Текст книги "Глазами мага"

Автор книги: Наталия Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

ГЛАЗАМИ МАГА

Я неспеша вошла на станцию метро, вдохнула знакомый запах чуть жженой резины, услышала грохот прибывающего поезда, перекрывающего смутный гомон людей на платформе, и подумала: "А все-таки я в Москве. И этот, плохо проветриваемый запах метро, мой; эта шумная, деловая толпа людей, моя; этот парень, играющий с мобильником, мой; эта современная парочка, целующаяся напоказ, тоже моя, а я часть этого большого, независимого и очень живого города, который когда-то был столицей моего огромного государства, которым я по-настоящему гордилась, что бы это государство ни делало со своими и прочими гражданами. Мне, кстати, в этом государстве жилось вовсе не так уж и плохо."

Двери открылись, и в вагон вошла худенькая стильная девушка с кучей косичек на голове, в сереньких бриджиках какого-то детского размера, рыженьком топике, по которому разбегались белые буквы, слагающиеся в никакие слова на английском языке. Привычным движением она сняла со спины яркий рюкзачок, похожий на тот, который я когда-то купила сыну, отправляя его в первый класс, села почти напротив меня, вынула из рюкзачка наушники и погрузилась в только ей понятные звуки. Может, это и была музыка, но только музыка эта явно не расслабляла. Маленькое "с кулачок",как говорила моя бабушка, личико девушки было напряжено, отчего ее остренький носик становился еще острее, а некрупные, но ярко накрашенные губки сжимались в узенькую полоску морковного цвета, сдобренного блеском. Светлая от природы кожа, обрамленная рыжеватыми косичками, была особенно бледна то ли от неестественного света в вагоне, то ли от обиды, которая искажала ее и так не очень красивые черты лица. Девчонка меня заинтересовала. Мне захотелось понять, что с ней происходит, кто и как обидел это почти дите. Я на мгновение закрыла глаза, сосредоточилась и прислушалась к ее мыслям. В моей голове отчетливо зазвучали фразы: "Ну как ты мог?! Как ты мог?! А говорил, что любишь! А она... Стерва! Все нахваливала, нахваливала... Дура! Будто я и так не знаю, что я лучшая! Кто ей такой план сделает, как я? Как трудный случай, так Ириша, а как за сына замуж, то я уж ей не подхожу! И ведь сама познакомила, в гости приглашала... И чем я ей не угодила? Ташка говорит:"Лимита ты не московская! Тебя ни в одну приличную московскую семью не пустят! А что в гости приглашала, так ведь ее сыночку надо же с кем-то трахаться, опыту набираться. Мы ведь для них вроде дворовых девок в доисторические времена – поучила барского сынка – и на помойку. А в семью не пустит. И в квартире не пропишет..." Девчонка тяжело вздохнула, шмыгнула носиком и вновь погрузилась в свои нелегкие мысли: "Андрей, Андрейка! Я же жить без тебя не могу! Как же твою стерву – мамашу отодвинуть? А может, приворожить тебя, а с ней что-нибудь сделать, чтобы не мешала? Приворожить? Все говорят, что это глупости, а, может, получится?" Вот и еще одна клиентка образовалась. Знали бы они, что такое настоящий приворот, ни за что бы не обращались...

