355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Наталия Кузнецова » Засада на синюю птицу » Текст книги (страница 1)
Засада на синюю птицу
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 05:00

Текст книги "Засада на синюю птицу"


Автор книги: Наталия Кузнецова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Наталия Кузнецова
Засада на синюю птицу

Глава I
Чужой буклет

Когда, возвращаясь с речки, Ромка с Артемом подошли к даче, из кухонного окна на них повеяло каким-то непонятным, прямо-таки отвратительным запахом. Переступив порог, Ромка сморщил гармошкой нос:

– Нина Сергеевна, чем это, гм… так странно пахнет?

Артем, оставив в гостиной пляжную сумку, вбежал на кухню и безо всяких церемоний спросил:

– Теть Нин, а с чего это у нас такая вонь?

Его родная тетка бросила в ведро половую тряпку и выпрямилась.

– Яйцо тухлое разбилось, – объяснила она. – В холодильнике сто лет лежало и долежалось. Ничего страшного, все окна открыты, запах мигом выветрится. Зовите девчонок, сейчас обедать будем.

Лешка с Катькой на пляж не ходили. Скрывшись за сараем от посторонних глаз, они занимались очень важным делом: Катька учила Лешку делать шпагат. Сама она отличалась невероятной гибкостью и, прямо как цирковая девушка-змея, с легкостью проделывала всякие акробатические трюки. Изогнуться, к примеру, в мостике, попрыгать лягушкой, пройтись в колесе или встать на голову, а потом, перекувыркнувшись, вскочить на ноги, для Катьки было раз плюнуть.

«Чтобы стать такой, как я, надо тренироваться каждую свободную минутку, – учила она подружку. – Видишь, что вокруг никого нет, – не стой столбом, а делай наклоны». Впрочем, Лешку в пользе гимнастических упражнений убеждать не требовалось, она и сама понимала, как это важно для красоты и стройности фигуры.

Когда пришли ребята, занятия пришлось прекратить. Через несколько минут девчонки появились на кухне и тоже поинтересовались, откуда взялся такой жуткий запах.

Тогда Нина Сергеевна сходила в ванную комнату за освежителем воздуха, попрыскала вокруг, и с духом несчастного яйца было покончено. О нем забыли все, кроме Ромки.

– А вот если ими в кого-нибудь запулить, – мечтательно проговорил он за обедом.

– О чем ты? – поднял брови Артем.

– О тухлых яйцах.

– Так ими все и пуляют. Ты что, не слышал, как говорят: такого-то политика или певца закидали яйцами или помидорами? И по телику такие вещи часто показывают. Недавно одному деятелю в Германии весь светлый костюм заляпали, я сам видел.

– Все это я тоже и видел, и слышал, но только сейчас до меня дошло, как это… ну… впечатляюще, – подобрал нужное слово Ромка. – Запах-то из телика не почуешь!

А после обеда он заглянул к девчонкам в комнату и потребовал:

– Дайте лак для ногтей, какой не жалко.

– Зачем тебе? – оторвалась от зеркала Катька.

– Для дела.

Она порылась в огромной прозрачной косметичке, с которой не расставалась ни днем, ни ночью, нашла два пузырька с ярко-красным лаком, которым давно не пользовалась, и отдала Ромке. А потом не утерпела и побежала смотреть, что он будет с ним делать.

В комнате на втором этаже, где жили мальчишки, чувствовался запах ацетона. Перед Ромкой стояла тарелка белоснежных яиц, и он усердно водил кисточкой по одному из них.

– Ты зачем яйца красишь? – удивилась Катька. – Пасха уже была.

– На Пасху красят вареные яйца, а я – сырые. А делаю это для того, чтобы воздух не проникал внутрь скорлупки. Так надежнее. На жаре и без доступа воздуха они быстрее протухнут.

– А зачем тебе тухлые яйца?

– Пока и сам не знаю, – сознался тот. – Но такая полезная вещь просто не может не пригодиться.

– Ты прям как маленький, – взрослым тоном сказала Катька, но не сдержалась и захихикала. – Ой, а возьмешь меня с собой, когда будешь ими в кого-нибудь пулять? Обещай, что возьмешь!

