Текст книги "Вечно голодный студент 2 (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– А работал где? – спросил я.

– Да я в шараге учился, – ответил он. – Мне же девятнадцать только. А тебе сколько?

– Двадцать два, – сказал я.

– Тоже учился? – спросил Захар.

– Да, на менеджера, – кивнул я. – Ладно, идём обратно.

Закрываю хранилище и выхожу в коридор.

– А что за работу нужно будет делать? – спросил Захар.

– Да ту же, что и все, – пожал я плечами. – КДшники рейдят, охотятся и защищают поселение, а обычные люди занимаются хозяйственной деятельностью. Ну, обслуживают гидропонные и аэропонные фермы, перерабатывают добываемое нами мясо, ремонтируют всё, что ломается, а также строят то, что нужно построить. Это тяжело, но зато сравнительно безопасно.

– Понятно… – кивнул Захар. – А с оружием как? Охотиться ведь придётся не голыми руками?

– С оружием всё нормально, – ответил я. – Можешь не переживать.

Идём в лобби, где Захар снова начинает записывать видео для своего «блога».

– Здесь есть электричество! – сообщил он будущим зрителям, наведя камеру на большую люстру. – И отопление! И вода!

Как потеплеет, будем заниматься расширением водоснабжения и подключением новых зданий, но до этого нужно дожить.

Если переговоры будут успешны и все жители Волгодонска присоединятся к нам, то это ещё семьдесят три пары рабочих рук. По нынешним временам, это целая трудовая армия…

– А сигареты у вас есть? – спросил Захар.

– Куришь? – нахмурился я.

– Да практически нет – у нас давно закончилось всё, – покачал он головой. – Но желание имею.

– Сигареты есть, – кивнул я. – Но лучше переходи на вейпы или вообще бросай – животные слишком хорошо знают запах табачного дыма.

У нас большие запасы табачных изделий – был найден специализированный табачный магазин. Там было всё, что курится и жуётся, поэтому острого дефицита никотина для зависимых у нас нет, но выдача нормируется. Сейчас в мире слишком нервная обстановка, поэтому даже наши запасы можно скурить и сжевать за пару недель…

– У вас ещё и вейпы есть? – спросил Захар.

– Слушай, – посмотрел я на него. – Всё, что было в этом городе, кроме огнестрела и боеприпасов, есть у нас. Город эвакуировали, а люди брали с собой только жизненно необходимое. И то, взято было далеко не всё. И в области ещё полным-полно ресурсов, поэтому голодать или страдать от нехватки каких-то ништяков мы если и будем, то не в ближайшие три-четыре года.

– Всё, я понял, – кивнул Захар.

Сажусь на один из диванов и откидываюсь на его спинку.

Наконец, через десяток минут, вернулись Проф и Заблодские.

– … поздно, поэтому предлагаю переночевать у нас, а завтра с утра мы сопроводим вас обратно, – вещал он, спускаясь по лестнице. – Надеюсь, мы не были слишком навязчивы…

– Нет-нет! – мотнула головой Мария Геннадьевна. – Наоборот, нам всё понравилось!

– Вот и хорошо, – улыбнулся Проф и снял с пояса рацию. – Евгений, вызывает Проф.

– На связи, – почти сразу ответил наш завхоз.

– Нужно устроить троих на ночлег, – сказал ему Проф. – Выдели два номера – один для супружеской пары, а другой для одного человека. Мы в лобби.

– Понял тебя, Проф, – сказал Евгений. – Спускаюсь.

*Российская Федерация, Ростовская область, город Волгодонск, речной порт, 26 января 2027 года*

– Ладно, тогда мы по городу походим, – сказал я. – А вы решайте свои вопросы.

На площади перед рестораном «Алые паруса» собралось вече – все члены общины вышли, чтобы обсудить наше предложение.

В небе летают три дрона, обеспечивающие безопасность местности, а на стенах стоят наши ополченцы, готовые отразить любое нападение.

Оказалось, что у местных осталось что-то около двухсот патронов 5,45×39 миллиметров на всё про всё, то есть, они практически безоружны и беззащитны.

И то, что мы не стали что-то предпринимать, когда узнали об этом, немножко утеплило наши отношения.

