Текст книги "Французская железная дорога"
Автор книги: Надежда Крючкова
Жанр:
Разное
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
ей, указывая на себя:
ему, указывая на себя:
– Ева.
– Барбара.
– Алекс, – ответила Гёль лягушенку.
– Алекс, – кивнул он.
Они прошли через громыхающую площадку между вагонами, взявшись за
Они прошли через громыхающую площадку между вагонами,
руки, и оказались в темном пустом коридоре. Вагон спал. Ева довела её до
взявшись за руки, и оказались в темном пустом коридоре. Вагон спал.
раскрытых дверей купе, где уже дожидалась подружка.
Барбара довела его до раскрытых дверей купе, где уже дожидались подружки.
– Грета, – сказала Ева, указывая на нее. – Алекса, – представила
– Джейн, – сказала Барбара, указывая на нее. – Алекс,
она мадмуазель Гёль.
представила она Стебликова.
Сзади подтягивались тихие меломаны.
Сзади подтягивались тихие меломаны.
В купе проникал яркий свет полной луны. Две нижние полки были
В купе горел синий ночной свет. Две нижние полки были пусты,
пусты, на верхних спали. Ева поставила бутылку виски на столик и, дергая
на верхних спали. Барбара поставила бутылку виски на столик и,
за свисающие края одеяла, принялась будить спящих соотечественников.
дергая за свисающие края одеяла, принялась будить спящих
Одна из них оказалась молодой арийкой с чересчур накрашенными бровями,
соотечественников. Одна из них оказалась молодой негритянкой,
другим был юноша с бледными чертами лица. Меломаны заняли места в партере.
другим был юноша с прыщавым лицом. Меломаны заняли места в партере.
"Неужели опять петь..." – с тоской подумала Александра,
"Неужели опять петь..." – с тоской подумал Алекс, усаживаясь
усаживаясь на полку. Ева пристроилась рядом, причем так уютно, по
на полку. Барбара пристроилась рядом, причем так уютно, по
домашнему, что рука Алекс сама собой легла на ее плечо. Голова лягушонка
домашнему, что рука Алекса сама собой легла на ее плечо. Голова
оказалась у неё на груди, и Алекс запела "Джонни".
лягушонка оказалась у него на груди, и Алекс запел "По диким степям Забайкалья...".
После первого куплета рука Евы в голубом лунном свете поднесла ей
После первого куплета рука Барбары в синем свете поднесла ему
стаканчик шнапса. Алекс отхлебнула и запела снова с неохотой, ощущая
стаканчик виски. Алекс отхлебнул и запел снова с неохотой, ощущая
телом тепло и мягкость немки. К четвертой строке она совсем потеряла
телом тепло и мягкость американки. К четвертой строке он совсем
интерес к песне и, склонившись набок, увидел переда собою синее
потерял интерес к песне и, склонившись набок, увидел перед собою
симпатичное лицо лягушонка. Ева успела молниеносно сдернуть очки, и
синее симпатичное лицо лягушонка. Барбара успела молниеносно
Алекс поцеловала ее в губы.
сдернуть очки, и Алекс поцеловал ее в губы.
Меломаны напротив терпеливо ждали продолжения концерта.
Меломаны напротив терпеливо ждали продолжения концерта.
Однако вскоре они поняли, что продолжения не будет. Алекс и Ева с
Однако вскоре они поняли, что продолжения не будет. Алекс и
упоением целовались, причем лягушонок держала на отлете руку со
Барбара с упоением целовались, причем лягушонок держала на отлете
стаканчиком.
руку со стаканчиком.
Меломаны смотрели вежливо, не проявляя излишнего интереса к чужим
Меломаны смотрели вежливо, не проявляя излишнего интереса к
делам. Потом они тактично стали расходиться. Алекс вышла в коридор, ведя
чужим делам. Потом они тактично стали расходиться. Алекс вышел в
за собой Еву. Там было совершенно пусто. Вдаль убегала ковровая дорожка,
коридор, ведя за собой Барбару. Там было совершенно пусто. Вдаль
накрытая холстиной. Вагон стучал и звенел.
убегала ковровая дорожка, накрытая холстиной. Вагон стучал и звенел.