– Подумаю, – ответил Ромка, а Катька притащила еще одну кисточку и присела рядом помогать другу портить яйца. При таком большом опыте у нее это получалось куда лучше, чем у друга, и вдвоем они быстро покрасили семь яиц. Хотели больше, но не хватило лака. Мальчик уложил яйца в пластиковую коробку из-под мороженого, поставил на подоконник, на самый солнцепек, и закрыл окно, чтобы в комнате стало еще жарче. Клетку с любимым Попкой, чтобы попугайчик не дышал ацетоном, он еще раньше вынес в соседнюю комнату. Потом Ромка нашел черную бумагу, аккуратно обернул ею коробку, задернул занавеску и спросил у Катьки:

– А что вы с Лешкой собираетесь делать?

– Прямо сейчас? На пляж пойдем, а что?

– А то. Лучше поехать на Чистое озеро. Темка не против.

Катька задрала лицо вверх и, покрутив носиком, взглянула на Ромку сверху вниз:

– Зачем это? Мы там уже тыщу раз были.

– Были, да не так. Мы туда всегда днем ездили и никогда – с ночевкой. Я упросил Сашку Ведерникова дать нам большую палатку, приплывем туда на лодке – ее нам даст Петр Иванович – и останемся до утра.

– Это еще зачем? Опять клад искать? – прибежав за Катькой, Лешка услышала предложение брата, и оно ей совсем не понравилось.

– Мы не хотим ничего искать, – подхватила ее подружка.

Не так давно от дочери местного библиотекаря Ромка узнал, что на берегу Чистого озера зарыт клад. Слухи об этом ходили в поселке еще с сороковых годов прошлого века. В самом начале войны вблизи Медовки высадился фашистский десант, и немцы, заняв окраинную дачу одного высокопоставленного чиновника, набитую всякими ценными вещами и драгоценностями, походя ее ограбили. А поскольку прибыли они в эти края для совершения диверсий, то зарыли чужие ценности в районе озера, рассчитывая забрать их оттуда после взятия города. Но сражение под Москвой фашисты, как известно, проиграли, десант этот еще раньше был уничтожен, а награбленные сокровища, что вероятней всего, так и остались лежать в земле. И Ромка, конечно же, возмечтал во что бы то ни стало их найти. Пока ему это не удалось, хотя все берега озера он обследовал много раз с помощью своего самодельного металлоискателя. Всем же остальным его кладоискательство давно приелось, и потому обе девчонки затрясли головами и категорично заявили:

– Хватит с нас всяких кладов!

Лешка, испугавшись, что брат сейчас примется долго и нудно их уговаривать, подтолкнула подругу к двери, но Ромка неожиданно сказал грустно и серьезно:

– Никого из вас я не заставляю ничего искать. Я думал, вам захочется посидеть у костра ночью, чтобы ты, Катька, потом в своем Воронеже еще долго вспоминала и нас, и наше озеро, и то, как хорошо нам было вместе. Только представь, как будет здорово! Небо, сосны, вода, звезды… Конечно, если будет время, то я и клад поищу, но сам, без вашего участия. А вы там будете делать все, что захотите. Ну что, согласны?

Подружки переглянулись, помолчали, а потом дружно кивнули. Такой поворот событий их вполне устраивал.

– Вот и классненько! Я уже и Нину Сергеевну уговорил нас отпустить, – обрадовался Ромка и приказал: – Собирайтесь!

Девочки побежали переодеваться и укладывать в рюкзак продукты. С каждой следующей минутой подружкам все больше и больше нравилась эта затея. И в самом деле, что может быть прекрасней, чем провести целую ночь у прекрасного безлюдного озера, где сквозь прозрачную воду видны упавшие с сосен шишки?

Однако чудесным планам не суждено было сбыться: ни на какое озеро они не поехали.

А все потому, что Ромка с Лешкой приехали к Артему на дачу на все лето, а Катька – всего лишь на время командировки ее мамы из Воронежа в Москву. Предполагалось, что поездка эта будет длительной, и Катька пребывала в полной уверенности, что уезжать еще не скоро. Но не успели они собраться в поход, как в гостиной зазвонил телефон, и в трубке раздался голос Катькиной мамы. Она сообщила, что досрочно закончила все свои дела, тем самым выкроив время на то, чтобы навестить своего живущего в Рязани брата, и приказала дочери собрать вещи и быть утром на Казанском вокзале.

