Текст книги "Непримиримая невеста (СИ)"
Автор книги: Натали Р.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Пентаграмма
Телевизор Тереза починила. И ничего там сложного не было, просто Ильтен, побаивающийся техники, как многие обыватели, преувеличил проблему. Почистить загаженные контакты, кое-что перепаять. Обновить пси-цилиндры, чтобы можно было принимать передачи с других планет Союза Тикви. Вот и все, делов-то.
Телевизор висел на стене в кухне, и Ильтен по вечерам теперь волей-неволей покидал невест и выползал из кабинета. Фильмы он любил и смотрел регулярно, но одно дело – небольшой плоский экран рабочего компьютера, и совсем другое – объемное изображение во всю стену и объемный звук. Терезе тиквийские фильмы не нравились. Женщин в них играли мужчины, и, как правило, это не особо скрывалось. С гораздо большим удовольствием она смотрела познавательные передачи и информационные программы.
– Видел бы ты, что за фильмы снимают на Земле! – причмокнула она, вполглаза глядя на какой-то производственный роман, от которого не мог оторваться Ильтен.
Она поставила перед ним чашку чая. На кухне все под рукой: и чайник, и сладости, и закуски. Складывающийся вечерний ритуал представлял собой комбинацию просмотра телевизора с чаепитием. Под это дело Ильтен даже приобрел в кухню небольшой диванчик – не на жестких стульях же сидеть. Слегка напрягала лишь конкуренция за красную чашку в белый горошек. Терезе она приглянулась. И вроде бы она соглашалась, что это его чашка, но все равно как бы невзначай забирала ее себе, а ему подсовывала другую. Вот и сейчас она подала ему белую чашку в красный горошек.
– Это не моя, – сказал он.
Тереза кисло перелила чай в его чашку и подвинула ему.
– У нас женщин играют женщины. – Она налила себе – как любила, погорячее и покрепче – в освобожденную белую чашку с красным горошком. Села на диван рядом, закинув ногу за ногу.
Ильтен удрученно скосил глаз. Была бы в юбке, часть ноги при этом движении прелестно обнажилась бы. Как отговорить ее носить брюки?
Директор завода в многосерийной производственной эпопее начал оказывать недвусмысленные знаки внимания молодому инженеру.
– Тьфу! – плюнула Тереза. – Как ты можешь это смотреть?
– Почему нет? Хороший фильм. Все, как в жизни.
– С тобой тоже такое было в жизни? – возмутилась она. – Ах ты!..
Тереза рассерженно грохнула чашкой по блюдцу, разбив ее, и отвернулась, насупившись. Не то чтобы у нее не было слов. Слова были, но все, как на подбор, нецензурные. Как-то она уронила при Ильтене парочку из них, так он вцепился, как клещ, допытываясь, что они означают. А потом еще и повторил. Экспрессия ему, видите ли, понравились. Получил в лоб за экспрессию, но Тереза решила, что лучше уж впредь не подавать дурной пример.
Выходит, этот негодяй еще больший развратник, чем она думала! Казалось бы – больше некуда, ан есть. Что за нравы в этом чертовом Тикви!
Левая половина мозга подсказывала: увы, единственно возможные. Когда в стране одна женщина на восемьдесят мужиков, иначе никак. Почему у тиквийцев рождаются одни мальчики, за крайне редким исключением? Это же неестественно, биологический тупик какой-то, раса не в состоянии воспроизводиться без притока извне. Мальчики вырастают, природа требует любви, и выбирать им особо не из чего… Бог судья этим долбанутым тиквийцам, пусть делают, что хотят. Но Ильтен! Ильтен не должен был, и все тут!
Ильтен тяжело вздохнул. Он очень огорчался, когда Тереза вдруг обижалась ни с того, ни с сего. Ну вот что он сделал? Ровным счетом ничего.
– Послушай, да ладно тебе…
Тереза уперто молчала, повернувшись к нему затылком.
– Ну, не дуйся!
Пусть бы уж ругалась, к этому он привык, только не поворачивалась спиной. Он нерешительно дотронулся до ее плеча. Игнорирует.
