Текст книги "С привкусом апельсина (СИ)"

Автор книги: Надежда Ерёмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

С привкусом апельсина
Надежда Ерёмина

Короткий любовный роман

Женский роман

В тексте есть: апельсины, эмоционально, начальник и подчиненная

Ограничение: 18+

Я приёмная. Моя жизнь – сплошная ложь. Кто я? Девушка, которая едва не искалечила себя плохой компанией? Я так надеялась создать свою настоящую семью без лжи. Вот только каждый раз между мной и любимым человеком встаёт посторонняя женщина. Ой, а кто тот брутальный мужчина?

Не поняла. Как это он уже женат?!

#без_подробных_сцен_секса

#эмоционально

#счастливый конец

Глава 1

О том, что мои родители мне вовсе не родители, я узнала в тринадцать. Именно тогда случился первый переломный момент в моей насыщенной событиями жизни. Училась до этого прилежно, радовала маму с папой хорошими оценками, гуляла по вечерам с такими же обыкновенными девчонками – Златой и Леной – и уплетала бабушкины голубцы за обе щёки. В школе участвовала в некоторых конкурсах по математике и даже получала грамоты в красной рамке. Моя учительница хотела отправить меня на олимпиаду.

Вот только это оказалась не моя бабушка, не мой дом и не моя школа. Я не поехала ни на какую олимпиаду. На месте, которое я заняла практически с самого рождения, должна была быть настоящая дочь Вики и Дениса, а не девочка-подкидыш. Но ребенок Вики – первый ребёнок! – родился мёртвым, и врачи не советовали тридцатичетырехлетней женщине беременеть снова по состоянию её здоровья. Конечно, тридцатилетнему Денису ничего не стоило развестись и создать новую семью с женщиной, которая смогла бы подарить ему маленькое счастье и продолжить его род, но он так искренне любил свою жену, что мысль о жизни с другой женщиной ему ни разу не приходила в голову.

Меня же подбросили на порог дома малютки в грязной пелёнке, не оставив ни одной записки. По счастливому случаю именно в тот день туда пришли Вика и Денис. Нужные документы они оформили довольно быстро, и при первой возможности забрали к себе в дом, где уже давным-давно была готова детская комната для девочки.

Родители мне достались замечательные, и я действительно их любила. Они не ругали по мелочам, и умели быть одновременно ласковыми и строгими. Но я, глупая такая, этого не ценила и вела себя отвратительно, расшатывая Вике нервы. И более того я не отдавала отчёта в своих действиях. Могла задержаться у подруги и вернуться поздно ночью, не предупредив. Могла неделями не наводить порядок в комнате, чем чистоплотная Вика была вечно недовольна. И многое другое. Как-то раз я намеренно поцарапала гвоздём дверь нового автомобиля Дениса. Кому и что я пыталась этим доказать, ответить сложно. Сейчас и не вспомню, но тогда мне казалось это крайне важным.

Однако Вика с Денисом пресекали все мои странные, с их точки зрения, поступки. Лишь от одного они не смогли уберечь – связи с плохой компанией. Впрочем, не было в том их вины. Они не знали.

Когда я поделилась с одноклассниками своей сокровенной тайной, поскольку не могла держать это в себе, стала девочкой для битья. До ужаса обидно. Разозлившись на весь мир, разругалась со всеми одноклассниками. И в тот же день познакомилась с необычным мальчиком.

Он шел по тротуару, пиная скомканную жестяную банку от газировки и яростно плевал на асфальт. У меня было не лучшее настроение, я сильно торопилась и, проходя мимо, задела его плечом. Мальчишка вспылил, кинулся на меня с криками:

– Остановись, смертная!

Я в обратную бросилась на него с кулаками, и через пять минут мы оба катались в пыли и мутузили друг друга. В конце я применила хитрый приём и укусила его за руку. Вот так мы и познакомились.

– Косой, – представился мальчишка.

– Света.

Он угрюмо покачал головой.

– Так нельзя. Имена ничто. Какое у тебя погоняло?

Я пожала плечами.

– Будешь Кусакой, – мгновенно решил Косой.

Вот так я стала частью уличной банды.

