Текст книги "Жизнь на пуантах. Легендарная балерина XX века Тамара Туманова"
Автор книги: Нана Гонгадзе
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Бегство из дома
История этого периода оставила достаточное количество загадок и белых пятен. Можно только догадываться и предполагать, чем руководствовались люди, оказавшиеся в столь сложных условиях. Вот как описывает Тамара бегство своей матери из Грузии: «У мамы было восемь братьев и одна сестра. Все мужчины были военными и влиятельными особами при дворе. Когда началась революция, только моей маме удалось спастись. Мама была очень хорошей наездницей, поскольку мой дед держал арабских скакунов. Как-то она выехала на прогулку верхом на одной из подаренных ей лошадей. А вернувшись, она увидела у ворот верную служанку, которая дожидалась, чтобы предупредить ее об опасности. Накинув на госпожу большую шаль, прикрывшую всю ее фигуру, служанка взмолилась: «Уезжайте, мы – в беде! Уезжайте и не возвращайтесь!». Мама уехала и никогда больше не видела свою семью», – рассказывала Тамара. В этом рассказе полно неясностей. Он больше похож на сказку, в которой смелая принцесса спасается от лесных разбойников. Во-первых, из рассказа не понятно, где находилась семья Туманишвили после крушения монархии? В России, или Грузии? Куда ускакала молоденькая амазонка? Каким образом только она одна спаслась от злодеев, когда в 1918 году Евгения жила в Тифлисе с родными? Скорее всего, рассказ Тамары построен на отрывочных и приукрашенных детским воображением воспоминаниях.
Как удалось выяснить, у Евгении было два брата – Захарий и Николай, а также сестра Екатерина, остальные дети в семье умерли в младенчестве. Скорее всего, Евгения уехала из Тифлиса, несмотря на строгий запрет родных. О преследованиях семьи Туманишвили в Грузинской демократической республики, продержавшейся с 1918 года по 1921 год, не может быть и речи. Демократическая власть дорожила профессиональными навыками и опытом грузинских генералов, служивших в царской армии, они занимали ключевые посты в правительстве. Власть опиралась на представителей дворянских фамилий как на просвещенную часть населения. Более того, в Грузию, свободную от большевиков, устремились сотни тысяч российских беженцев. Поэты и художники оседали в живописном Тифлисе, ставшем в те годы столицей авангардного искусства. Но основная часть беженцев отбывала из черноморского порта Батуми в Константинополь, так по старинке называли Стамбул, затем дальше рассеивались по разным странам.
В России наступили, по словам Ивана Бунина, «окаянные дни», годы, полные жестокости и кровопролития братоубийственной войны. Миллионы людей из инстинкта самосохранения стремились прорваться к портам Крыма и Южного Кавказа, чтобы бежать из охваченной пожарами, голодом, разрухой, насилием огромной страны. И в это время, наперекор всякому здравому смыслу, Евгения Туманишвили-Захарова бросает относительно спокойную жизнь в Тифлисе и устремляется на поиски мужа сначала в Петроград, а потом на Урал и дальше по следам любимого – в Сибирь. Объяснением подобного безумия может быть только одно – молодая, романтичная женщина хотела быть рядом с мужем и проявить свою огромную преданность, заложенную в ней генами рода Туманишвили. И никакая сила не могла удержать ее, помешать ей повторить подвиг жен декабристов. Вряд ли Евгения понимала все безрассудство своей авантюры, она и в страшном сне не могла бы представить те испытания, которым подвергала себя и будущего ребенка, которого носила под сердцем. Скорее всего молодая женщина, покидая дом, не думала о том, что никогда не сможет вернуться на родину, что навсегда прощается с родителями, братьями, сестрой, что ее будущий ребенок никогда не увидит Грузии. Не знала она и о предстоящем аресте и ссылке в Воркуту брата Шакро.
Сибирская одиссея Евгении
Вокруг рушился мир, но любовь толкнула Евгению на рискованный шаг. Неизвестна дата ее отъезда в Петроград, в хорошо знакомый ей совсем еще недавно великолепный город.
Не удалось найти никаких сведений о ее жизни, вернее выживании, в Северной столице, где в то время царил голод, хлеб пекли из муки с опилками, лепешки лепили из картофельной шелухи, а рыбу в похлебке глотали с головой и костями. Петроград был скован морозами, отапливались печками-буржуйками, в которые летели старинные стулья и раритетные книги, вместо денег использовали натуральный обмен – за драгоценное колье можно было выручить маленький мешок с отрубями, на улицах грабили и убивали. Свирепствовали и большевики, узурпировавшие власть, и бандиты. Убедившись, что мужа нет в Петрограде, в феврале 1919 года Евгения решает ехать во Владивосток, где по наведенным справкам мог находиться полк Константина. Железнодорожные пути были забиты составами, груженные военными, техникой, лошадьми, горючим. Скорее всего, Евгении удалось пристроиться в санитарный поезд. За неделю она доехала до крупнейшей транспортной развязки Урала – Екатеринбурга. Оттуда ей предстояло попасть в Тюмень, в сибирский город, переходивший из рук в руки враждующих сторон – красных и белых. Только через Тюмень она могла добраться по Транссибирской магистрали во Владивостоке. Поезда шли с перебоями, подолгу стояли на каких-то полустанках, а то посреди таежного безмолвия. По расчетам Евгении, ребенок должен был появиться на свет во Владивостоке. Но из-за длительной тряски, волнений и сложного переезда из Екатеринбурга в Тюмень, у нее начались преждевременные роды. Жизнь роженицы и ребенка были в опасности, однако судьба сжалилась над ними, и в морозную ночь 2 марта 1919 года на свет появилась Тамара. Евгения родила ее в теплушке поезда. На первой же станции недалеко от Тюмени женщину с младенцем сняли с эшелона и в сопровождении солдат отправили в местную больницу.