– Но я не хочу отсюда уезжать! Пожалуйста, побудь еще немного в Москве! – в отчаянии завопила Катька, но мама даже не стала ее слушать.

– Когда еще мы к нему выберемся? Рязань от Москвы недалеко, надо воспользоваться случаем, – только и сказала она.

– Плохое всегда случается тогда, когда его не ждешь, – вертя в руках умолкшую трубку, обескураженно проговорила девчонка и зарыдала во весь голос.

Ромка, тешивший себя мыслью наконец-то добраться до вожделенных сокровищ, огорчился ничуть не меньше несчастной Катьки.

– Все верно! – вздохнул он. – «Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается» – известный закон Мерфи.

Последний вечер своего пребывания в Медовке Катька посвятила прощанию с жителями поселка. Человеком она была общительным и потому оставляла здесь немало новых друзей.

Первым делом все четверо помчались на Солнечную улицу к дому с мансардой, где жили Маргарита Павловна и ее муж – француз Жан-Жак. Этих людей Ромка с Лешкой и Артем давно считали своими самыми лучшими друзьями, и Катька тоже их полюбила. Наслушавшись от пожилой четы самых добрых напутствий в свой адрес, Катька вспомнила о Петре Ивановиче Сапожкове – еще одном старшем друге – и побежала к нему. А дома у него оказался внук Алексей, совершенно случайно заскочивший в Медовку. К нему четверка друзей испытывала не менее теплые чувства, чем к его деду. Внук Петра Ивановича, молодой лейтенант полиции, не раз вызволял их из сложных ситуаций.

Распрощавшись с семейством Сапожковых, а потом еще и со сверстниками: Сашкой и Машкой Ведерниковыми и Коляном, Катька вернулась домой, села на порожек, подняла лицо к ярко-желтому блестящему месяцу, вдохнула запах ночных фиалок, и Лешкин Дик слизал с ее лица соленые слезы вместе с косметикой.

– Неужели я никогда больше не увижу всего этого?! – всхлипнула девчонка. – Ну скажите, что мне делать в противной Рязани? Я ж там с тоски помру.

Лешка утешала подругу, как могла:

– Не горюй, Катюшенька, мне почему-то кажется, что мы скоро встретимся снова. Лето длинное, еще только конец июня, а потом еще июль и август – целых два месяца. За это время чего только не произойдет.

– Я сейчас хочу остаться! Жить здесь, с вами, – как маленькая, всхлипывала Катька. Она утирала слезы, размазывала по лицу тушь, смотрелась в зеркало, наводила заново красоту и тут же начинала опять рыдать – таким безутешным казалось ей ее горе.

На следующее утро друзья поехали провожать Катьку в ее «ссылку». Они доехали на электричке до Ярославского вокзала и перешли на Казанский, где их ожидали две мамы: Катькина и Ромки с Лешкой. Катька еще раз попыталась уговорить свою съездить в Рязань без нее, но та осталась неумолимой, сказав, что тогда потеряется весь смысл поездки, которая и состоит в том, чтобы продемонстрировать Катькиному дяде, какой большой и красивой стала его племянница.

Девочке пришлось смириться с неизбежной участью. Порыдав еще немного, она вытерла слезы, посмотрелась в зеркальце, обняла Лешку, пожала руку Артему и подошла к Ромке.

– И яйца мы с тобой так ни в кого и не пульнули, – с грустью сказала она.

– Ничего, я сам ими пульну и тебе расскажу, как все было, – пообещал мальчик и, подумав, добавил: – Если, конечно, найдется, в кого пулять.

– Вот уж за это можешь не беспокоиться! – фыркнула Катька и завистливо вздохнула. – Я знаю, без приключений вам не обойтись.

– Надеюсь, – закивал в ответ Ромка. – Без них скучно жить.

– Только берегите себя, не рискуйте зря, – Катька скосила глаза на двух мам, но те были настолько увлечены собственным разговором, что к детям не прислушивались.

А когда, помахав в последний раз рукой из окна вагона, Катька укатила в свою ненавистную Рязань, грустно стало и Ромке, и Артему, а уж о Лешке и говорить было нечего – в ее груди образовалась просто жуткая пустота.

