Текст книги "Серебряная трель. Сказки"
Автор книги: Надежда Нелидова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
– Но, матушка, – изумился Принц. – Это же страшно несправедливо. Сладкое на обед – и месячная зарплата.
– Двухмесячная, – спокойно поправила Королева.
А Софки уже не было в столовой. Бедняжка неслась прочь с подносом, полным хрустальных и фарфоровых осколков. Она кусала губы, не в силах сдержать сердитых слёз.
* * *
В кухне Софка смерчем пронеслась мимо кухарок, проводивших её удивлёнными взглядами. В своей комнатке упала на кровать и горько заплакала.
Через минуту скрипнула дверь. Тяжело и мягко протопали шаги. Чья-то большая тёплая рука погладила Софку по голове.
– Ну, ну… Наш поварёнок с золотыми руками о чём-то горюет. Что с тобой, мастерица?
Как ни старался повар заглянуть в её зарёванное лицо, Софка только глубже зарывалась в подушку.
– Ну, ну… Ты должна радоваться: не каждому выпадает честь работать на королевской кухне. А ты плачешь: о чём?
Да, вот именно. Софка прекрасно понимала, что находится в чужом дворце, далеко-далеко от дома, где её ждет больная бабушка. А она, Софка, вынуждена жить среди чужих людей, баловать вкусностями взбалмошную Королеву и её злого распущенного сыночка.
Словно в подтверждение её мыслям, повар сказал:
– Ну, ну. Хватит. Скоро ужин. Королева с нетерпением ждёт твоих бифштексов и пирожных. Умойся и приходи на кухню. Как же мы без тебя?
– Чтобы я?! Чтобы я хоть ещё раз приготовила королеве? Никогда, никогда в жизни, слышите?!
* * *
Софка обещала не прикасаться к королевской еде. Но уже через полчаса, как ни в чём ни бывало, напевала и весело перекликалась с соседками, готовя ужин. В разгар работы прибежал кухонный мальчик и, отведя Софку в сторону, сунул в карман её передника золотую монету.
– Это от Принца. Они велели отнести денежку тебе, Софка.
– Ещё чего, – рассердилась Софка. – Ступай сейчас же и отнеси обратно.
Мальчишка унёсся, но скоро опрометью вернулся:
– Они не взяли монету. Они стали печальные. Они велели во что бы то ни стало оставить денежку у тебя, Софка.
– Очень нужна мне его денежка. Отнеси обратно и… Скажи «спасибо».
Но мальчик появился в третий раз. Он рыдал так, что не мог слова вымолвить:
– Я передал твои слова Принцу. А они сказали, что если я ещё раз вернусь с монеткой, они…
– Прикажут отрубить тебе голову?!
– Нееет! – прорыдал мальчишка. – Они пригрозили, что каждый день заставят меня сидеть с ними на уроке… Математики… До тех пор, пока не сдам экзамен по этому предмету. А я… даже не знаю, что означает это сло…слово.
Софка спрятала монету в кармашек. А мальчику, который не мог успокоиться, сказала:
– Знаешь, что? В воскресенье мы с тобой обязательно пойдём в город, и… Я куплю тебе целую плитку сладкого воздушного шоколада.
– С пузырьками? – икнул мальчик.
– С пузырьками. Их там будет столько, что, съев его, тебе придётся крепко хвататься за деревья – иначе улетишь в небо.
* * *
Когда мальчик убежал, Софка вздохнула (неизвестно от чего). Вытерев полотенцем пальчики, принялась рассматривать подарок принца, даже тихонько погладила.
В это время по кухне пронёсся шёпот:
– Принц, сам Принц идёт сюда.
Софка быстро спрятала монетку. Приняла гордый и независимый вид и снова взялась за нож. Принц, немного смущённый, под множеством любопытных взглядов, огляделся и нашёл Софку.
– Королева просила узнать, что готовят на ужин… – пробормотал он.
– Но она только что сама отдала распоряжение насчёт ужина. Так что вы это не очень удачно придумали.
– Что вы имеете в виду? – Принц покраснел, как свёкла, лежащая в углу в корзине, и даже сильнее.