«Такое себе, вообще-то», – подумал я. – «Кто сказал, что это всё не постановка, чтобы они добровольно переехали в Волгоград? А уж там мы могли бы начать геронтофилию и каннибализм…»

– Лапша, Щека? – обратился я к соратникам. – Не хотите прогуляться по городу в поисках лутецкого?

– О, это я всегда за! – усмехнулся Щека. – В некоторых странах меня зовут Боря Лут! Так-с…

Он достал смартфон и открыл офлайн-карту города.

– Что тут есть из интересного?.. – спросил он, приближая карту. – Что такое Атоммаш?

– Ядерные реакторы производили, – ответил я.

Иван Иванович работал там электромонтёром V-го разряда, поэтому знает о предприятии очень много.

– И что нам делать с этой информацией? – усмехнулся Щека.

– С этой – не знаю, – пожал я плечами. – Ты сам спросил. Но Захар сказал, что в том районе располагались силы полиции и ополчения.

Выходим с территории порта и идём к Кибертраку.

– А чего они закусились с военными-то? – поинтересовался Щека.

– Портовые не знают, – ответил я. – Наверное, не смогли ответить на вопрос, кто кому подчиняется, а может, у них были разные планы на будущее города. Одно известно точно – КДшники были у обеих сторон, но это не помогло от рыб. Говорят, что из водохранилища вылезали массы речных тварей, каждая размером с дворнягу…

– А что за вид рыб это был? – спросила Лапша.

– Евгений смотрел на фотографии, но затруднился ответить, – сказал я, прикладывая карточку к двери Кибертрака. – Склоняется к тому, что это были чебаки… А гигантские бронированные чудища – это когда-то были сомы. Хорошо, что в нашей Томи всё пошло иначе и щуки не испытали потребности вылезать на сушу.

– А этого наверняка мы знать не можем, – усмехнулся Щека. – Может, пока мы тут пытаемся строить цивилизацию, наших бывших соратников, в режиме реалтайм, ебут какие-нибудь быстроходные сухопутные щуки-насильники?

Забираю из салона РПК-74, вешаю его на плечо и направляюсь в город.

– Так куда идём? – спросила Лапша.

– К Атоммашу, – ответил я. – Может, найдём что-нибудь ценное, типа ДШКМ или «Корда», а может, нам совсем повезёт, и мы разживёмся патронами?

– Прекрати говорить такие сексуальные слова, похититель моей гетеросексуальности! – усмехнулся Щека. – Погнали!

Примечания:

1 – О калорийности кофе – сто грамм растворимого кофе имеют околонулевую калорийность, хотя имеются данные, что в чашке содержится 1–2 килокалории. Но у этой чашки есть двойное дно – из-за того, что кофеин – это стимулятор, он повышает активность человека, поэтому он склонен чаще двигаться, даже если сидит жопой в офисном кресле. Чаще трогает лицо, чаще потягивается, больше дёргается, крутит ручку в руках и иными способами впустую тратит запасённую энергию. Это значит, что в условиях голода пить кофе – это не самая хорошая идея.

2 – Нижний Ютуб – это разговорный термин, используемый в русскоязычном интернет-сообществе для обозначения низкокачественного, андеграундного или трешового сегмента YouTube’а. Это часть так называемого Нижнего Интернета – общего названия трешового содержимого интернета. Обычно в Нижнем Ютубе ведутся стримы всяких аморальных личностей, алкоголиков, бывших заключённых, наркоманов и так далее. Соответственно, контент получается, мягко говоря, специфический. На западе есть аналог – «bottom web», где ситуация примерно такая же.

Глава двадцать пятая

Дезертирство

*Российская Федерация, Ростовская область, город Волгодонск, «Атоммаш», 26 января 2027 года*

– О-о-о, как всё запущено… – высказался Щека, рассмотрев, что тут устроили предыдущие обитатели.

– И тухлятиной воняет, – добавил я, внимательно рассматривая цех ИК-зрением.

Это гигантское производственное предприятие, как я понимаю, была признана его защитниками, давно мёртвыми или сбежавшими, очень перспективным местом для организации обороны.

Они даже загнали сюда БТР-82А – подхожу к нему и сразу же обнаруживаю огромную пробоину в лобовой части. Похоже, что по нему зарядили из танкового орудия. Это точно не РПГ, потому что они не способны настолько раскурочивать броню.

