Текст книги "Симбиоз (СИ)"

Автор книги: Настя Гаджет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Annotation

Кем Вы себя ощущаете, 707? Как Вы себя чувствуете? – Владимир Владимирович обратился ко мне. Я не знаю, как должен себя чувствовать человек, которого поставили перед фактом, что он ·машина▌, робот, клон, кибернетический организм – кто угодно, только не человек, и что сейчас его будут исследовать. Меня как будто долбанули, по башке и десяток раз, я шмякнулся о пол. Как это – кто я? Какая я, нафиг, ·машина▌? Я самый, что ни наесть человек. Ну, я точно не знаю, что они будут делать, чтобы покопаться в мозгах для их собственно удовольствия.

Гаджет Настя Святославович

Гаджет Настя Святославович

Симбиоз

Настоящее, опираясь на прошлое, поступает благоразумно, чтобы не навредить будущему.

Тициан

(может быть не буква в букву , проверьте).

Начало смеркаться. Хуже не придумаешь, когда свет ещё есть, а темнота ещё не вступила в свои права полностью. Сумерки, мать их так. Днем этих «Поночек» увидеть легко, но днём они спят, отдыхают, набираются сил. В темноте чётко виден бесформенный силуэт, и их выдают обычно желтые глаза, цвет которых эти твари способны менять. Они такие шустрые и быстрые, лёгкие и сильные. Убить их, а тем более поймать не так легко, как может показаться. В сумерках они сливаются со светом и тенью.

Откуда появились эти люди и помешали добыть хотя бы одну из этих тварей живой, спугнув пару серых "Поночек", я не знаю. Понятно только одно – нашей охоте конец. Надо уносить ноги. "Семьсот тридцатый" и "семьсот двадцатый" уже неслись со всех ног в сторону спасительной капсулы. Стрёкот выстрелов незваных гостей не напугает этих тварей. Наоборот только подстегнёт к тому, чтобы то, что должно было стать добычей, станет охотником. В этом многообразии звуков люди просто перестанут слышать, как и куда перемещаются эти серенькие гуманоиды. Какое-то тело с криком "а-а-а-а" взмыло вверх и по параболе начало крутое пике. Сухо щелкали пистолетные выстрелы.

– Эх, мне бы зрение, как у кошачьих, чтобы сейчас видеть, – шептал я, оглядывая плохо видимое пространство вокруг себя и пытаясь разглядеть хоть кого-нибудь из людей или из тварей.

Потребовалось не слишком много времени, чтобы я едва не поверил, что я вижу в наступающей темноте ничуть не хуже, чем днём. Сквозь редкие заросли сломя голову в мою сторону бежала молодая девушка. Ну откуда ты взялась на мою голову? Ты не оставила мне выбора. Пистолет-нейтрализатор расположился в руке, я выскочил из укрытия и стал стремительно приближаться к ней на встречу. Она не глядя, выбросила руку назад и выстрелила, перепрыгнула небольшие заросли кустов. Кувырок и она застыла, стоя на колене, направив пистолет в сторону преследователя. Кусты зашевелились, щелкнул выстрел. Ветки кустарника начали последовательно колыхаться по всей длине. Она водила пистолетом из стороны в сторону, но не стреляла. Неожиданно серая тварь оказалась уже сбоку от неё и ударила наотмашь своей конечностью. Барышня совершила быстрый кувырок, уходя от удара, поднялась на ноги и успела выстрелить прежде, чем когтистая рука твари ударила по руке с пистолетом и махнула другой рукой. Девушка вскрикнула и схватилась за плечо. "Поночка" растопырила руки в стороны, принимая бесформенное очертание. Она готовилась совершить своё таинство. Закутать тело жертвы в пелену своих перепонок и испить нектар живительной для себя влаги до последней капли. Девушка упала на землю.

