даже обидно стало.
– После того как ты попала на нашу планету, столько натерпелась от мужского шовинизма, – лиса в ходе своего монолога, присела на край кровати, и в этот момент я увидела насколько она стара. Не внешностью, нет… Ее глаза были тусклого цвета сирени, словно они выцвели с течением лет. Жуть…
Молча сижу, разглядывая дамочку, жду продолжения «увлекательной» истории, интересно же узнать какого нанодьявола, меня снова утащили непонятно куда и зачем, от моего крышесносного оборотня, вернее он крышепоехавший, но это не столь важно! Важно, что ОН МОЙ! Пусть немного и неадекватный, но такой уже ставший родной. И где его носит, спрашивается? Меня тут походу жрать собираются, а он даже в ус не дует!
Предательские слезы накатили на глаза, но я мужественно их сдержала, чтобы ни зареветь как маленький ребенок. Только носом шмыгнула и снова затихла.
– После того как королева ушла на покой, – тем временем продолжила визави, отвлекая от мыслей, – А императором стал этот глупый и деспотичный молокосос Хлодвиг, нас, самок, стали угнетать, к нам относятся как к товару! – так зло прошипела лиса, что любая змея бы удавилась от зависти, – Да ты и сама в этом убедилась, моя маленькая птичка!
Не твоя уж точно!
Оборотница внезапно протянула руки с огромными острыми когтями к моему лицу, явно в попытке обнять, но я отшатнулась. Ну, зачем так пугать?!
– Маленькая, такая хрупкая, нежная и такая вкуууусссная, – прошумела лиса, сузив глазки до щелочек и шумно вдохнув воздух.
Эм… в этот момент снова закрались мысли о хлебном шарике которого слопали.
– Не бойся, я не причиню тебе зла, – словно не замечая моего состояния, продолжила старая лиса.
Ну да, ну да! Я такая наивная и глупая, вот взяла и поверила, аж глазки умаслились!
В горле пересохло, пить хочется. А еще домой хочу!
Шандор, ау, ты где? Приди и спаси меня! Он, наверное, сейчас в ярости из-за моего исчезновения. Может даже все двери в замке уже вынес в поиске…
– Ты молчишь… – как-то отстраненно проговорила лиса, опуская руки и кладя их на покрывало.
Актриса погорелого театра, твою дивизию! Не знаю, на что рассчитывала эта дамочка повышенного чувства хитропопости, а то что оно было повышено, даже самый примитивный человек бы ощутил, на сколько ее лицемерная игра была фальшива, но я не впечатлилась! Ну вот совсем! Даже чуточку сердечко не екнуло!
А по ее замыслу, я должна была настолько проникнуться историей и воспылать великим чувством женской солидарности, что яд должен был уже сочиться со всех дыр! О да, не дорогая пакость, я прямо сейчас начну плеваться ядом и словно китайский болванчик, кивая головой кричать «Ох да, ты права! Я вся твоя! Давай мстить!»
А вот дудки.
– Пить, – просипела в ответ я.
Лиса прямо подпрыгнула на месте, встрепенусь, словно ожила и заорала не своим голосом.
– Жофрей, принеси лане воды! – твою мать, зачем так орать? Со стоном схватилась за внезапно загудевшую голову, – Ой! Ну что же это я? – снова встрепенулась оборотница видя мою реакцию, – Сейчас зелья принесу, бедная девочка, потерпи немножко…
Проследила за тем как старушка, а с виду и не скажешь, легко вскочила с ложа, легкой хищной походкой рванула к столику, у которого читала до того, как я открыла глаза и…
В этот момент открылась дверь. И в нее вошел видать тот самый Жофрей. С разносом в руке, на котором стоял стакан с водой. Лиса замерла у столика, а я замерла сидя на кровати и с ужасом взирала на этого зверя, ростом и габаритами превозмогающего даже моего оборотня, да что там больше даже видавших мною волков – оборотней!
– Жофрей, – очень тихо позвала лиса, тот не среагировал на оклик.
Этот монстр с каменным лицом и ярко-пылающими глазами смотрел на меня. Дико, жадно, не мигая, не проявляя никаких эмоций на лице, только довольно крупный, человеческий нос, раздувался и с шумом втягивал мегатонны воздуха. Он вдыхал мой запах, которым пропахла уже вся комната!
С ужасом смотрела как он втянул воздух, как его грудная клетка напряглась и послышался треск разрываемой материи. Черная рубашка, в которую был облачен монстр, пошла по швам, а огромное тело стало расширяться еще больше, обрастая мускулатурой. Куда уж больше?!