Как только меня признали «своей» (для этого нужно было пройти обряд – разбить окно с заднего двора на старом здании музыкальной школы), и я познакомилась с Чумазым, Горьким и Цаплей, свободное время напрочь исчезло. Появились новые дела, потребности и планы. Учёба окончательно осточертела, и я стала пропускать неинтересные уроки… Неинтересными были все. Месяц не появлялась в школе и многому научилась. В число приобретенных навыков вошли меткость, точность взгляда. Также я досконально изучила карточное дело и наловчилась подрезать кошельки. Дел-то.

Впервые в жизни поцеловалась. С Чумазым. Он был в меру упитанным брюнетом с косой челкой, носил безразмерные толстовки и рваные, запятнанные грязью джинсы. Как хмуро тогда смотрела на меня Цапля! Ей ведь тоже, как выяснилось, нравился Чумазый, и она долгое время пыталась занять место его подружки. Вот только я об этом узнала гораздо позже поцелуя, когда Цапля едва не повыдергивала мне все волосы на голове. Интересное было время.

В одном лишь не повезло – классная вызвала родителей в школу. Начались проблемы. Вика с Денисом решили, что у меня серьезная психологическая травма и стали водить к психологу. Да о каком психологе может идти речь, если мне срочно надо было бежать в подворотню к Косому и Чумазому?

Вика с Денисом меня не поняли. И я… сбежала к Чумазому. Было бы на улице лето, я бы долгое время не приходила. Но тогда уже наступила холодная промозглая и сырая осень, переходящая в зиму. И в подвале, где обитал Чумазый, не топили, а потому было до невозможного холодно, и на третий день побега я вернулась.

– В этом доме не место жестоким девочкам, которым он не нужен. Уходи, – сказал Денис, не открывая мне дверь.

Так должно было быть с самого начала. Всё очень закономерно. Это вообще не мой дом.

Не в силах обижаться на правоту Дениса, я развернулась и ушла, куда глаза глядят, но по щекам всё равно водопадом катились крупные слёзы. Последние монеты потратила на банку пива, которую приобрел для меня совершеннолетний старшеклассник. Сигареты, выданные Чумазым, закончились. Осталась только упаковка.

На автобусной остановке, где я назло всему миру срывала рекламные объявления, меня нашёл Денис. Отвернулась от него, но Денис проявил неожиданную для него настойчивость и развернул лицом к себе.

– Долго матери нервы мотать будешь? – грозно спросил он.

Я съежилась, как нашкодивший котенок и закусила губу, стараясь не расплакаться. Я не должна этого делать. Только не перед ним. Я должна показать, что я сильная и что мне никто не нужен.

– Денис…

Я не знала, что сказать и замолчала.

– Владимирович, – подсказал он.

От удивления округлила глаза. Не знала, что мы настолько чужие люди, чтобы я к нему по имени и отчеству обращалась, но раз так…

– Денис Владимирович, спасибо вам и Виктории Александровне за всё. Я больше не буду вам мешать. Простите.

Взрослый мужчина присел передо мной на корточки, схватил за руки. Обнаружив банку пива, рассердился, отобрал и выбросил полупустую банку в урну.

– Чтобы я больше не видел тебя рядом с этой дрянью, – со всей серьёзностью добавил мой лжеотец.

Потом задумался и сунул руку в карман моей куртки так быстро, что я не успела ничего понять.

– Света, – простонал Денис, доставая опустошённую упаковку от сигарет и зажигалку.

Я промолчала.

– Почему ты так себя ведёшь?

– Я никому не нужна, – серьёзно сказала я и попыталась отнять зажигалку, но Денис тут же оправил её следом за пивом.

Денис тяжело вздохнул.

– Глупости. Ты нам нужна.

1.1

Зачем? Кому нужен чужой проблемный ребенок, на которого каждый день приходится тратить деньги? И, видимо, этот вопрос отразился на моем лице, поскольку Денис принялся пояснять:

– Никто не берёт в свой дом чужого ребенка, если не хочет его воспитывать и любить. В том, что ты моя неродная дочь нет твоей вины.

– Меня бросили.

