Текст книги "По ту сторону фортуны. книга 2. закон мерфи (СИ)"
Автор книги: Надежда Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Я вас отвезу, по дороге расскажите, – поляк помчался перегружать мои чемоданы.
По пути в аэропорт имени Леха Валенсы мы вкратце изложили историю с домом. Лешик сыпал вопросами, но времени уже не было.
– Не переживай, мой дорогой, я останусь до завтра и все по полочкам тебе разложу, – Светик успокаивала взбудораженного поляка.
Мы быстро сдали багаж и побежали на посадку.
– Обещай мне, Лешичек, что ты приедешь посмотреть, без тебя не справимся, – я на бегу брала зарок с поляка. В моем новом жилище такой специалист был просто необходим! Тот утвердительно закивал головой: – Обязательно, Натушка! Это очень интересно!
Я поочередно обняла дорогих мне людей и благополучно улетела в Германию, грезя о предстоящей встрече с Олегом.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Закон Мерфи, больше известный в мире как закон подлости, ко мне относился в полной мере и действовал всегда безотказно. Мои чемоданы не прибыли! Я долго бегала в Берлинском аэропорту в зале выдачи багажа, трясла у служащих перед носом бирками со штрих-кодом, но все было тщетно. Злая была, как Баба Яга!
– Наташ, ты где? С твоего рейса уже все пассажира вышли! – Добрыня немного взволновался.
– Они потеряли мой багаж! Ты представляешь? Всё, что может пойти не так, пойдет не так! Почему не чей-то чужой, а именно мой? Ну и бардак в вашем Евросоюзе! – Я была вне себя от расстройства!
– Выбирайся оттуда, это не смертельно. Пойдем, подадим заявку на розыск, – Олег успокоился.
Я побежала на выход. Мой огромный сияющий мужчина одиноко стоял в зоне прибытия. С разбегу врезалась в него и замерла в крепких руках. Все мое раздражение рассеялось в один момент!
Мы оформили бумаги на стойке розыска багажа и двинулись к машине.
– Что они сказали? Когда найдут? – Мне не терпелось знать это. Кроме того, что надето на мне, ничего из вещей больше не имелось.
– Работники службы позвонят сами. Если обнаружат сегодня, то утром привезут. Если завтра, то в понедельник я сам заеду, заберу.
– Вот это да! А в чем ходить буду все это время? – Я растерялась.
– Найдем что-нибудь дома, не расстраивайся, – Добрыня успокоил меня.
Мое богатое воображение уже рисовало сцены из голливудских фильмов – вот я сижу на кухне нога на ногу в огромной мужской рубашке, рукава закатаны по локоть, мои кудрявые волосы распущены. Олег суетится вокруг меня, подливая бесконечный кофе. Скромнейшим жестом я поправляю расходящиеся полы рубашки. Добрыня неотрывно льет коричневую жидкость в мою чашку, она переливается через край и расползается большой лужицей на столе. Интересно, у него есть домашняя одежда, типа пижамы? Это было бы идеально! К примеру, я разгуливаю по квартире в его тонких трикотажных клетчатых штанах и серой футболке. Моя талия позволяет подчеркивать ее и если перетянуться широким ремнем, то будет очень эффектно! Штаны немного висят, как у Чарли Чаплина, но в этом есть своя чувственная составляющая. Может, это и к лучшему, что мои тряпки потерялись!
– Ты о чем задумалась, Наташ? Очень любопытно, у тебя на лице отражается весь мыслительный процесс!
Я немного помялась, но решила сказать: – Как обычно, рисую картинки в голове. Сейчас надевала твою пижаму.
Он засмеялся: – Ты уникальна! У меня нет подобной домашней одежды, но если она обязана быть по твоему сценарию, то сейчас где-нибудь купим!
– Ой! А у меня же и бельишка никакого нет! – Я снова расстроилась. – Без дамского исподнего никак нельзя!
Добрыня многозначительно хмыкнул, поцеловал меня и сурово заявил: – Разберемся!
Мы заехали в фирменный магазин Victoria’s Secret. Не знаю, существуют ли в мире женщины, способные равнодушно относиться к красивому белью. Я, лично, в этом глубоко сомневаюсь. При виде рядов с красивыми штучками всевозможных моделей, цветов и размеров, впала в состояние отрешенности. Олег бродил следом за мной, продавщицы с восхищением поглядывали на моего элегантного мужчину. Случайно я поймала их взгляды и возгордилась!
