Текст книги "Ловушка для солнечного зайчика (СИ)"

Автор книги: Надежда Волгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Куда едем? – спросил он, не глядя на нее, когда она устроилась на сидении и захлопнула дверцу.

Обидно было слышать полное отсутствие дружелюбия и заинтересованности в его голосе. Не хотелось думать, что он случайно оказался в это время на стоянке. Куда приятнее было размечтаться, что он специально дожидался ее, но к чему тешить себя несбыточными мечтами. Да и подло это по отношению к нему.

– Домой.

– Странно… Мне казалось, что дом твой в другой стороне.

Шура почувствовала, как лицо ее заливает жаром. Как, должно быть, глупо она сейчас выглядит. На глаза навернулись слезы обиды. Как же ей не хватало того тепла, что исходило от него раньше! Сейчас рядом с ней сидел совершенно посторонний человек. Он даже по-прежнему не смотрел в ее сторону.

– Ладно, поехали, – буркнул Слава и тронул машину.

Но он не развернулся, а продолжал ехать в противоположную от ее дома сторону.

– Куда мы едем? – через какое-то время спросила Шура.

Не то чтобы она настаивала на немедленной доставке ее домой. Да и не в той ситуации она находилась, чтобы диктовать условия. И в общем-то она даже рада как можно дольше понаслаждаться его обществом. Но знать, куда они направляются, она имела право.

– Ко мне.

К нему? Она ни разу не была у него дома. К своему стыду, даже не знала, в каком районе города тот находится. Она по-новому взглянула на человека, с которым общалась вот уже три года. А что она, собственно, вообще о нем знает? Кроме того, что он талантливый торговый агент, прекрасный собеседник и верный друг? Ничего. И так случилось не по его вине, а потому что она никогда не интересовалась его жизнью.

– Зачем? – все-таки решилась уточнить она, опасаясь, что он плюнет, развернет машину и повезет ее домой. Она даже себе боялась признать, что не хочет этого, что согласна на все, лишь бы не расставаться с ним сейчас.

– Накормлю тебя ужином… и поговорим, – первый раз за все время посмотрел он на нее.

Только тут Шура заметила, что выглядит Слава неважно, каким-то уставшим. Уж не стряслось ли чего у него, пока она эгоистично думает только о себе.

– Возражения будут? – продолжал он пытливо смотреть на нее.

– Нет, – едва слышно ответила Шура, отводя взгляд.

– И истерик закатывать не станешь? – еще более настойчиво поинтересовался он.

Хоть она и не смотрела на него, а с видимой заинтересованностью пялилась в окно, отчетливо осознавала, что взгляд Славы все еще прикован к ее лицу. Он даже скорость сбросил и тащился вдоль обочины дороги.

– Не стану, – она чуть не прикусила до крови губу. Вовремя остановилась. Понимала, что заслужила такое отношение, но не могла не сердиться.

– Замечательно, – отвернулся он и вновь сосредоточился на дороге.

Через пятнадцать минут они остановились возле небольшого коттеджа в той части города, где обосновалась элита. Тут не было многоэтажных домов, лишь частные, отгороженные высокими заборами, с расчерченными между ними ровными дорожками.

– Это твой дом? – потрясенно спросила Шура, заметив, что Слава намеревается выйти из машины.

– Моего отца. Я здесь просто живу.

Он вышел, хлопнув дверцей, и открыл замок на воротах. Распахнул их, и Шура увидела ухоженный газон, радующий глаз сочной зеленью, несколько фруктовых деревьев, образующих небольшой садик, резную деревянную беседку и такие же деревянные качели рядом. Райский уголок, мелькнуло в голове. Ей сразу понравилось, как здесь все устроено – просто и со вкусом.

– Ты не говорил, что из состоятельной семьи, – произнесла она, когда он вернулся в машину.

– А ты и не спрашивала.

Ну что ж, получила справедливый упрек. Только почему же так обидно?

