Текст книги "Игра с ночью(СИ)"
Автор книги: Надя Яр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Annotation
АУ согласно изначально запланированному Лукасом финалу "Возвращения джедая": Люк переходит на Тёмную сторону Силы.
Яр Надя
Яр Надя
Игра с ночью
Аннотация. В этой повести я исхожу из предположения, что вместо имеющейся «хэппи-эндной» концовки «Возвращения джедая» случилась изначально задуманная Джорджем Лукасом концовка: Люк послал нах свободу и демократию, объявил себя наследником Вейдера и уничтожил флот Альянса.
В тексте использованы идеи из некоторых произведений русского фэндома, прежде всего циклов «Джем Со» darketo31 ( https://ficbook.net/readfic/3010870 ), «Империя: взгляд с другой стороны» Нубиры ( https://ficbook.net/readfic/733358 ) и текстов SoraSky (Уймы-чан) ( https://ficbook.net/authors/8522 ), которым большое «ку». Здесь я предполагаю, что бы случилось, если бы Лукас проявил принципиальность и снял концовку оригинальной трилогии так, как хотел. Куда бы история Далёкой-далёкой галактики пошла с такой развилки, как бы сложились судьбы героев, если бы сценарий не прибегал к бесконечным читам, чтобы «добро» победило?
Действие происходит в 5 ПБЯ. В истории фигурируют Люк, Лея, Траун, Исанн Айсард, основной состав Разбойной Эскадрильи (Ведж Антиллес, Тайко Селчу, Корран Хорн, Уэс Йансон, Дерек 'Хобби' Кливиан); упоминаются Хан Соло, Восс Парк, Кронал, Пестаж и другие, в том числе Чужаки Издалека, они же Дети Юн-Юужаня.
Повесть содержит эротические сцены (гетеросексуальные), упоминания гомосексуальных отношений и пару матерных слов, которых из песни не выкинешь.
...
ИГРА С НОЧЬЮ
Ведж
– Ну, вы же знаете Проныр, – сказал когда-то Ведж Антиллес. – Всё, что нам нужно – корабль и кусок скалы в космосе, чтобы приземлиться.
Разбойная эскадрилья теперь приземлилась, похоже, уже навсегда. Камера была чистой и светлой, вдоль задней стены шла скамья в ладонь шириной, и Ведж сидел на ней, вжавшись в угол плечом. Он поддерживал Тайко, который при захвате получил контузию. Во время долгого медосмотра ему посветили в глаза, сделали лучевой компресс и несколько уколов. По крайней мере, Тайко мог сидеть. Ведж знал, что ему было бы лучше лечь на пол, но Тайко категорически не хотел выказывать слабость: этот ублюдок Скайуокер наверняка наблюдал за ними по скрытой камере.
Император Скайуокер.
Предатель Скайуокер.
– Он смотрит на нас? – пробормотал Ведж, склонив лицо к светлой шевелюре Тайко, чтобы глядящий в камеру ситх не видел движения его губ. Он знал, это вряд ли поможет скрыть содержание разговора, но почему бы не попытаться.
– Мгм, – Корран Хорн не шевельнулся. Он сидел в почти медитативной позе, насколько позволяла скамья, опустив веки на глаза, которые будто остекленели. Хорн слушал Силу. Или как там это называется.
– Где мы вообще? – спросил Хобби Кливиан. – На базе? На Звезде Смерти?
Он сидел на полу, подтянув колени к подбородку, голый, как все они, и неприлично худой. На бледно-зелёном лице красовался кровоподтёк: Хобби действием выразил несогласие с интимным досмотром, которому их подвергли, взяв в плен, и получил не только руку дроида в задницу, но и вразумляющую трёпку по остальным частям тела. Он тоже был контужен, хоть и не так тяжело, как Тайко. Компресс и уколы несколько улучшили его состояние, но побои почти нейтрализовали их действие. Хобби клонился набок. Ему было плохо.
– На «Химере», – монотонно сказал Хорн, взирая в вечность. – Это трауновский флагман класса «разрушитель». Тип «Империал I», больше полутора километров длиной. Сейчас на борту пятьдесят две тысячи экипажа, включая десант и дроидов.