– А вот что, – с досадой сказала Софка. – Вы мне дали монету, которая в десять раз больше моей месячной зарплаты. Но вам этого мало. Вам не терпится похвастаться, какой вы добрый и великодушный. И ждёте услышать от меня поток благодарностей. А может, даже вставания на колени… А может, даже целования ручки…
Принц возмутился:
– Да как вы можете… Да вы должны…
– В ножках у вас валяться? Ой, держите меня: целая золотая монета!
– Да вы соображаете, что болтаете? Я – Принц, а вы…
– А я – простой бедный поварёнок. Ну и что?
– Вы – грубиянка! Вы… невежда, деревня, вот вы кто!
– Ах, вот как? – Софка вытащила монетку, задумалась на секундочку и… И бросила её в пылающий очаг, где в это время на живом огне запекались тушки гусей. Монета расплавилась и растеклась золотой лужицей. В кухне раздалось дружное «ах!» Все притихли.
– Этого вы никогда себе не простите! – крикнул Принц. – И, согласитесь, вам будет труднее найти новую работу, чем Королеве – нового повара.
Софка догнала Принца в коридоре:
– Постойте! Но тогда и вы согласитесь, что плохо поступаете со мной. Вы всегда первый задираете меня. Хорошо, пусть я виновата, я прошу прощения. Но и вас прошу: забудьте, что на свете есть маленький грубый поварёнок. Невежда и деревня, как вы верно подметили. Умоляю: не цепляйтесь ко мне, не замечайте больше меня. Вы мне очень, очень НЕ нравитесь (простите, я в последний раз вам грублю). Если бы вы знали, как мне мешаете. Я ищу одного смелого юношу… Впрочем, это вам не интересно.
Если Принц до сих был красный, как свёкла, то теперь он побелел, как сливочный пломбир в деревянной кадке.
– Вы ищете смелого юношу? Вы его… любите? Да, я понял: вы его любите. Что же вы замолчали и отвернулись? Ух, как я вас… терпеть не могу!
* * *
Шло время. Софка терпеливо ждала, когда в её жизни объявится смелый юноша, который приведёт её к волшебной купальнице.
Однажды её терпение лопнуло. Рано утром всё королевство ещё спало. А Софка прибежала на лужайку, где месяц назад простилась с землеройкой.
– Худышка! Худышка, милая! Где ты? – звала она, раздвигая траву.
– Софка! – радостно завопила землеройка, появляясь, как всегда, откуда-то из-за спины. – Как я соскучилась по тебе, милая Софка!
Она взобралась на колени девочки и начала деловито делиться новостями.
– В местном обществе я признана самой симпатичной и приятной дамой. Сейчас придётся особенно тщательно следить за талией, чистотой шёрстки и длиной хвоста: нынче в моде, чтобы он рос от ушей. Ведь мне придётся выступать на конкурсе красоты среди местных землероек. Не хочу хвастать, но уверена, что меня выберут королевой красоты. И увенчают мою голову короной из сушёных проволочников, да! – Землеройка кокетливо потупила мордочку и начала перебирать пучок мышиного горошка.
– Худышка, я, правда, рада за твои успехи. Но мои дела очень, очень плохи. Смелый юноша всё не появляется. Кроме того, во дворце живёт противный Принц. И хотя я много раз говорила ему, чтобы он оставил меня в покое, он будто случайно везде мне встречается. Я стараюсь молчать, потому что едва я заговорю, мы обязательно ссоримся. Я стараюсь отвернуться…
– Так значит, стараешься отвернуться, – землеройка отчего-то разозлилась. – А жаль. Если бы ты хоть разок поглядела внимательно в глаза Принца, то наверняка бы увидела другое. Что там не насмешка, а любовь к тебе, дурочка.
– Любо-овь?! – Софка от неожиданности опустилась в траву. – Вот уж неправда. Мы ссоримся каждый день. Мы… терпеть не можем друг друга. Вот!
– Но признайся, что все ссоры начинаешь именно ты! А как ты ругаешься! Поверь моему опыту: любой мужчина сердится, если ему всегда говорят против. А каким тоном ты с ним разговариваешь! А какие злые слова находишь! Да на месте Принца я бы давно полюбила какую-нибудь милую покладистую дочку олигарха, чем такую злюку, как ты. Да, поначалу Принц задирал нос. Но с твоим появлением – ты заметила? – он стал намного скромнее и мягче. А ты… У, скандалистка!
– Ну, хорошо, – отвечала Софка дрожащим голосом. – Я злюка и скандалистка. Но он-то чем хорош, ваш Принц? Все как сговорились: добрый, хороший. Чем он хорош?!
