Текст книги "Нам баньши пела песенку"

Автор книги: Наталия Ипатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Реннарт, – окликнул меня Рохля, – ты бывал когда-нибудь в опере?

Я обиделся. «Как тролль в опере» – это грозило стать новой идиомой.

– Нет, я больше по гоблин-боксу. Мэм, – обратился я к баньши, – я вынужден просить вас проехать с нами. Мы должны задать вам несколько вопросов в официальной обстановке.

– Я очень быстро выйду от вас, – сказала она как будто мне, но я почему-то не обольстился честью, – и тогда, аудитор Бедфорд, вы опять окажетесь с кучей бездоказательных претензий.

Нам часто приходится выслушивать подобные угрозы. И к нашему начальству они пытаются апеллировать, и к прессе, и к общественному мнению.

– Я никогда, – сказал Дерек, окаменевши небритой челюстью, – не оформлял дело на заведомо невиновного. Но сейчас претензии к вам не у меня, а у магического отдела. Вам для кармы хватит неумышленного убийства, или вы могли бы зайти еще дальше?

– Неумышленное убийство? Вам придется это доказывать.

– Полагаю, мэм, это вам придется доказывать неумышленность. Буду искренне рад, если вам это удастся.

– То есть, вы хотите обвинить меня в том, что я удушила беднягу брауни?

– Зачем же непременно «удушила»? Вы, мэм, располагаете более элегантным средством причинять смерть.

– Не могу поверить, – сказала она с ноткой почти человеческой усталости. – Не может быть, чтобы чиновник вашей квалификацией не знал примитивнейшей матчасти. Баньши не располагает своим голосом, но голос располагает баньши.

– Баньши – бессмертное существо, не так ли? – а эльф стоял рядом и внимательно слушал, и у меня сложилось мнение, будто бы он знает о деле больше, чем я вправе ожидать.

– Город полон бессмертных рас. Бедняга брауни вон тоже был теоретически бессмертен, но ему это не помогло.

– Но баньши бессмертными не рождаются, – Дерек взглянул на нее так, будто карандашом в ее сторону ткнул. – Что-то должно случиться, чтобы женщина любой расы превратилась в баньши, причем этому «чему-то» ни медицина, ни юриспруденция точного определения не дают. Магической психиатрии процесс становления баньши также не подлежит: это не болезнь, а переход в иную фазу существования. Совершенно новая личность. А корни старой личности – их не сыскать. Архивы столько не живут, да и архивариусы тоже.

Она промолчала. Все эти стрелы, совершенно очевидно, были в цель. Точнее, не стрелы, а дротики – Дерек, как при игре в дартс, поразил все сектора. Ему оставался только один бросок, и не было сомнений, что он попадет в «бычий глаз».

Я совершенно случайно бросил взгляд на эльфа и понял, что тот в курсе всего, что сейчас прозвучит.

– Вы владеете своим голосом, мэм. Вы пели в опере во времена, которые помнят только бессмертные меломаны. Помнят, и, что немаловажно – готовы свидетельствовать. Я не представляю, что случилось в вашей жизни, отчего вы сменили ту личность на эту, более того, если бы я знал, возможно, я бы вам по-человечески сочувствовал.

– Что-что, – жвала сложились в ироническую улыбку. – Мужчина, короткоживущий, разве поймет? Бессмертная жизнь такая длинная, зрителям надоедают старые дивы, критика их забывает. Романы, слезы, наркотики – все это убивает душу в голосе. Ты превращаешься в механизм, который поет так же хорошо, как прежде – но им этого мало. Что бы ты ни делал – ты обязан возбуждать интерес. Меня настигла творческая смерть, но я начала другую жизнь. Заново. Я поднялась, я теперь бессмертна, и это предмет моего самоуважения…

– Но голос не умер, – продолжил за нее Дерек. – Он жил сам по себе, внутри вас, звучал в голове, наполнял вас и переполнял. Вокруг вас сформировалось «облако смерти», исподволь влиявшее на все, что попадало в сферу вашего внутреннего монолога. Брауни пробыл в нем достаточно долго. Детям повезло больше, они вырастали и покидали ваше заведение. А слабенькие умирали, так?

– Это везде так.

– Мэм, – вмешался я, – все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

– Погоди, Рен. Я не могу сказать, что причиной убийства стали корысть или неосторожность. Ваш голос не умер сам и медленно отравлял пространство концентратом отчаяния и безнадежности. Мэм, едва ли вы вернетесь на ваше прежнее место: скорее всего, ближайшие несколько лет вы будете обследоваться в отделении магической психопатологии. Вы не можете находиться в постоянном контакте с детьми. Таков закон.

Я проводил баньши в салон служебного дракси и отправил ее в участок, а мой нынешний шеф-напарник взялся ее сопроводить. В конце концов, это его дело – оформлять бумаги. Рохля тем временем что-то пометил в блокноте, и вид у него сделался такой, словно он снял с плеч еще одно важное дело.

– А кстати, Рен, тебе тут передавали привет и зазывали на чай с печеньем.

* * *

Я вышел из стеклянных распашных дверей участка и задрал голову, соображая, будет ли дождь. И идти ли пить пиво. Маленький дракон-частник, места на четыре, не больше, плюхнулся наземь у самого тротуара, и я едва успел отскочить, чтобы не быть обрызганным. Впрочем, если и вскипел во мне гнев, то мигом остыл, стоило мелькнуть в глубине салона ухмыляющейся рохлиной физиономии.

– Тысячу лет тебя не видел. Как ты? Где нынче?… ну, ты понял, кто.

– Садись, – вместо ответа велел он. – Там расскажу. По дороге, и дома, если согласишься погостевать.

И верно, туча над головой набрякла весьма нелюбезная. Может, даже и с градом. Я поспешно нырнул в салон, моргая и пытаясь в сумраке рассмотреть своего бывшего шефа-напарника. Куртка та же, зеленая, с заплатками, и грива. Рыжая. Глаза… глаза повеселели, блестят.

– Заедем только, заберем одного человека.

Я степенно кивнул. Дракона нанял он, значит, летим, куда хозяин скажет.

Дракон оказался молодой, резвый, но не слишком аккуратный. Внутренности мои клубком катались, пока он не приземлился подле Юридической Академии. Дождь лютовал вовсю, потоки струились по стенам, колоннам и парадной лестнице из черного гранита, одевая в перламутр и само здание, и львов по его бокам. Я порадовался краткой неподвижности, и тому еще, что мне не надо наружу. Дерек откинул дверцу, высунулся и призывно махнул рукой.

Видимо, нас уже ожидали в портике. Быстрые каблучки процокали вниз, и, прикрывая голову портфелем, в салон запрыгнула совершенно мокрая румяная юная дева. Они весело поцеловались.

– Уф! Господин Реннарт, вы ведь меня узнаете?

– Я знал бутон, – церемонно произнес я, ожидая, пока помада неторопливо удалялась носовым платком. – Теперь я вижу прекрасный цветок. Решили учиться на юриста, мисс Пек? Очень смело с вашей стороны записаться на официальные слушания.

– Да не то, чтобы очень, – она бросила Дереку взгляд, как яркий мячик.

– У нее, – снисходительно объяснил Рохля, – теперь другая фамилия.

30.10.07