Дверь купе закрылась за ними, и лягушонок прильнула к Алексу всем
Дверь купе закрылась за ними, и лягушонок прильнула к Алексу
телом – таким податливым и почему-то родным, что Алекс почувствовала
всем телом – таким податливым и почему-то родным, что Алекс
растерянность. Еву колотила дрожь.
почувствовал растерянность. Барбару колотила дрожь.
– Во?.. Во?.. – повторяла она шепотом, чего Алекс сначала не
– Вэ-э?.. Вэ-э?.. – повторяла она шепотом, чего Алекс сначала
– поняла, но потом до неё дошло, что Ева спрашивает: "Где?"
не понял, но потом до него дошло, что Барбара спрашивает: "Где?"
– Негде, Эви, – печально улыбнулась француженка, разведя руками.
– Негде, Барбара, – печально улыбнулся он, разведя руками.
В её голове, правда, с лихорадочной быстротой промелькнули все
В его голове, правда, с лихорадочной быстротой промелькнули
возможные места ночного свидания в поезде, но она тут же их отвергла как
все возможные места ночного свидания в поезде, но он тут же их
пошлые и недостойные её первого раза.
отверг как пошлые и недостойные.
Они снова слились в поцелуе, но тут Ева отодвинулась от неё,
Они снова слились в поцелуе, но тут Барбара отодвинулась от
взяла за руку и потянула обратно в купе. Алекс последовала за
него, взяла за руку и потянула обратно в купе. Алекс последовал за
лягушенком, недоумевая.
нею, недоумевая.
В купе снова все спали, включая Грету. Лишь постель Евы была
В купе снова все спали, включая Джейн. Лишь постель Барбары
нетронута. Алекс уселась на нее, стараясь представить себе, что же
была нетронута. Алекс уселся на нее, стараясь представить себе, что
произойдет, и находя положение безвыходным. Однако Ева, вопреки
же произойдет, и находя положение безвыходным. Однако Барбара,
ожиданиям француженки, опять стала будить соотечественников, возбужденно
вопреки его ожиданиям, опять стала будить соотечественников,
и быстро тараторя что-то непонятное.
возбужденно и быстро тараторя что-то непонятное.
Те проснулись и в течение минуты внимательно ее слушали. Потом
Те проснулись и в течение минуты внимательно ее слушали.
арийка и прыщавый юноша с добродушным и понимающим хохотом спрыгнули со
Потом негритянка и прыщавый юноша с добродушным и понимающим
своих полок и удалились из купе вместе с Гретой. Алекс и Ева остались
хохотом спрыгнули со своих полок и удалились из купе вместе с
одни.
Джейн. Алекс и Барбара остались одни.
Алекс покорно взялась за пуговицы блузки. Все-таки это было
Алекс покорно взялся за ремень брюк. Все-таки это было
слишком откровенно для её лесбийской девственности.
слишком откровенно для него.
Но Ева опять её озадачила. Она порывисто схватила Алекс за руку,
Но Барбара опять его озадачила. Она порывисто схватила его за
останавливая.
руку, останавливая.
– Айн минутен, Алекс! Айн минутен... – шептала она, указывая на
– Ван минит, Алекс! Ван минит... – шептала она, указывая на
дверь.
дверь.
Алекс поняла, что они ушли на минутку и сейчас вернутся.
Он понял, что они ушли на минутку и сейчас вернутся.
– Ну, Эви, одна минута... Сама понимаешь... – пробормотала она
– Ну, Барбара, одна минута... Сама понимаешь... – пробормотал
растерянно.
он растерянно.
Действительно, арийка и юноша вернулась через минуту. С тем же
Действительно, негритянка и юноша вернулась через минуту. С
поощряющим смехом они забрались на полки, завернулись в одеяла и
тем же поощряющим смехом они забрались на полки, завернулись в
демонстративно отвернулись к стенкам. Грета не пришла. Ева метнулась к
одеяла и демонстративно отвернулись к стенкам. Джейн не пришла.
шторам и задернула их резким рывком. Они оказались в
Барбара метнулась к выключателю и вырубила свет. Они оказались в
кромешной темноте...
кромешной темноте...