– Значит, бог хотел, чтобы ты попала именно в нашу семью. Света, не дури, пойдем домой.

Денис протянул мне мизинец дружбы. Глупая, детская присказка, которая всегда действовала на меня положительно:

– Мирись, мирись, мирись и больше не дерись!

Мы с Денисом проговорили её хором, и моё настроение значительно улучшилось. А после Денис обнял меня, не вставая, и я уткнулась хлюпающим носом ему в плечо.

– Больше никаких глупостей, – строго предупредили меня.

– Да, Денис.

– И никаких Денисов и Вик! – ещё более эмоционально выкрикнул Дени… папа.

– Хорошо, пап, – согласилась я. Что ещё я могла сказать?

И мой самый невероятный отец в мире, который широко улыбался, неизвестно чему радуясь, повел меня за руку домой, где нас встретила изрядно похудевшая Вика с мешками под глазами. То есть не Вика, а мама. Почувствовала себя ничтожеством, способным приносить одни неприятности. Некоторое время Вика – мама! – со мной не разговаривала даже, только без конца заглядывала в комнату, проверяя моё присутствие. Но вскорости наши отношения стабилизировались и вернулись в прежнее русло.

О подворотне пришлось забыть. И в школе понадобилось многое наверстывать. Вот только подворотня не забыла обо мне. Грязные прокуренные мальчишки с нечесаными лохмами волос каждый день встречали меня после школы, требуя налички или хоть какой еды в качестве платы за возможность жить в семье. Не приходил из всей компании лишь Косой, который и привел меня в этот вечно голодный беспризорный мир. Поговаривают, с ним что-то случилось.

Так как еду я с собой никогда не брала, пришлось отдавать деньги. И с каждым разом Горький и Чумазый требовали всё больше и больше «бабла». Мне приходилось просить дополнительные деньги. Поначалу Денис давал мне немного наличных сверху привычной суммы, и тут же вытряхивал наизнанку все карманы и потайные отделения рюкзака в поисках сигаретных запасов. Не находил, протягивал некрупные купюры. Но так как запросы росли, папа скоро заподозрил неладное. Я шифровалась, как могла, всё-таки втягивать в мои разборки людей, которые и так сделали для меня многое и приняли как собственную дочь, не хотелось, а решить проблему самой никак не удавалось. Одноклассники смотрели косо в мою сторону. Ведь, мало того, что приёмная, так еще и болтаюсь непонятно с кем после уроков.

А теперь самое интересное. Мой куриный мозг на тот момент не был особо соображающим, и не проанализировал поступавшие в мою сторону вопросы от отца. Потому, когда в очередной раз я вышла со школьного двора, была поймана с поличным. Чумазый с Горьким, само собой, тоже. Повезло, что хоть Цапля в тот день не явилась. Но мой папа, столь удивленный кругом моего общения, не оставил это дело просто так. В итоге после его вмешательства Горький с Цаплей – до неё тоже очередь дошла – и Мохнатый, с которым я практически не общалась, вернулись в свои семьи. Кого-то забрали дядюшки или тётушки, я не вникала в эти подробности. Косого так и не нашли. По словам Чумазого, Косой вовремя «залёг на дно». А что же касается самого Чумазого… После того, как его родители погибли в автокатастрофе, он оказался круглым сиротой. Узнав новость, он в тот же день сбежал из съёмной квартиры, забрав свои деньги, кое-какие вещи и приставку. А чтобы ненароком не встретиться с друзьями или же учителями, Чумазый нашел такси и уехал в соседний город к «родственникам». Понятное дело, что этих родственников не было.

В общем Чумазого усыновили Вика и Денис.

Вот так в нашей семье появился нагловатый подросток, что был старше меня на два года.

– Будете братом и сестрой, – умилялась Вика, делая ремонт в свободной комнате, чтобы подготовить её для Чумазого.

Мы же с Чумазым смотрели друг на друга, вспоминали наши неловкие слюнявые поцелуи в отсырелом подвале и никак не хотели быть «братом» и «сестрой». Конечно, встречаться как пара мы не собирались – кому это нужно в тринадцать-то лет! – но чувство братской любви нам обоим представлялось иначе. Поэтому по большей части мы враждовали, находясь на одной территории.

