Текст книги "Ночная бабочка (СИ)"

Автор книги: Настя Левковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

  – Насть, я его знаю прорву времени, – он внимательно и спокойно посмотрел мне прямо в глаза. – С ним бывает невыносимо трудно, но вместе с тем Энди не тот человек, чтобы вот так из-за собственной дурости отпустить девушку, что так запала ему в душу. Потому... поверь просто на слово – он появится. Перебесится, подумает – и появится.

  – Спорить не хочу, но говорю сразу – не верю, – я вяло пожала плечами – усталость и какая-то обреченность словно навалились на голову, потому хотелось просто скрутиться калачиком на диване и чтобы никто не трогал.

  – Увидишь, – уверенности Алекса хватало на двоих, да и Витка, что тихонько примостилась рядом с ним, тоже согласно кивнула.

  – Блин, не будите надежду, дайте ей сдохнуть, – я уронила голову на стол.

  – Не дождешься, – фыркнула моя дражайшая подруга.

  – Слушай, ты! – от возмущения я даже нашла силы одарить ее недовольным взглядом, – Ты вообще на чьей стороне, а?!

  – На твоей, – хмыкнула она. – Потому умолкни и дай Алексу сказать.

  От такой заявки я даже на минуту дар речи потеряла. Чем быстренько воспользовался один наглый индивидуум:

  – Насть, пообещай мне одну вещь... Когда Энди появится, и вы будете опять выяснять отношения – а без этого никак не обойдется – ты не будешь срываться и кричать. Просто выслушаешь его, а затем совершенно спокойно и даже буднично выскажешь свои претензии. После чего предупреди – на разумный компромисс согласна, а его любимое 'я мужчина, а, значит, именно я буду все решать' – не пройдет. Иначе – расходитесь, как в море корабли.

  – Какой ты вумный, однако, – я покачала головой и хмыкнула. – Вот только видишь ли в чем парадокс... Я пыталась именно это до него донести. Бесполезно.

  – Сначала пыталась донести, а потом орала? – проницательно ухмыльнулся он.

  Уел так уел. Темперамент не пропьешь...

  – Ты требуешь от меня невозможного, – вынуждена была произнести это вслух. – Я не могу сказать, что уж сильно неуравновешенна, но наследственный холеризм куда деть, а? Особенно, когда так талантливо достают... А уж поверь, доводил меня Андрей ну очень профессионально с четкой целью заставить орать и драться.

  – И не сомневаюсь. Уж что умеет, то умеет.

  – В таком случае, даже если он появится, все сведется к прежнему сценарию, – упавшим голосом продолжила я мысль – почему-то согласие Алекса с моими доводами окончательно уронило мое настроение. – Я спокойно выскажу претензии, потом он меня доведет, заставить беситься и кричать... Короче, ничего хорошего в результате я все равно не вижу.

  – А ты попробуй, – включилась Витка. – Сама же хвалилась, что тебе уже намного чаще удается обуздать свои порывы. Разве возможный приз того не стоит?

  – Без малейшего понятия, – я дернула плечом. – Я вообще не уверена, что стоит цепляться за любой шанс, а не лучше просто перевернуть страницу и забыть.

  – Вот и подумай, – кончиками губ улыбнулся Алекс. – Ты девушка умная и разумная... И, думаю, примешь правильное решение.

  Я глухо рассмеялась, но комментировать сию фразу не стала. Ай да Алекс, манипулятор фигов. В одном предложении и похвалил, и попытался в нужном ему направлении подтолкнуть. Впрочем, я и рада бы подтолкнуться... Но гложут серьезные сомнения, что это все не сотрясание воздуха. Надежда, конечно, умирает последней, но не верится, что Андрей передумает и появится...

  ***

  После того, как я все-таки выпроводила Алекса с Виткой, кое-как отгавкавшись, что со мной ничего не случится без их пристального надзора, мне, по хорошему, надо было бы съездить на уже бывшую работу, забрать документы, да и Артем уже ждал меня, но... У меня банально не было на это все сил. Еще не приведи небо с Андреем пересекусь... Не-е-е! Подождет.

