Текст книги "Засада на синюю птицу"

Автор книги: Наталия Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава V
Кража из холодильника

Ромка вырвал из кармана телефонную трубку и прижал к уху.

– Кто? А, это ты, Машк. Голос у тебя какой-то странный, потому и не узнал сразу. Что? Да ты что? Конечно, уже бежим.

– Что случилось? – воскликнул Артем, а Лешка вскочила с кресла.

– Ведерниковых ограбили! – Ромка отобрал у сестры книгу, протянул ее Михаилу Васильевичу, но потом прижал к себе обеими руками и попросил:

– Вы бы не могли дать нам ее с собой? Мы, честное-пречестное, завтра же вернем.

– Что ж, берите, – ответил Березкин.

Тяжелая книга не помешала Ромке быстрее всех домчаться до места происшествия. Лешка с Артемом только вбегали в дом, а он уже стоял посреди большой комнаты и расспрашивал Машку, как было дело. Она же металась по комнате, хваталась то за одну вещь, то за другую, а щеки пылали ярче все той же розовой блузки, в которую она облачилась еще и сегодня.

– Так что же у вас украли? – повысил голос Ромка.

Она растерянно потрясла головой и подняла с пола подаренного тигра.

– Не могу понять. Вроде все цело.

Из дальней комнаты появился Машкин брат. Вид у него был не менее растерянный, чем у сестры.

– Никаких пропаж, – развел Сашка руками. – Вообще-то мы случайно обнаружили, что здесь кто-то побывал. Я хотел с Коляном сразу на пляж пойти, а потом сюда забежал, чтобы взять кое-что. И Машка тоже зачем-то пришла, а до этого ее дома не было. Она случайно заметила, что оконное стекло разбито, то есть не разбито, а вырезано. Вон то.

Лешка подошла к окну, на которое указал парень, и перегнулась через подоконник. На ярко-зеленой траве сверкало расколотое стекло. Ромка с Артемом подбежали к ней и тоже посмотрели вниз.

– Когда стекло вынимали, оно было целым, а треснуло, когда оказалось на земле, иначе бы его осколки разлетелись в разные стороны, – глубокомысленно заявил Ромка. – Значит, вор действовал осторожно, боялся привлечь внимание соседей.

А Сашка открыл дверь той комнаты, где стоял предмет его гордости – бильярдный стол. На зеленом сукне в целости и сохранности лежали шары и кий.

– И здесь все на месте, – недоуменно проговорил он. – И ноутбук цел, и телик как стоял, так и стоит. А деньги все у мамы с папой, в доме их нет. И никаких ценностей мы здесь не держим.

С кухни раздался душераздирающий Машкин визг, и все кинулись туда.

Девочка шарила по полкам открытого холодильника и сосредоточенно перечисляла:

– Маминого дорогого вина нет – она его к своему дню рождения покупала – это раз. Пирог вчерашний пропал – два. Колбаса с сыром исчезли – три.

– Ну, значит, в ваш дом влез какой-то бомж, – сказал Ромка и побежал осматривать изгородь. В дальнем углу сада он нашел место, где можно было без особого труда, незаметно для соседей и прохожих, перебраться через забор, чем вор, конечно, и воспользовался.

– Ну и что вы теперь будете делать? – вернувшись, спросил он.

– Не знаю. Пирог такой вкусный был. Я хотел его сегодня доесть, – запереживал Сашка.

– Вы, конечно, можете позвонить в полицию, только вряд ли она найдет ваши пироги, – сказал Артем.

– Это верно, – вздохнул Ведерников. – Теперь придется сидеть дома и ждать, когда приедут с работы предки – окно-то разбито, может еще кто-нибудь влезть. Машка, сиди-ка ты, а меня Колян ждет.

– Нетушки, сам сиди, – заявила та. – Пойду я, меня больше ждут.

– Как это ты пойдешь! – Сашка схватил сестру за руку, но она вырвалась и, выскочив во двор, показала брату язык.

– Поймай сначала.

Сашка кинулся вдогонку, но Машка бегала быстро, и он не решился оставить дом, а погрозил ей вслед кулаком и вернулся обратно.

– Блин, меня же правда ждут! Слушайте, сделайте доброе дело, сходите на пляж, объясните все Коляну, пусть он сам сюда придет.

– Ладно, сходим, – кивнул Артем.