Валерия Михайловна тут же умчалась на работу, но и друзья не торопились назад в Медовку: у них в Москве было немало дел. В частности, надо было подобрать подарки для Машки – младшей сестренки Сашки Ведерникова. Приближался день ее рождения, и по этому поводу намечалось грандиозное торжество.

Недалеко от входа в метро две девушки в фирменных кепках и футболках раздавали прохожим глянцевые цветные листочки – рекламу каких-то товаров. Лешке тоже достался буклет, похожий на поздравительную открытку. Зайдя в вагон, она уселась на последнем сиденье рядом с дверью, а мальчишки остались стоять. От нечего делать девочка стала рассматривать яркий листок. Он рекламировал сотовые телефоны, всевозможные аксессуары к ним и всякую другую мелочь. Девочка с удовольствием рассматривала чехлы в виде детских игрушек, брелки-фонарики, миниатюрные плееры и прочие занятные вещицы.

Когда поезд затормозил, Лешка спрятала буклет в сумку и приготовилась встать, но оказалось, что до станции они еще не доехали: электричка остановилась в туннеле. Грохот колес прекратился, и стали хорошо слышны голоса сидящих рядом с ней двух девчушек. Те сразу же перешли на шепот, но Лешка невольно прислушалась, а когда услышала, о чем идет речь, и вовсе навострила уши.

– Он умрет там, в темноте, – говорила одна.

– Думаешь, его не станут кормить? – волновалась другая.

– Может, чем и покормят. Только в ванной, взаперти, сколько он протянет? Ему лечение нужно, причем немедленное.

– Да, он там как в тюрьме. Маленький такой, беззащитный. Как же мне его жалко!

– И мне. Жаль, что я уезжаю. Ириш, знаешь что? Сделай доброе дело. Если сегодня не сможешь, то съезди туда хотя бы завтра утром и постарайся разведать, как он там. На месте решишь, что можно сделать. А я тебе потом сама позвоню.

– А адрес? Я ж там никогда не была.

– Ручка есть? На чем бы записать? А, вот. Хорошо, что мы случайно встретились. Смотри, от метро свернешь влево…

Вагон дернулся, поезд, грохоча, помчался к станции «Проспект мира», и ничего больше Лешка уже не услышала. Вскоре Артем сделал рукой знак, чтобы она поднималась. Девчонки тоже вскочили и умудрились протиснуться к дверям первыми.

Перед тем как покинуть вагон, Лешка по привычке оглянулась и посмотрела на свое сиденье: не забыла ли чего. Так и есть, оставила цветную рекламку, наверное, листок выпал из сумки. Она метнулась назад, схватила буклет и выбежала за мальчишками.

Ступив на эскалатор, Лешка подняла голову и увидела соседок по сиденью. Народу было мало, и никто не помешал ей хорошенько их разглядеть. Обеим было лет по четырнадцать. Одна была худенькой, темноволосой, в коротких шортах и голубом топике, другая – светлой и толстенькой, в полосатом брючном костюме. Светленькая держала в руках большую дорожную сумку и с озабоченным выражением лица продолжала что-то говорить подруге.

Догнать бы их и расспросить, в чем там дело, подумала Лешка. Но девчонки сошли с эскалатора и пропали в толпе, и сколько она их потом ни высматривала, больше не увидела. Однако подслушанный разговор никак не давал ей покоя. На все вопросы спутников Лешка отвечала невпопад, а мальчишки думали, что она расстроена из-за Катькиного отъезда, и поэтому нисколько этому не удивлялись.

Артем с Ромкой собирались подарить Машке мягкую игрушку и пару одноразовых мобильных телефончиков. Такие картонки привез Артему из заграницы отец. Они годятся на тот случай, если, например, разрядился мобильник или его, не дай бог, украли. И оригинальные в качестве подарка. Поэтому друзья вышли из метро на «Рижской», зашли к Артему домой, а потом направились в магазин.

Ромке приглянулся мягкий полосатый тигренок, его и купили. А Лешка с Катькой хотели вручить Машке фотоальбом. Катька сказала, что это очень нужная вещь: лично ей рассматривать снимки в альбоме в сто раз интересней, чем на мобильнике или в компьютере.