– Тереза…
Ну, как с ней поступить? Обнять? Башку проломит, чего доброго. Хотя обнять очень хотелось бы. Совсем близко – завитки не отросших еще бархатистых волос, плавный изгиб щеки и манящая застежка на спине. Уже в который раз он испытал странное чувство зависти к ее гипотетическому мужу – чувство, характерное лишь для людей его профессии. Дурацкое чувство, надо его давить. Будь она обычной женщиной, он постарался бы поскорее выдать ее замуж: с глаз долой – из сердца вон. А тут… Кранты, да и только.
Может, положить этому конец, пока не поздно? Найти ей мужа в обход программы. Не того, кто хотел бы такую, а такого, которого хотела бы она.
– Тереза, – промолвил он, – скажи, какого мужчину ты пожелала бы видеть своим мужем?
Терезе не хотелось поворачиваться. Так уютно было сидеть в сумерках на мягком диване, слушая, как бубнит телевизор. Рука Ильтена согревала плечо, озябшее от холодка, идущего из незакрытого окна. Гад, конечно, но так приятно. Если бы он положил ей руку на второе плечо, было бы еще теплее и уютнее. Она даже не стала бы его бить. Наверное. Если бы он этим ограничился.
Нет, он не прикоснулся к ней правой рукой. Напротив, убрал и левую. И задал совершенно бестактный вопрос – какие мужики ей нравятся!
Она развернулась и резко отпихнула его. Он слетел с дивана, охнув.
– Какой мне нужен мужик? Наименее похожий на тебя, чертова дубина! Убери от меня свои лапы и отвали лесом!
Слава богу, поездки и перелеты в пределах планеты женщине не запрещаются. Не сказать, чтобы одобряются: на Терезу, затребовавшую в гостинице одноместный номер, посматривали косо. Но не оттого, что она нарушает какие-нибудь правила, а из искреннего беспокойства. Гостиница – проходной двор, люди здесь останавливаются разные, и для кого-то женщина, путешествующая в одиночку, вдали от дома и от мужа – лакомый кусок. Того гляди, обойдутся неподобающе с чужой женой или вовсе украдут. А виноваты будут менеджеры, на чьей территории это случилось. Потому – нет худа без добра – коситься администрация косилась, но обеспечила ей надежную охрану и проводника. Правда – не бывает и добра без худа – за них пришлось изрядно доплатить.
Багаж Терезы состоял из саквояжа и большого чемодана на колесиках. В саквояже находился цилиндр излучателя в сложенном виде, в чемодане – энергоустановка, которой предстояло его питать. Странновато, однако не запрещено, Тереза специально выяснила это в транспортной компании. Она хорошо запомнила, что говорил Ильтен. Пусть он и дерево в некоторых отношениях, но в данном случае он прав. Ей нельзя привлекать внимание демонстративным нарушением законов, правил и обычаев.
Внимательно изучив карты Т1, Тереза выбрала шесть точек. Ширина планеты максимальна на экваторе, но, подумав, Тереза отказалась от экваториального расположения излучателей: ведь в таком разе центральный приемник придется тащить на полюс. Прикидывая так и этак, она наконец нашла оптимальную окружность на поверхности Т1, в которую можно вписать пентаграмму так, чтобы все пять углов и точка приемника попали на доступные участки суши. Сооружать платформы в океане ей никто не даст, а экспедиция на один из полюсов, в безжизненную пустыню или на склон вулкана накладна, опасна и непременно вызовет вопросы у соответствующего подразделения службы охраны безопасности.
Предупреждать Ильтена об отъезде она не стала. Не хватало еще, чтобы ему пришло в голову, будто она спрашивает у него разрешения! Она написала записку, что едет на море, и оставила на кухонном столе.
Первая точка легла на морское побережье. Мыс, заливаемый водой в прилив. Не слишком удобно, но вполне реально. К счастью, мыс располагался вне пляжной зоны, и курортники не мешали. Да и ее стремление проводить время за пределами пляжа, поначалу вызвавшее у окружающих удивление: зачем же еще она приехала на курорт? – вскоре обрело понимание: в самом деле, не будет ведь одинокая женщина купаться и загорать на жадных глазах мужчин. Охранники и проводник не в счет, такая уж работа у людей. Тереза действительно купалась: не упускать же случай, раз прибыла на море. А загорала во время установки и отладки излучателя. Ее сопровождающие диву давались: что же это такое? Метеорологический зонд, сказала она. Это мое хобби. Оно напоминает мне о родине. Охранники и проводник покивали. Родина – святое. Женщине никогда не вернуться на родину, но помнить о ней и тешить ностальгию не возбраняется.