А Ромка еще раз осмотрел место преступления и почесал затылок. Сыщику с большим опытом, каким он себя считал, ничего не стоило отыскать воришку, покусившегося на холодильник друзей. Однако в настоящий момент ему не хотелось расходовать свое драгоценное время на подобную мелочь. У него и без того дел навалом.

– Дай палатку, ты обещал, – сказал он Сашке.

Ведерников вынес из чулана аккуратно сложенный ярко-оранжевый походный домик, Ромка с Артемом отнесли его на дачу и побежали на пляж выполнять Сашкину просьбу.

Подумав, что поиски Коляна могут затянуться и мальчишки вернутся еще не скоро, Лешка пожалела страдающего от жары Дика и тоже решила сбегать с ним на речку.

Собачий пляж находился под холмом, и днем на этом береговом отрезке, в отличие от обычного пляжа, не было ни одного человека, так как собачники приходили сюда по утрам и вечерам. Пес сразу полез в воду – он обожал купаться, а Лешка отправилась к холму, где в небольшом углублении под каменным козырьком имелся спасительный тенек. Но ее любимое место оказалось кем-то занято. Из пещерки доносились шорох, чавканье, громкое сопение и похрюкивание.

Девочка осторожно заглянула внутрь и увидела двух маленьких, тощеньких щенят. Перед ними лежала куча оставленной кем-то еды, и они, давясь, заглатывали ее с невероятной скоростью. Груда щенячьего счастья таяла на глазах, однако Лешка успела заметить в ней сыр и колбасу. Она хотела повернуться и уйти, чтобы не мешать чужому пиршеству, но что-то ее остановило. Пригляделась к одному из щенков, изо рта которого торчал огромный кусок чего-то очень знакомого, и песик никак не мог это проглотить. Так это же пирог, сообразила она. И очень похожий на тот, каким вчера их угощала Машка на своем дне рождения. Как раз такой у Ведерниковых и был сегодня украден. Как же он сюда попал? Лешка протянула руку к собачьей мордочке, чтобы ухватить оставшийся кусок, но щенок поднапрягся, глотнул, и важной улики как не бывало.

Она выбежала из пещерки, подхватила унюхавшего вкусную еду Дика и повела его домой. По пути встретила Ромку с Артемом и рассказала им про странную находку.

– Если к Ведерниковым влез бомж, то он с большим приветом. Зачем он выбросил еду, почему не съел сам? – всю дорогу удивлялась она.

Ромка пожал плечами.

– Вот уж не знаю. А откуда там взялись щенки? Они что, живут в этой пещерке? Что-то я их там раньше не замечал.

– Их там раньше и не было. Наверное, прибежали откуда-нибудь на запах.

– Тогда, может быть, вор, не подумав о бездомных собаках, припрятал там эти продукты? – предположил Ромка.

– Ага, если он любитель тухлого, то нарочно держит на жаре колбасу, как ты на окне сырые яйца, – усмехнулся Артем.

– Тогда и в самом деле непонятно, зачем ему понадобилось все это тырить. Может, его кто-нибудь спугнул, и он, бросив все, убежал? Интересно было бы узнать, в чем там дело. – Ромка задумался, сделал было шаг назад, к собачьему пляжу, но потом махнул рукой и заспешил домой. – А ну его. Некогда мне за бомжами охотиться. Идемте собираться на озеро, пока Нина Сергеевна не передумала нас туда отпускать. Вы только послушайте, что мне пришло в голову! Деревья-то у озера моложе тех, что растут дальше, а из этого следует, что раньше озеро имело другое очертание, а со временем обмелело, и берега отступили. Значит, сокровища надо искать не у воды, а в глубине леса.

– Резонно, – сказал Артем. – Только лес большой, весь не прочешешь.

– А вдруг повезет? Вдруг ко мне наконец придет удача? – с патетикой в голосе воскликнул Ромка, на что сестра равнодушно пожала плечами:

– Ищи, где хочешь, может, и придет. Лично я туда не за кладом еду.

На подходе к своей даче друзья наткнулись на Машку Ведерникову и ее подружек. Размахивая руками, они что-то бурно обсуждали, скорее всего, недавнюю кражу из холодильника. И только Лешка направилась к ним, чтобы сообщить о печальной участи пирога, бесследно исчезнувшего в щенячьих желудках, как нос к носу столкнулась с торопящимся куда-то высоким светловолосым молодым человеком. Парень чуть не наступил ей на ногу, отпрянул, сказал «извини», а потом еще почему-то и «привет» и заспешил дальше. Девочка с удивлением посмотрела ему вслед, и чем-то он показался ей знакомым. Интересно чем?