«Жаль, что с нами не будет Катьки», – подумала Лешка, разглядывая витрину в отделе фототоваров. Она выбрала самый лучший альбом с рамкой на обложке, пробила чек, взяла у продавца покупку, открыла сумку, чтобы положить ее туда, и увидела два цветных буклета. Но она брала у метро только один. Откуда же взялся второй? Сообразить было нетрудно: значит, в вагоне рекламку оставила не она, а сидевшие рядом девчонки. Лешка повертела буклет в руке и вдруг увидела на нем корявую запись.

«Ул. Новокузнецкая…», разобрала она, и ее бросило в жар. Это же адрес, где томится неизвестный человек, вернее, ребенок. Она хорошо слышала, как беленькая сказала, что он маленький и беззащитный. Должно быть, его похитили – ничего другого в голову не пришло. В их жизни нечто подобное уже было: как-то раз похитили, усыпили и тоже заперли в ванной комнате одного из их друзей, сына банкира. Значит, здесь такой же случай. Жар сменился холодом, Лешка побледнела, оцепенела и очнулась, когда Ромка больно пихнул ее в бок.

– Ты что, оглохла? Я говорю, надо еще бумагу купить для принтера.

– А? – она вздрогнула. В этот момент она думала о том, что этому ребенку теперь никто не сможет помочь. Девчонка-то, Ира, кажется, осталась без адреса. А пропажу буклета, скорее всего, обнаружит не сразу, так как собиралась ехать туда только завтра. Светленькая сказала, что сама ей позвонит, а когда она это сделает?

Лешке было безумно жалко незнакомого мальчика. Она подняла на брата взволнованные глаза и протянула ему буклет.

– Вот. Он мне случайно достался.

– Что это? Чей адрес? – удивился Ромка, разглядывая запись.

– В этой квартире больного ребенка держат в ванной комнате, не кормят и не лечат. И помочь ему теперь некому, – сбиваясь и волнуясь, девочка передала мальчишкам содержание подслушанного в метро разговора, перевела дух и добавила: – В любом случае эта Ира только завтра туда собиралась. А вдруг этот несчастный мальчик до завтра не доживет?

– Но почему они не позвонили в полицию? – удивился Артем. – И если это так серьезно, то почему одна из них куда-то уезжает?

– Думаешь, это похищение? – воззрился на сестру Ромка, недоуменно пожимая плечами. – Но как тогда они о нем узнали? Обычно такие дела совершаются в глубокой тайне, а тут посторонние люди обсуждают их в метро. Девчонки и еще кому-нибудь могут обо всем рассказать, неужели преступники этого не боятся?

– А если одна из них потому и уезжает, что ей грозит опасность? И не звонит никуда из страха за себя и за жизнь похищенного ребенка? Мы тоже никуда не звонили, когда Никита пропал! – запальчиво воскликнула Лешка и схватила брата за руку. – Ты бы хотел сидеть в ванной один, без еды и надежды выбраться? Кроме нас, его теперь никто не спасет! Надо ехать немедленно! Подумайте, каково его родителям! Они же сейчас с ума сходят, если уже не сошли. Ведь страшнее этого ничего быть не может.

Тыльной стороной ладони Ромка вытер вспотевший лоб и помог сестре застегнуть сумку.

– Я что, против? Придется ехать. Темка, позвони Нине Сергеевне и скажи, что нам еще в один магазин забежать надо. Жаль, моя сумка осталась в Медовке, и у нас нет никаких средств для нападения и защиты.

– Обойдемся без них, – сказал Артем. – Мы только выясним, что это за квартира, кто в ней живет, кого в ней прячут, и сразу же позвоним в полицию.

Глава II
Узник ванной комнаты

Друзья спустились в метро и всю дорогу размышляли над тем, под каким предлогом они проникнут в чужую квартиру. Перебрали множество вариантов, но не выбрали ни один из них и решили действовать по обстановке.

Найдя в глубине квартала большой шестиэтажный дом, окруженный двенадцати– и шестнадцатиэтажными башнями, они в нерешительности остановились перед закрытым подъездом.

– Ну и что, как мы туда зайдем? – разглядывая домофон, сказал Ромка. – Может быть, сказать для начала, что… что мы макулатуру собираем?

Артем покачал головой.