Он загнал машину в гараж, расположенный в подвальном этаже дома, и через внутреннюю дверь они попали прямиком в огромную кухню. Наверное, по размерам она была примерно такая, как вся половина их с мамой дома. А техники тут было столько, что назначение половины ее Шуре было не известно.

– Можешь пройти в гостиную и побыть там, пока я быстро сооружу нам ужин, – предложил Слава. – Посмотри телевизор или полистай журналы… Там их полно на журнальном столике.

– Нет, – слишком поспешно ответила она. – Я лучше тебе помогу, – дурацкие просящие нотки в голосе. Откуда они только взялись?

– Как скажешь, – пожал он плечами. – Тогда ты займешься салатом, а я пожарю картошку. Больше я ничего готовить не умею, – неожиданно улыбнулся он, и на душе Шуры сразу же потеплело.

Готовили они в тишине. Вернее, ее нарушала лишь приятная мелодия, лившаяся из магнитолы, которую включил Слава. Чувство неловкости не покидала, и Шура догадывалась, что Слава его тоже испытывал. Что-то изменилось в их отношениях безвозвратно. Исчезли легкость и постоянная потребность говорить, не важно, на какие темы. И вряд ли это уже вернется.

Когда салат уже был нарезан, и картофель подходил в сковородке, Слава достал из шкафа приборы и расставил их на столе. При этом он ненароком коснулся Шуриной руки. Какую гамму эмоций она в тот момент испытала! И самой сильной было возбуждение. Что же с ней твориться, если достаточно одного касания. Вновь краска стыда залила щеки, на этот раз от досады на собственный организм.

Шура ждала, когда он заговорит первый. Картофель уже дымился в тарелках. Слава наполнил их стаканы апельсиновым соком и опустился на стул напротив нее. Он вооружился вилкой, но не торопился начинать есть, словно собирался с мыслями. Смотрел в тарелку, но думал явно не о картошке. Шура физически чувствовала его смятение и терпеливо ждала. Она понимала, что настал момент поговорить начистоту.

– Почему не позвонила, когда приехала? – посмотрел он на нее, и в глазах его она прочитала обиду.

– Я думала, что ты не хочешь меня видеть.

– Я и не хотел…

Шура почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она боялась это от него услышать и сейчас испытывала почти физическую боль.

– Почему ты плачешь? – нахмурился он.

Она лишь покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. В горле стоял комок и мешал дышать.

– Шура, посмотри на меня, – он накрыл ее безвольно лежащую на столе руку своей.

Она боялась поднять на него глаза, потому что по щекам уже вовсю струились слезы и нос начал хлюпать нещадно.

– Иди сюда, – встал он из-за стола и потянул ее за руку. Обнял и прижал к себе. – Не плачь, – прошептал в волосы.

Так приятно было прильнуть к нему всем телом, ощутить его тепло и силу. Шура положила голову ему на плечо и чувствовала, как пропадает желание плакать, высыхают слезы…

– Я больше не могу так, – заговорил он, уткнувшись губами в ее макушку. – Не могу видеть тебя рядом и не обладать тобой. Я честно пытался забыть… Но не смог. Мне нужна ты вся, понимаешь, – заставил он ее посмотреть на себя. – Я не знаю, что с тобой происходит, но готов терпеть это… если ты позволишь.

Он накрыл ее губы своими. Как сильно она, оказывается, хотела этого. Даже когда мечтала, вспоминала, не думала, что действительность превзойдет ожидания. Даже в деревне она не ощущала всей полноты чувств, хоть его поцелуи и доставляли ей блаженство. Но сейчас она поняла, что больше не сможет обходиться без него, что готова согласиться на что угодно, лишь бы он и дальше целовал ее, и лишь бы чувствовать, как касаются ее его руки, ощущать тепло его тела.

– Скажи, что ты согласна, что будешь моей девушкой, – прервал он поцелуй, заглядывая ей в глаза.

– Давай попробуем…

Не могла она дать полного согласия, безоговорочно капитулировать. Не знала, сможет ли соответствовать ему, и как долго продлится их связь. Поэтому и предложила попробовать.

