Текст книги "Продавец дождя"

Автор книги: Н Нэш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Н. Ричард Нэш
Продавец дождя

комедия в трех действиях

The Rainmaker by N. Richard Nash (1954)

перевод с английского и сценическая редакция Ф. Крымко и Н. Шахбазова

Действующие лица

Х.КАРРИ – фермер

НОЙ, ДЖИМ, ЛИЗЗИ – его дети

ТОМАС – шериф

ФАЙЛ — помощник шерифа

БИЛЛ СТАРБАК

Первое действие

Лето в этом году выдалось жаркое, сухое. Который день палит солнце, терзает землю. Над горизонтом, не шевелясь, висит полоса слепящего зноя; раскален, казалось бы, самый воздух. Даже ночью, когда жара спадает немного, все, к чему б ни прикоснуться, излучает тепло. Земля и животные обессилели в борьбе с жаждой; и только люди продолжают сопротивляться: множество каждодневных забот и дел не дают им права поддаваться отчаянью.

Раннее утро. Когда первые лучи солнца проникают в комнату, мы видим, что находимся в столовой семейства Карри. Впрочем, столовая это или гостиная зависит от того – обедают тут или принимают гостей. В кладке кирпича и в прочно поставленных срубах чувствуется мужская работа; в то же время нельзя не заметить – в аккуратных стопках журналов на этажерке, в симметрично прибитых к стене фотографиях – женскую руку, руку Лизи. В углу висит телефон; прежде чем кричать до хрипоты, следует долго вертеть его ручку. Рядом на столике – граммофон с раструбом и радиоприемник, который – стоит лишь дотронуться – издает пронзительные звуки. Одна дверь, парадная, выходит на шоссейную дорогу, другая – через кухню – ведет на земельный участок; там расположены коровник, амбар и пристройки. На втором этаже три комнаты: в первой живет X.Карри, отец семейства, во второй – Лиззи, в третьей – Ной и Джим. Если об обитателях дома что и можно сказать, то только хорошее. Правда, они не очень образованны и порой излишне шумны, но это не мешает им иметь свои представления о красоте и справедливости, Х.КАРРИ – с чайным полотенцем через плечо – выходит из кухни, что-то ищет в буфете; он готовит завтрак. На лестнице, ведущей наверх, появляется НОЙ. Он во многом в отца; он так же ширококост, как отец, у него такие же сильные, большие руки. Но если в Х.Карри практичность земледельца сочетается с какой-то душевной щедростью человека, умеющего мечтать, то Ной – весь – трезв без остатка; он лишен сомнений и верит лишь в то, что можно увидеть или ощутить.

НОЙ. Это ты, па?

Х.КАРРИ. Доброе утро, Ной,

НОЙ. Хлопочет тут кто-то, слышу. Надеялся – Лизи.

Х.КАРРИ. Дорога очень утомила ее, пусть поспит.

НОЙ. Ночью она шагала по комнате взад-вперед, и я не мог заснуть. (Взглянув на карманные часы) Все-таки лучше разбудить ее, па. Не так уж рано.

Х.КАРРИ. Не делай этого, Ной. Думаю – ей жилось там не сладко.

НОЙ. Если ей и жилось в Суинтривере не сладко, – что ж это твоя вина… Я был против этой поездки с самого начала. (Сходит вниз) Откровенно говоря, я надеялся, что сегодня будем есть завтрак, приготовленный женщиной. Впрочем (пытаясь шуткой исправить бестактность) сэр, если за эту неделю вы нас не отравили, то мы вполне можем вам довериться еще на один день.

Он подходит к радиоприемнику, который, кажется, начинает потрескивать только от одного приближения к нему, Ной берет стул и садится перед приемником с видом чело-века, решившего на этот раз не отступить, пока не добьется своего.

Грохот и свист врываются в комнату

Х.КАРРИ. Джимми только вчера исправил эту штуку – не ломай снова.

