Текст книги "Суженая для дракона (СИ)"

Автор книги: Надежда Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 41

Бал продолжался уже третий час. Эдуард, вдоволь натанцевавшись с красивыми молодыми оборотницами, сейчас отдыхал, подпирая спиной одну из колонн. Место он выбрал отличное: колонна скрывала его практически полностью, сам же он при этом мог наблюдать за аристократами, развлекавшимися каждый по-своему. Большинство танцевало, но были и такие, что общались по углам или прохаживались по залу.

Эдуарда интересовала одна конкретная парочка, стоявшая у колонн напротив: Альберт и высокая статная оборотница, скорее молодящаяся, чем действительно молодая.

С рождения живя при дворе, Эдуард научился из жестов и взглядов узнавать гораздо больше, чем из слов. Эта парочка явно ругалась. Причем оборотница нападала, а Альберт оправдывался.

«Вот я и нашел любовницу, занявшую сердце принца», – решил про себя Эдуард. Он слабо понимал, как можно ставить свои интересы выше государственных и быть готовым пойти на разрыв выгодной помолвки из-за женщины. Да и было бы из-за кого. Старше Альберта лет на пять как минимум, симпатичная, но, на взгляд Эдуарда, с чересчур крупными чертами лица, оборотница смотрела сурово и жестко. Не было в ней женской мягкости. Судя по увиденному, оборотница, не стесняясь в выражениях, отчитывала своего царственного любовника. Тот принимал все как должное, не пытаясь проявить характер. Да и был ли он, тот характер?

Эдуард фыркнул про себя. Да уж, чудный муж достанется кузине. Мало того, что мямля, так еще и с якобы разбитым сердцем. Арина – тихоня, от любого слова может разрыдаться. А Альберт ей не раз еще припомнит свою «разбитую» жизнь, в этом Эдуард был полностью уверен. Надо ж на ком-то злость и раздражение срывать. Арина не языкатая Вика, будет слушать, молчать и плакать. Не сказать, чтобы Эдуарду было жаль кузину, но себе такой жизни он точно не хотел.

– Позвольте пригласить вас на танец, – убежище Эдуарда раскрыли, и теперь напротив него стояла, соблазнительно улыбаясь, молодая голубоглазая красавица в довольно вызывающем ярко-красном платье с глубоким вырезом и длиной чуть ниже середины икры.

Мысленно пожалев, что танец не сможет окончиться постельными играми, Эдуард вернул улыбку и принял девичью руку.

Танец, так танец. Он, Эдуард, уже достаточно увидел, чтобы прийти к определенным выводам. Свадьбе все равно быть, хотят того жених с невестой или нет. Интересы государств важнее чьих-то личных желаний.

Но о политике можно подумать и потом. Сейчас же Эдуард собирался развлекаться. В самом деле, когда еще попадет сюда. Хоть полюбуется гибкими оборотницами, раз уж все остальное недоступно.

Невидимые глазу музыканты между тем заиграли медлительную рамсаю. Народ стал выползать на паркет. Краем глаза Эдуард заметил, что Альберт с любовницей тоже выходят танцевать.

Хмыкнув про себя, Эдуард припомнил нужные движения и полностью отдался ритму танца.

Комната для невесты была отделана в розовые цвета. Мебель, стены, шкура на полу, занавески на подоконнике – все блестело и переливалось оттенками розового.

«Кукольный дом, а не спальня», – фыркнула про себя Вика. Судя по тихому хмыканью стоявшей рядом Светы, та подумала примерно так же.

Бабушка проводила сестер до спальни и ушла. Приходилось теперь выкручиваться, памятуя о посаженных бобах.

Вика еще раз оглядела спальню в поисках чужеродного элемента – невесты – и удивилась, что никого не видит.

– Кровать, – еле слышно произнесла Света.

Вика перевела взгляд в указанном направлении и прикусила изнутри губу, чтобы не рассмеяться, причем довольно истеричным смехом. Понятно было, почему невесту так трудно заметить, она сидела, вся наряженная в розовое. Только темно-каштановые волосы выделялись ярким пятном на фоне этого буйства одной краски.

