Текст книги "Каср'кин Рон (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Рон, поняв, что воевать против своих совсем не дело, покладисто замолк и начал думать, при этом не забывая следить за обстановкой. Автоматический управитель КОЗ-84 окончательно сдулся, полностью переключившись на «борьбу за непотопляемость». Кислород стремительно убывал, но АУ оперативно сдвигал бортовые заслонки и изолировал пробоины где это возможно.

Тем временем шёл бой. Явная свита инквизитора сражалась с неизвестным противником, который точно не имел никакого отношения к Империуму Человечества – в левом наплечнике космодесантника Зенонуса торчал странный предмет, который Рону отдалённо напоминал сюрикен.

«Ниндзя из далёкого космоса?» – мысленно усмехнулся он.

Инквизиция… Рон имел несколько противоречивое мнение касательно этих организаций. Ещё неизвестно, какой именно Ордо представляет конкретно этот инквизитор и какие взгляды на решение возникающих проблем имеет.

Много непонятного, но кристально очевидно одно: инквизитор здесь не случайно.

В откровенных жопах Галактики инквизиторы случайно не оказываются. Определённо, он здесь ради СШК. Все нуждаются в деньгах и влиянии, инквизиторы в том числе.

И как бы не получилось так, чтобы Рон с Двенадцатым стали совершенно лишними на этом празднике жизни…

Интенсивность схватки всё нарастала. Приставленные караульные внимательно слушали сводки непосредственно с поля боя через вокс-динамики, встроенные в пустотные скафандры.

К сожалению, единственным источником информации был шум боя из прорезанной гермодвери. Судя по превосходству звуков имперского оружия, пока что ломил Империум.

Затем снова раздался многоголосый вой. В дело пошли сабли и топоры, звон пластали не спутать ни с чем. Интенсивность и частота предсмертных вскриков увеличилась. В корабль снова что-то гулко ударило.

– Эй, ребята, может мы поможем? – предложил Рон. – Меня зовут сержант Рональд Уизли, командир 1-го разведывательного взвода 12-й роты 1299-го Кадианского вспомогательного полка.

– Кадианец? – удивился Борис.

– Да это легко может оказаться брехнёй, Боря. – махнул рукой Гришко. – Шут его знает, кто перед нами. Может шпиён какой-то хаоситский?

– Или этих, п№%ари! – согласился с мыслью товарища Борис.

– Сам ты п№%ари! – возмутился Рон.

– Рот закрой, шпиён. – велел ему Борис.

– Не п№%ари, хе-хе, а аэльдари! – рассмеялся Гришко. – Сударь Зенон так их именует.

– Да какая в жопу разница? – захохотал Борис. – Шо так п№%ари, шо этак!

Их совершенно не смущал тот факт, что сейчас не до смеха, там на фоне погибают их боевые товарищи. Впрочем, Рон тоже из таких. На войне воспринимаешь смерти несколько иначе… Горюешь потом, если выживешь. Тем не менее, факт такого отношения был прекрасной пищей для самоанализа.

– Всё, п№%дец этим эльдарям! – внезапно яростно ударил кулаком по обшивке Борис. – За Антошку я их…

– Всем отомстим. – как нечто уже почти свершившееся констатировал Гришко. – Эй, кадианец, родом откуда?

– Планета Махария. – ответил Рон. – Родной улей…

– Нету больше Махарии. – счёл необходимым сообщить ему Борис. – И Кадии больше нету.

– Знаю уже. – вяло ответил Рон с ноткой грусти в голосе.

За эти годы в Имперской гвардии Рон тоже проникся этой общеполковой ностальгией по утраченному дому. Махария не родина ему, но он всё равно скучает по этому отравленному промышленными выбросами куску камня, где когда-то гордо высился город-улей Тахен-Секунд. Сейчас там оплавленные руины и мутанты, а ведь для части его памяти это место рождения, жизни и… смерти.

– Ну, ты не переживай так, шансы есть, что родичи уцелели… – с неожиданным сочувствием попытался утешить его Гришко.

Рон ничего не ответил, опустив голову. Про родичей он старался не вспоминать. Как они там? Живы ли? В порядке ли всё у них?