Гораздо позже, разгадывая этот ночной ребус, Гёль поняла, что
Гораздо позже, разгадывая этот ночной ребус, Стебликов понял,
Ева, разбудив своих соотечественников, посоветовала им сходить куда
что Барбара, разбудив своих соотечественников, посоветовала им
надо, иначе потом будет поздно, а Грету отослала насовсем. Потом, в
сходить куда надо, иначе потом будет поздно, а Джейн отослала
спокойной обстановке, Александра нашла действия лягушонка вполне
насовсем. Потом, в спокойной обстановке, Стебликов нашел действия
разумными, но тогда она ничего не понимала.
лягушонка вполне разумными, но тогда он ничего не понимал.
В темноте жаркие губы прильнули к плечам Алекс. Дрожь пробила
Сюрпризы на этом не кончились. Барбара шевелилась рядом, что
француженку, а вдруг?, а что?, а как? Александра попыталась как-то
то искала, шарила по стенке. Алекс услышал, как визгнула молния, а
ответить на касания Евы, но смогла только прошептать:
потом в руки ему ткнулись пальцы Барбары, что-то суя. Он взял. Это был маленький бумажный пакетик. "Таблетки, что ли? Проглотить?" – подумал он, но, ощупав пакетик, обнаружил в нем мягкое и все понял.
– Эви, ну как, ... это я...
"Зачем же она так?" – пронеслось у него в голове, но она, приблизившись к его лицу, стала что-то быстро шептать, из чего он понял, что лягушонок объясняет ему причины появления детей. Алекс сник. Он понял, что обречен. После обильного питья, пения, в незнакомой и тревожащей обстановке да еще с предосторожностями Барбары практически невозможно было осуществить задуманное.
Но Ева все поняла и скользнула куда-то вниз, от чего вдоль живота
Однако все обошлось на редкость хорошо. Потом уже, анализируя
разлилась обжигающая теплота. Этот жар растопил Алекс, та почувствовала
эту ночь, Стебликов понял, что спасла его исключительно
что надо делать и пальцы француженки вплелись в нарастающую симфонию
национальная гордость и неизвестно откуда взявшаяся нежность к
железной дороги...
лягушонку, устроившей все так толково, без ужимок, свойственных
Уже потом, анализирую эту ночь, Александра поняла, что спасла её исключительно национальная гордость и неизвестно откуда взявшаяся нежность к лягушёнку, устроившей всё так толково, без ужимок, свойственных редким случайным любовникам Алекс.
редким случайным подругам Стебликова.
Они снова вышли в коридор. Поезд мчал к Льежу, и Александра уже
Они снова вышли в коридор. Поезд мчал к Бологому, и Стебликов
знала, что в Льеже её не высадят. Спокойное и гордое удовлетворение
уже знал, что в Бологом его не высадят. Спокойное и гордое
овладело ей. Она, скромная тридцатипятилетняя репортер Александра Гёль, смогла
удовлетворение овладело им. Он, скромный тридцатипятилетний
сделать то, о чем и не снилось сейчас спящим генералам, знаменитым
инженер Алексей Стебликов, смог сделать то, о чем и не снилось
артистам, академикам и дипломатам. Она достойно представила свою страну,
сейчас спящим генералам, народным артистам, академикам и
не спасовала, не испугалась, не нырнула в кусты. Она сумела соединить в
дипломатам. Он достойно представил свою страну, не спасовал, не
этот вечер духовное и физическое, смутно уже понимая, что они
испугался, не нырнул в кусты. Он сумел соединить в этот вечер
неразрывны, и если бы она не пела песен, то не видать ей лягушонка как
духовное и физическое, смутно уже понимая, что они неразрывны, и
своих ушей.
если бы он не пел песен, то не видать ему лягушонка как своих ушей.
Они разговаривали в ночном покачивающемся коридоре. Даже потом
Они разговаривали в ночном покачивающемся коридоре. Даже
Александра не могла сообразить, каким образом им удавалось понимать друг
потом Стебликов не мог сообразить, каким образом им удавалось
друга. Но она достоверно узнала, что Ева живет Берлине, что муж у нее
понимать друг друга. Но он достоверно узнал, что Барбара живет в
судья, есть двое детей и автомобиль. Первое было Александре не в
штате Иллинойс, что муж у нее – судья, есть двое детей и два
диковинку.
автомобиля. Первое было Стебликову не в диковинку.
– Сколько тебе лет? – спросила француженка не совсем тактично.
– Сколько тебе лет? – спросил Алекс не совсем тактично.
– Тридцать пять, – оказала Ева.