С диким ужасом наблюдала, как его глаза еще более воспламеняются огнем. Таким жутким не контролируемым пламенем!
Не осознанно нашарила руками покрывало и начала натягивать на себя, стараясь прикрыть все, что предстало взору монстра. Хотелось взять накрыться с головой и зажмурив плотно глаза, сосчитать до ста, а потом открыть их и понять, что это всего лишь был сон!
Это все хотелось, но почему-то сознание не давало закрыть веки, оно упорно до последнего следило за движениями зверя.
В тот момент, когда я начала натягивать на себя покрывало, он сделал шаг. По направлению ко мне. Еще более судорожное мое движение стягивания покрывала, и еще один шаг, приближающий его к моей персоне. Я застыла – монстр остановился, все так же глубоко дыша и пылая диким огнем глаз.
Минута, другая …мы смотрим друг другу в глаза…Я с нескрываемой паникой, во взгляде и он с какой – то потусторонней дикой жаждой.
И монстр сорвался с места. Быстрыми и резкими движениями Жофрей начал преодолевать расстояние между нами, еще пара его гигантских шагов и он окажется рядом, нависая, а то и убивая меня.
И я заорала! Глядя в эти пламенные глаза, цвета крови я просто орала сжимая в руках край покрывала которым пыталась накрыться вся.
И монстр остановился. Он замер на месте, не дойдя всего пары шагов. Он просто смотрел на испуганную меня и не двигался. А я, не переставая орать, увеличивала высоту своего вокала до визга.
В этот момент лиса, до этого позабытая нами внезапно прыгнула на шею оборотня и начала кричать ему на ухо.
– Жофрей! Ты ее пугаешь! Тише мой мальчик!
А ее мальчик, словно обезумевший стоял и сверлил меня взглядом кровавых глаз, гулко вдыхая воздух.
Лиса видя, что оборотень не реагирует на ее уговоры, быстро схватила его за руку и начала самым примитивным образом, прилагая силу, утаскивать в сторону двери.
– Ну, мы же договаривались! Ну что с тобой?! – причитала оборотница стараясь сдвинуть с места мальчика размером с двухметровый шкаф, а то и более. Шкаф вначале не поддавался, он упорно буравил маленькую и испуганную меня, но все же стараниями, я так понимаю мамочки, детина сделал один шаг назад, потом второй и лиса уволокла своего мальчика за дверь.
Дверь закрылась.
Гулко вздохнув, стала дико озираться по сторонам в поиске хоть чего-то, что послужило бы для защиты. Но в пылающей огнями комнате кроме ложа, стола и кресла нечего более не наблюдалось. И даже поднос и стакан воды мамаша уволокла вместе со своим «мальчиком»! Да и пить уже не особо хотелось, хотелось просто, что бы этот амбал более не появлялся на глаза. Да жуткий же! Я думала, что уже всё видала на этой планете, но твою мать, даже иные и дикие мне кажется, были милее этого ужастика! Хотя вопрос спорный конечно…
Мой взор упал на окно. Оно было большое и не зарешеченное. Недолго думая спрыгнула с кровати и понеслась к нему. Приподняв руками длинную практически достающую до пят сорочку, в которую я, оказалось, была облачена, хотя до этого точно помню, была обмотана простыней, подбежала к стеклянной нише и распахнула ее настежь.
И тут меня ждал большой такой облом!
Мы находились в крепости, а под крепостью имела место быть огромная такая пропасть. По простыням уж точно уже не спуститься.
И я приуныла. Присев на подоконник и обняв себя руками за плечи, скукожилась от ворвавшегося в помещение ледяного ветра. Хотелось взвыть словно волк, настолько было паршиво на душе.
Глава 24
Холодный зимний ветер, потоками врываясь в окно, осыпал сидящую грустную меня на подоконнике, белыми снежными хлопьями. Легко подхватывал не успевшие еще опасть на землю холодные снежинки, и с шумом вдувал их в отворенные створки, задувая ближайшие свечи и вымораживая помещение.
Холодная серебристая луна, сияя, бросала свои холодные лучи, окутывая задумчиво глядящую в горизонт землянку.
Поежившись, зябко обхватила себя за плечи и снова вгляделась в полумрак длинного снежного дня планеты Селара.
Сколько? Сколько я уже нахожусь здесь? На этой дикой, опасной и холодной планете. Месяц, два, полгода, год?
Поток времени тяжёлым бременем лег на плечи, словно придавливая к полу и лишая сил бороться.
Бесшумно отворилась дверь и так же тихо закрылась. Я не обернулась, не посмотрела, было абсолютно все равно, апатия, словно ласковая кошечка прильнула к напряженному телу и мягко окутав, вмиг ослабевшие конечности, словно промурлыкала «Смирись».