  Корский, конечно, мировой мужик. Когда я позвонила ему и промямлила что-то насчет самочувствия, он великодушно разрешил мне полентяйничать еще недельку. Коньяку что ли купить ему в подарок?..

  Недолго думая, я собрала минимум вещей в любимую дорожную сумку и рванула на вокзал. Там мной был куплен билет на ближайший поезд, и уже вскоре я задумчиво смотрела в окно, в котором под мерный стук колес мимо меня проносились сельские пейзажи окраины нашего города.

  Уж не знаю, судьба ли так подгадала, или другая сила знак подала... Но поезд мчал меня в город церквей и колоколов, старой брусчатки и узких улиц. В город, где прошлое встретилось с будущим и не утратило своей светлой строгости. В тот самый город, который всегда умиротворял меня и примирял с собой. Как пелось в одной песне – это судьба, лай ла-ла-ла-ла-ла.

  Путь предстоял долгий, потому я заказала у улыбчивой проводницы с заметным западным акцентом кофе и печенек, а так же договорилась, чтобы меня в случае чего разбудили. А то я такая... И проспать могу.

  Поезд был полупустой, что, впрочем, вполне закономерно в будний день, да еще и в такое время. Соответственно и попутчиков не наблюдалось, чему я не расстроилась совершенно. Люди бывают... Назойливыми и шумными. Уж лучше так... Зато можно нормально, без отвлекающих факторов, подумать о том, как я докатилась до такой жизни...

  Мысли безрадостно бегали по одному и тому же кругу, скатываясь то в воинственное потрясание кулаками 'Гад эдакий, так ему и надо, пошел к черту', то в глухую тоску а ля 'Он был почти идеальным, таких, как он в моей жизни больше не будет'. Наконец, меня это окончательно задолбало, и я решила почитать. Уж всяко лучше, чем продолжать эту накрутку. Из виртуальной библиотеки, закачанной на читалку, была выбрана максимально не женская история – еще не хватало в таком состоянии читать о чьих-то чувствах – и вскоре я уже с головой погрузилась в увлекательные приключения живых мечей и их придатков (Г. Л. Олди – Путь меча).

  И как раз в тот момент, когда человек и меч с шоком выяснили разумность друг друга, у меня все-таки появились попутчики, а потому пришлось вынырнуть из истории, чтобы хотя бы поглядеть на соседей.

  Итого, имеем молодую семейную пару – до тридцати, не больше. И очаровательного спиногрыза примерно двух с копейками лет, светленького и пушистого, словно одуванчик, голубоглазого, словно ангелок. Я даже засмотрелась на эдакое чудо, и первый раз внутри меня что-то защемило – а ведь и у меня уже мог быть такой... Мысленно скептически усмехнулась. Ну да, мог бы быть. Вот только для ребенка и отец требуется. А с мужиками вокруг вечная засада...

  – Тетя, тие, – малый остановился напротив меня и светло улыбнулся.

  Озадаченно приподняла брови. Такой язык мне уж точно был неизвестен, потому пришлось переводить вопросительный взгляд на маму.

  – Это он так здоровается, – рассмеялась та. – Вроде как – 'привет'.

  – А-а-а, – я рассмеялась и помахала ребенку рукой: – И тебе тие, малыш.

  Мне еще раз улыбнулись, а затем, закономерно, перевели взгляд на девайс рядом со мной:

  – Дань! – и протянул ладошку за читалкой.

  – Дима! – немного повысил голос отец. – Не твое – не трогай. Тетя разрешала тебе брать?

  Карапуз обижено поджал губки и посмотрел на меня жалобным взглядом. Вах, какой мужчина! И как тут устоять?

  – Можно его печенькой угостить? – опять посмотрела на маму и кивнула на пакетик принесенный проводницей.

  Получив разрешение, я протянула ребенку кругляш и он, смешно поблагодарив меня на своем языке, убежал к папе хвастаться добычей.

  Честно говоря, наблюдение за маленьким Димкой прилично скрасило мне какую-то часть пути. Ребенок был не особо шумным, но очень любопытным и дружелюбным, а его родители – вполне вменяемыми, без фанатизма, как у некоторых бывает... Потому мне было даже интересно то рисовать какие-то ту-ту (паровозики), то угадывать нарисован ли лет (самолет) или все-таки така (танк). Кто бы мог подумать, что и с детьми бывает интересно?

