Текст книги "Ловушка для солнечного зайчика (СИ)"

Автор книги: Надежда Волгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 9

– Шурочка, деточка, что с тобой происходит? – участливо спросила Вера Павловна.

– Вот уже несколько дней ты сама не своя. Случилось что? С мамой?..

– С мамой все в порядке, – с трудом ответила она.

– Тогда, почему мне все время кажется, что ты едва сдерживаешься, чтобы не заплакать? На обед перестала ходить, по вечерам засиживаешься тут допоздна… Со Славой поссорилась?

Шура дернулась, как от удара. Не нужно произносить при ней это имя, она и так не знает, когда сможет зализать раны, и сможет ли. Пока ей так плохо, что жить не хочется.

С того памятного дня прошли две недели. Ровно две недели, как она больше не знала, кто она и чего хочет. Ей одинаково стали неприятны и дни, и ночи. Воспоминания о той ночи преследовали ее. Она засыпала с мыслями о Славе и, едва открывая глаза, начинала думать о нем. Все время ждала его звонка, будучи уверенной, что ни за что не позвонит. Каждый день она заставляла себя идти на работу, делать вид, что все нормально, общаться с людьми, когда больше всего хотелось забиться в угол, никого не слышать и не видеть. Но самой большой мукой для нее стали выходные, когда она оставалась в четырех стенах, один на один со своим позором. Она потерпела полное фиаско – Шер, что заставляла мужчин страдать по себе и искать новых встреч, влюбилась. Она хотела одного единственного мужчину, которого не могла получить. И самое главное, она понимала, что заслужила все это, за все те бесчинства и разврат, что творила на протяжении трех лет.

– Знаешь, Шурочка, по себе знаю, как иногда полезно просто высказаться, – продолжала рассуждать Вера Павловна, участливо поглядывая на нее. – Иногда это является самым действенным лекарством, особенно, когда ничего нельзя исправить, – чуть тише добавила она.

Ничего нельзя исправить. Как четко, всего несколькими словами эта мудрая женщина обрисовала ее ситуацию. Сделанного не вернешь, и жалеть о трех прожитый годах бессмысленно, но как же она хотела сейчас ничем не отличаться от всех остальных, никогда не становиться хищницей Шер.

Шура не выдержала жалости и понимания в глазах начальницы. Она горько расплакалась, чувствуя, как притупляется боль в груди, как со слезами из нее выплескивается часть горя.

– Девочка моя! – тут же подлетела к ней Вера Павловна. – Да что же с тобой случилось? Кто так сильно тебя обидел?

Она гладила ее по голове и прижимала к себе все время, пока не иссяк поток слез. Как только смогла заговорить, Шура попросила:

– Присядьте, пожалуйста.

Женщина опустилась на соседний стул и ждала, словно догадывалась, что за этим последует. Хорошо, что в эти послеобеденный часы в библиотеку никто не заглядывал, да и погода сегодня выдалась дождливая. Даже природа оплакивала ее неудавшуюся жизнь.

– Так уж случилось, что у меня нет близкой подруги, – произнесла Шура, уже полностью успокоившись. – Конечно, она была, когда я училась в школе, но потом жизнь как-то развела нас, и сейчас мы не общаемся. А в городе у меня много знакомых, но ни с одной я так и не сдружилась…

Кроме Славы. Именно он все эти годы был и другом ей, и подругой. И оценила это Шура лишь когда потеряла его.

Вера Павловна не перебивала ее и не пыталась заговорить, когда Шура ненадолго замолчала, словно видела, с каким трудом ей даются слова.

– Мама тоже не тот человек, которому я могу рассказать все. Но и в себе больше держать этого не могу, – она умоляюще взглянула на начальницу. – Согласны ли вы стать моим исповедником?

– Скажешь тоже, – неловко усмехнулась та. – Ну какой из меня исповедник? Для этого нужно прожить безупречную жизнь, чтобы прощать ошибки другим. Я могу лишь выслушать тебя, да дать совет, если потребуется.

Про начальницу Шура знала лишь то, что она одинока. В этом плане жизнь ее не сложилась, если можно так сказать. Не получилось выйти замуж и родить детей. Но это ей не мешало ко всем относится по-доброму, проводить благотворительные акции, помогать людям, попавшим в тяжелую жизненную ситуацию. Люди ее уважали, и сейчас Шура нуждалась в ее помощи.