«Мерлином проклятый Тарквиний…» – подумал Рон с давней, почти застывшей яростью.

– Хоба, рота подъём! – на мостик вбежал какой-то штурмовик в пустотном скафандре. – Нас страшно теснят, робята! Лазганы в руки и вперёд!

– Аркаша, приказа от сударя Зенонуса не поступало. – покачал головой Гришко.

– Так ранили сударя-то! – ответил Аркаша. – Командование на себя капитан Серебрянский взял! Вокс прямо щас настраивать времени нет, поэтому личного порученца отправили! Живей, робяты! Наших бьют!

– А этих двоих? В расход? – Борис ткнул в сторону Рона и Двенадцатого навороченным лазганом.

– Не было такого приказа. – ответил Аркаша.

– Парни, ну зачем в расход? – счёл нужным вставить реплику Рон. – Вы волкитным разрядником пользоваться умеете? А вон он лежит! А я умею! А Двенадцатого вы, вижу, опознали. Всамделишный криговец на борту! Мы ребята хоть куда!

Не хотелось ему портить отношения с этими парнями, так как потом трудно будет в одиночку противостоять аэльдари. Про аэльдари Рон слышал, поговаривают, что они тысячи лет живут и буквально задрачиваются на каких-то боевых аспектах, превращаясь в машины для убийств.

– А х№ли мы теряем, собственно?! – с характерным взмахом рукой вопросил Борис. – Гришко, нам тут так и так хана, п№%ари сотни две, не меньше! Рискнём доверием?

– Да и хрен с ним, расцепляй кандалы! – так же махнул рукой Гришко. – Но смотри, кадианец, мы будем приглядывать за вами!

– Я честный гвардеец! – оскорбился Рон.

– Вооружайтесь, робяты, и вперёд! – Аркаша лихо умчался обратно в прожжённую плазмой гермодверь.

Рона долго уговаривать не пришлось. Он надел возвращённый шлем, поднял волкитный разрядник, приготовил гранаты и штык-нож. А Двенадцатый вообще не проронил ни слова, предпочтя действия: устремился к выходу с мостика с лазганом наперевес – тяжелый болтер уже прихватизировали, поэтому Рон поделился с ним своим лазганом марсианского паттерна, который инквизиторские штурмовики пренебрежительно оставили на одной из консолей.

А за дверью…

За дверью была кровавая баня. Отрезанные, отрубленные и оторванные конечности, обугленные тела, разорванные туловища, смятые черепа, искорёженная броня и литры густой крови, отражающей тревожный свет боевой тревоги.

Рон в мгновение ока вычленил первого своего врага – рыжеволосая барышня в броне и шлеме-маске, вооруженная длинным белым мечом, обагрённым кровью до рукояти, получила в грудь волкитный разряд, который дезинтегрировал броню и внутреннее содержимое её грудной клетки. Бездыханное тело завалилось под ноги бегущего к следующему противнику штурмовика.

Схватка давно уже стала рукопашной, штурмовики рубились саблями, шпагами, тесаками, а аэльдари своими хитрыми мечами и кинжалами. Рон движением руки испортил филигранный манёвр атакующему упавшего штурмовика аэльдари, из-за чего тот напоролся черепом на штык-нож. Штурмовик, готовившийся к смерти, так и не понял, с чего-то аэльдари, без видимых на то причин, решил напороться лбом на его штык-нож.

Незаметные касания позволяли оборачивать ход боя не в пользу длинноухих, но вечно так продолжаться не могло – Рона заметили, идентифицировали его оружие, признали опасным и приговорили к смерти. Сюрикены не очень эффективно бились об укреплённую магией толстую броню на экзоскелете, несколько из них проникли внутрь, нанеся несущественные ранения, но осознал всё это Рон уже за одним из принесённых штурмовиками пласталевых мантелетов.

Выглянув из-за мантелета, Рон снова решил сыграть в невидимого кукловода. Перехватив пятку завершающей акробатический трюк барышни, Рон чуть довернул её, чтобы цепной меч какого-то офицера штурмовиков весьма неаккуратно распилил ей туловище в районе пояса. Жестоко, кроваво, но что-то не очень похоже, что тут хоть кто-то придерживается Гаагской конвенции.