Небо светилось неестественно синим цветом. Я отчётливо видел "Поночку", которая медленно двигалась к упавшему телу. На груди серой твари горела большая красная точка точно в том месте, куда попала пуля. Далеко позади неё ритмично заохал дробовик. "Поночка" повернула голову в сторону выстрелов, и мне даже показалось, что она стремглав бросится туда. Сквозь заросли даже я разглядел, как в дали красный свет принял бесформенное очертание и через секунду исчез. Я нажал на курок своего пистолета-нейтрализатора, серая фигура замерла. Обычных животных он обездвиживает на шестьдесят минут. Новые мутированные виды животных справляются с их действием в десять раз быстрее. Если он действует на них так же, то у меня не больше минуты. Я ускорился. Тварь пошевелилась, снова выстрел. Она снова замерла. Я был уже рядом с лежащей на земле девушкой. Блин, это конец, а где же её пистолет? Присел на колено и шарил рукой по земле, не сводя глаз с застывшего в нескольких метрах от меня гуманоида. Наконец, я почувствовал холод металла, ещё раз выстрелил в неподвижную фигуру впереди. Убрал нейтрализатор и взял в руку холодную сталь рукоятки пистолета. Видимо я просчитался. Действие нейтрализатора с каждым выстрелом становилось менее продолжительным. Когда я поднялся, острые когти начали резать одежду на мне, разрывая также мою плоть. Моё тело обожгла острая боль, и из глубоких ран потекла теплая кровь. Мне показалось, как будто действие какого-то яда, сковывало меня не позволяя сопротивляться и лишая возможности шевелиться. "Поночка" схватила меня за грудки, оторвала от земли и поднесла к себе поближе. Жадно потянула носом, обнюхивая меня, даже лизнула кровь с шеи, втягивая её запах. Приблизилась нос к носу. Зыркнула своими зенками мне в глаза, скривилась и с силой швырнула. Удар о дерево был жестким, но я его практически не чувствовал. Раны саднили, тело горело, мне казалось ещё немного, и я загорюсь как факел.

Тварь присела рядом с телом девушки, перевернула его ко мне. В синем свете набирающего свою яркость неба я увидел её лицо. Симпатичная, это я про тварь. Она глядела на меня своими зелёными глазами. Посмотрела вверх на завораживающую синеву неба, оскалила свои два длинных клыка, приблизила их к шее девушки. Замерла и отпрянула. Её немигающий взгляд снова впился в меня. В голове зашумело, я услышал, как в моём мозгу зазвучали слова: "Убей меня, если смо...". Голос замолчал, а я продолжал нажимать курок.

"Не лезь в мою голову без разрешения", мысленно говорил я наглому голосу в своей голове, а пули попадали точно в цель. Я был этими пулями.

Тело твари с остатками того, что было до этого головой, завалилось на землю. Не прошло и минуты, легкий порыв ветра развеял пепел.

Над моей головой светилось яркое синее небо. Кровь лилась из открытых ран ручьём. Тяжесть век закрыла мои глаза. Так не хочется умирать. Хочется жить.

***** ***** *****

Мне удалось приподнять голову, чтобы попытаться хоть немного оглядеться и понять где я?

– Очнулся? – раздался женский голос.

Я начал оглядываться в поисках того, кто говорил. Яркий свет слепил глаза, приходилось щуриться, но это не помогло разглядеть, кто был рядом со мной.

– Кто здесь? – я пытался говорить.

– Я здесь, – снова голос.

– Где? Я плохо вижу?

– Я здесь.

Я услышал легкую поступь шагов. Тело плохо слушалось. Я повернулся. Передо мной стояла она – барышня из леса.

– Вы кто? Очень хочется пить, – я пытался говорить, но мой голос звучал совершенно незнакомо для меня. – Где я? – вот уж, какой у меня странный голос. Во рту всё пересохло. Язык, как и всё тело, почти не шевелится.

– Одежду я положила, одевайся. Буду ждать снаружи. Когда будешь готов, выходи, – приятный женский голос вместе со стуком шагов удалился.

***** ***** *****

– Меня зовут, Владимир Владимирович Южный. Я, академик, профессор, доктор и кандидат всевозможных наук. Мои коллеги зовут меня по имени отчеству. Остальные чаще обращаются ко мне по ученому званию. Какому? Это на их усмотрение.