Однако сейчас, спустя годы, я безмерно благодарна Вике и Денису за то, что они подарили мне такого брата, поскольку Чумазый сыграл не последнюю роль в моей жизни. Но об этом я расскажу вам потом, когда придёт время.

Глава 2

Моя жизнь – это поток бесконечных событий.

Я выпускница – строгая школьная форма, гелиевые шары, аттестат.

Школу закончила без троек, ради чего пришлось постараться. К тому моменту Чумазый уже два года как учился в Москве, жил в общежитии и даже где-то подрабатывал. Финансово зависеть от приёмных родителей ему не хотелось, и они поддерживали его в этом стремлении, но, не потому что было жаль денег, а потому что полагали, что мужчина должен сразу привыкать к ответственности и самостоятельности. Кстати, забыла сказать, Чумазого на самом деле звали Виталиком, но я к нему по имени практически никогда не обращалась. Он платил мне той же монетой, называя меня Кусакой.

Училась я средне – за отличными оценками не гналась и до троек не скатывалась, ведь при их наличии стипендию не платили. Конечно, она была небольшой, но прибавить ко всему ещё и социальную стипендию… На две с половиной недели этих денег хватало. Потом подрабатывала промоутером или брала деньги у родителей. Хотя, зачем я это рассказываю? Это не самое важное. А важно то – и именно об этом я и хотела поговорить, – что во время учёбы у меня случилось два бурных любовных романа. Первый отложился в моей памяти не так ярко, как второй, я даже лицо этого человека стала постепенно забывать. Расстались мы до зубного скрежета банально – он полюбил другую девушку. И сейчас, насколько я знаю, счастливо живет с ней в браке.

Со второй любовью всё было гораздо ярче, эмоциональней, слаще, а потому и наше расставание я пережила болезненней. Он был подающим большие надежды аспирантом, во круг которого крутились все свободные девушки университета. С предыдущей подругой он расстался за три месяца до наших отношений, и потому я свято верила в его чистые и благородные намерения ко мне, которые оказались ничего не значащей фальшью. А мне казалось, что наша любовь настоящая, и она пройдет огонь, воду и медные трубы. Я жестоко ошибалась. Это был второй переломный момент в моей жизни. Я закрылась ото всех, начала пропускать пары и лежала все время в общежитии, глядя на потолок. Не было ни желания, ни сил забить свой желудок хоть какой едой, чтобы не умереть с голоду. В те дни я сбросила четыре килограмма, хотя обычно мой вес всегда держался на одной отметке. Потом, когда ко мне в комнату вломился Чумазый, которого пропустила Маринка – моя соседка, – и хорошенько встряхнул меня, я более-менее вернулась к привычной жизни. И, несмотря на некоторую заторможенность, на вручении диплома я уже полноценно улыбалась. Ах, забыла добавить, мой аспирант бросил меня по той причине, что предыдущая девушка за что-то там простила его и вернулась. Хорошо, что хоть с ребятами нехорошими в этот раз не связалась.

После всего произошедшего оставаться в Москве, что показалась мне холодной и не гостеприимной, я не пожелала и вернулась в дом к Вике и Денису, которые встретили меня, раскрыв объятия.

– Почему я такая невезучая?

– Ты молодая и красивая, ещё встретишь своего человека, дочка, – успокаивала меня мама.

И я очень хотела верить в эти слова, а потому отчаянно верила. И, действительно, устроившись в бухгалтерию местного детского сада (рабочие места в относительно приличных фирмах были давным-давно заняты), я через некоторое время встретила невероятно воспитанного и приличного молодого человека, которого – вот так совпадение! – звали Денис. Чтобы не путаться, о каком Денисе идёт речь, буду называть его по фамилии. Так вот, с Марковым мы встречались три полноценных года со всеми вытекающими последствиями – походами в кинотеатры, рестораны, сборами на семейные праздники и моим переездом в его небольшую двухкомнатную квартиру. Всё было замечательно. Помню, мы отмечали с его друзьями Новый год, и Марков клялся мне в любви перед всеми в ресторане. Наверное, нужно сразу было обратить внимание на то, что в трезвом состоянии Марков никогда не говорил мне таких нежных слов. А в конечном итоге Марков встретил мою лучшую школьную подругу Злату и сделал ей предложение руки и сердца. Да, тут ещё нужно обязательно сказать, что это я их и познакомила. Они оба мне до сих пор благодарны.