Штурмовики гибли, но старались забирать врагов с собой. Здорово выручала узость коридоров, в которых имперское оружие показывает превосходство по убойности, пусть и уступая по скорострельности.

Наиболее эффективным оказался офицер с цепным мечом – броня аэльдари, устойчивая к простым саблям, легко поддавалась мономолекулярным лезвиям.

Долго отсиживаться за мантелетом не удалось – какой-то псайкер выдернул Рона и резко потянул к себе. Лишь благодаря манипулятору а-ля «третья рука» удалось удержать волкитный разрядник от выпадения, а также на лету навести на пялящегося прямо на него и делающего пассы руками аэльдари.

Разряд. Череп и верхняя часть туловища тощего создания исчезли в белой вспышке и рассыпались пеплом. Защиты у этого представителя враждебной расы почему-то не было.

Удар об стену. Град сюрикенов врезался в нагрудную пластину, Рон перекатился, вскочил на ноги и использовал прозрачную версию щита «Протего», ту самую, которая получилась у него в первый раз в этой Вселенной.

Силы таяли, а аэльдари не кончались. Они сражались с остервенением, будто за дом родной. Батарея волкитного разрядника иссякла, но перезаряжать времени не было. Рон выхватил пехотную лопату и штык-нож.

С яростным рёвом бросившись на ближайшего аэльдари, он был сбит с ног грамотной подсечкой, но всё же нанёс противнику страшный урон – отрезал штык-ножом ступню. Панорамный визор в шлеме позволял видеть всё так, словно нет никакой смотровой щели, поэтому координировал свои действия Рон прекрасно. Жаль только, что экзоскелет здорово затрудняет маневренность…

Обожгло левое бедро. Пронзительно орущая барышня в белой броне набросилась на Рона, перерубила древко пехотной лопатки, Рон притянул её к себе слабеньким невербальным и беспалочковым заклинанием «Локомотор», чего она не ожидала, но больше всего она не ожидала гвардейского штык-ножа у себя в сердце. Рон разглядел в непрозрачном визоре аэльдарского шлема удивленные небесно-голубые глаза. Равнодушно оттолкнув труп, он заозирался в поисках врага.

Внезапное искажение пространства. Из варп-портала появился горящий аэльдари, который тут же бросился к офицеру штурмовиков. Завязалась схватка, конец которой положил Двенадцатый, вонзив лезвие пехотной лопаты в затылок ненормального.

Криговца изранили, одну ногу до уровня берцовой кости точно уже не удастся восстановить – её практически нет. Непонятным Роном образом криговец наступает на торчащую кость и продолжает сражаться, сильно хромая при этом.

В ход пошли гранаты. Один из штурмовиков напоролся на белый меч, крепко стиснул ударившего аэльдари в объятьях и оттолкнулся в сторону. Оглушительный взрыв, ошмётки брони, плоти и внутренностей забрызгали пространство.

Своего апогея схватка достигла когда начало появляться всё больше странных горящих аэльдари, выбирающихся из варп-порталов. Когда концентрация врага достигла опасных величин, пришлось отступить на мостик. Штурмовиков, не считая Рона с Двенадцатым, осталось восемь человек, включая уцелевшего Бориса. Гришко был тем штурмовиком, который подорвался с убившим его аэльдари.

– Чего они тянут-то, а? – тяжело дыша, спросил также выживший Аркаша. – Пора бы уже добить нас и идти по своим делам…

– Это же п№%ри, хрен их знает, что в их гомосяковских головушках творится… – с менторскими интонациями ответил на это Борис. – Эй, кадианец! А ты со своим сотоварищем неплохо бился!

– Да вы настоящие безумцы, ребята! – ответил Рон. – Я бывал во всяких жопах, с ребятами героически выбирался из них, но никогда не делал этого с таким шиком и блеском как вы!

Рон действительно был впечатлён. Если правда всё то, что говорят про аэльдари и их столетия боевого опыта, то получается, что эти штурмовики легендарные рубаки.

