Текст книги "Маленькая тайна (СИ)"

Автор книги: Настя Ильина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Часть 18. Алекс

Куда подевалась Мишка Гамми?

Она не приходит на пару, заставляя меня заметно переволноваться.

Она же всегда была примерной ученицей, а теперь что?

Пропускает занятия?

Оглядываю всю аудиторию, но её нигде не вижу. Даже Золотоусов выглядит взволнованным, значит, ему неизвестно, куда она делась.

– Потерял свою Золушку, принц? – подначивает Длинный, а мне в это мгновение хочется послать его на три буквы, но я игнорирую этот вопрос. – Поговаривают, она оставила свою туфельку у декана, но кто его знает.

Подскакиваю.

Не думал, что декан так быстро пригласит её к себе. Рассчитывал, что мы зайдём к нему вместе. Стоило оставить её одну ненадолго, и всё вышло из-под контроля.

Наверное, Мишка Гамми решила, что раз сессия закрыта, то теперь ей можно не ходить на занятия, и свалила, чтобы избежать прогулки со мной?

– Там кто-то её на стадионе видел. Может, обознались, конечно, – шепчет Длинный.

В прошлом году девчонка проводила время на стадионе, когда хотела поплакать в одиночестве. Я частенько наблюдал за ней, но не решался подойти, потому что злился на неё из-за поступка матери, который девчонка всячески оправдывала. А что же теперь? Ууух…

– Можно выйти? – спрашиваю, не успев даже поднять руку.

– Поздняков, пара только началась, а тебе уже выйти нужно? – хмурится преподаватель.

Да нафига я спрашивал, вообще? Мог просто выйти. И мне бы ничего не было за это. Решаю, что именно так и поступлю.

Хватаю тетрадь, засовываю в сумку и выхожу из аудитории. В спину доносится возмущённый голос, что придётся связаться с моим отцом, но мне плевать. Просто нужно будет дать декану чуть больше денег, и он всё уладит. И отца не придётся привлекать. Впрочем, отцу всё равно известно, какой у него ничтожный сын, так что ничего не изменится, если получит ещё одну жалобу.

Спешу к стадиону, рассчитывая, что девчонка всё ещё там. Почему она снова пошла туда? Обиделась на что-то?

Спокойно выдыхаю, увидев Злату.

Она рисует что-то в блокноте.

Раньше она всегда так делала, когда переживала сильное потрясение.

Поражаюсь сам тому, как много знаю о девчонке, ставшей в одно время костью в моём горле. Почему она так странно действует на меня? Хмыкаю и иду к ней, чтобы разобраться, что случилось. Если кто-то обидел мою «Золушку», ему придётся иметь дело со мной.

– Почему не пришла на пару? – спрашиваю, опустившись на скамью рядом с Мишкой Гамми.

Она мгновенно закрывает блокнот и прячет в сумку. Ну будто бы она там моё имя писала и сердечками вокруг обрисовывала. А может, так и есть на самом деле? Да ну-у… Не влюбилась бы она в меня, более чем уверен в этом. Скорее всего, пыталась изобразить меня монстром, рисовала рога, копыта и прочую атрибутику, представляя на бумаге меня. Вот это более правдоподобно.

– А мне нужно на них ходить? Ты же уже всё решил за меня, оплатил мне успешное закрытие сессии… Даже не поговорил со мной об этом. Между прочим, я не просила тебя о таком одолжении.

– Я хотел сделать тебе лучше, а ты обиделась? – широко распахиваю глаза я от удивления.

– Я всего привыкла добиваться самостоятельно. Я всё это время отлично справлялась с учёбой, но потом появился ты и решил сломать мою жизнь. Но даже в этом случае не следовало лезть. Если я вылечу с бюджетного места, то так и быть – пойду работать. Не нужно заботиться обо мне, Поздняков. Твои эти подачки выглядят жалко. Не всё можно купить за деньги, пойми ты это. Я столько времени добивалась уважения со стороны преподавателей, а теперь они будут считать меня…

Мишка Гамми замолкает и всхлипывает от отчаяния.