Бронетранспортёр выгорел почти полностью. Стоит теперь, весь чёрный, как судьба нашей планеты…

Внутри нет и не может быть ничего ценного, потому что боекомплект сдетонировал и вызвал пожар.

Вокруг рассыпаны стреляные гильзы от 30-миллиметровых снарядов, что свидетельствует о шедшем бое.

Перед ним сооружены баррикады, за которыми лежат кости в истрёпанных и изорванных лохмотьях, оставшихся от формы, экипировки и гражданской одежды. Если я верно понял по наличию обрывков джинсовой ткани, с этой стороны были ополченцы и полицейские.

«Они отражали атаку с запада», – понял я.

Мы зашли через восточный вход, потому что с западной стороны слишком много мин, среди которых есть те, с которыми лучше не связываться.

Уже понятно, что среди военных был какой-то ебанутый сапёр, видимо, обожавший свою работу.

По пути сюда мы вынуждены были обходить некоторые дворы, замысловато напичканные минами и растяжками.

Ронин сказал, что минирование – это верный признак того, что дела у военных шли печально. Так плотно укладывать мины во дворах и на наиболее вероятных маршрутах движения противника можно только в случае, когда понятно, что у противника больше живой силы и он точно будет наступать.

И мы уже убедились в том, что наступление было. Иногда во дворах встречаются отдельно лежащие кости рук и ног, обглоданные кем-то черепа в касках, а также уничтоженное взрывами личное оружие. Ну и воронок от взорвавшихся мин, в целом, по этим районам прямо очень прилично.

Я начинаю, понемногу, шарить в тактической тематике, потому что Ронин плохо на меня влияет, из-за чего у меня в голове начала складываться картина того, что происходило в городе.

Полагаю, что военные тщательно подготовились к обороне контролируемых районов, заведомо зная, что у противника больше живой силы и просто так отразить его наступление не удастся.

Ополчение и полиция, как и ожидали военные, пошли на штурм, причём лишь немногие из них напоролись на мины. Как мне кажется, если составить карту расположения минных полей, то можно будет увидеть отчётливый коридор, по которому военные «вели» вражеское наступление.

А когда враги добрались туда, куда пожелали военные, произошло истребление живой силы, возможно, артиллерией.

После этого они атаковали «Атоммаш», чтобы уничтожить остатки сил противника, но что было дальше – а вот без понятия даже…

– Вон там, – подсветил я место лазерной указкой.

Это мне Ронин подсказал – так оказалось гораздо удобнее.

– Что там? – прищурился Щека.

– Растяжка, – ответил я. – Фонарик сфокусируй.

Щека крутанул регулятор на светодиодном фонаре и навёл луч в указанное мною место.

– Вижу, – кивнул он. – Что там может быть?

– Сейчас узнаю, – ответил я. – Держитесь подальше и особо не разбредайтесь…

Аккуратно подхожу к растяжке и следую по тонкой рыболовной леске и обнаруживаю гранату РГД-5, примотанную к жёлтой ограде синей изолентой.

Следую к другому концу лески и вижу, что ставил профи. Там вторая граната, Ф-1, у которой уже извлечена предохранительная чека, но рычаг перевязан натянутой леской, на петлю. Стоит только перерезать леску, как петля ослабнет и освободит рычаг.

Это сделано специально против «умников», сразу же норовящих перерезать леску, чтобы быстро всё обезвредить.

Достаю из подсумка хранимую, как раз, на такие случаи чеку, прижимаю рычаг и вставляю её в УЗРГМ-2, после чего иду к первой гранате, на которой загибаю усики чеки и перерезаю леску.

– Плюс две гранаты, – сообщаю я Щеке и Лапше. – РГДха и Эфка!

– Домашний! – ответил Щека. – Красаучег! Бяу!

– Что это значит? – недоуменно спросила Лапша.

– Двойное вазелиновое проникновение! – сообщил ей Щека. – Бяу! Домашний…

– Ха-ха-ха!!! – заржал я.

– Что ты несёшь, Щека⁈ – нахмурилась Лапша.

– Три татушки, три та-та! – воскликнул Щека. – Вазелиновый шоколадный глазик…

– Простудился, что ли? – спросила Лапша.