Мой взгляд был прикован к человеку в инвалидной коляске. Пожилой, а правильнее сказать, старый человек, мужчина, волос на голове как на яйце. Очки делают глаза большими, слишком большими для него. Правая рука ниже локтя заканчивается культёй. Я смотрел на него и не мог поверить, как с возможностями современных технологий, которыми сейчас обладает медицина, он выглядит как существо с другой планеты? Его коляска двигается к месту, где он, наверное, обычно сидит. Уверенно подъехал, и его кресло остановилось.

– Это Светлана, – продолжал он, указывая рукой на девушку и разглядывая меня, – она моя правая рука, в прямом и переносном смысле. Позади меня, Сергей Васильевич Злобин, он специалист по широкому кругу вопросов. Занимается всем, начиная от снабжения данного убежища продуктами и оборудованием, также обеспечивает сохранность жизней всех её членов. К нему чаще обращаются СВ. Это вкратце. Теперь – Вы, – он уставился на меня, ожидая ответа.

Мужчина, шедший позади него, подошёл к Светлане, положил руки ей на плечи. Она посмотрела на него. Он легонько коснулся губами её головы. Мужчина средних лет худощавый, но крепкого телосложения, короткая стрижка, седые волосы впалые щёки. Не могу разглядеть, это у него шрамы или морщины на лице?

– А что это за убежище?

– Об этом позже. И ответ на этот вопрос будет зависеть во многом от продуктивности нашего общения с Вами. Так, Вы человек или "машина" с многофункциональными возможностями?

Вот теперь я смотрел на него, как баран на новые ворота, осмысливая то, что он сказал. Такого вопроса я не ожидал услышать.

– Ещё вчера я был человеком. Что за дурацкий вопрос? Я уже говорил, – я кивнул головой на девушку, сидевшую напротив, – что работаю в научном комплексе ИИиИР уже несколько лет. Меня зовут Семь ноль семь. И никакая я не "машина", я не робот!

– А имя? – спокойно продолжал он.

– Имя? Причём тут имя? Что значит: "Человек я или робот, "машина"?! Что за твою мать здесь происходит?!

– Спокойно, – мужик, которого профессор назвал СВ, обошёл профессора и шагнул вперёд ко мне.

– Что спокойно? – я не произвольно подал голову вперед и расправил плечи. – Я неизвестно где нахожусь, и у меня спрашивают человек ли я? А ты говоришь мне спокойно?!

– Не надо нервничать, – он продолжал плавно продвигаться в мою сторону.

– Что значит, не надо нервничать? Я пробыл здесь всего один день...

– Пошёл уже третий день, что Вы находитесь здесь, – поправил меня профессор.

– Что вы сделали со мной?

– Мы? Ничего, – продолжал профессор, – всё сделали Вы. Мы только наблюдали и разводили руками от непонимания.

– Спокойно, не надо нервничать и делать резких движений, – СВ был уже возле меня, пронзая своим равнодушным взглядом.

– Сергей Васильевич, – протяжно заговорил профессор.

– Не надо нервничать?! Да пошёл ты.... – я не договорил, сильный удар под дых перехватил дыханье. Вспышка воспоминания озарила моё сознание. Такое уже было. Дежавю?

" – Сергей Васильевич, я уверяю Вас, – голос профессора. – Я практически уверен, что он не человек.

– Я его успокою, – голос седого. Удар. После этого моё тело совершило головокружительное путешествие над полом. Бу-бух! Я поднялся, махнул рукой. "Что это? Похоже, стена?" подумал я и со всего маха совместился с вертикальной поверхностью. Поднялся, так быстро, как только смог.

– Может быть, это поможет тебе успокоиться? – худощавый мужчина, протянул руку с пистолетом, рукоятка которого была любезно предоставлена в моё распоряжение.

– Делайте то, что вы хотите, молодой человек, – спокойный и настойчивый голос профессора, – делайте, не стесняйтесь!