Вижу, что её глаза красные, значит, она плакала до моего прихода и не так давно успокоилась, так как до сих пор всхлипывает.

Не думал, что обижу её. Хотел сделать как лучше, а получилось как всегда. Она что-то надумала себе, ещё и обиделась. Почему? Ну почему нужно было обижаться на хорошие оценки и закрытую сессию? Теперь может ходить на занятия в своё удовольствие и не переживать из-за прогулок со мной.

Вот только она обиделась.

Считает, что я нарочно опустил её в глазах преподавателей, а ведь я пытался помочь.

Наверное, она права, и деньги не всегда решают.

Уважение и любовь к себе точно не купить.

Иначе отец удержал бы её мать рядом. А ведь он полюбил женщину, по-настоящему. Да что там греха таить – он до сих пор её любит, потому что и слышать о других не желает. Решил остаться одиноким до конца своих дней. Или так по нему ударил двойной удар? Сначала моя мама… Потом мать Златы…

– Мишка Гамми, ты не поверишь, если я скажу, что не планировал причинять тебе боль? Я на самом деле пытаюсь понравиться тебе, но пока совсем не получается. И я не знаю, что сделать, чтобы показать тебе, что у меня тоже есть хорошая сторона.

– Зачем тебе это нужно?

Злата смотрит мне в глаза с искренней надеждой, ждёт от меня ответ, а у меня его нет. Я не знаю, что сказать девчонке, потому что сам не понимаю, зачем мне это надо.

Ради спора?

Нет…

Мне уже давно на него плевать, даже если тачку придётся отдать Длинному.

Тут дело в другом.

Я хочу, чтобы она разглядела свет, который кроется во тьме внутри меня. Мне почему-то важно это, а я сам не понимаю – почему.

– Не знаю, – развожу я руками.

– Это из-за спора? Ты не просто должен изобразить со мной счастливую парочку, но влюбить меня в себя я разбить моё сердце? – спрашивает Злата с отчаянием в голосе.

– Да нет же! – вспыхиваю и подскакиваю с места. – Всё совсем не так! Я не знаю, почему мне это так необходимо, но я хочу, чтобы ты дала мне шанс показать, что я не такой плохой, как ты считаешь. Просто дай мне шанс, и если ничего не получится, я оставлю тебя и твою семью в покое. Либо скажи прямо сейчас, что я безнадёжное чудовище, монстр, с которым тебе противно находиться рядом, и я тоже оставлю тебя в покое. Я не стану портить жизнь твоей матери и отступлюсь от тебя. Назови меня чудовищем и на этом покончим здесь и сейчас. Ты продолжишь учиться, как и хотела, а я… Я буду знать, что обманываю себя, и никакого света во мне нет. Ну так что?

Мишка Гамми замолкает, напряжённо раздумывая, какой ответ дать мне в это мгновение. Сердце с силой ухает в груди. Понимаю, что сейчас пошлёт меня куда подальше.

– Ладно, давай прогуляемся, – кивает девчонка.

Серьёзно? Она согласилась дать мне шанс? Но почему не оттолкнула прямо сейчас? Почему не назвала монстром?

– Всё равно я сегодня уже не смогу пойти на занятия, – дополняет она.

И я сам не понимаю, почему в это мгновение испытываю сильнейший всплеск гормона счастья, ведь улыбаюсь как идиот.

Часть 19. Алекс

* * *

Везу Мишку Гамми в парк, который она выбирает сама. Пусть я в таких местах и не бываю, но если ей хочется показать свой мир, то почему нет? Почему не дать шанс? Важнее то, что мы проведём время вместе. Возможно, я пойму, почему меня так влечёт к этой девушке? А если не пойму, то оборву всё сам.