– Жаль, что из этой жопы мы уже не выберемся… – посетовал Борис. – Криговец, ты где так лопатой махать научился?

Двенадцатый ничего не ответил, продолжив счищать чьи-то мозги с волосами с лезвия лопаты.

– Он не особо разговорчивый. – развёл руками Рон.

– Ты. – раздался знакомый голос.

Рон развернулся на звук.

– Где СШК? – прислонившийся к стене космодесантник, лишенный ног и левой руки, смотрел на Рона.

– Да вот они. – указал Рон на закреплённые банки данных. – Две штуки, на месте.

– ДВА СШК? ДА ТЫ ШТО… ОЙ, ЧО БУДЕТ… СШК?! А? – заговорили перевозбуждённые адреналином штурмовики.

– Установите взрывчатку… – приказал космодесантник. – Не допускать попадания ценных сведений в руки противнику.

– Есть. – козырнул офицер штурмовиков, тот самый, который орудовал цепным мечом.

Сейчас цепной меч лишился большей части зубьев, но всё ещё оставался очень опасным оружием.

Рон заметил странное колебание воздуха…

– Варп-портал! – закричал он, но было поздно.

Горящие руки выхватили один банк данных из крепления и унесли его в Варп.

– Ох… – Рон обессиленно осел на пол.

Глава восьмая. Доверие тут ни при чем

– Итак… – корабельный хирургеон задумчиво копался в плоти Рона. – Сюрикен. Ещё один. И ещё. Надо же…

– Док, можешь без комментариев? – попросил Рон.

– Скажи спасибо, что не распилил твою драгоценную броню болгаркой! – ответил на это хирургеон. – А по экстренному протоколу должен был. Жалобы есть?

– Болит всё, от пяток до затылка. – пожаловался Рон.

– Не может быть, обезболивающее должно… – хирургеон осёкся. – Издеваешься надо мной? У тебя же даже задница железная, какие пятки?

– Шучу, Док. – с усмешкой ответил на это Рон. – Какие прогнозы касательно моего здоровья?

– Смотря как вести себя будешь. – ответил хирургеон, швыряя мини-сюрикен в судно для отходов. – Ты, вроде как, действительно тот, за кого себя выдаёшь, поэтому инквизитор разрешил подлатать тебя и твоего друга перед допросом.

– Всё пишется? – уточнил Рон.

– Само собой. – не стал отрицать хирургеон.

Двенадцатый лежал на соседнем операционном столе, в полной отключке: медицинский сервитор формировал культю на его ноге, одновременно приживляя к ней титановую заглушку, предназначенную для более удобного монтажа будущей аугметики. Это не значило, что они прощены и будут жить долго, но всё же являлось хорошим знаком.

Рон отделался повреждениями мяса, парой переломов, десятком ожогов и парой десятков глубоких, но узких разрезов. Бывало гораздо хуже, поэтому он не унывал.

Эскулап споро вынимал смятые корпуса аэльдарских сюрикенов, зашивал раневые каналы и заклеивал порезы – делал всё, чтобы Рон лишился даже гипотетической возможности истечь кровью.

– Один из пациентов готов к допросу. – доложил хирургеон в микрофон стоящего на столе вокса.

Спустя пару минут дверь отворилась, въехал массивный сервитор, который выкатил операционный стол в коридор, протащил до двустворчатой двери в небольшое помещение, где уже находились люди.

– Рональд Билиус Уизли, сержант Имперской гвардии… – прочитал неизвестный Рону дядя в дорогой одежде. – Наш астропат получил на тебя весьма странную характеристику, сержант Уизли… Две характеристики…

Рон не знал, что астропаты умеют работать так оперативно. Поговаривают, что они дерут за услуги безбожно дорого, поэтому бизнес на них делают только крупнейшие финансовые воротилы… Но Инквизиция…

– Меня зовут Осирис Алкид, представляю Ордо Машинум. – представился инквизитор. – Как я могу судить, ты выполнял задание техножреца Беотиса?

– Так тошна… – Рон почему-то поплыл.

– Сбавь обороты, Румус… – пробормотал Осирис. – Кхм-кхм… Что содержится в древнем банке данных?