– Пойдем есть? – спросил он, а она поняла, как сильно хочет его именно сейчас, немедленно. То же желание она читала в его глазах и чувствовала, как сильно он возбужден.

– Нет, – ответила она, пытаясь вложить во взгляд все, что испытывала в данный момент. Боялась открыто признаться ему, насколько сильно сгорает от страсти.

Слава понял все правильно – без лишних вопросов подхватил ее на руки и понес в спальню. Впервые ей не мешал полумрак. Хоть на улице и вовсю еще светило солнце, плотные шторы не давали его лучам проникать в комнату. Но об этом Шура сейчас не думала, сосредоточившись на руках, что боролись с пуговицами на ее блузке и губах, что ни на секунду не оставляли ее губы.

Она помогла ему справиться с блузкой и избавилась от юбки, оставаясь в одном нижнем белье. Он торопливо разделся тоже, откинул покрывало и уложил ее на кровать.

Он не спешил и дальше раздевать ее, целуя губы, глаза, шею… Она изогнулась от наплыва страсти, когда губы его коснулись ее соска через тонкую ткань бюстгальтера. Это были непередаваемые ощущения, когда он вроде и дотрагивался до нее, и в то же время мешала ажурная ткань. Касание на гране, доводящее ее до исступления. Он дразнил ее, не заходя дальше. То же самое он проделал с ее нижней частью. Сперва гладил внутреннюю сторону бедра, лишь слегка дотрагиваясь пальцами до кромки трусиков, временами ненароком проникая под них и задевая самую чувствительную точку, что вовсю уже пульсировала и заставляла хотеть полного удовлетворения.

Лишь доведя Шуру почти до потери сознания, когда степень возбуждения достигает пика, Слава освободил ее от нижнего белья. И началась новая пытка. Его губы терзали ее соски, заставляя выгибать спину и стонать от страсти, молить о большем. На что он лишь загадочно улыбался и уговаривал потерпеть. Его рука скользила по ее животу преступно медленно, пока не коснулась треугольника между ног, не дотронулась до сочащихся влагой складок. Она раскрылась ему навстречу, позволяя проникнуть в себя пальцам.

Наигравшись с сосками вволю, Слава принялся прокладывать поцелуями дорожку вниз. Ненадолго задержался в районе пупка, поцеловал каждый сантиметр ее живота и наконец приник губами к ее лону. Что творил его язык! Она извивалась под ним и молила о пощаде, а он лишь крепче держал ее ноги и продолжал эротический танец. Он не выпускал ее, пока она громко не выкрикнула и не излилась внутренним соком. Лишь тогда он позволил себе войти в нее. Одним резким движением он наполнил ее до краев. В тот момент Шура осознала, что никогда еще ей не было настолько хорошо с мужчиной, что она непременно захочет повторения и даже сама попросит его об этом, если будет нужно.

Когда уставшие, но удовлетворенные, они лежали, обнявшись, в постели, Слава спросил:

– Останешься?

Шура все еще плохо соображала от пережитой страсти. Внутри еще клокотали ее отголоски, но в этот момент она четко осознала, что оставаться нельзя ни в коем случае, что она рискует испортить то, что стало самым прекрасным в ее жизни.

– Не в этот раз, – уклончиво ответила она. – Отвезешь меня домой?

– Может, закончим сначала наш ужин?

– Нет, Слав, поздно уже, – посмотрела она в окно, где уже начинали сгущаться сумерки. – Давай, в другой раз.

Глава 8

Она отомстила врагу. Прошло уже больше месяца, как она полностью сокрушила его, но до сих пор образ его преследовал ее в воспоминаниях. Что она сделала неправильно, почему не испытывает такого желанного удовлетворения? Ведь это он изощренно истязал тогда ее тело. Он сделал тогда с ней именно то, что и пообещал: «Ты получишь за всех сук, что пытались унизить меня, подчинить себе». Он – жалкий импотент прикрывающийся богатством и импозантной внешностью, измывался над ней, вымещал копившуюся годами злобу на женщин за свою беспомощность.