В настоящий момент до меня доходит одно: я не хочу ломать её и вспарывать такую нежную невинную душу. Если лучше будет отойти в сторону, я сделаю это. А пока решаю насладиться прогулкой.

– Ты серьёзно никогда не был в этом парке? – спрашивает Мишка Гамми, приближаясь к фонтану.

– Ну знаешь, я был в парках покруче за границей, поэтому не думал даже, что смогу чему-то удивиться здесь.

– Тут ведь очень красиво. Фонтан музыкальный… Общая атмосфера. Вон там, – девчонка тычет пальчиком в сторону статуи, которую я не могу разглядеть, так как находится она далековато, – вечерами играют живую музыку. Я сама редко бываю здесь, так как в последнее время возможности не было. Приходилось работать и с сестрой проводить время.

Желудок Мишки Гамми громко урчит, а я улыбаюсь, понимая, что смогу сводить её в нормальное заведение сейчас.

– Здесь есть какой-нибудь ресторан, чтобы пообедать?

Злата краснеет, опускает голову и пожимает плечами.

– Я не знаю, но здесь есть кое-что лучше ресторанов. Пойдём.

Девчонка берёт меня за руку. Правда, она сама мгновенно понимает, что происходит и одёргивает свою ручку, но меня всё равно пробирает от её такого простого и в то же мгновение будоражащего действия.

– Шаурма? Серьёзно? – переспрашиваю, не в силах поверить, когда Злата делает заказ.

– Слушай, ну если тебе она не нравится, то я могу отменить заказ. Или отдашь свою кому-нибудь бездомному… Они тоже встречаются на окраинах парка.

Я хмыкаю.

Если честно, я в таких киосках вообще еду не покупал. Не привык такое есть. А к шаурме относился как к еде гопников. Сам не знаю, почему, но я её никогда не пробовал. Странно, но сейчас соглашаюсь, что попробую, так как мне не хочется совсем отвернуть Мишку Гамми от себя. Если она так восторгается этой едой, то всё может оказаться не так уж и плохо.

Наверное.

С чего я вообще решил довериться девчонке?

Почему пошёл у неё на поводу и теперь хочу что-то доказать ей?

Я уже окончательно запутался, но мне приятно видеть её улыбку и искрящийся взгляд.

Еда готова, и пусть аппетита особо нет, я всё равно принимаю её из рук Златы. Вроде выглядит неплохо.

– Уверена, что не отравимся?

– Брось! Тут проходная точка. Всё всегда свежее…

Подошедшая парочка просит нас подвинуться, и Мишка Гамми тут же уходит к скамейке. Она садится и пытается открыть лимонад. Понимаю, что одной рукой она не справится, и решаю помочь. В то мгновение, когда тянусь к бутылке, чтобы поддержать, пальцы наших рук соприкасаются. Злата несколько секунд смотрит на меня.

Сердце бьётся чаще.

Да почему я так реагирую на её прикосновения?

– Открывай уже, чего так смотришь? – фыркаю я и понимаю, что сам же испортил момент.

А ведь мог адекватно отреагировать.

Неприятно, но я стараюсь не загоняться, ведь в ином случае всё может набрать ну совсем неожиданные обороты. Мне следует делать что-то со своей колкостью. Однако Злата игнорирует этот выпад, она открывает бутылку и с жадностью кусает шаурму.

– Пробуй уже… А то слюной изойдёшься.

Понимаю, что слюна на самом деле стала активно образовываться во рту в это мгновение, и желудок уже сжимается от голода.

Кусаю…

Пробую…

А это оказывается вкусно.

Необычное сочетание вкусов.

И оно мне нравится.

– Это еда богов, – говорю, распробовав. – И почему я не ел этого раньше? Если у меня начнутся спазмы от приступов обжорства, тебе придётся вызывать скорую, но я доем это и закажу ещё.

Злата смеётся.

Искренне.

