Текст книги "Сердце героя"
Автор книги: Налини Сингх
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Никакого шага ей навстречу Гейб не сделал. Он долго молчал, и Джесс пришлось собрать все силы, чтобы не рассказать ему, какие страдания испытывает.
Она позволила ему донести багаж до машины, и он лишь поинтересовался, где она будет жить.
– Я позвоню тебе, когда устроюсь.
По правде говоря, она понятия не имела, где остановится. Единственное, что она знала, – ей необходимо уехать. По дороге к Кауваи она подумала, не пожить ли ей какое-то время у Мерри Теннер, но ее муж был другом Гейба, и Джесс сочла неприличным втягивать Теннеров в свои семейные проблемы.
Она продолжала ехать куда глаза глядят, пока не наступила ночь.
Усталость вынудила Джесс остановиться в мотеле. Сон долго не шел к ней. И по прошествии нескольких тяжелых, одиноких часов она, наконец, приняла неизбежное – она больше не может жить в Маккензи. Здесь она все время будет слышать о Гейбе, будет сталкиваться с ним на вечеринках и собраниях. А ей необходимо забыть его как можно скорее.
Утром она направилась в аэропорт «Крайстчерч». Поставив автомобиль на стоянке, позвонила на «Энджел стейшн» и оставила сообщение на автоответчике, чтобы Гейб мог забрать машину.
Потом набрала еще один номер.
Гейб так сильно сжал телефон, что едва не раздавил его. Джесс не позвонила ему. Но тот, к кому она сбежала, чувствовал себя обязанным дать знать Гейбу, что его жена в безопасности. Иначе Гейб и не узнал бы, куда делась Джесс после того, как три дня назад оставила автомобиль в аэропорту.
Записав адрес, он положил листок под пресс-папье и попытался сосредоточиться на проверке счетов. Жена оставила его и сделала это, по всей видимости, без малейших сожалений. Они заключили честную сделку, но Джесс нарушила условия. Однако он знал, что сам во всем виноват. Им не следовало заводить ребенка. Хотя, конечно, он готов поддерживать и Джесс, и своего наследника. Гейб не из тех мужчин, кто убегает от обязанностей.
Ручка сломалась в его пальцах, и чернила залили счета. Выругавшись, Гейб выбросил обломки в корзину для мусора и отправился мыть руки. На обратном пути он зашел в студию Джесс, к которой не подходил со дня ее отъезда, включил свет и начал рассматривать картины.
Он гордился тем, какая у него одаренная жена. Сельские и городские пейзажи были выполнены мастерски, но в портретах ее талант проявился в полную силу. Подлинная жизнь была передана на холсте кистью Джесс.
Портрет Дамона висел рядом с другими, подтверждая ее слова, сказанные той ночью, в отеле. Джесс повзрослела, оставив в прошлом свою детскую любовь к мужчине, который никогда не был достаточно хорош для нее.
И теперь она оставила мужа.
Год назад я еще не любила тебя.
Шум подъехавшего автомобиля отвлек его от воспоминаний, и Гейб надеялся, что это Джесс осознала свою ошибку и вернулась. Распахнув входную дверь, он вышел на веранду и увидел, что из машины выходит молодая женщина, но совсем не та, которую он хотел бы видеть.
– Что ты здесь делаешь, Сильвия?
– Я вернулась из Веллингтона и услышала, что Джесс ушла от тебя. – Сильвия положила руку ему на локоть. – Нам с тобой было хорошо вместе.
– Это давным-давно в прошлом. Что-то не припомню, чтобы кто-нибудь из нас лил слезы при расставании.
– Мы могли бы возобновить наши отношения. – Она говорила спокойно, но настойчиво. – Я готова, и ты тоже. А она вовсе не та женщина, которая тебе нужна.
Гейбриел не сомневался, что Сильвия согласилась бы не иметь детей. И она никогда не требовала бы от него больше, чем он был готов дать. Именно такими всегда и были их отношения – отношения двух взрослых людей, не желающих давать волю чувствам.
– Нет, Сильвия. Ты не сможешь возобновить то, чего не было.
Ее лицо побледнело.
– Она никогда не будет тебя знать так, как я.
Гейб понял, что с него хватит.
– Ты знаешь о пожаре только потому, что однажды ночью подслушала разговор отца со старым судьей, – напомнил он ей. – меня ты никогда по-настоящему не знала.
И никто, даже ее отец, не знал правды о том, кто на самом деле поджег дом.