– Сбежать не выйдет, – тихой поступью лиса подошла, и став рядом посмотрела в окно, – Смирись! Крепость находится на самой высокой горе нашей планеты – ТсеревЭ, вокруг нее обрыв, в котором бурными потоками бьется самая безжалостная и дикая река Авира, кишащая Дикими, – она умолкла, а я устало рассматривала и рассматривала глубокие провалы пропасти с шумевшим в низу бурным потоком, – И Шандор твой тоже не проберется, вход в крепость лишь один – по мосту.
Оборотница оторвавшись от созерцания дальнего берега обрыва, внимательным взглядом своих выцветших глаз окинула меня. Вздрогнув от ее взгляда, усиленно старалась всматриваться в горизонт, словно созерцание этой унылой покрытой снежными завалами поверхности, самое интересное зрелище, виданное мной.
– Поэтому прекращай хандрить и думай о будущем с моим сыном, – на этих словах я обернулась и внимательно посмотрела на метаморфку, которая всем своим видом выражала решимость в выполнении задуманного, а именно сосватать своему дитяти!
– С какого хрена?! – взревела раненным зверем, апатию как рукой сняло, а тело начало потряхивать от злости. Она диким пламенем стала заполонять все ниши моего тела, до этого подвергшиеся абсолютной пустоте. Вперив в лису взбешенный взгляд, проорала в вытянувшуюся от удивления лисью морду:
– Да что вам всем от меня нужно? – порву нахрен всех! Достали! Да я в бешенстве.
Несмотря на то, что я всего лишь маленькая человечка, вот прямо сейчас у меня начало сносить окончательно крышу и, кажется, прямо сейчас я придушу эту гадину своими руками!
Достали! Все достали! И волки эти достали, и лисы, и оборотни, вообще вся эта планета с ее холодным и снежным климатом – достала!
Удивленно вытаращив на меня зенки, лиса осторожно протянула руки, закрыла оконные ставни, и так же выпучив глаза, хотела ретироваться к выходу от злобно сопевшей меня. А я маленькая, но злая, да! Покусаю!
И тут начался сюрреализм!
Дверь бесшумно отворилась, и в ее провал просунулся огромный веник, вернее букет не виданных мне ранее цветов алого цвета. Мы с лисой мгновенно уставились на него, я – зло сопя, она как-то растерянно.
Следом за букетом появилась огромная фигура оборотня Жофрея. И тут я сдулась под буравящим взглядом этого монстра, мой смертоубийственный пыл сразу рассыпался, словно пепел на ветру. Ну, правда, пылать праведным гневом глядя на дамочку ненамного выше и больше меня и смотреть на вот этого зверя, который вначале как-то пытался себя контролировать, не проявляя эмоции, но спустя минуту его ноздри раздулись, начав с шумом втягивать воздух. И метаморф остолбенел, глаза до этого имеющие серый цвет начали наливаться жутко красным оттенком, пугая маленькую человечку – меня!
Послышались треск разрываемой материи и белая рубашка, одетая на оборотня, так же, как и до этого была черная, начала разлезаться по швам!
Лис – оборотень сделал шах, в нашу с лисой сторону, но его взгляд был прикован только к перепуганной мне. Веник в его руке затрясся и сжатый в могучей ладони начал трещать и осыпаться мелкими зелеными осколочками, бывшими до этого вполне сносными цвета.
Еще шаг напряженного со вздувшимися мышцами зверя в мою сторону, дикий взгляд огненных глаз и я не выдержала – заорала. Делая несколько шагов назад и упираясь попой в подоконник, я начала его судорожно сжимать руками и орать. Оборотень застыл на месте, дико вращая глазами и потряхивая головой стараясь заглушить мой вокал, звенящий в его ушах. А слух у оборотней отменный, даже очень.
Лиса до этого морщившаяся от моего крика и старавшаяся закрыть когтистыми руками уши, снова метнулась в сторону обезумевшего детины и повиснув на его руке начала орать сыночку в ухо.
– Ну что с тобой? – стараясь перекричать меня, лиса проорала прямо в ухо и так оглушенного амбала, тот аж попятился назад. Но мамаша клещом вцепилась в дитяте, еще громче проорала, – Мы же договаривались!
И тут оборотень не выдержал и зарычал, очень так злобно и разъярённо и двинулся в мою сторону, видать в попытке заткнуть мне рот, но мамаша с усилием потянула его назад. Я думала, что все мне пришел полный писец, вот самый большой такой и полный, и прямо сейчас этот монстр, дико вращающий глазами и злобно рычащий, откинет мамочку в сторону и прыгнет на бедную, сжавшуюся от страха человечку, чтобы просто свернуть шею во имя спасения своих лохматых ушей.
