Текст книги "Дорога забвения (СИ)"

Автор книги: Наполеон Плотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– А так, что я не предлагаю тебе играть по-честному. Ты в курсе, как работает полное погружение?

Вот и всплыл вопрос из "домашнего задания".

– Как сон?

– Не совсем, хотя об этом мы отдельно поговорим. Когда ты спишь, твой мозг сам генерирует образы, когда ты играешь – он получает их извне. Поэтому, чтобы технология работала, нужно как-то подключиться к центрам, отвечающим за восприятие. Учитывая, что никому не дырявят череп и шею, воздействие удаленное, по принципу электромагнитной индукции прямо у тебя в нервах.

– И к чему этот курс биофизики?

– А к тому, мой друг, что центры восприятия – это одно, а центры памяти – совсем-совсем другое, они даже локализованы в другой части твоего черепа. И уж совсем особое дело – запись в твои мозги какой-то информации и считывание памяти. В этих коконах особое "железо", Макс, и я собираюсь основательно в нем поковыряться. Так что не переживай – поджарить твои мозги я им не позволю.

Все выглядело логично, но на краю сознания мелькала какая-то мысль, которая не позволяла просто так принять аргументы друга. Что-то из материалов по игре, которые я недавно читал... точно!

– Ал, я тут вспомнил кое-что. Помнишь последний отчет по исчезновениям? Там еще из сотен тысяч игроков в нашей стране пропало только три. Почему эти трое пропали? Может, они тоже додумались до того, как можно подрихтовать электронику, а система это вычислила?

Ал тяжело вздохнул.

– Об этом я как-то не подумал. С другой стороны... можно ведь наладить фильтры. Чтобы мы сами решали, какое воздействие пропускать, а какое – нет.

– А ты так хорошо знаешь, как работает мозг и оперирование памятью? Тебе же, чтобы понять, что блокировать а что нет, нужно для начала расшифровать, что какой сигнал значит.

– Говорю же, Макс, мозги – это то же железо, только посложнее и интерфейс другой. Сейчас куча разработок ведется, твоя "Дорога" – не единственная в своем роде. Дай мне недельку, я разберусь. А если не разберусь, то мы даже пробовать не станем. Лады?

– Ладно, – махнул я рукой, – только постарайся учесть все варианты.

– Обижаешь, – ухмыльнулся Ал, а потом вдруг посерьезнел, – Ты смотри, пока я во всем разбираюсь, не вляпайся никуда. Все-таки неделя – это довольно большой срок.

Возвращаясь к себе домой я усиленно раздумывал над тем, как можно безболезненно выпасть из ситуации. В итоге решил, что старые отмазки – самые надежные, и, пока не пропала решимость, набрал номер своего загадочного шефа.

– Алло?

– Алло, Марк, я, похоже, ближайшие дни не смогу прийти на работу.

– Что-то случилось?

– Да нет, просто очень сильная головная боль свалилась.

– Головная боль, говоришь? – похоже, Марка это развеселило, – Я почему-то чего-то подобного как раз и ожидал. Ну ладно, лечись, только оперативно. Жду тебя не позднее понедельника, и не забудь сделать отчет.

Положив трубку я облегченно выдохнул. До понедельника – пять дней. Не неделя, но все же. Интересно, мы успеем?

Глава 2.

Шел второй день подготовки. Для меня – в основном в ожидании, тогда как Ал крутился как белка в колесе. Первым делом мы озаботились покупкой капсулы полного погружения, и тут возник первый вопрос: как сделать все незаметно? Если оформлять кредит, информация тут же просочится на работу, а этого совсем-совсем не хотелось. В итоге я купил Алу какой-то супермощный виртуальный шлем, на который он давно копил, а он взамен дал мне наличных на капсулу. Кстати, тут-то и всплыла первая странность: по словам моего друга, начинка у шлема гораздо менее дорогая и сложная, чем у капсулы, но цены на них не особо отличались. В центре обслуживания, где я занимался оформлением всех необходимых бумажек, мне радостно сообщили, что я как раз попал на акцию, и поэтому мне оформили скидку на 75% стоимости. При этом, покопавшись в сети, я понял, что такая акция работает далеко не для всех – в дело вступает какой-то сложный коэффициент, который высчитывается исходя из средней зарплаты, социального статуса и уровня образования. «Мы заботимся о том, чтобы нашим игрокам было комфортно играть друг с другом, и потому делаем все для повышения количества культурных, конструктивно настроенных людей на просторах „Дороги забвения“», – сообщалось в одном из множества рекламных роликов. Вот уж точно: узнаем, что ты любишь читать – запихнем в игру, там-то ты разучишься. Забота о культуре в действии.