Погода благоприятствовала, отливы были долгими, и Тереза справилась с задачей даже раньше, чем подошел срок улетать. Еще раз искупалась, а остаток времени скоротала в местном интернет-кафе, выбирая и заказывая материалы для нового излучателя и энергоустановки.
Возвращение не задалось. Аккурат с утра Рино Ильтен зашел на банковский сайт, чтобы отследить состояние своего счета. И едва не поседел.
– Куда ты деваешь деньги? – предъявил он претензию с порога.
– Что такое? – возмутилась Тереза. – Я уже не имею права съездить на курорт?
– Ни один курорт столько не стоит! – Он швырнул на стол лист с распечаткой. – Что это, зохен тебя побери? Какие-то зохеновы пластины, иридий-палладий, я даже слов таких не знаю! Что это за мутота?
– Это мое хобби! – ощетинилась Тереза.
– Оно слишком дорого мне обходится! Не смей делать такие дорогие покупки, не спросив меня.
– Нечего мне указывать! – Тереза дернула плечом. – Я не виновата, что застряла в вашем проклятом Тикви. И я не намерена в чем-то себя ограничивать.
– Я, конечно, получаю немало. – Ильтен с трудом сдерживался. – Но это еще не значит, что ты можешь швыряться моими деньгами направо и налево.
Он уже уступил ей во многом. Однако денежный вопрос был наиболее близок его сердцу. Ильтен любил деньги. И очень не любил, когда с ними обращались нерачительно. Ну ладно бы на наряды без малого двадцать тысяч потратила или на косметические процедуры, он бы понял. Но на какую-то непроизносимую ерунду?!
– Я же не могу работать! – взвилась Тереза. – Значит, ты должен меня содержать.
– Женщин обычно содержат мужья, – заметил Ильтен.
– Все считают меня твоей женой, так что переживешь.
– Мужья обычно спят со своими женами. – Он гнул свое.
– Увянь и засохни! – отрезала она. – Пока ты спишь с этими развратными невестами, ко мне вообще не подходи!
Ну где у нее логика? Ильтен решительно не понимал Терезиного настроя.
– Я поставлю лимит расходов на расчетную карточку, – предупредил он.
– Тебе денег для меня жалко, чертов чурбан? – окрысилась она.
– Я не хочу в один прекрасный день проснуться нищим. – В этом он был тверд. – И не желаю, чтобы кому-то пришло в голову, что на моем счете недостаточно средств для брака.
– Ты и не состоишь в браке, – упрямо возразила Тереза. – Никто не будет проверять.
– Официально – да. Но люди, с которыми мы общаемся, видят то, что видят. Обедневший муж – повод отобрать жену. А тот, кто донесет, при прочих равных получает преимущество как жених. Хочешь, чтобы компания обратила на нас внимание? Ты вообще помнишь, о чем я говорил?
Тереза прикусила губу.
– Что желаете, госпожа Ильтен? – Официант предупредительно поклонился.
Она коротко вздохнула. На сайты магазинов даже заглядывать бесполезно – только душу травить.
– Обед, – буркнула она. Уж на еду-то расходного лимита достанет.
Было чудесное утро. Лучи звезды прерывались на листьях деревьев, лезущих в открытое окно, от них ложились ажурные тени. Задувающий внутрь ветерок создавал ощущение прохлады – не чрезмерной, впрочем: по-настоящему прохладно на Т1 лишь ночами. Так хорошо и одновременно так плохо! У Ильтена была интенсивная работа – как он это называл. В такие дни Тереза не любила торчать дома. Видеть Ильтена с какими-то посторонними бабами ей не хотелось.
– Вас давно не было, госпожа Ильтен, – отметил официант.