Как там бабушка говорила? «Она, похоже, нуждается в ком-то, кто ее растормошит»? Да тут вряд ли можно было растормошить несчастную невесту. Вике с ее места казалось, что девчонка просто впала в прострацию. «Ушла в себя. Вернусь нескоро».

– И что делать? – больше не боясь, что их со Светой разговор услышат, спросила Вика.

– Перестановку? Или покраску?

Вика мысленно прикинула, от чего будет больше шума, и решила:

– И то, и другое. С помощью магии.

Света кивнула. Да, похоже, никак иначе эту жертву собственной свадьбы в чувство не привести.

Работать сестры начали бурно и шумно. Мебель двигалась в разные стороны, подчиняясь мысленным приказам, сталкивалась друг с другом, по пути красилась в невообразимые цвета и оттенки. Занавески на окнах плясали мудреный танец, пол пару раз вставал на дыбы, как натуральный дикий конь. В общем, и Вика, и Света развлекались на полную катушку.

– Кто вы? – наконец-то донеслось до них изумленное.

Перестановка мгновенно прекратилась, мебель застыла на своих новых местах, далеко не во всех случаях удачных.

Вика обернулась к невесте, смотревшей на них со Светой со священным ужасом.

– Очнулась, – удовлетворенно произнесла она. – Я – Вика, она – Света. Мы – твои будущие родственницы.

Теперь к ужасу прибавилось и недоумение.

– Я – жена твоего кузена Эдуарда, – пояснила Вика. – Света – моя сестра.

При имени «любимого» родственничка невеста вздрогнула. Ее плечи поникли.

Теперь она смотрела затравленно, как зверь, которого загнали в ловушку.

– Я не хочу замуж… Я… Я не хочу… замуж… – разрыдалась невеста.

Приехали. Вика растерянно взглянула на Свету. Та ответила ей точно таким же взглядом. Одно дело – пытаться привести в себя, а затем и искать общий язык с перепуганной невестой. И совсем другое – столкнуться с тем, что несчастную девчонку выдают замуж насильно.

Глава 42

Время, оставшееся до возвращения, пролетело быстро. Большей частью Эдуард скучал в своих покоях и думал о единственной теперь доступной ему женщине, о собственной жене. Он опасался, что вернется на руины дворца, понятия не имел, чем она там занимается, и хотел, хотел ее во всех позах. Недельное воздержание было слишком долгим для Эдуарда, привыкшего к сексу каждый день.

А еще Эдуард вспоминал, что вот-вот должна была появиться тихоня кузина. Вечная плакса, она раздражала Эдуарда одним своим видом.

Хотя, честно признаться, в том состоянии, в котором пребывал Эдуард, его раздражали все и все. Тот же Альберт, например, так и не нашедший в себе силы расстаться со своей пассией.

Возвращения домой Эдуард ждал с огромным нетерпением. И вот, наконец, старший посол воспользовался портативным порталом, и «голодный» Эдуард с облегчением шагнул через разрыв пространства, во дворец, к жене.

Во дворце с первого взгляда все было спокойно. Слуги занимались делами, никаких разрушений Эдуард не заметил. Никто не кричал, не бегал, не пытался найти укрытие.

А еще посольство вместе с Эдуардом никто не встречал. Вообще никто. Даже собственный отец, и тот, прекрасно знавший о времени появления сына дома, не соизволил появиться.

– Где все? – спросил Эдуард, остановив пробегавшего мимо слугу.

– На показе, ваше высочество, – ответил тот, почтительно поклонившись.

– На показе чего? – уточнил мало что понимавший Эдуард.

– Так женских нарядов, ваше высочество.

Эдуард вспомнил предыдущий показ, проходивший в комнате дворца, и мысленно застонал. Сбывались самые мрачные его кошмары. Столица медленно, но постепенно развращалась, нравы падали в Бездну.

– Где проходит показ?

– В доме мод, ваше высочество.

А вот тут Эдуард нахмурился. Его не было неделю, всего лишь. Что же получается, за такой короткий срок жена и ее сестра успели и здание подготовить, и персонал нанять, и показ мод устроить? Как-то слишком быстро все произошло.

Отпустив слугу, Эдуард повернулся к своим спутникам:

– Все свободны. Пока. Альберт, пойдем, пройдемся. Заодно покажу тебе твои покои.

До покоев жениха, расположенных неподалеку от покоев самого Эдуарда, дошли молча. Все же стены везде имеют уши, особенно – в коридорах.

– Что за показ? – уточнил Альберт, едва за ними обоими закрылась дверь. – Не слышал ни о чем подобном.

– Новшество, привнесенное из другого мира моей супругой, – поморщился недовольный вопросом Эдуард. – Она – дочь богини и демона, поэтому ей многое сходит с рук. Не беспокойся, твоя будущая жена воспитана совершенно в других традициях. Располагайся. Отдыхай. Поговорим позже.

Альберт задумчиво кивнул.

Эдуард вышел из его покоев и направился к себе. Ему следовало побыть в одиночестве, подготовиться к встрече с дражайшей супругой.

К показу, важному событию для сестер, Вика со Светой готовились тщательно. Последние двое суток они разве что не ночевали в доме мод, проверяя, все ли в порядке, подсказывая еще не опытным швеям модели: на пальцах объясняя, почему вырез должен быть глубоким, а рукава – короткими, обучая будущих манекенщиц правильной ходьбе по подиуму.

Арина почти все время находилась с ними, по выражению Вики, «ходила, как хвостик». Не отрываясь, она наблюдала за каждым жестом сестер. Тихая, затурканная, молчаливая: она напоминала Вике неупокоенного призрака. Обернешься – а она молча стоит за плечом.

– Она меня пугает, – проворчала как-то Вика, когда они со Светой остались одни в спальне Вики. – Не знаешь, чего от нее ждать.

– Бобы, – напомнила практичная Света.

Вика досадливо дернула плечом:

– Не уверена, что они стоят таких мучений.

С сестрами Арина разговаривала относительно нормально. Но стоило при ней упомянуть Эдуарда, как она вздрагивала и съеживалась от страха.

– Да что он с тобой сделал? – недоуменно спросила как-то Вика.

– Он злой, – последовал ответ.

– Эдик? Злой? Ладно, я с ним поговорю, когда он вернется, – пообещала Вика и снова с головой погрузилась в подготовку к показу мод.

Наконец, торжественный день настал.

Один из троллей, исполнявших роль дворецкого, в зеленой ливрее встречал гостей у входа. По ступенькам, а затем и по коридору стелилась широкая красная дорожка. Эльфийка находилась за стойкой на первом этаже неподалеку от двери и предлагала всем и каждому кофе: чай, пирожные.

Вика со Светой стояли у лестницы, ведущей на второй этаж. Одетые в брючные костюмы, они поджидали гостей из знати. Вика немного нервничала, боясь, как бы их затея не провалилась. Достаточно было не прийти верхушке императорского двора, и все, можно забыть об идее с домом мод.

Входная дверь открылась, на пороге появились свекровь, бабушка, а с ними – десятка два фрейлин. Вика выдохнула с облегчением. Даже если после показа теперь ничего не купят, слухи все равно разойдутся.

Показ состоялся на втором этаже, в специально оборудованном ля этого зале. Фрейлины, привычные к брючным костюмам сестер, не отрывали глаз от подиума, на котором неспешно вышагивали бывшие швеи.

Вика дала себе зарок, если хотя бы половина платьев будет выкуплена и у дома появятся деньги, нанять девушек специально для подиума. А пока… Пока приходилось довольствоваться тем, что есть. И те, кто еще вчера держал в руках нитку с иголкой, чинно вышагивали по подиуму в созданных ими же самими нарядах.

Тихий шепоток среди фрейлин и жадность в их глазах дал понять Вике, что модели для первого показа были выбраны правильно. Как раз то, что надо. Вечно закутанные с ног до головы фрейлины сейчас с удивлением и неверием рассматривали и вырезы на платьях, и короткие рукава, и длину нарядов. Аристократкам хотелось иметь все это, и даже больше. В самом деле, если жена принца позволяет себе расхаживать в брюках, почему остальные женщины при дворе должны кутаться в свои платья?

Глава 43

Вика появилась дома поздно, уставшая, но веселая.

– Вот она, любящая жена, – проворчал недовольный Эдуард. – Я, между прочим, уже часа три, если не четыре, тут торчу. А ты?!

– Торчишь в моей спальне? – насмешливо уточнила Вика, садясь на постель в раздражавшем вкус Эдуарда брючном костюме. – У тебя своя есть.

– Я соскучился, – Эдуард повалил Вику на кровать и, не слушая протестов, сгреб в объятия. – Молчи, женщина. Мужа неделю не было.

– Это не повод мять мне костюм, – отрезала Вика, пытаясь выбраться.

В ответ Эдуард закрыл ей рот поцелуем. Несколько секунд она продолжала бороться, стараясь оттолкнуть Эдуарда, но потом все же ответила, и их языки начали танцевать зажигательный танец страсти.

Вика скучала: эту простую истину Эдуард понял, едва начал ласкать ее тело – подчиняясь магии, одежда с них обоих исчезла, и ничто не мешало Эдуарду ласкать свою жену.

Она охотно отзывалась на его прикосновения и ласки, довольно быстро завелась, и это нравилось Эдуарду. Значит, что бы они ни говорила, она ждала его. И он старался оправдать ее ожидания. Эдуард гладил небольшие бугорки грудей с затвердевшими розовыми сосками, спускался к животу, затем – ниже. Его пальцы проникли в ее промежность и начали ласкать половые губы и клитор. Вика, словно в ответ, как казалось Эдуарду, чуть вызывающе, поглаживала его член и яйца.

Когда оба достаточно возбудились, Эдуард аккуратно вошел в нее, дал возможность привыкнуть и начал двигаться, постепенно набирая обороты.

В отличие от прелюдии, сам секс вышел жарким и быстрым – сказывалось долгое вынужденное воздержание.

Когда, кончив, оба лежали на постели, выравнивая дыхание, Вика вдруг спросила:

– Чем ты умудрился так напугать кузину?

– Я? – изумился Эдуард. – Ты об Арине? Я и пальцем ее никогда не тронул.

– Тогда почему она тебя так сильно боится?

– Понятия не имею, – пожал плечами Эдуард. – У нее спроси.

– Спрашивала, – кивнула Вика. – Она сказала, что ты злой.

Эдуард только фыркнул:

– Последний раз я видел эту мямлю лет пять назад, если не раньше. Мы с ней раскланялись в коридорах дворца ее родителей, а потом полчаса вместе сидели за праздничным столом. Все. Я и слова ей не сказал.

– Странно, – задумчиво пробормотала Вика. – Мне показалось, что она настолько тебя боится, что сделает все, что угодно, только бы держаться от тебя подальше.

– Так пусть и сделает, – хмыкнул Эдуард. – Выйдет замуж, и может возвращаться к родителям. Вместе с мужем. Там я в ближайшее время появляться не собираюсь. И вообще, мы с тобой неделю не виделись, а ты о моей дурной кузине говоришь.

– А о чем говорить? Вернее, о ком? О бабах, которых ты не мог там потрахать? – прищурилась Вика.

– Ревнуешь, – удовлетворенно заметил Эдуард и перехватил кулак Вики у самых своих ребер.

– Вот еще, – буркнула она, – нужен ты мне сильно.

Эдуард расплылся в довольной улыбке: ревнует. Точно ревнует.

Показ удался. Платья скупили за несколько часов. Еще и новые заказали, оставив задаток. Вика со Светой, сидя в кабинете в доме мод, на следующий день пересчитали прибыль.

– В плюс пока не выйдем, – вздохнула Вика. – После выплаты зарплаты и найма новых сотрудников. Но и то хорошо, что хоть что-то есть.

– Я смотрю, ты оптимистка, – фыркнула Света. – Первый показ. Мы, считай, произвели Фурор.

– Угу. А я при этом рассуждаю о деньгах. Свет, что там с бобами?

– Растут. Бабушка сказала, что через неделю, после магических удобрений, можно пытаться готовить кофе. Кого травить будем?

– Деда с Аороном, конечно, – пожала плечами Вика. – Они боги, в любом случае выживут.

– Вообще-то, больше всего по объемам потребляют твои новые родичи.

– Они драконы, помереть могут после магически пророщенных бобов.

– Логично, – согласилась Света. – Может, снова папу позвать?