– Ты тут целый день можешь разгуливать! Сколько нам нужно? Два десятка хватит на первое время? – Добрыне этот процесс порядком поднадоел и он начал снимать со стоек все подряд.
– Зачем такие огромные штаны берешь? Мы со Светкой вдвоем в них поместимся! Двадцать штук много, у меня своего добра навалом в чемодане, но если не жмешься, то давай возьмем, трусишки никогда лишние не бывают!
Он снова усмехнулся: – Забудь это слово! Я никогда не жмусь, если хочешь, давай возьмем сто экземпляров.
– Зачем? Солить их будем на зиму, как капусту? – Получив одобрение, мои глаза и руки быстро принялись за работу. Я выбирала понравившиеся модели, выискивала свой размер и укладывала их на руки Олегу. Стопа набиралась серьезная! Мельком глянула на продавцов – они улыбались, глядя на нас. Вероятно, со стороны, мы выглядим как Вивиан и Эдвард Льюис в фильме «Красотка». Вот и пусть завидуют молча! Я прихватила еще три бюстгальтера и успокоилась.
– Наташ, иди сюда, – Добрыня находился возле стойки с пеньюарами и разглядывал потрясающую белую шелковую одежку с кружевами.
– Не надо. У меня есть любимый розовый халатик в чемодане, из последней поездки в Поднебесную привезла. Настоящий натуральный китайский шелк!
– Мы берем! – Он снял пеньюар и повесил себе на руку.
– Я не очень люблю кружевное белье.
– Так мы покупаем не для тебя, а для меня, – Олег подбирал сорочку к этой вещице.
Я опешила и непроизвольно открыла рот: – Для тебя? Ты балуешься дамскими причиндалами?
Громовой смех раздался на весь торговый зал, продавщицы вежливо хихикнули!
– Ты меня однажды убьешь своими непосредственными выходками! Носить тебе придется, для мужчин созерцать прекрасное зрелище намного приятнее, чем натягивать кружева на себя!
Я расслабилась и засмеялась. Так, наша первая совместная покупка состояла из целого мешка женской радости! Начало положено и начало хорошее! Пижаму для Олега мы выбрали в соседнем магазине, именно с клетчатыми штанами. Я вышагивала рядом с ним от парковки до дома, уютно держа ладошку в его руке, и была безмерно счастлива! Первым делом прокрутила обновки на деликатной стирке и развесила их сушиться. Добрыня, тем временем, все подготовил к торжественному ужину.
– Нат, что мы будем пить? – Он благородно отдавал предпочтение выбору дамы.
– Сегодня положено коньяк, мне так кажется. Только ты следи за мной, чтобы лишнего не хватила, – я не выпивоха, но могла запросто увлечься от раздиравших меня положительных эмоций.
– Не переживай, буду контролировать каждый твой глоток!
Мы с удовольствием выпили за новую жизнь, а дальше… А дальше была ночь, до которой, кроме нас, никому нет дела. Маленький мир в отдельно взятой берлинской квартире закрыл две соскучившиеся души от всей вселенной!
Утром, пока Олег еще спал, я надела новый белый кружевной халатик, приготовила кофе и нарезала целую гору сыра различных сортов. Прошлась по всем шкафам на кухне и с удовлетворением отметила, что Добрыня сдержал свое слово. Весь ассортимент хорошего супермаркета был уложен аккуратными рядами – крупы, макаронные изделия, специи и многое другое. Я нашла большую чашку, муку, достала из холодильника яйца и приготовилась приводить в действие мой план. Агнешкины плюшки были замечательным способом показать мою благодарность Олегу.
– Божественный запах! – Он стоял в дверях, большой и красивый.
– Ага, только сварила, садись, – я налила ему ароматный напиток в чашку и пододвинула тарелку. – Больше всего люблю кофе с сыром, особенно с камамбером.
Добрыня согласно кивнул. Ясно, тоже предпочитает сей деликатес.
– А ты что собралась делать, Наташ? – Он допил первую порцию и потянулся за туркой.