По-видимому, тот же вопрос занимал и Машку. Она первой подбежала к Лешке:

– Ты не знаешь, кто это такой? Он со мной поздоровался, а потом пожал плечами и прошел мимо.

Лешка покачала головой и тут же вспомнила, где она видела этого человека.

– Я его встретила у Александры Валентиновны, когда забирала свой, вернее твой, фотоальбом. Артем, ты тоже его видел. Но откуда тогда он знает Машку?

– Эй! – вдруг воскликнул Ромка и обошел Машку со всех сторон, как будто увидел ее впервые. – Гляньте-ка, у Лешки тоже такая рубашка есть. И прически у вас одинаковые, и цвет волос похож. Да вас издали запросто можно спутать, – он отошел подальше, прищурился и бесхитростно продолжал: – Надо же, как со спины похожи. Машка ростом меньше, но это заметно, если вас рядом поставить. А ты что, специально, что ли, такую же кофту купила и подстриглась как Лешка, да?

– Вовсе нет, – покачав головой, возразила та, а сама смутилась и покраснела. Лешка втайне усмехнулась, но не подала виду. Все же приятно служить для кого-то объектом для подражания. Надо будет рассказать об этом Катьке.

– Ваши пироги с колбасой вор на собачьем пляже бросил, и их там бродячие щенки съели, – сообщила она Машке.

– А вино?

– Вино? – Лешка сморщила лоб. – Бутылки там точно не было, ни пустой, ни полной. Вино вор, должно быть, с собой унес.

– Ну значит, то был самый обыкновенный алкаш. Расселся в пещерке выпить, разложил еду, а потом кого-то испугался, подхватил самое главное – бутылку – и убежал. Я с самого начала так и сказал, – вконец успокоившись, Ромка посмотрел на часы и заторопил друзей домой. – Середина дня, а нам еще пообедать надо и за ключами от лодки к Петру Ивановичу зайти.

Глава VI
Настырный покупатель

Во время обеда раздался телефонный звонок, и Нина Сергеевна сняла трубку.

– Майечка! – радостно вскрикнула она и восторженно ахнула: – Правда? Почти весь класс? Ну как же, обязательно приеду. А когда? Раньше? – Восторг на ее лице в тот же миг сменился унынием, и она горестно вздохнула. – Нет, Майечка, раньше не получится, на мне малые дети, я не могу их надолго оставить.

Ромка покрутил головой и демонстративно осмотрелся: о каких таких малых детях ведет речь Нина Сергеевна? Артем дернул расстроившуюся тетку за руку:

– Это мы, что ли, малые дети?

Нина Сергеевна сказала в трубку: «Майечка, я сама тебе перезвоню», – и с тоской в глазах взглянула на племянника и его друзей.

– А какие же вы? Ведете себя как маленькие, одни глупости на уме. Я про себя вас всегда только так и называю.

– Ладно, называй как хочешь, но только скажи, в чем дело.

Она вздохнула еще горше, чем в первый раз.

– Почти все наши однокашники в субботу собираются у моей подруги Майки. Мне тоже хочется.

– Ну и в чем проблема?

– А одна девочка, то есть женщина, ну, словом, еще одна наша одноклассница, Люба Хламова, до субботы ждать не может, она в Москве проездом и послезавтра улетает в Магадан, а я так мечтала с ней повидаться! Тридцать лет ведь не виделись! А как вас здесь одних оставить? Я же за вас в ответе! На озеро вот отпустила не подумав. Вам там у костра веселиться, а мне здесь с головной болью минуты считать до вашего возвращения. Или на пару часиков завтра в Москву съездить, а потом обратно вернуться?

Артем выскочил из-за стола, обнял любимую тетку за плечи:

– Теть Нин, ну зачем тебе взад-вперед мотаться? Послушай, мы тут сто раз без тебя оставались и тыщу раз сюда одни ездили, зимой, например, и ничего такого с нами не происходило. Поезжай спокойно, а когда вернешься, убедишься наконец, что мы уже большие. Торжественно обещаем со спичками не играть, пальцы в розетки не совать, в дом весь поселок не созывать. Можешь этот список сама дополнить, мы все пункты выполним, клянусь.