Я взял в руку пистолет и направил на худощавого. Он спокоен. Смотрит не на пистолет в моей руке, а в глаза. Холодный пронизывающий взгляд. Моя рука уверенно перемещается в сторону электронного сканера, нагло и беспардонно проводившего сканирование моего мозга. Я быстро нажимаю на спусковой крючок. Выстрелы смолкают, когда закончились патроны. Худощавый забирает пистолет из моей руки.

– Успокоился? Полегчало? – спрашивает он.

"Меня убивать вы не собираетесь", вот на этом и закончилась моя мысль. Теперь моё тело совершало очередной кульбит и шмякнулось, недалеко от инвалида. Удар.

– Серёжа, хватит! Хватит! – слышу я, в поглощающей меня темноте".

Моё тело совершило головокружительное путешествие над полом. Я поднялся, резко дернул рукой, мой кулак практически коснулся его лица. Что это? Стена! Я совместился с вертикальной поверхностью. Бу-бух. Начал медленно подниматься. Дежавю...

– Может быть, это снова поможет тебе успокоиться? – худощавый мужчина протянул руку с пистолетом, рукоятка которого была любезно направлена для меня.

Я взял в руку пистолет и направил его ствол в голову СВ. Он спокоен. Смотрит не на пистолет в моей руке, а в глаза. Холодный, пронизывающий взгляд. Мне знаком этот взгляд. Я знаю его. Я уверен он может принадлежать, только наёмнику. Я выстрелил. Похоже, он даже не моргнул. Только слегка, краешек его губ искривился в ухмылке. Снова моё тело совершило кульбит и шмякнулось о пол, недалеко от инвалидной коляски профессора.

– Серёжа, хватит! Хва-А-тит! – Владимир Владимирович сердито стукнул рукой. – Хватит, Сергей Васильевич, давайте проявим гостеприимство. Наш гость не сможет вести с нами диалог в таких враждебных условиях.

– Простите, Владимир Владимирович, но он опять попал куда хотел, – СВ указал на всевидящее око камеры, безвольно свисающее на проводах.

– Какое раньше у Вас было имя? До того как вы оказались сотрудником этого самого ИИиИР? – продолжал спрашивать профессор.

– У нас чаще используются номера, – я принял устойчивое положение на четырёх костях. – А раньше? Даже и не вспомню. Столько "ников" и "неймов" поменяно за всё это время. А, почему Вы спрашиваете человек я или нет?

– Это тот вопрос, который интересует меня. И вопрос достаточно простой.

– Вопрос простой, – согласился я, поднимаясь на ноги, – и что я на него должен ответить? Как вы хотите узнать ответ на свой простой вопрос? – я разглядывал своих собеседников.

Девушка заинтересованно смотрела на меня. Профессор улыбался. Потом вдруг резко изменил своё выражение лица и начал говорить с совершенно другой интонацией голоса.

– Так, как это обычно происходит у нас, людей. Когда мы хотим больше узнать о ком-то другом. Узнать о его мыслях, покопаться в его мозгах. Узнать то, о чём он думает, но не хочет говорить. "По душам", как я это называю.

Он смотрел на меня своими "большими глазами". Они округлились и стали ещё больше. Эти странные издевательские интонации в словах, которые он говорил с каким-то зловещим наслаждением, как будто сейчас начнётся его самая любимая часть.

– Кем Вы себя ощущаете 707? Как Вы себя чувствуете? – Владимир Владимирович обратился ко мне.

Я не знаю, как должен себя чувствовать человек, которого поставили перед фактом, что он "машина", робот, клон, кибернетический организм – кто угодно, только не человек, и что сейчас его будут исследовать. Меня как будто долбанули, по башке и десяток раз, я шмякнулся о пол. Как это – кто я? Какая я, нафиг, "машина"? Я самый, что ни наесть человек. Ну, я точно не знаю, что они будут делать, чтобы покопаться в мозгах для их собственно удовольствия.

– Вот теперь, голубчик, мы и переходим к нашим баранам, – профессор растягивал каждое произносимое им слово. Не моргая, он уставился на меня, схватил своей левой рукой ткань, одним уверенным движением отправил её в дальний угол. Видимо это движение у него было отработанно многими годами практики.