– Тридцать пять, – оказала она.
"Наверное, сорок..." – с нежностью подумала Алекс.
"Наверное, сорок..." – с нежностью подумал он.
– У тебя раньше бывали такие... приключения? – с трудом подобрала
– У тебя раньше бывали такие... приключения? – подобрал он с
она слово.
трудом слово.
– Однажды. В Испании. Там тоже всё было незабываемо.
– Однажды. В Испании. Там тоже был настоящий мужчина.
И оттого, что она сказала "тоже", и оттого, что Алекс никогда не
И оттого, что она сказала "тоже", и оттого, что он никогда не
чувствовала себя способной на что-то такое... выдающееся, Александра
чувствовал себя настоящим мужчиной, Алекс испытал к ней
испытала к ней благодарность, а заодно – к своей неизвестной подруге из
благодарность, а заодно – к своему неизвестному товарищу из
Барселоны, которая представился ему тореадором, конечно, кем же как не
Барселоны, который представился ему тореадором, конечно, кем же как тореадором?
не тореадором?
Она вернулась к проводнику в семь утра. Тот очумело взглянул на
Он вернулся к проводнице в семь утра. Она очумело взглянула
Алекс.
на него.
– Ты где шаталася?
– Ты где шатался?
– Вот, – Александра выложила пятнадцать франков.
– Вот, – он выложил пятнадцать рублей.
– Ну, ты даешь... Я уж думал – выпала по пьяне...
– Ну, ты даешь... Я уж думала – выпал по пьяне...
– Я и выпала, – ответила Алекс.
– Я и выпал, – сказал Стебликов.
Стоя утром в коридоре в ожидании приезда, Гёль поняла, что немцы
Стоя утром в коридоре в ожидании приезда, Стебликов понял,
все до одного знают о её ночных подвигах. Они с подчеркнутой любезностью
что американцы все до одного знают о его ночных подвигах. Они с
справлялись, как она провел ночь, и Александра всем говорила "гут".
подчеркнутой любезностью справлялись, как он провел ночь, и
Старушки смотрели умильно, а та, что в чепце, подарила ему тысячу марок
Стебликов всем говорил "гуд". Старушки смотрели умильно, а та, что
с портретом канцлера.
в чепце, подарила ему полдоллара с портретом Кеннеди.
Выйдя из вагона, Алекс нарочно пошла по перрону медленно,
Выйдя из вагона, он нарочно пошел по перрону медленно,
дожидаясь Евы. Та догнала её в компании Греты, и они пошли рядом, не
дожидаясь Барбары. Она догнала его в компании Джейн, и они пошли
говоря друг другу ни слова. У выхода с перрона Ева вдруг остановилась.
рядом, не говоря друг другу ни слова. У выхода с перрона Барбара вдруг остановилась.
– Алекс, стоп. Ich behalten dich im Gedachtnis. Запхомну...тепя ...
– Алекс, стоп.
Алекс так и застыла у табло с указателем поездов: ненакрашенная,
Он застыл у табло с указателем поездов. Барбара вынула из
помятая, с детским самолётом и раздутым портфелем в руках, с приоткрытым
сумочки фотоаппарат, и не успел Стебликов моргнуть, как его озарила
от неожиданности ртом.
фотовспышка – небритого, помятого, с детским вертолетом и портфелем в руках.
– Ауфидерзейн, Алекс, – оказала она, чуть помедлив.
– Гуд бай, Алекс, – оказала она.
– Ауфидерзейн, Эви.
– Гуд бай, Барбара.
И они разошлись в разные стороны.
И они разошлись в разные стороны.
Несколько дней Александра мучалась угрызениями совести. С одной
Несколько дней Стебликов мучался угрызениями совести. С одной
стороны, по всем канонам поведение её нельзя было признать моральным,
стороны, по всем канонам поведение его нельзя было признать
но, с другой стороны, она чувствовала, что было в её приключении нечто
моральным, но, с другой стороны, он чувствовал, что было в его
выше морали – та простая и грубая естественность, что свойственна
приключении нечто выше морали – та простая и грубая естественность,
свободному человеку. И, конечно, хотелось поделиться. Но с кем?