  Но, как это и бывает с малышней, вскоре Димка начал зевать и тереть глаза. А потом целеустремленно залез к маме, которая, кстати, оказалась моей тезкой на руки и уснул. Его отец к тому времени уже забрался на верхнюю полку и, одев наушники, смотрел что-то на планшете, так что мы с тезкой по сути остались вдвоем. И, как это часто бывает, завязался непринужденный разговор, который, правда, вылился в весьма неожиданное...

  – Спящие дети – это не только мило, но и наконец-то, – заговорщицки прошептала Настя и, осторожно уложив сопящего сына, заботливо прикрыла его пледом.

  – Изматывает? – понимающе улыбнулась я.

  – Не особо, – тихо рассмеялась она. – Но дети есть дети. Во Львов на экскурсию едешь?

  – Да не совсем, – я дернула плечом и отвернулась. – Скорее нервы подлечить, последние несколько месяцев выдались трудными, а Львов на меня всегда умиротворяюще действует.

  – Понимаю, – закивала тезка. – Вот помню, была я еще не замужем...

  Некоторое время мы просто болтали, легко перескакивая с темы на тему, с воспоминания на воспоминание. Дружно хихикали над какими-то смешными моментами, а затем срывались на философские дискуссии. А потом... Я вдруг поняла, что мне хочется выговориться. В конце концов, недаром говорят – случайный попутчик – лучший слушатель, а иногда и советчик. Живем мы с Настей в разных городах и, скорее всего, после выхода из поезда никогда больше не встретимся. А вдруг исповедь как-то повлияет на меня саму? И станет проще... и легче...

  – Я в таком раздрае, – тихо созналась я, невольно испытывая неловкость. Все же собираюсь пристать к чужому человеку со своими тараканами...

  – Заметно, – хмыкнула Настя и сочувственно спросила: – Что, есть проблемы? На работе или на личном?

  И, ободренная участием, я просто вывалила на нее всю эту дурацкую историю, начиная с того злосчастного фонаря, под которым Андрей попытался меня снять.

  Настя слушала внимательно. Иногда задавала уточняющие вопросы, иногда просто вставляла что-то в тему... В общем, выговорилась я от души. И, когда поставила точку бегством Андрея посреди ночи из моей квартиры, почувствовала себя опустошенной. А еще – спокойной. Вся эта ситуация перестала меня так сильно дергать. Просто... грустно было. Да и все.

  – М-да, ну и ну, – покачала головой тезка. – Вот уж воистину права моя свекровь, когда говорит, что всем женщинам хочется сильного мужика, но при этом они забывают, что с этим придурком потом как-то надо жить.

  – Я все слышал! – сверху свесил голову ее муж и, нахмурившись, погрозил жене пальцем.

  – А ты – исключение! – Настя подмигнула ему, а затем послала воздушный поцелуй.

  – Смотри мне, – довольно проворчал он и опять надел наушники.

  – Все-то он слышит, посмотри на него, – с ухмылкой в голосе прошептала она.

  И столько в этой, казалось, ехидной фразе было тепла... Что у меня невольно вырвалось:

  – А ты счастлива...

  Осознав, что ляпнула это вслух, я стушевалась и спрятала глаза, костеря себя на чем свет стоит. Вылезла блин с заявочкой! Маладца, нечего сказать...

  – Да, счастлива, – безмятежно отозвалась Настя. – Вот только уж поверь, так стало далеко не сразу.

  Я рискнула посмотреть на нее и натолкнулась на понимающую улыбку.

  – Уж поверь, тезка, скандалили мы знатно, – она выразительно подняла глаза. – Как до развода не дошло, сами не понимаем.

  – А почему? – мое любопытство прорвало плотину хорошего воспитания и требовало ответов – на все и немедленно. Тем более что, кажется, ему снисходительно потакали.