Но лиса оказалась на удивление сильная, ухватившись за локоть амбала и упираясь каблуками в пол, она натужно потянула сыночка к выходу. И тот поддался. Как-то зло сверкая глазами и шумно дыша, оборотень попятился назад.
Дотащив до двери и вытолкав в нее взбешенного сыночка, лиса схватилась за ручку удерживая дверь и зло сощурив глаза, уставилась на орущую меня. И я заткнулась. Испуганно озираясь по сторонам, поняла, что сижу на подоконнике, вжавшись в холодное стекло и судорожно сжимая поднятые к подбородку колени.
– Он просто слишком молод! – в тишине как атомная бомба с ясного неба, прозвучали слова лисы. Я вздрогнула и уставилась на нее, – Еще не умеет себя контролировать, ему сложно, а ты так вкуссно пахнешь, – прошипела злая дамочка.
И всё-таки меня сожрут!
– Но ты не переживай, – рыкнула злая лиса, с усилием удерживая рвущуюся дверь, – Мальчик скоро возьмет себя в руки… – в этот момент мадам подняла ногу и уперлась туфлей на высокой шпильке в стену, что бы удобнее было сдерживать дверь, в которую рвался неконтролирующий себя, – Пара ваших совместных ночей и сын привыкнет к твоему аромату, который так и будоражит нюх, – натужно пыхтя, она и второй ногой уперлась в стену, для надежности, – А после у Вас родятся прекрасные щенята, и один из них… – лиса сильнее потянула ручку на себя и надсадно просипела… – Один станет императором.
Но видя, что силы не равные и дверь все же не удержать, а по стене уже пошли трещины, оборотница рыкнула «Я сейчас» и толкнув ее, вывалилась в проем на сыночка.
Тупо уставившись на закрывшуюся за лисой дверь, зло подумала:
Да какого нафиг Нанодьявола? Что вообще происходит??? Они что тут все, на этой планете долбанутые на всю голову? Да что бы вас рохты пожрали и не подавились!
Оглянувшись в окно и увидав пропасть, начала подумывать, что не так уж она и плоха по сравнению с этим балаганом! Ну, а что квак и все – мучения закончились. И парю я бестелесным духом в небеса и мне все так по барабану, вот совсем все… И тут вспомнился мой оборотень, его запах, его ласки и глаза защипало от нахлынувших слез.
Сижу на подоконнике всхлипываю от обиды, вжимаясь в холодное стекло и дрожа, прислушиваюсь к доносившимся из-за двери странным звукам. Ощущение что кто-то крошит стены. Бах, бах – дрожь стен и снова бах. С каждым этим бахом и я вздрагивалась, сильнее вжимаясь в окно и прямо прирастая к подоконнику. Вот не хочется с него слазить, вот совсем, если что последний вариант на спасение.
И вдруг сзади чего-то цокнуло. Подпрыгнув на месте от неожиданности, быстро повернула голову и офонарела! Там за стеклом были огромные, такие размером с два блюдца желтые глаза! И эти две фары не мигая уставились на меня. И я бы заорала от испуга, если бы эти глаза голосом Хогди не проухали:
– Сенорах, уху-ху-х, окнох.
Я просто не поверила своим глазам! О, Боже мой!! Они пришли за мной, мои девочки… Даже не могла подумать, что Хогди умеет летать! Даже в мыслях не представляла, откуда придет помощь. И сижу тут раскисшая вся в соплях и апатии, в то время как они не сдаются! Стыдно Вам должно быть Анна Дмитриевна! Стыдно! И тут меня накрыл смех сквозь слезы, истерика во всей красе… а эта гадина шипела там что-то о не приступной крепости, ахах-ха. Нукусе – выкуси, зараза!
Понимаю, что нужно быстро отворить окно и выглянуть, но не могу, дикий смех разрывает легкие и застилает глаза. Не помню, что бы, когда – либо страдала истерией. Хотя в таких стрессовых условиях не только заистеришь, тут свихнуться можно!
С трудом отлепила от подоконника попу, которая казалось уже врослась в него, и отлепляться не желала и попыталась дотянуться до ставней.
Сова, видя неадекватную истеричную человечку, не стала дожидаться конца истерики и с размаху ударилась в окно.
Бдзынь, отлетела одна из створок и меня хохочущую аккуратно схватили огромными когтистыми лапами за талию, и мы полетели! Вернее, как полетели! Мы ухнули в пропасть! Такую огромную, глубокую, и смертельную пропасть. Да от нас и блинчика не останется!! Истерику как рукой сняло, пришел такой огромный попадос!