– Нам нужно большую посудину купить, я заядлый потребитель. Из кофеварки не очень люблю.
Снова утвердительный кивок головой. Значит, в ближайшие дни принесет самую огромную турку, какую только отыщет! Карие глаза напротив меня прищурились:
– Ты не ответила, к чему весь этот пекарский набор?
– Плюшки буду делать, как у Лешика в доме. Вчера специально взяла у его домработницы рецепт. Ничего в жизни вкуснее не ела! Она всегда их к нашему приезду печет. Мы со Светой вчера целую гору умяли в один присест! – Я встала, помыла турку и засыпала новую порцию молотого кофе.
Олег оглядел меня с головы до ног и довольно хмыкнул: – Сегодня воскресенье, имею право получать все удовольствия, какие только пожелаю! Как только завтра уйду на работу, можешь начинать лепить что угодно – польские булки, русские кулебяки, немецкие калачи! Сегодня не позволю! Идем!
Он встал со стула.
– Куда?
– Туда, откуда пришли!
Он притянул меня к себе и я расплылась! Господи, какие плюшки!
Пошла впереди, демонстративно виляя бедрами, за что получила шлепок сзади.
Счастье! Это называется обычное человеческое счастье – быть рядом с тем, кто рад находиться с тобой! К этой теории я пришла давно. Вот говорят, что противоположности притягиваются. В корне не согласна с этой позицией! Ищи себе подобное, тогда не будет глупых разборок и выяснений кто прав, а кто еще больше прав.
Светкин звонок раздался около полудня.
– Привет, Натуль! Ну как вы там, выспались? – Жизнерадостный голос подруги вытянул меня из состояния благоденствия.
– Если так можно сказать, учитывая стрелки на часах, – я обрадовалась ее звонку. Светик захихикала.
– Понятно! Мы сегодня с Лешиком зеленое платье в пол купили для меня, так что смотри, чтобы как детдомовские не выглядели!
– Где мы должны присутствовать в длинных туалетах? Ты ничего не перепутала? Я в Берлине, рядом с твоим братцем, он машет тебе рукой, – мой взгляд остановился на его довольном улыбающемся лице.
Подруга рассмеялась: – Круто! Ты у него номер один! От великого блаженства братишка голову потерял! Тогда не буду вам мешать, пусть сам тебе рассказывает.
Света отключилась.
– Что происходит? О каких нарядах она говорила и где мы должны в них появиться? – Я вопросительно смотрела на Добрыню.
– Ох! Совсем забыл тебе сказать, это от восторга, что ты здесь! До сих пор не верю, так не бывает! Наташ, я и не рассчитывал, что такое счастьем может случиться! – Он погладил меня по спине.
– Я уже думала об этом десять минут назад, хватит мои мысли читать! Ты можешь выключить на некоторое время свои восторженные эмоции и объяснить внятно – о чем Светик говорила?
Олег рассмеялся и сгреб меня в охапку.
– Слушай сюда. Сама же меня своим бельишком атаковала вчера, все из головы вылетело! Пока ты летела в самолете, позвонил секретарь герра Майера, отца вашего мальчика. Она спросила, можем ли мы присутствовать на приеме в следующую пятницу. Состоится мероприятие по поводу его вступления во владение полным пакетом акций. Это больше корпоративный вечер, но это высший свет в определенных структурах Германии. Герр Майер лично просил пригласить нас. Я взял на себя полномочия заверить, что мы будем в полном составе. К тому же, он еще должен вручить тебе оригинал дарственной на дом. Так что, Нат, ты выводишь меня на другой уровень в местных кругах, – Добрыня развеселился, я же оторопела от неожиданности.
– Что? Тебе неинтересно встретиться с семьей вашего Александра?
– Конечно, мне ужасно этого хочется, но как-то получается сразу с корабля на бал! И в чем я пойду? – Мой мозг переваривал новость, лихорадочно соображая, что надеть и как при этом себя вести. – Мне нужно красное платье! Такое узкое, футляр! У меня его нет!
– Завтра купим, после работы поедем и найдем то, что ты хочешь. А почему именно этот цвет?
– Потому, что так надо! – Я старалась в очередной раз понять – как Высший разум находит способы воплотить в реальность самые смелые человеческие фантазии.