Теперь уже мои грустные мысли прервала грузная пожилая женщина в нелепой длинной юбке под джинс, видимо с ближайшего рынка. Женщина плюхнулась на сидение рядом со страдающей девчонкой, по-хозяйски поерзала, устраиваясь поудобнее, удобно устроила на коленях большую, тоже "джинсовую", сумку и деловито начала осматриваться. Все в ней было больших размеров – и юбка, под которой угадывались крупные отечные ноги, и торс, выпирающий из кокетливой, но дешевой тельняшки. Ее большие, почти навыкате, глаза недоброжелательно оглядывали окружающих. Было в этом взгляде еще что-то, что моментально меня насторожило. Женщина явно выискивала в пассажирах подземки жертву, внимательно, но быстро ощупывая глазами лица и фигуры людей. На некоторых она задерживала взгляд, и через пару секунд от тех, кого она выбрала в жертвы, протягивалась к ней невидимая для других, но четко просматриваемая мной, энергетическая нить, которая тут же начинала пульсировать, как шланг, по которому перекачивается бензин в топливный бак. Остановившись на мне взглядом она прикинула, сколько жизненной энергии или, как говорят экстрасенсы,"праны", можно у меня скачать. Оценкой, видимо, осталась довольна, так как протянула свой лучик и ко мне. Мне показалось забавным, что эта дура не видит, с кем имеет дело, и я решила, как говорит молодежь, приколоться. Я собрала все ее лучики-каналы в пучок, отсоединила их от доноров, которые так и не поняли, как им в эту минуту повезло, и направила весь пучок каналов сквозь потолок вагона и землю, отделяющую нас от поверхности, вверх, в космос. Пора ей сбавить обороты и отдать космосу наворованную жизненную энергию. В считанные секунды уверенность и наглость женщины явно поуменьшилась. Казалось, что она сдувается как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Она нервно поерзала, соображая, почему ей вдруг стало некомфортно, а поняв, что произошло, стала искать того, кто "обломал ей весь кайф". Не знаю, чем бы закончилась эта битва с наглой био-вампиршей, если бы мне не нужно было выходить. Двери открылись, я бросила последний взгляд сожаления и сочувствия на понравившуюся мне рыженькую девчонку и вышла.

Утро было ясное и уже душное. Я представила, как придется задыхаться в маленькой каморке, приспособленной под кабинет мага. Слава Богу, в каморке было окно, и на лето его открывали, хотя и закрывали массивной шторой, то ли от любопытных глаз – квартира, выдаваемая за салон, находилась на первом этаже обычного сталинского жилого дома,– то ли для придания таинственности и воздействия на клиентов. С этой же целью каморка была увешана иконами, на полках стояли молитвенники, лежала огромная туша Корана, сердито возвышающаяся над колодами карт, рун, ароматических палочек и свечей и еще какой-то атрибутики. Почти все пространство небольшого круглого стола под когда-то приличной скатертью с вышивкой было заставлено подсвечниками с оплавившимися свечами, засаленными картами, хрустальными шарами и пирамидками; в обычном блюдечке навалом лежали стеклянные глазки, бусинки, камешки и прочая снедь, которой рекомендовалось "угощать" клиентов в конце каждого приема. Особенно это относилось к капризным и жадным клиентам, которым в обязательном порядке надо было давать эти с позволения сказать "обереги" бесплатно, в добавление к сеансу. Передо мной лежала густо заляпанная грязным воском пластмассовая салфетка, которую как обычно оставила после вчерашнего приема моя "сменщица". Вспомнив, но, к счастью, сдержав все непечатные слова в адрес этой засранки, я привычно соскоблила весь этот материально-энергетический мусор в ведро, поставила на рабочую часть стола хрустальную пирамидку и вышла в приятно обставленную элегантной современной мебелью "под орех" приемную. Мягкий диван со светлой обивкой, овальный бежевый ковер с нежным голубым рисунком, обои "под морское дно" успокаиваили и настраивали на миролюбивый лад. Шуршание велотренажера не отвлекало, а с закрытыми глазами напоминало шум морского прибоя.

Очаровательная блондинка с великолепной фигурой тренера по фитнесу легко крутила педали велотренажера и ласковым щебетанием зазывала очередного клинта на прием к "самой ясновидещей", которая "как раз на таких проблемах, как Ваша, и специализируется". Ни на секунду не сбиваясь с ритма и абсолютно не задыхаясь, она хорошо поставленным медовым голосом рассказывала черной телефонной трубке о чудесах, которые творит наша ясновидящая и маг, о чуде, которое неприменно произойдет и с этой клиенткой, если она доверится такому классному специалисту как Арина. Арина – это я и еще четыре специалиста, которые проходили под кодовым именем Арина, ведь салон носил именно это имя, а клиенты хотели попасть только к самой ясновидещей, способной творить "чудеса неописуемые". Забавно, но когда-то именно это имя мне и дали при рождении; это имя я носила до трех лет, после чего в силу определенных жизненных обстоятельств меня переименовали... Впрочем, какая разница, как меня зовут по-настоящему. Теперь я снова Арина. Имя мне нравится, оно перекатывается во рту, как карамелька с фруктовой начинкой. Кажется, сейчас карамелька хруснет и изольется вкусной фруктовой начинкой. Арина, Ариша, Аришка. Я люблю, когда меня называют этим именем.