Мне никто никогда не изменял, но каждый раз между мной и моей любовью оказывалась какая-то женщина. И дело непременно шло к свадьбе. И почему я такая невезучая? Почему я всегда так слепо доверяла людям, не обращала внимания на мелкие детали, а потом сама оказывалась у разбитого корыта?

– Скоро внуки будут? – спросила меня мама, открывая дверь. Да, моей маме, в силу её возраста, очень хочется внуков.

Я молча вошла в дом, следом за мной вкатился потрепанный чемодан (надо будет его заменить), и вопросы мгновенно отпали. Потом я позорно ревела три часа на плече у Вики и никак не могла успокоиться.

– Светка, ну не реви, всё у тебя ещё наладится, – приговаривала Вика, поглаживая меня по голове.

Ах, мама, если бы ты только знала!..

Потом я начала заедать горе шоколадом, перестала высыпаться…

– Светлана, это детский сад! Здесь не место для проявления эмоций, и так проблем хватает. Возьмите себя в руки, в конце-то концов!

А я после того, как получила приглашение на свадьбу Маркова и Златы, никак не могла успокоиться.

В общем с работы меня попросили… Вика очень тяжело переживала мои неудачи и вскорости тяжело заболела, что в её немолодом возрасте было очень нехорошо. Одним словом – настоящая мама. И следующие полгода жизни я сидела возле её кровати и отлучалась, только если шла в аптеку за лекарствами. Мне было жутко стыдно перед отцом, но он как никто другой понимал меня и ни в чем не винил. Потом мама поправилась, и я осталась не у дел. Работы по специальности не было, и чтобы не сидеть на шее у родителей, я устроилась кассиром в «Пятёрочку».

2.1

И вот сижу я, молодая двадцатишестилетняя женщина в форме сотрудника за кассовым аппаратом, пробиваю покупателям товар и томно вздыхаю от грусти (работа эта мне не понравилась, хотя коллектив подобрался хороший), а напротив стоит вихрастый высоченный паренёк, протягивающий бутылку дорогого вина. Худющий – страшно смотреть; наверное, если снимет футболку все ребра баз рентгена просветятся. Как его только ветер ещё не снес? Несуразный до ужаса. Руки длинные; рот, как говорится, до ушей, хоть завязочки пришей. И стоит ещё притом широко улыбается. Интересно, ему никто не говорил, что эта улыбка делает его страшней? Или он специально так противно улыбается?

– Паспорт, пожалуйста, – противным занудным тоном протянула я. Вжилась в роль, называется.

Паренька после моих слов перекосило. Всё ясно – несовершеннолетний. Надеялся, что «добрая тётенька продавщица» посчитает его взрослым и отпустит бутылочку без лишних вопросов.

– Не смотри на меня так, пока паспорт не покажешь, алкоголь не продам.

– Мне двадцать шесть! – возмутился он.

Да, так я и поверила. Нашёл дурочку. Если человек высокий (думаю, где-то на полторы головы выше меня), то это не значит, что восемнадцать уже наступило. Сейчас подростки разные встречаются.

– Ладно, как хочешь, Светка, – он опустил взгляд на мой бейджик, – мы с тобой позже поговорим на тему моего возраста. Ты вечером во сколько освобождаешься?

Такое панибратское отношение слегка взбесило. Я вообще-то не одна из его подружек, которая не только стерпит подобное, но и будет довольна.

– Не задерживай очередь! Покупай что-нибудь другое, или показывай паспорт.

– Какая очередь? Никого нет. Всего пару человек.

– Паспорт!

Парень запыхтел.

– Так во сколько, Светик?

– Малышами не интересуюсь. Тема закрыта, – попыталась как можно грубее сказать я, чтобы он поскорее отстал.