Землеройка смутилась.
– Право, не знаю, я сама здесь недавно. Очевидицы-мышки рассказывают, что маленький Принц всегда выпускал из мышеловок их несмышлёных детёнышей. И сейчас не подписывает указ, чтобы нас травили всякой дрянью. Говорит, что в природе должно сохраняться биологическое рав-но-ве-си-е!
– Зато бедняжке Королеве приходится спать в окружении десятков котов!
* * *
Софке было очень грустно. Она рассеянно перебирала тарелки, подсчитывая их к ужину. К ней подошёл старый Повар.
– Ты печалишься, девочка. Боюсь, обед получится под стать твоему настроению.
– Милый Повар, помогите мне.
– Когда-то ты, девочка, помогла мне. Только по твоей милости я не был выгнан с королевской кухни на пенсию. Разве я тебе откажу?
– Помогите мне разобраться в одном человеке.
– О, это уже труднее. Но всё равно постараюсь помочь.
Чуть слышно Софка промолвила:
– Скажите, Принц – что за человек?
– Откуда же мне знать, моя девочка? – добродушно развёл руками Повар.
– Неправда, неправда, знаете. Вы с ним как-то ездили на охоту, мне на кухне рассказывали. Ну, вспомните!
– М-м, охота? Ну, там я убедился, что Принц очень простой человек. Трудностей походных не боялся. Спал со всеми в одной палатке. Ел с одного котла. Ну, что ещё о нём рассказать? Знаешь, девочка, на охоте произошёл несчастный случай. Принц выстрелил, но из густого орешника раздался дикий крик. Кричал человек. Это был бродяга, отдыхавший в кустах в обнимку с бутылкой.
Мы подбежали: пуля поцарапала бедолаге ногу. Ну, все подальше отошли, чтобы, значит, не запачкаться в крови и грязи. Принцу советуют: держись, мол, подальше от этого бродяги. Оклемается и поковыляет себе дальше.
– И что? – шепнула Софка, затаив дыхание. – Что Принц?
– А он их всех послал… к чёрту, значит. Я сбегал к роднику, и Принц сам, понимаешь, своими руками промыл бродяге рану, перевязал. И отвёз на собственной лошади ко дворцу. Да ещё присвоил ему звание Первого королевского бомжа.
– Этого не может быть, – раздумчиво сказала Софка. – Это так не похоже на Принца. Со мной он всегда разговаривает грубо… Чем я хуже этого бомжа?
– С тобой – грубо? С такой хорошенькой ласковой девочкой? – удивился Повар. – Наверно, ты первая начинала. Признайся, что язычок у тебя острый. – Повар обнял Софку: – Знаешь, девочка, уже вся кухня догадывается про вас с Принцем. Чтобы будущий король полюбил простую повариху – этого и в сказках не бывает. А тут – наяву. Мы рады за тебя, девочка.
Ночью Софка никак не могла заснуть. Ворочалась, ворочалась. Наконец, встала и, захватив фонарик, на цыпочках прокралась в кухню. Здесь было непривычно тихо, пусто и холодно. Софка присела перед очагом и погрузила руку в золу. Она вся перепачкалась, прежде чем нашла, то искала. На ладони лежала лепёшечка золота.
Она присмотрелась к нему: вот чудеса! Монета расплавилась и стала точь-в-точь цветок купальницы! Софка промыла монетку, оглянулась – не видит ли кто – и на миг приложилась к нему губами. Потом завязала в платок и привязала ближе к сердцу.
* * *
Принц лежал на бархатном диване и смотрел в потолок. Прямо над ним висела позванивающая тяжёлая хрустальная люстра. «Бзык, кряк, ба-бах, дзынь, – думал Принц, глядя на люстру, – и золотой стержень люстры пронзит мою грудь, самое сердце. И я погребён под курганом хрустальных осколков. И всё кончено».