Приятные мысли прерывает резкий звонок в дверь. Все. Работа началась. Кто у нас сегодня первый?

Я вошла в "каморку", села и сосредоточилась. В приемной послышались голоса – шумный мужской и безжизненно шелестящий женский. Секретарь вежливо распахнула дверь, и в тесную каморку боком протиснулся крупный невысокий мужчина лет тридцати пяти с характерно бритой головой "братка". Плюхнувшись в удобное расслабляющее черное кожаное кресло он практически слился с ним, так как легкая шелковая рубашка с расстегнутым на три пуговицы воротом и мягкие из дорогой ткани брюки были тоже черные. Следом за ним невесомо, как привидение," вплыла" молодая женщина. Крупные, со множеством висюлек, серьги из-за их величины сначала показались мне обыкновенной бижутерией, но их приглушенный блеск и то, как они оттягивали уши, выдало в них настоящее золото. Дорогая безупречная стрижка, холеное, хотя и потемневшее от переживаний лицо, красивая линия бровей "вразлет" и пухлые, капризно поджатые бледно розовые губы с перламутровым отблеском, выдавали в ней весьма обеспеченную даму. Черное облегающее платье с глубоким декольте, высокие шпильки явно не гармонировали с моей рабочей конурой. Чувствовалось, что эти шпильки привыкли к другим дорожкам и другому жизненному пространству. Все в ней было холодным и высокомерным и только страдающие, серые и почти как у больной собаки просящие глаза искали помощи, но, похоже, нигде не находили ее. Женщине подали стул, она села и молча, не проронив ни слова, просидела все двадцать минут, выделяемые у нас на прием. Вопросительно посмотрев на женщину и поняв, что она не намерена говорить – да и смотрела она мимо меня, куда-то в открывшуюся только ей бездну, – я повернулась к мужчине и вдруг почувствовала накатывающуюся на меня смрадную волну крови и могильного холода. Приятный дорогой парфюм этой странной пары не мог заглушить этот смрад, который я ощущала где-то в глубине моего сознания, не физической оболочкой, а, скорее, душой.

"Этот мужчина – убийца,– подумала я через секунду. – Но что им здесь нужно?"

Мужчина привычно изобразил на лице скорбь и сообщил:

– Эта женщина – жена моего друга, погибшего неделю назад.

"Ага, как же, погибшего, – пронеслось у меня в голове. Я увидела красивый трехэтажный особняк с зимним садом на полукруглой веранде, крытый бассейн в цокольном этаже, премилую детскую спальню в салатовых с розовым тонах и внутренний балкон на третьем этаже над зимним садом, в который падает с балкона простреленное в трех местах тело еще довольно крепкого улыбчивого светловолосого мужчины. – Все, хватит,– остановила я свой мысленный киносеанс.– Это не твои проблемы. Лучше послушай, чего им от тебя надо."

– Меня беспокоит судьба жены и сына моего друга, я хочу помочь им. У друга были деньги, но за день до смерти он снял все деньги со счета и куда-то их спрятал. Его семье теперь не на что жить. Вы можете помочь несчастной женщине найти эти деньги? Мы знаем только, что деньги он спрятал где-то в доме, но сами найти их не можем. Вы можете нам чем-нибудь помочь? Подсказать, где они могут быть спрятаны. Несчастной вдове так нужны сейчас эти деньги.

"Да, Ариша, день начался не здорово,– подумала я. – Знаю я, кому в действительности нужны эти деньги, и кто обыскал в доме каждый уголок "ради несчастной вдовы и ее сына". А вслух произнесла :

– Я попробую. Только мне необходимо сосредоточиться. Может, у вас есть фотография дома или строительный план? – попыталась я схитрить, чтобы хоть как-нибудь потянуть время и обдумать, как мне поступить в такой ситуации.

