Текст книги "В глубинах космоса (СИ)"

Автор книги: Надежда Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7

Келли остановилась. Дверь с легким шорохом закрылась за спиной. Хэдук подошел к столу, на котором лежал портативный компьютер. Капитан придвинул стул и включил компьютер. Все так же молча он сел за стол. Келли чувствовала себя невидимкой.

Прошло около часа, но девушка так и продолжала стоять у двери. Ни разу капитан не посмотрел в ее сторону. Наверное, очередная проверка? Что на этот раз?

Пальцы капитана выбивали дробь на клавиатуре, и по мере того, как он открывал и закрывал окна, то объемные голографические изображения заполняли собою пространство небольшой комнаты. Капитан ставил маркеры, увеличивал и прокручивал, заинтересовавшие его объекты. В большинстве своем, это были космические системы, и вращающиеся в них планеты или астероидные пояса.

Наконец, Хэдук громко выдохнул и откинулся на спинку стула. Он прикрыл глаза козырьком фуражки. Келли с безразличием рассматривала капитана. Выше среднего роста, поджарый, даже немного худощавый. Его тело было подобно пружине. Кожа, обветренная светилами чужих планет имела шоколадный оттенок. Взгляд девушки остановился на крепких жилистых руках. Да… Интересно, а эти руки умеют быть нежными? Словно испугавшись собственных мыслей, Келли стала рассматривать сложенное в углу снаряжение. По-видимому, капитан был приверженцем чистоты и порядка, чего и требовал от своих подопечных. Даже сейчас, на временной базе, все было в идеальном порядке.

– Мотылек, подойди ко мне.

Голос капитана прозвучал так неожиданно, что Келли подпрыгнула на месте. Она быстро подошла к столу.

– Прежде, чем приступим к главному, нам надо будет заполнить кое-какие документы.

– О неразглашении?

Бровь Хэдука взлетела вверх.

– Сообразительная девочка, но слова тебе не давали.

Келли мгновенно стала пунцовой. Главная ошибка любого военного не вступать в диалог с командованием, пока тебе не дали на это разрешения.

– Прошу прощения, капитан Хэдук.

– Сделаем вид, что я ничего не слышал. Через семь минут я буду вынужден включить запись нашего дальнейшего диалога. Прошу вас, курсант, будьте максимально внимательны к тому, что говорите и что делаете. Все, что сейчас будет происходить в этой комнате будет строго фиксироваться, потом рассматриваться и анализироваться специалистами, и сохранятся в архивах Конфедерации.

Келли растерянно хлопала ресницами. О чем это капитан?

– Вы напуганы? Конечно, напуганы. Не стоит боятся. Всегда бывают первые.

Пока запись не включена – спрашивайте.

– Капитан, какие первые? В чем?

– Прогресс не стоит на месте, а мой отряд один из лучших. Но мы всего лишь люди, а у человека есть потолок, который он не может пробить и стать выше. Для этого и нужны современные разработки. Я не могу всего рассказать. Пока не могу. Для начала мы должны подписать документ о неразглашении, и, естественно, запротоколировать это записью.

– Мне хотят что-то вживить? Это какой-то опыт?

– Да, и вы идеально подходите для этой операции. По всем параметрам.

– Много было претендентов?

– Нет, там очень узкий круг требований. К тому же, это обязательно должна быть женщина. Мужчины не рассматривались.

– И почему?

– Ваш болевой порог превосходит мужской, и нервная система более гибкая и выносливая.

Келли попыталась сосредоточится. Десятки вопросов закрутились в голове.

– Это болезненные процедуры?

– Думаю, что да. Скорее всего наркоз применятся не будет.

– Почему?

– Наркоз затормаживает реакцию мозга, а ученым нужны чистые данные.

– После операций я останусь человеком? – голос девушки был наполнен страхом.

– Вы станете усовершенствованной моделью этого вида.

– Какой моделью⁈ Вы что хотите сделать меня роботом?

– Нет, новым представителем нашей расы. Так сказать, универсальный солдат. Но главная цель не в этом, главное в другом.