– Это же легенда зэ бест! – возмущённо ответил ей Щека. – И я надеюсь, что он до сих пор жив! Охонь по блядскому хутору! Бяу!

– Ничего не понимаю… – покачала головой Лапша.

– И не надо, – усмехнулся я. – Держите.

Передаю Ф-1 Щеке, а РГД-5 Лапше. У меня своих гранат хватает.

Иду дальше вглубь этого монструозного цеха, ставшего последним полем боя маленькой гражданской войны.

Из этой битвы, судя по всему, кто-то вышел победителем – оружия нет, как и патронов. Только кости, гильзы, цинки и опустошённые магазины.

«А вот это надо брать», – решил я, склоняясь над оранжевым бакелитовым магазином.

Но я вовремя очухиваюсь и отступаю на метр.

– С пола ничего не брать, – напомнил я следующим за мной Лапше и Щеке. – Если тот ебанутый сапёр пережил бой, то с него сталось бы…

Раскладываю телескопический щуп и сдвигаю магазин. Но ничего не происходит. Наверное, я дую на воду, хотя я буду дуть, после того случая с чемоданом.

Аккуратно поднимаю магазин и рассматриваю его со всех сторон, после чего осторожно встряхиваю. Но никаких посторонних предметов внутри нет, поэтому можно считать, что это обычный магазин.

Пожимаю плечами и убираю магазин в свободный подсумок. Пригодится кому-нибудь.

– Всем стоять, – сказал я и указал лазером на очередную растяжку.

– Стоим, – ответила Лапша.

Подхожу к растяжке и быстро обнаруживаю двухсотграммовую тротиловую шашку с УЗРГМ-2.

И, как нетрудно догадаться, тут тоже продуман второй заряд, но этот аж на четыреста грамм. Если это сделал тот сраный сапёр…

Может быть, кстати. Военные, если не уверены, что здесь точно не закрепится враг, склонны портить местность всяким взрывающимся.

Обезвреживаю растяжку, извлекаю из шашек запалы и помещаю всё в рюкзак. Шестьсот грамм тротила, как с куста.

Я даже не думал, что так вообще можно, (1), но буду иметь в виду.

Дальнейший осмотр принёс мне только сложную ловушку с применением ещё 200 грамм тротила.

– Ну, тут он, конечно, изъебнулся… – пробурчал я и начал вскарабкиваться на стальную раму.

Неизвестный сапёр установил тротиловую шашку повыше, применив угловую растяжку. На другой стороне ничего нет, поэтому я спокойно срезал леску и снял шашку.

Этот дотошный мудак даже потратил время и закрепил на шашке скотчем четыре зиплока с гайками М5-М6.

А вообще, если бы ловушка сработала, это бы, буквально, оторвало башни всем в радиусе пяти-шести метров. И это не говоря даже о гайках, которые увеличивают дальность поражения десяти-пятнадцати метров. Хотя, я думаю, калечить такие гайки будут и на тридцати-сорока метрах…

Щека нашёл сломанный АКМ, ствол и цевьё которого изъело кислотой или чем-то ещё. Возможно, УСМ не пострадал, поэтому может сгодиться на запчасти.

Больше никаких ценных находок обнаружено не было. Победители собрали всё ценное и убрались отсюда. Танка, кстати, тоже нигде не видно, но ещё не вечер.

Смотрю на часы – почти полдень.

– Идём дальше, – сказал я.

Щека и Лапша выстроились колонной за мной, с интервалом пять метров, потому что таковы правила.

Переходим в следующий цех, посреди которого стоит здоровенный металлический корпус недостроенного ядерного реактора.

Тут тоже происходили ожесточённые боевые действия. Я сразу же увидел сгоревший Т-90, который погиб очень странно – правый борт его потёк металлом и застыл в таком виде.

– Это был КДшник, инфа сотка, – поделился своими мыслями Щека.

– Уверен? – с саркастической усмешкой спросила Лапша.

– Конечно! – не выкупил сарказма Щека. – А-а-а, ты меня стебёшь?

Лапша ничего не ответила.

Вижу признаки современной войны – нахожу пропеллер дрона. Наверняка, это был дрон-камикадзе. И он врезался в корпус реактора, возле которого, как я понимаю, кто-то находился.

Его цель, скорее всего, погибла, потому что на полу у корпуса запеклась и высохла большая лужа крови. Кто-то прямо основательно вытек на этом месте.