Ведж промолчал. Он и так знал ТТХ «Химеры», которая стала легендой с тех пор, как Траун сделал её своим флагманом, чтобы окончательно сокрушить Восстание. Их знали все командиры Альянса, но напоминать об этом Хорну было в данный момент бессмысленно – тот как будто читал вселенский информаторий, куда никому, кроме одарённых в Силе, не было доступа. После чудовищного предательства Люка при Эндоре бывший кореллианский эсбэшник, похоже, решил, что Альянсу нужен новый джедай, и укреплял свою связь с Силой как только мог. Обучить его было некому, так что мог он немного – лишь то, чему научился сам методом тыка, плюс кое-какие старинные штучки джедаев, описание которых ледорубам удалось найти в сто раз зачищенных Имперской Службой Безопасности сетях. Эти крохи информации были ненадёжны и вряд ли могли сделать Хорна настоящим джедаем, несмотря на все его усилия. Тем не менее он продвигался в своём мистическом деле – с трудом, с запинками, но заметно.
– Зачем нас здесь держат, Хорн? – спросил Ведж. – Сила что-нибудь говорит об этом?
– Ради чего, – пробормотал Корран и снова умолк.
«Не 'зачем?', а 'ради чего?'», перевёл Ведж с джедайского.
Хобби жалко квакнул и пополз к металлическому унитазу. Доползти не успел – его вырвало лужицей желтой дряни на пол. Ведж хотел бы помочь ему, но не мог – он поддерживал Тайко, совсем больного. Хорн медитировал, ну а Уэс Йансон был слишком зол, чтобы думать о чём-то, кроме побега и мести. От их эскадрильи осталось шестеро – половина. Тяжело раненая Плурр Ило лежала в имперском лазарете, и Веджу не хотелось спрашивать Хорна, что с ней. Когда штурмовики гранд-адмирала Трауна вытащили её из горящего крестокрыла, она была больше похожа на головешку, чем на живое тело, и не подавала признаков жизни.
– Она жива, – сказал Хорн. И добавил: – К нам скоро придут.
– Кто? – вскинулся Йансон.
Хорн поднял руки и ткнул указательными пальцами от глаз вперёд, обозначая пронзительный красный взгляд.
– Главнокомандующий. Траун.
– О... – Уэс тут же начал планировать взятие адмирала в заложники и побег, это было написано у него на лице. Корран Хорн покачал головой.
– Не стоит? – спросил Ведж.
– Мгм.
– Тогда хоть споём, – на удивление Уэс не стал спорить. Интуиция Хорна несколько раз спасала Разбойную эскадрилью, и Йансон стал это ценить. Вчера она как будто бы дала осечку – «проныры» припарковались на астероиде на Кладбище Альдераана, а вот взлететь уже не смогли. Гравитационный карман-ловушка захлопнулся.
Это была одна из ловушек Трауна, единственного в Империи высокопоставленного военного-инородца. Мрачный, красивый почти-человек с синей кожей, похожий на омвати или панторанца, он верно служил императору Палпатину в то время, как миллиарды нелюдей, в том числе и омвати, были лишены гражданских прав и обращены империей в рабство. Трауна это, по-видимому, нисколько не впечатляло. Ведж подозревал, что стратег-экзот в грош не ставит физическую похожесть на жертв режима – ни омвати, ни панторанцы не были его народом. Кореллианец Антиллес прекрасно знал, что абсолютное большинство разумных существ ценит жизни себе подобных много выше жизней чужаков. Сам Ведж при прочих равных спас бы, например, от смерти кореллианца, а не кого-то другого, если бы перед ним стоял такой выбор. Может быть, этот выбор был и у Трауна? Трон Палпатина унаследовал его преемник-ситх Скайуокер, и гранд-адмирал всё с той же упрямой верностью стал служить ему. Может быть, он спасал тем самым свою планету и расу, отводил от них жадный взор Корусанта? Может, имперский военный гений – заложник, раб при оружии? Ведж бы, пожалуй, в это поверил. Любое другое объяснение предполагало, что Траун – абсолютно аморальный и безумный отморозок, варвар, лишённый чувства собственного достоинства. Это, однако, совсем не вязалось с образом действий гранд-адмирала. Будь он такой мразью, Ило не доставили бы в лазарет. Её добили бы или бросили умирать в обломках её крестокрыла.