Тогда она поклялась отомстить. И само проведение оказалось на ее стороне – направило ее в нужное место. Так почему же она не испытывает радости? Не потому ли, что он уже давно наказан, и не ей вершить его участь?

Впервые Шер задумалась, а так ли правильно то, что она делает? Ведь, по сути, она мстит всем мужчинам, давая им то, о чем они мечтают, заставляя хотеть себя снова и снова, лишая надежды на нормальную половую жизнь. А тот? Разве он не занимался тем же, измываясь над женщинами и тоже заставляя ненавидеть его и помнить всю жизнь. А раз она захотела ему отомстить, то кто сказал, что другие не захотят того же по отношению к ней.

Чем больше Шер думала об этом, тем сильнее запутывалась. У нее было слабенькое, но оправдание – она получала эстетическое удовольствие от того, чем занималась. Ведь, в этом деле ей не было равных, и отчасти тот, кто получал ее, выигрывал главный приз. Так почему же сейчас ей кажется, что поступает она плохо?

Эти мысли извели ее окончательно. Она уже хотела захлопнуть ноутбук, так и не найдя клиента на эту неделю, как наткнулась на интересное сообщение. С фотографии анкеты на нее смотрел ничем не примечательный парень. Обычный, каких очень много вокруг. Возраст до тридцати. Довольно симпатичный, хоть и не красавец. В общем, обычный. Но что-то зацепило Шер в его взгляде. Она долго всматривалась в его глаза, пытаясь выделить главное. Ей это было необходимо, хоть рука уже и тянулась сама, чтобы нажать на кнопку «ответить».

Что же там? Любопытство? Так оно есть везде. Шер только тогда проходила мимо, когда кроме любопытства и спортивного интереса ничего больше не видела в глазах претендента. Просьба? Так все они в той или иной степени просили обратить на себя внимание. Что-то было еще… Детская непосредственность, вот! Она выделила главное. Он так смотрел на нее, как ребенок на рождественскую елку – радостно и с предвкушением чуда.

Она ответила и назначила встречу. Она удовлетворит его любопытство, подарит незабываемые часы. Сейчас это даже больше нужно ей, чем ему, чтобы забыться, вычеркнуть воспоминания и притупить ворчание совести.

Шер не называла то, чем занималась, работой. Относилась к этому скорее, как хобби, развлечению. Но ей нравилось производить впечатление, воспламенять страсть. Она и сама получала от этого эстетическое удовольствие и относила к разряду искусства. Ей не нужно было делать это часто, но примерно раз в неделю она испытывала жуткую потребность в горячем сексе по ее правилам. Тогда она выбирала клиента и воплощала с ним свои фантазии. У нее не было одинаковых ночей, каждая вносила какое-то разнообразие в жизнь, которую Шер считала пустой и бессмысленной. Только ночью появлялся смысл, ради которого она и жила.

На улице моросил дождь, словно осень попросила лето разрешить ей немного повластвовать. Дул промозглый ветер, несвойственный концу июня. Синоптики утверждали, что первый месяц лета в этом году выдался самым холодным за последние пятьдесят лет. Но Шер любила такую погоду. Это была ее стихия.

Она привычно облачилась в черную кожу, надела парик, только макияж на этот раз не стала делать ярким – детское любопытство нужно удовлетворять с детским лицом. Ситуация все больше забавляла ее. Даже самой становилось интересно, что из этого может получиться, какие сюрпризы на этот раз преподнесет ей ее фантазия.

Местом встречи она выбрала небольшой мотель, расположенный на выезде из города. С водителем такси договорилась, что тот вернется за ней через три часа. Расплатилась сразу и за дорогу обратно, как делала всегда.

Интуиция, которая до этого упорно молчала, уже у самых дверей номера решила активизироваться. Нехорошие предчувствия шевельнулись в душе, но Шер тут же отогнала их – не в ее правилах было отступать в последний момент.