Совсем не так, как девчонки из моей компании, которые давят из себя смех, пытаясь показать, что их цепляет твоя шутка.

– Кстати, мама заметила у меня твою рубашку. Пришлось сказать, что забрала её, когда мы съезжали, поэтому ты её не получишь обратно, – доносит до меня свершившийся факт Мишка Гамми, закончив с едой.

– Вот так вот и согревай девушек холодными вечерами. Разденут догола, – смеюсь я.

Телефон звонит, и я перевожу взгляд на экран.

Это отец.

Как-то он не вовремя звонит, а самое главное – я совсем не понимаю зачем.

Обычно он мне не звонит, когда возвращается из командировки.

– Извини, мне нужно пару минут, – говорю Злате и нажимаю на кнопку ответа. – Пап, приятно услышать. Ты вернулся?

– Вернулся. И узнал о тебе немало интересного. Ты сейчормили птиц, делились с ними частичкой доброты и заботы.

– Спасибо, что хоть не бездомных предложила покормить, – говорит Алекс, когда мы покупаем батон и двигаемся к озеру.

– Это мы оставим на потом. Не хочу сильно шокировать тебя в первый же день.

– Что серьёзно? – парень изумляется. – Ты и этим занимаешься?

– Когда позволяет время. Знаешь, я уверена, что тебе понравится. Просто пока ты не пробовал себя ни в чём подобном. Однако отдавать деньги на благотворительность и делать добро своими руками – разные вещи. Ты поймёшь это.

– Мне кажется, ты пытаешься затянуть меня в какую-то смутную секту.

Я смеюсь.

Ну если добрые дела можно назвать смутной сектой, то пусть будет так. Алексу виднее. Спорить с ним не хочу, потому что в это мгновение мне снова комфортно рядом с ним. Пусть и я стараюсь напомнить себе, что это Поздняков.

Он на меня поспорил, так что тут и рассчитывать на дружбу даже не стоит.

Мы кормим уточек. Алекс делает это с азартом, напоминая жадного ребёнка, который хочет отдать птицам каждую крошку самостоятельно, и я позволяю ему насладиться этим ощущением. Парень отщипывает куски батона, бросает в воду и восторженно просит посмотреть, как близко подплыла утка.

– Видишь, это интереснее твоих вечеринок и шумных посиделок. Разве нет?

Парень на мгновение застывает с поднятой рукой и смотрит на меня. По его взгляду понимаю, что у него внутри борется несколько противоречий. Он взволнован и в то же мгновение будто бы готов поспорить со мной.

– Ты права. Это действительно интересно, – сдаётся Алекс. – Твоя жизнь не такая уж и скучная, но согласись, что и в моей есть что-то хорошее?

Пожимаю плечами.

Когда у тебя много денег, и ты можешь позволить себе, что угодно, ты не замечаешь вокруг себя так много приятных мелочей. Не уверена, что хотела бы быть такой же, как он. Возможно, я бы и не стала. Думаю, какой бы была Лёлька, если росла с отцом. В кого бы она пошла? В меня характером? Или в своего старшего брата?

На мгновение меня пронзает осознанием, что мы с Алексом точно не можем быть вместе. У нас с ним есть общая сестра.

Стоп!..

А когда это мне показалось, что можем?

Нет и нет…

У нас нет шанса на будущее.

Нет, и не будет.

Залипаю взглядом на приблизившихся к нам маме и дочке. Девочка немногим старше Лёли. Вижу, что и Алекс смотрит на них.

– У тебя есть такая же сестра…

Сама не знаю, зачем говорю это, но отмечаю злость на лице Алекса.

Она твоя сестра, не моя, – фыркает он. – Мой отец своими глазами видел, как Анжелика Ивановна изменяет ему с твоим отцом. Перестань уже выгораживать её.

– С моим отцом? – переспрашиваю я.

Мама ведь говорила, что от него давно нет вестей.

Не могу и не хочу верить в это, но…

Возможно, стоит прислушаться?