Гейб рассказал это только одному-единственному человеку – Джесс. Он верил, что она никогда не выдаст тайны, потому что она была нежна, честна и чертовски сильно любила его. Он понял это в тот день, когда сделал ей предложение.
– Ты действительно думаешь, что Джесс может стать тебе хорошей женой?
– Возможно, нет, – спокойно ответил он, – но я люблю ее и у нас будет ребенок.
Рука Сильвия упала.
– Однако ее здесь нет.
А все потому, что он позволил ей уйти. Это была самая идиотская ошибка, какую он когда-либо совершал, но ее еще можно исправить. Джесс – его жена и останется ею.
В этот раз он не позволит ей поступить по-своему.
Когда Джесс позвонила Ричарду и спросила, где можно дешево снять квартиру, он настоял, чтобы она жила у него в доме, пока он будет в Австралии, и посоветовал ей пересмотреть свое решение и возвратиться к мужу. Она поймала Ричарда на слове и остановилась у него. Погрузившись в работу, Джесс делала эскиз за эскизом в маленьком блокноте, купленном в соседнем книжном магазине.
Ее мысли часто обращались к эскизу, сделанному на последней странице блокнота, но она не позволяла себе смотреть на него. Однако так было только днем – ночью ее попытки забыть Гейба были безуспешны.
После неизвестно какой по счету бессонной ночи она отправилась в галерею пешком, хотя собирался дождь. Открывая дверь, Джесс поискала глазами Трикси, помощницу Ричарда, надеясь где-нибудь позавтракать с ней.
И замерла от неожиданности.
– Гейб?
Она начала копаться в сумочке, чтобы скрыть замешательство.
– У тебя здесь назначена встреча?
– Да, и очень важная. – Гейб подошел ближе.
– Прогуляемся?
Джесс была так потрясена его внезапным появлением, что вышла, не сказав ни слова. Лишь прохладный весенний воздух вернул ей способность мыслить здраво.
– Что ты от меня хочешь? – Она пыталась сохранять безразличие, но ее усилия ни к чему не привели. – Я должна подписать бумаги на развод?
Его глаза сверкнули, но он сдержался.
– Трикси сказала мне, что поблизости есть парк. – Гейб направился в сторону зеленых насаждений, и Джесс неохотно последовала за ним. – А ты вообще-то собиралась позвонить мне?
– Я хотела сначала найти квартиру. Подумала, что тебе будет нужно знать, куда переслать мои картины и вещи.
На самом деле она не звонила, потому что не могла заставить себя говорить с ним. Рана была еще слишком свежей.
Он сунул руки в карманы, и рубашка – та самая зеленая рубашка – натянулась на его широких плечах. Даже теперь Джесс пришлось сжать руки в кулаки, чтобы удержаться и не обнять Гейба.
– И ты не подумала, что я могу волноваться о тебе?
Желая выиграть время, Джесс осмотрелась. В парке никого не было – наверное, из-за погоды. Низкие свинцовые тучи в любой момент угрожали пролиться дождем.
– Нет. – Она повернулась к нему. – Я знаю, что нахожусь в самом конце списка твоих приоритетов, где-то между конюшней и балансом твоего счета в банке.
– Тогда почему ты любишь меня?
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
– Не знаю! – закричала она. – Ты высокомерен, живешь сам по себе и все делаешь по-своему! Да если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы никогда не влюбилась в тебя! Он схватил ее за плечи.
– Нет!
– Ты не можешь ничем помочь мне, Гейб. – Прерывисто дыша, она положила руки ему на грудь и попыталась оттолкнуть его. – Но я хотела бы, чтобы у нас все сложилось иначе. Тогда я была бы счастлива и мое сердце не разрывалось бы на тысячу частей!
Он не позволил ей оттолкнуть себя.
– Если ты любишь меня, почему уехала? Ты могла бы оставаться на «Энджел стейшн». Ты можешь возвратиться хоть сегодня, и я не скажу ни слова.
– Ты прекрасно знаешь, почему я здесь! – Она сжала кулачки. – Даже если бы я сама могла жить с мужчиной, который видит во мне лишь удобную…
Его поцелуй не дал ей договорить. Страстный, крепкий, почти сердитый поцелуй застал ее врасплох, подхватил и закружил будто вихрь. Грянул раскат грома, но она не заметила – такая буря чувств бушевала в ней.
– Я не могу жить без тебя.
Она не ослышалась?
– Что ты сказал?