– Споём «голубенькую»? – повторил Уэс.
Ведж хотел было возразить – зачем понапрасну злить тех, кто взял их в плен? – но Тайко шевельнулся, поднял голову и просипел:
– Давайте.
– Окей, – сказал Ведж и сам затянул первый куплет:
Даже дети это знают
Хорошенько, как урок:
Хоть Скайуокер император -
Траун держит поводок...
Он готов был рискнуть и спеть, если Тайко от этого будет лучше.
Люк
Голографическая трансляция из тюремной камеры на «Химере» была хороша, ни малейшей ряби. Голоса долетали тихо, но внятно. Тайко полулежал на плече у Веджа и болезненно елозил пальцами босых ног по полу камеры, то и дело пытаясь подтянуть пятки на край слишком узкой стальной скамьи. Выглядел он неважно. Хобби Кливиану, припавшему к унитазу, было немногим лучше. Разбойная эскадрилья, как многие до неё, попала в ловушку гранд-адмирала Трауна и, как и множество других повстанцев, была взята в плен. Тайко и Хобби при этом контузило взрывами.
Что не мешало им петь.
..."Шлюхи плачут-голосят, чуть соснут – и снова: Дайте Трауна назад, нахуй нам другого!.."
– Вы уверены, адмирал, что они вам нужны? – спросил Император, оторвав взгляд от голограммы.
Вопрос мог бы быть ловушкой, если бы Императором был Палпатин, а адмиралом... кто угодно, но не Траун. В устах Люка Скайуокера – его императорского величества Дарта Найта – это был просто вопрос. Ожидает ли адмирал подвоха, спросил себя Люк, полагает ли, будто это игра на жизнь или смерть?
– Абсолютной необходимости в них, конечно, нет, сэр, – ответил Траун. – Незаменимость любого солдата и офицера весьма относительна. Есть уникальные таланты, – он сделал предельно вежливый жест рукой, признавая уникальность Люка, – и просто редкие, ценные. Из таких состоит Разбойная эскадрилья – подразделение, которое представляет собой много больше, чем просто сумма его частей. На их счету почти триста «СИДок», тридцать среднегабаритных и с десяток крупных кораблей – машины и экипажи, которые нам бы в грядущей войне весьма пригодились. Думаю, что Пронырам следует возместить своей родине эти потери, заняв место тех, кого они убивали, и исполняя их долг на протяжении всей оставшейся жизни.
Кандидаты на исполнение долга, голые и потрёпанные, сидели рядком на тюремной скамье и распевали повстанческую разбитную песню на тему сексуальных предпочтений гранд-адмирала Трауна, его личной жизни, происхождения и интимных услуг, которые он оказывал ныне покойному Палпатину и здравствующему Скайуокеру, чтобы подняться по служебной лестнице. С тех пор, как Люк слышал последнюю версию этой песни, она успела пополниться тройкой новых куплетов. В одном – нет, двух – из них упоминался он сам.
– Ну что ж, попробуйте, – сказал он Трауну. – Они будут врать, имейте в виду. Притворятся, будто согласны отбыть с вами на форпост, чтобы сбежать, прихватив корабли, при первой возможности. И убить вас, если сумеют.
Траун почтительно кивнул, благодаря за предупреждение. Люк видел в Силе, что адмирал и так знал об опасности побега, и тем не менее его благодарность не была напускной. Может быть, благодарность за то, что Скайуокер честно предупреждает, а не испытывает его, грозя за ошибку смертью?.. Трауна было трудно понять. Люк то и дело ломал над ним голову, как над ребусом. Ситха в нём – Тьму в нём – Траун почему-то раздражал.
– И ещё. Эти двое, – Люк указал на Веджа и Тайко, – тоже чувствительны к Силе. Не только Корран Хорн. Их дар ничтожен по сравнению с моим и даже с даром Хорна, они никогда бы не стали джедаями или ситхами. Четверть века назад их не взяли бы в Храм. Такие люди официально несенситивы. Но и небольшого таланта достаточно, чтобы быть такими пилотами, как Селчу и Антиллес. Я это вижу, поскольку я ситх. – Жёлтые глаза Императора встретились с алым взглядом главнокомандующего. – Они опасны не только своей пронырливостью. Не исключено, что Хорн сумеет как-нибудь запитаться от их неразвитых сил, чтобы увеличить свою. Вима-да-Бода упоминала что-то такое. Используйте ваших ящериц, адмирал. И носите бронекостюм.