Мужчина с готовностью протянул фотографию, которую он предусмотрительно носил в емком "лопатнике". Пока я будто бы внимательно рассматривала красивый маленький дворец, который минуту назад хорошо рассмотрела в своем видении, мужчина пристально рассматривал меня. В животе у меня похолодело, но я уже приняла решение. Фиг он увидит эти деньги и какие-то ценные бумаги, которые отчетливо стояли у меня перед глазами. Я увидела улыбающегося мужа сидящей против меня вдовы, увидела, где он спрятал увесистый чемоданчик с деньгами, и курьера, который придет к его вдове за день до ее официального вступления в права наследования домом, и буквально "с того света" пришлет ей план тайника с жароустойчивым покрытием, расположенного под камином в гостинной – в самом сердце его роскошного подарка своей любимой жене. А через одиннадцать лет, когда сыну исполнится двадцать один год, и по всем международным стандартам он будет считаться совершеннолетним, другой курьер из далекого банка принесет ему конверт с длинным рядом цифр, означающих, что у парня от отца остался очень солидный счет в этом далеком банке... Но говорить-то что-то надо.

– В доме есть встроенный гараж, – начинаю я как будто в раздумье. – В этом гараже есть яма, в которую спускаются, чтобы ремонтировать автомобиль...

– Смотровая яма, – уточняет "браток". – Мы там смотрели, но ничего не нашли.

– Не торопитесь, – прерываю я его. – В полу смотровой ямы есть кольцо, которое опускается и сливается с полом. Потяните кольцо на себя, и вы откроете люк, ведущий в подпол. Спускаясь по лестнице вы справа от себя нащупаете выключатель и можете зажечь свет. Спустившись по лестнице повернитесь и зайдите под лестницу. Под пятой ступенькой снизу нащупаете кнопку. Сдвиньте кнопку вправо, и позади вас в стене откроется ниша, в которой лежат какие-то бумаги и, возможно, деньги. Во всяком случае, деньги там точно были, еще совсем недавно.

Я поднимаю глаза на "братка" и внимательно смотрю на его реакцию. Он молчит секунды три, потом поворачивается к вдове и спрашивает:

–Ты знала об этом тайнике?

Она испуганно смотрит на него, потом отрицательно качает головой. Большие серые глаза ее наполняются слезами, но она даже не пытается промакнуть их. Он выдерживает паузу, поворачивается ко мне, пристально, со скрытой угрозой во взгляде смотрит мне прямо в глаза и тихо, почти ласково спрашивает:

– А другие тайники в доме есть?

Я так же тихо и задумчиво отвечаю:

– Других я не вижу.

Потом я как бы незаметно смотрю на часы, намекая на то, что прием окончен." Браток" не согласен, он готов оплатить дополнительное время, но я повторяю, что действительно никаких других тайников я не вижу. В конце-концов, могу я чего-то не видеть? И потом, я устала. Я демонстративно тру глаза, прикладываю ладони к щекам и всем своим видом показываю, что ясновидение "отключилось". "Браток" еще раз уточняет, где заветная кнопка и в какую сторону ее двигать или, может, ее надо нажать. Я настаиваю на своем и мысленно представляю его лицо, когда он откроет этот тайник и найдет в нем дохленькую голубоватую папку с дарственной на машину, оформленную на жену еще пару месяцев назад... Я звоню в колокольчик, и через секунду дверь в каморку открывается, и в проеме появляется сгорающая от любопытства красавица секретарша. Я называю проведенный сеанс и уточняю сумму, которую должны доплатить клиенты. "Браток" рассчитывается, и они гуськом выбираются из каморки. В приемной "браток" снова спрашивает секретаршу, можно ли верить ясновидящей, она привычно отвечает, что скоро они сами во всем смогут убедиться. Шум затихает, хлопает входная дверь, красавица Стелла возвращается в приемную, куда я буквально "выползаю", действительно уставшая от впечатлений и тех картин, которые преследовали во время "сеанса ясновидения", и молча сажусь на диван. Стелле нетерпиться узнать, что привело к нам такую странную парочку, а мне вовсе не хочется говорить об этом. Но Стелла обиженно отворачивается, и я говорю:

– Искали пропавшие деньги.