Говорил Артем совершенно искренне. Его тетка никогда не мешала им жить как хочется. Нина Сергеевна не подсматривала за ними, ворчала крайне редко, то есть их свободу ничем не ограничивала, и у Артема не было никакого желания от нее избавляться. Он взаправду хотел, чтобы она от души повеселилась со старыми друзьями и чтобы потом ей было о чем вспоминать одинокими вечерами. А то ж какое у нее здесь общение? С соседями близкой дружбы нет, а его родители приезжают на дачу только на выходные.

– Сама посуди, что здесь может случиться? Грабители, как к некоторым, к нам не влезут, Дик нас защитит.

Глаза у Нины Сергеевны загорелись, и она сама себе сказала:

– И впрямь, что ли, поехать?

– Конечно, – подскочила к ней Лешка. – Тут и раздумывать нечего.

И Нина Сергеевна вдруг прямо на глазах ребят расцвела и помолодела. Движения стали порывистыми, щеки распылались. Наверное, предвосхищая встречу с друзьями детства, она уже унеслась мыслями в прошлое и вновь почувствовала себя беззаботной школьницей.

– Но тогда вы мне должны помочь, – засуетилась она. – Сейчас пойдем вместе в магазин, закупим продуктов, я вам сегодня всего наготовлю, чтобы не беспокоиться о ваших желудках, а завтра отправлюсь к своим девочкам. И никаких ночевок вне дома. Вернусь – тогда посмотрим. Согласны?

– Ладно, – насупился Ромка. – Обойдемся пока без ночевки. – И шепнул друзьям: – Все равно завтра туда сплаваем, на денек.

Лешка в магазин не пошла. Нина Сергеевна поручила ей следить за оставленной на плите кастрюлей с супом. Девочка уселась на кухне, прихватив книгу о голубях, которую Ромка выпросил у Михаила Васильевича. Просмотрев множество цветных иллюстраций, она пришла к выводу, что их птица относится к породе спортивных голубей. А сверив картинку с натурой, уверилась в этом полностью. И когда нагруженные тяжелыми сумками мальчишки вернулись из поселкового магазина, завела их в свою комнату и, поочередно указывая то на картинку в книжке, то на натуру, объявила:

– Все же наша голубка не беспородная. У нее все признаки спортивного голубя. Посмотрите сами. Если у простого сизаря лоб выдается вперед, а между клювом и головой виден угол, то у спортивного линия клюва без малейшего излома переходит на голову. У нее точно так же. А посмотрите на белые кольца вокруг глаз. И у нее такие есть. И корпус такой же прямой. Смотрите, все признаки совпадают.

– Класс, – разглядев иллюстрации, восхитился Ромка. – Я о спортивных голубях много чего читал. Раньше их называли почтовыми, и они были главными средствами связи между людьми. Они и теперь иногда используются в этих целях. Вот, например, оказывается человек в глубоком ущелье, куда никакая сотовая связь не пробьется, и только голубь его и спасет. Интересно было жить в Древней Персии или Египте! Вместо почтовых отделений – голубятни. Сидишь и ждешь, что тебе птичка на ножке принесет. А греки использовали их во время Олимпийских игр, извещали народ о победах своих спортсменов.

– Мы и без тебя это знаем, – сказала Лешка. – Меня сейчас другое волнует. Откуда взялась наша птица, как очутилась в том дворе? Если бы там поблизости была голубятня, мальчишки бы о ней знали и отнесли птицу туда, а не стали бы сажать в ванну. А была бы одичавшей, боялась бы людей. Но ведь совсем ручная.

Ромка снял голубку с перевернутой табуретки, осмотрел поврежденное крыло и размотал бинт.

– Все прошло. Мне кажется, что страдала она в той ванне не столько от раны, сколько от жажды: голуби, как и люди, не могут долго жить без воды.

Он разжал руки, птица тут же взлетела на подоконник, и на ее блестящих синих перышках заиграло солнце.

Приоткрылась дверь, в комнату зашла Нина Сергеевна. Никогда прежде друзья не видели ее такой счастливой.

– Садись, – придвинул ей стул Артем.

Она села и тоже залюбовалась голубкой. Потом свела брови, что-то припоминая, и спросила:

– А вы песню про Витю Черевичкина знаете?

– Нет, – покачал головой Артем. – Откуда?

