Текст книги "Кукла. Я не была твоей (СИ)"

Автор книги: Настя Кравченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Эх Антоха занят, а так бы сбегал за тебя.

Богдан злобно взглянул на меня и, не сказав не слова, вышел в коридор. Через пять минут вернулся с двумя бутылочками воды.

Одну протянул мне.

– А шоколадка где? – серьезно спросила я.

– Что? – Удивился Майоров.

– Где шоколадка?

– Ты хочешь шоколадку? Я принесу.

– Нет. Не хочу.

– Прикалываешься? – спросил мужчина слегка улыбаясь.

– Настроение себе поднимаю.

– Получается?

– Ага. – говорила я, не скрывая улыбки.

– Ну ладно, издевайся. Только потом моя очередь будет. – он пристально посмотрел мне в глаза, и я разглядела тот самый огонек. В помещении вдруг стало жарко, как и всегда, когда Майоров начинает говорить что-то пошлое или заигрывать. Я думала научилась справляться, но видимо нет.

– Интересно, на сколько тебя хватит такого услужливого и доброго.

– Я теперь всегда таким буду.

– Не смеши.

– Увидишь.

– Майоров Богдан исполняет все приходи своей беременной подружки, не матерится, весь такой приторно милый. Ну вот чему спектакль?

– Я не хотел тебя ударить на дне рождении. Правда не хотел. – Я опустила глаза. Я не хотела об этом разговаривать. – Мне нет оправдания, но я тогда гнал, по жесткому. Дохера чего навалилось. Прости.

– Не надо…

– Надо Даш. Я все понимаю, всегда понимал, но вот такой у меня характер…

– Не матерись, – перебила я Майора.

– Не собирался. Ты же понимаешь, о чем я говорю.

– Ты меня очень сильно обидел, Богдан.

– Я знаю…

– И то, что ты приехал сюда, с бабой, снова играть у меня на нервах, ну это вообще уже край.

– Я дурак.

– Ты далеко не дурак. Просто ты никому не доверяешь. Ты настолько пропитался своей лживой и лицемерной жизнью, что у тебя все принципы наглухо сбиты. Одна капля эмоций, и ты вспыхиваешь, как пожар. Ты же никого не видишь, у тебя пелена и ты все рушишь перед собой. А что потом? А потом ты осознаешь и начинаешь просить прощение, совершать милые поступки, но надолго тебя все-равно не хватает. Бах. И снова пожар, еще мощнее. Я не спорю, эмоции вау, за гранью, но это ненормально.

– Ты права. Абсолютно права. И я это все понимаю.

– Ну так если понимаешь, почему делаешь?

– Привык так жить. А ты, когда на горизонте появилась, ломать стало. Вроде своей привычной жизнью живу, а не то все. Девки всегда, так, вещью были, а с тобой все изменилось. И вот в башке у меня что-то не складывалось никак.

– Как ты вообще мог подумать, что у меня что-то с Антоном? Ты не знал, что у него Рита есть?

– А ты знала?

– Конечно, они целую вечность уже вместе.

– Охренеть, ты моего друга, знаешь лучше, чем я.

– Да потому что в твоей жизни нет никого, кроме тебя, твоих желаний и требований.

– Это раньше так было, пока я пузо твое не увидел.

– Пузо?

– Ну беременную тебя.

– Ох, Богдан. – Я тяжело вздохнула. – Видимо Антоха тебе хорошо зарядил. Мы за пять минут сейчас поговорили куда откровенней, чем за полгода совместной жизни.

– Бьет он сильно.

– Можно было и посильней.

– Я анализы все сдал.

– Молодец. Как результаты?

– Все хорошо. А с чего бы быть плохо?

– Я от куда знаю с кем ты таскался.

– Таскался? – усмехнулся мужчина.

– Ну. Шлюх тех с дня рождения расселил уже по комнатам в доме? – Богдан напрягся, скулы заходили, но он держался. Мне было дико интересно на сколько его хватит? Я постоянно говорю ему колкости, а он все терпит. Но скоро вспылит, точно вспылит.

– В доме никого не было после тебя.

– Ну ясно.

– Ревнуешь? – спросил Майоров и ехидно повел бровью.

– С чего бы? Мы расстались.

– Я хочу тебя… – как всегда говорил он прямо.

– Увы, я вынуждена вам отказать. Мне секс противопоказан.

– А доктор другое сказал.

Я чувствовала, как лицо заливается краской. А ещё этот его запах, он сидел слишком близко. С каждым вдохом моя стена, которую я строила полгода начинала рушиться.

