Текст книги "Беспризорница: любовь Соболя (СИ)"
Автор книги: Наталия Богатенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 7
– Ну, и в какую передрягу ты вляпалась на этот раз? – Соболь протянул руку, и Влада ухватилась за его пальцы, чтобы подняться.
Выглядела девчонка неважно, испуганно оглянулась, во взгляде сквозила затравленное выражение. Явно от кого-то удирала, и неопределенно махнула куда-то, умоляюще протараторив:
– Меня полиция ищет. Можно я спрячусь у Вас в машине?
Он быстро осмотрелся, заметил двоих типов, в которых сразу признал мусоров, и распахнул заднюю дверцу «чероки». Обычно Максим ездил на «фольксвагене», предпочитая не выделяться из толпы мощным джипом, но вчера пришлось оставить иномарку в автосервисе на ремонт.
– Залезай, живее. – скомандовал он, решив, что по дороге успеет узнать, что натворила Владка.
Связываться с представителями власти ему не хотелось, эти молодчики были первыми в списке тех, с кем Соболь не желал пересекаться. Как известно, бывших уголовников не бывает, а с его бурным прошлым менты наверняка им заинтересуются вновь, если засекут в компании беспризорницы, которая им зачем-то понадобилась.
Уговаривать её не надо было, она проворно юркнула в салон, и пригнулась, с опаской поглядывая в окно. Боковые стекла были тонированы, так что повышенная конспирация смысла не имела, но, раз девочке так спокойнее, он не стал ничего говорить.
Встреча с Нелли переносилась, об этом Максим сообщил ей по смс. Сейчас главное – разобраться, что произошло с Владой, хотя, он уже догадывался о причине внимания к ней мусоров. Кто-то, возможно, Люська, очнувшаяся в больнице, настучал на девчонку, и теперь её реально надо было спасать. На этот раз от правосудия, назвать которое таковым в наше время можно с большой натяжкой.
– Давай договоримся. – сев за руль, сказал мужчина, – ты прекращаешь мне выкать. Это раз. Второе – говоришь правду. Тогда я смогу тебе помочь.
– Меня учили относиться к старшим с уважением. – буркнула она сзади.
– Правильно. Но я ж дал добро обращаться ко мне на «ты».
– И как мне Вас… То есть, тебя называть? Соболем? – ехидные нотки в её тоне всё же проскользнули, и Максим усмехнулся.
– А как тебе больше нравится?
– По имени – отчеству. – отрезала она строптиво.
– Ладно, хватит препираться. По имени – отчеству, так по имени – отчеству. – устало согласился он, – к делу ближе. Люське билет на тот свет ты подогнала?
Позади, послышался шорох, Соболь оглянулся, и встретился с сердитым взглядом Владки. Убедившись, что рынок остался далеко позади, она подалась вперед, обхватила локтями спинку его кресла, и спросила:
– Откуда ты знаешь?
Он задумчиво погрыз нижнюю губу. В то, что Влада хотела расправиться с мачехой, да еще и оставила слишком явное доказательство вины, Макс не верил. За короткое время их знакомства он успел понять, что она очень импульсивная и порывистая, однако, так подставиться всё равно не могла бы. С ножом не расставалась, это было её гарантией безопасности, а значит, оружие несостоявшегося убийства забрала бы с собой.
– Я много чего знаю. Где твой «самурайский» меч?
Она помолчала, наверное, размышляя, к чему он задал этот вопрос.
– У меня его нет. – честно призналась.
Максим хмыкнул. Время стоянки на сигналах светофора отнимало время, но пока за ними никто не гнался. Да и не вычислят мусора так оперативно факт знакомства девчонки из бедной семьи с криминальным авторитетом. Мозгов у них не хватит, сейчас эти дебилы начнут отрабатывать круг общения Влады и прикидывать, у кого она затаилась.
Рядом с ним она в полной безопасности.
– Верю. – слабо улыбнулся Максим, снова прибавив скорость на магистрали. – потому что он у меня.
Темноволосая голова появилась возле его плеча, в обсидиановых глазах мелькнула настороженность.
– Где ты его взял?