Парень оказался точь-в-точь таким, как на фотографии. Веснушчатый, улыбчивый и по-детски непосредственный. Шер даже улыбнулась невольно, до чего же порой снимки передают достоверно характер человека. Когда переступала порог номера, беспокойство уже вовсю копошилось в душе. И в следующий момент Шер поняла, почему. На диване сидели не меньше пяти парней. Коллективного шоу захотелось мальчикам, и они решили, что Шер им его с удовольствием устроит.

В следующий момент ее словно обдало кипятком. Она натолкнулась на крайнюю степень изумления в знакомых до боли голубых глазах. Что вытворял в этот момент ее мозг! Он готов был расколоться на две половинки, чтобы уже никогда больше не стать единым целым. В глазах потемнело, и Шер с трудом удержалась на ногах. Бежать отсюда, бежать! – подтолкнула резкая мысль, и она, как стрела, вылетела из комнаты и помчалась по лестнице вниз.

Она неслась, сломя голову, не разбирая дороги, не замечая, как хлещет по лицу усилившийся дождь. А может это ее слезы активно смачивали щеки. Шер уже ничего не понимала. А в голове продолжала пульсировать единственная мысль: «Бежать!»

Кто-то звал ее по имени, но она уже и сама не помнила, как ее зовут. Кто-то гнался за ней, тот, от кого она непременно должна убежать, оторваться, исчезнуть навсегда. В голове стучали миллион молоточков, раскалывая мозг на мелкие кусочки. Сигнал «бежать» усиливался во столько раз, сколько осколков было в голове.

Шер не замечала слепящих фар и визга тормозов. Инстинкты самосохранения покинули ее, словно даже они боялись того, что могло произойти. В последний момент Шер заметила, как стремительно приближается залитая дождем мостовая и почувствовала резкую боль в голове, перед тем, как в глазах окончательно потемнело.

В комнате не горел свет, и в первый момент она не смогла определить, где находится, пока не начали проступать очертания предметов, вырисовывая знакомый интерьер. К голове было прижато что-то холодное. Она протянула руку и убрала мокрое полотенце, попутно определив, что парик ее куда-то исчез.

В том месте, где было полотенце, она нащупала огромную шишку. Здорово же она обо что-то приложилась. Голова болела, но совсем чуть-чуть. И тошнило ее не от боли, а от глубины осознания того, что сегодня произошло. Осколки в мозгу снова стали единым целым, и она отчетливо поняла, что катастрофа была неминуема, что случилось то, что должно было произойти.

– Очнулась?

От этого голоса, донесшегося из глубины комнаты, Шер вздрогнула, а потом вся сжалась. Ей хотелось исчезнуть или стать невидимой, но она должна испить чашу унижения до дна.

Отвечать не имело смысла. Что могла она сказать, что и так не было бы очевидным?

– Как ты себя чувствуешь? – Слава приблизился к кровати и опустился на самый край, подальше от нее, словно боялся испачкаться.

– Нормально, – голос прозвучал хрипло. Губы пересохли и потрескались. – Ужасно хочу пить.

Он вышел на несколько минут и вернулся со стаканом воды. Пока пила прохладную жидкость мелкими глотками, думала, как поскорее отсюда убраться. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться дома, подумать обо всем как следует и принять какое-нибудь решение. Но она знала, что уйти ей не позволят.

– Значит, ты и есть та самая Шер, о которой мечтают половина мужчин города?

Слава говорил спокойно, даже равнодушно. Но слова его хлестали ее по щекам, заставляя дрожать всем телом. Она зябко куталась в плед, которым была укрыта, и вжималась в угол, все еще страстно желая исчезнуть.

– Вот какую тайну ты так старательно оберегала? Ты – путана, ночная бабочка, что кружит голову мужикам, заставляя мечтать о себе. Ты – невидимка, которую невозможно увидеть или разыскать днем. Ты – двуличная лживая тварь.

Он уперся локтями в колени и обхватил голову руками. Она физически ощущала, насколько ему сейчас плохо, страдала вместе с ним, но ничего не могла сделать

– Что молчишь? – повернулся он к ней. – Скажи хоть что-нибудь, попытайся оправдаться…

– Зачем? – заставила она выговорить себя. – Это ничего не изменит.