– Сошка… – расслабленно ответил Рон. С края рта опустилась нить слюны.

– Румус, я сказал сбавить обороты… – снова тихо проговорил Осирис. – Какого именно содержания данный СШК?

– Иприт? – задумчиво проговорил Рон. – Не… Зарин? Не… Какой-то оксидетроксомалифумидронат… или типа того… А… Или сошка тачанки…

– Вколите ему антидот. – распорядился Осирис. – Веришь ли ты в Бога-Императора, сержант Уизли?

– Так тошна… – медленно кивнул Рон.

– Он живёт в твоём сердце? – грозно навис над операционным столом инквизитор.

– Так тошна… – снова ответил Рон, преодолев студень, который будто бы заволок сознание. – Во имя овса, сыра и свиного уха… Алюминь…

– Он бредит. – сделал очевидный вывод Осирис. – Когда подействует антидот?

– Минут пять, господин инквизитор. – Румус, специально обученный подчиненный, остро заточенный под дознание, посветил Рону фонариком в левый глаз. – Может меньше даже.

– Зачем вы вколотили ему такую дозу? – раздраженно спросил Осирис.

Новички – вечная проблема. Старик Агафий внезапно умер, поэтому за него теперь дознанием занимается его ученик Румус, который недостаточно опытен и практически всю свою службу пробыл на подхвате у покойного Агафия. Этот гвардеец – первый человек, которого он должен «расколоть».

– Виноват, не рассчитал. – повинился Румус.

Минуты спустя взгляд Рона прояснился.

– Сержант Уизли, какую задачу перед вами поставил техножрец Беотис? – решил, что пришло время для следующих вопросов Осирис.

– Добыть Со… СШК. – ответил Рон, медленно приходящий в себя. – Задачу выполнил не в полном объеме.

– Румус, добавь слегка, но только слегка. – распорядился Осирис.

Румус слегка крутанул ролик дозатора. Инквизитор удовлетворённо кивнул.

– Итак, какие ещё были задачи помимо поиска и добычи СШК? – продолжил опрос Осирис.

– Доставка СШК магосу Беотису. – ответил Рон, ощутивший острое желание поболтать. – Но это я лишь вдаюсь в подробности, доставка СШК магосу Беотису само собой подразумевалась.

– Я хочу услышать всю ис… – договорить инквизитору не дал грохот на фоне. – Что за…

Рёв тревожной сирены – дверь отворяется и в помещение влетает какой-то дядька в форме Имперского военного флота. Капитанского звания, без единого внешне заметного аугметического органа, подтянутый и стройный черноволосый мужик лет тридцати пяти. Взгляд ошарашенный, дёргается и разевает рот.

– Что случилось?! – грозно вопросил инквизитор.

– Там… – офицер застыл. – На корабле вторженцы…

– Полная блокада объявлена? – инквизитор получил кивок от офицера. – Вооружайте экипаж. Этих двоих запереть в изоляторе, максимальная степень защиты. Подключите меня к общекорабельному воксу…

Последние слова он говорил уже выходя из помещения. Румус крутанул ролик одного из дозаторов и Рон с головокружительным ускорением влетел в безграничный мир Морфея. Снился, к удивлению, родной дом. Точно воспроизвелось воспоминание событий, предшествовавших атаке Воландеморта и нанятых им профессиональных магов-убийц. Небольшие отличия были, но Рон не обращал на них внимания, так как был полностью поглощён атмосферой семейного очага.

Окончательно в себя Рон пришел спустя… неопределенное время.

Какого-то Мордреда мерцал красный проблесковый маяк над дверью, но сирена не гудела. Рон приподнял голову. Он находился в некоем помещении, стены которого были армированы пласталью и ещё каким-то неизвестным Рону материалом. Лежал он на стандартной военной кровати, той, которая обычно идёт сразу с казённым синтетическим матрацем. На серой пласталевой тумбочке стоял стакан с водой и батончик из трупного крахмала на тарелочке.

Рон приподнял голову, видимо, излишне резко, так как сразу стрельнуло болью по всему телу. Сконцентрировавшись, он сумел определить, где болело больше всего, после чего приложил руку к левому боку.