В коридоре послышалось цоканье каблуков. Растворилась дверь, до щекотания в носу и чиха запахло духами. Вплыла Королева в пеньюаре и чалме из полотенца. Она сказала:
– Не понимаю, за что я плачу учителю хороших манер? Лечь на диван в башмаках, в верхней одежде…
«Может, её смущает, что я Принц? Но одно её слово – и я откажусь от всего, что меня окружает. Перееду в деревню, начну жизнь с нуля, с чистого листа. Или она не может простить моего поведения в первые дни? Подумать, какое я ничтожество: взъесться на бедную девушку лишь за то, что ей не понравился. Да, именно за это я разозлился, а не из-за пуговицы. Эта глупая матушка со своей затеей: дарить всем свои пуговицы. Хотя к чему валить вину на Королеву?
Королева раскрутила чалму. Она просто не могла молчать:
– Вчера парикмахер своим феном устроил короткое замыкание во всём королевстве! У меня волосы встали дыбом в прямом смысле слова. Пришлось накручивать бигуди и спать в кресле. Всю ночь снились кошмары, и вот результат – отвратительно выгляжу.
«А она так и не взглянула на меня, – продолжал мрачно вспоминать Принц. – Взглянула лишь затем, чтобы сквозь слёзы крикнуть: «Вы мне НЕ нравитесь! Вы мне мешаете!»
Королева отвинтила крышечку тюбика и выдавила немного зелёного крема.
– Представляете, Принц, вчера на балу от таинственного незнакомца получила записку, где меня назвали обворожительной. Может, я недурна собой, даже симпатична… Но «обворожительная»! Никогда ею не была.
Принц шумно повернулся на другой бок. Королева промокнула лицо салфеткой. Протёрла его розовой водой и намазалась жёлтым кремом. Взглянула на сына.
– Не понимаю, за что я плачу такие деньжищи королевскому психологу? Ты пребываешь в постоянной депрессии…
– Я влюблён, – мрачно, в подушку буркнул Принц.
– Давно пора, – спокойно откликнулась Королева, массируя шею. – В кого же?
– Я в-л-ю-б-л-ё-н.
– Да в кого? В адвокатскую дочку? Или в юную владелицу автозаправочной станции? Или в племянницу банкира – она прелестна? Может быть, в маленькую кузину – отец уже отписал ей в наследство сеть ювелирных магазинов… – Королева стала рисовать себе брови. – Не сомневайтесь, Принц, все они с восторгом примут ваше предложение.
– Матушка! Почему та молоденькая повариха, которая готовит ваш любимый пирог, больше не приносит его в столовую?
– Она сама попросила об этом, – Королева обмахнула лицо пуховкой.
Принц застонал в подушку.
Выходя из спальни, Королева пожала плечами: «В кого же он всё-таки влюблён?»
* * *
Приближался день Великой Охоты. Отовсюду съезжалась знатные молодые люди. Они прохаживались вдоль клеток с дикими зверями. Юноши щёлкали языками, девушки визжали, а потом все шумной компанией устремлялись к столам.
По ночам в королевском саду закатывались невиданные маскарады, полыхали на полнеба фейерверки. Гости расхаживали в оскаленных звериных масках, в накинутых шкурах. По паркету волочились пятнистые, полосатые и даже райские павлиньи хвосты.
Великую Охоту придумал ещё покойный Король.
В назначенный день из клеток выпускали разъярённых зверей. Например, буйвола со шпагой в загривке. Медведицу, у которой отбирали медвежонка. Не кормленного несколько суток льва… Тот, кто отлавливал зверя живым, получал титул Великого Охотника.
* * *
Последний маскарад наделал шума: петарда взорвалась у склада с моющими средствами. Пожар быстро потушили, но королевство осталось без «фейри» и «кометов».
У Королевы от взрывов, шума и суеты разболелась голова. Доктор прописал ей постельный режим и посадил на диету. Диета решительно исключала мясное и сладкое. Таким образом, Софка получила неожиданный выходной.
Она решила помочь бедным судомойкам. Без моющих средств они не справлялись с горами жирной посуды. Софка уложила в одну большую корзину тарелки, в другую – ложки, ножи и вилки – и отправилась на речку. Речка текла у самой каменной стены, а с другой густо росла ольха.
Здесь было тихо, пахло нежными водяными цветами. Казалось, стена и ольховник отгораживают Софку с её невесёлыми мыслями от всего белого света. Напевая, девушка выгрузила посуду на траву. Сначала тёрла её речным песком, потом ополаскивала водой и раскладывала для просушки. Начищенные серебряные ножи и вилки слепили глаза, на белом фарфоре тарелок и блюд плясало солнце.
* * *
Софка трудилась над последней стопкой тарелок.