– Твоя версия? – ударил вопросом на вопрос он.
Она покусала губу. Размышлять ей Соболь не мешал, молча гнал джип в сторону выезда из города. И вдруг неожиданно обнаружил, что стал дышать чаще и глубже. От Влады исходила целая гамма запахов, пыльной одежды, шампуня для волос, но преобладал здесь стойкий аромат пышущей жаром кожи. С женщинами Макс чувствовал себя раскованно, и отродясь не испытывал неловкости в их присутствии.
А вот сейчас отчего-то ощущал легкий дискомфорт. Что-то волнующее, непонятное, разливалось по нутру, но самое странное, его охватывало возбуждение. Что еще за на хрен? Влада ни разу не в его вкусе, он не западал на мелких и костлявых девчонок вроде неё.
– Это не я. – наконец, прервала затянувшееся молчание Владка. – вчера утром она выгнала меня из дома. Я там больше не появлялась.
– Нож был при тебе?
– Не уверена. Думаю, я выронила его, когда уходила. Люся меня за шиворот хватала, и тот, дядя Ваня – участковый, там был.
– Если бы ножичек нашли в доме с твоими пальчиками, дело было бы дрянь. Но мусора тебя ищут, значит, Люська твоя на тебя напела. Пока у них нет главной улики, они ни хрена не докажут.
– Ты был там?
– Не я. – мотнул головой Максим, вдавив педаль акселератора до упора – впереди замаячила серая ленты загородного шоссе. – это не суть. Короче, я разрулю с этим. А ты временно перекантуешься у меня.
– Меня с работы попрут. Теперь уже точно. – вздохнула девчонка, перебираясь на пассажирское кресло возле него. – я же только что устроилась на рынок. Думала, накоплю денег, сниму квартиру или комнату в общаге. Потом буду откладывать на универ. А теперь опять скитаться без жилья и голодать…
Соболь ничего не ответил. Если уж по чесноку, он не собирался помогать каждой бездомной беспризорнице, в конце концов, есть же для этого приюты с ночлежкой и кормежкой. Но Влада стала исключением, проникся он к ней жалостью еще в тот злосчастный день, когда она едва с моста не сиганула. Увидел её, тоненькую, несчастную, и что-то екнуло в груди, разбилось вдребезги, и сладким сиропом тягуче хлынуло в сердце.
Как будто судьба дала какой-то знак, пока непонятный ему.
– Почему она тебя выгнала? Хата на кого оформлена?
– На неё. – отвернулась к окну девочка, нервно отскребая заскорузлую коросту с давнего пореза на ладони. – папа болел сильно, перед смертью Люська к нему всё бегала с этими бумагами, а он уже плохо тогда соображал. Переписал дом на неё. Мне лет мало было, опекунство она на себя взяла. Вроде как удочерила меня. Еще бы, деньги ведь платили за это. А я их в глаза не видела. Ходила в обносках, в новой школе надо мной все издевались. Я же не имела красивых шмоток, не могла похвастаться крутым телефоном. В гости никого не звала на вписки.
– Чего-чего? – нахмурился Максим, покосившись на неё. – чё еще за вписки?
Она покраснела, и взгляд в колени.
– Ну, вписки… Вечеринка с ночевкой и выпивкой. – пояснила смущенно, – иногда туда малознакомых парней и девчат приглашают, наркотиками балуются. И сексом занимаются.
Слово «секс», такое взрослое, явно непривычное для неё в произношении вслух, Владка прошептала совсем тихо. У Макса мелькнула мысль, уж не девственница ли она. Впрочем, напомнил он себе, – пора соскочить с опасной темы. Девочка – табу. Даже думать о ней в ином смысле, нежели о нуждающейся в человеческом участии, не хрен.
– Девочка со вписки, та что любит виски… – пришли на ум где-то услышанные слова песни, и Влада, наконец, улыбнулась.
– Ты что, слушаешь MAKF?
