Текст книги "100 великих дворцов мира"

Автор книги: Надежда Ионина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

СОКРОВИЩНИЦА ЭЛЬ-КАСНА

Арабское племя набатеев было очень отважным, смелым и воинственным, не брезговало подчас и разбоем. Они перехватывали богатые купеческие караваны, отправлявшие свои товары к Средиземному морю, и взимали с них огромный выкуп за проезд. А в случае отказа платить деньги, бывало, что они расправлялись с купцами, а потом захватывали весь их товар и верблюдов.

Свою столицу Петру набатеи спрятали глубоко в горах, чтобы никакие враги не могли добраться до нее. Окруженный со всех сторон высокими скалами город связывало с внешним миром лишь единственное ущелье Баб эль Сик. Этот петляющий более чем на один километр глубокий проход был очень узким, порой его ширина между нависающими отвесными скалами, вершины которых почти смыкаются на высоте от 90 до 180 метров, достигала всего двух метров. Скалы закрывали все небо, и только его узкая голубая ленточка временами мелькала над головой. Поэтому неудивительно, что даже небольшая группа набатейских воинов могла отразить вражеские армии.

Слава о непобедимости набатеев росла и крепла, а вместе с ней богатели Петра и ее цари. В период с I века до нашей эры до 40го года нашей эры государство набатеев достигло своего наивысшего расцвета, когда их владения простирались до самого Дамаска. Слухи об их богатстве дошли до могущественного Рима. Трижды римляне пытались захватить Петру, но каждый раз терпели поражение.

И все-таки римляне покорили Петру, но не штурмом, а хитростью и длительной осадой: они перекрыли водопровод, и набатеи стали гибнуть от жажды. С начала II века нашей эры Петра стала римской провинцией и даже какое-то время процветала, славясь своей необыкновенной красотой. В III–IV веках она пришла в упадок, а в VII веке уже считалась вымершим городом.

Двенадцать последующих веков история не упоминала об этом фантастическом пещерном городе, городе-легенде, расположившемся в Эдомских горах к северу от Акабского залива. Но в 1812 году его заново открыл швейцарский ученый Л. Бурхардт.

Сейчас в глубоком разломе Баб эль Сик можно увидеть участки старой мощеной дороги и таинственные лики набатейских идолов, вырубленные в камне и обрамленные рельефными порталами. По мере приближения к прежде забытому античному городу раскрывается удивительная картина: освещенный лучами солнца многоярусный портал, вырубленный из монолитного розового камня. Так открылась человечеству резиденция царственных особ легендарной Петры, от красоты которой захватывает дух.

Все свои здания набатейцы вырезали из цельных скал, а их цветовые прожилки не просто поражают многочисленных туристов, они как-то магически завораживают. Вот, например, розово-красный амфитеатр, такого же цвета храмы и гробницы, украшенные колоннами с капителями. А вот Триклиниум – здание суда, которое украшают чередующиеся волнообразные бордовые и серые линии естественной породы.

Самым красивым зданием Петры является сокровищница Эль-Касна – памятник, наверное, самый знаменитый в городе, хотя его стиль скорее можно назвать классическим, чем собственно набатейским. Резиденция набатейских правителей, построенная в I веке, – уникальный архитектурный памятник, все детали которого вырезаны из массива скальной породы. Капители ее колонн представляют собой корзины с листьями аканта – местной разновидностью нашего чертополоха. На Ближнем Востоке акант характеризуется многочисленными видами, поэтому форма его листьев существенно отличается от таких же растений в Италии и Греции. Именно поэтому набатейские мастера-камнерезы, высекая рельефы в мягкой скальной породе, создали свой особенный стиль архитектурных деталей и скульптурных изображений. Особенность этого стиля заключается в обобщенных очертаниях форм, лишенных мелких деталей, что было характерно для аналогичных композиций из итальянского и греческого мрамора.