– Нашли?"– живо откликается Стелла.

– Нет, – говорю я. – Деньги пропали, но найдутся через пол-года.

Стелла удовлетворена и спокойно включает телевизор. До следующего клиента есть час. Можно расслабиться...

Неожиданный звонок в дверь нарушает нашу молчаливую идиллию. Стелла приглашает в приемную темноволосую девушку с большими блестящими от волнения глазами. На плече девушки безжизненно повисла большая бесформенная сумка грязно-коричневых оттенков, руки нервно теребят почти новый кожаный собачий поводок. "Крупная у нее собака, – почему-то думаю я". "Домашнее видео" показывает мне большого лохматого пса грязно-серого цвета с хитрой своенравной мордой. Он жизнерадостно прыгает вокруг хозяйки, носится по поляне... Веселое "видео" прерывается приятным, но чуть хриплым от волнения голосом девушки :

– Не знаю, к кому обратиться... Ветеринар ничего не находит, а Бутон умирает... Он уже три дня не ест, а сегодня уже не пьет... Вы можете помочь? – обращается она к Стелле. Стелла, привыкшая к любой самой неожиданной ситуации, мельком взглянув на меня, привычным вежливым голосом профессионального секретаря моментально берет инициативу в свои руки:

– Девушка, успокойтесь. Вы пришли именно туда, где Вам непременно помогут. Наш специалист неоднократно помогал в подобных ситуациях.

"Хотела бы я знать, когда это я успела "неоднократно" помочь вылечить хоть одно животное?! – с растущим возмущением подумала я. – Может, остановить это цирк пока не поздно?"

Но сделать это я уже не успеваю. Стелла, подхлестываемая жаждой процентов с моего нелегкого труда, уже провожает девушку в "кабинет специалиста". Возмущенная наглостью Стеллы, молча от перехватившего горло гнева, я плетусь на свою рабочую Голгофу. Пока девушка устраивается в кресле и вынимает из сумки фото пса, я несколько раз глубоко вздыхаю и медленно выдыхаю. "Арбайтен,"– безжалостно мысленно говорю я себе и пытаюсь настроиться на работу.

На фотографии действительно изображен горделиво позирующий лохматый баловень.

"Кажется, это кавказец, кавказская овчарка, – думаю я. – Ну, и что с тобой произошло?"

Я поднимаю глаза на девушку и выжидательно смотрю.

– Как и когда все произошло? – спрашиваю я, чтобы как-то начать разговор.

– Мы. как обычно, гуляли с ним в лесу рядом с домом. Он бросился в кусты, забежал за дерево, а когда вернулся, был сам не свой. Я сразу почувствовала, что с ним что-то произошло. Я думала, он поранился, или в него вцепился клещ, но ничего подобного. Внешне он абсолютно здоров. Мы осматривали его дома, да и ветеринар ничего не нашел... А он умирает... Он, когда из-за дерева выбежал, я сразу поняла, что что-то случилось, он вернулся какой-то подавленный, и все время вздрагивал... А когда я надевала ему ошейник, он заскулил, словно от боли... Я специально осмотрела кусты и еще вокруг дерева, думала, что там что-то острое, а, может, ежик или другая собака, но там ничего не было... Вы можете ему помочь?

Девушку было жалко, жалко и ее собаку, но в ветеринарии я ничего не смыслю, а из животных предпочитаю кошек. Вот где грация и независимость характера! А уж пушистость и нежное урчание не заменит ни одно признание в любви!