  – А как по-другому? – негромко рассмеялась Настя. – Сама представь... Вот двое встречаются, романтика, туда сюда. Все хорошо и замечательно, пока они не начинают жить на одной территории. А там вдруг выясняется... Что, допустим, у нее в семье папа носки с трусами стирал сам, а по выходным баловал семью блюдами собственной придумки. У него же, напротив, мама не давала своим мужчинам даже тарелки помыть, не говоря уже о чем-то более серьезном. Конфликт? Конечно. Или, предположим, у его семьи есть традиция – посреди лета на неделю с палатками уматывать большой компанией на рыбалку. А она, предположим, в диком лесу ни разу и не была, да к тому же так нашугана всевозможными клещами, микробами и прочими ядовитыми грибами, что только при упоминании 'жить в палатке и есть из общего казана' начинается истерика.

  – Да уж, – хихикнула я, на миг представив себе это все. – Но, как мне кажется, такие моменты можно вычислить уже на этапе встречания...

  – Не скажи, – она покачала головой. – На этапе встречания, во-первых, в девяносто процентах случаев за бортом остаются именно бытовые мелочи. Ты просто о них не будешь знать, а значит – после свадьбы или переезда получишь неприятный сюрприз. Во-вторых, конфетно-букетные периоды разной длительности как правило дают нам ложную оценку самих себя. То есть, девушке, которая боится леса, кажется, что ради любимого раз можно потерпеть, а то и просто не поехать – ну что он без нее не отдохнет?

  Как-то разговор свернул в совсем неожиданное русло, но интересно же! Вдруг чего полезного почерпну.

  – И каков, по-твоему выход? – я уперлась кулаком в щеку.

  – Дурью не заниматься, а просто жить, – проворчал со второй полки Настин муж.

  – Что, у тебя там уже мстители Локи уделали? – весело спросила она.

  – Нет, но у вас тоже интересно, – он щелкнул жену по макушке, а затем подмигнул мне такими же голубыми, как у сына глазами. – А ты слушай, слушай. Наська рядом со мной многому научилась.

  – Ой, тоже мне учитель! – звонко расхохоталась та.

  – Не ори, ребенка разбудишь, – строго отчитал ее супруг, а затем, обратно надев наушники, едва слышно буркнул: – Эх, девчата, какие же вы все-таки замороченные...

  – Так и живем, – Настя развела руками.

  – Кажется мне, хорошо живете, – совершенно искренне отозвалась я, а потом вернула разговор в прежнее русло: – И все же, если бытовые конфликты неизбежны, что делать?

  – Ну, как ты понимаешь, универсального рецепта тут не бывает, – посерьезнела тезка. – Все же я могу дать какие-то советы, исходя из опыта своей семьи и семей друзей. А это не самая сильная статистическая выборка.

  – Но все же, – уперлась я.

  – Ладно, – сдалась она. – Попробую объяснить свое виденье этого всего... К тому же ты сама технарь, должна понять. Дано – девочку и мальчика. Среднестатистических. Выросших в полных семьях, с братьями-сестрами, дедушками-бабушками. Вот скажи, как думаешь, какова вероятность того, что они вырастут с одинаковым набором бытовых привычек?

  – Да почти нулевая, – не особо задумываясь, ответила я, и криво усмехнулась. – Все люди разные...

  – Вот именно, – резко кивнула Настя. – А значит мужчина и женщина, которые начинают жить на одной территории – продукты совершенно разных воспитательных систем. И, конечно, возникнут эти самые, ужасающие всех романтиков, бытовые конфликты.

  – Это понятно, – я подняла ладонь. – Но получается, что они в любом случае будут. И как тогда быть?

  – Всегда помнить этот самый факт, – насмешливо сощурилась тезка. – Что вы – разные, и то, что для тебя – та самая аксиома, не требующая доказательств, для него может быть вообще неизвестным. А то получается, как в том анекдоте – каждая женщина точно знает, как должен поступать настоящий мужчина, но никогда об этом не расскажет своему партнеру, ибо он тоже обязан это знать.

  Мне почему-то сразу вспомнилась моя одногруппница, которая на четвертом курсе возмущенно рассказывала нам, что, мол, ее жених на сватанье не додумался купить ей золотое кольцо, хотя все знают, что так положено! Я тогда еще себя странно ощущала, потому вместе с этим самым женихом оказалась не в курсе этого 'все знают'.