– Сэр. – Траун кивнул и поднялся. – Вы позволите?..
– Идите, – сказал Император. – Впустите Исанн Айсард.
Директор Имперской разведки ждала у двери и обменялась с Трауном незаметным нежным прикосновением рук, прежде чем войти и, поклонившись, занять кресло для докладов, из которого только что встал адмирал. Люк знал, что Траун и Ледяная королева состояли в интимной связи, начавшейся в ранней юности Айсард, когда её отец Арманд предоставлял свою дочь для утех Императору и его влиятельным приближённым. После смерти Палпатина Исанн жестоко расправилась с несколькими из тех насильников, однако Траун так и остался ей другом – если, конечно, у неё в принципе были друзья. После прискорбной, но ожидаемой гибели Императора на второй Звезде Смерти директор ИР сама предоставила Люку, его преемнику, подробные доклады и о Трауне, и о себе. Она спокойно ждала, не моргнув и глазом, пока новоявленный Император читал, чтобы вынести им приговор. Люк не сомневался: отдай он Айсард приказ арестовать и пытать адмирала – она подчинится без колебаний. Траун не мог не догадываться об этом – и тем не менее сохранял их связь, выражавшуюся в искренности приветствий, в мимолётных касаниях рук и нечастых ночах, проведенных вместе после похода в оперу и ресторана. «Друзья с преимуществами», так назывались подобные отношения в густонаселённых мирах Галактического Ядра. Такое было совсем не принято на Татуине. Там люди обычно вступали в брак.
Айсард развернула перед Люком голографический файл доклада о Кронале, предыдущем главе Убиктората. Люк колебался по поводу этого человека. Ликвидировать ли его – или приблизить к себе, как он сделал с Айсард, Пестажем, Трауном, Зинджем, Джереком и ещё рядом полезных могущественных людей, которых со взаимной выгодой использовал, чтобы, убив Сидиуса, удержать Империю? Власть и таланты Кронала были огромны, союзником он был бы очень ценным – но это было чудовище нигилизма, тёмной доктрины сектантов системы Ранд. Кронал обошёлся с собственной дочерью, Сарисс, так же, как Арманд Айсард с Исанн, но из исключительно философских соображений. Люку такое претило. Не то чтобы ему была чужда мысль о насилии и инцесте... о, нет. Но Кронал придерживался идеи тёмного нигилизма всерьёз. Принцип «только разрушение и никакого созидания» был полной противоположностью всего, что Император Скайуокер положил в основу своей доктрины. Империя Люка существовала, дабы сохранить – а именно, сохранить галактику от разрушений смутного времени и неизбежного вторжения захватчиков, которых Траун и Палпатин звали Чужаками Издалека. Кронал, конечно, не спорил с ним, Императором, вслух, но Люк не чувствовал в нём и точки, на которую мог опереться. Бывший глава Убиктората ощущался тем, чем его очень метко прозвали – чёрной дырой. Люк подозревал, что из оной дыры не явится ничего, кроме неконструктивного зла зла ради, и начинал склоняться к тому, чтобы устранить Кронала вместе с прочими членами секты Пророков Тьмы. Сегодняшний доклад Исанн Айсард должен был помочь ему принять решение на этот счёт.
Ведж
Проныры спели «императорскую», кое-как проскрипели «эсбэшную», которую никто из них как следует не знал, и завели «голубенькую» по второму кругу, когда дверь камеры беззвучно отворилась, и внутрь шагнул герой этой песни.
Куплет оборвался на интересном месте.
– За свою жизнь я действительно свёл знакомство с парой-тройкой мужских членов, – заметил, словно ни в чём не бывало, гранд-адмирал, – но член действующего главы Империи среди них не значится.
Он поставил на пол походный стул и без церемоний сел. Теперь его глаза были на уровне взглядов пленных и даже чуточку ниже. Дверь за его спиной закрылась. Охраны в камере не осталось.