"Что это я? Как пса будем лечить?"– ехидно спросила я себя, конечно же, мысленно. Вслух я переспросила:

– Где и когда это произошло? – что было совсем мне не нужно, так как "домашнее видео" уже включилось. Я увидела и поляну, недалеко от которой виднелась кромка высокоэтажек, и березу, вокруг которой бегал пес... Внезапно картинка изменилась. Вечер, почти ночь. Видны светящиеся окна домов неподалеку. У дерева, в кустах умирает мужчина. Одет прилично, но, видимо, пьян. На голове кровь, но лужи почти не видно – кровь уходит в землю... На спине еше одна рана, скорее ножевая, хотя до этого били палкой, потом ударили ножом, а лежачего добивали ногами...От жуткой картины мне стало нехорошо. Я включила вентилятор, вздохнула и продолжила смотреть свое ужасное видео. Мужчину убивали двое – высокий худой небритый мужчина, похожий на цыгана, и второй, среднего роста, плотный светловолосый, явно помоложе первого... Так, а что же с псом? Пес почувствовал запах смерти...Нет, что-то еще. Душа убитого...она вселилась в пса. Убитый не согласен со своей смертью...он хочет жить...во что бы то ни стало...

"Если он вселился в собаку, то у пса может болеть голова и спина чуть ниже лопаток,"– думаю я.

– Скажите, – обращаюсь я к девушке, – у Вашего пса болит голова и спина?– Я показываю на фотографии точки, в которые были нанесены удары мужчине, и которые могут соответствовать точкам на теле пса.

– Да, – удивленно поднимает на меня глаза девушка. – А откуда Вы знаете?

– Понятно, – отвечаю я вслух и мысленно добавляю: "Ну и что мне со всем этим делать?"

Девушка с надеждой смотрит на меня, и я решаюсь:

– Давайте ошейник Вашего пса. Будем его возвращать к жизни.

Я беру ошейник, и руки внезапно начинают чувствовать трепещущее тело умирающего пса. В ушах появляется шум, как от давления в самолете, и сквозь этот шум я слышу затухающий шопот:

– Я хочу жить, хочу жить, жить...

Я стараюсь успокоиться и вступаю в диалог с этим голосом:

– Ты будешь жить, ты обязательно будешь жить, только не в этом теле. Отпусти пса, покинь его. Родись заново, будешь человеком. Обретешь новую жизнь и новое тело.

– Я хочу жить, – твердит тот же голос. Похоже, он меня не слышит.

"Попробуем по-другому," – думаю я. Мысленно настраиваюсь на бедную мятежную душу и совершенно успокоившись, мысленно посылаю ему приказ:

– Ты слышишь только меня, ты делаешь только то, что я тебе говорю. Выйди из тела пса. Немедленно выйди из тела пса.

Душа "вздрагивает" и наконец "замечает" меня.

– Ты кто? Чего тебе надо?

– Я тебе помогаю освободиться от ненужного тебе тела. Оставь его, и вскоре найдешь другое, человеческое.

– Какое другое? – вступает, наконец, со мной в диалог душа.

– Подходящее тело человека, а не собаки. Ты ведь хочешь жить?

– Жить? – внезапно вспоминает душа. – Ну да, я хочу жить. А что со мной? Где я? Где мое тело?

– Я не могу ответить тебе на эти вопросы, я просто не знаю всего. Знаю только, что ты по ошибке влетел в тело пса и мучаешь и его, и себя. Оставь пса в покое. Поднимись вверх, там тебя встретят и ответят на все вопросы. Там же тебе вернут твое тело или подберут новое.

– Зачем новое? – удивляется душа. – Меня и мое устраивает.

– Значит, вернут твое, если оно еще способно служить тебе.

– Не понимаю, – твердит душа.

Мне это порядком надоедает, и я повторяю:

– Просто покинь тело пса и поднимись вверх, и вообще, не мешай спасать тебя. Расслабься, я вывожу тебя вверх, там тебя ждет помощь.

Я мысленно осторожно вытаскиваю душу из тела пса и поднимаю ее вверх, к облакам. От облака отделяется какая-то легкая субстанция, подхватывает душу и куда-то ее уносит. Кажется, получилось. Я вдруг понимаю, что все это время держала поводок в руках. Дрожь в теле собаки начала проходить, я почувствовала, как тело собаки обмякло и потяжелело. Ну вот, теперь пора тело оживлять. Мгновение поколебавшись, я выбрала из двух чакр чакру солнечного сплетения и мысленно подсоединила ее к космосу, потом, сообразив, что "космос" это что-то слишком уж неопределенное, перевела "заправочный шланг" к Солнцу и "включила подзарядку"."Глупость,– подумала я между прочим. – Какая же все это глупость!" Но руки внезапно ощутили, как тело собаки начинает оживать и наливаться силой. Подержав мысленно картинку "заправки" еще секунд десять, я "отсоединила шланг" и создала внешнюю защитную оболочку теперь уже вполне бодрому псу.