На столике-тележке стояло именно то, что обычно люди используют по пятницам после работы. Форма определенно не знакомая, но содержание не оставляло ни каких сомнений. Да! Это именно то, что мне необходимо сейчас. Мне предстояло понять, что здесь происходит. "Без ста грамм, не разберёшься". Не буду ждать особого приглашения. Я уверенно взял в руку прозрачную бутылку. Наполнил стакан. Посмотрел на не сводящих с меня взглядов собеседников и поглотил содержимое за несколько глотков. Какая гадость!

– Александр, – произнёс я.

– Что Александр? – милая барышня смерила меня своим взглядом.

– Моё имя – Александр.

Профессор, не скрывая восторга, смотрел на мои телодвижения. Он даже начал аплодировать, совершенно забыв, что у него нет руки.

– Потрясающе, Светочка, потрясающе, – Владимир Владимирович подался вперёд всем телом,– пожалуй, мне тоже можно сегодня принять для красного словца. Давай сегодня я тоже по маленькой. Но не забывай, – он погрозил ей пальцем, – в моём возрасте и с моим здоровьем много нельзя.

Светлана подвинула тарелку ближе к профессору. Указала рукой, что ему положить на закуску. Он согласился. Ловкими движениями, понимая без слов его желания и просьбы, она заполнила маленькую тарелку всем необходимым. Так же проворно определила блюдо пред Злобиным и местом, где сидел я. Протянула наполненный стакан мне.

– Что ж, Владимир Владимирович, – специалист по широкому кругу вопросов поднял руку с прозрачной жидкостью, – неожиданный поворот. Здесь Вам есть над чем поразмыслить, и провести энное количество бессонных ночей.

– Будем знакомы, Александр – Семь ноль семь, – сказала Светлана улыбаясь.

****** ******* *******

Они беседовали между собой, совершенно не обращая на меня внимание. Кем я был для них, для меня всё ещё оставалось загадкой.

– Так я не понял, – начал я привлекать к себе внимание, – я что, не человек?!

– Не всё так просто в этом вопросе, – академик поставил свой стакан и витиевато взмахнул рукой.

Профессор снова многозначительно замолчал. Пригубил из стакана жидкость. Облизал губы. Молчал, долго глядел своим задумчивым взглядом.

– А в этот раз самогон удался как никогда, – вдруг произнёс он. – Как ты считаешь, Александр?

– Ну, что и сказать. Я в восторге!

– Поведайте нам, Саша, – заговорил профессор, сбивая меня столку, – что Вы помните из своего прошлого? Какие воспоминания, всплывают в вашей памяти. Какие чувства и эмоции охватывают Вас при воспоминаниях Вашего прошлого?

– Никаких особенных воспоминаний у меня нет, – я отрицательно покачал головой, – если для вас важно провести сеанс психоанализа, то я не тот, кто вам нужен. В любом случае, я не люблю, когда на меня давят.

– Умный компьютер определил тебя на службу в ИИиИР? – академик откинулся на спинку кресла.

– Я уже сказал, что я думаю на счет психоанализа, профессор! – я отрицательно качал головой, поражаясь его невозмутимой настойчивости.

– А годы вашей работы в ИИиИР? – не обращая внимания на мои интонации, продолжал он, – Вы хорошо помните? Расскажите о ваших воспоминаниях уже недавнего прошлого, кстати, сколько Вам лет?

– Двадцать три, наверное, – я засмеялся, – может быть больше или меньше, я не считал.

– Света, как тебе кажется, кто он? – профессор посмотрел на неё. – Человек или "машина"?

– "Машина", сама не станет употреблять алкоголь, – не торопясь Светлана начала своё размышление. – Без приказа со стороны человека это вряд ли. "Машина", как и любой робот, должна заботиться о своей сохранности. Алкоголь может нарушить её биоинженерные функции. Может произойти сбой программы в чипе управления, или нарушение электро-, магнито– и каких-то прочих нейронных потоков и она отключится. По крайней мере, может выйти из строя. Помнишь, что случилось в прошлый раз? – она звонко засмеялась, запрокинув голову.