– Среди голых одетый лишний, – философски сказал Корран Хорн, приоткрывая правый глаз, а левым кося на Уэса, который начал было подбираться для прыжка.
– Среди голых король одет, – парировал Траун. – Приветствую, Проныры.
Он внимательно посмотрел на Йансона. Уэс поневоле подался назад – горящий взор адмирала был устрашающ.
– Ваше величество, – Ведж прижал Тайко к себе – я здесь, с тобой, прорвёмся – и насмешливо отдал Трауну честь, словно своему командиру. – Простите, сэр, что не приветствую вас по уставу – мой друг контужен, да и остальные не в лучшей форме.
– Вольно, – скомандовал Траун, и это не показалось шуткой. – Господа, я пришёл предложить вам жизнь. Или смерть.
Он вынул из кармана голокрон и взвесил его на ладони. На руках у него были белые перчатки. Вблизи Ведж понял, что в Трауне нет ничего нелюдского, кроме голубой кожи и свечения в глазах. Но сами глаза казались вполне человеческими – на таком расстоянии были видны и радужка, и зрачок.
– Сослуживица ваша в госпитале на базе, – сказал адмирал. – Я поговорю с ней позже, если она выкарабкается, конечно. Надеюсь, она, как и вы, выберет не отчаяние, а надежду.
Он коснулся голокрона, тот ожил, и Ведж увидел странное космическое существо. Опытный космолётчик, он сразу определил, что оно плывёт по орбите какого-то мира – мир он узнать не смог. Существо было схоже с жителями морей – розовато-серое, плоское и округлое, словно диск, без головы и глаз и со множеством щупалец, что росли с краёв и изгибались по часовой стрелке. Как плети и ножки мягких морских созданий – каких-нибудь иглокожих или медуз.
В записи было что-то не то с перспективой. Ведж оценил параметры и размеры мира – тот был не многим больше Корусанта. Плосконожка, плывущая по орбите, казалась слишком большой. Таких существ не бывает. Ведж рассмотрел неприятные темно-красные кратеры или бугры на коже – они вдруг бросились в глаза, портя начальное положительное впечатление от забавного существа – и в этот момент Тайко ахнул, подняв голову с его плеча. Уэс нехорошо прищурился, Хобби, отпустив унитаз, подался к голограмме, и даже Хорн внезапно окончательно проснулся.
– Позвольте представить вам, господа Проныры, предполагаемого противника Звезды Смерти, – сказал Траун. – Той самой, первую модель которой вы с тогда ещё не Императором взорвали, генерал Антиллес. Это, – он указал на лапатое существо, плывущее над планетой в плохонькой записи с искажённой пропорцией, – корабль Чужаков Издалека. Небольшой сравнительно – у них есть побольше.
В это мгновение Ведж наконец осознал, в чём дело.
Запись была в порядке. Она была хороша.
Лапатый безголовый зверь – корабль Чужаков Издалека – действительно был величиной с луну.
Люк
У Трауна, кажется, получилось. Опять.
– ...Я не ожидаю ответа немедленно, – говорил Пронырам адмирал на голограмме. Он спрятал голокрон со своей презентацией и поднялся с походного стула, величественно возвышаясь в своей белоснежной форме над голыми пленными. – Охрана сейчас разведет вас по разным камерам, там будет еда, вода и постель. У вас есть вечер и ночь, чтобы принять решение. Возможности договориться между собой не будет, каждый проведет эти часы наедине со своей совестью. Завтра вы выйдете из камер либо защитниками родины, либо приговорёнными к смерти, которая тут же и воспоследует. Шанса сбежать у вас нет. Мы можем договориться только на тех условиях, которые я изложил. Не стоит пытаться меня обмануть, господа Проныры, я чую ложь не хуже любого ситха. Не правда ли, коммандер Хорн?
Корран веско кивнул.
Адмирал отдал Пронырам честь по уставу, как равный равным, повернулся и покинул камеру.