– Все в порядке, – успеваю сказать я девушке, и в этот момент у нее в сумке звонит телефон. Извинившись, девушка ответила на звонок, и вдруг лицо ее осветила улыбка:

– Он ожил! Он встал и сам пошел пить! Это просто чудо, спасибо Вам!

Она вскочила и, если бы не бдительная Стелла, выбежала бы, забыв обо всем на свете. Стелла, довольная, взглянула на меня и вежливо спросила:

– Какой сеанс Вы провели?

– Ваша маг просто чудо, она оживила моего Бутона!

Я назвала стандартную для всех случаев цену, которую Стелла тут же удвоила, оговорившись, что "мастер по своей скромности не учла сложности и скорости выполненной работы". Девушка радостно заплатила. Похоже, она бы добавила еще столько же за спасение Бутона. Стелла с сожалением проводила ее и напоследок пригласила заходить еще и попросила обязательно рассказать своим подругам о" чудесном исцелении в нашем салоне".

Окрыленная удачей, я радостно вскочила из-за стола и внезапно плюхнулась обратно на стул. Голова кружилась, в ушах звенело, перед глазами все потемнело. Я почувствовала, что меня подташнивает. Стелла, не увидев меня в приемной, заглянула в рабочий кабинет и сразу поняла, что мне плохо.

– Вам воды? – спросила она.

– Да, пожалуйста, – еле ответила я и подумала, что за чудеса надо платить, и неизвестно, кто платит дороже – клиентка деньгами или я своим здоровьем. Впрочем, через минуту слабость прошла, я посмотрела на икону справа от себя и спросила:

– А имела ли я право все это делать?

Икона молчала, но, кажется, не осуждала. Я открыла колоду Таро на первой попавшейся карте. Ею оказалась карта Справедливость. "Да, – подумала я, – наверное то, что я сделала, было справедливо. Ну и ладно."

Я встала и вышла, наконец, из-за стола. В приемной было прохладно, Стелла пила чай, по телевизору шла какая-то очередная веселая многосерийная муть. Можно было отдохнуть.

Отдых оказался коротким. Не прошло и пяти минут, как в дверь снова позвонили..

– Это Ваша повторница, – иезуитски улыбаясь, произнесла Стелла.

Я тяжело вздохнула и направилась в рабочую каморку. Через минуту вошла женщина лет сорока, не толстая, но какая-то вся устало-грузная с грустными глазами цвета выгоревшей травы и когда-то мягкими, а теперь почти бесформенными губами, подерживаемыми блеклой, но все же помадой. Я открыла рабочую тетрадь, чтобы вспомнить проведенный ей ритуал, и тут же забыла ее лицо.

– Простите, Вас зовут, – замешкалась я.

– Татьяна Петрововна, – вежливо-застенчиво подсказала женщина. – Я была у Вас неделю назад, вы работали с моим мужем.

– Вы принесли фотографию мужа? – тянула я время, пытаясь вспомнить, с чем она ко мне приходила.

– Вот, пожалуйста, – положила она передо мной фотографию такого же невзрачного и, видимо, сильно пьющего мужчины. – Он больше не пьет, – почти счастливо улыбаясь, произнесла женщина.

Ритуал я, конечно, вспомнила. Он был из числа "заданий на дом", которые я вынуждена была брать домой не от трудоголизма, которым никогда не страдала, а скорее от нехватки времени на работе. Что-что, а уж нехватку времени обеспечивали мне все наши сребролюбивые секретарши. Уж они знали, что я справлюсь с любым потоком клиентов...

Сеанс кодирования от алкоголизма всегда был для меня одним из самым сложных. Кодирование либо получалось сразу, либо не получалось никогда. Похоже, этот сеанс мне удался.

– Вы наблюдали за мужем, как мы с Вами договорились?