что свойственна свободному человеку. И, конечно, хотелось
Сослуживцы отпадали, ибо могли истолковать превратно, муж тоже, ибо он
поделиться. Но с кем? Сослуживцы отпадали, ибо могли истолковать
вообще не стала бы истолковывать, с близкими друзьями встретиться в эти
превратно, жена тоже, ибо она не стала бы истолковывать, с близкими
дни не довелось.
друзьями встретиться в эти дни не довелось.
Она позвонила сестре, работавшей в одной из туристических фирм, и
Он позвонил брату, работавшему в Доме дружбы и мира с
предложила вечером где-нибудь посидеть.
народами зарубежных стран, и предложил вечером где-нибудь посидеть.
– Есть новости по твоей части, – сказала она.
– Есть новости по твоей части, – сказал он.
– Что такое? – насторожилась сестра.
– Что такое? – насторожился брат.
Они встретились после работы и пошли в ресторан гостиницы "Савой".
Они встретились после работы и пошли в ресторан гостиницы
Тот был ближе других, но Александру вела также смутная, неосознанная
"Ленинград". Тот был ближе других, но Стебликова вела также
мысль о том, что в этом отеле, как успела сказать ей Ева, немецкая
смутная, неосознанная мысль о том, что в этом отеле, как успела
группа проведет неделю, отпущенную на пребывание в Париже. Не то чтобы
сказать ему Барбара, американская группа проведет неделю,
она надеялся повстречать лягушонка – это было бы смешно, – но все же...
отпущенную на пребывание в Ленинграде. Не то чтобы он надеялся повстречать лягушонка – это было бы смешно, – но все же...
Гёль заказала бутылку бургундского и скромную закуску. Они выпили,
Стебликов заказал бутылку водки и скромную закуску. Они
и Алекс начала свой рассказ. Сестра слушала молча, все более мрачнея.
выпили, и Алекс начал свой рассказ. Брат слушал молча, все более
Почему-то история Алекс не смешила её, хотя сама Александры находила в
мрачнея. Почему-то история Алекса не смешила его, хотя сам
ней массу потешных моментов. Когда Александра закончила, сестра
Стебликов находил в ней массу потешных моментов. Когда Стебликов
опрокинула фужер и покачала головой.
закончил, брат опрокинул рюмку и покачал головой.
– Скажи спасибо, Алекс, что тебя за задницу не взяли.
– Скажи спасибо, Леха, что тебя за жопу не взяли.
– Кто? – испугалась Александра.
– Кто? – испугался Стебликов.
– Ты думаешь, они сами по Франции разъезжают? Есть люди,
– Ты думаешь, они сами по Союзу разъезжают? Есть люди,
туманно объяснила сестра.
туманно объяснил брат.
– Но за что, Мари?
– Но за что, Миша?
– За что? – усмехнулась сестра и налила еще.
– За что? – брат усмехнулся и налил еще.
Они помолчали. Гремел на эстраде оркестр, начались танцы.
Они помолчали. Гремел на эстраде оркестр, начались танцы.
Ресторанные жигало за соседним столиком скучающе поводили глазами, глядя
Ресторанные девицы за соседним столиком скучающе поводили глазами,
сквозь сестер. Тех как бы не существовало для ресторанных мальчиков.
глядя сквозь братьев. Их как бы не существовало для ресторанных девиц.
– А как ты думаешь, Мари, можно узнать, где она тут живет? -
– А как ты думаешь, Мишка, можно узнать, где она тут живет?
спросила Алекс.
спросил Алекс.
– Не вздумай, слышишь! Выбрось из головы! Допрыгаешься, – жестко
– Не вздумай, слышишь! Выбрось из головы! Допрыгаешься,
сказала Мари.
жестко сказал брат.
Но Александре мысль засела. Она был человеком тихим, но твердым.
Но Стебликову мысль засела. Он был человеком тихим, но
Сестра завела разговор о чем-то другом. Как видно, она не хотела
твердым. Брат завел разговор о чем-то другом. Как видно, он не
возвращаться к ночной истории. Алексу это задело. "Да что я плохого
хотел возвращаться к ночной истории. Стебликова это задело. "Да что
сделала?" – подумала она обиженно.
я плохого сделал?" – подумал он обиженно.
