Текст книги "Бич"

Автор книги: Н Эннеберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Знаю,– пробормотал Эрт, и его захлестнуло волной горячей признательности.

– Я хотел следовать за вами, очень хотел! И "вошел" в какую-то грубую скотину огромного размера, ревущую гориллу, которую вели туда. Только скотина оказалась заключенным.

– Вот неудача, дружище Жельт,– Эрт едва сдерживал смех.– Но послушай, а не попробовать ли тебе перебраться в соседа? Или лучше... в тюремщика?

– Рад бы стараться, и очень старался, но я не могу, капитан. Я не знаю, как у меня получилось в первый раз. Может быть, существует какое-нибудь слово-пароль или жест... Вы, случаем, не знаете?

– Нет.

Эрт напряженно думал:"Вот оно, проклятие, лежащее на новой раса, беда первых космических мутантов: их способности проявляются внезапно, и они не всегда могут управлять ими."

– Послушай, Жельт,– сказал он,– попытайся сосредоточиться на одной вещи, я тоже буду думать о ней. Итак, представим себе башню. Возможно, нам удастся до нее добраться.

– Но они же сказали, что стены не пропускают...

– Ерунда. Сосредоточимся.

Последовало молчание, и тогда Эрт сконцентрировался на видении белой, отливающей каким-то неестественным блеском башне среди голубых и пурпурных садов Сигмы. Мутационный центр. Убежище, тихая гавань...

"Но если Валеран там..."

Не надо думать о Валеране. Обо всем том, что приводит в отчаяние и причиняет боль.

Не опускаться в мыслях до стрелок, неумолимо движущихся по циферблатам Арктура, подбирающихся к роковой черте... к смерти.

Светает.

Снова вдали слышны шаги.

Скрежет металла. Высокий арктурианец с лицом больного серафима первым переступает порог камеры: его обязанность (и это приводит арктурианца в глубокое уныние) зачитать приговор, несущий отпечаток суровой земной справедливости. Затем звучит мотивировка решения суда; на невообразимом казенном языке сообщается, что Эрт Рег, бывший звездный стажер, двадцати двух лет от роду , поправший все законы Свободных Светил, будучи признан виновным в нарушении статей ХХХ... ХХХХ и т.д., обвиняемый в вооруженных космических нападениях, насилии, убийстве и пиратстве (между прочим, на борту корабля "Парящая Земля", который некогда... и на планетах Лебединого Рва), приговорен к смертной казни. Приговор обжалованию не подлежит.

– Вы хотите что-нибудь сказать?

– Что говорят в таких случаях?

Его ни разу еще не казнили в соответствии с буквой закона. Тюремщик шепчет ему:"Простая формальность". Обычно отвечают:"Ничего, господин прокурор". Некоторые кричат:"Да здравствует Земля!" – или "Пребудь вовек, Космос!" – или еще что-нибудь. Другие твердят:"Я невиновен". В подобных обстоятельствах люди всегда хотят продемонстрировать свои убеждения, зачастую отжившие, произнести слова, которые оставят след и переживут их. Никто никогда не кричит:"Виват моей девчонке!" и не поминает имя женщины, матери, как смертельно раненные солдаты.

... Эрт чувствует себя солидарным со всеми воинами, когда-либо погибшими на поле битвы, но он пока не проливает свою кровь: предсмертная благодать, разглаживающая морщины на лбу у распятого, делающая лица пригвожденных к колючей проволоке бойцов по-детски наивными, еще не касается его. С момента оглашения приговора не проходит ощущение, что это конченное, мертвое тело, его тело с гибкими мышцами и пульсирующей кровью, молодо и живуче. Только руки уже похолодели.

Тишина ничем не нарушается.

Защитник по назначению кашляет.

Осужденный пристально смотрит на прокурора, и глаза его сужаются. Лес говорил, что арктурианцы немножко телепаты. Больной серафим явно в нерешительности: все жители Арктура испытывают ужас перед насилием. Приказы, которые он сжимает в руках, подписаны космическим префектом, адмиралом эскадр Ингмаром Каролом. Сейчас Ингмара Карола, вероятно, уже нет в живых. Не объявляют ли амнистию в подобных случаях? Да, но казнь назначена на рассвете. Справедливость должна идти своей дорогой.