Надеюсь, это был КДшник, способный прожечь танк…

«Он ведь посильнее Щеки будет», – подумал я. – «Или был».

Расплавленные автоматы, измочаленный взрывом тубус РПГ-26, всякая рванина и россыпь гильз – картина понятная.

– Так, интересно… – увидел я за одной из баррикад пулемётный цинк, стоящий на приоткрытом ящике. – Сейчас проверим…

Действуя по надёжной методике, привязываю к цинку леску, стравливаю её на полтора десятка метров, а затем с силой дёрга.

Цинк, явно, не пустой, с металлическим лязгом падает на бетонный пол, но взрыва не происходит. Может быть, что там механизм на открытие.

Выжидаю три десятка секунд, на случай взрыва с задержкой, а затем подхожу к цинку и начинаю его рассматривать со всех сторон.

Это прямо очень легко может оказаться подставой…

Заглядываю в цинк через щель и вижу, что в нём находится пулемётная лента, от вида которой у меня чуть не встал.

В такие цинки вмещается около двухсот патронов, поэтому такие считаются ценнейшими находками.

Открываю цинк и мысленно воздаю хвалу во славу Михаила Калашникова – лента полная.

– Это окуп, дамы и господа, – сообщил я Лапше и Щеке. – Только ради этого цинка сюда стоило сходить.

Гранаты и тротил – это неплохо, но патроны ценнее.

– Да, – улыбнулся Щека.

– Смотрю дальше, – сказал я, вновь переключаясь на ИК-зрение.

Жаль, что танк сожгли прямо совсем…

Хотя, если бы ему пробили движок, мы бы не смогли его вытащить, без приложения особых заморочек, поэтому плевать на него.

В этом цеху мин не видно, но это обусловлено тем, что именно здесь была сконцентрирована вся живая сила. Тут и из крупнокалиберных пулемётов друг по другу дубасили, и танк заехал сюда, и способности активно применялись – произошло лютое побоище с взрывами и пожарами.

Из бронированной двери дотла сожжённого «Тигра» торчат длинные и узкие костяные шипы, врезавшиеся в него россыпью. Думаю, это точно КДшник какой-то порезвился.

Оружия не валяется, экипировка порвана или сожжена, но под одной из рельс я обнаружил сохранившуюся гранату Ф-1. Видимо, просто закатилась и её никто не нашёл. И это хорошо.

Прячу гранату в рюкзак и следую дальше, к очередной баррикаде из мешков с песком.

Под ногами зазвенели винтовочные гильзы, которыми усеян пол за баррикадой.

– Нет, здесь какая-то жуть творилась… – пробурчал я, увидев кости, собранные кем-то в полуметровой высоты горку.

Черепа, позвоночники, тазы, кости конечностей, без единого клочка одежды. Какой-то больной тип решил озадачиться и собрал все эти кости.

Но цинк с патронами в западной части цеха он не забрал…

Прохожу весь цех до конца, но не нахожу ничего ценного или интересного.

– Остался только третий цех – проверим его и возвращаемся, – сообщил я соратникам. – Лучше не задерживаться, а то Проф обязательно пошлёт кого-нибудь за нами.

Подхожу к воротам между корпусами и, как обычно, проверяю их на предмет минирования. В предыдущем цехе никто не догадался до такого, но сама возможность была, поэтому я вынужден проверять каждый проход.

И в этот раз обошлось без сюрпризов, поэтому мы прошли в последний цех этой части здания. Тут сразу же бросилась в глаза растяжка, очень умело установленная за стальной балкой, преграждающей путь. Если перешагнуть через балку, сразу же заденешь растяжку и тебя порвёт на куски 400-граммовым зарядом тротила.

«А, нихуя…» – проследил я тонкую леску. – «Заполирует ещё и двухсотграммовым».

Я узнаю почерк – скорее всего, это ставил тот же мудак, что и в северном цехе.

Аккуратно снимаю шашки, прячу их в рюкзак и иду дальше.

Рядом с секцией корпуса реактора вижу школьную парту, уставленную деревянными армейскими ящиками. Поглядывая под ноги, подхожу к парте и начинаю изучать, что внутри ящиков.