– Ты самая строптивая жена, какую можно себе представить. – Он взял ее лицо в свои ладони. – Ты постоянно споришь со мной. Ты не делаешь того, что я прошу тебя делать. Ты заставила меня погнаться за тобой так, как юноша бежит за своей первой любовью, и не покидаешь моих мыслей, хотя давно должна бы исчезнуть из моей памяти.
Ее сердце билось так громко, что она едва слышала свой голос.
– Я ничуть не жалею об этом.
– Конечно, не жалеешь. – Он прижался лбом к ее лбу. – Возвращайся, Джесси. Дом стал пустым без тебя, и мне невыносима мысль, что я буду жить там один.
Но она не собиралась так легко уступать. Джессике Бэйли Дюмон нужно все или ничего.
– Но почему? Почему ты хочешь, чтобы я вернулась домой?
– Ты моя жена.
– Этого недостаточно.
Он обнял ее крепче.
– Несносная упрямица. Ты прекрасно знаешь, почему.
Его голос дрогнул, и Джесс начала слабеть, словно уже услышала слова, которых он не мог вымолвить. Но ей было нужно, чтобы он произнес их вслух. Чтобы нашел в себе силы дать ей то, в чем она нуждалась.
Она не была уверена, что он сможет.
Но он смог.
– Я люблю тебя.
Время остановилось. Джесс коснулась дрожащими пальцами подбородка Гейба.
– Почему ты говоришь таким тоном, словно не уверен в своих чувствах?
Он сделал шаг назад.
– А почему тебе обязательно все подвергать сомнению, Джесс? Просто прими, что я люблю тебя, и поедем домой.
Капля дождя упала ей на щеку.
– А ребенок, Гейб?
Он убрал руки в карманы.
– Мое решение осталось неизменным.
К капле присоединилась другая, потом еще одна, и вскоре по щекам Джесс заструились настоящие потоки.
– Но почему?
Джесс интуитивно понимала, что если уступит сейчас, Гейб никогда больше не позволит ей заговорить об этом.
– Потому что я не люблю детей и не хочу их, – бесстрастно произнес он.
– Ты лжешь, – прошептала она.
Гейб отвернулся, и Джесс поняла, что теряет его. Возможно, раньше она могла бы согласиться с таким решением. Но растущий в ней младенец требовал, чтобы она боролась за его счастье.
Гейб повернулся к ней. Его глаза были наполнены болью.
– Они могут умереть. Дети маленькие, слабые и хрупкие. И я не могу защищать их каждую секунду.
И в этот миг Джесс стало ясно – Гейбриел просто боится любить!
– Но если ты можешь любить меня, почему не можешь любить нашего ребенка? В конце концов, я тоже в любой момент могу умереть, – тихо сказала она. – Нет никаких гарантий.
Ее слезы смешивались с холодной водой, льющейся с небес. Гейб вцепился руками себе в волосы.
– Ты знаешь, как мне было трудно признаться самому себе, что я люблю тебя? В том пожаре я потерял такую большую часть своего сердца, что почти ничего не осталось.
Джесс протянула руку, но Гейб отвернулся и упал на колени.
С разрывающимся сердцем она подбежала к нему и тоже опустилась на колени – лицом к нему.
– Я был их героем, – глухо сказал он. – Я был обязан их спасти.
– Гейб…
– Ты сильная, Джесс, чертовски сильная. Я верю, что ты сможешь сама позаботиться о себе, когда меня не будет рядом. А малютка сможет?
– Меня тоже приводит в ужас мысль, что с нашей крошкой может случиться что-то плохое, – призналась она. – Но у меня нет выбора. Да и у тебя нет. – Она взяла руку Гейба и прижала к своему животу. – Этот ребенок будет звать тебя папой, подражать тебе и считать тебя героем, потому что ты на самом деле герой. И помешать этому ты не в силах.
Он замотал головой и отдернул руку.
– Нет.
Бессилие и паника грозили задушить ее, но внезапно она увидела свет в конце туннеля.
– Гейб, – она положила руки ему на плечи, – неужели ты действительно полагаешь, что сможешь послать своего ребенка, совсем маленького, в интернат, доверив его драгоценную жизнь незнакомым людям? Ты будешь спокойно спать после этого? Не лучше ли самим заботиться о нем?
Лицо Гейба стало белым как мел.
– О боже!
– Ты обязательно полюбишь нашего ребенка, – уверенно произнесла она.
Гейб покачал головой.
– Нет. Но в одном ты права. Я никуда не отошлю малыша. Это все, что я могу. А любить его будешь ты одна.