– И в чем же?

– Если вы выживете и решите завести семью, то ваши дети будут наследовать все те способности, которые вы сейчас приобретете искусственным путем.

– Получается, что судьба моих детей будет предопределена сейчас? Получается, что горстка ученых лишает моих детей права выбора?

– Сейчас вам надо думать о себе. К тому же Конфедерации нужны сверхлюди. Мы слишком слабы, а космос не терпит слабаков.

– Тогда, у лифта Академии, вы уже знали, что перед вами стоит один из главных претендентов?

– Да, знал. Но я бы все равно выбрал вас. Пусть даже не для этой операции, а для пополнения отряда. Мне импонируют люди, ходящие по краю.

– Тогда зачем вы пригласили других ребят?

– Распоряжение вышестоящего командования. Время истекает.

Вдруг Хэдук привлек девушку к себе, прижав ее голову к груди.

– Не бойся, боец, все это ради спасения человечества. Ты должна понимать, какая честь оказана тебе и твоей семье. Помни главное – твои способности спасут твою и наши жизни.

Келли дрожала всем телом. Загорелая рука ободряюще похлопала по плечу.

– Да, кстати! И никаких локонов. Только короткие стрижки. Скажу Торнадо, чтобы она привела тебя в надлежащий вид.

Торнадо… Из всех зол Торнадо была наименьшим.

Хэдук подошел к столу. Он нажал всего одну клавишу и в воздухе появился образец документа. Громко и монотонно капитан зачитал условия сторон. Из документа следовало, что Конфедерация берет на службу курсанта Космической Академии, предоставляет ему работу, максимально соответствующую его умственным и физическим данным. К тому же, Конфедерация обязуется своевременно оплачивать службу, служебный рост, и пенсионные выплаты.

При словах о пенсионных выплатах, Хэдук иронично хмыкнул, но потом быстро взял себя в руки и продолжил чтение.

От курсанта, а теперь и бойца под позывным «Мотылек» требовалось самоотдача, ради спасения и процветания Конфедерации.

Келли вслух произнесла присягу и клятву о неразглашении. Все было скреплено подписями. Документ исчез. Девушка посмотрела на Хэдука. Его челюсти были плотно сжаты. Вероятнее всего, он тоже нервничал… или просто не любил бумажной волокиты.

Капитан вновь нажал кнопку. Следующий документ был менее многословным, но более судьбоносным. Он извещал Келли о дальнейших действиях, которые будут предприняты специалистами разных областей по отношению к ее организму. Вживление чипов, контролирующих новые способности девушки, применение медикаментов, и, главное, подсадка к спинному мозгу программы «Носитель».

«Серьезно? „Носитель“? Эта тварь, искусственно созданная нейрохирургами будет контролировать мои действия?»

Келли вопросительно посмотрела на Хэдука.

– В той или иной ситуации все решения вы будете принимать сами. Программа будет получать сигнал мозга и в десятки раз увеличивать ваши возможности. Немного позже вам предоставят перечень новых возможностей. Скажу от себя – впечатляет.

Документов было много, информации и пояснений еще больше. Спустя два часа Келли не воспринимала и половины того, что говорил невидимый диктор. Заметив рассеянное внимание девушки, Хэдук выключил компьютер, объяснив паузу обеденным перерывом.

Келли молча смотрела на стену.

– Мотылек, пойдем. Я заказал нам столик в ресторане.

– В таком виде?

– Можешь надеть коктейльное платье.

– Думаю, что сейчас у меня нет такого платья в гардеробе.

– Это была шутка. Пошли.

Хэдук уверенно направился вперед. Вдруг он резко остановился, Келли не успела сориентироваться и со всего маху врезалась в его спину.

– Ой! Приношу извинения, капитан Хэдук!

– Из того, что здесь было сказано знаю только я, ты, и Тренер. Команде пока знать всего не обязательно. Все ясно?

– Так точно!

– Вот и отлично. Не знаю, как у тебя, а у меня от этих документов уже голова кругом идет. Вот тошнотики.

