Текст книги "Отпуск. Развлечения в комплекте (СИ)"

Автор книги: Надежда Цыбанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11.

Я прикинулась полудохлой медузой на белом песочке. Примерно такая же ужалила меня пять минут назад в мягкое место.

Все решено, остаюсь жить на этом пляже. Тихо, спокойно и медузы всего лишь жалят.

Три дня подготовки небольшой вечеринки проехались по мне хуже годовой отчетности. Лаил-младший прибыл с целым штатом сотрудников. Наг был весьма харизматичным. Настолько, что харизма неслась впереди обладателя на добрый десяток метров. И таким же наглым. Работой он загружал легко и не принуждено всех. Простая просьба принести попить, оборачивалась «и прихвати бутербродик, заодно завалив слона по дороге». Я моргнуть не успела, как сидела и складывала салфетки в красивые розочки. Потом меня решили назначить ответственной за прекрасное: стеречь ледяные скульптуры, чтобы не поплыли. Один лебедь остался без шеи и головы. Затем я отвечала за расстановку роз в безвкусных огромных вазах. Ровно до того момента, как о них споткнулся Эйт. То есть минут через двадцать. Далее были гирлянды и фонарики, упавшие на голову Эскабана-старшего. Тролль способа себя украсить не оценил и порвал все. В общем, после десятой попытки сделать из меня общественно-полезную фею Лаил сдался и вручил мне смету для проверки. Диола за его спиной беззвучно поаплодировала. Но официанты меня слушались, не скрывая страха в глазах. Подумаешь, поднос уронила с начищенными ножами. Прямо на одного из них.

Генри, видя, что я активно помогаю (хотя скорее мешаю) решил поправиться. Симулянт. И узнала я об этом ночью.

– Пссс! Ния! Да пссс же! – в меня чем-то кинулись. Но феи так просто не сдаются, особенно в первом часу ночи. – Парни, она спит, – прошипел куда-то в сторону Охвайс.

– Эй! – присоединился к брату Тоору. – Имей совесть, Ния! Мы же готовились!

Вот это «мы» и напрягло.

Пришлось вставать и, не открывая глаз, ползти к окну:

– Сволочи, нельзя было до утра потерпеть? – я широко зевнула, чтобы так и остаться с отвисшей челюстью. Кругом горели свечи, а на шее Эйта болталась гитара. – Не-не-не, только не говорите, что сейчас будет серенада в исполнении Генри!

– Что за недоверие я слышу?! – возмутился миллиардер. – У меня хороший слух!

– А голос? – насмешливо спросила я.

– А это.. ну да… есть…, – замялся наг. Подумал и ткнул пальцем в Тоору: – Хочешь, он споет?

– Чего это?! – возмутился брат. – Твоя невесты, ты и пой. В этом весь смысл, разве нет?

– Но ведь можно заказать исполнение? – влез Фуэтель. – Это тоже будет считаться.

– Сейчас я вам закажу! – грозно сжал кулаки Экскабан. Припомнив печальную судьбу двери, я внутренне напряглась и зашарила глазами в поиске какого-нибудь метательного снаряда. Бить Генри имею права только я. Или с моего разрешения. – Пой давай!

Наврал мне Генри про слух, ох, наврал. А голос у него хороший, громкий. Все сверчки в округе пристыжено замокли. Или в конвульсиях скончались, тут точно не известно. Жалко кошек нет, они бы не плохой концерт совместно могли организовать.

Чтобы не заржать (все-таки наг старается), я отвела глаза в сторону и чуть не заорала. Привлеченный воплями хозяина Няшка подполз к самой сетке вольера. Никогда бы не подумала, что у крокодила глаза в темноте светятся красным!

Мой провравший писк сочли за восхищение и еще активней заголосили. От частичной контузии меня (и окружающих) спас Эскабан-старший. Мягкой походкой бывалого охотника он неслышно приблизился к исполнителям и окатил их водой из тазика литров так на тридцать.

– Всем спать, – пророкотал он, поигрывая тарой.

А утром меня ждал очередной сюрприз. Проснуться от того, что на тебя уронили поднос – та еще романтика.

– А я вот завтрак приготовил, – скромно произнес Генри.

– Вижу, – сухо бросила я. Сам старался. Молодец. Горелые тосты самое то для пищеварения. Уголек как-никак.

Чтобы не выглядеть старой ворчливой бабкой, я для видимости отхлебнула кофе. Зря. Потому что сразу почувствовала, как глаза, пакуя вещи, переезжают на лоб.

– Нравится? – наг лучился радостью и от этого устроить спозаранку мордобитие хотелось больше всего.