– А тебе ответят, что у них ее нет, и не откроют. Нет, надо так сказать, чтобы нас впустили не только в подъезд, но и в квартиру.

– Сначала надо узнать, что за люди там живут. – Лешка повертела головой, увидела невысокую, голубоглазую, коротко стриженную женщину средних лет, выгуливающую маленькую белую собачку, и подошла к ней. Собачка приветливо завиляла хвостиком и обеими лапками встала на коленку девочки.

– Тиша, уймись, – велела хозяйка.

Тиша – копия белого медведя в миниатюре – умильно смотрел на незнакомку блестящими черными глазками. Но как только она наклонилась, чтобы погладить песика, как откуда-то вынырнул огромный черный ризеншнауцер в широком коричневом ошейнике и громко, басисто залаял, а маленький обрубок его хвоста так и заходил из стороны в сторону.

– Не бойся, она не кусается, – торопливо проговорила женщина.

– Я и не боюсь, – ответила Лешка. Будучи заядлой собачницей, она прекрасно знала, что если собака лает, но при этом машет хвостом, то настроена дружелюбно. А потому смело положила руку на бородатую остроухую морду, спокойно сказала: «Помолчи, дай нам поговорить», – и поинтересовалась:

– А почему у вас маленькая собака на поводке, а большая так гуляет?

Женщина усмехнулась.

– Как раз от Тихона-то и исходит главная опасность для окружающих: он у нас гроза всех собак в округе, даже на догов кидается. А еще может сбежать в соседний двор и вернуться тогда, когда ему заблагорассудится. У нас в подъезд так просто не войти – домофон, вот и карауль его у входа. Люди разные, могут и обидеть.

– Разные, – кивнула Лешка, сразу подумав о негодяях, похитивших неизвестного мальчика.

А женщина, почувствовав в Лешке родственную душу, посмотрела на нее с симпатией и уважением.

– Энди многие боятся, хотя добрее существа в мире нет, она даже за кошками не гоняется. Просто голос грубый, а она в этом не виновата.

– Я поняла, что она просто хотела со мной поговорить, – сказала девочка и погладила ризеншнауцера. Та лизнула ее руку, а потом затрясла головой, подняла лапу и, жалобно заскулив, потерла ею ухо.

– У нее что, уши болят?

– Очень часто, – подтвердила хозяйка. – Аллергия на многие продукты.

– Ой, знаете, у моего Дика то же самое. Съест что-нибудь сладкое или курицу, сразу уши болят. Я каких только капель ему ни покупала, ничего не помогало, пока весной не наткнулась на… на… – Лешка от волнения не смогла вспомнить, какое лекарство последний раз закапывала Дику в уши. – Если дадите мне номер своего телефона, то я позвоню и скажу их название. А вы в этом доме живете?

– Да, – и женщина кивком головы указала на первый подъезд.

– Вот хорошо, – обрадовалась девочка. – А из семнадцатой квартиры кого-нибудь знаете?

– Конечно, это мои соседи сверху, сама я в тринадцатой живу. Вон как раз Сережка пошел. Наверное, он вам и нужен?

Из первого подъезда вышел невысокий подросток, на вид Лешкин ровесник, и быстро исчез за углом дома. Лешка пожала плечами:

– Ну, в общем-то… А с кем он живет?

– С родителями.

– Да? С мамой и папой? – удивился Ромка. Они с Артемом давно стояли рядом, а Энди, поняв, что хозяйке ничего не угрожает, убежала нюхать кусты. – Они сейчас дома?

– Наверное. Галину Григорьевну я недавно из окна видела. А в чем дело? Стой, куда ты? – Последние слова женщины относились к Тише. Маленький песик рванул в сторону и, оказавшись сильнее хозяйки, протащил ее к низкому забору, окружающему небольшой палисадник. Друзья, как привязанные, заспешили следом. Лешка подняла лицо и посмотрела на пятый этаж, куда, по ее предположению, выходили окна семнадцатой квартиры. Красивые занавески и цветы на подоконниках говорили о том, что ее жильцы – приличные люди. Она тронула женщину за руку.

– А вы с ней в каких отношениях?

– В обычных, соседских. Здороваемся при встрече, забегаем друг к другу, если хватимся какой-нибудь мелочи.