– Наверное.

Хэдук смерил девушку скептическим взглядом.

– Никогда бы не подумал, что ты будущий сверхчеловек. Стрелок -да. Разведчик – да. Подрывник -да, но не универсалный солдат. Это получается, что в спарринге ты можешь положить меня на лопатки.

– Пока еще не могу.

– Пока не можешь, – согласился Хэдук, пропуская Келли в здание ресторана.

Они сидели за столиком. Хэдук молча и быстро уплетал принесенные официантом блюда. Келли ела не спеша, наслаждаясь живым исполнением музыкантов.

– Вы, наверное, часто посещали такие места? – спросил Хэдук, откладывая салфетку в сторону.

– Что? Не то, чтобы часто, но посещала.

– И как вам, ребенку легендарной Александры пойти не по стопам матери?

– Страшно.

– Честно. Уважаю честных людей. Нам редко предоставляется возможность посещать такие места.

Келли задумчиво смотрела на Хэдука. Ее взгляд коснулся его круто очерченных скул и переместился на губы. Девушка устало улыбнулась.

– Тогда наслаждайтесь музыкой. Это Моцарт.

Девушка прикрыла глаза. Мягкая мелодия обволакивала, унося девушку с засекреченной станции. Хэдук откинулся на спинку стула и тоже прикрыл глаза.

– Красиво, – согласился он, непроизвольно выбивая пальцами такт.

– У вас идеальный музыкальный слух, – заметила Келли, не приподнимая ресниц.

– В прошлой жизни я играл на фортепиано.

– Понятно.

– Вы этого не слышали.

– Так точно, я этого не слышала. Сколько у нас еще есть времени?

– Пол часа.

– А можно еще десерта? Люблю сладенькое.

– Я тоже. Официант! Пожалуйста, две порции фирменного десерта и две порции мороженного с шоколадом и орехами. Годится?

– Так точно, годится, – искренне улыбнулась девушка.

Хэдук быстро отвел взгляд в сторону. Сидит себе девчонка, уминает пирожное, даже не догадываясь, что задумали сделать с ней взрослые мужи, зовущиеся ученными. Кусок стал в горле. Капитан выдавил улыбку и отставил пирожное в сторону.

– А почему вы не едите?

– Переоценил свои возможности.

– А как же мороженное? Оно же растает.

– Так не дайте ему этого сделать.

– А можно я возьму его с собой?

– Да, конечно.

«Боюсь, Келли, что ближайшие двое суток тебе точно будет не до сладостей».

Вернулся официант, неся для мороженного специальный морозильный бокс. Хэдук посмотрел на часы.

– Нам пора.

Келли взяла бокс, и они с Хэдуком покинули ресторан.

Глава 8

Свет настырно пробивался сквозь ресницы. Келли плотнее зажмурила веки, но острая боль сразу полосонула по глазам. Девушка застонала. Она попыталась кого-то окликнуть, но во рту на столько пересохло, что язык просто прилип к небу.

– Пить, – беззвучно прошептала Келли.

– Рядовой «Мотылек» просит пить, – прозвучал над головой бесчувственный механический голос. Что-то щелкнуло и в рот была введена пластиковая трубка. Теплая жидкость с привкусом медикаментов наполнила ротовую полость. Келли благодарно кивнула, забыв, что все манипуляции проводит машина.

– Пожалуйста, откройте глаза, – вновь прозвучал механический голос. Голос… он не был мужским, и не был женским. Он был… странным… и это пугало.

– Ваш пульс ускорился. Вы боитесь? В чем заключается ваш страх?

– В вашей принадлежности к среднему роду.

– Это плохо? Технологии не стоят на месте, и сейчас многие программы транслируются на языке среднего рода. Вы не слышали об этом?

– Нет, не слышала.

– Получается, что это не страх. Это… стереотип.

Келли молча разлепила веки. Острая боль заставила крепко сжать челюсти.

– Не волнуйтесь. Приступ боли скоро пройдет. Это естественная реакция на внешний раздражитель. Ваш хрусталик был усовершенствован, и теперь вы можете…

– Я, практически, ничего не вижу!