– Крепковато, – откашлялась я.

– Странно, – он взял чашку и попробовал. – Ой, я, кажется, перепутал. Это отца…

Какого именно уточнить я не успела. Эскабан-старший, не утруждая себя такой пошлостью, как стук, вошел в комнату, забрал чашку и, отхлебывая отвратительный напиток, спокойно вышел.

Когда за мной днем начала бегать девочка-оформитель с двумя видами ткани (черным и черным) с идиотским вопросом: какая лучше? – появилось нехорошее подозрение. А при попытке Лаила нагрузить меня очередным нелепым задание, стало окончательно понятно – что-то Охвайсы старательно скрывают. Но ни намеки, ни прямые вопросы не помогли. Братья удивленно таращили глаза и неправдоподобно врали. Особенно на возможные проблемы прозрачно указывал новенький видеофон: красивый, серебристый, блестящий, но все время пропадающий. Вроде оставляла его в комнате, а потом нахожу в кабинете Генри или в огромной гостиной. А, главное, лица у Охвайсов честные-честные. Так бы и врезала.

Следующий сюрприз был тоже оригинально провален. После того, как Эйт случайно пнул огромную вазу, цветы оставили в одной комнате до вечеринки и только сейчас начали расставлять. Обнаружив в своей спальне сомнительной красоты предмет интерьера с неестественно пахнущим веником в нем, я посчитала, что произошла ошибка и спокойно отнесла вазу обратно к остальным. Ведь наг осведомлен – розы мне дарить нельзя. А то ловили бы меня уже на трапе аэробуса.

Кто ж знал, что через полчаса явиться довольный собой миллиардер и сладким тоном поинтересуется, понравился ли мне подарок. А я понятия не имею какой. Вот зачем было наматывать цепочку на стебель розы?

И пришлось всем семейством, искалывая пальцы, проверять все расставленные цветы. Конечно, нашли, но впечатление от огромного бриллианта-капли в виде подвески было испорчено безвозвратно. Брать такой дорогой подарок я отказалась категорически, ведь к нему не прилагался сейф и пару человек охраны. Сговорились лишь на то, что поношу украшение на вечеринке, чтобы не выбиваться из общей массы. Как-то подозрительно легко согласился Охвайс на это.

А потом прибыло мое вечернее платье (естественно с той же целью), которое заказала Диола (ага, уже поверила). Оно прибыло. Не привезли, а именно прибыло. Под охраной оборотней в черных костюмах. Тщательно накрытый белой тканью манекен под опекой вооруженного сопровождения выглядел слишком солидно.

– Ния, цветочек мой, – ласковым тоном позвала Диола, – полюбуйся на свой наряд.

Я подцепила ткань, понимая, что если там будет белое платье – на одного миллиардера станет меньше. Но нет. Оно было насыщенно-фиолетового цвета.

– Минуточку, – я улыбнулась, надеюсь не менее сладко. – Надо сделать один звоночек. А так платье понравилось, прямо как я и хотела!

Уединившись с видеофоном, я набрала подругу.

– Циличка, – прошипела я, – как это понимать?!

– О чем ты? – невинным тоном ответила подруженция.

– Платье, – выплюнула я.

– Красивое, правда? – с довольным видом спросила она. И тряхнув головой, прогоняя благостную улыбку с лица сказала: – Я же не могла позволить тебе выглядеть хуже всяких разодетых девиц? Ты же понимаешь, что там будет за сборище?

– Гадючник еще тот, – вздохнула, соглашаясь с Цилей.

– Ну вот. А тут такая прекрасная возможность походить в платье твоей мечты!

Да, угораздило меня поделиться восхищением покроем одежки модели на экране. Только одно не понравилось – оно было розовым. Вот и сказала подруге, мол, фиолетовое смотрелось бы вообще шикарно.

А еще мне пригрозили визажистом и парикмахером. В общем, собрались из меня делать богатую ледь. Ой, то есть леди.

И теперь возникла дилемма: поблагодарить Генри за воплощение мечты или врезать за это же?

Время мероприятия исключительно веселого характера неумолимо приближалось. Вот сегодня я плюнула на Охвайсов и сбежала на пляж. Ну как сбежала… вон две морды нагской наружности из-за камней выглядывают: утопла фея или всем не повезло. Потому что с утра с очередной порцией уже не таких горелых тостов (кухарка, наверное, сжалилась, причем надо мной) и лимонного джема (а у меня от него изжога), мне объявили, что встречать гостей мы будем с Генри вместе. Я-то надеялась отсидеться в уголке, внимательно бдя за тридцатью официантами. Но те настолько боятся меня, что при приближении моей воздушной фигуры, втягиваю головы в плечи. Подумаешь, два часа нудно объясняла им всю важность благотворительности: о послаблении в налогах и прочее.