Парень хмуро выдохнул, схватил вино, перешел с ним на противоположною кассу. Ох, какие мы нервные! Но и тут его настигла неудача – Ленка тонко пискнула: «Паспорт!» А потом зачем-то голову вжала в плечи. Ничего страшного, не умрёт. Может, меня его мама потом вообще поблагодарит. Мысленно, разумеется. Он обернулся ко мне, словно я виновата в том, что кто-то не носит с собой паспорт, удивленно и часто-часто заморгал и расплылся в широкой улыбке:

– А ты, молодец, Светка. Ответственная вся… Нравятся мне такие.

Фу, какой пошляк! Демонстративно не обратила на него внимания, переключившись на следующего покупателя.

– Толян, где ты ходишь? Почему на кассе застрял? – в зал вернулся молодой симпатичный мужчина, которого я отпустила перед пареньком.

Вот этому человеку я бы без разговоров продала алкоголь. Сразу видно, что взрослый. Лицо вытянутое, покрытое черной стильной щетиной. Впрочем, кажется, я так и сделала – продала.

– Одну минуту, – выкрикнул парень, которого, как выяснилось, зовут Толиком.

Покрутился вокруг своей оси, вернулся к Ленке на кассу:

– Будьте добры «Алёнку», пожалуйста. Побольше.

Нет бы сразу шоколад покупать, а не мучать меня отсутствием паспорта. Однако получив на руки вожделенный шоколад, Толик не поспешил уходить, а вернулся и положил рядом со мной шоколадную плитку со словами:

– Это тебе, вредина моя.

– И вовсе не твоя, – буркнула я, – забери шоколадку, подружек угостишь.

– Оставь себе. Я, если понадобится, другую куплю. Зато, заметь, с «врединой» ты согласна.

Я ничего не ответила, просто дождалась, когда он уйдёт. А шоколадку тут же убрала себе в карман. Зачем добру пропадать?

– А я раньше не спрашивала у него паспорт, – задумчиво протянула Ленка.

– Зря! – и больше мы о Толике не говорили.

В таком ключе прошло ещё несколько недель, если не сказать, что пара месяцев. А потом мне неожиданно позвонила Маринка, моя институтская подруга, с которой я непрерывно поддерживала связь, и потому она знала обо мне многое, в том числе и об отсутствии нормальной работы, и предложила попробовать устроиться к ним в фирму в связи с освободившимся рабочим местом. Сначала я лишь махнула рукой, а потом внезапно загорелась желанием начать новую жизнь.

В тот же день я отправила в фирму своё электронное резюме, а на следующий день получила приглашение на собеседование. И это действительно можно было бы назвать удачным совпадением, если бы не череда неудач, последовавшим за этим событием. Сложнее всего оказалось уйти с настоящего места работы. Так как сотрудников катастрофически не хватало, меня не желали отпускать, но всё же с горем пополам я смогла договориться с руководством. Второпях собрала самые необходимые вещи под тяжкие вздохи и причитания родителей, купила билет на «Ласточку», и к обеду оказалась в городе К. Там я на первое время остановилась у Маринки, хоть мне и не хотелось её стеснять.

2.2

День собеседования запомнился мне надолго. Я шла по улице в капроновых колготках, стуча каблуками. Моя идеально вписывающаяся в образ сумочка мне нисколько не мешала. Периодически в глаза лезли подкрученные и распущенные локоны каштановых волос, но вот сумочка нисколько не мешала. Парадокс. Обычно я терпеть не могла сумочки. Всегда отдавала предпочтение рюкзакам. Платье, подчеркивающее фигуру, хорошо сочеталось с цветом моей кожи. Иду и понимаю, что я не настоящая. Одежда на мне ненастоящая – чужая какая-то, мне не нравится. Полуботинки на шпильках чужие, я же все-таки больше кеды люблю. Помада ярко-алая, а не любимая мной сиреневатая. И почему-то так грустно стало. Накатило. Зачем я так вырядилась? Понимаю, собеседование, хочется произвести хорошее впечатление. Но ведь можно же было хоть в чем-то остаться собой? Например, завязать волосы в хвост, или не красить губы. Но нет. Я оделась так, как оделась. Захотелось быть кем-то. Вот только кем? Кем я хотела быть? Сама не решила ещё. Может, и мужчины постоянного у меня нет, из-за того, что я такая неопределённая вся. Точнее, неопределившаяся.