– Вам надо научится фокусировать свое зрение.

– Что с моими глазами?

– Вам все обязательно расскажут, но немного позже.

– Я спрашиваю, что с моими глазами⁈ – Келли попыталась сесть, но крепкие ремни с молниеносной скоростью опоясали ее тело, тем самым уложив на место.

– Вы еще не прошли полный курс реабилитации. Лучше воздержаться от резких движений.

– Вы можете мне просто ответить, что с моим зрением?

– Надеюсь, что ваше нестабильное поведение объясняется перенесенными операциями. Иначе мне придется удалить вас, как брак.

«Брак⁈ Серьезно? Неужели из человека я так быстро превратилась в механический брак?»

– Извините, наверное я немного дезориентирована.

– Хорошо. Опустим этот инцидент.

Келли сжала челюсти.

– Ваше зрение, слух, память, опорно-двигательная система были усовершенствованны. Через десять минут пятнадцать секунд в палату войдет доктор Монэ. Только он уполномочен предоставить вам всю информацию.

– Хорошо, – устало согласилась Келли.

Глаза девушки сильно слезились, и очертания палаты казались расплывчатыми.

– Долго я нахожусь в этом боксе?

– Не уполномочена отвечать.

«Ну, конечно! Уполномочен только доктор Монэ!» – ехидно подумала девушка, пытаясь рассмотреть окружающее пространство.

– Напряжение на хрусталик усиливается. Активация программы «Сокол». Внимание! Активация программы «Сокол». Незапланированное тестирование. Внимание! Незапланированное тестирование.

Белый аппарат, утыканный трубочками словно навис перед глазами. От неожиданности Келли вжалась в подушку. Что происходит? Девушка испуганно осмотрелась по сторонам. Все предметы странным образом увеличились в десятки раз! Стоп! Программа «Сокол»… Келли попыталась успокоится и сфокусироваться на одном предмете. Мысленно девушка отдаляла его, пока он не достиг естественных размеров. Вот оно что! Сокол… Соколиное зрение… Вероятнее всего, при определенной концентрации можно как приближать, так и удалять объекты. Такой себе встроенный оптический прицел.

Келли замерла, стараясь прислушаться к своему организму. Ничего. Только жуткое опустошение и апатия.

Слух… Машина говорила про слух. Келли сосредоточилась, абстрагируясь от гудения аппаратуры. Удивительно! Гудение сменилось глухой тишиной. Вероятнее всего, это стена. Девушка мысленно шагнула сквозь металлическую преграду и пошла по тускло освещенному коридору.

Стены коридора были сделаны из сверхпрочного стекла, а за этими стеклами кипела работа. Во всех боксах трудились ученые в белых комбинезонах. Их лица были прикрыты пластиковыми забралами, а руки защищены специальными перчатками, которые использовались для выхода в открытый космос. Келли двинулась дальше. Чем дальше она шла, тем размытее становилось окружающее пространство. Везде стояла тишина. Достигнув поворота, девушка остановилась. Прислушалась. Нет, не показалось. Келли сильнее напрягла слух. Монотонное гудение… Аппаратура? Нет. Амплитуда звука то резко подскакивала вверх, то резко опадала вниз. Это эмоции! Машины не обладали чувствами.

Келли подошла к стене. Острая боль раскаленным кольцом сжала голову. Девушка выдохнула и шагнула вперед.

В помещении находилось несколько человек. Келли не могла рассмотреть их лиц, только размытые полутени, но вот голоса она слышала отчетливо. Сейчас говорила невысокая сутуловатая тень.

– Плохо. Очень мало времени для полной реабилитации. Неужели в таком состоянии мы заберем ее с собою на задание?

– Доктор Монэ, если вы не забыли, то именно для этого задания и была начата работа над проектом «Носитель».

– Да-да, я помню, но почему они так поздно дали разрешение на ее универсализацию?

«Они говорят обо мне, как о машине. Может от былой Келли остался только мозг?»