Тогда-то по легенде, малышка и увидела себя, окруженной конным эскортом.
Население Тюмени притаилось в ожидании очередной смены власти, сопровождавшейся расстрелами и грабежами. Евгения некоторое время осталась в городе. В период власти белогвардейцев было относительно спокойно, но путь на Дальний Восток был отрезан красными. Надо было как-то выживать. Ребенок был очень мал и слаб, чтобы выкормить малышку и самой не умереть с голоду, Евгения продала свои последние драгоценности. В местной церкви девочку покрестили. Город жил по законам военного времени, представители власти менялись постоянно, никто не занимался такими пустяками, как оформление документов. Ни свидетельства о рождении Тамары в Тюмени, ни церковной записи о ее крещении не были обнаружены.
К началу августа Красная армия одержала победу на Урале, а затем в Сибири. Путь на Владивосток был открыт. Евгения с ребенком добралась до Приморья. Но во Владивостоке ее ждало огромное разочарование – мужа, Константина Захарова, ей так и не удалось отыскать. Она даже ничего не смогла выяснить о его судьбе. Приходится гадать, погиб ли военврач в бою, был расстрелян, или стал жертвой одной из эпидемий, косивших жизни беженцев и пленных в лагерях Дальнего Востока.
Новый папа и харбинский синдром
Через 18 месяцев после рождения Тамары, Евгения Туманишвили связывает свою судьбу с человеком, который был старше нее на шестнадцать лет. О жизни Евгении до второго брака можно только строить догадки. Портовый город был переполнен военными, ранеными и пленными. Со всех уголков России сюда толпами стекались беженцы, больше частью члены семей белогвардейцев. Сюда прибывали офицеры и солдаты разгромленных армий Деникина и адмирала Колчака. Измученные лишениями люди, поднятые революционным штормом, наконец, остановились на кромке континента. Дальше было – море, океан, острова, на которые в мирное время ссылали каторжан. Избавлением от бед и голода казалась эмиграция в Китай.
Не лучше обстояли дела и в Грузии. После оккупации 11-ой Красной армией Грузинской независимой республики в феврале 1921 года, демократическое правительство почти в полном составе и большая часть грузинской интеллигенции покинули страну. Новости каким-то образом распространялись по территории сгинувшей империи, Евгения, несомненно, знала о событиях в Грузии и понимала, что возвращение может стоить ей жизни. Впрочем, на обратный путь средств у нее не было. Как раз в это критический момент она встретила полковника царской армии, кавалера ордена Св. Георгия Владимира Хасидовича.
Владимир Хасидович (1885–1962), отчим Тамары Тумановой, русский писатель. Из архива В. Шулятикова
Он пережил две войны – Первую мировую и Русско-японскую, в результате ранения потерял голос, что не помешало ему возглавить Общество помощи раненым бойцам. Профессиональный военный, представитель старой русской интеллигенции Владимир обладал литературным даром и печатал в журналах свои рассказы. В большинстве из них он описывал эпизоды Русско-японской войны, драматические истории, свои собственные приключения. Вот с таким интересным и неординарным человеком связала свою судьбу Евгения Туманова. Владимир стал любящим отцом для маленькой Тамары и заботился о ней всю жизнь. «Я называла его Володей», – вспоминала Евгения, – «Тамара привыкла к этому и тоже звала отчима по имени, что в русских семьях было не принято». Формально в Приморском крае была установлена большевистская власть, но некоторые территории продолжали контролировать соединения белогвардейцев. При поддержке японцев в мае 1921 года удалось на некоторое время установить антибольшевистский режим. Обстановка была крайне нестабильной, поэтому многие стремились уехать из Владивостока. Владимир и Евгения воспользовались предложением британцев перевести на своих судах в Китай более 500 000 человек гражданского населения. Через некоторое время семья оказалась в Харбине. В своих воспоминаниях Тамара рассказывала, что она с родителями спасалась от «большевиков в утлой лодке под свист пуль». После того, как остатки формирований генерала Деникина и атамана Семенова, составлявшие боеспособное ядро белогвардейцев на Дальнем Востоке, стали терпеть поражение за поражением, начался массовый исход русских – из Владивостока уехало около 2 миллионов человек. В Китае российских беженцев ждали нищета и унижения, очень сложным оказался процесс вживания в новую среду, приспособление к непривычному быту и местным порядкам. Эмигранты жили впроголодь, брались за самую низкооплачиваемую работу, погибали от болезней и истощения. Семья Владимира не была исключением, но полковник быстро адаптировался и пошел работать поваром в ресторан, чтобы обеспечить семью продуктами и накопить деньги для отъезда во Францию. Два года прошли в невыносимых условиях и в тяжелом труде. Наконец, в 1923 году Хасидович смог купить билеты на корабль, и семья навсегда распрощались с жарким, ветреным Харбином.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