* * *

Слава богу в зал ожидания зашел Антоха. Мы с Богданом тут же подскочил с места.

– Ну? – торопил друга Майоров.

– Сын, три шестьсот.

– Поздравляю брат. Отец.

Мужчины обнялись, потом и я обняла Антоху.

– Сейчас её в палату переведут и можно будет зайти. Блин, как ей было больно. Я там не знал где шкериться от страха. А когда сына увидел, у меня чуть сердце не разорвалось. Это не передать. Ритка моя дает, конечно. Я б на ее месте точно сдох. Я вам знаете че скажу, вы кончайте херней страдать. Сходитесь уже и начинайте кайфовать. В жопу все разногласия. Оно того не стоит. Я короче такой счастливый, вы на меня внимания не обращайте. – Антоха болтал без умолку. Его немного трясло, и он был бледнее обычного. Видимо перенервничал.

После его слов мы с Богданом переглянулись. Все же была доля правды в его словах.

Минут через тридцать к нам подошла медсестра и разрешила зайти в палату к Рите.

Мы обработали руки антисептиком, надели халаты и прошли в послеродовое отделение.

– Ритка, ты молодец. – обнимала я и целовала подругу. Она выглядела очень уставшей. Но счастливой.

– Хорошо, что у тебя кесарево Даш, рожать больно. Тут даже слово больно не подходит.

– Ну оно того стоит же?

– Стоит. Иди посмотри на нашего Максимку.

– Максимом все же решили назвать? А как же Тимур и его команда?

– Я на него посмотрела и сразу поняла, что он Максим.

Я подошла к маленькой кроватке и заглянула внутрь. В ней лежал крохотный комочек любви. Малыш крепко спал. У него были такие сладкие пухлые щечки и крохотные ручки. У меня внутри все трепетало от радости и восторга.

– Антоха, он на тебя похож. – чуть слышно сказала я.

– Да вылитый. Мне его только показали, я так и сказала: «Вылитый папаша».

– Так говорите, как будто это плохо. Я так-то красавчик. – Антоха вел себя странно. У него была эйфория. Улыбка с лица не сходила, а глаза были бешеными.

Богдан тоже подошел ближе кроватке и взглянул на малыша.

Мне снова захотелось убежать от него подальше. То, какой мандраж я испытывала мне не нравился. Вся эта атмосфера радости за счастье друзей, он рядом, разрушала мой и без того хрупкий баланс.

– Ладно, я пойду. Оставлю вас с вашим маленьким счастьем.

– И я. – сказал Богдан.

Ну вот как мне от него отвязаться?

Мы попрощались с ребятами и шли по длинному коридору больницы. Я чувствовала усталость и мне жутко хотелось спать.

Переживания за Риту меня вымотали, и энергия кончилась.

А ещё моя малышка, как и обычно, разыгралась в животике.

Она снова начала активничать и мне стало труднее дышать. Я, как можно быстрее, хотела выйти на улицу.

Двери больницы распахнулись, и я шла по освещенной аллее.

– Ты куда? – спросил Богдан, догоняя меня.

– Сесть хочу.

Я подошла к лавочке. Облокотилась на спинку, выпятив свой живот вперед. Эта маленькая, вредная дама во мне, продолжала толкаться так сильно, что меня бросило в жар, несмотря на то, что ветерок был довольно прохладным.

– Тебе че, плохо? – испуганно спросил Майоров.

– Нет. Просто она толкается, а мне дышать становится не чем. Сейчас пройдет. – я жадно глотала воздух и не могла надышаться.

– Можно я…?

– Что? Спокойно спросила я и посмотрела на Богдана.

– Ну, потрогаю? – еще тише спросил он.

– Ну потрогай.

Он положил свою руку на мой живот, аккуратно, еле касаясь. Мне даже показалось, что его немного трясет от волнения.

Я взяла его за руку и придвинула ладонь к месту, куда меня постоянно долбила моя спортсменка.

Богдан удивленно смотрел на меня, его реакция была бесценна. Он выпучил глаза, слегка приоткрыл рот, а уголки его губ поднялись вверх.

– Я в аху… в шоке. Тебе не больно?

– Нет, но определенный дискомфорт я всё же испытываю.

Он продолжал держать руку на моем животе, легонько поглаживая. Он был так близко, пристально смотрел на меня. Я чувствовала его запах и была на грани того, чтобы кинуться ему на грудь и разрыдаться.

– Я так не могу. – сказала я, встала с места и пошла к машине.

– Даша…

– Богдан, не надо. Ну вот правда, не надо. – громко говорила я и продолжала идти.