Приветливая, словоохотливая хозяйка черной Энди и белоснежного Тихона нравилась девочке все больше и больше. У плохих людей собаки злые и коварные, а у нее вон какие добрые. Лешка оглянулась на спутников и шепнула:

– Надо все рассказать. Мне кажется, ей можно доверять. А иначе у нас ничего не выйдет.

Артем кивнул:

– Пожалуй.

Тогда она вынула из сумки забытый незнакомыми девчонками буклет с адресом и торопливо поведала голубоглазой женщине о том, откуда он у нее взялся.

– Вы поможете нам попасть в эту квартиру и спасти мальчика? – жутко волнуясь, спросила девочка.

Хозяйка Энди и Тихона непроизвольно подняла глаза вверх, тоже взглянула на окна соседей и недоверчиво покачала головой:

– Честно говоря, не верится, что эти люди могли кого-то похитить, да еще и морить его голодом.

Лешка перечитала вслух адрес.

– Мы не ошибаемся!

– Проверить в любом случае надо, – сказал Артем.

А у Ромки мгновенно возникла идея, как это сделать.

– Вы можете им сказать, что у вас в ванной комнате протек потолок. А они пусть покажут вам свои краны, чтобы доказать их исправность. И если у них там никого нет, то мы со спокойной совестью уйдем и никому от этого не будет плохо. Согласны?

Женщина, подумав, кивнула:

– Что ж, давайте сходим. Не понимаю, в чем там дело, но хуже от этого действительно никому не будет. Тем более что как-то раз они меня уже заливали, и никаких претензий я не предъявляла. Впрочем, сама грешна: нижние соседи тоже пострадали из-за моей забывчивости.

Подозвав к себе Энди, женщина надела на нее поводок, открыла дверь подъезда, вошла в лифт и нажала на кнопку четвертого этажа. Она хотела запустить собак в квартиру и сразу подняться наверх, но Ромка от жары и волнения попросил у нее водички.

Артем с тигром в руках остался на лестничной клетке объяснять позвонившей ему Нине Сергеевне, почему они задерживаются, а Лешка вслед за братом вошла в квадратную прихожую и сразу наткнулась на свое отражение: напротив входной двери висело большое круглое зеркало. Свой вид она нашла ужасным. Волосы всклокочены, нос блестит, щеки красные. Катька никогда бы не допустила такого безобразия – она в любой обстановке старалась быть неотразимой. Вспомнив о наставлениях подруги, Лешка тут же полезла в сумку за расческой. Чтобы ее найти, пришлось все содержимое вывалить на тумбу под зеркалом. Ромка уже попил. Проведя расческой по волосам, девочка быстро покидала все вещи назад в сумку и побежала за ним.

Когда все поднялись на пятый этаж, Артем встал сбоку двери, чтобы остаться незамеченным и быть готовым в минуту опасности позвонить в полицию.

Ромка поднял руку, чтобы нажать на звонок, но не успел этого сделать. Дверь семнадцатой квартиры открылась сама, и перед ними предстала молодая на вид женщина в красивом сиреневом платье, в белых открытых туфлях на высоких каблуках и с модной белой сумкой через плечо. Увидев соседку, она отступила слегка назад:

– Александра Валентиновна? Что случилось?

– Извините, Галина Григорьевна, но у меня в ванной с потолка вода капает.

Хозяйка семнадцатой квартиры всплеснула руками.

– Ой-е-ей, да что вы говорите! Какой ужас! Неужели опять? А я, как на грех, спешу.

– И все же давайте посмотрим, что там у вас с краном, – шагнул вперед Ромка.

– Конечно, конечно, – соседка стремглав бросилась к ванной комнате, но у закрытой двери внезапно притормозила. – Погодите. Там у нас…

– Кто? – не сдержав волнения, громко крикнула Лешка и нарочно закашлялась, чтобы скрыть чувства.

– Да неважно, я сама сейчас все проверю, – женщина вошла в ванную комнату и закрылась, а обратно проскользнула сквозь узкую щелку. – Честное слово, там все сухо. Сейчас еще под раковиной посмотрю.

Защелкнув дверь, она быстро прошла по коридору, и оттуда послышался ее недоуменный возглас:

– И здесь сухо!