Дождавшись, когда сестра вышла в туалет, мадмуазель Гёль
Дождавшись, когда брат вышел в туалет, Стебликов решительно
решительно двинулась из ресторана на второй этаж, где находилось бюро
двинулся из ресторана на второй этаж, где находилось бюро
распределения иностранцев. В холле, выходящем окнами на набережную, было
распределения иностранцев. В холле, выходящем окнами на набережную,
сумрачно и пустынно. Александра подошла к стойке. Месье в форменной
было сумрачно и пустынно. Стебликов подошел к стойке. Девушка в
одежде поднял к ней голову.
форменной одежде подняла к нему голову.
– Скажите, пожалуйста, мне необходимо узнать, в каком номере
– Скажите, пожалуйста, мне необходимо узнать, в каком номере
остановилась Ева Геринг? – вежливо спросила Алекс.
остановилась Барбара Мерфи? – вежливо спросил он.
Молодой человек поглядел на неё скучающим взглядом.
Девушка поглядела на него скучающим взглядом.
– Такие сведения мы предоставляем только по предъявлению
– Такие сведения мы предоставляем только по предъявлению
– документа, – сказал он.
документа, – сказала она.
Гёль, не задумываясь, выложила перед ним паспорт. Он поглядел на
Стебликов, не задумываясь, выложил перед ней паспорт. Она
Алекс уже с интересом и принялся листать паспорт. Александра ждала.
поглядела на Алекса уже с интересом и принялась листать паспорт.
Наконец паспорт вернулся к ней.
Стебликов ждал. Наконец паспорт вернулся к нему.
– К сожалению, такая у нас не значится. Вы, вероятно, ошиблись.
– К сожалению, такая у нас не значится. Вы, вероятно, ошиблись.
– Что ж... – вздохнула она и отошла от стойки.
– Что ж... – вздохнул он и отошел от стойки.
Алекс еще раз оглядела пустынный холл, понимая, что чудес не
Он еще раз оглядел пустынный холл, понимая, что чудес не
бывает, но тут швейцар отворил дверь, и с улицы в холл вошла группа
бывает, но тут швейцар отворил дверь, и с улицы в холл вошла группа
иностранцев. Среди них была Ева в белой шубке.
иностранцев. Среди них была Барбара в белой шубке.
Если бы Александра смотрела фильм с таким сюжетом, то в этом месте
Если бы Стебликов смотрел фильм с таким сюжетом, то в этом
она, вероятно, усмехнулась бы нелепой натяжке сценариста. Но перед ней
месте он, вероятно, усмехнулся бы нелепой натяжке сценариста. Но
была жизнь, и в этой жизни Ева в белой шубке, вопреки всем законам
перед ним была жизнь, и в этой жизни Барбара в белой шубке, вопреки
вероятности, вопреки всему на свете, шла к ней по мраморному полу
всем законам вероятности, вопреки всему на свете, шла к нему по
гостиницы. Мадмуазель Гёль даже не удивилась. Именно так и должно было
мраморному полу гостиницы. Стебликов даже не удивился. Именно так и
быть. Не доходя нескольких шагов, Ева узнала её и вдруг бросилась бегом
должно было быть. Не доходя нескольких шагов, Барбара узнала его и
навстречу. С криком "Алекс!" она повисла у Александры на шее, а та
вдруг бросилась бегом навстречу. С криком "Алекс!" она повисла у
обняла ее мягкую шубку, растроганно шепча "Эви...".
него на шее, а он обнял ее мягкую шубку, растроганно шепча "Барбара...".
Немцы оторопели.
Американцы оторопели.
А Александра, пользуясь их растерянностью, проворно сбросила с
А Стебликов, пользуясь их растерянностью, проворно сбросил с
плеч Евы шубку, кинула ее на руку и потянула другой рукою Еву за собой.
плеч Барбары шубку, кинул ее на руку и потянул другой рукою Барбару за собой.
– Пойдем, пойдем отсюда...
– Пойдем, пойдем отсюда...
Она двинулась за Алекс легко, не раздумывая, словно дело
Она двинулась за ним легко, не раздумывая, словно дело
происходило где-нибудь на Рейсхплац. Александра была счастлива. Она
происходило где-нибудь в Монте-Карло. Стебликов был счастлив. Он
спустилась с немкой в ресторан, ведя ее чуть впереди и ощущая на себе
спустился с американкой в ресторан, ведя ее чуть впереди и ощущая
взгляды.
на себе взгляды.