Резиденция, которую некоторые исследователи считают храмом, высечена в скале-монолите и украшена высеченными в ней колоннами и изображениями богинь в нише. В урне, венчающей верхнюю часть фасада резиденции, когда-то хранились сокровища набатейских владык, поэтому ее называют еще и сокровищницей.

ПОСЛЕДНИЙ ДВОРЕЦ ДИОКЛЕТИАНА

В 245 году в городе Солин в семье вольноотпущенного раба родился сын, которого назвали Гаюсом Аврелиусом Валериусом. Когда мальчик вырос, он стал легионером – храбрым и способным быстро принимать решения. Быстро поднимаясь в воинских чинах, он впоследствии становится царским советником, потом консулом, а затем начальником царской стражи. Армия в те нелегкие времена понимала, что изнеженные аристократы не могли быть даже простыми воинами, не то что полководцами. Так храбрый простолюдин стал полководцем, а после трагической гибели императора Нумериануса он провозглашает себя императором Восточной Римской империи под именем Кая Аврелия Диоклетиана.

Римский историк и священник Орозий в первой половине V века писал о нем: «Диоклетиан был человек хитрого нрава, прозорливый и очень разборчивый. Это был государь усердный и искусный. Именно он, первый из всех, после Калигулы и Домициана, разрешил открыто называть себя владыкой, обожать и обращаться как к богу. Драгоценные украшения он принял на платье и обувь. Раньше отличительным признаком высшей власти была только пурпурная хламида, остальное было как у всех людей».

Когда Диоклетиана провозгласили императором, мать написала ему: «Тебе сорок три года, передай власть другому до того, как тебя зарежут». Он действительно был одним из мудрейших среди римских императоров и послушался мать, но только через 17 лет. Не желая разделить участь многих своих предшественников, зачастую погибавших насильственной смертью от тех же мечей, что возводили их на императорский трон, Диоклетиан по достижении 60 лет сложил с себя бремя власти.

Он удалился в Сплит – сейчас шумный портовый и курортный город, который располагается в приморской части Югославии. Здесь в конце III века Диоклетиан приказал построить для себя дворец небывалой красоты.

Размеры дворца (220108 метров) и его великолепие дают представление о богатстве военной знати и чиновников во времена поздней империи, несмотря на общее разорение и упадок. Дворец был возведен на берегу моря и окружен стеной со сторожевыми башнями. Он строился в то беспокойное время, когда города становились крепостями, а виллы и дворцы – замками. Поэтому в реконструированном плане дворца ясно отражен принцип планировки военного римского лагеря: четырехугольник наружных стен и симметричные кварталы с двумя пересекающимися внутри главными улицами.

К своему дворцу Диоклетиан подплывал на корабле, южная стена дворца-крепости нависала прямо над морем – император желал вступать в собственные покои, не сходя с палубы. Корабль медленно проходил между колоннами и останавливался среди сводчатых помещений нижнего яруса. Окна в нижних залах дворца располагались под потолком – на случай, если поднимется вода, и свет здесь даже днем был слабый и неровный. При встрече бывшего императора рабы освещали ему путь факелами.

В сторону моря дворец развернул свою причудливую колоннаду – открытую галерею с 42 арками, откуда Диоклетиан любовался морем. За ней находились императорские покои, большой парадный зал и увенчанный куполом вестибюль.

В архитектуре дворца были ярко выражены восточные элементы, например, в портики введен мотив арочного антаблемента, который издавна применялся в Передней Азии для оформления входа в город и в святилище. Забыли мастера Сплита как будто и о пластике деталей: прорезку заменила резьба и резкие контрасты черных теней с белым мрамором. Глубокая и, казалось бы, грубая резьба только больше усиливала мрачное великолепие дворца-крепости.

В свои личные покои Диоклетиан повелел привезти прекрасные произведения искусства, которые были созданы за семнадцать веков до него. И до сих пор, как во времена античности, площадь украшают ряды декоративных колонн, вывезенных из храмов Египта, а на возвышении лежит величественный сфинкс. За несколько столетий до Диоклетиана им любовался грозный египетский фараон Тутмос III.