– Понятия не имею, кто это. – пожал он плечами, и кивком указал на видневшийся вдали дом из красного кирпича. – сюда мусора не сунутся, здесь полно охраны, можешь смело выходить из дома. Но за пределами территории не высовывайся, есть риск. Они город вверх дном щас перевернут в поисках тебя. А свидетели найдутся всегда, хрен знает, может, кто-то запомнил меня возле твоей хаты, или Рыжего видели.
– Зачем тебе это надо? – поинтересовалась Влада, пристально глядя на его красивый, суровый профиль. – зачем ты мне помогаешь? Только не говори банального, мол, я напоминала тебе дочь или бывшую любовь из юности. Я на такие сказки не клюю.
Он усмехнулся, остановил джип напротив кованых ворот, и сел вполоборота к девушке. Она что, всерьез решила, будто он спросит за свою помощь натурой? Потащит её в постель, заставит отрабатывать «долг» телом? Это его слегка задело, но Соболь умел контролировать эмоции, и Владка не уловила мимолетной гримасы досады в его глазах.
– Нет у меня дочери. И любовь из молодости я даже не помню, как зовут. – он, конечно, солгал, но вспоминать о предательнице Леночке, которую он ценой своей свободы спас от отморозков – насильников, Максиму не хотелось. – никакого скрытого умысла у меня не имеется, не бзди. Просто не люблю мусоров. Не люблю я, когда обижают слабых. А может, чёрт его знает, за тем, чтобы в судный день из списка моих грехов зачитали на один меньше. Всё, конечный пункт назначения, пошли.
* * *
– Как это, не нашли? Ей негде больше быть, часами по рынку шляется. – Люська хотела выкрикнуть эти слова, но дыхания не хватило, боль в животе заставила скрючиться, и женщина обмякла на подушках.
– Как в воду канула. – с досадой посетовал Иван, глядя в зашторенное белым тюлем окно. – прошерстили рынок от и до, никаких следов твоей дочери.
– Она не дочь мне! – сипло отрезала Людмила, злясь. – и чё теперь? А? Всё зря, что ли? У меня шрам до гроба останется! Ты же божился, что всё будет пучком!
Участковый вздохнул. Люська, конечно, не расколется на допросе, своё станет гнуть, мол, порезала её падчерица в пылу ссоры, и он, дескать, свидетель. Но план, с такой тщательностью ими обоими разработанный, грозил принести новые неприятности. Поторопилась Люда выпереть из дома Владку, ищи вот ветра в поле. Если бы та осталась вчера там, сейчас бы никаких заморочек не возникло.
А всё Люська со своей навязчивой идеей разбогатеть. Дом-то добротный, мол, документы она успела оформить на себя, а уж Иван не спрашивал, где откопала того нотариуса, что подмахнул фальшивку. На деле-то, выходило, что Владкин папаша на дочку имущество требовал переписать, а эта шельма его облапошила, графу с именем оставила пустой, а потом свое и нацарапала.
Не подкопаться вроде, на первый взгляд, всё по закону. Печать и подпись нотариуса в наличии, пометка, что Валерий по доброй воле отписал жилье Людмиле, тоже имеется. Только никто не знает, что «уважаемый» Евгений Петрович Шелехов диплом купил, и никакого права оказывать подобные услуги не имел.
Всё как-то пошло не так. И он, Иван, повелся на посулы Люськи, обещавшей поделиться с ним, вырученными за продажу хаты деньгами. Да, зря они Владку выгнали. И нож куда-то подевался.
– Делать что? – прошипела Людмила, прервав затянувшееся молчание.
С минуты на минуту начнется обход, и она не желала, чтобы её лишний раз видели в компании Ивана. Ну, ладно, заглянул разок – другой, навестил по долгу службы, но ведь расследование покушения передали тому капитану, который явился утром вместе с участковым, и настойчиво выведывал у неё все обстоятельства. Пришлось петь складно, честными глазами хлопая, и пострадавшую безвинно корчить.
– Да не суетись ты. – поморщился мужчина, теребя больничный халат, наброшенный на плечи. – пока не из-за чего дергаться. Нож, правда, исчез. Надо было сразу звонить в наш отдел, вызывать наряд. Не послушалась ты меня.