– Мой рассказ не из приятных, и я очень боюсь шокировать вас, – предупредила Шура, все еще сомневаясь, правильно ли поступает, не оттолкнет ли навсегда и эту добрую женщину.

– Деточка, – грустно вздохнула Вера Павловна и посмотрела на нее печальными и мудрыми глазами, – несмотря на всю мою видимую целомудренность, я многое повидала и испытала в жизни. Вряд ли тебе удастся меня шокировать.

– Ладно, – решилась Шура и какое-то время еще собиралась с мыслями, пока те не оформились в ее голове. – Вот вы все называете меня солнечным зайчиком, считаете, что я такая хорошая, добрая… тогда как я отвратительна! Я настолько омерзительна, что противна даже самой себе. Боюсь, что и вам я стану противна, когда выслушаете меня, но еще больше мне нужно кому-нибудь рассказать.

Она снова замолчала, мыслями возвращаясь в тот день, с которого все началось.

– Все началось накануне отъезда моего из деревни…

В тот день родители Шуры устроили ей шикарные проводы. Мама наготовила всякой всячины, накрыла богатый стол, пригласила друзей и соседей. Отец позвал своих собутыльников тоже. Единственно, на чем настояла мать, так чтобы он не приводил самых отпетых, не портил дочери праздник.

Много тостов было произнесено в тот вечер, еще больше советов и напутствий получила Шура. Она всех внимательно слушала и радовалась, что отныне вступает во взрослую самостоятельную жизнь.

Гости засиделись допоздна. Шура же ушла спать пораньше, потому что ей предстояло встать ни свет, ни заря, чтобы успеть на автобус. Еще долго она слышала шум пьяного веселья, пока сон не сморил окончательно. А потом наступил кошмар. Она проснулась от пахнущих перегаром поцелуев и того, как чьи-то руки шарили по ее телу…

В ту ночь шел сильный дождь, словно сама природа оплакивала ее судьбу. В какой– то момент, молча захлебываясь слезами, боясь издать хоть звук, чтобы не разбудить отца или мать и не сделать их свидетелями своего позора, страдая от невыносимой боли, Шура отчетливо осознала, как что-то перевернулось в ее голове, и мысли потекли в другом направлении. Словно кто-то остановил механизм часов и заставил стрелки крутиться в другую сторону. Тогда она еще не понимала, насколько сильно изменилась, потребовалось время, чтобы она осознала себя с новой стороны.

– На следующий день я уехала. Родители так и не поняли, почему накануне такой веселый ребенок, с утра был хмурым и раздражительным. Приписывали все это волнению.

Вера Павловна уже вовсю плакала, размазывая слезы по лицу.

– Деточка, но то, что ты рассказываешь, просто ужасно! – воскликнула она. – А тот… мужчина?.. Кто он? Его нужно обязательно наказать!..

– Дело в том, Вера Павловна, что мое сознание сыграло со мной злую шутку, – невесело усмехнулась Шура. – На следующий день я не могла его вспомнить, словно что-то блокировало воспоминания. Я вообще сомневалась, что это произошло со мной на самом деле. А возможно, таким образом я спаслась от сумасшествия. Как бы там ни было, – пожала она плечами, – я не знаю, кто это был. Думаю, что один из собутыльников отца, но даже в этом не уверена, – она немного помолчала. – И все утро продолжал лить дождь, который в тот момент я возненавидела.

– Бедный ребенок, бедный ребенок… – причитала Вера Павловна и порывалась ее обнять.

– Это еще не все, – остановила ее Шура. – Впереди еще самое… противное.

Когда она поселилась у тети, то в первую же ночь поняла, что с ней что-то происходит, но не стала анализировать свое состояние. Да и все остальное время она старалась держаться особняком. Днем она всю себя отдавала учебе, а вечером старалась пораньше уйти к себе. Тетя с дядей если и замечали странности в ее поведении, то виду не подавали. Только лишь дочь их постоянно пыталась ее зацепить. Но и та отстала, когда поняла, что Шура не реагирует на ее подколки.

Наверное, сестра все-таки что-то рассказывала маме Шуры, потому что та временами смотрела на дочь с беспокойством, когда она приезжала домой на каникулы. А может ей просто тоже казалось странным, что ребенок замыкается в себе с наступлением сумерек. Как бы там ни было, вопросов она не задавала, и постепенно все привыкли к ее странностям.