Девушка непроизвольно поднесла руки к лицу. Точнее, попыталась это сделать… мысленно. Но… не было рук… не было тела. Сейчас она стала слухом… приемником для улавливания звуков.

– Я не имею права обсуждать решения, принятые командованием. Значит на то были веские причины, – голос Хэдука прозвенел сталью.

– Да-да, конечно. Мы люди подневольные и не нам ставить под сомнения решения руководства.

Келли хмыкнула, представив каким взглядом Хэдук «одарил» своего собеседника. Фигура доктора сжалась еще сильнее.

Раздался тревожный звонок. От неожиданности доктор подпрыгнул на месте. Он быстро извлек из кармана небольшой прямоугольный предмет. Знакомый механический голос громко известил о незапланированном тестировании.

– Доктор Монэ, что происходит?

– Все было в норме, но только что сообщили, что восстановительный процесс происходит намного быстрее, чем ожидалось.

– Это плохо?

– Надеюсь, что нет. Девушка пришла в себя.

– Она ни девушка, она – солдат. Ни Келли Вайнс, ни девушка, а лейтенант Военной Космической Академии. Ее позывной – «Мотылек». Прошу впредь не забывать об этом. У нас в отряде строгая дисциплина, и просто девушки мне в отряде не нужны. Если произойдет сбой стереотипов и все вспомнят о половой принадлежности, то я и ладу дать не смогу. В свободное от службы время они могут быть кем угодно, но когда на задании, то все они – бойцы Конфедерации и никаких различий по половым признакам.

– Да-да, конечно. Я учту это, я буду осмотрителен в выражениях.

– Хорошо, – голос Хэдука смягчился. – Как долго она будет приходить в норму?

– Организм молодой, сильный. Вы же в курсе, что она первая, в кого было внедрено столько чипов и имплантов. Мы с вами станем свидетелями рождения нового представителя человечества.

– Рождения? Скорее, создание нового представителя человечества. А что с «Носителем»?

– Мы пока не активировали программу. Большая нагрузка на нервную систему может привести к летальному исходу. Если поспешим, то получим не универсального бойца, а бесполезный труп.

– Хм… трупы нам не нужны. В звездолет она войдет на своих двоих?

– Боюсь, что нет. Мотылек будет доставлена в реабилитационной капсуле. Уже на борту она пройдет полную активацию программы.

– Надеюсь, что со всеми экспериментами в ее башке не произойдет замыкания. А то как закоротит нашего сверхчеловека…

Доктор всхлипнул и прижал руки к лицу.

– Всякое бывает. Климанет и положит весь экипаж.

– Надеюсь, что этого не произойдет. Я сам лично буду контролировать все текущие процессы и изменения.

– Хорошо. Тогда пройдемте в медотсек. Лично хочу посмотреть на ее состояние.

– Конечно-конечно.

Все, кто находился в боксе направились к двери. Келли мысленно двинулась за ними по коридору. Группа из четырех человек остановилась перед ничем непримечательным боксом. Правда, в отличии от остальных боксов, он не был прозрачным. Люди остановились перед дверью и замерли.

– Волнительно, – прошептал доктор, смахивая со лба капельки пота.

Келли непроизвольно хмыкнула. Доктор Монэ громко перевел дыхание и первым вошел в медотсек.

Девушка растерянно замерла. Перед ней на кровати лежал размытый силуэт тела… ее тела. Это было страшно… необъяснимо… и противоестественно. Человек не должен видеть своего тела, вот так не должен. Человек для своего тела не посторонний созерцатель.

Келли подошла поближе.

– Доктор К-231, полный отчет по текущему состоянию пациента.

Механический голос громко и отчетливо зачитал все показатели, при этом отметив, что не запланировано запустилась программа «Сокол». И что самое удивительное, подопытный сам распознал программу и опробовал на практике. Это сообщение привело ученых в состояние искреннего удивления. Хэдук, в отличии от ученых, сохранял спокойствие, по крайней мере, внешнее.