– Ты тоже хорош, советчик! – взъелась она, перетерпев приступ острой боли. – говорила же, режь аккуратнее! Чуть кишки не выпустил, профи недоделанный! Чему вас учили в вашей академии!
– Важные органы не задеты. – возразил Иван, задетый её упреками. – ладно, Людмила свет Георгиевна пора мне. Смотри, не проколись на допросе. Иначе с меня погоны снимут и на красную зону отошлют, а там, сама понимаешь… Несдобровать мне. Да и ты поедешь тюремную землю топтать. За ложные показания, значит.
У двери он обернулся, тяжелым взглядом глянул на женщину.
– Не вспомнила, кто в доме был после моего ухода? Нож-то кто-то умыкнул.
Люся слегка побледнела, секунду подумала, и неуверенно выдала:
– Постой-ка, Николаич… Парень… Здоровый, рыжий. Не знаю я его. У меня тогда рассудок помутился от боли, плохо помню. – у неё сверкнули глаза. – но точно был, точно! Рыжеволосый, в пиджаке. Скорую он вызывал, а потом… Он нож забрал! Он!
– Опознать сможешь? – помрачнел еще сильнее Иван, озадаченный вмешательством неизвестного субъекта, который зачем-то оружие убийства прихватил. – не тот, случайно, которого Владка, ты жаловалась, приволокла позавчера?
– Нет, того я запомнила. – устало отозвалась Людмила. – иди, чего встал? Разбирайся с этим сам. Моё дело сделано. Не найдёшь Владку, нам обоим хана. И рыжего ищи, Николаич. Ох, чую, неспроста он нарисовался.
Мысленно проклиная себя за то, что согласился на безумную авантюру ради мифических денег, и гадину Люську за её приказной тон, Иван вышел из палаты. Посторонился, пропуская медсестру с каталкой, и нехотя побрел по коридору, прикидывая, с чего начать поиски рыжего…
Глава 8
– Так и будешь стоять на пороге?
Владка переступила с ноги на ногу. Дом казался не просто огромным, здесь было целых три этажа, а холл занимал площадь больше, чем все комнаты в её доме. Вернее, теперь уже в доме Люськи. Ей стало стыдно за свою испачканную обувь, за неказистый вид, и она не решалась пройти дальше, так и стоя на месте. Да тут даже дотронуться до чего-то страшно, настолько всё красиво и богато.
Соболь небрежно бросил пиджак на круглое кресло, и подошел к гостье. Интуитивно поняв, что он хочет взять её за руку, она быстро спрятала обе за спину. Сплела пальцы, протиснулась мимо хозяина, и снова осмотрелась.
– Я не могу здесь остаться. – заявила Влада, наконец, нарушив молчание.
– Это еще почему?
Она стрельнула глазами в сторону Максима. Ну, вот как объяснить ему, что ей неуютно, что беспризорнице в замызганных тряпках не место в таком доме. Неужели он не боится, что у неё какая-нибудь зараза, например? Для неё было дико, что состоятельный человек привёл к себе незнакомую девчонку.
– Ну, я… – как сформулировать мысль? – мне нечем Вам заплатить.
Это пришло первым на ум. Глупо, конечно, и она заметила, как брови Соболя взметнулись вверх, а в глазах мелькнуло удивление.
– Чё еще за ерунда? Я разве говорил о чём-то таком? И прекращай уже мне выкать. Чувствую себя стариком.
Она потупила взгляд. Ничего подобного, разумеется, ей и на ум не приходило. Сколько ему, лет тридцать? В детстве Владке все мужчины и женщины старше двадцати пяти представлялись древними, и она со страхом думала, что и сама в их годы будет столь же старой, но сейчас она видела перед собой очень привлекательного, уверенного в себе, человека. Да, побаивалась его, не доверяла, несмотря на то, что он проявил непривычную ей доброту. Но всё же не могла не отметить, что у него красивая внешность.
– Давай, заканчивай хандрить. Снимай куртку, щас чего-нить перекусим. Голодная, небось?