А там ничего такого – пустые цинки, бумажные обёртки из-под патронных пачек, какая-то проволока и…

– Это что за херня? – переключился я на обычное зрение и включил фонарик, торчащий из верхнего подсумка разгрузки.

– Дай гляну, – сказал Щека. – Можно же подходить?

– Подходи, – разрешил я ему. – Это, похоже, кольчуга или вроде того?

– Да она и есть! – усмехнулся Щека. – Средневековье! Властелин колец отдыхает!

– Прикольно, – прокомментировала Лапша.

Раскладываю щуп и начинаю тыкать в кольчугу, но ничего страшного не происходит.

Вытаскиваю её и разворачиваю. Да, кольчужная рубашка – это, блин, артефакт…

И видно, что её кто-то ваял из подручного материала, но очень аккуратно, то есть, это не античная херня и не закос под неё, а новодел из современного металла, целенаправленно сделанный под какую-то задачу.

«Понятно какую – защитить от укусов зверья», – подумал я. – «Я хочу её».

– Прикольно, прикольно… – покивал Щека. – Заберём?

– Конечно! – кивнул я. – Она будет отлично смотреться на мне!

– А почему это на тебе⁈ – сразу же возмутился он. – Мы же добычу поровну делим!

– Нахуя тебе половина кольчуги? – спросил я.

– Она нужнее Студику, – вмешалась Лапша.

– Это с чего⁈ – повернулся к ней очень недовольный Щека.

– А с того, что он всегда впереди, – ответила ему Лапша. – То есть, подставляется больше остальных. И я легко представляю себе, как из кустов на него кидается какая-нибудь тварь – в этот момент ему лучше быть в кольчуге.

– Хм… – нахмурился Щека. – Ладно, засчитано. Забирай, Студик.

– Благодарю, – улыбнулся я и свернул кольчугу. – А вообще, куда подевались все мясницкие перчатки?

– Какие ещё мясницкие перчатки? – недоуменно спросил Щека.

– Ну, я пару раз видел такие штуки – перчатка из очень мелкой кольчуги, – объяснил я. – Носят их мясники, специально, чтобы не отчекрыжить себе случайно пару пальцев за удар.

– И кольчужные фартуки тоже были, – вспомнила Лапша. – Блин, Студик – а это ведь идея! Почему никто раньше не дошёл до этого?

– А где их искать? – заинтересовался Щека.

Повисла тишина.

У меня вообще никаких идей, где раньше закупались мясники. Такое точно не лежит на прилавках, потому что это слишком уж специфический товар…

– Не-е-е, – покачал я головой. – Случайно такое найти очень мало шансов – если только в мясных лавках.

– Тоже очень вряд ли, – возразила Лапша. – В такие места мародёры захаживают в первую очередь, поэтому очень вряд ли там сейчас можно найти хоть что-нибудь.

– Эх, жаль… – вздохнул я. – А как думаете, есть смысл заморачивать наших мастеров изготовлением кольчуг?

– Конечно! – воскликнул Щека. – Это же имба – такую хуй прокусишь! От собак точно защитит надёжно, а если тебя сцапает броник или свинопотам, то там что с ней, что без…

– Ладно, идём дальше, – сказал я.

Ещё одна ловушка – РГД-5.

Все налутанные УЗРГМ-2 я предварительно проверяю на предмет модификации. Встречаются умельцы, способные убрать из запала замедление. В таком случае граната или шашка взрывается не через 3–4 секунды, а мгновенно. И естественно, что ни для чего, кроме постановки растяжки, гранату с таким запалом не использовать.

Доходим до конца цеха, но не находим ничего, кроме костей. Тут тоже кто-то основательно пошарил задолго до нас.

– Всё, возвращаемся, – сказал я. – Как выйдем, интервал десять метров, след в след.

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 27 января 2027 года*

– На, кури, – передал Щека сигарету Захару.

Тот сразу же достал зажигалку и прикурил угощение. С наслаждением затянувшись, он выдохнул облачко дыма и облегчённо улыбнулся.

Я давал ему пачку, но её, видимо, благополучно «расстреляли».

– Так что у тебя за способность? – спросил я.

– Нитрозный фактор, – ответил Захар.

– И что за казах, чем знаменит? – поинтересовался Щека.

– Увеличивает «Силу» и «Выносливость» на четыре минуты и тридцать семь секунд, – ответил Захар.