Я рассказала Олегу о моих ассоциациях в день его рождения, про синих оленей и закатанные штаны, про этот самый узкий длинный наряд. Он восхищенно слушал и улыбался.
– У меня много раз так в жизни случалось, самый яркий пример – моя Тоскана. Я считаю, что Он там, наверху, один, а нас много. Как Он может знать, что каждый из нас хочет? Нужно обязательно просить и показывать, что тебе необходимо в жизни. Тогда обязательно все получишь, – до всех этих эзотерических заключений моя голова дошла сама.
– Сейчас скажу тебе что-то, только ты не смейся, – серьезные карие глаза Олега смотрели мне в лицо. Я согласно кивнула.
– Мне не очень-то верится в Господа Бога, но в храм иногда захожу. Этой весной, на Пасху, взял Димку и мы пошли в церковь. Я стоял и спрашивал, почему моя жизнь сложилась так неудачно, почему у меня нет никого, кто стал бы мне очень близким и родным? Как любому нормальному человеку, быть счастливым мне необходимо, иначе, зачем я живу? Ради работы? Просил Небо, чтобы кто-то пришел в мою жизнь и растряс застоявшееся болото. А потом появилась ты и своей естественностью сломала все мои жизненные шаблоны.
– Ты видишь, Олежка? – Я начала горячиться от этих доверительных откровений. – Это только подтверждает мою собственную теорию! Но это же не я придумала – «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам»! Библия! Вся мудрость мира собрана в этой великой книге!
Добрыня радостно поцеловал меня в нос: – Ты чудо, философ!
На следующее утро я просунула голову в ванную комнату и прокричала, одновременно спрашивая и докладывая: – Ты каши ешь? Я люблю!
– Если ты любишь, то у меня нет выбора! – Душевая кабина откликнулась громким веселым голосом вперемежку со звуком бьющего водного потока.
Я подтянула новые пижамные штаны и пошла на кухню, удовлетворенная ответом. Налила в кастрюлю воды, распечатала овсянку и молоко. Олег собирался на работу.
Чем бы заняться днем? Без него буду скучать, нисколько в этом не сомневалась. Я задумчиво сыпала крупу в кипящую воду и равномерно помешивала ложкой. Опомнилась только тогда, когда последняя крупинка выпала из пакета и каша полезла из кастрюли. Черт! Как в детском рассказе «Мишкина каша» у Николая Носова! Я метнулась к шкафу и загромыхала металлической посудой. Достала другую кастрюлю и суетливо начала перевалить массу из маленькой емкости в большую. Она успела немного загустеть, мне пришлось ложкой черпать эту субстанцию и стряхивать ее во вторую посудину. Вылила туда же литр молока, добавила соли, сахара и поставила доваривать. Глаз с нее не спускала! В итоге, у меня получилось около трех литров питательного вкусного продукта!
– Ты чем тут гремишь, повариха? – Олег входил на кухню и подтягивал галстук.
– Вот, каши наварила, только немного задумалась и не рассчитала, – я готова была провалиться сквозь землю!
Он встал рядом со мной и сверху смотрел на эту кастрюлю, как на заморскую диковину. Потихоньку Добрыня начал трястись, но пока держался.
– Надеюсь, ты обо мне думала?
– О ком еще? – Я злилась на себя, на кашу, на Олега, на весь мир!
– Значит, будем есть, не пропадать же добру! – Его прорвало! Он хохотал так сильно, до слез, что я засмущалась еще больше и нервно дергала огромные пижамные штаны.
– Она полезная! Когда Сашка была маленькая, мне приходилось заталкивать в нее овсянку и говорить, что это еда для космонавтов! – Я бросилась защищаться. Еще немного, и зареву!
Добрыня обнял меня крепко, поцеловал в макушку и сказал: – Я тебя обожаю! Давай твою космическую кашу!
Надо отдать должное, в течении трех дней, по утрам, он не моргнув глазом, поглощал этот продукт. При этом нахваливал, как если бы ему подносили фуа-гра:
– В жизни ничего вкуснее не ел!
– Издеваешься? – Я упиралась руками в бока и исподлобья смотрела на него.
– Клянусь! Еще осталось хоть немножко?
– Все, это последняя, – я постучала ложкой по днищу кастрюли.