Для своего покровителя – Юпитера – император возвел роскошный храм.

На главной площади дворца возвышался, даже над храмом, Мавзолей Диоклетиана, что еще раз указывает на возросший культ императора. Мавзолей представляет собой восьмиугольное здание, сложенное из белого камня и окруженное коринфскими колоннами. Его легкий купол исполнен из кирпича, а не из бетона и притом, судя по всему, без опалубки. Мавзолей Диоклетиана среди многих других гробниц римских императоров выделяется своим суровым величием, как то и подобало гробнице уподобленного Богу императора.

В IV веке Мавзолей был перестроен в христианский собор, а рядом с ним поднялась пятиярусная колокольня. В XIII веке в этот собор встроили изысканные деревянные ворота и резной алтарь, но в целом здание не претерпело больших изменений: внутри него, под куполом, даже сохранился фриз, на котором ясно различимы изображения мужчины и женщины – портреты Диоклетиана и его супруги. А вот саркофаг Диоклетиана из Мавзолея исчез, и о судьбе его до сих пор ничего не известно.

В город вело четверо ворот: Золотые – с севера, Серебряные – с востока, Железные – с запада и Бронзовые – с юга. Сами ворота до настоящего времени не сохранились, но стоят еще каменные резные столбы и остатки арок. А на втором этаже дворца сохранились остатки водопровода. Это выдолбленные стволы деревьев, почерневшие от времени, а вот глиняные трубы сохранились хуже. Прокладывались они под землей в тоннелях, а оттуда выводились во внутренние покои дворца. Чтобы устранить в случае необходимости неисправность, строили вертикальные колодцы, по которым можно было спуститься в тоннель. Диоклетиан любил роскошь, и во дворце было все, чтобы обеспечить ему комфорт и удобства.

Возводя величественный дворец, Диоклетиан желал провести остаток дней там, где когда-то прошло его детство. Но ему не довелось тихо умереть под сводами своего последнего пристанища. Жена и дочь бывшего императора, принявшие христианство, по пути из Греции были захвачены язычниками и зверски убиты. И тогда Диоклетиан наложил на себя руки.

После смерти бывшего императора гигантский комплекс дворца мало-помалу заселялся и превратился в город. Сегодняшний облик Сплита интересен тем, что здесь соседствуют здания разных стилей и разных эпох. Эти здания пристраивались то к стенам, то к колоннам древнего дворца, что и повлекло за собой весьма причудливое смешение разных архитектурных стилей.

ДВОРЕЦ НА «ЛЬВИНОЙ СКАЛЕ»

«Львиная скала» и остатки дворца царя Касьяпы

Джунгли расступились неожиданно, открыв скалу, которая своими очертаниями напоминает льва-великана, как будто прилегшего отдохнуть. Во весь свой исполинский 200метровый рост скала поднимается над окружающей ее равниной, покрытой непроходимыми джунглями и редкими полями. Это Сигири – «Львиная скала».

В древние времена в этом уголке Цейлона находилось царство Раджарата. Прижавшаяся к отвесному склону узкая тропинка, робко проскальзывающая под нависающими скалами, ведет в царство старинной легенды.

В 459–477 годы в Анурадхапуре правил царь Дхатусена, при котором государство жило в мире и процветало. Он улучшил существовавшую в стране систему ирригации, построил 18 новых водохранилищ и вообще заботился о благосостоянии своего народа.

У Дхатусены было две жены. Одна была прекрасна собой, но низкого происхождения, но царь очень любил ее. Другая была некрасива, но в ее жилах текла благородная кровь, и она любила царя.

А еще у царя Дхатусены было два сына. Моггалиана, сын от красивой царицы-простолюдинки, был очень добр и мудр. Сын другой царицы, Касьяпа, был красив собой, но зол и коварен. И была у царя дочь изумительной красоты, которую Дхатусена берег пуще зеницы ока.