  – Короче, я так понимаю, ты тоже придерживаешься мнения, что компромисс в отношениях – наше все? – сделала я очевидный вывод.

  – Да, но именно компромисс, а не как у нас любят – один уступает, а второй эти уступки милостиво принимает.

  – О да! – я закатила глаза. – Были у меня такие...

  – Отношения – это работа, – хмыкнула Настя. – Если хочешь, чтобы они развивались и менялись вместе с тобой, становились лучше и крепче, над ними надо трудиться. И трудиться обоим.

  – Знать бы еще, как это применить на практике, – я вздохнула и с тоской посмотрела в окно. – А то, как показывает, практика, большинство мужчин придерживаются мнения, что его появление в этих самых отношениях – уже максимальный вклад... Слушай, – и опять повернулась к тезке. – А у вас с мужем как было?

  – У нас... – она ухмыльнулась. – Мы странные. Никогда не ссорились по тем причинам, по которым ругается большинство пар, и упирались в то, что для остальных вообще не было проблемой.

  – Интересно, интересно!

  – Ничего интересного, – опять подал голос ее супруг. – До этой оторвы просто долго не доходило, что за нее искренне переживают.

  – Это как? – удивилась я.

  – Это – разница между нашими с ним семьями, – тихонько хихикнула Настя. – У меня, например, было так... В одиннадцать вечера я должна быть дома, где я до этого времени и чем занимаюсь, никто не спрашивал. У него... Мама шла к подруге на полчаса – обязательно всех предупреждала и четко указывала время, когда вернется. А теперь представь, что из этого получилось, когда мы начали жить вместе.

  Представила. Содрогнулась.

  – И как же вы это решили?

  – Трудно, – она передернула плечами. – Очень. Сейчас, конечно, смешно... Подумать только, мы не уперлись в проблему его подруг и моих друзей, в банальные бытовые вопросы а ля 'кто не опустил крышку унитаза' и 'зачем ты так убрала мой ремень, что я его теперь найти не могу' и прочее. Зато в такую, казалось бы, мелочь – как в стенку. И только когда за полгода была потрачена прорва нервных клеток с обеих сторон, дело наконец сдвинулось с мертвой точки. До меня дошло, что это не попытки контроля, а просто желание знать, что я жива здорова, а до него – что я иногда просто забываю позвонить, а значит, надо меня дергать самому. Все! И проблема растворилась, как и не было ее.

  – Угу, проблема растворилась, зато седина в моих волосах – осталась, – опять ехидно отозвались сверху.

  – Брешешь! – фыркнула Настя и показала мужу кулак. – Как сивый мерин! Это у меня седина целыми прядями, а тебе с наследственностью повезло.

  – А мне вообще повезло, что с наследственностью, что с женой! – и опять спрятался.

  – И вот как на него злиться? – ее губы разъехались в мечтательной улыбке. – Золото просто!

  – Да уж, – невольно я позавидовала таким отношениям. – И это все из-за чего вы ссорились?

  – Нет, конечно, – она усмехнулась. – Было всякое... Но у нас с ним выработались свои подходы к спорным ситуациям. Я, например, перед тем, как наехать на него за что-то, останавливаюсь и думаю – а что мне важнее – вот этот принцип или психологический комфорт в семье? Если второе – проблема просто забывается, если первое – значит, сажусь и спокойно, без истерики и обвинений, объясняю, что не по мне.

  – А я ее учу, – опять влез ее супруг, – что если высказываю то, что мне не нравится, то не потому, что хочется задеть или как-то уязвить. А чтобы отношения в нашей семье стали лучше и гармоничнее.

  – С ума сойти, – совершенно искренне выдохнула я. – Вы книги по психологии отношений писать не пробовали? Думаю, пошли бы на 'ура'!

  – Да нет, что ты, – рассмеялась Настя. – Это же наш личный опыт, и его нельзя переносить на всех без разбору. Мы ведь, скажем прямо, тоже не вполне обычная пара и взгляды на мир у нас далеко не среднестатистические.