В это время в ольховнике раздался пронзительный поросячий визг, затрещали кусты. Через мелкую речку, вздымая тучи брызг, бежала огромная дикая свинья. Щетина на ней торчала, маленькие глазки горели злобными огоньками. Наверняка, её детёныша запихали в мешок, и разъярённая мамаша искала обидчика.
Увидев замершую от ужаса девушку, кабаниха хрюкнула и ринулась прямо на неё. Софка видела, как с клыков свиньи падает хлопьями жёлтая слюна. Она сжала в руке узкий ножик для масла, но его стеклянное лезвие сломалось бы от прикосновения с сырой картошкой.
Бежать вдоль нескончаемой высокой каменной стены было бесполезно. Девушка уже чувствовала жаркое смрадное дыхание. Летящие из– под копыт комья земли ударяли ей в колени…
Но в воздухе тоненько запели один за другим две стрелы. Свинья застонала и брякнулась в ногах Софки. Она хрипло дышала и в судорогах разбрасывала щетинистые ноги. Девушка отскочила и попала в чьи-то объятия.
– Вы целы? Не ранены?!
Конечно, это был Принц! Он устало застёгивал на боку кожаную сумку.
– Хорошо, что я не знал, что это вы, Софка, – заметил он. – И действовал хладнокровно и решительно. Если б хоть малейшее подозрение, что это вы беспомощно прижались к стене… Моя рука бы дрогнула… Софка, если б вы знали…
– Ой, костюм на вас порван, – торопливо перебила его девушка. – Да вы в крови. Сидите, Принц, я вас перевяжу.
– Софка, выслушайте меня. Я вас очень, очень…
– Никаких разговоров. Вы слабы и потеряли много крови! – Софка промыла ранку на локте Принца прозрачной речной водой и перевязала своей чистенькой косыночкой. – Вот так. И не вздумайте разговаривать.
Она присела перед тушей животного, с жалостью разглядывая её.
– Принц, для чего устроена эта жестокая охота? Убивать несчастных животных! Бедная кабаниха! Что вы сделаете с её сиротками детьми? Зажарите на вертеле на ужин?
– Софка, держитесь от свиньи подальше. Это не стрелы, а шприцы со снотворным. У меня, – он хлопнул по кожаному ремню, – их полная сумка. Сейчас эта свирепая мамаша очухается и побежит на свидание к своим деткам.
– Так вы, Принц, лишитесь титула Великого охотника?
– Фу-ты. Какой-то паршивый титул – и жизнь человека! Ваша жизнь, Софка! Теперь слушай…те. Я люблю вас… Люблю тебя, Софка, и не могу без тебя жить. Я полюбил тебя с первой минуты, как увидел. – И, как все юноши в этом королевстве, объясняющиеся в любви, добавил: – Одно ваше слово, и я самый счастливый человек в мире. Или самый несчастный…
– Счастливый, счастливый! – подхватила Софка уже высоко в воздухе, у Принца на руках.
– Ура! Меня любит такая девушка, как Софка! Мой солнечный лучик! Меня любит самая лучшая девушка в мире!
– С ума сошёл! Отпусти меня немедленно, я толстая! Я прибавила целый килограмм на вашей ужасной кухне!
* * *
Вечерело. Усталые охотники, не докричавшись Принца, ускакали во дворец. А Принц лежал на траве, грыз травинку и неотрывно смотрел на Софку.
– Принц, меня давно мучает вопрос. Что это за комедия с королевством? «Ваше Величество…» «Ваше Высочество…» Взрослые люди играют в странную игру с самыми серьёзными лицами. Ведь ясно же, что никаких королевств нет!
– Всё очень просто. Наша фамилия – Королёвы. Моего отца называли нефтяным королём. После его смерти бедная матушка немножко помешалась. Она вбила себе в голову, что наш особняк – королевство. Она – Её Величество Королева. А я – Его Высочество Принц.
Доктора посоветовали не перечить Королеве, чтобы не причинить вреда её здоровью. Мы берём на работу людей и всё им объясняем. Как следует себя вести, в каких местах подыгрывать. Видимо, тебя впопыхах забыли об этом предупредить.
– Какой ужас. Да это не комедия, а трагедия, – тихо сказала Софка.