– Ты какого левела? – спросил я.

– Двадцать первого, – ответил он. – А вы?

– Пятьдесят третий, – с гордостью сообщил ему Щека.

– Пятьдесят седьмой, – сказал я.

– Ого… – впечатлился Захар. – Наверное, много мутантов убили?

– И не только мутантов, – усмехнулся Щека. – А вы чего прохлаждались за стенкой? Надо было качаться!

– Да как? – с сожалением вздохнул Захар. – Нас, изначально, было шестеро. И мы выходили на вылазки, чтобы собрать еды и набить опыта, но вокруг было слишком много сильных тварей. А у меня ещё способность, как оказалось, так себе…

– Не повезло, – сказал я. – Ничего, с нами ты обязательно качнёшься и поднимешь левелы.

– Будет клёво, – улыбнулся Захар. – А у вас вылазки – это обязаловка?

– Конечно! – кивнул Щека. – Это наша работа! Кто, если не мы? А если не мы, то кто? А⁈

– Утроенный паёк нужно отрабатывать, – добавил я к этому. – Ничего, ты втянешься – мы уже давно так живём и нам окей.

Смотрю на здание «Хилтона». В некоторых окнах уже горит тусклый свет. И если это увидит Проф, то пощёлкает по черепам – светомаскировка не соблюдается. Специально для того, чтобы пользоваться светом, каждое окно в отеле оборудовали блэкаут-шторами.

Достаю смартфон и набираю Евгения.

– Даров, – приветствовал я его. – Ты бы походил по номерам и сказал, чтобы шторы позакрывали. Если Проф увидит, заругает ведь.

– А что, у кого-то шторы открыты⁈ – возмущённо спросил Евгений. – Вот суки! Я сейчас спущусь и посмотрю!

– Ладно, удачи, – сказал я.

– Спасибо, – поблагодарил он меня и завершил вызов.

– А когда пойдём на вылазку? – поинтересовался Захар.

– Во-первых, у нас это называют рейдами, – сообщил ему Щека. – А во-вторых, когда скажут, тогда и пойдём. Не торопись – ещё успеешь заебаться.

– У командования всегда есть задачи, – улыбнулся я. – Щека прав – успеешь ещё заебаться.

– Ок, – кивнул Захар.

– Докуривайте и идём внутрь, – сказал я. – Задолбало тут стоять, как баобаб.

Щека добил остаток сигареты в одну затяжку и бросил окурок в урну, а Захар быстро досмолил свою и потушил о край жестянки.

В лобби отеля было безлюдно – в ресторане продолжается мероприятие, начатое с утра. Проф решил встретить новичков как отец, достойно, поэтому в ресторане был накрыт щедрый стол, а из закромов извлечён алкоголь.

Я набил желудок до отказа, поэтому хожу, перевариваю, впрочем, как и Щека с Захаром.

Сажусь на диван и откидываюсь на его спинку.

– А что сейчас делать будем? – спросил Захар.

– Да ты притомил, бро… – поморщился Щека, развалившийся на кресле. – Просто посиди, отдохни – к сети подключись и фильм посмотри какой-нибудь…

– А, да… – покивал Захар и достал телефон.

Нарк организовал нам аналог Ютуба на наших мощностях – что-то вроде видеохостинга, на котором можно посмотреть что-то из постоянно пополняемой коллекции фильмов.

Он же энтузиаст – в свободное от работы время заливает на хостинг находимые нами фильмы и сериалы. У него и так была нехилая коллекция, но её он уже залил полностью, поэтому сейчас он с нетерпением ждёт каждого залутанного жёсткого диска.

И это прямо отлично, когда можно завалиться на кровать в номере, поразминать пальцы ног и врубить на телеке какой-нибудь фильм об апокалипсисе. Я, в последнее время, начал любить фильмы о зомби-апокалипсисе, потому что мне интересно сравнить те художественные представления с тем, что мы имеем.

Мой вывод, на сегодняшний день – зомби-апокалипсис был бы лучше. У нас же вообще капец – как такое можно терпеть⁈

Да в фильмах все персонажи просто кайфуют от жизни и умирают исключительно по причине сценарно приобретённой умственной отсталости. Особенно в «Ходячих мертвецах» – там бы 95% случаев смерти бы тупо не было, имейся у этих клоунов хоть капля здорового мышления.