Глава 9

– Я не пойму, почему она не реагирует на голоса. Как показывает аппаратура, все показатели в норме. Она должна нас слышать. Должна открыть глаза, – доктор Монэ склонился над Келли. Он провел над ее телом продолговатым предметом. – Вот, посмотрите.

– Извините, доктор, но я ничего в этом не смыслю, – прямо заявил Хэдук. Он внимательно рассматривал девушку. А скажите, доктор, могла ли запуститься еще какая-нибудь программа?

– В смысле?

– Программа «Сокол» была запущена сама, так почему же и другие программы не активизируются сами?

– Ну, знаете ли, капитан, это совсем из области фантастики. Для активации программ нужен специальный код.

– Вы сами видите, что для активации «Сокола» организм Мотылька сам подобрал этот код и вскрыл программу. Еще неизвестно, какой конверт она распечатывает на этот раз.

– Капитан, вы думаете, что Мотылек подбирает ключ к следующей программе?

– Думаю, что уже подобрала. Почему нет реакции и естественной рефлексии? Ответ прост. Ее мозг сейчас занят другим.

Доктор Монэ задумчиво потер подбородок.

– В принципе, мы можем кое-что проверить, – он подошел к небольшому пульту, и уже через мгновение в воздухе появилось голографическое изображение человека.

Келли мысленно вышла из бокса и закрыла дверь. Тишина. И вновь гудение аппаратуры и совсем не приглушенные мужские голоса. Девушка тихо перевела дыхание. Фух! Она снова в реальном мире.

– Что это, доктор?

Голос Хэдука прозвучал слишком громко. От неожиданности Келли непроизвольно дернулась.

– Это голографическое изображение Мотылька. Эти красные точки – чипы и имплантаты. Если программа активизировалась, то точка будет мигать. Вот, видите. Программа «Сокол» вскрыта. Подождите… – доктор Монэ всем телом подался вперед. Его пальцы с удивительной скоростью затарабанили по клавиатуре.

– Доктор, что происходит? – капитан подошел к Монэ.

– Это невероятно! Программа «Шорох» вскрыта! Программа «Титан» вскрыта! Программа «Стрелок» вскрыта!

– Получается, что мозг подопытной щелкает ваши программы, как орехи? На сколько я знаю, над проектом «Носитель» работали лучшие специалисты. Как же так получилось, что обычный курсант Звездной Академии так легко вскрыл ваши файлы? Или это не обычный курсант? Я хочу знать, по каким параметрам шел отбор.

– Я не уполномочен…

– Послушайте, доктор, – бесцеремонно перебил Хэдук, – нам с вами лететь на том звездолете, и лететь вместе с этим существом, которое мы пока мило зовем «универсальным солдатом». Вы осознаете всю серьезность положения? Все мы окажемся в руках этого сверхчеловека. Чего такого особенного оказалось в лейтенанте Вайнсе?

– Я не… Хорошо. Я скажу. Дело в том, что Мотылек немного не такая, как мы с вами. Ее отец долго находился в космосе, и его организм дал сбой. Незначительный, но при зачатии ребенка произошло нечто странное. Точнее, так. У новорожденной была выявлена лишняя хромосома, которая в дальнейшем и решила судьбу девушки. Без согласия родителей, над Келли был установлен контроль. Вы даже не догадываетесь, каких результатов она достигла в своем возрасте.

– Я читал ее анкету.

– Все данные фальсификация. Ее возможности зашкаливают. Чтобы не пугать однокурсников и избежать ненужного внимания было решено вводить специальный препарат, снижающий мозговую активность. Если говорить простым языком, то она, как физически, так и умственно превосходит нас в десятки раз.

– Подождите. Я что-то не пойму. На сколько мне известно, то все программы должны усилить ее возможности, но вы только что сказали, что Мотылек с рождения наделена ими… Для чего на самом деле нужны эти программы?

Монэ растерянно посмотрел на коллег.

– Оставьте нас.

Те быстро покинули бокс. Хэдук подошел к Келли. Его рука осторожно сжала ее пальцы.