  – И скромные, главное, – я посмотрела на хихикающую тезку, на ее ухмыляющегося супруга и поняла, что по последнему пункту возражать мне не собираются. И наверное именно потому решилась на вопрос: – Может, тогда мне что-то путное посоветуете? Как мне быть?

  – Я же вроде как ничего не слышал, – сделал невинные глаза Настин муж.

  – Вроде как, – подколола его снизу та.

  – Вредная, – с нежностью в голосе отозвался он, а затем опять посмотрел на меня: – Могу сказать свое мужское мнение. То, что у вас нашла коса на камень, это очевидно. Что, впрочем, закономерно – чем старше становится человек, тем неохотнее он идет на любые глобальные перемены в своей жизни. Думаю, если бы мы с Наськой поженились вот сейчас, дело точно закончилось бы разводом.

  – То есть, шансов нет? – упавшим голосом уточнила я.

  – Шансы есть всегда, если имеется желание, – возразила тезка, а затем тихонько добавила: – Но может быть очень трудно.

  – А кто сказал, что жить легко? – выгнул бровь ее муж. – В любом случае, попытаться стоит. Вы же не женитесь, ребенка не ждете – если что, всегда можно разбежаться.

  – Больно будет... – я совсем поникла.

  – Вот и думай, чего тебе хочется больше – сохранить свою зону комфорта или отношения с ним, – он махнул рукой и зевнул. – Все, хватит этих психо-разговоров. Не заморачивайся. Просто будь проще и относись ко всему проще, – и опять заныкался на своей полке.

  – Он прав, – со вздохом сказала Настя. – Вместо того, чтобы наслаждаться жизнью здесь и сейчас, ты пытаешься ее продумать, предугадать и запланировать. Отсюда – страх перед будущим, вернее перед болью, которую оно может принести.

  – Проблема взрослых людей, – вынуждена была признать я. – А что, надо – глаза боятся, а руки делают?

  – Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, – подмигнула мне она, и на этом психо-философский разговор на сложную тему был окончен. Тем более, что проснулся ребенок.

  ***

  Странная семейка, которая заставила меня взглянуть на проблему под другим углом, сошла в небольшом городке, не доезжая до Львова. Я смотрела сквозь окно, как их обступает плотная толпа радостных родственников, и думала... Обо всем. Но в первую очередь... Нет, я не собиралась по приезду домой обрывать телефон Андрею – он хлопнул дверью, ему первому и приходить. Но если все-таки придет... Я постараюсь – очень постараюсь – нормально с ним поговорить. И кто знает, а вдруг действительно получится?

  Уже потом, на следующий день, я гуляла по центральным улицам Львова, заходила во все церкви, которые попадались по дороге и... все больше успокаивалась. А уже под вечер, когда рассеянно рассматривала копию Туринской плащаницы (саван Иисуса) в соборе святого Юра, вдруг с четкостью осознала – пора домой. И только после этого, выйдя из храма, первый раз за два дня включила мобильный. И как посыпались на меня смс-ски о пропущенных!..

  Насчитав больше пятидесяти пропущенных от родителей, я тяжело сглотнула и втянула голову в плечи. Мать мою!.. Я же их не предупредила! Быть мне битой ремнем, и пофигу, что я взрослая самостоятельная женщина.

  Я торопливо набрала отца, а затем несколько минут развлекала случайных прохожих занимательным монологом:

  – Алло, папа... Блин, не ори так, оглохну... Да, я знаю, что дура. Полная, согласна. Безответственная – кто же спорит... Инфарктов не надо! Инсультов тоже! Я хоть балбеска, но родителям желаю крепкого здоровья и меньше волноваться из-за непутевой дочери! Да, я понимаю, что невозможно... Простите меня, а? Мне просто так плохо было, хотелось побыть одной... Да, не подумала... Передай маме, что с меня лучший львовский кофе. Да, именно там. Тебе что-то привезти? Конечно подлизываюсь, так что лови момент! 'Привезти себя целой и невредимой' – это обязательно, а еще? Точно? Ладно, сама придумаю... Да, приеду – можете даже на горох поставить. Все, люблю, целую, не переживайте.