На столике, покинутом Александрой, стояли недопитая бутылка вина и
На столике, покинутом Стебликовым, стояли недопитая бутылка
блюдо с холодной рыбой. Сестра куда-то исчезла. Александра усадила Еву
водки и селедка с картошкой. Брат куда-то исчез. Стебликов усадил
на место сестры, и они принялись что-то говорить одновременно, не
Барбару на место брата, и они принялись что-то говорить
понимая и понимая друг друга, писать адреса на салфетках, в общем вели себя не
одновременно, не понимая и понимая друг друга, писать адреса на
совсем обычно.
салфетках, в общем вели себя не совсем обычно.
Жигало за соседним столиком напряглись, во все глаза смотрели на
Девицы за соседним столиком напряглись, во все глаза смотрели
них. Одному из них удалось поймать на себе рассеянный взгляд Алекса, и
на них. Одной из них удалось поймать на себе рассеянный взгляд
он заискивающе спросил:
Алекса, и она заискивающе спросила:
– Немка?
– Штатница?
Алекс небрежно кивнула: чего там, обычное дало.
Алекс кивнул небрежно: чего там, обычное дало.
Мимо столика прошелся официаит. Скосив глаза на Алекс, он произнес
Мимо столика прошелся официаит. Скосив глаза на Алекса, он
свистящим шепотом:
произнес свистящим шепотом:
– Секут.
– Секут.
– Кто? – подняла голову Алекс.
– Кто? – поднял голову Алекс.
– Есть люди, – сказал официант словами сестры.
– Есть люди, – сказал официант словами брата.
Алекс осмотрелась. Вокруг сидели обычные посетители, пили, ели,
Алекс осмотрелся. Вокруг сидели обычные посетители, пили,
смеялись... Ева почувствовала её тревогу, заглянула в глаза. Тут
ели, смеялись... Барбара почувствовала его тревогу, заглянула в
Александра поняла, что та впервые задумалась о происходящем.
глаза. Он понял, что она впервые задумалась о происходящем.
– Знаешь что, пойдем отсюда, – сказала Алекс решительно,
– Знаешь что, пойдем отсюда, – сказал он решительно,
подхватывая шубку со спинки стула. – Прогуляемся, воздухом подышим...
подхватывая шубку со спинки стула. – Прогуляемся, воздухом подышим...
Они вышли в гардероб. Старик гардеробщик, подавая пальто,
Они вышли в гардероб. Старик гардеробщик, подавая пальто,
внимательно посмотрел на мадмуазель Гёль. Та и сама уже чувствовала
внимательно посмотрел на Стебликова. Тот и сам уже чувствовал
тревогу и страх и сердилась на себя за них, боясь уронить достоинство,
тревогу и страх и сердился на себя за них, боясь уронить
потерять самоуважение, а потому застегивала пуговицы на пальто с подчеркнутой
достоинство, потерять самоуважение, а потому застегивал пуговицы на
медлительностью.
пальто с подчеркнутой медлительностью.
Ева нервничала.
Барбара нервничала.
Алекс поняла, что та испугана не только её посеревшим лицом, но и
Он понял, что она испугана не только его посеревшим лицом, но
предстоящей прогулкой по ночному неизвестному городу в чужой далекой
и предстоящей прогулкой по ночному неизвестному городу в чужой
стране.
далекой стране.
– Не бойся, Эви. Мы погуляем, и я провожу тебя обратно, – сказала
– Не бойся. Мы погуляем, и я провожу тебя обратно, – сказал
Алекс спокойно, наклоняясь к ней.
он спокойно, наклоняясь к ней.
Ева всё поняла.
Она поняла.
Они вышли из ресторана и пошли к мосту Понт-о-Шанж. Там спустились
Они вышли из ресторана и пошли к Литейному мосту. Там
под мост и остановились над льдом Сены, который топорщился под ними в
спустились под мост и остановились над невским льдом, который
нескольких метрах. Только здесь они прижались друг к другу, вновь ощутив ту
топорщился под ними в нескольких метрах. Только здесь они прижались
дрожь, что испытали несколько дней назад.
друг к другу, вновь ощутив ту дрожь, что испытали несколько дней назад.
– Майн либер, майн либер... – шептала Ева, и Алекс отнюдь не
– Ай лав ю, ай лав ю... – шептала она, и Алекс отнюдь не
находила эти слова банальными, как если бы дело происходило в кино.