Царь отдал дочь в жены командующему королевской конницей, но принцесса не была счастлива в браке. Свекровь обижала ее и плохо с ней обращалась. Об этом узнал Дхатусена, а однажды он увидел следы кнута на белом теле своей дочери.

Царь очень рассердился. Он был добрым человеком, настолько добрым, что казалось, что на свете и человека нет добрее его. Но если уж он разозлится, то злее его тоже было трудно найти человека на земле. Дхатусена приказал заживо сжечь мучительницу-свекровь, что и было сделано.

Командующий царской конницей был закадычным другом злого принца Касьяпы. Желая отомстить за мать, он склонил принца к заговору против отца. Тщеславный Касьяпа, стремясь быстрее занять престол, захватил отца в плен и подверг его чудовищным пыткам, желая узнать, где укрыты царские сокровища.

Но царь Дхатусена видел свой долг перед богом и народом не в накоплении золота или драгоценных камней, а в строительстве ирригационных систем, которые позволили бы превратить остров в цветущую страну. Низложенный правитель подвел сына к плотине и сказал: «Вот мое богатство!». По приказу рассвирепевшего Касьяпы Дхатусену живым замуровали в кирпичную стену плотины. Принц Моггалиана, законный престолонаследник, скрылся в Индии и избежал подобной участи.

Так рассказывает древняя легенда, в которой правда переплелась с вымыслом, но в которой правды все же больше, так как это старинное предание было зафиксировано в официальной хронике.

Однако Касьяпа, захватив власть на острове Ланка, не был счастлив. Мучимый угрызениями совести, он боялся народной молвы, страшился мести брата, пугался даже собственной тени. Касьяпа покинул свой дворец в Анурадхапуре. По повелению царя-отцеубийцы подданные отыскали неприступную скалу, стоящую посреди дикой долины, поросшей непроходимыми джунглями. На плоской вершине горы для царя-отцеубийцы возвели дворец-крепость, вокруг горы соорудили укрепления, а у ее подножия раскинулся город Сигирия, который недолгое время был столицей Шри Ланки.

Самозванный царь был очень честолюбив. Ему хотелось создать некий воздушный чертог, подобный легендарной обители богов на священной горе Кайласа. Он окружил свою цитадель сторожевыми постами, и караульные забирались наверх по канатам из волокон кокосовой пальмы. Узкие проходы в дворец-крепость могли защищать от целого войска всего лишь несколько стражников. Представлял непреодолимую для всадников преграду и ров с водой, ширина которого достигала 12–13 метров.

Лучшие цейлонские мастера трудились над украшением царского дворца, весь облик которого должен был внушать подданным мысль о могуществе и безмерном богатстве Касьяпы.

Когда-то вырубленная в камне лестница, ведущая на вершину скалы, проходила сквозь гигантскую пасть кирпичного льва, но теперь от его огромной фигуры остались лишь две огромные лапы. Теперь на месте пасти выстроены новые железные лестницы, но и их ступени стерлись от подошв многочисленных посетителей.

На протяжении многих веков царский дворец разрушали ветры и размывали дожди, и сейчас от некогда величественного сооружения сохранилась лишь кирпичная платформа, служившая фундаментом дворца. Где-то здесь в царском дворце стоял царский трон из розового гранита, где-то располагались павильоны и казематы.

Восемнадцать лет правил отсюда Шри Ланкой царь Касьяпа, превратив прекрасный дворец в неприступную крепость. У подножия скалы был разбит «Сад наслаждений», сооружены бассейны и фонтаны. Некоторые фонтаны, соединенные под землей терракотовыми трубами с водохранилищами, действуют и поныне, разбрызгивая водные струи в форме цветков лотоса. Царь жил в своем дворце в роскоши, время проводил в удовольствиях и наслаждениях, но вечный страх ни на минуту не покидал его.