Раньше она часто бывала в этом интернет-кафе. Но после того, как явилась сюда ночью и обнаружила какой-то жуткий вертеп, совсем не похожий на дневной деловой клуб… Некоторое время она иррационально побаивалась заходить. А теперь вот пришла, потому что идти больше некуда, и не знает, какой сайт посмотреть, чтобы не было горько и досадно. Вот же гад этот Рино! Она до последнего надеялась, что насчет расходного лимита он просто так брякнул, чтобы припугнуть. Не-ет, деньги для этого скупердяя – святое. И где теперь брать материалы? Как строить пентаграмму, скажите на милость?
– У вас есть хобби, господин Терм? – спросила она официанта.
– О, конечно, – кивнул он. – Хобби – неотъемлемая черта культурного человека.
Даже официант это понимает! А с точки зрения чурбана Ильтена хобби – всего лишь неоправданные траты.
– И чем же вы увлекаетесь, господин Терм? – поощрительно улыбнулась она.
– Теоретической физикой, – серьезно ответил он. – И космологией.
– Читаете популярную литературу? Может, и мне что-нибудь любопытное перескажете?
Тереза никогда не интересовалась этими областями, но склонность молодого человека к естественным наукам вызвала у нее уважение.
Терм немного смутился.
– Нет, госпожа Ильтен, не популярную. Я пишу статьи в научные журналы, иногда езжу на конференции. И, боюсь, те вещи, которые кажутся мне, как физику, любопытными, вряд ли развлекут вас. В них слишком много математики, а большинство людей недостаточно сильны в математике… Извините, госпожа Ильтен.
– О… – Она справилась с изумлением. – Так вы настоящий ученый? Это вы меня извините. Но почему вы работаете в кафе?
– Где же мне еще работать? – Он весело развел руками. – На заводе? Или в службе охраны безопасности? Кафе – неплохое место. Сил отнимает немного, и компьютер всегда под рукой.
– Но… почему не в университете или институте? Или где у вас в Тикви обычно работают ученые?
– У нас в Тикви, – усмехнулся он, – ученые работают дома, в свободное от основной работы время. У нас слишком мало трудоспособного населения. На государственные субсидии могут рассчитывать лишь прикладные институты. В университетах жалованье получают только преподаватели. А чистые теоретики, вроде меня, зарабатывают как могут и общаются с коллегами по электронной почте.
Вот идиотский мир, подумала Тереза. Как они до сих пор не загубили свою науку?
– А пси-связью вы не занимались? – вдруг пришло ей в голову. – Ведь пси-поле сыграло большую роль в космологических теориях.
Черные глаза Терма сверкнули.
– И верно! Вы тоже неравнодушны к науке, госпожа Ильтен?
– Э… – Соврать она не решилась. – Скорее к технике, господин Терм. Я связист. Меня очень волнует проблема сверхдальней пси-связи. – Не врать, лукавить по-малому. – Я сейчас провожу один занятный эксперимент. Строю пентаграмму на основе окружности планеты. – Терм слушал все более заинтересованно. – Я рассчитала оптимальные положения точек и уже установила первый излучатель.
– Пентаграмма размером с планету, – завороженно произнес Терм. – Никто и никогда такого не делал. В таких масштабах могут проявиться весьма примечательные эффекты пси-поля! – Он возбуждался прямо на глазах. – Если полевой тензор не вырожден… С пентаграммы можно будет снять резонанс, построить карту фундаментальной анизотропии Вселенной… – Внезапно он очнулся от грез и посмотрел на Терезу. – Так вы говорите, один излучатель уже готов?
– Да, – кивнула она. – Для второго у меня есть детали. Но это – всё. Финансовые затруднения, господин Терм, – с сожалением пояснила она.
– Нет проблем! – Он энергично взмахнул рукой. – Я готов участвовать в этом эксперименте. И научное сообщество, я уверен, скинется. Вы покажете мне свои расчеты?
Тереза неконтролируемо улыбнулась.
– Ну разумеется, покажу! И расскажу все, что вы пожелаете знать. Я дам вам координаты, можете съездить на мыс Арайне и посмотреть на установленный излучатель. А хотите, вместе поедем на пик Лаумель устанавливать второй?
– Ни за что не пропущу такого события! – торжественно пообещал Терм.