– Ну должен же я знать, за что ты так со мной поступила?

– Я не хотела этого.

– Чего именно ты не хотела? – придвинулся он к ней. – Я даже не знаю, как тебя теперь называть? Кто ты – Шер или Шура? Ты не хотела, чтобы я узнавал о твоем втором лице? Но все тайное рано или поздно становится явным. Или ты не хотела быть со мной? Тогда зачем ты согласилась, когда я тебе это предложил?

Что она могла на это ответить? Что любит его так сильно, как не любила еще никого? Что в тот момент, когда соглашалась стать его девушкой, не думала больше ни о чем? Что ни разу в жизни ей еще не было так хорошо с мужчиной, даже тогда, когда игра строилась по ее правилам? Он не поверит ни единому ее слову, потому что уже сделал выводы. Да и оправдываться она не станет, потому что не чувствует себя преступницей.

– Кто ты сейчас? – тихо спросил он.

– Шер, – не задумываясь ответила она. – Ночью я всегда Шер.

Хоть тут она могла сказать ему правду. Это началось уже давно, и противостоять этому у нее не было ни малейшей возможности. Несмотря на все его обвинения, она не чувствовала себя виноватой. Может быть совсем чуть-чуть, потому что скрыла от него правду, но не из-за того, кем она являлась.

– А тем вечером я держал в объятьях Шуру? – еще ближе придвинулся к ней Слава. Она почувствовала, как ее в буквальном смысле приперли к стенке.

– Да, – едва слышно ответила.

– А знаешь, я даже благодарен теперь друзьям, что затащили меня сегодня в тот мотель. Знала бы ты, как я сопротивлялся, – невесело усмехнулся он. – И думал я в тот момент о тебе, что ты можешь посчитать это предательством. Решил пойти из любопытства, просто посмотреть. Вот и увидел…

Внезапно он схватил ее за плечи и с силой тряхнул. Движение отдалось болью в голове, и Шер поморщилась.

– Скажи уже хоть что-нибудь. Попытайся оправдаться.

– А что это даст? – посмотрела она ему прямо в глаза. – Станет тебе или мне легче от моих оправданий? Все кончено, Слава. Теперь ты знаешь, кто я. Так что давай не будем затягивать сцену прощания, – попыталась она высвободиться.

Но не тут-то было – он сжал ее плечи еще сильнее, делая больно, оставляя синяки.

– И ты думаешь, я так просто отпущу тебя? Ошибаешься, милая.

Он впился в ее губы поцелуем, она даже сообразить ничего не успела. Он делал ей больно, и это боль была на гране с наслаждением.

– Знала бы ты, как сильно я тебя сейчас ненавижу, – оторвался он от ее губ, но не дал отвернуться, удерживая за подбородок. – Но это не помешает мне заняться с тобой любовью. Покажи мне, на что способна Шер. Почему она заставляет всех так страстно себя желать.

В душе зарождалась злость. Дикая неконтролируемая. Да, она виновата, но никому не позволено вытирать об нее ноги. Гордость – это единственное, что у нее осталось. И она больше никому не позволит растоптать себя. А именно это сейчас пытается сделать Слава.

– Ты хочешь знать, кто такая Шер? – она чувствовала, как наступает перевоплощение, как эмоции отодвигаются на второй план, как злость придает сил и делает голос уверенным. – Включи свет.

Слава подчинился, комнату залил яркий свет, глаза заслезились, но с этим она справилась быстро. Помогла все та же злость, что разрасталась в душе со скоростью снежного кома.

Шер оглядела сначала себя. Кроме топа и белья, на ней больше ничего не было. Ну что ж, это даже облегчает задачу. Порадовалась, что решила обойтись без макияжа, представляла, как выглядела бы после дождя, накрасься она сегодня. Не хватало парика, но и это не сильно помешало перевоплощению.

Она встала с кровати и подошла к Славе вплотную.