– И правда, неоткуда. Новое время, новые песни. А мы в детстве, лет в десять, все ее пели, люди старшего поколения, мне кажется, до сих пор помнят. Вариантов у нее много, мне же она запомнилась вот так:

 
Жил в Ростове Витя Черевичкин,
В школе он отлично успевал,
И в свободный час он, как обычно,
Голубей любимых выпускал…
 

Пропев первый куплет, Нина Сергеевна слегка смутилась и дальше пересказала песню своими словами:

– А потом город заняли фашисты и стали отбирать у людей голубей, потому что боялись связи подпольщиков с партизанами, но пионер-герой открыл свою голубятню и выпустил птиц на волю. Немец прицелился, «и убит был Витя наповал». Слова наивные, но песня трогательная, особенно припев:

 
Голуби, мои вы милые,
Улетайте в облачную высь,
Голуби, вы сизокрылые,
В небо голубое унеслись…
 

Нина Сергеевна облокотилась на спинку стула, и глаза ее затуманились. Но потом снова улыбнулась. Представила, наверное, как завтра, встретившись со своими одноклассниками, будет распевать с ними песни своего детства.

А когда она ушла, Ромка сказал:

– Темка, твою тетку прям не узнать. Как же много значит для людей дружба. Я знаете что сейчас подумал? Что когда-нибудь, через много-много лет, мы вот так же будем радоваться предстоящей встрече друг с другом.

– Нет, – покачал головой Артем. – Мы предстоящей встрече радоваться не будем. Потому что никогда не расстанемся.

У Лешки от этих слов так сделалось на душе тепло, что и передать невозможно.

Когда на следующее утро друзья проснулись, Нины Сергеевны уже не было. Она встала раньше всех и, тихонько закрыв за собой дверь, ушла на станцию.

Пока Лешка варила кофе и накрывала на стол, Ромка закрыл в гостиной окна и пустил туда голубку. Птица стремительно взлетела на люстру, перелетела на каминную полку, свалив стоящие на ней безделушки, оттуда – на карниз и опять на люстру.

– Засиделась, бедная, в тесной комнате и теперь спешит размять крылышки, – прокомментировал мальчик.

– Надо решать, что с ней делать дальше. Михаилу Васильевичу, как я понял, она не нужна, – тоже следя глазами за голубкой, сказал Артем.

– Он ее не видел и не знает, что она у нас спортивная, хоть и не окольцованная, – высунулась из кухни Лешка. – Давайте сначала к нему сходим, а уж потом поплывем на озеро. Все равно надо сегодня книгу отнести, ты, Ромка, сам ему обещал.

Березкин снова был не один. Он стоял у небольшой яблоньки рядом с первой голубятней и разговаривал все с тем же тощим Ильей. Он то и дело называл парня Илюшей и похлопывал его по плечу. Наверное, они только что спустились с голубятни, потому что обсуждали достоинства английских дутышей. Калитка была открыта настежь, а собак поблизости не было. Их глухой лай доносился из пристройки к дому.

– Здравствуйте, а мы вам книжку принесли, – еще издали крикнул Ромка.

– Привет, друзья, – обернулся к ним Михаил Васильевич. – Ну и как, пригодилась?

– Еще как, – подойдя ближе, ответила Лешка. – Мы выяснили, что наша голубка не простая, а спортивная.

А Ромка открыл книжку и в подтверждение слов сестры принялся искать в ней фотографии спортивных голубей. Найдя нужную страницу, подсунул ее голубеводу чуть ли не под самый нос.

– Вот, посмотрите, на кого она похожа. Этот голубь называется «супер рэд». А наша, наверное, какая-нибудь «супер блу», синяя потому что. И глаза у нее такие же, огромные и рубиновые, и клюв похож, прямой, без угла, и все остальное тоже такое. Между прочим, она у нас уже выздоровела и стала еще красивее.

– Синяя, говоришь? – прямо над Ромкиным ухом раздался громкий хриплый голос, и не только он, но и Березкин, и Лешка с Артемом вздрогнули от неожиданности.

Пока мальчик листал книгу, невесть откуда взялся потный от жары толстый-претолстый невысокий парень, сменивший высокого костлявого Илью.

– Сизаря небось подобрали? – скептически сказал незнакомец и подобострастно посмотрел на хозяина дома маленькими, утопающими в красных жирных щеках глазками. – Здравствуйте, Михаил Васильевич. Приехал вот. Как поживаете?