– Не может быть, – сказал Ромка и, без спроса открыв дверь ванной комнаты, сунул туда голову. Та была огорожена непрозрачным занавесом. Переступив порог, юный сыщик молниеносно его отдернул, мельком заглянул внутрь и тут же отскочил назад.

Никакого ребенка в ванне не было.

– Что? – хриплым шепотом выдохнула Лешка.

Ромка пожал плечами, а хозяйка квартиры с криком «Осторожно!» метнулась назад. Поскользнувшись на гладком паркете и чуть не упав, она исхитрилась ухватить за заднюю лапу огромного желтого кота, который тоже норовил незаметно прошмыгнуть в ванную.

– Там у нас птица! – тяжело дыша, сказала она.

– Какая птица? – не спрашивая разрешения, Лешка широко распахнула дверь и заглянула за занавес.

На дне ванны, в самом ее углу, сидел небольшой нахохлившийся голубь с окровавленным крылом. Перед ним на гладкой белой эмали желтели хлебные крошки и крупинки пшена.

– Что с ним?! – воскликнула девочка.

Женщина, с трудом удерживая извивающегося кота, недовольно поморщилась.

– Да не знаю я, скорее всего, на провода налетел и крыло повредил. Сын его во дворе нашел и домой притащил, чтобы кошки не съели. Пусть, сказал, до выходных у нас побудет, а потом они с отцом его к знакомому голубятнику отвезут. А сам с ним не сидит, вот и сейчас убежал куда-то, а мне тут за ним убирай да от кота охраняй, – и, решив, что сказала достаточно, обратилась к соседке: – Видите, Александра Валентиновна, у нас на этот раз везде сухо. Давайте сходим к вам и посмотрим, может быть, трубу прорвало где-нибудь между этажами?

– Не надо, спасибо, я вызову слесаря. – Александра Валентиновна сочла миссию выполненной и повернулась, чтобы уйти.

Лешка едва успела захлопнуть дверь ванной перед неугомонным котярой, который все же вырвался на свободу и с победным воплем ринулся за добычей, и робко тронула за локоть хозяйку квартиры:

– Его же лечить надо!

Женщина вздохнула:

– Ну, наверное. Мне, думаете, не жалко? Я не живодерка какая-нибудь, прекрасно понимаю, что ванна для больного голубя не самое подходящее место. Но времени у меня нет, сейчас вот на работу убегаю, задержалась сегодня, чтобы племянницу в дорогу собрать и кое-что доделать.

– Она у вас случайно не полненькая такая, в полосатом костюме? – озарило Лешку.

– Ну да, а вы кто?

– А мы к Александре Валентиновне пришли.

– Понятно, – безразлично кивнула Галина Григорьевна и, подхватив сумку, зазвенела ключами. А Лешке стало безумно жалко несчастного голубя, который останется сидеть в душной темной комнате и вряд ли дождется нормальной жизни: или сам умрет, или же до него в конце концов доберется вредный кот. И девочка снова вцепилась в хозяйку квартиры.

– В Медовке тоже есть голубятня, рядом с нашей дачей. Давайте мы его прямо сейчас туда отвезем.

– В Медовке? Где это? – силясь что-то вспомнить, наморщила лоб женщина.

– А это если ехать по Ярославской дороге.

Галина Григорьевна наклонилась, подняла с пола кота и зашвырнула его на кухню. Желтый хищник зацарапал когтями дверь и душераздирающе заорал, возмущаясь и недоумевая, почему его лишают такой вкусной пищи.

– Ну полный дурдом! Забирайте, только быстрее! – решилась женщина.

Опередив сестру, Ромка вбежал в ванную, осторожно, двумя руками, подхватил голубя и вынес его в прихожую. Птица была так слаба, что даже не пыталась вырваться.

– А в чем мы его понесем?

Хозяйка квартиры удалилась на лоджию и выскочила оттуда с плетеной корзинкой с крышкой. Казалось, она отдала бы все, что угодно, лишь бы ее больше не задерживали.

– Вот, возьмите, – с явным облегчением произнесла Галина Григорьевна, снова взглянула на часы, выпустила из кухни орущего кота, вытеснила всех за дверь, села в лифт, и вскоре все услышали ее торопливые шаги внизу и грохот захлопнувшейся двери подъезда.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю