Текст книги "Наследство черной вдовы (СИ)"

Автор книги: Надежда Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 17

Дом встретил нас с Шароном тишиной. Кладира отправилась к себе – она владела подобным особняком через квартал от особняка Селениры.

– Как будто вымерли все, – пробормотала я и попросила. – Шарон, завтра утром нам надо будет поговорить. Троим. Тебе, мне и Лорану.

– Что ты опять задумала? – нахмурился мой спутник. – Селенира…

– Клянусь – ничего ужасного. Просто разговор. Пожалуйста.

На меня посмотрели с подозрением, но спорить не стали.

Вызвав Алику, я сняла надоевшее платье, вымылась в большом сане, заменявшем здесь ванну, выпила молоко с пресными хлебцами и легла спасть. Заснула мгновенно, выжатая и эмоционально, и физически.

И снова мне приснился тот же самый мужчина, как и в прошлый раз одетый в темно-синий деловой костюм, почему-то моего бывшего мира. И снова он грустно улыбнулся, посмотрев на меня:

– Ты все же упрямишься, ищешь других, как и остальные… Калечишь чужие судьбы, мучаешь себя. Не отказывай ему. Вы будете счастливы вместе.

Я проснулась в темноте, прошипела под нос не совсем цензурные выражения, подслушанные в учительской на большой перемене, перевернулась с боку на бок и через какое-то время снова уснула.

Утром, стараясь не думать о незнакомце, появлявшемся в моих снах, я тщательно готовилась к разговору. Не думать не получалось, как и готовиться. Приводя себя в порядок, одеваясь, завтракая в спальне, я и так и эдак крутила в голове все, что хотела объяснить мужчинам, и запутывалась в сказанном еще больше. Нет, можно было, конечно, просто заявить: я – попаданка, а Селенира – трусиха. Но мне хотелось, чтобы мотивы поступков, и моих, и Селениры, остались понятными, чтобы оба моих собеседника прониклись нашими чувствами, чтобы…

– Селенира, – постучав, в комнату заглянул Шарон, – ты просила зайти.

Похоже, времени на рефлексии мне не оставили.

– Входите, – пригласила я мужчин.

Лоран, в своей серой одежде, хмурый и явно чем-то недовольный, Шарон, как обычно в армейской форме нежно салатового-цвета, сосредоточенный, ожидающий от меня подвоха, оба зашли в спальню, уселись в предложенные кресла, вопросительно посмотрели на меня.

Я немного нервно одернула подол домашнего цветастого платья, как и требовали обычаи, полностью закрытого, – не нужно отвлекать гостей от важного разговора обнаженной частью тела, – и посмотрела на своих посетителей.

Не знаю, что увидел в моих глазах Шарон, но он приподнялся в кресле:

– Селенира, послушай…

– Я не Селенира, – оборвала я его, – ваша герцогиня сейчас находится в мое мире, в моем теле. А я – здесь. И я не хочу замуж без любви!

Последняя фраза, наверное, прозвучала глупо, но это был мой крик души. Впрочем, ее, эту несчастную фразу, наверное, не заметили ни один, ни второй собеседники. Они молча смотрели на меня, неверяще, удивленно, так, будто я сообщила им, что только что перебила всех богов в этом мире.

– Селе…

– Нет! – немного истерично я вскинула вверх руку, обрывая Шарона. – Я – Светлана, Света, но не ваша Селенира! Я устала притворяться! Не нужно поедать меня глазами, Лоран. Твоя пассия давно уже на Земле, в моем мире, развлекается с другими мужчинами!

Мне было плохо, я, устав от лжи и притворства, хотела сбросить напряжение, пусть и скандалом. Я выплевывала слова, не особо вдумываясь в их смысл.

Бледный, с красными пятнами на лице, сжимая кулаки, Лоран вскочил, пару секунд всматривался в мои глаза, затем выскочил из комнаты и хлопнул дверью. Отлично, Света, умничка. Мало его жизнь била, теперь и ты приложила.

Я прикрыла глаза, глубоко вдохнула, стараясь успокоиться и не наговорить еще больше гадостей, на этот раз уже Шарону.

– Это многое объясняет, – медленно и вдумчиво заговорил он, – и в твоем поведении, и во всей ситуации. Говорят, что подобный перенос душ требует множества сил и большого умения. Селенира… была одаренной магически. Ей, как рожденной первой, досталась вся магия рода. Теперь становится понятным, почему вы с Кладирой за все время ни разу не поругались.

Последняя фраза была произнесена с сарказмом.

Я дернула плечом в ответ и повернулась к Шарону.

– Что мне делать вечером, на этом приеме, или что там ожидается? Я не хочу видеть ни одного из этих женихов. Я вообще не хочу их видеть! Я любви хочу, Шарон, слышишь?! И Селенира хотела, потому и сбежала!

– Женщины, – мой собеседник смотрел устало и понимающе, – кем бы ты ни была в прошлой жизни, здесь и сейчас ты – герцогиня Ломарская, черная вдова с проклятием. Выйди замуж, роди дочерей, и можешь любить, кого хочешь.

– О да. Сначала, конечно, похорони мужа дочерей и уготовь им самим отвратную судьбу, но зато проклятие рода будет соблюдено, нет, проиграно, в общем, какая разница! С проклятием будет все в порядке, как и с фамильным призраком!

– Ты видела Зарину? – Шарон упорно игнорировал истерику в моем голосе. – Странно. Она последнее время практически никому не показывается.

– Видимо, для меня сделала исключение, – буркнула я.

– Не нам, смертным, спорить с богами. Селенира. Не морщься, ты в ее теле, а значит, носишь ее имя. Селенира, тебе нужно выбрать жениха, пусть не из этих трех, но нужно. Можешь это сделать не в столице, а на любом постоялом дворе, в замке, где угодно. Но ты обязана принести брачную клятву и родить дочерей, – Шонар поднялся. – Думаю, пообедаем мы в своих комнатах. А вот ужинать придется всем вместе. Я зайду к тебе позже. Успокаивайся.

Последняя фраза прозвучала, как «Смирись». Я исподлобья наблюдала за покидавшим спальню Шароном. Что ж, разговор, каким бы экспрессивным они ни был, все же состоялся. И дров я не наломала. Ну, почти.

Дверь закрылась. Я вздохнула. Сволочной мир, дурацкое проклятье. Как же я понимала Селениру…

Глава 18

Впереди меня ждал день, полный переживаний, – я сто раз успела бы накрутить себя перед ожидавшимся ужином. Впрочем, я нервничала уже сейчас, после общения с мужчинами, а потому есть мне не хотелось. Кусок сыра, положенный на ломоть хлеба, травяной чай – вот и все, что в меня влезло. «Зато фигура будет в порядке», – отметила я грустно про себя.

Руки чуть подрагивали, когда я, устроившись в удобном кресле у широкого окна, раскрыла взятую из замка книгу о местных обычаях и этикете. Длина нарядов, цвета костюмов и платьев на то или иное мероприятие, необходимые украшения – все было расписано, малейший шаг регламентирован. Счастье, что мне помогала освоиться Кладира, иначе репутация у Селениры испортилась бы окончательно.

Я листала страницу за страницей, пыталась запомнить хоть что-то из многочисленных правил и запретов, которым детей обучали чуть ли не с рождения. Тщетно. Нет, что-то, может, в голове и отложилось. Но от обилия информации можно было сойти с ума. Я отложила книгу, прикрыла глаза, устало потерла лицо. Вспомнился ночной визитер. Как он там сказал? «Ты все же упрямишься, ищешь других, как и остальные… Калечишь чужие судьбы, мучаешь себя. Не отказывай ему. Вы будете счастливы вместе».

Очередная загадка. Попробуй пойми, к кому именно обращался человек из сна, о ком говорил и кем являлся сам.

В коридоре послышались шаги. Дверь скрипнула.

– Селенира, – услышала я голос Шарона и, не открывая глаз спросила:

– Мужчина, высокий, статный, красивый, с правильными чертами лица, густыми черными волосами и карими глазами. Кто это?

– Горан, первый муж Селениры, – просветил меня голос Кладиры. Получается, времени прошло достаточно: она обещала приехать незадолго до ужина.

– Он мне снится. Уже вторую ночь.

Дверь захлопнулась. Я открыла глаза. Шарон и Кладира стояли в комнате и внимательно смотрели на меня.

– Что? У вас тут так не принято? Может, я тогда с ума схожу? Горан – это тот, в кого она была влюблена, а он погиб на охоте, да?

– Да, он, – Кладира подошла, села в кресло напротив. Рядом, в другом кресле, устроился Шарон. – К словам призраков у нас прислушиваются. Хотя сами умершие появляются рядом с нами редко. Что именно он сказал?

– Призывал не упрямиться и не выбирать никого, а смириться с судьбой и ее выбором. Обещал, что я буду с кем-то счастлива. Да, я тоже ничего не поняла.

– Попытайся вспомнить дословно, но это потом. Сейчас пора собираться к ужину.

Я скривилась: сидеть за столом с охотниками за деньгами рода не было ни малейшего желания. Не так, ой не так я представляла себе сватовство и будущую счастливую семейную жизнь.

Служанки, по непонятным мне причинам любившие своих господ, нарядили нас с Кладирой быстро и умело. На этот раз я красовалась в нежно-лиловом платье с небольшим вырезом и рукавом три четверти, а она – в светло-голубом наряде с воротником-стойкой и пышными юбками. Мы обе казались мне этакими ювелирными лавками или ломбардами, столько украшений было на нас навешено: тиары, кольца, ожерелья, серьги… Все – старинные, из чистого золота, с вкраплением драгоценных камней. «Видимо, без такого обилия украшений женихи не смогут оценить состоятельность рода», – цинично решила я, обувая туфли под цвет платью.

В одежде Шарона изменений не произошло: одна форма сменила другую, чуть темнее цветом.

«Интересно, он спать тоже в форме ложится»? – появилась дурацкая мысль, пока мы втроем спускались по широкой мраморной лестнице в обеденный зал.

– Кладира, – тихонько позвала я, краем глаза заметив шевеление сбоку. Лестница осталась позади, и мы неспешно, величавым шагом, направлялись на ужин.

– Вижу, – так же тихо ответила «сестра». – Да, это Лоран. Внимания не обращай. У тебя впереди общение с женихами. Думай об этом.

Я подавила готовое сорваться с губ ругательство. Это их кастовое общество меня начинало по-настоящему бесить. Не смог родиться в браке? Сам виноват. Теперь считаешься человеком низкого сорта, и никто с тобой за стол не сядет. Врача мне было жалко: мало того, что возлюбленная сбежала, в том числе и из-за него, так еще и никто из приличного общества не желал замечать его. Третьесортный человек, по-другому не скажешь.

За празднично накрытым столом, в удобных креслах с высокими спинками, уже сидели подошедшие раньше обговоренного женихи и то и дело охватывали жадным взглядом золотые трехрожковые подсвечники, мельхиоровые столовые приборы, изысканную посуду из тончайшего фарфора, вытканные из батиста салфетки и накрахмаленную скатерть. Не удивлюсь, если каждый из мужчин уже считал себя, пусть и мысленно, удачливым владельцем всего этого богатства.

– Ронары, – мило улыбнулась Кладира, входя вместе со мной в комнату и направляясь к хозяйским креслам во главе стола, – мы рады приветствовать вас в нашей скромной обители.

Скромной нашу «обитель» нельзя было назвать даже с огромной натяжкой. Женихи, прекрасно понимая это, откровенно заухмылялись. Гордон, сын обедневшей баронессы, был одет более чем бедно по местным меркам: коричневый, даже на первый взгляд протертый на рукавах фрак, желтоватого цвета рубашка, видимо, под цвет фрака брюки. Его внешний вид прямо-таки кричал: «Возьмите меня в мужья, дайте поесть. Я буду хорошим». Донтар, как и Шарон, появился в военной форме темно-синего цвета. И только Нарон постарался выделиться из троих претендентов и обрядился в ярко-зеленый камзол, нежно-салатовую рубашку и черные брюки. «Настоящий попугай. Или павлин», – проворчала я про себя, садясь в кресло во главе стола, рядом с Кладирой.

Глава 19

Первый обмен любезностями, как и традиционное недовольство погодой, я пропустила. Как Кладира умудрялась и есть, и поддерживать светскую беседу, для меня оставалось тайной. Не обладая подобными способностями, я предпочла посвятить свое время поеданию супа с морепродуктами.

– Надолго вы планируете здесь задержаться? – Донтар, как истинный военный, не стал ходить вокруг да около.

– Неделя-полторы, не дольше, – неопределенно ответила Кладира.

– И за это время…

– За это время, – бесцеремонно вмешалась я, оправдывая репутацию Селениры, как взбалмошной и эксцентричной аристократки, мы собираемся насладиться красотами столицы. Выбор я буду делать в своем замке, не здесь.

Так и хотелось добавить: «Вопросы есть?». Судя по недовольству на лицах женихов, вопросов не было. Вряд ли они рассчитывали на необходимость прокатиться за свой счет к замку и обратно. Но меня их нежелание не интересовало: прежде чем сделать выбор, я намерена была самостоятельно ознакомиться с текстом проклятия. После недавнего сна мне нужно было точно узнать, о ком говорил бывший муж Селениры.

– Каким путем пожелает двигаться ронара? – учтиво уточнил Нарон.

– Думаю, мы обсудим этот вопрос ближе к отъезду. Пока же ронара желает развлекаться, – сообщила я. – Поэтому предлагаю вам обдумать этот вопрос и заранее составить план действий.

Шарон, сидевший за столом сбоку, рядом со мной, закашлялся, прикрывая ладонью губы. Да, ему, конечно, смешно, особенно теперь, когда он знает, кто находится в теле Селениры. А вот мне предстояло в течение недели-полутора играть роль прожженной стервы. И я не была уверена, что справлюсь.

Подчиняясь воле черной вдовы, разговор свернул на местные театральные постановки, балы и прочие возможные развлечения. Я внимательно слушала, надеясь запомнить и названия, и места, и фамилии-имена людей из общего круга знакомых.

– Графиня Ланкартеская приглашает всех полюбоваться невиданными животными и растениями, завезенными в ее сад, – сообщила Кладира, выслушав предложения женихов. – Полагаю, мы воспользуемся этим любезным приглашением уже завтра. Надеюсь, ронары, вы составите нам компанию.

Женихи особо довольными таким времяпрепровождением почему-то не выглядели, но спорить не решились.

– Графиня Ланкартеская считается «дамой с хорошим вкусом», – пояснила Кладира, когда мы остались втроем и перебрались в гостиную, балуя себя чаем за накрытым слугами столом, – ни Гордон, ни Донтар не посмеют заявиться к ней в сегодняшних костюмах. А значит, им предстоят траты. Или же они вынуждены будут пропустить данное мероприятие и дать шанс сопернику завоевать тебя.

– Как все сложно, – вздохнула я. – Подковерные игры, интриги. Мир поменяла, а люди не изменились.

– Думаю, люди в любых мирах одни и те же, – хмыкнул Шарон.

– Похоже на то. Очень надеюсь, что Селенире там ничуть не легче, чем мне здесь.

Кладира улыбнулась:

– Сестра всегда умела приспосабливаться к обстоятельствам, но, полагаю, какое-то время ей действительно будет непросто. Наши миры видимо, сильно отличаются.

– В техническом плане – да, – кивнула я. – В остальном же все практически то же самое.

Разговор свернул на мой бывший мир. Говорили мы долго и разошлись по комнатам поздно – на этот раз Кладира решила переночевать здесь, так как утром предстояло множество хлопот.

В гости к графине Миране Ланкартеской принято было являться после обеда, а потому проснулась я относительно поздно, буквально за полчаса до завтрака, от стука в дверь. Стучали, похоже, уже давно, так как с каждой секундой звуки становились все требовательней. «Как бы ногами бить не начал», – подумала я, примерно догадываясь, кто находится за дверью.

– Совесть есть? – хмуро поинтересовалась я, выглядывая в небольшую щелку.

Как и ожидалось, в коридоре стоял Лоран, одетый в свою обычную серую робу. Настроен он был решительно и явно желал выяснить отношения.

– Селенира…

– Я – Светлана, а вот у вас, доктор, совести нет и не было, – я с трудом справилась с зевотой, – забудьте свою любовь и оставьте меня в покое.

Дверь я закрыла аккуратно, хотя было желание стукнуть ею как можно сильней.

В дверь забарабанили с удвоенной силой. Да что ж за самоубийца-то с той стороны?! Ладно, я – существо слабое и безответное, максимум, что сделаю, – сатуэткой с полки приголублю. Но есть же еще Шарон, спящий на этом же этаже. Он артара по стенке размажет.

Удары не прекращались, я всерьез начала опасаться, что несчастное дверное полотно не выдержит и разлетится на куски.

Моя длинная плотная пижама синего цвета закрывала все, включая запястья и горло. В принципе, пообщаться я, в этом теле далеко не девственница, могла и в таком виде. Но открывать наглому артару не хотелось.

– Селенира, – раздалось из-за двери, – я выбью эту демонову…

Я рванула дверь на себя, встав в сторонку, и Лоран влетел в комнату. Затормозив ногами, он буквально чудом не сбил стоявшее посередине комнаты кресло.

– Выбьешь? – похоже, в этом мире я быстро научусь скандалить. – А кто ты такой, чтобы портить чужое имущество? Ты за него платил?! Кто ты, черт тебя побери, такой?!

Я практически кричала, желая вдолбить в упрямую голову артара простую истину: Селенира исчезла. А мне, Светлане, его чувства, тем более к другой женщине, были не нужны.

– Что здесь… – в спальне, в коричневой пижаме, появился Шарон. За ним маячила голова Кладиры.

– Я тоже хотела бы это знать: выспаться мне сегодня не дали, уходить не хотят, – я кивнула на раздраженного Лорана. – Шарон, может, ты выведешь его?

– Полагаю, он выйдет сам, – нехорошо прищурился Шарон. – Не так ли, ранор?

От такого унизительного обращения Лоран дернулся, как от удара, сжал зубы и молча вышел из комнаты.

– Думаю, в ближайшее время он не станет докучать тебе, – сообщил Шарон и направился следом за артаром.

– Он его не убьет? – сама не знаю, о ком я беспокоилась больше.

– Шарон не воюет с артарами, – пожала плечами Кладира, тоже красуясь в пижаме, только голубого цвета, – так, научит правилам приличия. Что он от тебя хотел?

– Поговорить. Видимо, о чувствах к Селенире, потому что называл меня ее именем.

– Упрямый, – качнула головой Кладира, зевнула, прикрыв рот, и предложила. – Давай переодевайся. Скоро завтракать, а затем готовиться к поездке.

Глава 20

Завтрак прошел спокойно: Шарон за столом не появился, утолить мое любопытство и рассказать, как поживает Лоран, было некому. Мы с Кладирой снова и снова повторяли имена и фамилии тех, кто входил в ближний круг графини. Я прилежно кивала, запоминая, как зовут ее сына, дочь и любимую комнатную собачку.

– У тебя такой вид сейчас, как будто ты решаешь, кого из вышеперечисленных прибить первым, – хмыкнула Кладира.

Я смутилась:

– Слишком много информации. Трудно запомнить все и сразу.

– Понимаю. Тогда просто молчи или вставляй что-то односложное. Разговор буду вести я.

Да, подобная молчаливая позиция была бы лучшим выходом из положения.

К графине мы направились втроем. Шарон, в армейском наряде, уверенно шагал между нами с Кладирой, красовавшимися в нежно-сиреневых платьях с небольшим вырезом, коротким рукавом, пышными юбками и узкими лифами. Идя по мощенному камнем тротуару под зонтиком, я ощущала себя этакой фарфоровой куклой, которую в кои-то веки достали с антресоли, стерли с нее пыль и представили гостям. Смотрите, люди добрые, какая красота у нас есть.

Графиня, состоявшая в дальнем родстве с императорской семьей, жила недалеко от особняка Селениры, а потому идти долго не пришлось – минут десять неспешным шагом, не больше.

Мирана Ланкартеская оказалась синеглазой брюнеткой средних лет, смешливой толстушкой, предпочитавшей яркие цвета в одежде и обстановке, крупные драгоценные изделия и резкий парфюм.

Когда мы вслед за величавым мажордомом зашли в гостиную, обставленную в ярко-синих тонах, графиня мило беседовала со всеми тремя моими женихами. Охотно демонстрируя пухлые руки и белоснежную грудь, Мирана Ланкартеская смущала своим видом скромнягу Гордона.

– Ронары, – завидев нас, графиня поднялась с кресла, и ее вываливавшаяся из лифа грудь заколыхалась в такт движениям. Гордон покраснел, оставшиеся двое женихов синхронно ухмыльнулись, – рада приветствовать вас. Прошу, проходите, присоединяйтесь к нашей беседе.

Я, как человек замкнутый, от многочисленных «бесед» в этом мире уставала быстро. Но не спорить же с хозяйкой дома. Пришлось садиться в одно из кресел и слушать, как Кладира в красках живописует свое недавнее путешествие в царство гномов. Небольшие домики, кряжистые человечки – прекрасные оружейники, горы, горы, еще раз горы, мелкая, под стать хозяевам, скотина, на этих горах пасшаяся. У меня закралось впечатление, что и само путешествие, и гномов, и их хозяйство Кладира выдумала – слишком уж неправдоподобно звучали многочисленные подробные описания в этой гостиной.

Наконец, покончив с разговорами, Мирана поднялась и предложила нам осмотреть ее сад. Подхватив под локоть Шарона, графиня двинулась из комнаты в коридор, а оттуда – к черному ходу, ведущему в крытую оранжерею, которую она гордо именовала садом.

Нарон, все в том же ярком наряде, в котором появился вчера в моем доме за ужином, галантно подал мне руку, Кладира выбрала Донтара, появившегося в гостях в темно-синем камзоле, такого же цвета брюках и туфлях и молочного цвета рубашке. Гордон уныло плелся позади в полном одиночестве. Он и в этот раз надел коричневый наряд и смотрелся в нем здесь, в шикарной обстановке, как бедный дальний родственник, явившийся за милостыней.

В оранжерее было душно и влажно. Стеклянные потолок и стены пропускали достаточно света, чтобы растения тянулись ввысь, буйно цвели и наполняли воздух разнообразными, чаще всего сладкими, ароматами. Мы шли парами по гравийной дорожке, слушали песни птиц и стрекот насекомых, рассматривали причудливые цветы всех цветов радуги. Не знаю, как остальные мои спутники, а я ощущала себя в настоящих джунглях. Ярко-зеленый камзол и нежно-салатовая рубашка Нарона то и дело сливались с широкими резными листьями кустов и деревьев, в то время как мое платье резко выделялось на фоне бушующей зелени.

– Ронара, – большой палец левой руки Нарона начал, словно невзначай, поглаживать ладонь моей правой руки, – вы восхитительно выглядите в этом наряде. Он отлично подходит под цвет ваших глаз.

Пропустив между ушей дежурный комплимент, я выдернула ладонь из крепкого захвата.

– Не стОит массировать мне руку, я этого не люблю.

В глазах моего спутника мелькнули и исчезли недовольство и неприязнь. Я с трудом сдержала довольную усмешку. Работал в школе все же имела свои преимущества. Выживать в гадюшнике, гордо именуемым учительским коллективом, я научилась быстро, как и распознавать настоящие, не скрытые под маской, эмоции.

– Простите, ронара, – смиренно опустил голову Нарон, – я не пытался вас обидеть или…

Он не договорил: прямо под ноги мне вдруг метнулось что-то мелкое и серое. Я вскрикнула от неожиданности, «что-то» сразу же завизжало.

Практически сразу нас троих окружили остальные спутники.

– Ах, ронара, какое чудо, – воскликнула восторженно Мирана, не делая попытки нагнуться, чтобы подобрать с земли «что-то», буквально приклеившееся к моим ногам. – Никары славятся своим свободолюбием и практически никогда не выбирают себе хозяев. Но тут… Вы поистине счастливица!

Кто такие никары, я понятия не имела, но по вытянувшимся от удивления лицам остальных сделала вывод, что мне снова «повезло».

– Селенира, возьми его на руки, – подала голос Кладира.

Проглотив вопросы, я нехотя наклонилась, протянула руки, и в ладони сразу же уткнулся розоватый влажный нос.

Никар оказался смесью кролика и котенка, с небольшими аккуратными ушками, густым пушистым мехом и цепкими лапками. Удобно устроившись у меня на руках, он недовольно фыркнул на Нарона и, свернувшись калачиком, решил улечься спать.

Какая прелесть. Я теперь не только феодалица, но и владелица, как мне кажется, экзотического животного. И что будет дальше? Увижу мифических гномов и эльфов? Познакомлюсь с троллями и гоблинами? Да уж, Светочка, везучий ты человек…