Это был риторический вопрос. Желудок, кажется, вот-вот прилипнет к позвоночнику, и не переставал урчать, от чего Владке было жутко неудобно. Спорить она не стала, к тому же, поесть действительно хотелось. А еще не мешало бы помыться и переодеться в чистое, но вещи её остались на рынке.
* * *
Ситуация, мягко говоря, была аховая. С женщинами Соболь чувствовал себя раскованно, но в том-то и дело, что Влада была далека от этого определения. Как её назвать, ребенком, подростком? В свои восемнадцать, несмотря на порочные нравы нашего времени, девочка совсем не казалась испорченной или искушенной во многих вещах.
Да, смелая, но это, скорее, вынужденная защитная реакция на недоброжелательность окружающих. Максим пока не решил, как с ней держаться, пусть всё идет логичным ходом. А там разберется.
За дверью ванной не слышалось плеска воды, и он громко постучал. Врываться без разрешения, даже в собственном доме, туда, где находилась странная гостья, было циничным. Ответа не последовало, но, на всякий случай, Соболь еще раз оповестил о своем приходе:
– Влада, я принес тебе чистую одежду. Повешу на дверь.
Молчание его насторожило. Паниковать на пустом месте Соболь не любил, поначалу трезво оценивал происходящее, а уж после делал какие-то выводы. Но, учитывая обстоятельства их знакомства с девчонкой на мосту, не смог отмахнуться от желания изменить принципам, и вошел.
Не вздумала ли опять выкинуть фокус с суицидом…
Оборудовано помещение было согласно его проекту. Отделенные плотными ширмами комнаты предназначались под душевую и ванную, третья, поменьше, выполняла функцию «предбанника». Обычно Нелли, если оставалась у него на ночь, наводила в ней марафет – пользовалась, как салоном красоты.
Влада обнаружилась мирно спящей в ванне. Погруженная по плечи в пенистую воду, она глубоко дышала, положив руки на бортики, черный фарфор оттенял матовый цвет кожи девушки, и гармонировал с темными волосами. Максим переступил с ноги на ногу, скомкав свою старую рубашку, которую отыскал в недрах шкафа.
Взгляд, как мощным магнитом, притягивало к девочке, вернее, к высоко вздымающейся от дыхания груди. При каждом вдохе из-под шапки розовой пены выглядывали крупные, бордовые соски, и это зрелище неожиданно заставило его смутиться. Пришлось напомнить себе, что девчонка – табу, но стоило усилий отвести от неё глаза.
Пока он размышлял, разбудить ли её, или уйти по-тихому, оставив Владу немного отдохнуть, она испуганно дернулась. Увидев его, возвышавшегося над нею, ойкнула, ушла под воду с головой, и Соболь ощутил неловкость, словно застигнутый на месте преступления мальчишка, втайне наблюдающий за девушкой.
– Извини. Я стучал. – счел он нужным сообщить, попятившись к двери.
Бросив рубашку на ширму, поспешно ретировался, и только в коридоре перевел дух. Сердце отбивало дробный марш, с чего бы? И снова шевельнулось в паху легкое возбуждение, окончательно сбив Макса с толку. Что еще за новости, чёрт возьми? В его жизни встречались женщины намного привлекательнее этой мелкой девчонки. Идиотское какое-то наваждение.
Чтобы унять непонятные эмоции, он выудил из бара початую бутылку виски, бросил в стакан кубик льда, и залпом опрокинул спиртное в рот. Обычно это помогало снять напряжение или злость, но сейчас, к его досаде, алкоголь не подействовал.
Пора взять себя в руки. Не хрен страдать ерундой. Эта чёртова реакция на Владу не более, чем провокация требующего разрядки организма. Сексом он с Нелькой занимался дня четыре назад, вот и причина возбуждения. Ему просто надо расслабиться.
* * *
Владка с опаской высунулась за дверь, убедилась, что хозяина дома поблизости нет, и начала спешно вытираться. На коже от озноба высыпали мурашки, она энергичнее растерла себя махровым полотенцем, и покосилась на свою одежду. Надевать несвежее белье не очень хотелось, но выбора не было. Не щеголять же без трусов.