Они согласятся, Люк это видел. Четверо, или даже все – будущее оставалось в движении, как всегда. Простая человеческая логика говорила, что как минимум Тайко Селчу пошлёт Трауна к ситхам – Тайко, утративший всю семью на разрушенном Альдераане – а вслед за ним пойдёт на смерть и Ведж Антиллес. Но логика всякий раз уступала Силе. И силе убеждённости Митт'рау'нуруодо. Траун представил Пронырам всё так, что любой выбор, кроме службы на границе под его рукой, казался предательством всей галактики, всех ее сотен триллионов жителей, в основном невинных. Тайко Селчу, утративший семью на Альдераане, вовсе не хотел, чтобы бесчисленные другие разумные существа несли такие же жестокие утраты. Он сделает всё, чтобы их защитить. Тайко – хороший парень.
У Трауна получилось, опять. Как со многими.
Как с Леей.
Тёмные штурмовики – ветераны-киборги, почти дроиды – и трое ногри молча эскортировали Проныр из камеры предварительного заключения. Император отключил трансляцию и откинулся в кресле, массируя усталые глаза руками. Ему хотелось лечь навзничь и медитировать, чтобы изгнать усталость, но вместо этого он встал и провёл комплекс джедайских ката, которым его учил Йода на Дагобе. Ситховских упражнений он не знал, Палпатин не успел почти ничему его научить прежде, чем Люк отправил его путём всех отживших своё наставников-ситхов. Впрочем, джедайские упражнения всё ещё хорошо помогали. Они ему подходили по темпераменту даже больше.
Расстояние между Светлой и Тёмной стороной Силы не столь велико, думал Люк, бесшумно двигаясь во времени-пространстве-Силе, черпая энергию, восстанавливая себя. Он знал, непосредственно ощущал и видел, что разница между Светом и Тьмой огромна, бездонная пропасть в структуре всего мироздания. Но берега пропасти соединяли мосты, и на них можно было балансировать. Люк так и делал, и это ему в основном удавалось. Пока.
Он завершил комплекс ката, сел за рабочий стол, написал приказ Кроналу прибыть на Корусант и принялся за набросок схемы допроса. Старый монстр был намного умнее и опытнее его, двадцатичетырёхлетнего узурпатора-самородка, но Сила явно предпочитала Люка. На это он и рассчитывал.
Кроме того, у него были Айсард и Траун. У Трауна были исаламири.
Люк планировал закончить схему как раз к тому моменту, как адмирал вернётся к нему в кабинет.
***
Расчёт оправдался, как почти все его нынешние расчёты. У Палпатина, скорее всего, было так же, пока он не позволил Тьме сожрать его рассудок. Люк не собирался следовать за ним по этому пути. Он открыл дверь мановением Силы, как только Митт'рау'нуруодо подошёл к ней, проигнорировал его короткий поклон и указал адмиралу всё то же кресло.
– На всякий случай, – сказал он, – не подвергайте риску лучших своих солдат на Нирауане. Пускай их жизни не зависят от доброй воли Проныр, по крайней мере в ближайший год, пока Разбойная эскадрилья не докажет свою верность делом. Предавшие дважды – сначала Империю, а потом Альянс – Проныры могут предать и снова.
– Спасибо, сэр. Я учту этот аспект.
Траун ни словом, ни даже мыслью не намекнул на то, что это высказывание касалось и самого Императора в той же мере. Такие детали научили Люка по-настоящему ценить общение с чиссом, несмотря на его очевидное интеллектуальное превосходство – и несмотря на Лею. Одновременно эта невероятная верность и глубина понимания раздражали. При мысли о Трауне в душе Люка то и дело клокотал гнев – не очень сильный, не опасный, но горючий, словно лава. Не остывающий, как ядро звезды. Чем больше Император общался со своим главкомом, тем горячее и интенсивнее становился гнев, тем дольше Люк ощущал его, злое горение в груди, голове и горле; тем больше сил ему требовалось, чтобы задавить этот жар пятой своей воли. И мысль о Лее – постоянно мысль о Лее...
Они будут говорить о ней и сегодня.
– Я прикажу Кроналу прилететь сюда, – сообщил Люк Трауну, – и допрошу его прямо здесь, на борту «Палача» на орбите над Корусантом. Вы мне понадобитесь вместе с вашими исаламири.
Он показал адмиралу голографический файл с составленным планом допроса.