НОЙ. (Оставив приемник в покое) В этот ящик – вложено не мало денег. Должны же мы извлечь из него хоть какую-нибудь пользу!

Х.КАРРИ, Какую пользу ты хочешь извлечь из этой детской затеи?

НОЙ. Я думал услышать что-нибудь о засухе.

Х.КАРРИ. О засухе – спроси лучше меня.

НОЙ. Ты что-либо знаешь, па?

Х.КАРРИ(вздохнув) Дождя нет, и неизвестно когда будет.

НОЙ. Что ж, вычеркнем еще один день.

Он подходит к календарю-таблице и карандашом, который висит рядом на веревочке, делает пометку

Х.КАРРИ. От твоих пометок, Ной, время, мне кажется, идет медленнее. Что толку в пометках? Если дождь пойдет, так он, будь уверен, пойдет.

НОЙ. Что, если бы и я мог так же легко смотреть на все это! А знаешь ли, что я ночью ходил в коровник проверять телок? И видел там – что? – знаешь? И что я вынужден был сделать с телками, знаешь?

Х.КАРРИ(встревожен) О господи, неужели ты их пристрелил?

НОЙ не отвечает

(Печально) Не следовало этого делать, Ной.

НОЙ. Послушай, па, если дела хочешь вести ты – милости прошу. Вы все, может, думаете, что это такое приятное занятие. (Берет с конторки две толстые книги) Все дела тут, получай, и не о чем разговаривать.

Х.КАРРИ. (Улыбаясь) Нет, Ной. Я не заберу эти книги. Что ты без них будешь делать? Без всех этих дебетов – кредитов? (Примирительно) Ну ладно, Ной, не злись. Ты же знаешь, я ничего не смыслю в этих системах!

НОЙ. Останемся верны уговору: вы с Джимом предаетесь мечтам, я – цифрам.

Молчание

Х.КАРРИ. Как приготовить тебе яйца?

НОЙ. Способом, которым ты испортишь их меньше всего.

Х.КАРРИ. Тогда я оставлю их сырыми.

НОЙ. Я их буду есть сырыми.

НОЙ идет на кухню, и пока возвращается с парой яиц, по лестнице сбегает ДЖИМ. Джим в семье самый младший. Ему недавно исполнилось двадцать; он широкоплеч, коренаст, отчего выглядит старше своего возраста. Он вечно полон самых разнообразных желаний, хотя и уверен, что они неосуществимы. Однажды в детстве он почему-то решил, что природа обделила его, и в глубине души считает себя неудачником. Именно поэтому, быть может, он испытывает иной раз желание совершить что-либо невероятное, более чем озорное

ДЖИМ. Доброе утро, па!

X.КАРРИ. Доброе утро, Джим.

ДЖИМ. Все будет так, как я говорю. Теперь я уверен, что все будет именно так.

Х.КАРРИ. О чем ты говоришь, Джим?

ДЖИМ. Ты знаешь, отчего засуха, па?

Х.КАРРИ. От чего?

ДЖИМ. Вот и ты не знаешь отчего. И никто не знает. А я знаю. Дело в том, что земля изменила свое направление. С каждым днем, с каждым часом мы приближаемся к солнцу. Мы летим ему навстречу. Но прежде, чем мы столкнемся с ним, земля лопнет от жары. Она раздуется и лопнет. Такие дела, старина. Бац! – и все.

Х.КАРРИ. Ты в этом уверен, Джим?

ДЖИМ. Конечно. Вчера вечером я был на танцах и видел Джила Дэмби. Там были и другие ребята. Я им сказал все, что думаю о засухе, и Джил Дэмби со мной согласился. Он положил руку мне на плечо и сказал: «Джим Карри, ты прав!»

Х.КАРРИ(мягко) Он разыграл тебя, мальчик.

ДЖИМ. Нет! Все будет именно так. Она раздуется и лопнет

НОЙ. Если будешь продолжать думать об этом – пропустишь завтрак.