– Вот закончатся эти запасы, и позовем, – и уже без всякого перехода. – Я вчера разговаривала с Эдиком. Что? Что ты смотришь? Представь себе, в постели тоже можно разговаривать. Так вот, он не знает, почему Арина его боится. Клянется, что ничем никогда ее не обижал.

– А на Арину посмотреть – она боится всех и каждого. С женщинами еще общается, а от мужчин шарахается. Даже от Аорона.

– Думаешь, просто зашугали?

– Похоже на то..

Разговор свернул в рабочее русло. Половину денег решено было отдать Аорону, в оплату его трат на персонал, вторую – на зарплату тому самому персоналу. А уже средства с выкупа новых платьев, заказанных аристократками, должны были пойти в работный дом – рук дому мод не хватало просто катастрофически.

День прошел в хлопотах и заботах. Вика не знала, чем занимался Эдик, но едва она появилась в спальне, он ее уже ждал, как и вчера. Правда: на этот раз сразу заняться сексом у них не получилось: в коридоре раздались крики и шум.

– Какому идиоту жить надоело, – недовольно проворчал Эдик, поднимаясь с постели.

Отправились смотреть на идиота вдвоем. Вика почему-то не сомневалась, что в заварушке была замешана ее ненаглядная сестренка. И не ошиблась. В самом конце коридора, возле одного из залов, стояли четверо: злая как демон Света, бледный и явно нервничавший принц оборотней, гортарн, выщеривший клыки на него, и тихо рыдавшая Арина.

– Что опять произошло? – нахмурился Эдик.

– Этот козел посмел мне указывать, что делать и как говорить с ним, таким красивым и родовитым, – ядовито ответила Света.

– Ну… Это он, конечно, глупость сказанул, – фыркнула Вика. – Арину обижал?

– Да. Заявил, что она – клуша, и ее дело – рожать детей и слушаться мужа.

– А что, – ухмыльнулся Эдик, – разве не так?

Света подняла брови, взглянула на Вику. Та повернулась к своему благоверному и мягко поинтересовалась:

– Тебе что на могилке написать, смертничек?

Эдик запрокинул голову и, довольный, расхохотался. Вот же… козлина!

– Я с ним у себя разберусь, – пообещала Вика Свете. – А ты тут заканчивай. Успокой Арину.

– Еще на трон не взошла, а уже командуешь, – нет, Эдик сегодня прямо-таки нарывался.

Вика многообещающе улыбнулась: ночь должна была получиться жаркой. Очень жаркой.

Глава 44

Жизнь вошла в привычную колею. Относительно привычную, правда. Эдуарду сложно было привыкнуть к ужасу со стороны кузины и постоянным отлучкам супруги.

Причем Арина, вместо того чтобы готовиться к свадьбе и проводить время с женихом, постоянно сопровождала Вику и ее сестру в дом мод.

– Она здесь не для того, чтобы хвостом за вами бегать, – проворчал он как-то ночью, после длительных постельных игр с Викой.

– Вот сам ей об этом и скажи, – потянулась та. – Девчонка насмерть напугана, шарахается от всех мужчин. Ты хочешь, чтобы у нее инфаркт случился?

– У драконов не бывает инфарктов, – отрезал Эдуард.

– Все когда-нибудь случается впервые, – пожала плечами Вика. – Серьезно, Эдик, я понятия не имею, кто и чем ее напугал. Но. Но, блин. Какая свадьба сейчас?! Ладно, разговор. А физическая близость? Как ты представляешь себе их первую брачную ночь?

Эдуард никак не представлял. Ему было нужно соблюсти договор и выдать замуж кузину. Остальное его не волновало.

– Эдик, я ведь маму позову, – прибегла к шантажу Вика. – Пока ты к оборотням ездил я многое узнала о богине любви. Например, о том, что случится, если богиня откажется благословлять брак.

А вот это был удар ниже пояса. Богиня любви действительно могла отказаться давать свое благословение молодым. И тогда никто не смел настаивать на таком союзе. В самых «тяжелых» случаях богиня забирала невесту с собой. И та становилась потерянной для общества во всех смыслах.

– Шантажистка.