– Я тебя люблю. – громко крикнул он. У меня в груди что-то разорвалось от его слов. Я остановилась и закрыла глаза. Глубоко вздохнула и пошла к машине.

Богдан остался стоять на месте.

Поговорим немного с Томой, я поплелась в душ и сразу в постель. Усталость валила меня с ног, и я крепко уснула, твердо решив, что хватит уже его мучать.

Глава 16

Открываю глаза. Тихо. В окно ярко светит солнце.

Дотягиваюсь до телефона. Десять утра. Вот это я спать.

Я встала с постели, умылась и начала медленно спускаться по ступенькам. Дом был красивый, большой, но с очень опасной лестницей. Ступени были высокими и скользкими. Нужно с ними что-то решать.

Я каждый раз иду и переживаю, что шею себе сверну. А для ребенка и вовсе опасно.

Я спустилась в гостиную и увидела невероятное.

Весь первый этаж был просто усыпан букетами цветов. Они были повсюду. Разные и такие красивые.

Я повернулась и увидела Тому с Богданом. Они сидели за столом и наслаждались только что испеченными блинчиками.

– Ты с ума сошел? – наехала я на Майора.

– Просто хотел тебя порадовать. Тебе же нравятся цветы.

– Ты все цветочные скупил в городе?

– Не все, рядом которые.

Я улыбалась. Я не могла сдержать улыбку. Богдан тоже улыбался. Он выглядит нелепо, когда вот так мило себя ведет.

– Ты будешь завтракать? – спросила Тома.

– Да.

Я села напротив Майорова. Взяла блинчик, макнула его в сгущенку и откусила. Он продолжал смотреть на меня и молчать.

– Ты так и будешь пялится? Я сейчас блином подавлюсь.

– Я пойду в магазин схожу. А вы тут поговорите пока. – сказала Тома, схватила сумку и вышла из дома.

– Сводница несчастная. – пробурчала я с набитым ртом.

– А ты щеки, так смотрю, нормально отъела.

– Ну спасибо.

– Мне нравится. А ещё грудь твоя нравится, покажешь? – Богдан начал строить мне глазки. Я улыбалась и продолжала есть. Ну а что касается груди, это да, она у меня нормально так подросла. На полтора размера точно.

– Что тебе ещё показать? Может дать потрогать?

– Я был бы рад. – Он флиртовал как никогда раньше. Я уже была готова заерзать на стуле от его пленительного взгляда и этой нахальной улыбки.

– Силиконовые сиськи больше не возбуждают?

– Никогда не нравились, а твои нравятся.

– Отстань, а, дай поесть спокойно.

– Че вчера умотала?

– Устала. Спать хотела.

– Я тебя люблю.

– Я и вчера это слышала. Постоянно теперь будешь говорить?

– Да, пока, не поверишь.

– Да я верю. – спокойно сказала я, облизывая губы, которые измала сгущенкой.

– Веришь? И?

– Ну я тоже тебя люблю. – сказала я и снова откусила кусок блина.

– Ммм, а че мозги мне тогда делаешь?

– Не делаю я ничего. Ем сижу.

– Замуж за меня пойдешь?

– Теперь еще замуж зовешь? Антоха что ли опять двинул?

– Я серьезно говорю.

– Замуж не пойду. Дарья Майорова не звучит. – говорила я улыбаясь.

– Привыкнешь.

– Всё, я наелась. – я глотнула чая. Встала из-за стола и вымыла руки.

Обошла стол и подошла к Майорову.

Он наблюдал за мной и не двигался.

– Ты можешь немного отодвинуться от стола, я сесть хочу. – Мужчина не сразу сообразил, что сесть мне хотелось к нему на колени.

В итоге он отодвинул стул, а я разместилась на его коленках и обхватила рукой его шею. Я легонько провела пальцами по коже, показывая всем своим видом, что желаю поцелуя.

И тут у него что-то щелкнуло в голове, видела по глазам. Он обнял меня за то, что когда-то было талией и прижал к себе.

Наши губы наконец встретились. Тут он меня уже не жалел. Он с такой мощью меня целовал, что теперь мне не хватало дыхания и от этого.

– Ты меня простила? – прошептал он и снова припал к губам.

– Не-а.

– А это что значит?

– Гормоны бушуют. Сама не знаю, что творю.

– Ты же сказала, что любишь.

– Люблю.

– А я тебя люблю.

– А я тебе не верю.

– А еще хочу тебя.

– В это верю.

Богдан спустил свою руку с моей шеи и положил на грудь слегка сжимая её.

– Капусту ела?

– Ха, да. Тоннами. – я смеялась.

– Мне нравится.

– И мне.