Всю декаду Тереза паяла второй излучатель. Настроение было превосходным. Она напевала, и готовила Ильтену чай, и даже не фыркала на невест. Ильтен, слегка удивленный, сделал в корне неверный вывод: вот что значит вовремя проявить строгость и принципиальность в обращении с деньгами. Не иначе, женщина признала его авторитет. К своему счастью, он не поделился с Терезой этим гениальным умозаключением и не был спущен с небес на землю отповедью в обычном ее стиле.
Настали выходные, и освободившиеся от работы женихи разобрали девушек. Ильтен лениво взял «Демографический вестник» и только собрался спросить у Терезы, что за агрегат она снова собирает, как в дверь позвонили.
– Ну вот, опять, – проворчала Тереза. – Чтоб ты безработным остался.
Он строго посмотрел на нее, отложил журнал и пошел открывать.
– Здравствуйте, господин Ильтен, – поклонился человек среднего роста со шрамом через все лицо. За ним стояли, переминаясь с ноги на ногу и пугливо косясь на Ильтена, четыре молодых женщины.
– Здравствуйте, господин Сантор. – Ильтен также поклонился, против обыкновения низко. Он недолюбливал большинство поставщиков, но Сантора уважал. Сантор работал один – что само по себе удивительно – и из каждой экспедиции возвращался с товаром. Да с каким товаром! Он бил все рекорды – и по количеству, и по качеству. Сантор никогда не притаскивал больных, увечных и уродливых – легкую добычу, тех, кому на родной планете вряд ли повезло бы выйти замуж. И женщины, привозимые им, не дрожали, не рыдали и не старались забиться в какую-нибудь щель. Связанных или обколотых среди них тоже не было. При этом Сантор не подвизался в местных брачных агентствах или малинах с нелегальными проститутками, которых никто не считает. Он был охотником. Таким же, как Бролинь, но для него это являлось сутью, а для Бролиня – вынужденным амплуа, ибо к чему-то большему у того способностей не имелось.
Сантор жестом велел женщинам войти, вошел сам, прикрыл дверь.
– Все с Ноэ, – сказал он коротко. – Лика, Иэ, Кэка и Тоника.
Девушки робко поклонились. Русоволосые, скромненькие, одетые добротно и функционально, как одеваются деревенские жительницы в лесу или на поле. Но изящные, с чистыми полупрозрачными глазами, с гладкой белой кожей – то ли солнца в их краях вовсе нет, то ли нет пигмента. На первый взгляд, простушки, а присмотришься – красавицы. И кто бы таких привез, кроме Сантора?
– Чаю? – вежливо предложил Ильтен, распечатав квитанцию.
– Спасибо. Дела, – отказался он, приподнял кепку и скрылся за дверью.
Это тоже было особенностью Сантора – он никогда не пил чай, ссылаясь на неизвестные дела. Ильтен позвал Терезу:
– Видела? Сам Сантор.
– Бомж какой-то, – сказала она равнодушно, думая о своих излучателях.
Бомж? Ильтен закатил глаза. Пойми этих женщин! Сантора, конечное дело, не назовешь денди. Он вполне годился детей пугать – со своим шрамом, с хмурым взглядом из-под кепки защитного цвета, в неизменном темно-зеленом камуфляже и высоких сапогах, которые не считал нужным снимать даже в мегаполисе. Но бомж – это чересчур.
– Эй! – Тереза щелкнула пальцами, привлекая внимание невест. – Кто наступит на провода или детали – отлуплю, понятно?
Девушки, естественно, не понимали ни тиквийского, ни иррийского, ни какого-либо из земных языков, известных Терезе. Но Ильтен знал ноэйский и перевел. На Терезу устремились восемь испуганных глаз. Вот и правильно, пускай боятся. Пусть сразу усвоят, кто в доме главный.
Терм купил билеты на двоих за свой счет. Они с Терезой долетели до подножия гряды Лаулант, где из поклонников горного туризма формировали группы для восхождения. Терм приобрел тур на пик Лаумель. На Терезу косились странно, но ее мужчина заплатил за нее, и возражать никто не решился. Тереза порадовалась, что Терм с ней. В одиночку среди чужих пришлось бы трудно. И не факт, что одну ее согласились бы взять в группу: на высоте, вдали от службы охраны безопасности, лишний соблазн ни к чему.