Время разрушило дворец Касьяпы и высушило водоемы, оно уничтожило город, и даже о стране под названием Раджарата знают только историки. Но время пощадило «Зеркальную стену», которую возвели, вероятно, для того, чтобы защитить проход вдоль скалы. «Зеркальная стена» сделана из кирпича и оштукатурена сложным составом из гипса и извести, замешанной на меде, яйцах и рисовой шелухе. Искусные мастера отполировали до блеска ее внутреннюю поверхность, чтобы, по желанию царя, увековечить описания великолепных покоев дворца, красоту гаремных наложниц, богатство их нарядов, украшений и причесок. Вязь старых надписей проглядывает сквозь полированную поверхность «Зеркальной стены».

Чудо Сигирии – ее фрески, наиболее древние образцы цейлонской живописи, ради которых и забираются на огромную высоту многочисленные туристы со всех концов света. Этими фресками любовался еще знаменитый венецианский путешественник Марко Поло!

Фрески хорошо сохранились не только благодаря ровному климату, но и потому, что были защищены от дождя и ветра: художники писали их на внутренних стенах пещер. Живописцы смешивали и растирали яркие растительные краски: желтые, зеленые, красные, оранжевые. Так что краски были долговечные и тоже способствовали сохранению наскальной росписи.

Необычность фресок Сигирии заключается еще и в том, что они запечатлели полуобнаженных девушек-наложниц в изысканных нарядах. Они задумчиво смотрят на нас своими большими глазами из-под длинных ресниц. Но многих из них ожидала печальная участь: надоевших или неугодивших наложниц царь Касьяпа сбрасывал в бассейн. На верхней площадке до сих пор поблескивает водная гладь бассейна, в котором некогда резвились наяды из гарема Касьяпы.

Но пришло время и Касьяпе доложили, что из Индии на него идет огромная армия, во главе которой стоит его мудрый брат Моггалиана. Братья встретились в долине у деревни Хабарана и сражались на боевых конях. Поединок длился долго, но вот слон Касьяпы шагнул на край болота, оступился, заревел и повернул назад. Увидев, что их предводитель бежит, воины Касьяпы тоже бросились врассыпную. Надменный и властный Касьяпа остался один, выхватил из ножен меч и перерезал себе горло. Так кончилось царствование Касьяпы, удивительный дворец которого на «Львиной скале» был одним из чудес «благословенной земли» – Шри Ланки.

СВЯЩЕННЫЙ ДВОРЕЦ ВИЗАНТИЙСКИХ ИМПЕРАТОРОВ

«О, как величествен и прекрасен град Константинополь! Сколько здесь храмов и дворцов, воздвигнутых с дивным искусством! Утомительно одно перечисление всевозможных здешних богатств, злата, серебра, священных реликвий». Так воспевал Константинополь капеллан Фульхер из Шатра, шедший с крестоносцами из Северной Франции.

Город основали греческие колонисты еще в VII веке до нашей эры, но потом римский император Септимий Север после трехлетней осады взял Византию (в 196 году до нашей эры) и разрушил город, правда, вскоре по его же приказу он был восстановлен. В 330 году император Константин решил перенести сюда столицу Римской империи, которую назвал Новым Римом. Однако название это не прижилось, и город стал называться Константинополем.

Константинополь, действительно, был прекрасен. Как и Рим, он раскинулся на семи холмах: его широкие улицы с открытыми галереями, большие площади с колоннами и статуями, великолепные храмы и дворцы восхищали всех, кому доводилось побывать в нем. И среди них Священный дворец византийских императоров, который называли также Большим, или Великим.

Священным дворцом византийских императоров обыкновенно называлась совокупность всех дворцовых зданий, находившихся на юге от храма Святой Софии и на востоке от Ипподрома. Однако в придворном уставе императора Константина Багрянородного указываются только те здания, которые прилегали или вели к Золотой палате (Хрисотриклиону) и входили в комплекс царских жилищ – в противоположность другим зданиям дворцового ансамбля (например, дворцам Магнавра или Дафна).

Предположительно развалины Священного дворца можно было видеть еще в начале ХХ века. Тогда с северной стороны города, где начиналась стена Ираклия, возвышалось византийское здание XI века. Правда, в начале ХХ века эти развалины были известны уже под названием Текфур-Сарай – дворец Палеологов.