– Вулнера Санентур… – произнёс он вербальную формулу.

Он столько раз использовал это заклинание, что беспалочковая версия работала лишь чуть хуже, чем обычная. Сразу стало как-то легче. Остальные раны, конечно, ноют и болят, но терпимо. Рон снова приподнял голову.

Освещалось помещение с помощью забранного мелкой сеткой светодиодного фонаря, висящего над дверью.

Приложив усилие, Рон сел на кровати. Наложив на себя диагностическое заклинание, он изучил результаты и остался, в целом, доволен: могло быть ГОРАЗДО хуже. Его траванули каким-то местным аналогом зелья правды, которое могло бы нанести большой ущерб его печени. Будь у него печень, а не аугметический имплант, конечно же.

А так, диагностическое заклинание дало понять, что он лишен части внутренних органов, но это нормально, что у него в крови есть следовые остатки неизвестного токсина, сознание эффективно на восемьдесят два процента от нормы, а также имеется несколько десятков ранений и ожогов, но он узнал об этом ещё от хирургеона.

Помыслив здраво, он не стал ничего предпринимать в деле собственного освобождения, а решил просто подождать. Ничего незаконного он не совершал, хотя это никогда не было гарантией безопасности, но не нужно давать инквизитору лишних поводов «закручивать гайки». Химия в допросах не является в Империуме чем-то незаконным, даже более того, можно сказать, что это опция для дознавателей-гуманистов. Альтернативные способы включали в себя извлечение кратковременной памяти с помощью довольно редко встречающихся образчиков психо-изымателей, обширный арсенал пыточных методик, а также превращение в сервитора, в процессе чего имеется возможность ограниченно извлекать фрагменты долговременной памяти.

Время будто замерло. Никаких признаков активности, словно про Рона забыли. Чтобы как-то убить время, он решил попрактиковать заклинание «Колорум». Бесполезное в бою, оно просто меняло цвет предмета на какой пожелаешь.

– Коловари! – положил Рон руку на тумбочку, думая о зелёном цвете.

В кишках появилось ощущение тяги, из-за чего он чуть не блеванул, а тумбочка окрасилась из стального серого в успокаивающе-зеленый цвет. Рон слегка отошел от неприятных ощущений и изучил изменения, которые претерпела тумбочка.

Помимо цвета, изменилась сама фактура её поверхности – из слегка шероховатой она стала идеально гладкой, даже ногтю не за что зацепиться. Следующей жертвой стала тарелка из-под брикета трупного крахмала.

Когда играться с изменением цвета тарелки надоело, Рон погрузился в воспоминания.

В Хогвартсе он учил очень много заклинаний, многие из которых лишь отрабатывал в образовательных целях, но по насущной необходимости ещё не использовал. Когда ещё его закроют в камере и оставят на неизвестное время?

– Риктусемпра! – навёл он палец на отодвинутую от кровати тумбочку.

Серебряный сгусток света врезался в целевой объект, раздался продолжительный душераздирающий и многократный скрип, а затем всё стихло. Рон встал с кровати, чтобы посмотреть на результаты работы заклинания.

Как ни странно, но заклинание сработало с тыльной части тумбочки, но зато КАК сработало… Как будто кто-то хорошо поработал монеткой над стирающимся слоем билета моментальной лотереи – именно оттуда был отвратительный скрип. Эффективность? Примерно полтора миллиметра пластали было разрушено в области «почёсывания». Рон сделал зарубку на память, чтобы никогда не использовать Чары Щекотки для прикола. Это заклинание «прощекочет» человеку задницу насквозь. Перспективно в бою, если нужно будет отвлечь какого-нибудь космодесантника странным неделикатным почёсыванием в области задницы.

– Ну-ка… Флагрейт! – выдал Рон заклинание. – «Воландеморт сосёт ху…»

Дверь камеры начала распахиваться. Рон резко свернул произнесение заклинания и возникшие огненные буквы исчезли. Заклинание работало как положено, но вот времени действия, к сожалению, установить не удалось.

– Сержант Уизли. – вошел в помещение инквизитор Осирис Алкид. – Как проводите время?