– Здравствуй, Сеня. Нормально, – ответил Михаил Васильевич. – А ты что…

Но Ромка перебил Березкина и с возмущением воскликнул:

– Никакого не сизаря! Они потому так и называются, что они сизые, а наша птица синяя, с серебряными крыльями. Михаил Васильевич, может, вы все-таки посмотрите на нее? Принести ее или вы сами к нам сходите?

– Что ж, можно и сходить, – легко согласился Березкин.

Ромка надеялся, что толстяк повернется и уйдет, но он увязался за ними. Лешке с Артемом это тоже не понравилось, но Михаил Васильевич промолчал, и друзьям пришлось смириться с незваным гостем.

Дик грозно залаял на незнакомых людей.

– Замолчи! – приказала Лешка, и пес сразу послушался и отошел.

Березкин, нисколько не боясь грозного «кавказца», смело вошел в калитку, а толстый Сеня вдруг задрожал, втянул в себя необъятный живот, отчего сделался малость стройнее, и прохрипел, обращаясь к Лешке:

– Слышь, ты, спрячь его куда-нибудь.

Она пожала плечами, но отвела Дика в сарай и там заперла.

Голубка сидела на подоконнике в Лешкиной комнате. При виде людей она взлетела на шкаф, блеснув яркими крыльями. Михаил Васильевич привстал на цыпочки, разглядывая птицу.

– Неплохой экземпляр, на простого сизаря действительно не похож. Я, правда, спортивными голубями не занимаюсь, хорошо бы показать его специалисту.

– А подскажите, кому именно, – попросил Ромка.

Березкин развел руками:

– Сразу не скажу, надо подумать. Ты, Сеня, не знаешь?

– Я? Нет, – торопливо ответил толстяк.

– Жаль. Дело в том, что у «спортсменов» – людей, которые занимаются такими голубями, как говорится, своя тусовка, они общаются в очень узком кругу, даже терминология иная. Например, они не говорят «голубятня» – у них питомники. Пород у них тоже нет, а есть расы. Элитные голуби делятся на спринтеров, стайеров и суперстайеров. Ну, и так далее. Но, если хотите, я узнаю номер телефона их клуба, и вы сможете туда позвонить.

– Его можно в Интернете посмотреть, – сказал Артем.

– Тоже верно.

– А где вы ее взяли? – спросил толстяк, не сводя с голубки глаз.

– Нашли на улице, – пожал плечами Ромка, не собираясь вдаваться в подробности.

Сеня вдруг крепко схватил его за локоть потной ручищей:

– Никого не надо искать, давайте я этого голубя у вас куплю. Двухсот рублей хватит?

– Чего? – выдернув локоть, удивился Ромка.

– Ну, пятисот.

– Она не продается! – опередив брата, воскликнула Лешка.

Березкин неодобрительно покачал головой и подтолкнул знакомого к выходу:

– Идем.

Но настырного покупателя не так-то просто было сдвинуть с места.

– А вы подумайте, – не унимался он.

– И думать тут нечего, – решительно ответил Ромка.

Сеня что-то пробормотал и нехотя вышел из комнаты.

– До встречи, приходите, – сказал Михаил Васильевич и, покосившись на своего знакомого, пожал плечами: дескать, что на него обижаться, такой вот он человек.

Лешка закрыла за ними калитку и только направилась к сараю, чтобы выпустить на волю скулящего Дика, как из-за забора высунулась круглая голова толстяка.

– Слушай, даю тысячу, последняя цена, подумайте хорошенько.

– И думать не собираюсь, нам нисколько не надо, – ответила девочка и распахнула двери сарая. Пес с лаем кинулся к забору, и Сеня мигом исчез, на сей раз окончательно.

– Ушел? – выглянул из окна Ромка. – Жаль. Я уж хотел в него красненьким яичком пульнуть для пробы. А был бы не такой противный, можно было бы отдать ему птичку за тысячу. За такие деньги он ее точно не зарежет, слишком дорогое жаркое получится.

– Мне твоя шутка не нравится, – дернула плечом Лешка, а Артем сказал:

– А вам не кажется странным, что он и не разглядел ее как следует, а сразу стал предлагать деньги?

– Да я и сам об этом подумал, – ответил Ромка. – И вообще, мне показалось, что он о ней что-то знает.

– Ну вот что, – заявила Лешка. – Пока не выясним, какой она породы, то есть расы, и кому принадлежит, никому не отдадим.

– Ладно, – согласился брат. – Как только с озера вернемся, так и начнем искать координаты клуба. А теперь собирайтесь, время не ждет, нам еще за ключами от лодки идти.