находил эти слова банальными, как если бы дело происходило в кино.
Она раскрыла сумку, и Алекс вновь удивилсась ее
Она раскрыла сумку, и Алекс вновь удивился ее
предусмотрительности. В сумке была бутылка настоящего розового
предусмотрительности. В сумке была бутылка розового советского
шампанского.
шампанского.
– Ну, Ева, ты просто клад... – пробормотала Александра
– Ну, Барбара, ты просто клад... – пробормотал он
растроганно, целуя ее.
растроганно, целуя ее.
Пробка, хлопнув, полетела на лед, а через некоторое время туда же
Пробка, хлопнув, полетела на лед, а через некоторое время туда
последовала и бутылка. Шампанское не согрело их, дрожь стала лишь
же последовала и бутылка. Шампанское не согрело их, дрожь стала
крупнее. Они целовались, зная, что прощаются на всю жизнь.
лишь крупнее. Они целовались, зная, что прощаются на всю жизнь.
– Что прислать тебе? – спросила Ева.
– Что прислать тебе? – спросила она.
– Зачем? – не поняла Алекс.
– Зачем? – но понял Алекс.
– Презент, на помять...
– Презент, на помять...
– Ну, если хочешь... Пластинку.
– Ну, если хочешь... Пластинку.
– Какую?
– Какую?
– Штрауса. Или Малера.
– Эллу Фитцджеральд. Или Дюка.
– Гут, – сказала она.
– Уэлл, – сказала она.
Было уже около часа ночи. Алекс повела Еву к гостинице под руку.
Было уже около часа ночи. Алекс повел Барбару к гостинице под
Она вновь обрела уверенность и спокойствие, столь необходимые
руку. Он вновь обрел уверенность и спокойствие, столь необходимые
французуженке идущей с иностранной женщиной в этом жестоком мужском
русскому мужчине с иностранной женщиной. Перед входом в отель
мире. Перед входом в отель Ева сделала движение рукою, желая освободиться.
Барбара сделала движение рукою, желая освободиться.
– Тебе не надо ... – сказала она.
– Тебе не надо туда ходить, – сказала она.
Но Алекс лишь крепче сжала ее руку, и они прошли мимо швейцара к
Но Алекс лишь крепче сжал ее руку, и они прошли мимо швейцара
лифту. Когда они вышли на четвертом этаже, коридорный сказал Алекс:
к лифту. Когда они вышли на четвертом этаже, коридорная сказала
Алексу:
– Мадмуазель, уже поздно.
– Молодой человек, уже поздно.
Но Алекс спокойно прошла мимо него, ведя Барбару под локоток. Была
Но Алекс спокойно прошел мимо нее, ведя Барбару под локоток.
слабая надежда, что её примут за иностранку, но вообще ей не хотелось
Была слабая надежда, что его примут за иностранца, но вообще ему не
терять даже части той внутренней свободы и достоинства, которые она
хотелось терять даже части той внутренней свободы и
обрела в результате этой истории.
достоинства, которые он обрел в результате этой истории.
– Девушка, я предупредил! – крикнул вслед коридорный.
– Молодой человек, я предупредила! – крикнула вслед
коридорная.
В номере Евы и Греты сидело человек шесть немцев, среди них
В номере Барбары и Джейн сидело человек шесть американцев,
старик-переводчик. Он встретил Алекс с холодноватой приветливостью,
среди них старик-переводчик. Он встретил Алекса с холодноватой
метнув на Барбару быстрый взгляд. Алекс поняла, что лягушонок получит
приветливостью, метнув на Барбару быстрый взгляд. Алекс понял, что
свой втык по политической линии.
лягушонок получит втык по политической линии.
Она посидела минуты три, даже сняла пальто, чтобы показать этим
Он посидел минуты три, даже снял пальто, чтобы показать этим
немцам, что она ничего не боится, но, по правде сказать, волна
американцам, что он ничего не боится, но, по правде сказать, волна
беспокойства поднималась со дна её души, омрачая настроение.
беспокойства поднималась со дна его души, омрачая настроение.
Алекс поднялась.
Он поднялся.
– Ауфидерзейн, Ева.
– Гуд бай, Барбара.
– Ауфидерзейн, Алекс, – сказала Ева и поцеловала Алекс в щеку.