– А-а-а!!! – прокомментировала я это действие и вцепилась руками за огромные шероховатые лапы, стискивающие мою талию!
– Уху-ху, – возмущенно шикнула сова и, остановив падение начала лететь над обрывом в сторону противоположного берега.
Холодный ветер трепал мою белоснежную длинную рубашку, хлопая ею по ногам и рукам, а также норовя запрокинуть выше талии. Ледяные снежинки колючими осколками впивались в тело и вымораживали остатки тепла. Длинные темные волосы развивались, пытаясь запутаться в больших когтистых лапах моей спасительницы. А мне было все равно, даже холод почему-то не пугал, мне внезапно так стало хорошо от понимания что я не одна в этом ужасном мире оборотней.
Они пришли! Ликовало мое сердце! Не бросили…, и такая волна благодарности расплылась по телу, что просто хотелось кричать.
Окоченевшими руками крепче вцепилась в лапы, несущие меня, пытаясь хоть немного от них согреться. Ей хорошо, у нее перья!
А под нами бушевала водяная стихия. Она дикими потоками билась о стены, разбивая большие куски льда и оставляя взмыленную пену. Ревела и стонала, словно была не довольна, что ее жертвы ускользнули.
Поежившись от холода и жути, творившейся в низу, еще сильнее сжала руки и начала всматриваться в лайду – возвышающийся скалистый берег над пропастью. И тут мое внимание привлекла бегающая меж деревьев со стороны в сторону и нетерпеливо подпрыгивающая рысь. Она бегала так близко над бездной, что казалось неверный прыжок и свалится, к едреней фене в пропасть! Руррис поганка, сейчас же свалится!
– Анна!
Раздавшийся сзади крик заставил вздрогнуть не только меня, но и сову. Развернувшись, насколько позволяло положение тела, увидела злую лису – мамашу, прыгающую в окне и зло потрясающую кулаками.
– Я знаю твою тайну! – проорала дамочка.
В ответ просто показала жесть средним пальцем. Не ведаю, знают они значение или нет, но мне было все равно. Тоже мне, все знают обо мне больше, нежели я о себе! Бесит.
Лиса продолжала беситься, а мы подлетать к скачущей и нетерпеливо поскуливающей на краю пропасти рыси. А Руррис с близка оказалась огромной, размером с теленка и больше полтора метра в холке.
Как-только достигли берега, сова подлетела к рыси и разжав лапы усадили на услужливо подставленную для поездки лохматую спину. Едва я успела кольцом сжать руки на могучей шее и с силой, сжав ноги прилипнуть к мягкой шерсти, как Руррис рыкнула «Дерржиссь» и рванула со всех своих четырех лап.
Колкие снежинки хлестали по щекам, рукам, ногам, словно лютые осы жалили кожу, оставляя на ней жуткие болючие укусы. Хотелось взвыть от боли и холода, но я все крепче прижималась к мягкой шубке рыси, стараясь как можно сильнее врыться в нее, чтобы согреться.
Кажется, начинаясь, метель. Как некстати.
Холодный ветер свистел и завывал в ушах, сильнее и сильнее вбивая в мое несчастное тело холод. Но даже он не смог заглушить дикий пронизывающий все нутро вой.
Руррис вздрогнула и напряглась.
– Не смотрррии, – рыкнула она и прижав уши рванула еще сильнее.
А вой все усиливался и приближался. И я бы с радостью не смотрела, просто закрыла бы уши руками и даже не слушала. Но вой нарастал, он был все ближе и ближе, казалось, что прямо вот уже рядом.
Не выдержав, повернула, до этого уткнувшееся в теплую холку рыси, лицо и окаменела от ужаса, лучше бы не поворачивалась. Их была множество огромных кровавых глаз, светящихся в полумраке вечернего сумрака. Дикие! Внутри все похолодело и сжалось в тугой комок, подступивший к горлу, а сердце ушло в пятки и там замерло.
О Боже, помоги!
В этот миг я пожалела, что не знаю молитв, ой как пожалела.
А они все прибывали. То тут, то там зажигались новые кровавые огни глаз. Страшные всхлипы, визги, стоны, рычания сливались в одну какофонию, окутывали жуткими щупальцами страха. Шокировано распахнув глаза, просто наблюдала за этим балом Смерти.
Было очень жалко Руррис, знаю, что и она со мной погибнет, хорошо хоть Хогди спасется – но себя было еще жальче. И я, закрыв глаза, зарылась снова в шерсть рыси и заплакала. Неужели все, допрыгалась человечка?