Заметив принесенную Максимом рубашку, она быстро накинула её, закуталась плотнее, и решила всё же выстирать трусики. Пользоваться сушилкой она умела, у бабушки раньше постоянно занималась стиркой во время летних каникул.
Пока белье сушилось, в голове бродили назойливые мысли. Что, интересно, подумал Соболь? Ведь он был здесь, когда она спала, сколько ж это минут-то её разглядывал? Щеки густо покрылись краской стыда, Владка прижала к ним ладошки. Посмотрела на себя в круглое зеркало над раковиной, и вздохнула.
Её никогда не считали красавицей, и даже хорошенькой никто не называл. Да и на что тут любоваться? Тощая фигура, бледная кожа, неуклюже длинные ноги. Правда, ступни аккуратные, с красивыми пальчиками, и грудь имеется. Не какие-то там фиги, как у той же Вальки, а настоящая, литая, округлая.
Поддавшись странному порыву, девушка накрыла груди руками, чуть надавила на соски, и ощутила приятное покалывание между бедер. Ласкать себя она научилась давно, но делала это всегда в постели, под одеялом, чтобы не попасться за постыдным занятием мачехе. И вот сейчас, закрыв глаза и закусив губу, вдруг представила, что это его, Соболя, ладони скользят вверх и вниз по набрякшим вершинкам.
Почему возникла столь дикая ассоциация, Владка не поняла. В ушах зашумело, тело медленно просыпалось, жгучие жгутики скрутились в паху. С приоткрытых губ слетел тихий, протяжный стон, и тут за спиной раздались шаги. Взгляд её замер на лице Максима, и она готова была провалиться сквозь пол, лишь бы не видеть этого выражения в его глазах.
Он, наверное, испытывал отвращение к ней. Посчитал распутной дрянью. Спрятав руки за поясницу, Влада почувствовала, как они дрожат, но произнести ничего не сумела. Соболь хрипло заговорил сам:
– Я уж думал, ты тут заблудилась. Чай остывает.
– Иду. – выдавила она, прошмыгнув мимо него, хотя предпочла бы убежать наверх, закрыться в спальне, которую ей отвели, и дождаться утра.
А потом тайком исчезнуть.
* * *
Разбудил Максима звонок. Спать он лег под утро, уснуть удалось с трудом, и всему виной ненужные мысли. О ней, а Владе. Как ни старался прогнать их, ничего не получалось, лезли назойливо в голову, отчего мужчина лишь сильнее злился.
Он устроил её в комнате подальше о той, где сегодня ночевал сам. От греха, как говорится… Одно дело, убеждать себя, что девчонка совсем юная, и никаких желаний у него вызывать не должна, и другое, знать, что она рядом, в доме, где они наедине, не считая охрану. Но заступивший на недельное дежурство Павел жил в отдельном флигеле, соединявшимся с холлом коротким проходом.
На экране высвечивалось имя Нелли. Чего ей понадобилось такую рань, Максим не мог понять, но, прежде чем успел выказать недовольство, бросил взгляд на часы. Присвистнул, увидев, что уже почти десять утра.
– Ты в городе?
Он сел, спустил с кровати ноги. Поморщился – никогда еще не позволял себе завалиться спать в верхней одежде. Протер пальцами слипающиеся глаза, и хриплым ото сна голосом буркнул:
– Нет. Чё-т случилось?
– Сама не пойму. – Нелька была явно раздражена. – вчера на рынке сновали менты. Мне передали, что искали какую-то беглянку. И девушка, которую я взяла на работу, куда-то исчезла, номер её недоступен.
– От меня ты чё хочешь? Мало ли, какого хрена мусорам надо было. Твоя новая продавщица что-то натворила?
– Это моя помощница. – отрезала Нелли так, словно это меняло суть. – Макс, у меня к тебе просьба. Ты ведь хорошо знаком с местными органами правопорядка, сделай им внушение, чтобы не шлялись по моим точкам, и не позорили меня. Как ты думаешь, легко мне после их «визитов» восстанавливать репутацию перед клиентами?
Слушать нытье подруги у Соболя не было настроения. Но выполнить её поручение он мог, поэтому, пообещав всё уладить с полицией, хотел отбить вызов, однако, женщина торопливо добавила:
– Скоро вернёшься? Я соскучилась.