Часть 21. Злата

– Твой отец сказал, что мама была с моим отцом? – спрашиваю, стараясь не думать о плохом.

Ну зачем маме делать это?

Мне хочется верить, что всё это ложь, но я не могу. Если Сергей Антипович не играл на публику, стараясь убедить меня, что на самом деле беспокоится обо мне, то он не такой уж и плохой человек.

– А разве твоя мама не рассказала тебе?

Если честно, она мне ничего толком не говорила об этом. Она просила не винить Алекса или его отца, говорила, что такое случается, а потом закрылась в себе. Мама убеждала меня, что произошла какая-то чудовищная ошибка. Но… Если это была не ошибка, то почему она честно не призналась мне? Тогда и мои отношения с Алексом могли сложиться иначе. Я возненавидела парня, считала, что это он всё подстроил, а теперь весь мой, выстроенный из воздушных масс, мир рушится. И я ничего не могу поделать с этим.

– Разве имеет значение, что именно рассказала мне мама? Я хочу услышать твою версию. Твою и твоего отца.

– Отцу прислали фотку на телефон. Фотку и адрес гостиницы. Когда он приехал туда, то застукал женщину, с которой собирался обручиться, с другим мужчиной. А потом он ещё прошёл обследование в клинике, когда узнал о беременности твоей матери. Понимаешь, отец бесплоден.

Вот тут мне хочется засмеяться.

Серьёзно?

– А как же тогда появился ты? Уж не из воздуха ли?

– Это долгая история… Но если объяснить проще, то я ему не биологический сын. Меня родила суррогатная мать. Взяли яйцеклетки моей матери, объединили с семенем донора, и получился я. Однако это не меняет того факта, что я люблю своего отца и буду бороться за его счастье, а он любит меня.

Я не знала эту часть биографии Алекса, и мне отчасти становится жаль парня. Может, именно по этой причине он так активно пытается отличаться от остальных?

Да и что там случилось с его биологической матерью, первой женой Сергея Антиповича, никто не знает. Мужчина не рассказывал, да и Алекс не любил говорить о ней.

– Прости… Я не хотела поднимать болезненные воспоминания.

– Да брось ты, Мишка Гамми. Я не сантиментален, – улыбается Алекс. – Я уже сказал тебе, что я отцу жизнью обязан. Так что я буду бороться за правду и его счастье. А тебе следует присмотреться к матери и попытаться вывести её на разговор по душам. Может, хотя бы тогда ты перестанешь ненавидеть меня и считать не правым.

Я опускаю голову.

Кажется, что продолжать этот разговор дальше бессмысленно.

Я так мало времени провела с Алексом, а уже готова относиться с подозрением к собственной матери. Это как-то неправильно. Нелогично. И мне тяжело осознавать правду.

Мы ещё какое-то время гуляем по парку, а потом Алекс везёт меня домой.

Между нами нет бесед по душам, каждый в это мгновение думает о своём.

И я перестаю злиться на парня за то, что оплатил мне сессию. Наверное, сейчас для меня действительно важно это, ведь происходит столько всего… И мне важно в первую очередь собраться с мыслями. В конце концов, Алекс ведь не сделал ничего дурного. Я посчитала это унижением, но в его мире это нормально. А декан мог бы не говорить мне всех тех слов, пытаясь заставить почувствовать себя виноватой, ведь сам взял у Позднякова деньги и согласился закрыть мне сессию.

– О чём задумалась? – спрашивает Алекс, когда мы стоим на красном сигнале светофора.

– Не знаю… Думаю, почему мне не хочется прибить тебя сейчас, – отвечаю как-то на автомате.

– А хотелось?

– До ужаса хотелось. По крайне мере, после разговора с деканом.

– Может, я просто раскрываюсь для тебя. Когда поедем кормить бездомных?

Удивлённо смотрю на парня.

Для чего он делает это?