– Какие холодные, – заметил он, нежно поглаживая пальцем ее кожу.– Можете не говорить, доктор, я понял, что вы сделали с Мотыльком, и для каких целей вживили чипы. Все ваши программы, на самом деле, не усилители, а ограничители ее физических и умственных способностей. Подключив к центральной нервной системе программу «Носитель» вы хотели полностью контролировать ее действия, сделать ручной обезьянкой. Помнится, как совсем недавно вы говорили о рождении нового сверхчеловека, но на сколько я понял, она родилась давно и сделала это без нас.

Монэ подошел к Хэдуку.

– Вы абсолютно правы. Все эти программы всего лишь ограничители, но вы сами видите, что она их взламывает. На самом деле, в этих программах вирус, но он пока не активен. Если Мотылек выйдет из под контроля, то мы активизируем его, и он разрушит ее нервную систему.

– Так просто? Я хочу видеть настоящие показатели.

– Прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас. Я хочу знать, с кем имею дело.

– Вам не о чем беспокоится, капитан Хэдук, я все та же Келли Вайнс. Точнее, Мотылек, – Келли в упор смотрела на капитана.

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Ты все слышала, о чем мы сейчас говорили?

– Даже более того.

Взгляд серых глаз с интересом рассматривал ее лицо.

– Ты знала о своей уникальности?

– Даже не догадывалась. Мне кажется, что все немного преувеличено. Никогда не чувствовала в себе прилива титанических сил.

– А что сейчас чувствуешь? Доктор, она все еще принимает те лекарства, которые связывают ее силы?

– Да, некоторые средства вводятся до сих пор. Это в целях безопасности.

Келли в упор посмотрела доктору в глаза.

– Доктор Монэ, неужели я, действительно, такой монстр?

– На самом деле, мы не знаем кто ты, – вместо доктора ответил Хэдук, ставя стул рядом с кроватью девушки. Он сел, аккуратно положив фуражку на колено. – Это и есть главной проблемой.

– Если вам так будет спокойнее, то я продолжу принимать лекарства. Мне это и самой необходимо.

– Ты уверена в этом? Почему?

– Чем ярче полыхает огонь, тем быстрее сгорят дрова.

Хэдук задумчиво смотрел на Келли.

– Я не знаю какими ресурсами располагает мой организм, и справится ли он с той силой, о которой недавно говорил доктор Монэ. Первый, кто пострадает – это я. Ни вы, и не ваш экипаж, а я. То, что сделает меня сверхчеловеком – сомнет меня как личность. Первой погибнет Келли Вайнс. Она просто перестанет существовать, уступив свое тело новому представителю человечества. А человечества ли?У человека есть потолок, и я не хочу быть той, кто пробьет его. Ведь, согласитесь, еще не известно, кто затаился вне крыши.

В боксе повисла тишина. Первым молчание нарушил доктор Монэ.

– Что вы тогда предлагаете?

– Я не знаю.

– По ощущениям, что в вас изменилось за последние несколько суток? Я хочу понять, на сколько быстро происходит процесс реабилитации. Через сутки, по предположению докторов, программа «Носитель» станет материнской для вашего организма, или же произойдет отторжение. Ваша нервная система разрушится.

– В лучшем случае, я останусь сумасшедшей. Да, я это уже слышала от вас. Десять минут назад.

Хэдук и доктор обменялись встревоженными взглядами.

– Дело в том, капитан Хэдук, что именно сейчас «Носитель» становится единым целым с моей нервной системой. Отторжения не произошло, но мой мозг в целях безопасности немного подкорректировал файлы программы. Капитан Хэдук вы в курсе что, на самом деле, из себя представляет программа "Носитель?

Хэдук посмотрел на доктора.

– На сколько я понял, то это программа контролирующая ваши силы.

– Тепло. Может теперь вы, доктор, расскажите нам, что, на самом деле, представляет из себя эта программа? Я не думаю, что капитан Хэдук тот, кого стоит водить за нос. Он абсолютно прав, мы будем одни в космосе, и неизвестно еще, как себя поведет мой организм.