– Ну, конечно. Вы сказали, что будете работать с ним с полуночи до часу ночи. А в это время он обычно вставал с постели за очередной порцией водки. Я села на кухне, смотрю на часы, а уже полночь. Часы бъют. Минут через пятнадцать он ввалился на кухню, взял со стола бутылку, налил в стакан. – Вот, -думаю, – ничего у Арины не получилось. Сейчас зальется опять этой отравой... Он взял стакан, поднес ко рту, а потом случилось непонятное. Он замер со стаканом в руке, и вдруг поставил стакан на стол, посмотрел на него со страхом. Потом не матерясь и не ругаясь, как обычно, встал и пошел спать. А на утро попросил пива, и уже водку не пил, а через три дня совсем вышел из запоя. И что удивительно, он даже не жаловался на сердце, не гонял всех по квартире, как при обычном отходняке. Все это время был тихий, мирный, словно сам не свой. Сколько с ним живу, такого еще не видела. Спасибо Вам, Арина!

Да уж, такого эффекта я и сама не ожидала.

– Все верно, – уверенным голосом сказала я. Именно в пятнадцать минут первого я и начала с ним работать.

Я ясно вспомнила, как муж пошел спать, а я, вусмерть уставшая, села работать с фотографиями.

– Да брось ты эти фотографии. Завтра встанешь и поработаешь, – участливо пробормотал муж уже засыпая.

– Как это завтра, сеанс нужно провести сегодня, я же обещала, – недовольная своей обязательностью, возразила я сладко посапывающему мужу.

Еще пятнадцать минут я боролась с желанием все бросить и пойти спать, но долг пересилил, и я взяла в руки фотографию запойного мужа клиентки. Я смотрела ему прямо в глаза и говорила все, что думаю о нем, обо всех алкашах, мучающих своих близких, и в первую очередь жен, о своей интересной, но страшно изнуряющей работе,– в общем, обо всем, о чем думает нормальный человек, когда ему мешают спать. Выплеснув эмоции и окончательно успокоившись, я строго прошептала:

– Ты видишь только меня, ты слышишь только мой голос. Повторяй за мной: " Я больше не алкоголик. Я не отравляю свой организм этой дрянью. Водка – яд. Я не хочу умереть от водки. Водка – смерть. Я хочу жить. Я очень хочу жить! Я хочу жить без водки! Я буду жить без водки! Я БУДУ ЖИТЬ! БЕЗ ВОДКИ."

Несколько секунд я смотрела ему прямо в глаза и прислушивалась к тому, что происходит в его просыпающемся сознании. Глаза на фотографии смотрели все осмысленнее, его внутренний голос звучал все увереннее. На всякий случай я прочла над фотографией молитву о пьющих и наркоманах и отложила фотографию в сторону. На часах было тридцать пять минут первого ночи. Передо мной лежали еще три фотографии...

Заглянув в рабочую тетрадь, я сказала:

– Успех надо закрепить талисманом от алкоголизма. Талисман будет действовать в течение года. Через год приходите на контрольный сеанс.

Женщина радостно кивнула.

Я вынула из сумки коробочку с поделочными камнями, достала три сиреневых аметиста и три светло-зеленых в крапинку и с белыми разводами амазонита.

– Выбирайте, – предложила я женщине. – Сейчас я заряжу один из камешков и мы положим талисман в конверт с фотографией Вашего мужа. Конверт хранить год не раскрывая. Через год принести мне на проверку.

Женщина неуверенно потрогала камешки, однако, из всех предложенных камней выбрала самый крупный амазонит правильной формы. "Смешно, – подумала я. – Такое маленькое, простое действие определенно создает иллюзию сопричастности к действиям магов и уверенность в том, что самый лучший камень наверняка окажется самым действенным."

Выполнив привычный ритуал зарядки оберегов, я вложила камень с фотографией в конверт, принесенный женщиной, и, как величайшую драгоценность, передала конверт клиентке. Пока она так же бережно прятала конверт в сумке я позвонила в колокольчик, вызывая Стеллу. Услышав сумму, Стелла расплылась в улыбке.