– Что скажете?
Траун пробежал глазами документ.
– Хороший план, ваше величество. Если позволите, я бы чуть поменял последовательность...
Люк кивнул, и Траун быстро внёс в текст целый ряд небольших изменений. Голограммы бросали призрачный свет на его лицо, высвечивали наметившуюся складку между бровей. Адмирал выглядел лет на сорок, но был заметно старше. Цвет его кожи на затенённых участках казался темнее, глубже, чем в лучах обычных «жилых» жёлтых солнц – почти сизым. Вот уникальный тип, уже без гнева, холодно размышлял Император, следя за сильными изящными руками адмирала, в белых перчатках, порхающими над световой клавиатурой. Трауну не надо было изучать всё это в тишине и долго думать, как Люку. Он не только гениально мыслил, но и делал это очень быстро. Как кварковый мозг искусственного интеллекта – но результаты были гораздо лучше.
– Вот так.
Люк хотел было медленно, тщательно ознакомиться с изменениями и задать наводящие вопросы, прежде чем одобрить правки, дабы Траун не думал, что Император принимает все его советы, вообще не глядя. Но в это мгновение ледяной голос в сознании произнёс: Что? Тратить несколько драгоценных минут своей власти на очевидную и ему, и тебе показуху? Да как ты смеешь?!
Голос звенел настоящим гневом – глас Палпатина, или, возможно, Вейдера – отца – или даже всех ситхов линии Бейна и всех джедаев, закончившихся на Люке. Они были правы. Флот Чужаков Издалека приближался к их общей галактике двадцать четыре часа в сутки триста шестьдесят восемь корусантских дней в году, не делая ни на миг остановок. Конкретно этих нескольких минут ему когда-то может не хватить. Нет, он не станет их тратить на показуху.
Люк максимально быстро прочёл документ и сохранил его вместе с правками.
– Ещё один пункт, сэр, – сказал Траун. – Я предлагаю провести беседу с Кроналом на «Химере». На «Палаче» у него могут быть свои люди. Даже в присутствии исаламири нельзя будет точно сказать, как всё повернётся.
– Его люди? Здесь?
Но Люк уже понял, что Траун имел в виду. Став Императором, он сделал своим флагманом «разрушитель» отца, практически не меняя состав экипажа. И Кронал, и Айсард, и инквизиторы наверняка здесь держали агентов. Может быть, запрограммированных под глубинным гипнозом, чтобы отец – Дарт Вейдер – не мог увидеть их предательские чувства в Силе. Или ему было всё равно, кто знает.
– Несомненно, – согласился с его мыслью Траун. – Они могут быть запрограммированы на что угодно, в том числе на самоубийство и саботаж корабля в интересах Кронала. Найти их всех за остающееся время нереально, сэр. За экипаж «Химеры» я в этом плане более спокоен – она была недостаточно важным кораблём, пока не стала моим. Вряд ли на ней держали таких серьёзных агентов. Скорее уж пару-тройку обычных шпионов, которые не доставят проблем. Всех новичков на «Химере» за год я проконтролировал, там есть люди Айсард, и только.
– Принято, адмирал, – сказал Люк. – Вы, конечно, поняли схему? Я буду гостем у вас на «Химере», вы подготовите зал для приёма. Вокруг разместите исаламири непроницаемой сетью. В помещении будут мои гвардейцы, ваш телохранитель-ногри – и их, и его мы туда заранее вышлем, чтобы Кронал не мог по пути на них повлиять – и вы. Я встречу Кронала в ангаре и лично его туда провожу, следя по пути, чтобы он не нагадил в чьём-то мозгу. В ловушке я, как и он, не смогу использовать Силу, но я к этому привык, в отличие от него. Я вырос, почти не пользуясь ею. Я буду задавать ему вопросы – присоединяйтесь, когда считаете нужным. Я не смогу почувствовать ложь через Силу, но вас это не касается, адмирал, ваша интуиция от Силы не зависит. Надеюсь, что Кронал не сможет вас обмануть. Скажете мне, что думаете, без обиняков, словами, мы заодно увидим его реакцию. Если он окажется недоговороспособен, я его там и убью. Думаю, ваша помощь в этом не потребуется, но на всякий случай будьте готовы, возьмите бластер.