– Да так… – развёл руками Рон. – Уже всерьёз раздумывал подро…

– Кхм-кхм! – в камеру вошла некая женщина.

Выглядела она практически так же, как та слепая барышня-псайкер, которая постоянно ходила вместе с комиссаром Зайбером. Эта женщина тоже была слепа, её глаза были закрыты шелковой повязкой, но, в отличие от предыдущей барышни-псайкера, у этой имелись многочисленные шрамы на коже и большое количество металлических браслетов на руках.

… подробно изучить дверь на предмет вскрытия. – закончил свою реплику Рон.

– Больше этим заниматься не придётся, сержант Уизли. – улыбнулся краешками губ инквизитор. – Сейчас Дездемона проведёт сканирование твоего разума, что позволит установить всю правду о происходившем на мире смерти Альх-4-13.

– Не хочется вас расстраивать, господин инквизитор, но… – начал говорить Рон. – Но мой уровень психочувствительности колеблется где-то между «пси» и «омега».

– Он не омега, Осирис. – покачала головой Дездемона. – Но очень близко, теперь я вижу. Скорее, чистый «пси». Это будет очень тяжело.

– Но не невозможно? – уточнил слегка расстроенный инквизитор.

– Возможно. – ответила барышня-псайкер. – Только отнимет много времени. Около полутора недель.

– Сержант Уизли, вы же никуда не торопитесь? – спросил у Рона инквизитор.

– В ежедневнике на сегодняшний день никаких планов не записано. – развёл руками Рон.

– Вот и отлично. – удовлетворённо кивнул инквизитор Осирис. – Тогда мы убываем к Альх-5-13, где под защитой орбитальной орудийной платформы выждем пару неделек, в течение которых вы пройдёте необходимую процедуру. Итак, Дездемона, приступай.

Псайкер уверенно, даже несмотря на отсутствие глаз, подошла к Рону, наложила руки ему на голову и начала что-то беззвучно шептать.

Окклюментные щиты Рона начали слегка «потрескивать», но не сильно, не более, чем при былых молниеносных ментальных схватках со Снейпом. Пришла идея для использования последнего в качестве «буфера». Рон начал накидывать в пространство поверхностных мыслей. Как только процедура была завершена, появилось время для «расчистки» разума и попыток выстраивания «официальной версии» разума Рона.

Шансы на успех призрачно низки, так как у Дездемоны будет много времени на разбор воспоминаний, при условии, что Рон верно понимает принцип работы «Сканирования разума».

Детство. Пришлось уже во второй раз в жизни переписывать её историю, но уже с использованием разрозненных наработок, которые он копил всю свою новую жизнь в иной Вселенной:

1. Рон родился в городе-улье Тахен-Секунд. Умышленно смутный период без каких-либо подробностей. Мало кто помнит свою раннюю жизнь.

2. Родители неизвестны, так как он осознал себя на узких улочках низших уровней. Таких людей в городах-ульях довольно много, особенно на низших уровнях.

3. Вырос беспризорным, учился у некоего старика, в прошлом являвшегося счетоводом на заводе по производству лазганов модели Кантраэль М36. Прописав никогда не существовавшему старику строгий, но справедливый характер, Рон опирался на собственные воспоминания о сержанте Кноксе. Вот кто бы точно не пропал в этом мире…

4. Зарабатывал на жизнь случайными подработками, сменами на заводе, а также репетиторством. Рон решил, что некоторые необычные особенности будут более правдоподобны, чем насквозь стандартная жизнь.

5. Никаких преследований, конфликта с мутантами, полицией и арбитрами. Просто банальная вербовка в Имперскую гвардию. Не надо никому знать про ту поганую историю…

6. Службу пришлось прописывать максимально близко к оригиналу, так как всё, что Рон делал после того, как ступил на борт имперского транспортника не так уж и трудно проверить.

7. Магию пришлось в воспоминания включить, так как непонятно, как сложится с Беотисом и Двенадцатым. То, что криговцу в конце-концов ментально вскроют башку и вытащат все необходимые сведения – неоспоримо. Во всяком случае, Рон бы постарался вытащить из подозрительного дуэта максимум информации.