Эйт как самый смелый, или выпихнутый из укрытия братом, приблизился ко мне на расстояние в пару метров. Да что они из меня монстра делают?! Всего-то пообещала, те кто нарушит мое единение с пляжем и морем, составит мне компанию так же в платье. Больше всех скривилась почему-то Диола.

– Время, – тактично напомнил охранник.

Желание послать его к Няшке было огромным. Но я все же фея ответственная, поэтому соскребла себя вместе с прижженной попой и поковыляла украшаться.

Красота страшная сила? Да просто убийственная! Меня натирали, растирали, выщипывали, мазали. Я терпела. Стиснув зубы и проклиная про себя глупую идею, заявиться домой пораньше, чтобы застать Лиона с любовницей. Не ходила в отпуск и была счастлива!

Следом за мои волосы взялся парикмахер. Если у меня не появились плешки – то разве что чудом. Периодически в воздухе появлялся подозрительных запах жженых волос.

– Напомни мне, зачем я это делаю? – спросила у заглянувшего на мою отборную ругань Генри.

Наг задумчиво поскреб подбородок:

– Чтобы быть красивой? – но быстро поправился под моим злым прищуром: – Самой красивой. Да тебе вообще можно было не краситься…

– Вот! – я подпрыгнула на стуле. И потом величественно кивнула парикмахеру: – Продолжайте.

Когда солнце стало касаться воды, вспыхнули многочисленные фонарики. Хотелось сказать, что виллу украсили, но по мне так – обделали. А еще розы. Их въедливый дух забивался в нос и отказывался его покидать.

– Гадские цветы, – прошипела я, когда летящая юбка моего платья-мечты в очередной раз зацепилась за колючку. – Что за банальщина? Почему нельзя использовать какие-нибудь хризантемы?

– Потому что сбор средств для приютов «Дети розы», – терпеливым тоном пояснил Генри, водружая мою ладошку на свой локоть. – О, вот и отец. – Импозатный мужчина неспешно поднимался по ступеням от пирса вверх. Гадать кто же это (из двух оставшихся вариантов) не пришлось. Вокруг снежного барса витала аура силы и уверенности. Понятно, почему Диола предпочла его Гейбу. Ну и маленький нюансик: он наш славный министр разведки. Всего-то. – И не один. Кстати. Хочешь узнать кое-что интересное – понаблюдай за мамой.

Действительно за локоть Эйта-старшего цеплялась какая-то разодетая мадам без определенного возраста. Издалека я бы дала ей лет двадцать пять. Но с приближением к нам дамы годы неумолимо росли и остановились на цифре сорок.

– Сын, – мужчина протянул руку для пожатия. Я мысленно присвистнула, оценивая, как ладонь нага утонула в огромной отцовской. – А ты, стало быть, Ния? – мне достался хитрый блеск голубых глаз. Единственный вид оборотня с такой красивой радужкой. – Наслышан-наслышан. Что ж. давай обнимемся.

Дама терпеливо ждала, когда ее представят, но Эйт-старший не спешил и растягивал удовольствие от сминания моих косточек.

– Дорогой…, – скромным голосом попробовала напомнить о себе позабытая спутница, но была резко прервана.

– Барсик, – Диола мягкой походкой, никак не вяжущейся с военной формой, плыла к нам, – ты уже познакомился с нашей Нией?

– И запах запомнил, – с серьезным видом кивнул оборотень и полез расцеловываться с госпожой Охвайс. – А то осведомлен об умении некоторых пропадать.

– А вы? – Диола с мягкой улыбкой голодного Няшки посмотрела на даму. – Наверное, новая подруга Эйта? – И с «новой» и с «подругой» она явно польстила. – Очень приятно, – не дала даже рот открыть слегка пришибленной спутнице. – С остальных сыновей и отцов выловишь где-то там, – небрежный мах в сторону виллы.

– Остальных? – надломленным голосом переспросила до сих пор неизвестная дама.

– А как же. У нас одна дружная семья, – Диола источала доброту и ласку, как маленький радиоактивный взрыв. – Шесть детей, шесть отцов и я. Вот еще Ния к нам прибилась.

Эйт спохватился и, извинившись, увел спутницу подальше от откровений. Но когда бегство останавливало генерала? Диола неспешным шагом бросилась в погоню.