– Жаль! Вари следующий котел! – Олег рассмеялся. – Испытание кашей я прошел с честью!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В понедельник после обеда я отправилась пройтись по окрестностям. Пешие прогулки очень люблю и, особо не раздумывая, решила направиться в исторический центр города. Я прихватила с собой шоколадный батончик и выдвинулась в путь. По знакомой дороге миновала Рейхстаг, через парк вышла к Парижской площади. Место значимое для Германии, бывшая приграничная зона между столицей ГДР и Западным Берлином. Как водится, на таких достопримечательных участках, всегда большое скопление туристов. Я крутилась по округе, сделала несколько снимков для Сашки. Пожилая китайская пара попросила меня сфотографировать их на фоне Бранденбургских ворот. В который раз подумала – как хорошо, что люди со всего мира так просто могут общаться между собой! Я закоренелая интернационалистка! С удовольствием выполнила их просьбу и помахала на прощание: – Бай, бай!
Дойдя до противоположной стороны, развернулась назад и направила вектор движения в сторону дома. Одолев большую часть пути, зашла в магазин, купила воды, попила и положила бутылочку в сумку. Ноги гудели и я свернула на боковую улицу, чтобы сократить путь. Метров через сто наткнулась на драку.
Подростки, лет пятнадцати – шестнадцати, что есть мочи колошматили белобрысого паренька. Били они его жестко. Когда пацан закрывал голову руками, удары наносились ему в солнечное сплетение. И, наоборот, в тот момент, когда он прикрывал живот, тычки следовали в верхнюю часть тела. Малолетние изверги! Это нечестно – такой оравой, вчетвером, против одного! Я озиралась по сторонам – взрослые мужчины должны прекратить эту бойню! Люди останавливались, кричали по-немецки дерущимся мальчишкам, но этим дело и заканчивалось. Вот же, засада какая! У нас, в России, сто процентов уже кто-нибудь бы устремился разнимать! Я злилась и не знала, что делать. Бедный парнишка упал на колени и просто закрывался, даже не отмахиваясь.
– Эй, а ну прекратите! Мать вашу, кому говорят?! – Я начала орать по-русски.
Мужик недалеко от меня повернулся и произнес на моем родном языке: – Я уже полицию вызвал.
– А сами чего стоите? Пока ваши копы приедут, мальца инвалидом сделают! – Моя справедливая натура накинулась на него, призывая к совести.
– Дураков нет, вмешиваться в чужие разборки! Кому охота лишний минус себе в досье зарабатывать? – Он пожал плечами.
– Шкуру свою боитесь подпортить? – Я окончательно вскипела. – К тому времени, как прибудет полиция, эти бойцы ему печенку отобьют!
Я еще раз окинула взглядом зону уличной баталии. Пацаны не мелкие, лезть в эту мясорубку боязно, но железок у них не было, молотили кулаками. Воспитанная советским двором, за доли секунды вспомнила навыки, данные мне старшими хулиганистыми товарищами. Чем дольше ты думаешь, тем больше вырабатывается дурного адреналина. Он заставляет коленки подгибаться, а руки слабеть. Внимание начинает рассеиваться и ты плохо соображаешь, выпадая из ситуации. Если чувствуешь, что драка неизбежна, то отключай все сомнения и бросайся первым.
Я приняла решение и устремилась в самую гущу, размахивая потяжелевшей сумкой и выкрикивая русские ругательства. Изо всех сил отталкивала подростков от согнувшегося на земле пацана, успевала заехать ридикюлем куда попало. Они слегка оторопели от моего натиска, но потом навалились с новой силой. Кто-то двинул мне в скулу.
Боже, что я делаю? Было страшно, но уже произошел взрыв правильного адреналина и я рассвирепела: – Ах ты, гаденыш, пошел вон отсюда! Нос подотри сначала!
Мужик, который говорил по-русски, все-таки не выдержал и ринулся мне на помощь. А может, совесть взыграла!
Моя голубая дамская сумочка только успевала наносить удары, как нунчаки. Взрослый мужчина распихивал невменяемых юнцов, толпа вокруг нас сгущалась. Завыла сирена и незнакомый дядька ретировался. Подоспевшие стражи правопорядка растащили в разные стороны всех драчунов, и меня в том числе. Избиение прекратилось и парнишка заплакал. Один из офицеров помог ему подняться, затем подошел ко мне, взял за локоть и что-то заговорил по-немецки.