– Посмотри мне в глаза, – велела она нетерпящим возражения тоном.

Он подчинился. По всему становилось заметно, что чем сильнее чувствует себя она, тем больше он теряет уверенность. Сомнения она явно читала в его глазах, мысленно ликуя, что сильнее его в данный момент.

– Чего же ты хочешь? – пробормотала она, заглядывая ему в самую душу, отыскивая то, что было для него самым важным. – Ты хочешь мести. Но это меня сейчас не интересует. Ты не всегда ее хотел, – говорила она скорее себе, нежели ему. – Сейчас мне интересно, с чем ты родился и чего всегда ждал от женщин.

Она полностью абстрагировалась от того, кто находился перед ней в данный момент. Сейчас он был клиентом и больше ни кем, тем, чьи тайные желания она должна разгадать и воплотить так, как только она это умеет.

– Ты ищешь ту единственную, особенную, такую, чтоб на всю жизнь, – размышляла она. – Тебе нужна полная гармония души и тела. Твои запросы слишком велики, – вынырнула она из омута его глаз и обратилась напрямую к нему. – Но нет ничего, что бы я не смогла удовлетворить.

Она взяла его за руку и подвела к кровати. Мягко толкнула его на покрывало, откидывая в сторону плед. Ничего не должно мешать. Остались только она и он, их тела, которые совсем скоро станут единым целым.

Первым делом она избавилась от одежды, что была на нем. Слава не препятствовал, находясь в состоянии, близком к трансу. Он испытывал безотчетный страх, и уже сам был не рад, что затеял эту игру. В девушке, что расстегивала пуговицы на его рубашке, освобождала его от брюк и трусов, он не узнавал Шуру. Сейчас перед ним была действительно опасная Шер.

Сама она не спешила раздеваться. Лишь сняла топ, обнажаясь ровно на столько, насколько пока было необходимо. Он смотрел на нее так, словно видел впервые, и это ее вполне устраивало. Такое и было у них впервые. А про все остальное на время можно забыть.

Шер уселась на его бедра, прижимая то, что уже находилось в состоянии возбуждения, не давая ему возможности двигаться. Она провела руками по его обнаженной груди, чувствуя, как под пальцами рождаются мурашки, наслаждаясь гладкостью его кожи, упругостью мышц, лаская взглядом в такт рукам его торс.

Она склонилась над ним, едва касаясь его грудью, приблизила свое лицо к его и накрыла губы чувственным поцелуем. Именно она целовала его, а он подчинялся. Ее язык неторопливо исследовал глубины его рта, очерчивал зубы. Она легко покусывала его губы и снова пускала язык в эротический танец. Поцелуй длился ровно столько, сколько потребовалось, чтобы зрачки его расширились от страсти. В ее лоно, спрятанное под тонким кружевом, упирался его затвердевший орган. Она елозила по его головке, заставляя хозяина дрожать от желания. Руки ее, не переставая, гладили его шею, грудь, спускаясь все ниже, но не дотрагиваясь до того, что мечтало очутиться в ее власти.

Он попытался ее обнять и притянуть к себе, но она убрала его руки и завела вверх.

– Сегодня все буду делать я, – проговорила она ему в губы. – Потерпи, тебя ждет незабываемое наслаждение.

Она осыпала его шею поцелуями, проводя ладонями по внутренней стороне рук, от кистей до подмышечных впадин, заставляя его втягивать воздух и еще сильнее упираться в нее членом. Взяла в плен сосок и долго играла с ним, посасывая, втягивая в рот, обводя языком, пока он не застонал от неконтролируемого желания.

Шер намеренно истязала его сладостной пыткой, ожидая, когда он взмолиться и попросит о продолжении, но Слава сохранял молчание. Он больше не пытался обнять ее, лишь временами постанывал, когда терпеть страсть становилось невмоготу.