И в этот момент, когда я погрузилась в глубокие размышления, мимо пронесся автомобиль. И ровно по луже пронесся! Как же так?

Платье и пальто безнадежно испорчены. А мне ещё на собеседование идти!

– Девушка, вам помочь? – автомобиль остановился, и из него вышел мужчина средних лет, красивый, как бог.

– Себе помоги, придурок! – заорала я.

Настроение упало ниже плинтуса.

– Садитесь в машину, подвезу!

– Уезжайте, пока я не покрыла вас трехэтажным матом.

– Как знаете.

Мужчина не стал со мной спорить и уехал по добру по здорову. Конечно, ему-то на собеседование сегодня не нужно. А вот мне что теперь делать? Кое как добравшись до нового офиса, где меня ждала сияющая Маринка, я первым делом напросилась в уборную, чтобы привести себя в порядок, и только потом решилась выйти. Но в глазах уже не было той уверенности, что переполняла меня сегодняшним утром. Спасибо, что хоть Маринка, которая изучила все мои привычки за время учебы – то ли еще дело жить вместе в общежитии и не узнать друг друга получше – помогла мне настроиться. Я в последний раз отряхнулась. Странно, откуда такое волнение? Я ведь не впервые на работу иду устраиваться.

Поняла всё, когда переступила порог к начальству. То ли закон подлости сработал, то ли интуиция моя кричала, но в кабинете, куда меня пропустила дородная секретарь, я встретилась с тремя мужчинами среднего возраста, одним из которых был тот, что окатил меня на своём авто брызгами грязной лужи. Удача – моё всё. А я, кажется, отвечала что-то грубое. Не видеть мне этой работы…

Двое других мужчин по-мужски пожали моему обидчику руки, и, развернувшись, покинули кабинет с загадочными улыбками. Я покраснела до кончиков волос. Мне даже зеркало не требовалось, чтобы понять это.

– Здравствуйте, присаживайтесь.

Я присела на свободный стул, вежливо поздоровавшись. Ноги сами подкосились. А ещё бы им не подкоситься. Не каждая женщина спокойно устоит в обществе такого… идеала. Зато теперь у меня появилась возможность рассмотреть его получше, чем я незамедлительно воспользовалась. Подбородок острый, глаза хищные, кисти рук сильные, крупные. Поймала себя на том, что не одна я занята разглядыванием. Мужчина тоже пристально меня изучал, что я поняла, как только наши взгляды встретились.

– Я по поводу рабочего места, – неожиданно для себя пискнула, а не проговорила.

– И где вы хотите работать?

– В бухгалтерии!

В этот момент я вновь посмотрела на его сжатые вместе пальцы и заметила отсутствие кольца. Моё глупое сердце забилось быстрее.

– Да, нам очень нужны там сотрудники…

– Светлана, – скромно представилась я.

– Что же так официально, Светочка? Будем знакомы. Глеб Аркадьевич, но для вас… нет, для тебя наедине можно просто Глеб.

Светочка… Как трогательно. Кажется, я залилась очередным слоем краски.

После странного знакомства с начальством вышла сама не своя, не запомнила, как посетила отдел кадров, как доставала паспорт и подписывала документы. Все было словно в тумане. И я настолько задумалась, что не заметила, как в коридоре из очередного кабинета вышел высокий мужчина в темно-синем пиджаке с узкими плечами, и врезавшись в него со спины, отскочила по инерции и упала на мягкое место с характерным звуком.

И звук так и кричал мне: «Лоп! Треськ!»

Моё платье! И прям на пятой точке! Да что за день сегодня такой? Как я теперь буду ходить весь день в порванном платье? Но это было всего лишь пол беды. Мужчина, удержавшийся в вертикальном положении, развернулся ко мне лицом, которое поплыло и раздвоилось в моих глазах, отчего я никак не могла увидеть того, кто передо мной стоял.