– Покажешь мне свою комнату? – шептал он мне ухо и облизывал мочку уха.

– Пошли.

Я слезла с колен и повела его на второй этаж.

Мы зашли в спальню, и он снова прижал меня к себе, целуя так жадно. Захлопнул дверь, и мы начали медленными шагами продвигаться к моей постели.

– Раздевайся. – грозно сказала я мужчине, так как моим телом завладело нестерпимое желание.

– Командуешь мной?

– Ну я в пижаме, а ты в уличной одежде. Одетым в мою постельку нельзя. Решать тебе.

Я забралась на кровать и лукаво смотрела на Майора.

Он ухмыльнулся и тут же стянул с себя футболку. Перед моим лицом стояло моё любимое тело.

Затем он снял джинсы и выдал себя со всеми потрохами. Его трусы плотно обтягивали его возбужденный настрой.

Он забрался ко мне в постель.

– Я даже не знаю с какой стороны к тебе подойти.

– С твоей любимой.

Мужчина повел бровью, развернул меня спиной к себе и прижался так близко. Я чувствовала его тяжелое дыхание в мой затылок, шею. Ощущала тепло его тела. Мне так не хватало его в этой холодной постели.

А ещё его рук, а именно той, которая смело забирается в шорты пижамы, прямо сейчас.

– Если бы можно было умереть от возбуждения, я бы уже сдох. Я так хочу тебя, Дашка.

– А я тебя. Только аккуратно ладно?

– Я все знаю. Я с врачихой твоей перетер, что можно, а что нельзя.

– Ты с ней разговаривал об этом? – возмущаюсь.

– Ага. Говорю девочку свою хочу не могу.

– А она?

– Благословила.

– Дурак.

– Полный, Дашка.

Дыхание сменили стоны. Мои. Его. Я так по нему скучала, безумно.

Мне хотелось надеяться, что он и правда обдумал все свои поступки и вынес из них что-то полезное.

А если честно, в данную минуту мне было плевать. Я просто хотела наслаждаться его прикосновениями и поцелуями.

Через три недели…

Неделю назад Богдан улетел. Ему нужно было что-то решить с работой. Говорил, что окончательно решил выйти из бизнеса, но нужно привести дела в порядок.

Думаю, он рассказал мне не все. Я пыталась допрашивать Антоху, но он тоже ничего внятного не рассказал. Прикрывает друга.

А вот я на нервах. Снова. У меня прям душа не на месте. Я так за него переживаю. Знаю его вспыльчивый нрав и гоню от себя страшные мысли.

Но эту неделю, что мы провели вместе здесь, в Сочи, я была счастлива. Богдан все так же странно себя вел, выполняя любую мою нелепую прихоть.

И я верю в то, что он подчинит свой нрав и сможет сдерживать эмоции.

Но решающим было, конечно же рождение Максимки. Антоха так радовался его появлению, что я просто бы не простила себя, если бы лишила свою девочку отцовской любви.

В Майорове куча минусов, но одно я знаю точно, свою малышку он будет любить. И я хочу, чтобы она росла, зная, что у неё есть надежная опора: папа и мама.

Но больше всех, конечно же, радовалась Тома. Она и плакала, и смеялась. Больше, конечно смеялась. Все смеялись над поведением Майора. А он все терпел.

Отец, конечно, был не так счастлив, как я. Раз сто он прочитал мне нотацию, но я его больше не слышала. Я была полностью поглощена своими эмоциями, своими фантазиями о будущем и обещаниями Богдана.

– Почему ты не сказал, что летишь к нам? – с порога начала возмущаться я, когда впустила Богдана в дом.

– Привет. Хотел сюрприз сделать. – Богдан подошел ближе, положил руки мне на живот и впился в губы.

– Ты насовсем? – с огромной надеждой спросила я.

– Насовсем. Может пару раз придется слетать назад, но в принципе все можно решить и по телефону.

– Я обхватила его шею руками и чмокнула в губы.

– Ты стала больше, обниматься теперь неудобно.

– Я ведь могу и обидеться.

– Я умею просить прощение.

– Вымаливать будешь…

– Я готов на всё.

– Кто ты человек? Где мой Майор.

– На пенсию ушел и превратился в простого Богдана. Я скучал… Даша.

– Ты хотел сказать кукла? – накричала я на нахала.

– Нет. – смеялся Богдан и отнекивался.

– Точно хотел, я по глазам вижу.

– Ниче не хотел. Не придумывай.

– Я тебе тоже прозвище придумаю.

– Вперед.

– Мне нужно подумать. Я серьезно подойду к этому вопросу. Обидное придумаю.