Справедливость ли?

В коридорах надсмоторщики ворчат от нетерпения. Открываются другие двери и вводят новых осужденных. Они выстраиваются вереницей, и кортеж пускается в путь с тем нарочито значительным видом и вкрадчивой учтивостью, которые уже полностью отвечают обряду погребения. "Однако, здесь не предлагают стаканчик рому,огорчается Эрт.– Если бы такая толпа провожала к последнему приюту уважаемых классиков!"

Похороны? Интересно, закапывают после дезинтеграции или нет? Что, собственно? Вероятно, есть какая-нибудь чисто символическая процедура?

Отдуваясь, появляется тучный Землянин. Это священник с материнской планеты на Сигме казни большая редкость, и тюремного духовника нет, подобрали первого попавшегося. Трое осужденных следуют гуськом между двумя рядами охранников с одинаковыми мертвенно-бледными физиономиями. Священник подбегает к первому смертнику и кладет ему руку на плечо, точнее на то, что напоминает плечо... "Брат мой,– бормочет он,– Бог посылает меня к вам..." Тот медленно поворачивает свою голову на шарнирах, ее фасад трудно назвать лицом, он похож на куб из золотистого песчаника с заостренными гранями: так выглядит житель Беты Сириуса, который совершил деяние, считающееся дома банальной вещью, зато противоречащее элементарным законам Сигмы – его нельзя повесить, у него нет шеи,– невозможно казнить на электрическом стуле, он питается переменным током,– его раздробят на части при помощи молотка. Второй осужденный, как и говорил Жельт, нечто вроде ревущей гориллы (Жельт всегда любил шутки). Маленький пастор отступает в растерянности, спотыкается и упирается прямо в Эрта. Уж явный перебор, он не в силах вынести вид молодого насмешливого человеческого лица.

– Брат мой,– бормочет он все же,– я пришел, чтобы спасти вашу бессмертную душу... во имя господа нашего Иисуса Христа, или Будды, или Магомета... Послушайте меня! Молитесь Богу! Неважно какому... Покайтесь...

– В чем?– вежливо осведомляется Эрт.

– О-о... еще один упрямец!

Но священник сует-таки ему в руки четки. Для чего они? Главное, не показать, что его мозговая атака развивается, все его существо готово к решительному рывку, и магнитные узы почти не мешают. Главное...

– Тот, другой, тоже гуманоид,– встревает главный надзиратель.– Он не землянин и здорово смахивает на обезьяну, но наверняка малость поумнее, стало быть...

– Возьмите четки, брат мой.

Кортеж снова приходит в движение. Ничего не поделаешь, для обитателя Сириуса так и не нашли священника, – а может, он не исповедует религии. Но чтобы соблюсти приличия, ему нацепили четки на верхушку куба. В канцелярии суда заключенным выдают вещи, которые могут им понадобиться. Понадобиться?.. Эрт тщательно проверяет под подбородком застежку астрошлема, затягивает на шее турецкий платок, отличительный знак его выпуска. О чем вещали ему, когда повязывали платок:"Будь храбрым, мужественным и безупречно честным"? или "Честь и преданность"? В конце концов нечто подобное. Один из кончиков платка, ломкий на ощупь, хрустит под пальцами. Говорят, в былые времена матери и жены зашивали в воинские доспехи талисманы или образа. Но у Эрта нет ни жены, ни матери, только блистательная и суровая Талестра, начисто лишенная суеверий. Он медлит, слегка поглаживая тонкую ткань.

Венерианской горилле выдают пакетик неочищенного шрауи. Но животное не знает, что с ним делать (очевидно, Жельт не курит). Они раздерает обертку и засовывает внутрь свою сплюснутую морду.

Для аборигена с Сириуса ничего не находят.

Кортеж снова трогается, гулко топоча под бронзовыми сводами. Эрт размышляет:"Есть земная музыка, здорово подходящая к такому моменту. Кровавые блики и смутные тени, пляшущие в бархатистом мраке, мерные волны оцепенения, накатывающие в такт шагам. Название композиции, если не ошибаюсь, "Дорога на эшафот". Автор – Берлиоз. Красивое земное имя!"