К слову, тот эффект, который оказывала игра на нас, объяснялся тем, что "большинство людей с эмоциональной зависимостью имеют проблемы с общением, в то время как одной из основных особенностей игры является направленность на взаимодействие игроков". В общем, все было очень здорово и добродушно, но доверия не вызывало ни на каплю.

Признаться, я здорово ждал расшифровки информации с флешки, но тут меня ждал большой облом. В первый же день Ал зашел ко мне в гости и с горящими глазами сообщил, что мой шеф – страшный компьютерный извращенец, и что прочитать информацию быстро не выйдет. Было явно видно, что он в восторге.

– Вот смотри, – говорил он, втыкая устройство в свой ноут, – что ты видишь?

– А что я по-твоему должен видеть? – спросил я с недоумением, – Обычная папка, в ней куча других папок и файлов.

– Будь это так, – покачал головой Ал, – Я бы достал информацию за две минуты. Перед нами – одна большая и сложная программа, которая заставляет компьютер показывать привычные для нас папки и значки. На самом деле их, – он показал на фотки и файлы отчетов, – тут нет. Есть один большой файл, который водит нас за нос.

– Но ведь я открывал эти файлы, – возразил я ему, – если бы их не было, программы для чтения не смогли бы их прочитать, и я тут же обо всем узнал бы.

– Я и говорю, это каким извращенным умом нужно обладать, чтобы даже программы сымитировать! Тот, кто это сделал, все учел, кроме одного – что смотреть флешку буду я. Смотри, комп абсолютно чистый – я специально стер с него все программы, которые умеют что-то читать или редактировать. А теперь открой какую-нибудь картинку или текст.

Я ткнул в первый попавшийся значок и тут же увидел окошко загрузки текстового редактора.

– Охренеть.

– То-то и оно, дружище. Слушай, мне даже хочется теперь познакомиться с твоим шефом – голова у него явно варит здорово.

– Выходит, без шансов вытащить оттуда информацию?

– Как это без шансов, – обиделся Ал, – Просто времени много нужно, там все очень хитро сработано. Как бы тебе объяснить... информация разобрана на части, эти части перемешаны, потом инфа разбита еще раз и еще. Я думаю, при каких-то условиях эта программа запускает обратный процесс, но то, с чем имею дело я, похоже на собирание паззла, который несколько раз пропустили через мясорубку. Самый простой путь – подобрать пароль к каждой папаке, но оно куда-то фиксирует неудачные попытки, и на третий раз начисто блокирует доступ к компьютеру. Я полночи прогу писал, которая обходит этот алгоритм. Плохая новость в том, что быстро все равно не выйдет. На каждую папку – по несколько дней.

– Все равно лучше, чем ничего. Если я хоть немного буду опережать Марка и его ожидания, будет шанс хорошенько его удивить. Кстати, ты смотрел на его программу, пробовал ее вскрыть. Как думаешь, такой человек способен добираться до секретных отчетов вроде того, что мы читали?

– Да черт его знает, на что он вообще неспособен. Говорю тебе, Макс, я такое первый раз встречаю за последние несколько лет, а уж практики у меня с избытком.

Мы поговорили еще немного, а потом Ал резко засобирался домой, потому что у него сверкнула очередная блестящая идея, которую необходимо было проверить. А я остался обдумывать свое положение и возможные варианты. Читать почему-то совсем не хотелось.

Терпеть не могу бесцельное ожидание. Вроде бы от тебя ничего не зависит и можно переключиться на какие-нибудь полезные дела, но мысли с завидной регулярностью возвращаются к одной и той же теме и собраться никак не выходит. От нечего делать я начал шерстить сеть на предмет любых упоминаний о технологиях полного погружения. Люди делились домыслами, рассказывали страшилки о том, что случится, если вдруг упадет метеорит и связь прервется, рассказывали о силе самовнушения и том, как организм может отреагировать на информацию о том, что тебе, скажем, отрубили руку в бою. По всему выходило, что штука серьезная и опасная – с той же отрубленной рукой выходило, что при получении информации о травме мозг посылает команду и начисто перекрывает кровоток в поврежденной конечности. А потом поди докажи себе, что рука есть и шевелить ею можно. В лучшем случае – онемеет, как если отлежал, в худшем – здравствуй, неделя реабилитации. По этой причине в большинстве современных игрушек реалистичность была лишь частичной – ничего не отваливалось в бою, просто временно перекрывалась возможность двигаться, а при критических повреждениях наступало перерождение. При этом активно велись разговоры о разработке нового поколения игр, где все эти нюансы будут учтены, и публика в особо неудачные моменты безо всякого риска сможет насладиться видом собственных внутренностей. Очень хотелось верить, что «Дорога» не настолько прогрессивна – реалистичность, это, конечно, здорово, но смотреть как меня уродуют в бою как-то совсем не хотелось.