– Кукла не обидное.

– С куклой играют, а мы, вроде как, жить собираемся. Родителями стать.

– Но играть-то не перестанем? – Богдан соблазнительно улыбался, взгляд был таким похотливым.

– Можно прямо сейчас, Тома у Ритки, помогает с малышом.

– В душ меня отпустишь?

– Три минуты. Именно столько мне нужно, чтобы подняться по этой чертовой лестнице.

– Идет, а потом съездим кое-куда. Я тебе сюрприз приготовил.

– Приятный?

– Очень.

Пока Богдан полоскался в душе я набрала Тому.

– Привет. Богдан приехал.

– О как хорошо. Теперь я тебе не нужна, у Риточки пока побуду. Максимка наш что-то совсем вредненький сегодня, она бедняжка уже вымоталась. Помогу тут.

– Конечно оставайся. Вам что-то нужно?

– Нет дорогая, отдыхай, пока можешь, потом вон, как Риточка будешь, засыпать на ходу. Ладно, побежала, опять что-то ругается маленький.

– Люблю.

– И я дорогая.

Я лежала на кровати и гладила свой животик. Сейчас я была абсолютно спокойна, как никогда. Как же хочется, чтобы это чувство меня больше не покидало.

И тут в спальню зашел мой герой-любовник. У него было сексуально завязано полотенце на бедрах, а выражение лица так и вовсе сумасшедшие.

– Ну что кукла, готова поиграть?

– Тебе конец.

– Сейчас посмотрим, кто кого.

* * *

ОН

– Куда мы едем? – угомониться не может. Тарахтит постоянно.

– Ну потерпи немного.

– Да не могу я терпеть, ну скажи?

– Скоро приедем. Пять минут.

В коттеджный поселок заехали, Дашка подозрительно глядит. Ресницами хлопает. Смешная такая. Щеки отъела, а сама худая, только пузо торчит. Так бы и смотрел на неё, не отрываясь.  К ни го ед . нет

Вот же баба бесячая досталась, в мозги мне залезла, в сердце, в душу. Не думал Майор, что так любить может. Даже не могу сказать, как. Не то что горы готов свернуть, планеты. Не хожу, а летаю, типа крылья у меня.

К дому подъехали, выходим.

– И что это за дом?

– Наш.

– Ты дом купил? – Глазища вылупила.

– Ага. Нравится?

– Он огромный.

– Так и нас уже четверо, а там и больше станет.

– В смысле станет?

– Ну я сына хочу, у Антохи есть и мне надо.

– Я тебе что, инкубатор?

– Нет. Ну дочке братан нужен. Сто пудово.

– Дай мне одного ребенка родить.

– Ты будешь перепираться со мной или посмотришь зайдешь?

– Посмотрю. – язык мне показала и в дом пошла. Вредная стала. До ужаса. Сильнее бесить стала. Вот родит, и я ей устрою.

– Он очень большой, ты не мог купить меньше?

– Нормальный дом, смотри какая лестница.

– Ну я не всегда буду беременной, но ты прав, лестница лучше, чем в доме отца.

– Пошли наверх.

На втором этаже Дашка вообще потерялась. Дом-кайф. Реально огромны, не сравнить с моим прошлым. Новый, недавно построен.

Все, надо переезжать.

– Отец звонит. Алло? Пап, я не поняла? Что?

На громкую ставит, а там Зверь в трубку орет, как сумасшедший. Связь барахлит, шипит все:

– Ты где? – спрашивает.

– Я с Богданом. Ты на громкой. Мы…

– Увози её. Майор, ты понял? Увози.

На Дашку смотрю, она глаза вылупила, а у меня все внутри тряхануло. За руку её беру и вниз. Пока по лестнице спускаемся ору парням:

– Тачку заводите, бегом. Валим от сюда.

Парни за стволы схватились, на улицу выскочили по сторонам смотрят. Я Дашку на улицу вывожу, поздно сука…

Около дома три тачки. Пацанов человек десять. У всех стволы в руках, а я на легке.

Парни мои, как вкопанные встали. За пушки держатся, а у меня мысли только о ней. За себя её завожу.

Кучу вариантов проиграл в башке, все херовые.

Из дальней машины мужик вылезает, к нам идет.

Узнал его. Кремнев, по кличке Кремень. Правая рука Зверя.

И тут я окончательно догонять перестал.

– Потеряли кого-то?

– Привет Майор. А мы за Дарьей Сергеевной.

– Мы тут заняты немного. Завтра приезжайте.

– Мне страшно. – Дашка на ухо шепчет, а я её руку сжимаю. Не показываю, но мне и самому сука страшно.