Я сделал, то, что мне хотелось. Начал методично распробовать самогон, который так понравился ВВ.

– Так вы ведете борьбу против "машин"? Компьютеры, роботы и прочие проявления технического прогресса? – я протяжно выдохнул и поставил стакан на стол.

– Не совсем, – профессор умилёно любовался мной. – Скорее мы ведём борьбу с "человеком" и за "человека". У нас достаточно много высокотехнологичного оборудования необходимого нам, для этих целей. А "машины", роботы с вложенными в них программами том виде, который они приобрели сейчас и стали практически не отличимыми от человека внешне... Они не несут в себе угрозу в виде завоевания или уничтожения человека или человечества. Они никак не могут убить человека. Главным отличием остаётся только одно...

– Неужели выпивка?! – я уставился на академика.

Владимир Владимирович, Светлана и Сергей Васильевич хохотали во весь голос, смеялись до слёз. Они дали выплеснуться наружу накопившимся в них эмоциям.

– Выпивка?! Какая прелесть, Светочка! Какая прелесть, Сережа! – профессор вытирал слёзы, – выпивка!

– Что смешного я спросил?

– Чувства и эмоции, Александр, вот то, что не подвластно ни одной машине. Не имитация их. Не подражание в виде громкости голоса. Не гримасы на лице, которыми пытаются удивить нас кибернетические системы и клоны, так похожие на людей. А чувства! Эмоции! Если они научатся смеяться до слёз, как люди, я готов отдать свою вторую руку, чтобы прикоснуться ей к этому чуду! – он и молодая девушка продолжали вытирать слёзы от того что казалось им смешным. – Не пытайтесь отыскать в вашей памяти, что такое юмор и его проявление смех. Не многие способны сами для себя определить, что смешно, а что нет. Откуда берётся смех и куда девается. Многие даже не задаются этим вопросом. Для многих даже вопрос в необходимости этих самих чувств и эмоций, присущих живым существам, ставится под сомнение.

– И как "машины" способны распознать человека? Отличить его от других похожих на него роботов? Без проявления этих самых эмоций? – я тупорыло уставился на этих хохотунов.

– А как это делают другие люди, – девушка пожала плечами и развела руками в стороны, – или животные? Как они способны это сделать?

– Ну, у животных есть...– я начал соображать, как объяснить, что есть у животных.

– Правильно, – перебил меня СВ, – И эти долбанные "машины", никто не знает как, – вежливо сформулировал он свою мысль, – как они распознают. Поставь рядом клона и человека, дай команду "машине" или роботу: "Спасти человека". В ста процентах клон останется без башки, – он радостно улыбался, своим словам и мыслям.

– После создания и запуска ГСК (Глобального Супер Компьютера) мировые войны, как таковые, свелись на нет. Всё контролирует компьютер. "Умные дома" контролируют среду обитания, в которой живёт человек, "умный холодильник" контролирует калории и рацион питания, "умный интернет", "умный телевизор", "умный доктор" контролирует потомство, "умный компьютер" определяет будущее человека, указывая ему наиболее подходящую для него профессию, которой он будет заниматься на протяжении всей жизни. Мировое правительство, суды, человеческое житиё. Всё. Всё под контролем компьютера! А чтобы человеку было проще управлять окружающими его компьютерными системами и "машинами", существует поголовное чипирование. Оно приняло уже форму чипирования на генном уровне. Любые ошибки со стороны "машин" исключены, ГСК со своей стороны полностью контролирует их деятельность. Необходимые системы связи между человеком, автономными машинами и ГСК поддерживаются в безусловном режиме. Wi-Fi! – профессор засмеялся. – Конечно сложная система, многофакторное сканирование и прочее, – продолжил говорить он. – Технологии шагнули далеко вперёд и стали доступными для людей только несколько позже введения его в действие. До этого роботов отличить от человека было очень просто. Сейчас сложнее. Но и производят такие виды роботов только одна, может быть две транснациональные корпорации. По строго определённым технологиям и с обязательным подключением к ГСК. Иначе, робот просто не сможет функционировать. У некоторых людей есть вживлённый модуль связи с роботами, – продолжал он уже спокойным голосом, – правда только в ограниченном доступе, непосредственно на конкретные группы "машин" и компьютерных систем. Дорого! Имплантированные микрочипы в биологической оболочке, работают внутри человеческого организма, не отторгаются от его тканей и действуют на протяжении всей жизни. "Машина" способна распознать человека по ним. Но у многих людей нет этих имплантов и микрочипов. Значит, с уверенностью могу сказать, машины точно знают, чем они отличаются от человека.