Несколько раз я приезжал к Алу, но без особого результата – пароль к очередной части загадок так и не был подобран, а сам Алый окопался в мастерской и разбирался с каким-то навороченным "тройным контуром", который защищал систему от сбоев и одновременно мешал процессу внедрения примочек, которые мой друг уже успел разработать и собрать.

– Классная система, – рассказывал он во время очередного перерыва, – информация идет в три потока, которые дублируют друг друга. Если где-то сбой – выравнивается по тем двум потокам, которые остались идентичными, так что никаких глюков.

– А если инет вдруг обрубится? – поделился я своими опасениями, – или в сети напряжение скаканет? Овощем не стану?

– Не боись, тут все продумано. В капсуле батарейка есть, как раз хватит нормально отключиться. А на случай, если связь заглючит – работает аварийная система выхода, так что ничего не случится.

– Это по официальной версии все путем. А если эта штука действительно в мозгах ковыряется?

– Еще как ковыряется, – поспешил порадовать Ал, – Если честно, до последнего не верилось, что такие технологии могли пустить на поток, а все-таки пустили.

– Работа с памятью?

– Именно, но не только. Тут столько всего накручено, что я еще пока не во всем разобрался. Одно могу сказать точно – судя по всему, твои воспоминания нафиг никому не нужны. Здесь нет считывающего устройства, таких на планете всего несколько и каждое размером с эту комнату. Зато есть устройство записи и какой-то силовой экран. Но как он работает и за что отвечает я пока еще не понял.

– Успеешь разобраться до понедельника?

– Надо успеть, но тут, если честно, фиг его знает. Есть у меня одна задумка, если получится – можно здорово ускориться. А теперь не мешай мне, я в одиночку как-то лучше работаю.

Попрощавшись, я двинул в сторону дома. Уже на подходах меня настиг телефонный звонок.

– Макс, возвращайся, я нашел первый ключ.

Когда я подъехал к дому Ала и привычно позвонил в дверь, меня ждал большой сюрприз – дверь открыл не он, а какая-то растрепанная девчонка лет пятнадцати. Обилие пирсинга, драная джинса и прическа наводили на ассоциации с неформальными движениями прошлого века, правда, не совсем понятно было какого именно. Окинув меня оценивающим взглядом она бросила через плечо:

– Ал, это и есть твой друг-самоубийца?

– Это с какой стати меня в самоубийцы записали? – не стал я скрывать своего удивления, но Ал ошарашил меня еще больше, коротко кивнув в ответ и бросив что-то вроде "он самый". Девочка тут же поспешила с объяснениями, вероятно, чтобы укрепить мою веру в людей и собственное будущее.

– А как еще можно называть человека, который деверяет свои мозги Алу? Ты же знаешь, как у него обычно бывает: сначала заинтересуется, потом сломает, и только потом разберется, починит и улучшит. Тебе повезло еще, что он меня догадался позвать.

– А кто ты? – я постарался спросить по возможности вежливо, хотя ситуация начинала напрягать все сильнее.

– Это Дана, моя подруга и классный спец по органике. – Ал материализовался рядом и прям-таки излучал благодушие. Но кое-что в его словах меня крепко насторожило.

– Слушай, я, конечно, ценю твои старания, но с каких пор ты записал меня в "органику"? – возмутился я, – Мне как-то еще пожить хочется, а тут такие новости.

– Что ты, – замахал руками Ал, – Я вовсе не в этом смысле. Органика – это в смысле биотехнологии, от генетики до моделирования биокомпьютеров. Дана в этом шарит так, что мне еще десять лет до нее расти, да и откачать тебя поможет, если что.

– А есть основания полагать, что может случиться это "если что"?

– Нет, конечно, – как-то подозрительно быстро ответил Ал, – но непредвиденные ситуации случаются даже там, где все думают, что все просчитано и нечего уже предусматривать.