– Все хорошо будет кукла, ща разберемся.

– Дарья Сергеевна, идемте. – Кремень её подзывает, я за руку держу. Пусть только тронет тварь. – Майор отпускай. Дело у нас.

– Какое дело?

– Важное сынок. Девчонку отпусти.

– Зверь в курсе, чем ты тут занимаешься?

– В курсе. Мчит уже на всех парах. Встреча у нас, Дарья Сергеевна присутствовать будет. Перед собой её поставлю, от пуль отцовских меня закрывать будет.

Кровь в венах закипает. Так бы и сорвался. В глотку ему вцепился и разорвал. На парней смотрю, они на меня. Головой машу, говоря, что палить не станем. Нас на раз два тут положат. А у меня, вся жизнь моя за спиной стоит и трясется.

– Я с Дашей поеду.

– Хорошо. Мальчиков своих оставляй и в тачку прыгайте.

– Пошли Дашка. Спокойно.

Идти начинаем, мимо пацанов проходим.

– Антохе звони. – тихо говорю, но этот слышит.

– Нет смысла. Приглядывают за ним. Из дома не выйдет, если жизнь дорога. Не своя конечно, у него есть кого беречь.

Иду, а у самого мысли дьявольские в мозгах. Представляю, как из башки его мозги вылетают и по стене растекаются.

В тачку садимся. Дашка ко мне прижалась. Руки ледяные, сама бледная. А я и сделать нихера не могу.

И че это Кремень против Зверя пошел? Смерти захотел? Он меня то чуть не завалил, а я просто с дочкой его хотел жить. А вот за такое этому уроду хана. Шлепнет и глазом не моргнет.

Едем не долго. Минут двадцать. К дому подъехали, в лесу каком-то. Телефоны у нас забрали. Из тачки вывели и в дом заводят.

В гостиную. Хата обставлена, но явно нежилая. Грязно тут.

– Присаживайся, Дарья Сергеевна. – мудак улыбается.

Дашку на диван сажу, рядом с ней приземляюсь. Пацаны по дому разбежались, периметр охраняют.

Я обстановку пытаюсь изучить. Прокручиваю варианты, что делать, если пальба начнется. А начнется точно.

Ща Зверь, разъяренный заявится и хана всем.

Главное, чтоб девочку мою не зацепили мрази. Она вон и так уже еле живая сидит.

– По какому поводу спектакль?

– Интересно тебе? – В глаза мне смотрит предатель и лыбится, так бы и зарядил по роже этой. Да у него ствол в руках.

– Сгораю от любопытства.

– А я расскажу. Пока папку ждем расскажу. Ты знаешь с чего я начинал Майор?

С низов. В шестерках был: принеси, подай, убери. А Зверь, с папашей твоим, уже тогда королями были. Потом Зверь мне выслужится дал, и я проявился. Пулю вместо него словил, собой закрыл. Вот так и поднялся.

А после слушок прошел, что Зверь от дел решил отойти. Тогда я понял, что действовать надо. Майора старшего убрать проблем не составило. Мы все знаем каким он был. Ничего не боялся, на рожон лез…

– Ты мне сейчас рассказываешь, как отца моего завалил? Это ты ничего не боишься, как я посмотрю.

У меня уже пелена перед глазами, только и слышу, как Дашка шепчет, чтобы я успокоился. Раз за разом повторяет и по руке гладит.

– Ты дальше послушай, история длинна, интересная. Зверь тогда, конечно к власти пришел, но не на долго, всем понятно было, куда он метит. Тогда я и предложил свою кандидатуру на город наш. Но вот же незадача, у Майора сыночек подрос. Молодой, горячий. Но самое главное умный засранец. Быстро сообразил, что делать надо и корону мою надел.

Я терпел. Ждал столько. Надоело. К дому его уже лохов подогнал, а они пристрелить не смогли. Бабу его из-под носа увел и тут он меня обыграл.

Но я не мог успокоится. Пошел хитрым путем.

Тихомировых вывел из игры, точки твои позакрывал, но ты сука живучий оказался.

Но потом Дарья Сергеевна у нас объявилась. И Зверь мне по секрету сказал, что ребенка Майора носит. Знал, что к ней сорвешься, поэтому ждал.

Ты, конечно лихо из бизнеса вышел. Чистым, богатым. Вот я и подумал, что наконец-то город мой будет. Но ты Зверя припрег, по-родственному, чтобы помог. А эта падла взяла и своих людей везде расставила. Продал город по кускам. Мне, другу не доверил. Да я бы там такое устроил. Я не ты, я мараться не боюсь. А теперь мне что? Бойню там устраивать. Всех не положишь. А мне надоело на вторых ролях прислуживать.