– Ага, – многозначительно протянула я.

– Именно, – с усмешкой поддержал меня Охвайс.

Кто-то ревностно охраняет свою территорию и не пускает туда браконьеров.

Далее потянулась вереница гостей. От обилия высокопоставленных фамилий и блеска бриллиантов в глазах зарябило. Мужчины откровенно лебезили перед Генри и засыпали меня комплиментами. Один даже так расстарался, что я подумала, будто Охвайс ему подарил огромную сумму безвозмездно. А вот их спутницы… И как можно одновременно улыбаться и посылать волны проклятий? И, главное, не понятно с чего. Мужчины, которых они держат под руки, тоже могут похвастаться толщиной кошелька, а бриллианты и золото на них легко составят конкуренцию денежным запасам нашей страны.

Просветил меня Генри между типа радушными приветствиями. Оказывается у этих недалеких идиоток (другими словами описать сей скучающий бомонд не получится) есть развлечение, такое же идиотское. Они узнают, в каком платье придет на вечер конкурентка, и стараются создать аналогичное, но более эффектное. Теперь понятно, почему у моего наряда было столько охраны. А то я начала подозревать наличие в манекене контрабанды. Охвайс добрый наг, приказал модельеру распустить слухи о разных платьях и, судя по внешнему нелепому виду некоторых дамочек, человек творческий нафантазировал от души.

Я уже приготовилась в очередной раз с радостной улыбкой тут же забыть имя нового гостя, как мои глаза медленно стали увеличиваться в размере.

– Тетя Ния! – оглушающе завопили Сима и Савва, они же детки Цили. Эти две маленькие обезьянки повисли на мне, а Савва еще и невзначай оттолкнул нага. Ревнивец. – Где крокодил? Нам обещали живого крокодила!

Я только успела махнуть рукой в направлении вольера и две скоростные торпеды стартовали.

– Фуэтель! – нервно выкрикнула я. – Спасай Няшку! А то точно на сумку пойдет!

– Да ладно тебе, – усмехнулась подруга, заключая меня в объятия, – освежевать крокодила они пока не смогут. Наверное.

– И Эйт пускай туда идет! – еще больше переживая за домашнего питомца, приказала я. – Да и Жерома прихватите!

– Эта женщина слишком хорошо знает наших детей, – гордо проворчал «котик», то есть Элиот, протягивая руку Генри.

Циля в своей беспардонной манере окинула Охвайса взглядом и потрепала меня по плечу:

– В живую он лучше. Мешок не понадобится.

– Что, простите? – поперхнулся наг.

– Ты еще привыкнешь, – отмахнулась она от миллиардера и повела носом: – Чую вкусняшки!

Резвый галоп целеустремленной подруги не остановит даже землетрясение. «Котик» с усмешкой развел руками и поспешил за благоверной, которая уже с деловым видом отбирала поднос с закусками у официанта. Тот дрожал как осиновый лист, косился на меня, но не сдавался.

– Циля, – вздохнула-пояснила я.

– Догадался, – дипломатично отозвался Охвайс, отворачиваясь от жалобного взгляда официанта.

Лаил, видя такое безобразие, ломанулся на подмогу. Эх, надо было у него уточнить, какой памятник он хочет видеть на своей могиле. Да и про цвет гроба не помешало бы узнать.

Я махнула рукой официанту, чтобы он отдал добычу матери двоих детей. Бедняга в белом фраке быстро выпустил поднос и, осенив себя крестом, бросился в дом. Но наткнулся по дороге на Эскабана-старшего, который печально оглядел его пустые руки и сдвинул в сторону мощным тычком.

– Мамочка, – слабо пролепетала я, наблюдая, куда движется тролль. – Драки в программе вечера не было же!

Представив картину, как Эскабан-страший молча поднимает поднос вместе с повисшей на нем Цилей, я, словно мельница, замахала руками, призывая еще одного разносчика закусок.

– Раз битвы за еду не будет, то пошли общаться, – наг с тоской взглянул на тролля и потащил меня в пеструю толпу.

Я думала на таких сходках ведутся беседы о возвышенном: искусство, литература, новые постановки. В общем, демонстрируется уровень культуры. Ага, сейчас. Сплетни, сплетни, сплетни, иногда с поправкой на бизнес. Ну и хвастаются своими достижениями. Какой-то пухлик из министерства минут двадцать вещал о покупке нового мобиля. А лучше бы гордился тем, что смог хотя бы раз отжаться. Да что там – встать в планку, ведь с таким животом этот ого-го-го достижение: руками дотянуться до пола.