– Мог бы хотя бы предупредить, что посвятил в нашу ситуацию третьего человека, – уже по инерции упрекнул я друга. Умом-то я понимал, что никого непроверенного Ал в такое дело не потащит.

– Все нормально, Данка своя в доску и, кстати, отлично умеет хранить секреты, – заверил Ал, – И вообще, хватит меня распекать, я тебе сложнейшую защиту ломанул, специалиста привел уникального, а ты дуешься, как пятиклассница, за то что не предупредил. Ты ведь знал, обращаясь ко мне, как я работаю?

– Знал, – подтвердил я, запоздало понимая, как глупо это все выглядит, – В общем, проехали. Ты уже смотрел, что там внутри?

– Смотрел, конечно. Мутотень там всякая, как раз как ты любишь, ну и пару дельных зацепок заодно.

– И вовсе не мутотень, – подала голос с кухни Дана, – почитай хорошенько, сам увидишь, что там почти прямым текстом все сказано.

Ал хотел было что-то возразить, но тут сработали мои решительность и любопытство вместе взятые, и я потребовал показать мне наконец то, ради чего я сюда ехал. На этот раз папка была почти пустая – в ней только и было, что файл картинки и один значок с уже знакомым "Открой меня". Нажимаю, спустя секунду открывается уже знакомое мне окно читалки.

Ну вот ты и добрался до второго шага. Это значит, что ты уже начал понимать, чем обычное погружение отличается от ПОЛНОГО погружения, и, следовательно, готов к следующей порции информации.

Надеюсь, ты уже разобрался с тем, куда деваются люди. Подсказка была, хотя нужно сделать скидку на то, что правильный ответ слишком странный, чтобы его можно было сходу сформулировать. Заметь: я все сделал так, чтобы ты мог разобраться во всем сам.

Если ты уже ездил по моему заданию, должен был обратить внимание, что в книге отсутствует одна страница. Она была изъята и подвергнута всевозможным типам анализа. Итог – картинка подлинная, возраст всей краски один и тот же, и, что немаловажно – соответствует моменту издания всего тиража, так что фальсификация исключается. Подумай над тем, как в принципе такое возможно и что теперь с девочкой.

А теперь, как водится, вопросы. Как вынырнуть, если ты погрузился во что-то полностью? Возникнет ли у тебя хотя бы мысль об этом? На что воздействуют те, кто пытается тебя вытащить? На то, что погрузилось или на то, что осталось?

Это еще не все. К старой теме: сколько по ощущениям человек может провести во сне, уснув на пять минут? Можно ли учиться во сне? А работать? И насколько сильно может измениться человек за несколько часов?

Есть один старый фильм, он даст ключ к пониманию многого из того, о чем я сейчас пишу.

С наилучшими пожеланиями, М. Х.

Первым делом открыл картинку. Оказалось – скан страницы из какой-то книги. Кажется, я даже ее читал. Вроде ничего особенного – лес, повозка, люди в средневековых одеждах. Луки, мечи – все на месте. Из обильно растущих кустов выглядывает чье-то испуганное лицо. И больше ничего особенного. Я минуты три пялился на эту картинку – то ли от прочитанного, то ли еще от чего, мне казалось что с ней что-то не так. Но вот что именно – определить никак не мог.

Прав был Ал. Хрень какая-то. Хотя... возможно, это оттого, что я опережаю события и чего-то теперь не знаю. Кстати о "не знаю"...

– Ал, какое на этот раз слово-ключ?

– Начало.

Был такой фильм раньше – о том, как разные люди попадают в один сон, а еще о том, сколько времени в нем можно провести, как выбраться и, главное – как определить, что все вокруг реальность, а не очередной слой подсознания. В свое время он произвел на меня неизгладимое впечатление – настолько много в нем было смелых идей и глубоких мыслей. Нет, определенно Марк умеет подбирать "слово-ключ". Голова забурлила изобилием догадок, и я хотел уже было начать их озвучивать, когда заметил все тот же изучающий взгляд "специалиста по органике". Несколько минут назад она говорила настолько уверенно, что теперь очень хотелось проверить, какова она на самом деле. Я встретился с ней взглядом и произнес:

– Слушай, Дана, ты тут совсем недавно говорила, что все понятно и прозрачно, а теперь я читаю и начинаю волноваться за свою самооценку. Просветишь, что ты там увидела?

– Так неинтересно, – ответила девушка, и даже для убедительности зевнула, – давай так: ты изложишь свою версию, а я тебя дополню. А то как-то не особо хочется рассказывать то, что все и так знают.