Священный дворец сначала был оставлен, а потом и вовсе заброшен императором Эммануилом Комненом, который в 1150 году избрал своей резиденцией Влахерн, существенную часть которой и составлял Текфур-Сарай. Священный дворец со временем пришел в негодность, обветшал и разрушился, а остатки его использовались на строительство других сооружений. Так что завоевавшие Константинополь турки скорее всего не застали даже следов его.

Большой дворец византийских императоров – трехэтажное здание, но он был настолько выше внешних и внутренних стен города, что первые два его этажа по высоте своей равнялись этим стенам, а третий был гораздо выше.

Размерами и роскошью огромного дворца не могли надивиться многие средневековые писатели: он один с окружающими его стенами занимал все пространство между морем и Ипподромом. В комплекс дворцовых сооружений входили сады, часовни, дворы, галереи, казармы, жилища для императорской свиты и слуг.

Большой дворец византийских императоров вместо монументальных зданий имел множество маленьких и разделялся на три главные части: Халка, Дафна и собственно Священный дворец. Халка состояла из целого ряда комнат, а вход в нее шел через железные двери. В этой части дворца размещались трибунал Лихна, приемный зал, большой парадный зал, большой консисторий, несколько церковных зданий и три гауптвахты.

Между Халкой и Дафной размещалась столовая на 19 лож, в которой и происходили официальные пиршества. Зал был разделен на две части, которые освещались сверху: одна – для императора, другая – для приглашенных. Вторая часть вмещала до трехсот гостей, которые в дни больших праздников пиршествовали лежа, как то было принято в античном мире. Еду гостям подавали исключительно на золотой посуде, а фрукты в таких тяжелых золотых вазах, что переносить их слуги не могли, а просто передвигали на тележках.

В той части Большого дворца, которая называлась Дафной, располагалось много церковных зданий и залы для официальных собраний.

Сам Священный дворец с наружной стороны был выстроен из кирпича вперемежку с полосами светлого мрамора, а все соединительные помещения дворца, притолоки окон и дверей, колонны и капители – из белесоватого мрамора. Вход в Священный дворец вел через Медные ворота. Сама резиденция византийских императоров, заключавшая в себе множество апартаментов и залов и соединенная несколькими зданиями с Ипподромом, находилась со стороны моря. В нее входили Жемчужный зал, Овальный зал, Зал Орла и многие другие.

С другой стороны резиденция монархов при помощи террас и галерей сообщалась с дворцом Магнавра; на берегу моря стоял дворец Буколеон, который с морем соединялся искусственным сооружением посредством молов и бассейна, к которому спускалась мраморная лестница. На противоположной возвышенности находился маяк, где помещался учрежденный Феофилом (по другим источникам – Львом Философом) наблюдательный «телеграфный» пост, который при помощи особой системы огней сообщал новости по всей империи – от столицы до границ.

Тронным залом императорского дворца являлась Золотая палата, в которой в VII–XII веках полностью совершалась, начиналась или завершалась большая часть придворных обрядов. Здесь византийские императоры ежедневно принимали чиновников и чаще, чем в других тронных залах, – послов и знатных иностранцев. В Золотой палате производили в чины и должности, в ней давались пиры и обеды, здесь же начинались и оканчивались выходы императоров в храмы и другие тронные залы.

Золотая палата непосредственно примыкала к жилым покоям византийских царей и их семейств, поэтому она и являлась самым удобным залом для ежедневных приемов сановников и для совершения обычных обрядовых действий. Царю стоило только выйти из своих покоев, и он уже оказывался в тронном зале, между тем как другие тронные залы находились от царских покоев довольно далеко, разделялись несколькими переходами и другими зданиями.

Возведение Золотой палаты ученые обычно относят ко времени правления императора Юстина II Курополата, который взял за образец тронного зала храм Святых Сергия и Вакха. Этот храм считался одним из самых изящных сооружений, воздвигнутых великим царем-строителем Юстинианом I.