Тереза думала, что придется прикидываться женой Терма, но необходимости в этом не возникло: сопровождающий не обязательно должен быть супругом. Даже доверенность от супруга не требуется: это ведь не межпланетный перелет. Администрации турагентства не было особого дела, а четырем другим членам группы и инструктору Терм представился как сводный брат господина Ильтена, слишком занятого работой, но считающего себя не вправе лишать дорогую жену удовольствия отдохнуть в горах.
Излучатель установили на склоне пика. Вся группа принимала в этом деятельное участие. Тереза опасалась огласки, но Терм ее успокоил. Он воодушевленно рассказывал спутникам о своих занятиях наукой и о грандиозном эксперименте, которому послужит это устройство. И, похоже, ему удалось заразить слушателей своей увлеченностью. Пока Тереза монтировала установку, группа соорудила рядом подобие мозаики из разноцветных камней, а инструктор воткнул маячок. Кажется, этому сооружению предстояло сделаться местной достопримечательностью, этаким монументом в честь экспериментальной науки, к которому инструктор будет теперь водить все группы и втирать им про бескорыстных исследователей…
Галантный Терм проводил Терезу до подъезда. А на пороге ее встретил издерганный Ильтен.
– Ты где была?
– Что значит – где? – Она независимо пожала плечами. – Я же написала тебе записку. Я отдыхала в горах.
– На какие деньги? – зарычал он.
– Не на твои! Жмот проклятый! – бросила она.
– А на чьи? Где ты взяла деньги, зохен тебя побери? Украла?
– Думай, что говоришь, дерево! – возмутилась она. – Я не воровка!
– Тогда признавайся, откуда у тебя деньги! – Он схватил ее за плечи и встряхнул. – По ночным кафе ходила, да? Как безмужняя девка?
– Засохни! – Она вырвалась. – Если даже и так, какое тебе дело? Ты-то мне не муж!
– Ах, вот как? – Ильтен разозлился. Когда ей выгодно, так она госпожа Ильтен, а когда неудобно, он ей не муж! – Тогда давай сюда карточку и убирайся! Где была, туда и иди!
Нашел чем напугать! Тереза достала карточку и яростно швырнула ему в лицо:
– И уйду! – Схватила с комода красную чашку с белым горошком и от души хряпнула об пол. – Плевать я на тебя хотела! Проживу и без твоих подачек, чурбан!
Она развернулась, захлопнула за собой дверь и, кипя, побежала вниз, забыв про лифт.
Вот Терм ее понимает! Был бы он не так молод, она вполне могла бы выйти за него замуж… раз уж непременно нужно быть замужем. За время их горного путешествия Терезе несколько раз казалось, что он очень даже не против. Если хорошенько подумать, то для единомышленников и возраст не помеха… Почему бы ей не жить с Термом? На чертовом Ильтене свет клином не сошелся!
– Тереза! – заорал Ильтен сверху.
Некоторое время он пребывал в растерянности. Как же так? Куда она? Пропадет ведь!
– Тереза, не уходи!
Ему не верилось. Он не собирался ее прогонять, просто припугнуть хотел. Любая другая женщина откатила бы назад. Другая, да… Но это же Тереза, зохен побери ее сумасбродство!
Терм, поглядывая на часы, ждал заказанную машину. Растрепанная Тереза, выскочившая из подъезда, изумила его до глубины души.
– Госпожа Ильтен? Что-то с вашим мужем?
– Да провались он в преисподнюю, этот муж! – рявкнула она. – Не муж он мне больше!
– Что случилось? – осведомился Терм как можно деликатнее. – У господина Ильтена проблемы со счетом? Или со здоровьем? Не паникуйте, прошу вас. Брачная Компания, несомненно, подберет вам нового подходящего мужа.
– Брачная Компания может пойти лесом и засохнуть! – Она плюнула и попыталась успокоиться. – Господин Терм, а вы не хотели бы стать моим мужем?
– Я?! – На лице его отразилось потрясение. – Я? Конечно… то есть… я очень…
Его можно было читать, как открытую книгу, выражение менялось от счастья к сомнению, и снова к безумству фантазий, и обратно к трезвому скепсису… Тереза ждала. Терпеливо, что было для нее не очень-то характерно. Какой тиквиец не хочет жениться? А формальностями не грех и пренебречь. Вот Ильтен же пренебрег.