– А может, ты первая начнешь? – подало голос то ли мое самолюбие, то ли любопытство.

– Не годится. Мне хочется понять, насколько ты сообразителен, а после моего рассказа ты всегда можешь сказать "вот именно, я тоже так подумал". И, кстати, моя самооценка как-то не парится – значит, я знаю больше. Так что приступай.

Нет, определенно у этой девчонки есть характер. Скверный. Теперь отступать особо некуда – правила игры заданы, ставка сделана. Я, конечно, могу ничего не рассказать – так ведь и она тогда ничего не расскажет. С другой стороны, если не перед ними – перед кем тогда вообще раскрывать карты?

Я вдохнул, выдохнул и задумался о том, с чего следует начинать рассказ о том, что я обдумывал последние годы. В итоге решил, что начинать нужно не с "Начала". Начинать нужно издалека.

– Ал, пробей по папкам, открывается ли что-нибудь из них паролем "Иван-дурак", а также просто Иван, просто дурак и наиболее популярными словами из этого цикла сказок. А пока что я расскажу одну историю об одном дураке, которая за те десять лет, что прошли с момента первого рассказа, обросла кучей подробностей, правдивых и не очень.

Чтобы было немного понятнее, я начну с того, как сотни лет назад, в дремучем средневековье, представляли настоящее зло. Были такие авторитетные мужи, которые утверждали, что зло – это то, чего на самом деле нет. Не в том смысле, что не бывает плохих поступков, а в том, что не существует всякая нечисть так, как существуем мы или, к примеру, этот стол. Что она только кажется. Отсюда и слова такие замечательные: призрак, привидение – в общем, то, что привиделось. А еще поговорка оттуда пошла: если кажется – перекрестись. Зачем, спрашивается, креститься, если ничего страшного в самом деле нет? А затем, что эти же мужи учили и другому. Тому, что человек своей верой способен творить удивительные вещи. Ключевое слово здесь – творить. Поверил в то, что кажется – и вот ты его уже сотворил, и теперь оно совсем по правде гуляет по миру, кромсает честной народ и упивается своей силой. Потом, правда, слабеет, и перед тем, как съесть кого-то, сначала основательно запугивает. Чтобы в него снова поверили. Так думали тогда, а потом пришла наука и объявила это все темными суевериями. Но если уж совсем хорошо задуматься – не такое это и суеверие. Некоторые люди излечивались, когда им давали мел вместо лекарства, просто потому что верили, что поможет. Самовнушение, эффект плацебо. Так с какой стати не может быть так, что человек от того же самовнушения может погибнуть?

Так вот, вернемся к нашей сказке. Жил на свете один змей, которому страсть как нравилось девушек похищать. И была у этого змея книга страшная. О том, как умирает тот, кто умереть не может. И так она написана была, что люди, ее читавшие, сначала седели, потом рассудка лишались, а потом и вовсе со скалы вниз бросались. А еще эта скотина играть любила с людьми. Хочешь вернуть пленницу – прочитай книгу до половины. А прочтешь до конца – так я сам со скалы прыгну, не смотри что я с крыльями – махать не буду. Эти герои – такие впечатлительные люди! Приходили, по одиночке и толпой, понимали, что простым железом змея не взять, и принимались за чтение. Говорили, что местный король оттого и седой, что за дочерью приходил и книгу страшную читал. Но мало ли чего болтают – король-то как был, так и есть, а вот дочери его никто не видел.

А тем временем в отъезде был один человек, у которого было много ума, но который ум свой слушать не любил. За то и прозвали его – Дурак, хотя умел он и читать, и считать и соображать, особенно на троих. Вернулся из очередного похода за приключениями, а сестры дома нет, и глаза у всех какие-то виноватые. Каждый другого в бок толкает, мол, скажи ты ему. Тут и думать особо не надо – понял дурак, что сестра его пропала. Пил неделю беспробудно, застрелиться пробовал – спьяну зарядить ружье забыл, а там и отобрали. И вот надумал Дурак змея со свету сжить. Пришел к нему в пещеру и книгу потребовал заветную. Змей ухмыляется – спрашивает, за кем пришел. А Дурак и отвечает, что пришел он за ним. Дал ему змей книгу страшную, а Дурак читать не спешит – сначала обещание с крылатого требует, что тот ему читать мешать не будет, и убегать тоже. Только согласился змей, открыл Дурак книгу и стал читать. Вслух. Что ему сделается? Он с горя читать-то читает, но ни слова до сердца не доходит. О своем думает, о сестре, которую не уберег. А змей воем воет, уши зажимает, но улететь не может.