Вот я и решил надавить немного. Смекаешь?

– И что ты думаешь? Дашкой его припугнешь, он тебе по доброте душевной помогать станет? Он тебя убьет.

– Не убьет. Дочку пожалеет. Сейчас приедет, поговорим и мы с Дарьей Сергеевной полетаем немного, самолёт у меня на старте.

– Ему похеру будет. Он даже точно не знает дочка она ему или нет. Подумаешь, баба какая-то его родила. Во что хотел, в то и поверил.

Чушь несу. Хоть что готов говорить, только бы Дашку не трогал. Где Зверь так долго?

– Ну вот, как раз и посмотрим.

– Че тебе надо? Бабки? У меня дохера, Все забирай. Тебе на всю жизнь хватит, останется ещё. Дашу отпусти, видишь хреново ей.

– Рот закрой. Дело принципа теперь. Не нужны мне бабки. И ты мне не нужен. Поэтому закройся и доживай последним минуты, пока я разрешаю.

Не шутит Кремень. Напрочь отбитый. Столько народу положил и улыбается. Садись херов.

Ну же Зверь, у тебя всегда план есть. Ты по-любому видел, что пес твой с цепи вот-вот сорвется.

Прилетай уже давай, постреляем.

Час сидим. Два. Нихера не происходит. Я десять человек насчитал. Не много. Да и с виду пацаны зеленые совсем.

Дашка совсем бледная стала.

– Плохо тебе?

– Мы умрем?

– Дура что ли нет. Все хорошо будет, ты чего? Ща папка приедет, порешает.

В глаза ей смотрю, улыбаюсь. А сам понятия не имею, что будет.

Тут парнишка в дом забегает.

– Приехал. – испуганный засранец. Бойся мальчишка.

– Все на улицу, двое со мной останьтесь. – и этот ссыт. По глазам вижу, что ссыт.

Три человека в комнате. В принципе, возможно.

Из окна двор не видно, что там происходит непонятно. Вроде тихо, никто не стреляет.

Да и Зверь не первый год в деле, глушаков навертел, по-любому.

Этот выглядывает из-за парнишки своего, суетится начал. Не правильное расположение выбрал, уязвим он тут. А мы с куклой вообще на линии огня сидим.

Я готов. С виду спокойный, внутри пожар, который Дашка так не любит. Притаился, как лев в кустах. Только и жду момента, когда напасть.

Два парня заходят в дом, одного знаю. Дима вроде, Зверя чувак. На меня смотрит, подозрительно смотрит. А я по взгляду все понимаю.

За Димой этим ещё парень, а за ним Зверь идет. Спокойный сука. А меня разорвет сейчас.

Дальше доли секунды…

Дима на пацана бросается, я на другого. Зверевский парень Кремню ствол к башке подставил и пушку забрал. Димас вырубил пацана, и я своего. Пушку в руке держу.

Даже не интересно было. Но с интересным покончено. Обещал.

– Переиграл значит? – Мудак улыбается. А у Зверя лицо каменное.

– Даша иди сюда?

Подняться помогаю с дивана. К отцу топает. Он её к себе прижимает, в голову целует. Ещё сильней прижимает, а потом ствол вытащил, на Кремнева направил. У того улыбка с лица исчезла. Понял, что его ждет.

Пальнул. Прям в башку ему. С глушилкой. Тихо. Кремний упал, а он Дашку держит, повернуться ей не дает.

Мне головой машет, чтобы уводил. Я Дашу хватаю и на улицу.

– Не оборачивайся, пошли.

Она идет вроде, но обмякать начинает. Я её на улицу вывел, а там пацаны мордой в землю лежат. Зверь точно человек пятьдесят пригнал.

– Мне плохо Богдан.

– Сейчас уже до тачки зайдем.

А она уже не отвечает. Подхватываю. В отключке кукла.

Я её на руки беру. Ору что-то. Зверь из дома вылетает. Тачку мне кто-то открывает, я Дашку на сидение. Сам рядом. Зверь на переднее.

Едем. Слышу телефон мой звонит. Зверь мне трубки наши протягивает.

Антоха брат звонит.

– Да.

– Вы в порядке?

– В больницу едем, Дашка в отключке.

– Подстрелили?

– Нет, просто. Плохо ей было.

– Ща подскочим.

– Сам то как?

– В норме, Зверю респект.

Пока до больнички мчим, даже не думаю. Голова у меня не варит. На куклу смотрю, а она белая, холодная, но дышит.