Легенда, которую лишь пришлось собрать воедино из заранее, исключительно на всякий случай, сформулированных заготовок, Рон собрал за те десять минут, в течение которых Дездемона «полоскала» его поверхностные мысли на предмет ценных сведений.

Обрывки мыслей Рона проецировали легкое беспокойство за грязные секретики, которые есть у каждого, а также ощущение диссонанса от происходящего.

Сеанс длился около шести часов, в течение которых Дездемона пыталась, как она думала, преодолеть естественную сопротивляемость Рона. На самом деле, да, она пыталась преодолеть его естественную сопротивляемость, но он ей в этом всячески препятствовал, выдавая сопротивление опытного окклюмента за неспособность удержать панический ход мыслей.

Спустя шесть часов, наполненных попытками аккуратного продавливания «природного сопротивления», Дездемона убрала руки с головы Рона.

У него затекла шея, которую он тут же начал разминать.

– Ты крепок. – заключила барышня-псайкер, нахмурив брови. – Слишком. Даже для граничащего с «омега»-уровнем человека. А твои способности по осознанному сопротивлению сканированию разума… Знаешь, на чём ты прокололся?

Рон не отвечал. У Дездемоны была тонкая шея, которую легко будет сломать одним движением руки. Но что потом?

– Ты прокололся на том, что поверхностные мысли в один момент стали более упорядоченными. – улыбнулась слепая женщина. – Последние два часа я просто делала выпады и наблюдала за системой поверхностных мыслей. Где ты этому научился, сержант Уизли? Такого уровня владения собственными мыслями ждёшь от долгожителя аэльдари, но не от, прости за прямоту, героического и тупого сержанта из вспомогательного полка, пусть и кадианского. Как, сержант Уизли? Где ты этому научился?

– Что будешь с этим делать, Дездемона? – вместо ответов спросил Рон.

– Ничего. – улыбнулась барышня-псайкер. – Донесения с «Флоренции» говорят однозначно – ты феномен. Не псайкер, но можешь всё, что могут псайкеры и даже больше. Я видела чудеса, которые совершали колдуны аэльдари, но ни один из них не мог восстановить до первозданного состояния безнадёжно разрушенный генератор. А идеально новый дредноут «Кастраферрум марк IV» с прожаренной хаоситской требухой внутри, который обнаружили посреди хаоситского ДОТа на Кокиаминусе? Ведь это тебя отправляли на уничтожение «Истребителей», не так ли?

– Хм… – Рон раздумывал.

«Может, захватить её разум с помощью «Империо»? – пришла мысль.

Но контраргументом служил тот факт, что она является специализированным мозголомом, который чисто теоретически в состоянии быстро преодолеть порабощение рассудка. Рискованно.

В случае провала его будет ждать очень долгая схватка с экипажем корабля, в которой он, несомненно, одержит верх, если, конечно, найдёт пустотный скафандр.

Но главным останавливающим фактором было подозрение, что всё происходящее пишется и транслируется инквизитору на большой экран, а также догадка, что помещение оборудовано каким-нибудь хитрым способом уничтожения всяких особо опасных чудовищ, коим им видится Рон.

– Чего ты хочешь от меня, Дездемона? – спросил наконец Рон.

– Я? Ничего. – ответила барышня-псайкер. – Осирис хочет договориться с тобой.

– Почему? – не понял Рон. – Он же считает, что я в его власти и у меня нет выхода?

– Он не дурак. – покачала головой Дездемона. – У тебя ЕСТЬ выходы, причём такие, о которых мы можем только догадываться. Даже если в это помещение пустить смертельный газ, не факт, что это тебя остановит. А потом ты одну за другой вскроешь гермодвери… смерть… жестокость… я это видела.

– А я думал, что вас останавливает только то, что пароль к банку данных знаю только я… – пробормотал Рон, наблюдая как Дездемона недовольно нахмурилась. – Ладно, давай, зови инквизитора, будем договариваться.

– Никогда я ещё не разговаривала со столь опасным существом так близко… – поделилась Дездемона. – Скажи мне честно, сержант Уизли… Ты Вечный?