– Све-све-та-та…

Его губы зашевелились, что-то заговорили, а потом…

– Светка, ты в порядке? – обеспокоенно спросил Он.

И не просто Он, а тот мальчишка, которому я в своём городе не продала алкоголь, потребовав паспорт. Что за день совпадений? Вот только сейчас он уже не казался мне таким ребёнком, за которого я его приняла. Лохматые некогда волосы аккуратно причёсаны, пиджак однозначно придает солидности. Быть может, он студент, который проходит здесь практику. А я такая непутёвая просто врезалась в него от скуки.

– Нормально всё, – буркнула я и попыталась побыстрее встать, игнорируя протянутую руку.

2.3

– Ну что ты как неродная? – рассмеялся Толик. Если я не ошибаюсь, его именно так и зовут.

– Сказала же, что всё в порядке. Что тебе ещё от меня надо? – какой же он… прилипчивый!

Толик, не подозревающий о моих мыслях, приноровился к моему шагу и продолжил никому не нужный расспрос.

– Куда направляешься?

– Никуда.

– Я с тобой.

– Не нужно!

– А мне в ту же сторону, – ухмыльнулся он.

– Уйди!

– Не уйду.

– Я позову охрану.

– Петю или Серёжу? – он ещё смеет иронизировать.

– Обоих!

– Позвонить им? У меня как раз номера есть, – опять усмехнулся Толик.

– Это месть?

– Ни в коем разе. Я не такой.

– Не заметно.

Я остановилась. Толик остановился рядом. Я пошла. Толик пошел. Что мне с ним делать, чтобы он понял, что в его обществе я не нуждаюсь?

– Где здесь бухгалтерия?

– Пойдем, провожу.

Делать нечего. Я согласилась. Всё равно не отстанет, пока не проводит. Иногда встречаются в жизни такие упрямые люди, которые не считаются с чужим мнением. Но что поделать, нужно находить общий язык со всеми. Мне ведь здесь работать. Я надеюсь.

– Была уже у Мозольского? – на меня сыпался вопрос за вопросом.

В этот раз я недоуменно промолчала. А смысл что-то говорить, если я не знаю, кто такой ваш Мозольский.

– Глеб Аркадьевич Мозольский, – назидательно пояснил Толик, когда пауза затянулась слишком долго.

Он самый?

– Была, – мечтательно протянула я.

– Девушки. Все вы одинаковые, – недовольно фыркнул мой сопровождающий, заметив непроизвольную реакцию.

Я не стала разочаровывать нового-старого знакомого и промолчала. К счастью, в этот момент мы дошли, и в обществе Анатолия надобность отпала. Честное слово, не мужчина, а базарная баба какая-то. И почему у него ещё язык от болтовни не окоченел?

Впрочем, надеюсь, что студенческая практика закончится довольно быстро, и с Толей я пересекаться не буду. Пусть поскорей возвращается в свой универ и развлекает наивных студенточек. Ах, говорю так, словно сама закончила учёбу сотню лет назад, хотя это, правде, было не так давно.

Светлана Мозольская… Звучит!

Ой, о чём это я думаю! Не бывает любви с первого взгляда. И уж тебе-то, Светка, это должно быть известно, как никому другому. Но почему-то воспоминания об остром подбородке и хищных глазах из моей головы никак не желали выходить. Кажется, здесь у меня появятся новые цели – научиться не улыбаться на пустом месте, чтобы окружающие не приняли за дурочку. А то как-то некрасиво выйдет. Но я непременно научусь.

* * *

Освоиться на новом рабочем месте получилось довольно быстро. Помимо меня в бухгалтерии работали ещё две самые обыкновенные на первый взгляд девушки, одна из которых не понравилась мне с первой секунды. Нос задран к верху, платье обтягивает до неприличия, туфли на пятнадцати сантиметровых шпильках, на голове странная ассиметричная стрижка. Про себя я назвала ее Стервой. С другой же девушкой, Ингой, я подружилась. Она приветливо мне кивнула, не строя из себя неприкосновенную принцессу, и протянула стакан бодрящего кофе.