– Однако просто удивительно, мой Лучик, что ты пришла именно в наше королевство. Что попала именно в нашу кухню. Если бы ты устроилась, предположим, прачкой, мы с тобой никогда бы не встретились. Какое страшное слово: никогда. И я бы дружил с глупенькой адвокатской дочкой, не зная, что на свете есть такая чудесная девушка!
– А я не случайно очутилась в вашем королевстве. Я ищу волшебный цветок купальницу…
И Софка рассказала всё-всё. О маленьком садике, о четырёх волшебных цветках. О Фее Купальнице, о доброй бабушке, о говорящей землеройке. О долгом и трудном своём пути сюда.
Принц отшвырнул травинку и вскочил:
– Что бы ни случилось, я достану волшебную купальницу! Честное слово, достану!
* * *
И он рассказал Софке свою историю.
На самом краю королевства есть Тухлое Болотце. В нём жило странное существо. Ростом с пень, такое же кряжистое. Лицо обросло потрескавшейся корой. Волосы – мочало, глаза – мелкие дупла, в которых зрачками шныряли водяные жуки. Вместо носа – кривой сучок. Ноги толстые и разлапистые, как корни. Люди звали её Болотная Коряга.
Жила Болотная Коряга – и пропала. И вдруг пошли слухи, что в Тухлом Болотце расцвёл невиданной пышности цветочный куст: бутоны с кулак. Похож на купальницу, но какая же это купальница: чёрного цвета?! И цветёт не неделю, как положено, а с ранней весны до поздней осени. «Ой, не к добру», – качали люди головами.
И правда: самая ближняя к Тухлому болотцу деревня потихоньку начала вымирать. Хворали женщины, мужчины пьянствовали, а повзрослевшие дети ни за что не хотели сюда возвращаться. Когда последний хозяин заколотил окна своей избы, с куста тихо упал один увядший цветок.
Потом опустела вторая деревня: кто-то умер от неведомой болезни, кто-то спился, кто-то уехал подальше от страшного места. Заросли бурьяном дороги. На околицах, где раньше заливались гармошки, выли ветер и волки. Там, где были колодцы, зияли, как могилы, ямы. Из кирпичных труб торчали молодые берёзки. По ночам со скрипом осыпались гнилые избы.
И купальница лишилась ещё одного цветка.
И по третьей деревне прошёл мор, и лепестки с третьего чёрного бутона долго кружились над болотом…
Находились смельчаки, которые хотели вырвать с корнем чёрный болотный куст. Уходили со словами: «Эх, жить – так жить, умирать – так умирать». Но ни один из них не вернулся.
Что ж, пришла очередь его, Принца, остановить хворь и мор, которые подкрались к самому королевству.
* * *
Они расстались, договорившись встретиться вечером.
Ужин в столовую принесла Софка. Принц не сводил с неё глаз, так что Софка укоризненно покачала головой. Из-за спины Королевы она растопырила и показала девять пальчиков: в девять часов она будет ждать его за воротами.
Едва она вышла, Принц поскучнел. Королева, прожёвывая кусочек мяса, внимательно посмотрела на него:
– Что с вами, Принц?
– У меня болит голова. Просто раскалывается.
– Вызвать доктора? Я так и знала, что эта ваша жестокая охота к хорошему не приведёт.
– Нет, мама, я лучше прилягу. Пусть ко мне никто не входит.
В спальне Принц тщательно запер за собой дверь, накинул плащ и вышел на балкон. Ловко перемахнул через перила, спрыгнул на покатую крышу башни. Оттуда по карнизу пролез к колонне и съехал прямо перед Софкой. Девушка, дрожа, сказала:
– Ужасно боюсь. И ночь как на заказ…
Погода в самом деле испортилась. Дымные серые тучи летели по небу. Ветер посвистывал, и начинал накрапывать дождик. Столетние деревья в королевском саду раскачивались и скрипели, как плакали. На королевский башенных часах пробило ровно девять.
Принц тихо засвистел. Из-за деревьев появился, зацокал копытами послушный конь. К седлу его были приторочены две большие вязанки хвороста. Принц подсадил Софку, запрыгнул в седло сам и дёрнул поводья.
Ох, и мчались они! Ветки деревьев больно били по лицу, как пощёчины. Ветер свистел, кусты цеплялись за одежду, пытаясь сорвать её. У Софки, спрятавшей лицо на груди Принца, зуб не попадал на зуб.