А потом она закончила техникум, и это совпало со смертью отца. Мать продала половину дома, и у Шуры появилось собственное жилье. Тогда и появилась Шер. В первую же ночь в своей квартире Шура проснулась с непреодолимым желанием отомстить. Сама атмосфера располагала к воплощению ее планов. С тех пор все ночи и вечера она посвящала изучению матчасти, ведь на практике она единственный раз ощутила мужскую близость, которая по сути была извращенным насилием.

С каждым днем сознание ее все больше разделялось. Днем она оставалась самой собой, наслаждалась солнечным светом, получала истинное удовольствие от работы и общения с людьми. А ночью или в дождливую погоду, которые так ненавидела Шура, в ней просыпалась Шер. Та, напротив, оказывалась в своей стихии, готовой к мести.

Шура не скрыла от Веры Павловны и то, как повстречалась со Славой, будучи в образе Шер. Конечно же она не стала вдаваться в подробности и шокировать еще сильнее эту добрую душу, но, скорее всего, та и сама догадалась, чем закончилась их встреча.

– Теперь вы знаете все, и я пойму, если ваше отношение ко мне изменится.

Шура не жалела, что обо всем рассказала начальнице. Выговорившись, она на самом деле почувствовала облегчение.

– Да кто я такая, чтобы судить тебя? – задумчиво произнесла Вера Павловна. – Каждому из нас есть, чего стыдиться. И ты не так уж и сильно виновата, в том, что с тобой произошло. Просто ты допустила слабинку, поддавшись жажде мести.

– Я больше не хочу быть Шер, – очень тихо проговорила Шура, склонившись над столом. – И я больше не хочу мстить. После встречи со Славой я поняла, что наказываю невиновных. Ведь не они же со мной так обошлись тогда. Так почему же я, возможно, заставляю их страдать?

– И это самое главное, деточка, – улыбнулась начальница. – Это значит, что ты излечилась.

– Только я не знаю, как жить дальше, – еще сильнее ссутулилась она. – Если раньше мир делился на черное и белое, то теперь в нем все стало серым.

– Ничего, деточка краски постепенно будут возвращаться, пока мир вокруг тебя снова не засверкает, – улыбнулась Вера Павловна, похлопав ее по руке. – Самое главное, что ты выздоравливаешь и возвращаешься к нормальной жизни.

Только жизнь без Славы ей не нужна. Возможно и к этому она когда-нибудь привыкнет, но потребует на это куда больше времени.

Больше всего Шура не любила вечер пятницы и выходные. Если раньше, когда в ней просыпалась Шер, она посвящала это время подбору клиента, то сейчас она бесцельно слонялась по квартире, не зная чем заняться. Она постепенно привыкала к вечерам, стала относиться к ним гораздо спокойнее. И вместе с этим в ней просыпались нормальные человеческие желания – сходить в гости, позволить себе позже обычного лечь спать. Но всего этого не было в ее жизни раньше, и она не умела этого делать. Если в остальные вечера она уставала после работы и даже рада была оказаться в постели, то в выходные она почти все время проводила на диване с книгой или перед телевизором, страдая от одиночества и размышляя, как можно исправить ситуацию.

Вот и сегодня, придя с работы, поужинав, она достала томик Стендаля и забралась с ногами на диван. «Красное и черное» она читала когда-то в детстве. Тогда на нее произвела неизгладимое впечатление история всепоглощающей и трагичной любви. И сейчас ей захотелось освежить ее в памяти.

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. К ней разве что соседка иногда заходила, чтобы попросить сахар или соль. Но она никогда не звонила в дверь, а обычно стучала. Кто бы это мог быть? Даже такая мелочь что-то всколыхнула в ее истосковавшейся по общению душе, заставляя трепетать ее от предвкушения.

Распахнув дверь, она замерла от неожиданности, встретившись взглядом с такими родными и желанными глазами, воспоминания о которых она уже похоронила глубоко в себе.

– Привет! – произнес Слава. – Пустишь? – кивнул он вглубь квартиры.

– Конечно! – опомнилась она, отходя в сторону и пропуская его. – Проходи…

Шура чувствовала слабость во всем теле от одного его вида. Спрятала руки за спину, потому что они внезапно мелко задрожали. Вопросы роились в голове, но все их затмевала радость, что она видит его. Вот уже три недели он ей не попадался на глаза даже случайно. Она не искала встречи, а он, по всей видимости, старательно ее избегал. И вот теперь он тут.

– Как живешь? – спросил Слава, оглядывая ее скромных размеров коридор.