  Следующей поорать на меня выпала честь моей любимой подруге.

  – Витка, хоть ты не ори. Да, я уже получила от родителей. С ума сошла, какое топиться? Где я и где топиться, сама подумай... Я слишком жизнь люблю. Что значит 'мало ли'?! Ты будто меня вообще не знаешь! У меня, милая, не несчастная любовь, а мужик упертый, аки баран. Рядом?.. Да хоть дословно! И пусть не шипит, ему не идет. Не давай ни в коем случай! Трубку брошу!.. Андрей, отдай Витке телефон, я с тобой в таком режиме говорить не буду. Да, окончательное решение. Хочешь поговорить – приходи сам. Что значит, ночевал?! Под дверью? Крышей съехал?! Не-не-не! Стоп! Ничего слышать не хочу! Лег на ближайшую поверхность, и спать, понял? Я завтра вернусь, тогда и поговорим. Все, я кладу трубку и бегу на вокзал за билетами.

  Кое как заставив себя нажать отбой, я задрала голову к небу и расплылась в идиотской улыбке. Вот только ради этого стоило свалить из города, отрубив телефон! И по-барабану, что папа всерьез грозился ремнем, а Витка – задушить. Этот чудик всю ночь просидел под дверью – ну чем не романтика, а? Эх, только бы завтра разговор нормально прошел... Впрочем, я уже успокоилась, а значит есть шанс, что не сорвусь. Да и вроде бы Андрей тоже не жаждет обострять...

  Мурлыкнув себе под нос, что жизнь налаживается, я едва ли не вприпрыжку понеслась закупать подарки. А потом – домой! Где меня уже ждут.

  ***

  Круг знакомых у меня был внушительный, потому знавала я индивидуумов, которые чудесно высыпались в поездах. Я, к сожалению, к таким уникалам не принадлежала, даже близко. Не помогло ни мягкое оббитое чем-то похожим на бархат сидение, ни предусмотрительно купленный спальный комплект, ни то, что мои редкие попутчики дружно дрыхли и не мешали галдежем или другим непотребством. Я весь путь домой проворочалась, изредка забываясь тревожной дремой, а тот единственный раз, когда я все-таки уснула... Недолгим было счастье – я умудрилась свалиться с полки, хорошо, что не со второй...

  В общем, в свою квартиру я вошла хмурая, злая и с четким намерением послать всех, кто попытается помешать мне выспаться.

  Родная кровать показалась мне просто раем на земле, я блаженно зарылась лицом в подушку и-и-и...

  Звонок мобильного.

  – Твою ма-а-ать! – простонала я, заткнув уши. – Да не трогайте меня хотя бы часа три!

  Кто бы меня еще послушал... Телефон продолжил разрываться, и я просто отключила звук. Перезвонят.

  Через пять минут зазвонил домашний.

  – Издеваются, – буркнула я, понимая, что следующим этапом будет звонок в дверь, а потом – вызов милиции, так как фиг знает, нормально ли я доехала. Особенно, если трезвонят родители.

  Потому пришлось подниматься и плестись к аппарату.

  – Да-а-а? – зевнула я прямо в трубку. – Нет, Вит, меня сейчас не трогать. Я не спала всю ночь, ну, ты же знаешь, каково мне ночевать в поезде. Потому все вопросы вечером. Да, я знаю, что вы меня побьете. В очередь за папой... Кстати, отключаюсь – я с этим всем забыла позвонить родителям, а с моего отца станется примчаться и попытаться взломать дверь. Все, давай, до вечера.

  Я все-таки неисправимый оптимист – даже в том, что мне не дали немедленно завалиться спать нашла плюс. Родителям позвонить! Успокоить, что я уже дома, и максимум завтра появлюсь для словесной экзекуции.

  Этот разговор с отцом прошел проще, чем вчерашний – они с мамой уже успокоились. Но мне все равно пригрозили нотациями. Да ради бога, как говорится.

  А потом... О, это сладкое слово – спать! Мягчайшая подушка, нежнейшая ткань покрывала... Кажется, я отрубилась раньше, чем успела положить голову на пахнущую свежестью наволочку.