Через час сумасшедшей скачки конь остановился. Под копытами чавкала грязь. Здесь начиналось Тухлое Болотце.
Принц отнёс Софку на сухой островок. Заботливо укутал в свой плащ и поцеловал на прощание. Сам, подсвечивая фонариком, пошёл по едва примятой тропке. Трясинное поле под ногами пружинило, раскачивалось, как живое. Под ногами хлюпала вонючая жижа.
Не успел Принц сделать и трёх шагов, как с островка раздалось жалобное: «Принц!» Он бросился на крик назад. Софка вынула из грудного кармашка золотую «купальницу» на нитке и повесила Принцу на шею. Прошептала ему на ухо, как заклинание, слова, которые слышала однажды от бабушки:
– Ничего не бойся. Бойкому – жизнь, тихоне – смерть.
А ветер выл и свистел. Так же неслись по небу рваные тучи. Деревья прямо выворачивало с корнями. Казалось, в темноте скулят и скребут когтями волки.
* * *
Принц давно начерпал сапогами ледяной протухшей воды. Несколько раз проваливался по грудь, но его, как поплавки, поддерживали вязанки хвороста за спиной. Нащупывая в воде коряги и корни мёртвых деревьев, Принц выкарабкивался. То и дело выдёргивал из-за спины хворостины и бросал перед собой.
Сжимая на груди тёплую золотую лепёшечку-«купальницу», он шёл в самую середину Тухлого Болотца. Высохшие мёртвые деревья вокруг – или Принцу казалось? – шевелились и оживали вокруг, тянули к нему со всех сторон костлявые скрюченные руки-ветви. Бродячие синие огоньки на воде вспыхивали всё чаще. И, наконец, сомкнулись в одно сплошное мертвенное голубое сияние. Оно мерцало вокруг большого пышного куста.
«Так вот она, чёрная купальница».
Принц рассыпал под ногами остатки хвороста, чтобы встать твёрже. Вынул из-за пояса остро отточенный топорик и принялся за работу. Однако с первых ударов по стеблям купальницы раздался лязг, словно топор рубил по железу. Через минуту бесполезный топор с зазубренным лезвием можно было выбрасывать.
Принц пытался переломить стебель. Но, как не выкручивал его, тот только скрипел, как резиновый шланг. Поплевав на ладони, он ухватился за куст, чтобы вытащить его с корнями. Казалось, он тянет клубок холодных склизких, вырывающихся из рук мускулистых змей.
Однако же дело пошло: куст неохотно стал приподниматься. Вместе с ним из болота показалась верхушка коряги: корни купальницы густо обвивали её.
Вдруг с тугим хрустом корни полопались один за другим. Вытащенная коряга ожила. С неё струями бежала вонючая ржавая вода. Зашевелился, принюхиваясь, нос-сучок. В дуплах-глазках загорелись злобные огоньки. Облепленная тиной коряга, кряхтя, встала на четвереньки на уродливых мохнатых ногах.
– Болотная коряга! – вспомнил Принц. – Ну и мерзость.
Он взмахнул топориком. Однако длинный корень болотной коряги изогнулся, как живой, и легко выдернул орудие из рук Принца. Топорик булькнул, исчезнув в трясине. Ноги, точно кандалами, тоже опутало цепкими корнями. Ещё одни живые деревянные «кандалы» намертво сцепили руку Принца.
Он оказался в могучих объятиях Болотной коряги. Ещё мгновение – и вместе с навалившейся многопудовой корягой Принц навсегда уйдёт в бездонную гнилую воду. И наверху ещё пышней расцветёт жирный, напитавшийся человечиной чёрный куст…
Принц пытался высвободиться.
– Куда-куда?! – глухо пробулькала коряга.
Из последних сил Принц сорвал с шеи «купальницу» и запустил им в мерзкую морду Коряги.
– Ой, уголёк, уголёк! Ой, жжёт! – завопила Болотная Коряга, схватившись за глаз. Окутанная синим болотным газом, она вмиг вспыхнула. Корни дымились и обугливались, ослабляя свою железную хватку.
Принц, сбивая с одежды огонь, бросился в воду. Беспомощно заколотил руками в поисках спасительного хвороста. Ухватился за кренившийся с человеческим стоном куст купальницы. Нестерпимое золотое сияние ослепило его глаза.