– Но… – Плечи Терма поникли. – Это же незаконно.
– Ну и что? – легкомысленно возразила Тереза. – Компания не станет меня искать, не волнуйтесь. Я сама себе хозяйка.
– Так не бывает. – Молодым человеком окончательно овладел прагматизм. – К тому же я слишком молод и не очень богат. И я еще не подавал заявление в Компанию. Вдруг кто-то заинтересуется, откуда у меня жена, которой быть не должно? На меня непременно донесут. Вам, конечно, не сделают ничего дурного, но мне за незаконный брак грозит каторга!
– Трус! – разочарованно кинула Тереза.
Он не обиделся.
– Будьте благоразумны, госпожа Ильтен. Не разрушайте мою жизнь, и мы останемся друзьями.
Подъехала машина. Терм сел за руль. Покрышки прошуршали по сухому асфальту.
– Трус и ничтожество, – повторила она ему вслед.
Плакать не хотелось. Хотелось кого-нибудь убить, причем особо мучительным способом.
В этот момент дверь подъезда распахнулась, и на улицу вылетел Ильтен в домашних тапочках и с сумасшедшим взглядом.
– Тереза, не уходи!
– То уходи, то не уходи, – буркнула она. – Отвянь.
– Послушай, я погорячился! Пока тебя не было, я места себе не находил. Беспокоился.
– Врешь ты все, деревяха черствая!
– Тереза! – взмолился он, приложив руки к груди. – Давай поговорим дома. Мы тут привлекаем ненужное внимание. Ну, ты понимаешь…
Она подавила шумный вздох. Да. Служба охраны безопасности, любопытные соседи – потенциальные доносчики…
В лифте он попытался ее обнять. Как бы по-дружески, за плечи. Она молча отстранилась.
– Тереза, ну прости меня. Я сказал, не подумав. Потому что волновался за тебя. Честное слово, я не буду больше жалеть денег. Только трать их поменьше, пожалуйста.
– Неисправимый жмот, – констатировала она.
Но голос прозвучал примирительно. Каким бы гадом ни был Ильтен, он рискнул нарушить закон ради нее и рискует ежедневно. Не то что этот слабак Терм! Черт с ним. Не уходить же и впрямь неизвестно куда. Такой опыт у Терезы уже был и вовсе ей не понравился.
– Что ж, попробую тебя простить, – заявила она, входя в дверь, открытую перед ней Ильтеном. – А ты пока налей мне чай в свою красную чашку с белым горошком.
– Да ты же ее разбила! – всплеснул руками Ильтен.
– Плевать!
Тереза направилась в спальню переодеваться. Ильтен, отирая со лба пот, прошел на кухню, почесал голову, достал из шкафа красный маркер и белую чашку и принялся закрашивать пространство между выпуклыми горошинами в красный цвет.
Ильтен постучался в спальню.
– Отвали! – крикнула Тереза. – Я занята!
Ну чем она может быть там занята?
– Тереза, у меня проблема!
– Да ты сам – ходячая проблема, – фыркнула она. Отложила схему и открыла дверь. – Что там стряслось?
– Компьютер не работает. – Он смотрел на нее с надеждой. – Ты ведь разбираешься в этих электрических штуковинах. Посмотри, а?
– Женщине не положено заниматься ремонтом техники, – ехидно произнесла она. – Надо вызвать специалиста, заплатить ему деньги… А-а, вот в чем дело! – Она изобразила внезапное прозрение. – Ты такой жмот, что готов смириться с неподобающим поведением женщины, лишь бы деньги сэкономить!
– Тереза, ну зачем ты так? – обиженно проговорил он.
– Ладно. – Она сжалилась. – Показывай.
– Вот. – Экран темен, и вентилятор не жужжит.
Тереза нажала на кнопку включения – ничего. Заглянула за корпус, пожала плечами и воткнула вилку в розетку.
– Не работает, – передразнила она. – Пятьдесят процентов неполадок именно так и устраняются.
– А почему она не была воткнута? – несчастно спросил покрасневший Ильтен.
– Откуда я знаю? Может, роботы-уборщики задели. А может, и ты сам, в порыве страсти. – Голос ее утратил теплоту. – С кем ты вчера тут кувыркался? С Ликой или Иэ?