– Не понимаю ничего! – Я тяжело дышала, в горле пересохло, вытащила бутылку с водой и залпом ее осушила. Со злостью выдернула у него руку и сама направилась к стоявшей неподалеку машине. Всех членов событий погрузили в большой полицейский автомобиль и мы оставили плацдарм боевых действий.
Что я скажу Олегу? Вот холера! Угораздило же меня свернуть именно на эту улицу! Еще решит, что я закостенелая хулиганка среднего возраста! Вечно мне больше всех надо! Сидя в участке, ругала себя последними словами, но врожденное чувство справедливости торжествовало! Стиснула зубы от злости и левая скула заболела. Черт! Еще и фингал вылезет! Решила посоветоваться со Светкой.
– Привет, Натуль! Как счастливая личная жизнь? Всем довольна? Не надумала еще возвращаться? Страсти улеглись? – Обрадованная подруга засыпала вопросами.
– Нормально, мечты сбылись, синяя птица в руках, – я вздохнула обреченно. Закон Мерфи действовал во всей красе – из всех возможных неприятностей произойдет именно та, ущерб от которой больше.
– Что случилось? – Она встревожилась. – Вы поругались?
– С чего вдруг? У нас все хорошо, во всяком случае, так было еще утром. Ты не поверишь, Свет, но я снова в полиции. Видать, судьба у меня такая, нарываться на разного рода криминальные истории, – я рассказала ей про драку и приготовилась выслушивать очередную воспитательную речь.
– Ну ты даешь, мать! Совсем с ума сошла? – Она негодовала от души и, как обычно в такие моменты, перешла на скороговорку. – Жизнь тебя ничему не научила? А если бы прибили? Ты не в России!
– Слушай, Свет, только давай без этих нравоучений, я уже влезла. Ты бы стояла и смотрела со стороны? Сроду не поверю! Первая бы кинулась на помощь!
Она помолчала, затем начала смеяться: – Ты сделала мой день, Натка! Представляю, как моя подруга с разбегу принялась за бедных детишек, рассекая кучу малу своим корпусом! Я бы тоже мимо не прошла, это точно! Жаль, меня рядом не было, вместе бы раскидали этих недорослей! Что Олежке скажешь?
– Не знаю, поэтому и звоню тебе. Что ты хохочешь? Моя правая скула раздувается, как барабан!
– Жесть! Сфоткайся и отправь мне, оценю размер ущерба, что-нибудь придумаем!
Пробился второй звонок с позывным «Добрый молодец».
– Светик, я отключаюсь, Олег на проводе.
– Привет, солнце мое! Не могу тебе дозвониться, с кем так долго болтаешь? – Он был в отличном настроении, это чувствовалось по голосу.
– Со Светой, – я постаралась ответить спокойно.
– Ты дома? Буду через пять минут, спускайся, поедем твою красную фантазию покупать. Кстати, забрал наши чемоданы.
– Спасибо, – про платье и багаж я совсем забыла. Собравшись с духом, быстро выпалила в трубку: – Поход за нарядами на сегодня отменяется.
– Наташ, что случилось? – Баритон зазвучал обеспокоенно.
– Только ты не ругайся, это бесполезно. Я в полиции.
Он на мгновение замолк, затем послушался шумный вдох и такой же выдох.
– Где это находится?
– Не знаю, недалеко от дома. Я уже почти вернулась.
– Дай телефон кому-нибудь из полицейских.
Послушно встала и сунула трубку дежурному. Тот удивился, но аппарат взял и поговорил с Олегом.
Через несколько минут Добрыня уже входил в дверь участка. Он заполнил собой все пространство, брови нахмурены. Как есть, Бог-громовержец в своем прямом предназначении! От его взволнованного вида мое сердце сжалось и осталось в таком положении! Олег подошел ко мне, схватил за плечи и смотрел так пристально, что чуть не расплавил своим взглядом. Видок у меня, наверняка, был шикарный – злая, взъерошенная!
– Ты в порядке, Наташ?
Я кивнула.