– Нормально, – ответила она, лихорадочно соображая, что еще можно сделать или сказать. – Хочешь чай или кофе? – не придумав ничего лучшего, предложила она.

– Не откажусь, – улыбнулся Слава, и на душе ее сразу потеплело.

Все время, пока закипал чайник, и Шура заваривала чай, Слава сидел молча за столом и разглядывал ее, заставляя нервничать еще сильнее. Когда несла к столу чашку, полную кипятка, невольно расплескала его и обварила руку.

– Больно? – схватил чуть не плачущую ее Слава за руку и подул на место ожога. – Нужно поставить под холодную воду.

Он подвел не сопротивляющуюся Шуру к раковине и подставил ее руку под холодную воду. Сам он прижимался к ней сзади, держа ее руку под краном. Она чувствовала его дыхание на своих волосах, щеке… Возбуждение росло, а вместе с ним неловкость от ситуации. Она считала, что не имеет права так реагировать на его близость.

– Уже прошло, – пробормотала Шура, высвобождая руку и закрывая воду.

Она повернулась к нему в надежде, что он отойдет и выпустит ее из кольца своих рук. Но этого не произошло. Напротив, Слава оперся о раковину по обе стороны от нее, разглядывая ее лицо и обдавая жаром своего дыхания.

– Почему ты мне не рассказала? – задал он вопрос, от которого у нее подкосились ноги.

В глазах потемнело, и она еле справилась с дурнотой. Значит, Вера Павловна не удержалась и открыла ему ее тайну? Ну что ж… Шура и не просила хранить все в секрете. Она и не подумала, что начальница может действовать за ее спиной. Только теперь он от нее ждал ответа, а она совершенно не знала, что может сказать.

– А ты бы стал слушать? – осенило ее, стоило вспомнить, как они тогда расстались.

– Могла бы попробовать, – настаивал он, не приближаясь и не убирая рук.

Ситуация перерастала в неловкую. Кроме того, Шура чувствовала, как от его близости в ней разрастается возбуждение, и щеки заливает краской стыда.

– Теперь ты знаешь, это что-то меняет? Ты все равно будешь ненавидеть меня, – прошептала она, отворачивая голову, лишь бы не видеть сочувствие в его глазах. Это совсем не то чувство, которое ей сейчас было необходимо.

– Это меняет все, – ответил он, беря ее за подбородок и поворачивая лицом к себе.

– Это объясняет твое поведение.

– И что? – посмотрела на него в упор Шура.

– А то, что я был дураком.

– Когда? Когда спровоцировал меня на ту ночь?

Раз уж он завел разговор на эту тему, то она намерена все выяснить, чтобы больше между ними не оставалось недомолвок.

– Нет. Когда отпустил тебя.

Она молчала, пытаясь представить, что бы было, задержи он тогда ее. Как ни крути, а ничего хорошего из этого не выходило.

– Нет, все правильно. Иначе было бы еще хуже, – проговорила она.

– И больше нет Шер? – допытывался Слава.

– Я уже не знаю, кто есть, а кого нет. Знаю только, что все изменилось.

– А почему, знаешь? – Слава приблизил к ней свое лицо, и Шура почувствовала, как трудно становится дышать, насколько сильно хочет его поцеловать.

– Потому что Шер влюбилась, – ответила она, практически касаясь его губ своими, но не рискуя даже пошевелиться.

– И добилась своего, – так же, боясь пошевелиться, ответил Слава.

– Чего именно?

– Того, что я не могу не мечтать о повторении той ночи.

– Только этого?

– Нет, не только. Но сначала вот это, – он прижался к ее губам, и мысли фейерверком взорвались в ее голове.

Поцелуй длился бесконечно долго, но Шуре даже этого показалось мало.

– Я не знаю, в кого сильнее влюблен – в трепетную и нежную Шуру или опытную и властную Шер, – признался Слава, оторвавшись от ее губ, но не выпуская из своих объятий.

– Для тебя я могу быть и той и другой, – счастливо улыбнулась она.

– Только давай придумаем тебе другое имя, – после очередного поцелуя предложил он. – Как на счет Маты Хари?

– Ну, до этой великой соблазнительницы я явно не дотягиваю, – рассмеялась Шура. Сейчас она чувствовала себя абсолютно счастливой.

– Значит, будем совершенствоваться. Предлагаю начать прямо сейчас, – проник он руками под ее футболку и коснулся разгоряченной кожи спины.

В это момент Шура отчетливо осознала, что прошлое осталось позади, и впереди ее ждет счастливая жизнь.