Хочет сблизиться со мной, или действительно желает попробовать себя в чём-то новом?

– Да хоть завтра после занятий… Если уверен, что готов.

– Я хочу попробовать всё и познакомиться с твоим миром поближе, потому что он начинает мне нравиться. Надо будет предупредить отца, чтобы со всеми вопросами обращался к тебе, если его сын изменится до неузнаваемости и станет адептом секты благотворительности или что-то вроде того.

Отвожу взгляд в сторону, как только Алекс напоминает о своём отце.

Если мама действительно изменила Сергею Антиповичу, мне будет очень стыдно перед мужчиной. Я ведь ему столько слов в своё время нехороших сказала.

Мне казалось, что он просто наигрался и решил избавиться от мамы. Но что, если измена на самом деле была?

Последняя мысль больно бьёт по сознанию, стучится в его отголосках, и на глаза наворачиваются слёзы, но я давлю их на корню. Не дело плакать. Я ведь ни в чём не виновата. Я оправдывала свою мать. Любая бы на моём месте поступила так же. Тем более мама уверяла, что измены не было.

Остаётся надеяться, что её не было на самом деле. Я не хочу терять веру в самого близкого человека, в свою мамочку.

– Приехали, Принцесса, – говорил Поздняков.

– Новое прозвище придумал? Какое же мне тебе дать?..

– Называй меня своим Принцем, Золушка. Мне понравится, – говорит Алекс и тянется к моим губам.

Я понимаю, что играть нам сейчас не для кого, но почему-то не отстраняюсь. Знаю, что буду корить себя за это, но позволяю состояться поцелую, который отпечатывается в памяти, словно он был последним искренним.

Различные эмоции кипят внутри, когда я открываю дверцу и выхожу из машины Алекса. Смотрю на него некоторое время и понимаю, что если задержусь ещё ненадолго, он не позволит мне уйти. Видно, что и он борется со своими эмоциями и желаниями. Спешно захожу в подъезд и только внутри выдыхаю. Как же тяжело-то.

Во что я себя втянула, а главное – зачем?

Часть 22. Алекс

– Сын, какого лешего происходит?

Отец выглядит разъярённым, а я сижу в его кабинете и делаю вид, что ничего необычного не случилось, хотя сам не понимаю, что со мной не так.

Ну сдалась мне эта девчонка?

Мог ведь уже сегодня положить конец этому.

Сказал бы отцу, что решил сделать подарок другу, отдав свою машину. Он бы не понял? Подарил бы мне другую, я больше чем уверен в этом.

Пусть не такую красотку, но всё же без колёс он бы меня не оставил.

Но я тяну… сам не знаю кого, куда, а главное – зачем.

– Бать, что такого необычного в том, что мы со Златой решили провести немного времени вместе? Почему именно на ней табу? Вы с её матерью расстались. Так что не стоит говорить что-то о семейных отношениях. Да даже если бы вы были вместе, ты отлично знаешь, что мы со Златой никто друг другу. Мы не родственники.

– Я ведь знаю, что ты начал отношения с девушкой не просто так. Что ты хочешь доказать ей? Или её матери? За меня мстить не надо. Я тебе сказал, что сам во всём разобрался.

– А я и не мщу.

С чего отец взял, что я буду мстить? Я бы тогда уж лучше подкатил к Анжелике Ивановне, чтобы отомстить. Или подослал к ней кого-то.

Я вообще сам не понял, как ввязался в этот спор.

Конечно, в прошлом году я действительно хотел отомстить и всем в универе рассказал о проделках матери моей несостоявшейся сестрички. Но тогда на неё все пацаны заглядывались, и мне захотелось превратить Мишку Гамми в серую мышь, которую никто не будет замечать. Может, так сработала ревность?

На мгновение задумываюсь, что ещё тогда она была мне симпатична, хоть это чувство застелило поволокой ненависти. Презрения. Я стал считать, что раз мать Златы такая, то и девчонка не далеко от неё ушла.