– А человек? Он знает, чем он отличается от.., – я не договорил до конца.

– С человеком всё просто. Ему по большому счёту хочется одного. И чем он отличаются, его совершенно не интересует, – сказал Злобин.

– Значит машины лучше людей? – я ожидал ответа, на свой вопрос.

– А Вы, Александр, умеете задавать интересные вопросы, – Владимир Владимирович поднял свой стакан и пригубил.

Профессор пристально смотрел на меня. О чём думает он сейчас? Как ответить на мой вопрос? Как объяснить мне, в чём разница между человеком и "машиной"? А я кто? Клон-ЧП или человек?

– Многие тысячелетия люди размышляли над самым простым вопросом, кто такой человек?

– И? Они нашли ответ?

– Человек по своей природе задаёт больше вопросов, чем он может дать ответов на них. Вот это ещё одна из особенностей человека. Возможно, Человек тот, кем он осознаёт себя, считая и определяя себя как духовную сущность. Даже компьютер смог определить себя, как Искусственный Интеллект или Искусственный Разум. Опасно другое – когда человек, хочет стать Богом. Теперь Вы подумайте над вопросом, кто Вы? Человек или нет? А мне на сегодня пора возвращаться к работе. Я оставлю вас на растерзание очаровательной Светлане. Поговорите. А мне понадобится время, чтобы обдумать, что предстоит делать дальше.

Владимир Владимирович улыбался. Развернул своё кресло с помощью джойстика, посмотрел на меня.

– Спасибо Вам, Саша, что спасли часть меня, – кивнул он головой, в знак благодарности.

Погладил руку Светланы, и поехал к выходу. Я был уверен, что он продолжает улыбаться. Чему? Мы, с ней продолжали смотреть вслед, уезжающему профессору в инвалидной коляске. Сергей Васильевич остался с нами. Профессор давно скрылся из вида. Звук работающих моторчиков на кресле давно перестал быть слышен. СВ закурил. Она молчала. Мне тоже пока не хотелось нарушать наступившую тишину.

– Это место полностью изолировано от внешней сети. Все системы автономны. Когда раны на твоём теле затянулись, мы провели забор проб на проведение исследований, – она нарушила повисшую над нами тишину, – начали проводить сканирование головного мозга. Обнаружили электронное устройство в твоей голове и пытались считать информацию с твоего чипа, но ты просто включился, начал долбать, крушить и ломать всю электронную технику. Зрелище то ещё. Пришлось принять меры. Я вызвала Сергея.

– Это я "убил" большой электронный сканер, что был там?

– Да. Расстрелял из пистолета, что я тебе дала.

******* ****** ******* ****** *******

Утро наступило неожиданно рано. Я проснулся и просто лежал с открытыми глазами, пялился в потолок. Вспоминал. Никаких особенных воспоминаний у меня нет. Родители. Жили мы, достаточно безбедно. Школа-интернет, учеба через компьютерную сеть. Редкие встречи со сверстниками. Всё как всегда, всё как у всех. Необъяснимо странные чувства, которые наполнили мою жизнь с момента, когда я стал самостоятельной дееспособной единицей социума. Компьютер определил для меня мою будущую профессию и место работы. Я подписал контракт, связывающий меня с ИИиИР. Обычная жизнь продолжилась. Тяга к незнакомому, новому, неведомому, непознанному манила меня вперед, в неведомые дали. Желание открыть для себя другую сторону жизни не давало мне покоя.