Зомби, блин, медленные, тупые, ведутся на любые звуки, вообще не соображают – да я в таких реалиях крутился бы там, как сыр в масле!

Да даже бегающие зомби, как в «28 дней спустя» или в той сиквельной ебанине, которая «28 лет спустя» – это же люди, по факту! Ещё и тупые, как пробки! Обычный сибирский лютик бы стал там сверххищником, насилующим и убивающим всех и вся! И это я про черепах даже не говорю!

В зомби-апокалипсис нам всем было бы лучше – зомби, хотя бы, не трахают друг друга и не вынашивают потомство…

С другой стороны, лучше сдохнуть в пасти лютика, чем стать зомби от случайно пропущенного укуса. Кто знает, остаётся ли сознание у зомби – было бы жутко неприятно, сохраняйся у людей сознание и понимание, что происходит. Кажется, был какой-то комикс на эту тему…

Но даже случайно пропущенных укусов можно спастись – нужна обычная, средневековая… стёганка. Пять-шесть прошитых слоёв брезента, набитых ватой – это абсолютная защита от человеческих зубов. На кисти можно надеть те же мясницкие перчатки, а на голову глухой шлем с поликарбонатным остеклением. И всё. Дальше маши топором и убивай зомби, пока не устанешь. А как устанешь, ложись на землю и отдыхай, пока они пытаются прокусить тебя – это в худшем из вариантов.

«Ебанистика это – защита рук из журналов и скотча», – подумал я. – «Абсолютная защита есть, и она стоит очень дёшево по времени и трудозатратам».

Увы, но со зверьём такое не прокатит, потому что тот же лютик прокусит тебе не то, что стёганку, а сразу череп. Броники и свинопотамы же берут не укусами и порезами, а тупо живой массой. Раздавит, а затем раздерёт на компоненты, и тебя, и стёганку твою.

Вот именно от людей или зомби, стёганка – это хай-тек, фьючер текноложи. А у нас надо как-то иначе решать эти насущные проблемы.

Я вот налутал кольчугу и ношу её, привыкаю к весу и накладываемым ею ограничениям. Но оно того однозначно стоит – от пуль не защищает никак, зато руки по локоть закрыты, ну и яйца с жопой прикрывает. А туловище прикрыто бронежилетом, поэтому, что есть там кольчуга, что нет её.

«Наверное, можно шить жилеты из обычного брезента, а уже на них нашивать кольчужные рукава и подолы», – пришла мне в голову мысль. – «Можно рукава сразу по запястье, чтобы можно было прикрываться ими от собачьих пастей…»

В лобби спустились Фазан и Проф, которые, судя по всему, изрядно так накатили.

– Студик, Щека… – сфокусировал на нас взгляд Фазан, а затем перевёл его на Захара. – И этот… как его…

– Захар, – вспомнил Проф.

– Здрасьте! – помахал им упомянутый.

– Студик, ты нужен нам! – заявил Проф. – Айда!

– Окей, – встал я с дивана и последовал за ними.

Они вышли на улицу и добрались до второго Кибертрака. Его нашли недавно, на подземной парковке. Батарея в порядке, состояние отличное и никаких левых модификаций – взяли его в качестве дополнительной рейдовой машины.

Проф открыл дверь и сел на место водителя, а Фазан обошёл машину и сел на переднее пассажирское сиденье. Мне не осталось ничего, кроме как сесть сзади.

– Как эта хрень работает?.. – раздражённо спросил Проф, тыкая в сенсорный экран.

– А что ты хочешь? – спросил я.

– Музыку включить нормальную, – ответил он. – Здесь есть нормальная музыка?

Протягиваю руку и нажимаю на иконку проигрывателя.

Но тут нет ничего, кроме стандартных мелодий.

– Вот, нормальное музло… – прохрипел Фазан и вытащил флешку. – Вруби, малой…

Принимаю флешку и вставляю её в USB-порт.

– Опа, вот она! – ткнул Фазан пальцем в трек. – Паристаранам, паристаранам, паристаранам! Тибя искал, тибя тирял, паристаранам!

Заиграла классическая музыка из кальянных – никогда не любил такое и до сих пор не люблю…

– Потише сделай, – попросил поморщившийся Проф.