Он выглянул из спальни, уловив тихие шаги за дверью, и столкнулся с Владой. Она прижалась к стене, вздрогнув от его неожиданного появления.
– У меня небольшие напряги. Как приеду, позвоню.
Девчонка была всё в той же рубашке, босоногая, распущенные волосы обрамляли личико, а в больших, темных глазах застыл вопрос. Наверное, спешила в ванную, а может, не знала, что он уже проснулся.
– Как спалось на новом месте?
Она улыбнулась.
– Нормально. Снилось что-то сумбурное, не помню, что именно, неприятное такое… – смешно сморщила вздернутый носик Владка. – я сны редко запоминаю. А Вам?
– Еще раз назовешь меня на Вы, накажу. – шутливо пригрозил Соболь, и, развернув её за плечи в сторону лестницы, велел, – давай-ка быстренько умывайся, и приходи завтракать. Кофе пьешь?
– Нет. Я его не люблю.
Следом за ней Максим спустился вниз, стараясь не смотреть на её голые ноги. Правда, получалось у него это плохо, но снова прочесть на лице Влады страх, если бы она поймала его за разглядыванием её, он не желал. Хватило ему той соблазнительной картины, которую он застал вчера в ванной. До сих пор помнит сладкие ощущения, когда увидел девчонку перед зеркалом, ласкающую саму себя.
Чтобы отвлечься от греховных образов, он принялся готовить чай. Его ждали дела, но уехать сейчас он не мог. Надо попросить Ромыча осторожно разведать обстановку с покушением на Люську. Если Влада главная подозреваемая, ей пока лучше не соваться в город.
* * *
Одежда благополучно высохла, хотя и выглядела постиранной не намного приличнее. На куртке стали заметнее въевшиеся пятна застарелой грязи, но джинсы и футболку надевать было приятнее, и от них больше не воняло гарью и пылью. Облачившись в свои вещи, девушка плеснула в лицо холодной воды. Почистить зубы было нечем, пользоваться чужой щеткой неправильно. Даже той, что стояла в пластиковом держателе, запаянная в прозрачный пластик.
Но тут, будто прочтя её мысли, Соболь крикнул, что она может взять новую зубную щетку. Владка быстро закончила с утренними процедурами, и несмело вошла в кухню. У неё широко распахнулись глаза, как накануне, при виде огромного холла. Максим деловито нарезал пирожные, места здесь с лихвой хватило бы для целой роты солдат.
Барная стойка, заставленная всевозможными, красивыми столовыми принадлежностями, разделяла помещение на два яруса. Присев на высокий табурет, гостья облокотилась о металлический столик, и взглянула на мужчину.
– В новостях что-то показывали?
– Без понятия. – оглянулся Соболь, – боишься?
А как не бояться? Её же ищут, Люся наверняка успела напеть полиции, что она пыталась её убить. С мачехи станется, она давно мечтает избавиться от неё, чтобы не путалась под ногами, и не мешала жить в свое удовольствие.
– Мне даже пойти некуда. – слова слетели раньше, чем девушка пожалела о них, ибо прозвучали, как жалоба.
А жалости она не желала. Только не от Максима. Впрочем, чем обоснован этот аргумент, Владка толком не знала. Просто ей было стыдно, что он видит её вот такой, бездомной, никому не нужной. Соболь подошел к ней, сел рядом, и подпер рукой голову.
– Поживешь здесь. Я ж тебя не выгоняю.
Вблизи него она вновь ощутила неловкость. Пусть ей уже восемнадцать, и мужиков она повидала всяких, но он заставлял Владу смущаться. Она не решалась смотреть прямо ему в глаза, и постоянно опускала взгляд.
– Зачем ты это делаешь? – едва слышно спросила, водя пальцем по узору на столе.
– Я же говорил. Не люблю несправедливость. Каждый человек имеет право на место в этом мире. И ты не исключение. Чё ты вечно глаза прячешь?
Она пожала плечами.
– Посмотри на меня. Я не страшный.