Эпилог

Прием был в самом разгаре. Шура никак не могла привыкнуть к новому образу жизни, на котором настаивал отец Славы. Будучи одним из самых состоятельных и влиятельных персон города, он частенько устраивал пышные приемы, на которых она, Шура, считалась самым главным украшением. Как только первый раз увидел ее, он заявил сыну, что даже не ожидал от своего увальня-отпрыска такой прыти, что тот отхватит себе такой лакомый кусок. Все это было сказано в шутку, и Шура сразу поняла, что подружится с отцом Славы. Так и произошло. Как они у него, так и он у них всегда был желанным гостем, и в его обществе Шура чувствовала себя всегда комфортно.

Сегодняшний прием был посвящен открытию какого-то нового оздоровительного центра.

Его Шура заметила с самого начала и сразу же узнала. В душе шевельнулись отголоски почти забытого прошлого. И здесь она должна поставить точку, чтобы окончательно вычеркнуть Шер из своей жизни.

– Подойдем вон к той паре? – предложила она Славе, беря под руку.

– А кто это? – посмотрел он на мужчину и женщину, о чем-то мило беседующих.

– Я вас познакомлю, – лишь улыбнулась она.

Шура видела, как бледность покрывает его лицо, стоило ему только заметить приближающихся их со Славой. Она уже нацепила самую вежливую и дружелюбную из имеющегося арсенала улыбку.

– Добрый вечер, Анатолий Карлович, – поприветствовала она. – Рада встретить вас на этом вечере. Познакомьтесь, это Вячеслав – сын хозяина дома. А это?.. – перевела она взгляд на его спутницу, посылая ему глазами сигнал молчать.

– Моя жена – Ольга, – ответил он и слегка закашлялся.

– Дорогой, а кто это? – вежливо поинтересовалась его жена. Книг.олюб.нет

– Анатолий Карлович не так давно купил половину дома у моей мамы, – улыбнулась Шура довольно симпатичной и моложавой женщине. Она сразу же подметила грусть в ее глазах и желание запрятать эту грусть куда подальше, замаскировать от чужих глаз. Ей стало до боли жалко ее и захотелось помочь. – Можно я поговорю с вашим мужем наедине недолго? – попросила она. – Не возражаешь? – обратилась она к Славе. – Мама меня просила передать Анатолию Карловичу кое-что о доме.

Никто не возражал, попав под ее обаяние и вежливость. Она взяла мужчину под руку и отвела в сторону.

– Как вы себя чувствуете? – первым делом поинтересовалась Шура, заметив, что он все еще ужасно бледен.

– Не умру. Хоть однажды вы меня и чуть не убили.

– Вы меня тоже, – парировала она. – Если покопаетесь в памяти, то вспомните, о чем я говорю. В любом случае, мы квиты, и поговорить я хотела не об этом.

– А о чем? – удивился он. – Не о доме же, на самом деле? Я отдал его в безвозмездное пользование вашей маме…

– Знаю, знаю… – кивнула Шура, собираясь с мыслями. – Я хочу помочь вам и вашей жене, – заговорила она. – У вас ведь по-прежнему проблемы в интимной жизни?

– Не хочу обсуждать это с вами.

– Так я и думала, – кивнула она. – Помните нашу последнюю ночь? Глупый вопрос, понимаю. Так вот, если ваша жена проделает все то, что делала тогда я, вы сможете исполнить супружеский долг. И чем чаще вы будете тренироваться, тем крепче будет становиться ваша потенция. Попробуйте, – улыбнулась она. – Будем считать этот совет актом моей доброй воли, чтобы зарыть топор войны. Ведь мы квиты? – пытливо она смотрела на него.

– Квиты, – кивнул он, и в этот момент Шура поняла, что он вспомнил Шер.

– Так кто это был? – через какое-то время спросил Слава.

– Отголосок прошлого. – улыбнулась она. – Забытого прошлого, – добавила через секунду. – Слушай, а если меня кто узнает? – обратилась она к нему с вопросом.

– Во-первых, ты сильно изменилась с тех пор, а во-вторых, даже если это произойдет, то вряд ли кто-то об этом заговорит вслух, а если заговорит, то придется сделать так, чтобы он приписал дурные мысли игре своего болезненного воображения.

В это момент в голосе Славы проскользнула сталь, и Шура поняла, что всеми силами он будет пытаться защитить ее дальнейшую жизнь от вмешательства коварной Шер.