– Хорошо, Гейб. Хорошо. Пусть будет так.
Скрепя сердце Джесс решила уступить. Ее потрясла глубина чувств мужа. Гейб наделен редкостным даром любить так сильно и самоотверженно, что потеря тех, кого он любил, едва не убила его. Но он нашел в себе силы признаться Джесс в любви, и его мужество смирило ее. Это же самое мужество даст ему силы открыть свое сердце и их ребенку. Джесс не сомневалась, что как только Гейб увидит младенца, он поймет, как сильно ошибался.
– Джесс. – Снова взяв ее лицо в ладони, Гейб поцелуями стер капли дождя с ее губ. – Если ты опять оставишь меня, я за себя не ручаюсь.
Она засмеялась. Дождь кончился, и из-за туч снова выглянуло солнце. Гейб встал и помог подняться Джесс.
– Пойдем, тебе надо обсохнуть. Мы не можем рисковать твоим здоровьем.
И она увидела, как его взгляд опустился ей на живот.
Переплетая свои пальцы с его пальцами, она улыбнулась. Бедный, бедный Гейбриел, привыкший всегда поступать по-своему! Он, видно, еще не понял, что неудобная жена собирается сделать его жизнь еще более непредсказуемой…
* * *
Джесс ошиблась. Ее муж не полюбил их ребенка с первого взгляда.
Гейб полюбил Рейфиела Майкла Дюмона уже на восьмом месяце ее беременности.
Улыбаясь воспоминаниям о том, с каким трепетом Гейб впервые взял на руки их малыша, Джесс разрезала пополам бутерброд с арахисовым маслом и протянула половину мальчику, подпрыгивающему от нетерпения.
– Держи, мой сладенький.
– А папе?
Этот вопрос сопровождал каждый прием пищи их трехлетнего сына. Гейб уже привык, что его кормят в странное для взрослого время.
– Папа в кабинете.
– Я знаю.
И малыш убежал.
Поставив на поднос две чашки кофе и горячий шоколад для Рейфа, она медленно пошла за ним. В кабинете ее сын стоял около дивана, где сидел Гейбриел, и смеялся тому, что говорил отец, но в глазах мужа Джесс не увидела веселья. Вместо него была такая ранимость, что ее сердце сжалось. Она знала, что так будет всегда. И неважно, признает он это или нет, но именно поэтому он лучший в мире мужчина и замечательный отец.
Откусив бутерброд, который принес сын, Гейб взъерошил его темно-рыжие волосы. Рейф подпрыгнул, залез на диван и уселся рядом с отцом. Гейб редко говорил о своей любви к сыну, но слова Рейфу и не были нужны.
Он и так твердо знал, что папа с мамой его очень любят.
Джесс поставила поднос на журнальный столик и села рядом с Гейбом.
– Мы тебе мешаем?
– Каждый день. Для работы совсем не остается времени.
Рассмеявшись, Джесс обняла его за талию, а он ее за плечи.
– Вот и чудесно. Тебе было бы скучно без нас.
Его рука напряглась, и Джесс поняла, что он хочет сказать. Как и их сын, она знала, что любима, любима так сильно, что стала самой большой слабостью Гейба.
– Думаю, нам пора собираться на конную прогулку, – сказала она, когда Рейф доел и убежал.
– Он слишком мал.
– А сам-то ты когда научился ездить верхом?
Гейб помолчал немного, а затем сказал:
– Хорошо. Но учить его я буду сам. Ничего другого Джесс и не ожидала.
– Мы возьмем Мэйзи. Она очень спокойная.
– У Теннеров есть пони, которого они хотят продать. Тихий, добродушный.
– Как раз такой нам и нужен.
– Что сказал Ричард о твоих новых картинах?
– Он сказал, что кроме того, моего таланта завоевывать пылких мужчин, у меня есть еще и способности к живописи.
Гейб притянул ее себе на колени.
– Теперь понятно, почему ты вышла за меня.
Он заглушил ее смех жарким поцелуем.
И она растаяла. За годы, прошедшие со дня свадьбы, их чувства стали еще сильнее.
– Как тебе удается так легко управляться со мной?
Знакомая самоуверенность мелькнула в его глазах.
– Я твой муж, забыла?
И довольная улыбка осветила его лицо.
– Папа! – Рейф вбежал в кабинет с игрушкой в руке. – Не работает.
Но он не попросил папу починить ее – ведь герои всегда сами знают, что должны делать. А у Гейбриела Дюмона всегда было, есть и будет сердце героя.