Понимаю, что зря это делал.

– Скажи ещё, что испытываешь к девушке искреннее влечение.

– А если испытываю? Прикажешь расстаться с ней, потому что она дочь подстилки?

– Не говори так об Анжелике!

Отец свирепеет. Я его таким давненько не видел. Замолкаю и поднимаю руки, показывая, что спорить я с ним не собираюсь и сдаюсь. Если он до сих пор испытывает к женщине чувства, то не следует давить на живое. А он испытывает – в этом я более чем уверен.

– Я тебя предупредил, Александр. Если ты навредишь Злате, я тебе этого с рук не спущу. Девочка ни в чём не виновата. Она искреннее чистое существо и вмешивать в её наши с Анжеликой разборки не следует.

А я пытался…

В прошлом году.

Я топил Злату, сам того не осознавая, что на самом деле ревновал её.

А теперь я не знаю, что мне делать. Как мне реабилитироваться в её глазах? Как доказать, что я не такой монстр, каким она меня видела? Ведь и теперь она рядом только из-за сделки.

В это мгновение мне хочется рассказать всё отцу и попросить у него совета, но я понимаю, что он только рассвирепеет, когда только услышит о споре. Поэтому и совета ждать не следует.

Мне не с кем поговорить об этом.

Друзья только и ждут, чтобы поставить подножку и занять мою лидирующую позицию в универе.

Отец не простит, что я вообще согласился на спор.

А Злате совсем необязательно знать правду об этом споре.

Вот же!

Я запутался.

Очень сильно.

И теперь не знаю, в каком направлении двигаться, чтобы поступить правильно.

– Я тебя предупредил. Дальше думай сам. Что бы ни сделала Анжелика, к её дочери это не имеет совершенно никакого отношения.

Киваю.

Мне почему-то хочется сказать в это мгновение, что та маленькая девочка на самом деле похожа на отца, но я не делаю этого. Зачем тревожить раны в его душе? Я не хочу портить отношения с ним, поэтому молчу и ухожу к себе в комнату.

Просто падаю на кровать и пытаюсь не думать о сегодняшнем дне, но он пролетает перед глазами.

Поверить только – я ел шаурму.

Скажи ребятам – засмеют ведь.

А мне понравилось.

И потом кормил уточек, получая от этого удовольствие.

А завтра мы поедем кормить бездомных.

Мне интересно, Злата не передумает?

Может, она посчитает, что я делаю всё это, чтобы очаровать её?

И ведь отчасти всё так. Мне хочется произвести на девушку впечатление. Я желаю понравиться ей по-настоящему. Да и с машиной расставаться не хочется.

Блин!

В висках стучит.

Что мной движет больше?

Симпатия, появившаяся к девчонке, или желание выиграть спор?

В последнем случае я должен буду разбить сердце Златы. Смогу ли я так поступить? Голова идёт кругом, и мне хочется отключиться от реальности, но понимаю, что заснуть я всё равно не смогу.

Набираю номер Златы, чтобы поговорить с ней.

Счастливый голос отвечает мне, а на заднем фоне слышу визг ребёнка.

– Что-то случилось? – взволнованно спрашиваю я.

– Случилось? С чего ты взял?

Чувствую, что в это мгновение Злата улыбается.

– Ребёнок кричит.

– Она веселится. Поздняков, ты какой-то сантиментальный стал. Всё в порядке. Мама ушла по делам, а я провожу время с Лёлькой. Хочешь, покажу тебе её?

Нет…

Не хочу…

Зачем?

Ну не надо топить себя ещё сильнее.

Лучше прекратить всё это сейчас.

Девочка тем более не имеет ко мне никакого отношения. И к моему отцу тоже нет.

– Знаешь, Злат…

Зависаю на мгновение, готовый оборвать всё прямо сейчас, но что-то внутри кричит, что не следует мне так поступать.