Вспомнил, как у меня дома вырубилась. Вот кажется вчера было, а столько уже прошли мы с ней.

Сейчас не время сдаваться. Только жить начинаем. Держу её. Животик глажу. Она не открывает глаза.

Долго едем. Слишком долго. Я паниковать начинаю. Зверь ещё оглядывается постоянно. Тоже переживает. А не переживаю, я в ужасе.

К больничке подъезжаем, Антоха мой стоит. Народу приволок. Каталку катят. Я Дашку из тачки достаю, на каталку кладу и к больнице бежим все.

– Срок какой? – в ступор впадаю.

– Рано ей ещё. Через месяц должна была родить. – Антоха отвечает.

– Вы муж?

– Нет он. – Антоха на меня показывает, а я где-то не тут. Потерялся.

В больничку заезжаем. У меня что-то спрашивают, Антоха все отвечает. Дашку увозят, а меня в коридоре оставляют.

Ритка тут нарисовалась. От куда? Не видел её.

Все кружится. Как в тумане каком-то. Медсестра ко мне подходит, бумаги мне сует, а я не соображаю.

– Че за херь?

– Подпишите согласие.

– На что?

– На вмешательство, на переливание крови. Вот тут ещё нужно галочку поставить и роспись. Кто в приоритете мать или ребенок?

– Я не понимаю?

– Кого в первую очередь спасаем мать или ребенка? – Взрываюсь. Ору что-то. А она мне, успокойтесь говорит. – Подпишите.

– Обеих. Обеих моих девочек.

Тут Ритка передо мной нарисовалась, как зарядит мне по морде. Я включился сразу. Картинка четко, мозги варить начинают.

– Богдан, думай.

– Дашка молодая, ещё родит. – Антоха херню какую-то несет. Не слушаю.

– Не слушай его. Ты сам знаешь всё. – В лицо мне смотрит. Я бумаги хватаю.

– Дочку сначала, а Дашка у меня сильная, она ещё поборется.

Папку ей отдаю, она за двери уходит. Я в коридоре стою не знаю, что делать.

– Пойдем Богдан. Они выйдут. Пойдем, сядем.

На стул падаю. По сторонам смотрю. Зверь сидит в углу, охрана его. Мои пацаны подскочили. Антоха мне воду протягивает, жадно глотаю. Назад наклоняюсь, глаза закрываю. Сижу и мысли сраные из башки выгоняю.

Минут сорок наверно прошло. Врач вышел.

Я подскакиваю, все его окружаем.

– Дочка у вас. Три пятьсот. Дышит сама, хоть и недоношенная. – Порадоваться не успеваю. Другое интересует.

– Даша как?

– На операционном столе произошла отставка сердца…

Земля из-под ног ушла. Воздух не вдохнуть, будто кончился весь. Писк в ушах. Доктор продолжает:

– Сразу реанимировали. Стабильна. Переливание сделали. Дышит сама. В сознание пока не пришла, отвезли в реанимацию. Немного понаблюдаем и переведут в палату.

Шаг назад делаю. Антоха мне что-то говорит, а я по коридору иду.

– Майор, куда пошел?

– Щас Антох. Щас приду. Пять сек дай мне.

Еле до улицы добираюсь. Воздух вдыхаю. Вроде бы и поплакал, но не выходит. Просто иду. Прямо. Иду и иду. До лавки дошел, где с Дашкой сидели. Сел на лавку. Сижу. Голову вниз опустил.

Лицо руками закрыл, накатило…

Глава заключительная

ОНА

Глаза открываю. Тихо так. Прокручиваю в голове последнее, что помню. Мысли гоню, не хочу принимать реальность.

Голову опускаю, животика нет моего, а значит прокесарили.

Сколько время?

Темно на улице. Ночь? Вечер? Где все?

Палату оглядываю, Богдан вижу. Сидит так смешно, спит.

Немного откашливаюсь, чтобы сказать.

– Майор, подъем! – выходит не громко, но он как подскочит. Я смеюсь, смеяться больно немного.

Ко мне подбегает, глаза полны ужаса. Ни слова не говорит, целовать меня начинает.

– Напугала ты меня, кукла.

– Да ты вроде не из пугливых был.

– И я так думал. А у нас теперь дочка есть.

– Где она?

– Медсестра утащила. Сказала принесет скоро. Дашка, она такая красивая, прям как ты. На меня вообще не похожа. Я ее взял, смотрю, а она злится, я тебе реально говорю. Вот такими же глазищами дикими, как у тебя смотрит. Мне точно сын нужен. Я че с вами двумя делать буду? И Тома еще эта. Три получается. Засада полная.