Шер медленно приближалась к тому, что ждало ее с таким нетерпением. Она обхватила его прохладными пальцами и погладила по самому кончику, наклоняясь так низко, почти касаясь губами, согревая своим дыханием. Она лизнула его, как леденец, и внезапно выпустила. Слава не сдержал стон разочарования. Не обращая на него внимания, Шер встала на кровати, по обе стороны от него, почти над его лицом и принялась медленно снимать с себя белье. Сначала она освободила грудь, провела по ней руками, задерживаясь на сосках, сжимая их пальцами и закидывая назад голову. Это не мешало подметить, с какой жадностью он смотрит на нее и ловит каждое движение, как судорожно дышит, рассматривая ее грудь с напрягшимися сосками.

Настало время трусиков. Шер порадовалась, что сегодня на ней были на завязках по бокам. Она потянула за лямки, и кружевная ткань упала ему на грудь, открывая взору сочащуюся влагой и желанием щель. Этого Слава уже не в силах был вынести молча. Он громко застонал, облизывая пересохшие губы и вызывая у Шер похотливую улыбку.

– А теперь займемся нашим красавчиком, – произнесла она, переступила через него и опустилась на колени задом к нему, даря возможность наслаждаться своей влажной прелестью.

Она снова взяла в руку его умоляющий о возможности разрядки член и погрузила головку в рот, потно обхватывая губами и всасывая в себя. Раздвинула ноги и изогнула спину так, чтобы максимально раскрыться ему с другой стороны, чтобы он отчетливо понимал, насколько сильное возбуждение она испытывает сама.

Движения стали ритмичными. Она вбирала его в рот весь и снова выпускала наружу, дула на головку, а потом опять погружала во влажный теплый плен. Пальцы ее одновременно с этим нежно перебирали его яички, а потом и язык присоединился к ним. Это Шер называла чайными пакетиками, когда едва касаясь обводила языком хрупкие шарики, параллельно массируя член.

Она невольно вздрогнула и остановилась, когда его палец проник в ее щель, нащупал самую чувствительную точку и принялся теребить ее. Теперь ее движения ртом прервали стоны. Она извивалась от страсти, но его пальцы не останавливались ни на секунду.

Когда Шер поняла, что он готов к кульминации, и сама она уже к тому моменту почти достигла оргазма, она развернулась к нему лицом и всадила его в себя одним движением. Пика они достигли одновременно. Именно такой секс Шер считала полным.

Все еще содрогаясь в конвульсиях оргазма и чувствуя, как он пульсирует в ней, Шер без сил упала на грудь Славы. Не совсем так все прошло, как она планировала. Слишком много сил и энергии потратила она сама, отдаваясь ему. И такого удовольствия от полового акта с клиентом она еще ни разу не испытывала.

Собрав всю волю в кулак, она заставила себя слезть с него и покинуть кровать. Собрала с полу белье, одежду и все так же молча направилась в ванную. Минут пять она стояла под горячим душем, анализируя, что же чувствует сейчас. Сегодня она не была только Шер. Чувства Шуры к Славе проснулись в ней в самый неподходящий момент, затуманив разум, превращая холодную игру в трепетную страсть. А этого она делать не планировала, отчего и испытывала растерянность. Ей было так хорошо, что это пугало.

Из ванной она вышла полностью одетой и не обнаружила Славы в спальне. Нашла его на кухне, где он, как ни в чем не бывало, заваривал чай.

– Будешь чай или кофе? – повернулся он к ней, и она подметила, что лицо его в этот момент ничего не выражает, кроме вежливого равнодушия.

– Нет, спасибо. Я пойду…

– На ночь глядя? – удивился он. – Оставайся.

– Нет, – только и ответила она, практически выбегая из кухни.

Он не пошел за ней. Не проводил, не закрыл дверь. Каждую секунду на улице она ожидала, что он появится, позовет ее, но ничего не происходило. Она вызвала такси и пока ждала его, все думала-думала… Все пошло не так. Это она должна была запомниться ему на всю жизнь. Он обязан был попросить о повторении, а она ему должна была ответить, что Шер не спит с одним и тем же клиентом дважды. Но все получилось наоборот. Он остался равнодушен к ней, а она дико хотела повторения сегодняшней ночи.