Принц потерял сознание.
* * *
Он очнулся от мокрых горячих слёз, капавших на его лицо. Было утро.
– Жив, жив! – закричала Софка. – Я долго на острове сидела, тебя всё нет. Потом начало рассветать. Я скорей к тебе – по дорожке из хвороста. Ты лежал такой бледный… Сердце не билось. Как ты?
– Теперь уже неплохо, – шепнул Принц. – Всё позади. Зато волшебный цветок в наших руках. – Он оглянулся: – А где же она, купальница?!
Чёрного куста не было. На его месте сияла золотая купальница – точно само солнышко спустилось на землю. Куст попал в добрые руки. И на макушке желтел самый крупный распустившийся бутон.
– Одно хорошее дело купальница уже сделала: убрала мерзкую корягу из болота, – сказал Принц. А Софка уже отрывала и подбрасывала цветы один за другим, и кружилась вместе с ними:
– Пусть мамочка вернётся в рай!
– Пусть бабушка выздоровеет!
– Пусть Аня Хромоножка станет здоровой и красивой!
* * *
Принц, смеясь, поймал её в объятия:
– Лучик мой! Давай пойдём к Королеве просить её благословения.
Софка вздохнула:
– Королева не согласится. Я – простая повариха.
– Тогда я скажу матушке, что прекрасно обойдусь без её благословения. Уйдём вместе, Лучик!
– Это будет хуже всего. Может, Королева и скажет «да», но возненавидит меня на всю жизнь. А если ты покинешь её, она заболеет от горя.
– В таком случае, стоит оторвать цветок, и Королева…
– Не надо, Принц. Купальница достаточно помогла нам. Я не хочу, чтобы она выручила ещё и нашу любовь – чего тогда мы стоим? Даже любовь, нашу любовь не смогли отстоять.
– Тогда вот что. Завтра ко мне приезжают семь невест. Королева будет выбирать достойную мне жену. Ты, Лучик, нарядишься восьмой невестой! Уверен, мама выберет только тебя.
– А если нет?
– Тогда мы со спокойной совестью уезжаем из дворца.
Софка с сомнением покачала головой:
– Королева узнает во мне повариху, подававшую ей яблочный пирог.
– Мама очень близорука, просто стесняется носить очки. Завтра она обязательно их наденет. Да ещё прикажет доктору закапать глазные капли для остроты зрения. И впервые разглядит, как следует, твою красоту.
Принц зевнул: он очень устал.
– Ложись, поспи перед дорогой, – предложила Софка. Когда Принц задремал, она задумалась.
– Ну, хорошо… А откуда же я достану платье, украшения? У меня даже порядочных туфель нет, – Тылси выразительно покрутила ногой в стоптанной кроссовке. – Снова цветок? Ну, нет…
* * *
Вдруг на полянке заколыхалось золотистое облачко. Когда оно рассеялось, перед девушкой стояла ослепительно прекрасная женщина. Она была с ног до головы увита гирляндами из купальницы.
– Фея! – захлопала в ладоши.
– Привет, моя девочка. А я к тебе с приятными новостями. Бабушка бегает по дому и огороду и пополняет запасы в холодильнике и погребе. Матушка снова сидит под райской яблонькой. А наша хромоножка Аня стала такая красавицей – из соседних деревень приходят сваты. Не знаем, как отбиться от женихов. У тебя, кажется, нет наряда? – Фея нагнулась, собираясь поцеловать девушку.
– Стоп, стоп! – закричала Софка. – Всё это ужасно мне напоминает мне другую сказку. Просто кошмар! Чего ни коснись, это уже происходило с другими девочками. А я хочу свою собственную историю, одну-единственную.
Она взяла Фею Купальницу за руку и, отведя в сторону, зашептала ей что-то на ухо. Принц спал и не видел, как волшебница повела красивой рукой над лугом, заросшим купальницами. Мерцающий золотистый воздух шлейфом собирался с трав и лёгкими слоями обвивал её белую руку, точно рулоны нежной полупрозрачной ткани. Они были увиты росой, как жемчужинками.
Всю ночь в каморке Софки стучала швейная машинка. А из мастерской королевского сапожника до зари слышался стук молотка. Под утро на стуле висело золотистое воздушное платье. У кроватки дремали золотые туфельки-лодочки – будто два свёрнутых лепестка купальницы.