– А и пусть. Мне жалко эту девчонку. Меня саму за тебя отдали, не спросив. Но у меня есть могущественные родственники, всевозможная защита и вероятность вернуться в свой родной мир. А у нее нет вообще ничего. Ее прислали сюда, как овцу на заклание. И поэтому, пока она не перестанет трястись от страха, никакого брака не будет.

Разумом Эдуард осознавал, что Вика права. Он и сам старался лишний раз не попадаться на глаза кузине, чтобы не провоцировать у нее приступы страха. Но то разум. А вот в душе Эдуард кипел от возмущения и негодования. Его шантажируют! И кто! Собственная жена! Женщина! Да где это вообще видано?!

– Хватит сопеть, – насмешливо заметила Вика. – Включи наконец-то логику. Да, она шугается и от женского состава семьи. Ни свекровь, ни бабушка так и не смогли ее разговорить.

– Что делает? – не понял Эдуард.

– Боится, старается держаться подальше, – «перевела» Вика. – Уж простите, в спальне ночью я буду говорить так, как привыкла на Земле.

«Отвратительно ее воспитал отец», – решил про себя Эдуард, на миг представив, как Вика в роли императрицы станет разговаривать подобным образом на приеме с послами. To еще зрелище будет.

В этот раз в работный дом поехали вчетвером: Вика, Света, Аорон и Эдуард. Вика понятия не имела, что забыл в подобном ни разу не пафосном месте ее ненаглядный супруг. Он не спрашивал разрешения, не уведомлял ее о своих планах, просто в последний момент сел в карету. На удивленный взгляд Вики Эдуард ответил спокойным своим. Мол, женщина, что тебе надо? Ты хотела куда-то ехать? Езжай. Я буду рядом.

Надо сказать, появление Эдуарда в работном доме странным образом повлияло на его хозяйку. Она то серела, то бледнела, заикалась и старалась смотреть куда угодно, но не на мужа Вики.

– Значит, «хорошо отапливаемое помещение с широкими окнами и просторными комнатами», – явно кого-то процитировав, задумчиво произнес он после первых приветствий – Госпожа Линда, вам дорога ваша жизнь?

– Ваше высочество..

– To есть нет?

Хозяйка сползла по стеночке на пол.

– Ваше высочество, прошу вас..

– Встаньте, госпожа Линда, – поморщился Эдуард. Вика внимательно наблюдала, как на его холеном лице истинного аристократа появляются сначала презрение, потом брезгливость. – Я не моя жена. Меня вашими дешевыми спектаклями не пронять. Закон о воровстве касается всех членов общества. Вам ли не знать.

Хозяйка поднялась, умоляюще посмотрела сначала на Вику, потом на Свету с Аороном, словно искала у них поддержки и защиты против тирана Эдуарда.

– Не получится, госпожа Линда, – чуть насмешливо заметил Эдуард. И уже Вике, более мягким тоном. – Выбирайте работников. Остальные отправятся по другим работным домам. А этот я закрою. Пока…

«Пока» прозвучало зловеще.

Аорон вывел сестер из кабинета. Эдуард остался с хозяйкой заведения один на один.

– Что он с ней сделает? – поинтересовалась Света, пока они втроем шли по коридорам.

– Съест, – хмыкнул Аорон. – Что можно сделать с воровкой? Под суд пойдет.

– Так вот зачем он с нами поехал, – пробормотала Вика.

– И за этим тоже, – кивнул Аорон. – Ладно, потом эту хваткую даму обсудите. Кого набирать будете?

– Швей. Любой квалификации, – переглянувшись, решили сестры. – Не меньше десятка.

– Совсем вы меня по миру пустить решили, – проворчал Аорон, уже получивший часть суммы за предыдущие расходы.

Вика со Светой фыркнули. Богатый Аорон любил прибедняться.

Походив по комнатам, они выбрали семь швей, трех уборщиц, двоих мальчишек– посыльных и одного охранника. Двоим из этой компании следовало предоставить жилье, пусть и в закутке дома мод. Остальные обитали в городе, а в работный дом приходили только зарабатывать деньги.

Довольные «приобретением», сестры вернулись домой. Эдуард оставался в работном доме, и Вике уже было жаль проворовавшуюся «госпожу Линду».