– Да, сэр, – Траун опять обозначил поклон кивком. Он научился этому жесту субординации то ли у себя на родине, то ли во дворце Палпатина и продолжал его применять, хотя Люк от него поклонов не требовал. Трауну, видимо, было так удобнее. Может быть, он чувствовал себя более защищённым, общаясь с ситхом из обозначенного положения снизу.
– Ещё что-нибудь?
Траун не вставал, и Люк видел, что у него есть какой-то вопрос. Нет, просьба. Надежда сочилась от гранд-адмирала, как свет, очень нежный и очень слабый. О чём бы ни шла речь, он не особенно рассчитывал, что Император скажет «да». И тем не менее эта надежда теплилась. Это ему было важно.
– Да, сэр. Через месяц я отбываю на Нирауан. – Траун сделал паузу. – Вы позволите взять с собой Лею?
Люк молчал. Он вдруг потерял все слова.
С тех пор, как он передал сестру Трауну – подарил – чтобы покарать её – он спросил о ней раза три, формально. Больше они об этом не говорили.
– Зачем?
Траун опустил взгляд. Люк понял, что ему невыносимо будет слышать «нет», хотя он, несомненно, не подаст и виду.
– Она беременна, сэр. Наши дети должны родиться через полгода. – Траун поднял глаза и посмотрел на него, повелителя, со спокойной надеждой. – Я хотел бы видеть, как родятся мои дети. Как они растут.
Люк поднялся на ноги, резко отодвинув кресло, вышел из-за стола и отошёл к обзорному экрану.
– Молчите, – приказал он Трауну, слыша, как собственный голос звенит от ярости. Она затуманила взор и сгущалась лишающей разума пеленой. В сердце ярости было нечто худшее – склизкая, подлая злоба. Люку необходимо было с ней справиться, иначе... ситх его знает.
Ситх.
Он схватил эту нить, ведущую из тумана в ясность: я ситх, глупая жажда мести – звон Тёмной стороны, не знающей, где берега.
Он отнял у тебя Лею, ехидно откликнулась Тьма. Ну какие тут берега?
Бред. Я сам её отдал, сказал себе Люк.
Я её, тварь тупая, ему навязал.
***
Моя сестра, думал он, сестра. И вспоминал её волосы, эти чудесные и блестящие косы, причёски сказочной девы. Лучистые глаза, полные тайн и обещаний, нежную шею и небольшую прелестную грудь. Когда она, сбросив походную одежду, опять облачалась в свои воздушные платья, тонкая ткань обрисовывала соски. Пилот Альянса Люк Скайуокер сходил по ним с ума почти четыре года, ласкал эти груди в фантазиях и во сне, а Лея смеялась, несколько раз его целовала – обычно в щёку и в лоб, лишь однажды в губы – и обещала себя, играя, ему и Хану. Обоим.
Люк, тот Люк, ничуть на неё за это не злился. Она была для него вне критики, вне сомнений. Словно прохладное и прекрасное третье солнце, подаренное судьбой Татуину и превращающее пустыню в рай.
Император Скайуокер – Дарт Найт – так уже не думал.
Он надёжно упрятал Хана назад в карбонит – сохраннее будет – и явился к пленённой сестре полгода спустя после взятия власти, после Эндора. Пришёл в её роскошную тюрьму, особые дворцовые покои, намереваясь взять всё, что хотел. Что принадлежало ему, императору, ситху, жертве Леиного кокетства, по праву.
Она улыбнулась призывно и чуть его не убила.
Он помнил каждое мгновение: как вошёл к ней, приподнявшейся с постели; как засияло её лицо – то была искренняя радость, вот только он сразу не понял, какая мысль её вызвала – как Лея поднялась, лёгким движением поправила причёску, откинула назад плечи, потупила взгляд; как он шагнул к ней – ближе, ближе – как обнял, целуя в губы и в шею, обнял со страстью, сильно и грубо. Это его и спасло: Лея не смогла как следует размахнуться длинной серебряной шпилькой, которую вытащила из волос. Она целилась между рёбер, в сердце, но остриё соскользнуло по рёбрам вниз, разорвав кожу и мышцы.