  Казалось, я только провалилась в сон, как меня из него самым наглым образом выдернули. Никогда еще я так ненавидела мелодию своего дверного звонка!

  – Все, блин, поспала, – пробурчала я, кое-как разлепив глаза.

  Сфокусировав зрение на прикроватном будильнике, я удивленно присвистнула – продрыхла я ни больше, ни меньше – добрых пять часов! М-да, это мне еще дали выспаться, если быть откровенной. Думала, больше трех не позволят.

  Звонок затрезвонил настойчивее, пришлось поднимать совершенно не способное сейчас к нормальной координации тело и силой воли толкать его к двери. По дороге я зацепилась взглядом на своем отражении и содрогнулась – кикимора, ну натуральным образом! Пришлось забить на звонок и задержаться, чтобы хотя бы волосы расчесать. Еще бы помятое после сна лицо умыть, ну да фиг с ним. Напугаются мои гости – так и будет. И только после этого я открыла, наконец, дверь.

  – А что, мобильные и домашние телефоны уже отменили? – хрипло съехидничала я, обозрев живописную троицу из недовольных Витки, Алекса и... Андрея. – Позвонить сначала не судьба?

  – Да мы бы с удовольствием, но кое-кто телефоны отрубил, – прошипела дорогая подруга.

  – М-да? – я озадаченно потерла лоб. – Когда успела? В упор не помню...

  – Ты когда спать хочешь, много чего не помнишь, лунатик ты наш, – хмыкнула она и бесцеремонно отодвинула меня в сторону. – Дай уже пройти и готовь ремень. Бить буду.

  – Угу щас, – фыркнула я и направилась на кухню ставить чайник – кофе мне сейчас был просто необходим. – Ремень – это завтра у папы будет. А два ремня для одной маленькой меня это явный перебор.

  – А что с тобой делать, если ты по-хорошему не понимаешь?

  Я резко повернулась и, недобро сощурившись, посмотрела на этого... говорителя. Вай, вай, вай, кто это у нас тут отозвался, посмотрите вы на него!

  – Вот кто бы говорил, а, про по-хорошему, – сладко улыбнулась я Андрею. – Как говорят, чья бы корова мычала.

  Упс. Кажется, меня опять несет.

  – Будем считать, я ничего не говорил. И ты тоже, – ни один мускул не дрогнул на его лице. – Чем я сегодня точно не собираюсь заниматься, так это ругаться.

  Весь мой запал сорваться моментально потух. А он, блин, прав. Я, конечно, не выспавшаяся, а потому злобная, но это не повод со старта портить все окончательно.

  – Окей, как скажешь, – я пожала плечами и отвернулась к плите. – Чай-кофе-капучино?

  – А можно водки?

  Я с интересом посмотрела на любимую подругу:

  – Вит, сбрендила? Ты же такое не пьешь.

  – А ты еще раз так пропади, я и не такое пить начну, – она смерила меня недовольным взглядом.

  – Ну... Если меня больше так не доведут – не пропаду, – я рассеянно улыбнулась, а затем обвела присутствующих вопросительным взглядом: – Так что по напиткам?

  – Кофе!

  Вай, какое единодушие! Я прямо умилилась... но и угрызения совести почувствовала. За меня переживали.

  – Сейчас будет.

  Пока нагревался чайник, на кухне стояла почти гнетущая тишина. Я изображала бурную деятельность у плиты и отчаянно трусила повернуться. Но вот вода закипела...

  – Я вас очень прошу, прекратите, – тихо попросила, аккуратно выгружая кружки на стол. – Я только-только пришла в относительно нормальное состояние, давайте, вы...

  – Что, понять и простить? – перебила меня Витка, ухмыльнувшись.

  – А можно? – я бледно улыбнулась. – Честное слово, я осознала, как плохо поступила, хотя бы не предупредив о своем спонтанном путешествии.

  – И кто мне нервные клетки теперь скомпенсирует? – а это Алекс вступил. – Насть, ты не представляешь, как эти двое умеют взрывать мосх... Потому ты мне теперь должна.

  – Всем кому я должна... – едва слышно пробурчала я, а затем вздохнула: – Да уж, ты точно ни за что пострадал. Прости.