Ну а женский контингент… Прощу прощения, но это натуральный серпентарий на выгуле. Шипят себе и шипят. Нет, в лицо, конечно, демонстрирую правильный прикус, но за спиной…

Особо выделяется категория дам, пришедшая без спутника. То есть на охоту. Я все ждала, когда мне плюнут в лицо, но они крепились из последних сил. Воркуя, как матерые голуби, дамы незатейливо глубоко вдыхали, демонстрирую чудодейственную силу накладок на грудь, призывно складывали губы (хорошо уток рядом не было – посчитали бы за конкуренток) и пытались взять Охвайса профессиональным захватом под руку. Но наг в ответ показывал, что он тоже змея и легко уходил от контакта.

– Ой, какие вазы шикарные, – щебетала как-то очередная жена-любовница-подруга крупной шишки.

– Нравятся? – не без гордости спрашивал Охвайс. – Ния сама расставляла.

– Фонарики определенно дизайнерские…

– Ния развешивала, – заливался соловьем Генри.

– Отделка очень интересная…

– Ния выбирала. – Я уже начала неуютно себя чувствовать и тихонько пнула Генри. Но не помогло.

– Красивые ледяные скульптуры, – дамочка уже говорила сухим тоном и кровожадно на меня косилась.

– Ния сама… мда… ну, в общем, сама! – Не стал миллиардер делиться печальной судьбой лебедя без головы.

– А какие официанты вышколенные, – откровенно прорычала собеседница.

– Так Ния же с их воспитала, – вот тут не соврал Генри. Угроза зачитывания выдержек из налогового кодекса действует куда эффективнее штрафов.

У меня имелся только один вопрос: что происходит? Мою персону сватают как оформителя? Организатора?

Не могу начать отпираться, мол, это не я, я все портила. И как назло фрак на Генри толстый – ущипнуть не получится.

Тоору на импровизированной сцене вдохновенно пел о высоких чувствах. Рядом пускала слюни на кумира Циля. Муж подмахивал в такт песни бокалом. Все-таки подруга не удержалась и полезла за автографом. Возникла пауза.

– Подумаешь, уродина отхватила белое чудовище, – в оглушительной тишине голосок девицы прозвучал отчетливо. – Чем такая может зацепить? Послужным списком в сто мужчин? Ой.

Я покосилась на огромную белую змею рядом с собой, которая грозно шипела и сворачивала тело в кольца. Кажется, кто-то договорился.

– Генри, – я похлопала по жесткой чешуе, – ты уже на этой неделе одну дуру проглотил, потом несварением мучился. Оно тебе надо? Давай лучше Няшку покормим.

Змея задумчиво затрепетала раздвоенным языком.

Тоору на сцене отобрал гитару у исполнителя и взвесил ее в руке, но с сожалением вернул владельцу. Лаил что-то выговаривал охране, тыча пальцем в ненормальную. Отцы с тревогой смотрели то на меня, то на Генри, но влезать в разборки не спешили, не их уровень песочницы. Диола в стороне как бы невзначай разминала плечи.

Зря суетятся. Тут же Циля.

– Милочка, – она сунула бокал «котику» и уперла руки в бока, – какое невоспитанное хамство оскорблять на этой наиважнейшей вечеринке для сироток хозяина и хозяйку. Сама нанесла на лицо косметики – проведи пальцем борозда останется. Или накладка на отсутствующую попу думаешь, сделает тебя привлекательней? Да мужик с утра поседеет! Хотя нет, на таких как ты уже седые клюют. Сделай одолжение, держи свое архиважное для общества мнение при себе, за умную сойдешь. Или нет, вид все равно глупый.

Неожиданно воздух за спиной девицы сгустился. Если приглядеться, можно увидеть очертание мужской фигуры.

– Невоспитанные гости покидают вечеринку, – объявил кто-то хриплым голосом и утянул в сумрак испуганную хамку.

– Ой, отец прибыл, – нервным тоном произнес наг, вернувшись в человеческое обличие.

– Это который сумеречный вампир? – еле двигая губами, уточнила очевидное я.

Охвайс кивнул и сознался:

– Ох и влетит нам за то, что за тобой недоглядели. У них знаешь, как женщины ценятся? Ух, просто.

– И где он? – я насторожено повертела головой.

– Теневой шпион, – вздохнул Генри. – Он везде.

Но тут ожила Циля, недовольно смотря в темноту:

– Так, я не поняла, куда уволокли корм для бедного и несчастного крокодила.

– А чего сразу несчастного? – заступился за любимца миллиардер.

– Там мои дети, – как маленькому пояснила подруга.