Золотая палата представляла собой восьмиугольный зал, увенчанный куполом с 16 окнами. На восьми сторонах палаты находилось восемь апсид, соединявшихся между собой. Апсида напротив входа закрывалась двумя серебряными дверями, на которых были изображены Иисус Христос и Богоматерь.

Во время торжественных приемов, когда народ только еще входил в Золотую палату, двери этой апсиды оставались закрытыми. Потом они растворялись, и в глубине апсиды появлялся император, одетый в пурпурный плащ, украшенный драгоценными камнями. Собравшийся народ в благоговении мгновенно падал ниц.

Восточная арка Золотой палаты была обширнее других и заканчивалась нишей, в которой на возвышении от пола располагался великолепный царский трон, на котором императоры Византии восседали во время особо торжественных приемов. Было здесь и несколько более простых и менее роскошных переносных кресел, на которые цари усаживались во время обычных ежедневных и других простых приемов. Однако даже этим простым приемам придавалась та или иная степень важности – в зависимости от того, как был одет император и на какое из боковых кресел он садился.

В восточной нише Золотой палаты, кроме трона и царских кресел, находилась икона Спасителя, перед которой цари ежедневно молились при выходе из своих покоев в Тронный зал и перед выходом из него в свои покои после приемов, выражая свою покорность и благоговение перед Царем Царей.

В восточной стороне Хрисотриклиона было несколько дверей, которые вели на прилегающий к нему дворик, представлявший собой открытую площадку. Эти двери, как и вообще все двери в Тронном зале, были отделаны серебром и потому назывались Серебряными. Когда цари проходили через них, обе их половинки держали два кувикулярия.

В западной стороне Тронного зала тоже были двери, в которые вводили новокрещенных детей, где царь и христосовался с ними в среду пасхальной недели.

В центре потолка Золотой палаты висело большое паникадило, похожее на люстру. Как и другие залы Священного дворца, Хрисотриклион освещался маслом, горевшим в паникадилах. Например, во время приема сарацинских послов в каморах были повешены серебряные паникадила, а центральное украшено драгоценными резными камнями.

Маслом для освещения заведовал главный сторож и ключник Священного дворца, под началом которого (кроме помощника, заведовавшего царским парадным гардеробом) находились еще несколько сменных диэтариев.

В открытых двориках (илиаках) вокруг императорской резиденции располагались площадки с фонтанами посредине. Фонтаны эти назывались фиалами, они выливали довольно значительную струю воды в большие великолепные чаши. Площадки с фонтанами были весьма обширных размеров, и во время торжественных праздников – царских приемов или скачек на Ипподроме – они могли вместить очень много гостей.

С южной стороны к Хрисотриклиону примыкали покои царя и царицы. В китон императора вели серебряные двери, а сами покои были художественно и роскошно отделаны великолепными мозаичными изображениями и картинами.

Другая большая тронная палата Священного дворца – это зал Магнавра, устроенный так же, как и другие тронные залы. В восточной стороне зала Магнавра тоже находилась ниша, пол которой был поднят на несколько ступеней выше, чем пол всего зала.

Византийские императоры окружали себя сказочной роскошью. В главном зале дворца Магнавра во время приема иностранцев раскладывались все сокровища их казны – драгоценности и шитые золотом парадные одежды.

В глубине зала находился золотой трон императора, перед которым на ступеньках лежали два льва, изваянные из золота. За троном стояло золотое дерево, на ветвях которого сидели разноцветные птицы, искусно сделанные из золота и эмали.

Под звуки органа и пение хора появлялся император в золотых одеждах и увешанный драгоценностями. Чтобы еще больше поразить иностранных гостей в тот момент, когда они входили в зал, птицы на золотом дереве взмахивали крыльями, а львы поднимались и глухо рычали. В то время, когда посол лежал распростершись (согласно этикету) перед троном, отдавая почести владыке Византии, император вместе с троном возносился кверху, а затем спускался уже в другом одеянии.