– Что произошло? – Карие глаза внимательно всматривались в мое лицо.
– Там пацаны дрались, четверо против одного, пришлось вмешаться!
– Робин Гуд! – Процедил он сквозь зубы. Причем, произнес эту фразу по слогам и акцент намеренно был сделан на согласные звуки! Я занервничала и крепко сжала кулаки. Добрыня погладил меня по левой щеке, видать, там проявляется синяк. – Зачем ты туда влезла?
– Затем! – Я начала раздражаться. – Должна была стоять и смотреть? Если бы твой сын был, что тогда? Терпеть не могу, когда нечестно!
– Хорошо, дома разберемся. Кулаки разожми, твой бой окончен, – Олег еще раз дотронулся до моей щеки. – Больно?
Я мотнула головой в знак подтверждения. Меня пригласили в кабинет. Добрыня пошел со мной, вытащил из моей сумки паспорт. Сверток с забытыми плюшками вывалился и упал на пол, булки раскатились в разные стороны. Полицейский удивленно посмотрел на них, на меня и защелкал в компьютере. Черт! Еще одна нелепость! Как с голодного края сбежала! Олег странно хмыкнул и заговорил с офицером. Я ерзала, как на иголках. Мне дали расписаться в протоколе, офицер попрощался с Олегом и протянул мне руку.
Начинается! Вспомнилось наше недавнее путешествие со Светой из Калининграда в Рим.
Дома, первым делом, я умылась холодной водой и пошла на кухню попить. Добрыня уже достал лед из морозильника и приказал: – Садись!
Покорно села на стул. Он приложил холодный пакет к моей щеке, я непроизвольно дернулась.
– Потерпи чуть-чуть, Наташ.
– Не помру, не дождешься, в детстве и не в таких сражениях участвовала. Мама всегда ругалась, а отец гордился. Он всегда пацана хотел, Григория, – от ледяного компресса прищурила левый глаз, но терпела.
– Я тоже тобой горжусь, Гриня! Но боюсь за тебя больше, – Олег уже оттаял и улыбался. – Это моя вина. Нужно было провести с тобой инструктаж. Мне даже в голову не пришло, что ты можешь влезть в драку!
– Еще как могу! Пойду в душ, – я поднялась со стула и направилась в ванную.
Стоя под горячими струями, смывала с себя все – усталость, злость, раздражение, страх! Затем выбралась, завернулась в полотенце и посмотрелась в зеркало. Да уж! Левая щека слегка посинела и распухла. Видели бы сейчас мою физиономию дети и Светка!
Олег ждал меня в спальне.
– Мазь нашел, весной сильно колено ушиб. Давай, попробуем намазать.
Я пожала плечами и процедуру перенесла спокойно.
– А что герр офицер говорил? – В моей памяти возникло недоумевающее лицо полицейского.
– Он был очень удивлен, что ты влезла в это побоище. Сказал, что это ненормально для женщины. Завтра поговорим, сейчас спать. Только прежде обещай мне одну вещь.
– Какую?
– Не дай Бог, что-то случается, ты первым делом звонишь мне, хорошо?
– Буду стараться.
Добрыня быстро сходил в душ, мы улеглись и с того момента я точно знала, что самое безопасное и уютное место на земле – у него под мышкой! Да, с этого дня еще несколько прозвищ добавились к моей персоне. Робин Гуд – это всегда цедилось сквозь зубы, когда я неистово отстаивала чьи-то права и Олег узнавал об этом. Все производные от имени Григорий – когда что-то натворила, но не смертельно.
Утром, провожая Добрыню на работу, поклялась, что из дома не выйду до самого вечера. Да и куда я могла выдвинуться с таким расписным фасадом? Похмельный бомж какой-то!
– Как на бал пойдем, Золушка? – Олег уже стоял в дверях.
– Очень просто, ногами. Что теперь, я должна от людей прятаться?
– Конечно нет! Ладно, может все и пройдет до пятницы. Если что, прикрывать тебя буду своей широкой грудью!
Оставшиеся дни до выхода в высший промышленный свет я целыми днями прикладывала компрессы и примочки. Каждые пять минут что-нибудь мазала на себя. В итоге синева и отек сошли, осталась чуть заметная зеленовато-розовая дымка.