– Тереза, хочешь посмотреть, как работает программа? – Он поспешил отвлечь ее от ненужных мыслей.
Дурак бы он был, если бы быстро не понял: ей не нравится, что он занимается сексом с невестами. Одного он не мог понять: почему? Нет, еще одного: что с этим делать? Терезу не переубедишь, что это хорошо, раз уж она твердо вбила себе в голову, что плохо. Но это часть его работы, которой он не может пренебрегать.
– Гляди, данные Кэки полностью загружены. – Он не переставал говорить. – Давай посмотрим, какие есть соответствия. Ну и ну, целых пять мужчин подходят нашей Кэке более чем на девяносто процентов. И кто же это? Тинн Клаас, Т4, инженер. Ральве Нокто, Т5, пожарный. Хайдар Амелинек, Т1, охранник безопасности. Ууге Шариф, Т6, архитектор. О-о! Ты не поверишь! Энне Сантор, Т1, поставщик Брачной Компании.
– И, конечно, ты отдашь ее поставщику, – утвердительно сказала Тереза.
– Почему бы нет?
– У него девяносто три процента, а у Нокто и Амелинека по девяносто пять.
– Но он – служащий Компании. И он – достойный человек, или я ничего не понимаю в людях.
– Ты всегда отдаешь женщин достойным? – спросила Тереза, в глубине души не веря.
Он вздохнул.
– Нет. – Ну, не соврал хотя бы. – Не всегда бывает, из чего выбрать. Порой и вовсе… – Он покосился на Терезу краем глаза. Можно было бы чисто ради интереса поискать для нее соответствие, но он суеверно боялся.
– Зачем поставщику жена? – Тереза была скептически настроена по отношению к Сантору. – У него в каждой экспедиции несколько женщин, может развлекаться с ними разом, а может по очереди.
– Поставщик тоже человек, – произнес Ильтен с нажимом. – Он имеет право жениться, раз уж прошел имущественный ценз и медкомиссию.
– А Кэка не человек? – с вызовом поинтересовалась Тереза. – У нее ты спросить не хочешь?
– Не хочу, – честно ответил он. – Кэка достанется господину Сантору, это решено. Девяносто три процента – фактически гарантия счастья.
Тереза недовольно скрестила руки на груди.
– На месте Кэки я бы тебя убила. Как ты можешь распоряжаться чужой жизнью, даже не выяснив…
– Хорошо! – Ильтен поднял руки вверх. – Я выслушаю Кэку, раз ты так настаиваешь. Но не обещаю, что пойду ей навстречу. Зови!
Кэка вошла, вежливо поклонившись. Милая девушка, очень спокойная. Худенькая, но бедра широкие. В глазах – слабое любопытство.
– Выбирай. – Ильтен указал ладонью на экран, где в ряд выстроились фотографии пяти мужчин.
– Что, я сама могу выбрать? – Кэка с интересом присмотрелась. – Ой! – Даже возглас удивления в ее исполнении звучал спокойно и певуче. – Это же господин Сантор.
– Да, – как бы равнодушно кивнул Ильтен. – Он один из пяти претендентов.
– Хочу его!
Ильтен демонстративно улыбнулся Терезе. Она поджала губы.
– Чем он так тебе нравится, Кэка?
– Ну… – Невеста прикрыла глаза. – Он милый. – Тереза покривилась. – И добрый. – Она открыла глаза и повернулась к Ильтену. – Вы правда позволите мне за него выйти?
– Правда, правда, – засмеялся он. – Лучшего жениха для тебя не сыскать. Сейчас напишу ему письмо.
После расставания с Термом Тереза стеснялась посещать интернет-кафе. Но он сам нашел ее. Поджидал у подъезда, не решаясь зайти – чтобы не послужить причиной разлада с супругом, как он выразился.
– Госпожа Ильтен… я так полагаю, то, что произошло тогда, было недоразумением?
– Точно, – буркнула она.
Недоразумение, вот именно. Как она могла подумать, будто он станет ей хорошим мужем, надежной опорой? Ученый! Все его страсти – между строк формул. И каторга пугает его прежде всего тем, что он не сможет ездить на конференции. Такие люди нужны миру, без них его развитие забуксует. Но полагаться на них в человеческих отношениях нельзя.