Процессия подходит к концу тоннеля, где стоит на готове лифт, напоминающий большой короб. "Не рано ли в ящик?" Чей-то голос выражает удивление:

– Стало быть, в колодцах не казнят?

– Нет,– сухо отвечает адвокат.

– Помолимся,– говорит священник. Пресвятая Богородица, Дева Мария...

Считается, что в минуты, предшествующие смерти, перед глазами мелькают картины прожитой жизни. Эрт вспоминает раскаленный астероид, свою сгинувшую семью, двух-трех друзей, несколько сражений. Неужели такой мизер? Как ты скупа, жизнь! "Правда, мне всего 22 года. И вот уже финал! Ну, ну, не может быть, еще не вечер! Есть в прошлом пара сумашедших планет, погибшая принцесса, енсколько поцелуев Талестры, уже утративших вкус соли и морских ракушек. Больше нечего вспомнить?.." И все его существо восстает и цепляется за жизнь. "Да нет же, есть Лес,Морозов, друзья, общее дело, благородные стремления... Есть Виллис... А я умру? Какой абсурд!"

Они стоят в лифте, похрожем на ящик,– магистры, смертники, священник, несколько охранников, являющихся, видимо, одновременно и палачами. Лица неотчетливы и покрыты смертной бледностью. Итак, Ноктюрны победили... на Сигме тоже. В ужасающей скученности Эрт чувствует, как теплая лапа гориллы касается его рукит, а угол сирианского куба царапает висок. "Смерть – забавная штука, я всегда жил один, а умру в этом зверинце..." Рука, машинально теребящая кончик платка, нащупывает зашитую внутрь вещичку – коралловую веточку в форме креста, подобранную Виллис в глубочайшей пещере Антигоны.

Лифт карабкается наверх через самое сердце тюремного колодца. "О,как долго!" – говорит арктурианский прокурор, обмахиваясь чем-то вроде крыла.

– Повторяйте за мной: Пресвятая Богородица, Дева Мария...

– Пр' Бг...– бормочет горилла.

– Гуль-гуль...– булькает житель Сириуса.

– Я уже протестовал! – вдруг начинает надрываться в крике адвокат.– И возобновляю мой протест. Заставлять преодолеть такое расстояние в безобразных условиях существа, которые вот-вот... которые... это бесчеловечно, наконец! Более того, подобное противоречит законам Свободных Светил! Благодаря тому, что какой-то неведомый порядок, установленный в созвездии Волопаса, предписывает, чтобы преступников "казнили на свежем воздухе"! Как будто нет воздуха в тоннелях! Или хотя бы в городе! Видите ли, надо тащиться за ним на самые окраины!

– Успокойтесь,мэтр,– говорит Эрт мягко.– Мы прекрасно переносим дорогу, спасибо.

– Вы умрете примиренные с Богом! – объявляет священник.

– Дезинтеграцию невозможно провести в тоннеле,– подает свой бесцветный голос третий охранник.

– Дезин... о!– взрывается адвокат.– Я полагал, что будет молоток!

– Да успокойтесь вы. Будет и молоток!

– Как долго все это тянется...

Орбита Омикрона в созвездии Волопаса, космическое пространство. Два человека в командном отсек корабля, со всех сторон обложенного тысячами таких же посудин в карантине. Один из них, сидящий перед межпланетным приемником, маленький худой брюнет, похож на мумию с живыми глазами. Другой, отливающий глянцем кожи, выглядит как ангел, как одна из хрустальных статуй, заполонивших планеты Арктура, только взгляд жестче, да складка губ человечнее... Он меряет рубку шагами и нервно похрустывает суставами пальцев.

Из приемника доносится голос:

– Всепм-всем-всем. Мы уже сообщали с большим прискорбием в нашей последней сводке, что двухместный аппарат, перевозивший космического префекта, воспламенившись, рухнул в районе Мутационного центра. Предводитель эскадр серьезно пострадал. Расследование продолжается. Есть подозрение на покушение.

Башня Парапсихологического колледжа, как и некоторые другие общественные здания, охвачена огнем. Пожар распространяется в садах Саммары. Одновременно в различных точках города зафиксированы взрывы. Многие представители власти исчезли... (Помехи).