Другую сторону открыл для меня Дед. Этот пожилой мужик, старичок-боровичок, начал учить нас, первую десятку "семисотых", особенностям предстоящей работы. Девять месяцев изо дня в день он рассказывал, хотя больше показывал и давал попробовать. Он учил нас всему тому, чему до этого никто научить не мог. Чувствовать то, что невозможно почувствовать органами чувств, или объяснить своими знаниями, пониманием и логикой, то, что невозможно уложить в алгоритм, выстроить в четкую и твердую цепь логических умозаключений. Понимать тех, с кем невозможно поговорить, понимая без слов. Учил чувствовать природу и животных. Так я стал Охотником.

Появлялись новые виды животных, которые требовали изучения и исследования. Все попытки наемников, добыть хотя бы тушку нового вида животного, кончались крахом. Убитые животные новых видов превращались в горстку пепла. Тогда и открыли этот новый проект "Охотники", для того, чтобы добывать живыми и здоровыми новые виды фауны, появляющиеся на теле планеты.

Я включил свет, согнул ногу и стал рассматривать бедро. Проводил пальцами по коже. Странно. Еще недавно у меня тут были шрамы от зубов. А сейчас от них не осталось и следа. На очередном выходе после первого года обучения и стажировки, мы поймали самку Зубастика. Два дня она водила нас за собой. Мы уже связали ей лапы, я сидел рядом с ней, а она неожиданно схватила меня зубами за ногу. Мне показалось, что она прокусила мою ляжку насквозь. Но я не взвыл от боли. Что я увидел, когда заглянул ей в глаза? Полные слез глаза дикого животного?! Нет. В них не было мольбы о пощаде, унижения о милости, не было злобы, или ненависти. Была немая просьба. Её соски, налитые молоком, лежали на земле. Я разрезал путы на её лапах, а она, молча, расцепила свою мертвую хватку и стремглав исчезла, заметая и путая следы. С моими компаньонами по охоте, мы побеседовали на повышенных тонах. Мне досталось на орехи, но и они, когда я увидел их спустя неделю, всё ещё ходили со следами моих аргументов на лице. Они бросили меня, так и оставив валяться на земле посреди леса. Трое суток мне понадобилось, чтобы добраться до ближайшего поселения. Потом я вернулся на базу. После этого случая, никто больше не хотел выходить со мной на охоту. Я стал одиночкой. Год или около того, я сам ходил на поиски и отлов животных, один. За это время мне удалось поймать редкую особь.

После этого, конечно, желающих присоединиться ко мне заметно прибавилось. Но теперь я никого не хотел брать с собой. В очередной раз я стоял и смотрел, как разъезжаются ворота в стороны. Думал о том, как быстро вокруг комплекса умудрились соорудить всю эту ограду в несколько метров высотой. Видеокамеры, роботы, охраняющие периметр. Наёмники, со своими клонами, неотступно следующими за ними, как тени.

Ворота разошлись ровно настолько, чтобы я смог пройти. Я вышел за ворота и смотрел вверх, на завораживающую красоту голубого неба и незатейливые простые формы белых облаков, плывущих по нему. Ворота легонько клацнули за моей спиной. Я крутил головой из стороны в сторону, прикидывая, куда лучше отправиться сначала. Подставлял лицо ветру. Шумно втягивал носом воздух, принюхивался. Прислушивался к себе и своим ощущениям.

– Саша, – услышал я хриплый голос позади себя, – зови меня Дед.

Он подошел ко мне, этот старичок-боровичок, как всегда он был красноречиво не многословен. Он уверенно зашагал вперед, а я, отсчитав двенадцать ударов сердца, пошел за ним.

****** ***** *****

Светлана заглянула ко мне и я начал участвовать в повседневной жизни того места, которое ВВ назвал убежищем. Убежищем от кого? От чего?

– Там умывальник и душ, столовая на право, в конце коридора, – проводила она мини инструктаж, – умыться, привести себя и комнату в порядок, через двадцать минут завтрак. Потом расскажу, что нам предстоит сегодня ещё сделать.