Наутро вышел Дурак из пещеры, а змей там навеки и остался. Не было спасенной красавицы, не было и сокровищ – осталась только горстка пепла от того, что когда-то было книгой.

А через три дня объявилась сестра, которая, видать, и умом и безрассудством в брата своего была. Пока он с горя пил да змея изводил, она отправилась путешествовать, от людей отдыхать да покоя искать. Очень долго думал тогда Дурак, как поступить – прибить на месте, за то что волноваться заставила, или крепко обнять. А она, уже знавшая, что он к змею ходил, стояла напротив и думала точно о том же.

– А дальше? – спросила Дана, когда пауза затянулась. В этот момент мне даже показалось, что она забыла, зачем я это все рассказываю.

– А дальше скучно. С той поры, как я узнал об этой истории, я задумывался: почему всех книга брала, а Дураку нипочем? И я нашел один простой ответ: что бы там ни было написано, для него этого не существовало. Как того зла, о котором писали древние мудрецы. Умереть он не боялся – иначе зачем стреляться лезть? Ему вообще ни до чего тогда дела не было, кроме сестры пропавшей, и только в глубине души было мрачное удовлетворение от того, как мучается змей. Ты понимаешь? Никакого погружения в книгу.

Так вот, такие люди долго не живут – потому что и с жизнью соприкасаются чуть-чуть. Якоря нет, вот и скользят по поверхности, пока не выбросит на скалистый берег. Есть они, и есть такие, как мы. Те, кто погружается с головой. Что мне сейчас, что Алу – одной страницы бы хватило за глаза, потому что с нашей погружаемостью мы даже в обычную книгу – и то, уходим без остатка. Уверен, у нас самовнушения на десяток чудесно выздоровевших пациентов. А теперь подумай, что может случиться с человеком, у которого настолько сильное самовнушение, при условии полного погружения? И на что он способен в принципе, если вдруг во что-то поверит? И если эта чертова игра людей на что-то программирует – жди больших неприятностей в реале, мне даже масштаб представить страшно. А теперь к разговору о сне и погружении...

Я как раз собирался перейти к основной своей идее, когда меня самым бессовестным образом прервали – зазвонил телефон. Что самое неприятное – на дисплее высветился мой домашний номер.

– Алло, Макс, это ты? – голос на той стороне я узнал, хоть он был совсем не таким спокойным и ровным, как обычно.

– Марк? Какого черта ты делаешь в моей...

– Молчи и слушай. Меня нашли. Не знаю как, но нашли. О тебе пока ничего не знают, поэтому я и пришел сюда. Приезжай как можно скорее, время не терпит. Флешку с собой не бери – мало ли что. Не успеешь за час – поговорить не сможем. Время пошло.

Я выругался и сунул телефон в карман. В голове вертелась ставшая совсем не оригинальной мысль: это во что же такое я вляпался?

* * *

Когда дверь закрылась, Дана перевела взгляд на Ала, пребывающего в состоянии тихого офигения

– Ты понял, что сейчас произошло? И еще, нафига твой странный друг рассказал нам эту сказку про дурака? Нельзя было короче мысль изложить?

– А это не сказка, хоть Макс и пустил ее по сети гулять. Это иносказание. Тот змей – вовсе не змей, просто очень большой гад. Кода ему были очень много должны, он оставлял выбор – потерять любимого человека или сыграть в его "игру". У Макса отец когда исчез, через несколько дней пришли люди и доходчиво объяснили, что к чему и сколько они должны. А потом Наська, сестра Макса, пропала с концами. Мы думали – его рук дело, а оказалось, что она просто быстрее всех думать умела. А сообщить никому не смогла. А дальше по всем новостям крутили, что известный бизнесмен выбросился из окна своего особняка.

– Ты думаешь... Макс?

– Там охрана была, не смог бы он вручную. Да и сволочь эта записку оставила. Я о другом думаю: интересно, он правда сжег эту книгу?

– А разве это не очередное иносказание?

– Нет, книга как раз была, о ней легенды в сети слагали те, кто в руках держал. И с ума не сошел.

– И как Макс мог ее прочитать? Он же сам говорил – таким, как мы, и страницы хватит.

– Это сейчас хватит, а тогда... десять лет назад он и правда был тот еще дурак, а когда Настена пропала, в нем что-то резко и страшно надломилось. Три года потом возвращался. Нет, все-таки интересно – он и правда сжег эту чертову книгу???