Перед лицом серьезной опасности, угрожающей общественному спокойствию и самому межзвездному порядку, Совет Пятерых постановил передать исполнительную власть в руки Его Земного Высочества, принца Валерана д'Орафрика. Принц служил под началом Двойной Звезды Арктура в качестве... (Помехи)

Самые серьезные меры принимаются с целью положить конец мятежу. На рассвете будут казнены следующие преступники:

Ладойа, житель Венеры, поджигатель,

Квекстиикх из То, житель Сириуса, обвиняющийся в шпионаже,

Эрт Рег, житель Земли, дезертировавший из арктурианских эскадр, космический пират...

– Ерунда какая-то! – воскликнул маленький брюнет, которого звали Иван Морозов.– Дурацкая комедия! Извини, Лес!

– И ты хочешь, чтобы мы остались в карантине?– спрашивает второй, именуемый Лесом Каролом.

"Как долго. Спать хочется. Невероятно! Это мои последние минуты... у меня были такие планы... а я страдаю не от того, что ничего не успел, а от того, что немеет рука, подпирающая голову-куб сирианца... о, Боже, как меня раздражают рассуждения забитых соседей. С Жельтом нельзя общаться, он совершенно раздавлен тушей гориллы. Да, верно, Виллис зашила крестик в мой платок... в последний вечер, когда проверяла наше боевое снаряжение. Она сказала:"Ничего не бойтесь, силовые установки выдержат". А потом:"Никогда бы не подумала, что вам придется так плохо..." А позже еще:"Эрт, мы существа с непредсказуемыми возможностями. Нельзя допустить, чтобы хоть малейшая тень, сон или стремление отдалили вас от Талестры..." В тот момент я должен был обнять ее и закричать... Но не сделал этого. А теперь слишком поздно. "Виллис, я сейчас умру. Мои губы уже мертвы. И все же я вас целую и думаю о вас".

Лифт поднимается на поверхность Сигмы. Тусклое небо. Ветви деревьев. Дверь подъемника-катафалка внезапно открывается и их выталкивают наружу. Эрт чувствует, как его нога погружается в рыхлый перегной.

Перед ними пустынный четырехугольник. Пожар или рассвет окрашивает горизонт в алые тона. В глубине виднеются три столба. Сириянин рушится на землю.

Свободный воздух Сигмы мягок и свеж, как струя холодной воды.

Свободный воздух...

Вдруг он улавливает звенящий, задыхающийся голос:

"Сосредоточтесь, Эрт! Думайте о бегстве, о свободе! О том, как вы будете действовать, чтобы оказаться в интерплане, в субпространстве. Да, знаю, вас заставляли принимать наркотики, ваши возможности ограничены, но вам помогут, Эрт! Кто? Да мы все! И я прежде всего. Вы меня не узнаете? Я Виллис... Я вас умоляю, Эрт, думайте о нас, думайте обо мне!"

– Ну что же,– говорит главный надсмоторщик,– приступим, мальчики?

Сириянина приходится нести на руках. Он уже понемногу рассыпается.

Их привязывают к столбам. Шершавые веревки. Они существуют. Священник протягивет предмет, похожий на веточку коралла.

"Эрт, покиньте этот мир. Он не существует. Идите к нам. Вас зовут, вам помогут..."

– Нет, не надо завязывать глаза,– говорит Эрт.

– Не'нд,– подтверждает горилла.

У сириянина нет глаз. Охранники занимают свои позиции.

Дезинтеграторы взымают в воздух.

– Да здравствует Венера!– ревет горилла. Потом тихий-тихий голос:"Да здравствует Земля!"

–... Земля Мутантов...

"Этот мир не существует, есть только вы и я. Я зову вас. Я люблю вас, Эрт!"

Залп.

Через несколько секунд пастору становится дурно. Арктурианский прокурор кряхтит в углу площадки: завтра, нет, сегодня, он подает в отставку.

– Странно,– говорит главный надсмоторщик, рассматривая черный контур, отпечатавшийся на земле.– Мне казалос, что столбов было три.

Раздаются только два удара.