ДЖИМ(удивленно и с сочувствием) Что случилось, Ной? Ты заболел?

НОЙ. С чего ты взял?

ДЖИМ. Ну – конечно же, ты заболел. Здоровый человек не станет есть сырые яйца.

Х.КАРРИ. Ему просто не нравится, как я готовлю.

ДЖИМ. Почему? Ты готовишь лучше Лиззи, па.

Х.КАРРИ(зная, что сын неправ) Спасибо, Джим. Ну_, а как тебе приготовить яйца?

ДЖИМ. Как всегда.

Х.КАРРИ. Сколько?

ДЖИМ. Пожалуй, хватит и пяти.

НОЙ. Я вижу, сегодня ты не так голоден.

ДЖИМ. Да, Ной, я совсем потерял аппетит.

НОЙ. Ну-ка присядь, Джим. Нам надо поговорить

ДЖИМ. Может быть, не сейчас, Ной?

НОЙ. Вчера вечером ты мог влипнуть в хорошенькую историю.

ДЖИМ. Мне сейчас некогда, Ной. Поговорим потом.

Х.КАРРИ. В какую историю, Джим?

НОЙ. Героиню зовут Снукки. Как тебе нравится это имя, па?

Х.КАРРИ. В чем дело, мальчики?

НОЙ. Сейчас объясню. Вчера на танцах мы были вместе. Весь вечер я не упускал его из виду и около девяти часов говорю: «Джим, не исчезай, нам скоро надо идти встречать Лизи». Он будто этого и дожидался. Уже пора идти на станцию, его и след простыл. Спрашиваю Джила Дэмби – он говорит: «Джим ушел вместе со Снукки».

ДЖИМ. Неправда. Я вышел немного погулять. У меня и в мыслях не было с ней знакомиться. А она в это время выходит вслед за мной и садится в новенькую машину. Я эту машину приметил, когда мы еще входили в парк. Я подхожу к ней и говорю: «Не скажете ли: сколько у вашей машины цилиндров?» И прежде чем она успела ответить, мы уже мчались со скоростью сорок миль в час.

НОЙ, Все, что связано с этой девицей, – быстро.

ДЖИМ(ерепенясь) Что ты хочешь этим сказать?

НОЙ(продолжая рассказ) В конце концов, я его нашел. Мне сказали, что машину эту видели неподалеку от аптеки старого Уильямса. Ну, я и отправился туда. Мне кажется, я поспел вовремя. Такие поцелуи добром не кончаются. Мне пришлось потрепать его по плечу, чтобы он меня заметил.

ДЖИМ. Снукки очень хорошая девушка. Не понимаю, почему она тебе не нравится?

НОЙ. Как может мне нравиться эта кукла с обесцвеченными волосами.

ДЖИМ. У нее такие волосы. Что же делать?

НОЙ. Старый Уильяме говорит, что она покупает у него перекись водорода чуть ли не ведрами.

ДЖИМ(чтоб хоть как-то оправдать Снукки) Перекись водорода, так же как и йод, употребляется при порезах.

НОЙ. Она должна была бы давно умереть от потери крови, если у нее так часты порезы.

Х.КАРРИ. Это нехорошо, Джимми. Ты же мог опоздать к поезду и тогда не встретил бы сестру.

ДЖИМ(отцу) Пусть он не оскорбляет Снукки. (Ною) Она красит волосы – да. Если хочешь знать – она их красит. Но это ровно ничего не значит, па. Она все-таки очень мила, и до сих пор сохранила свою красную шапочку – не в пример другим девушкам…

Х.КАРРИ(с упреком) Вот видишь, Ной. Похвально, когда девушка, бережет свою красную шапочку. Это говорит в ее пользу.

НОЙ. Я весьма сомневаюсь, чтобы она до сих пор сохранила свою красную ша-почку, Во всяком случае, вчера вечером Джим Карри мог ее похитить без особого труда.

Нельзя сказать, что бы Х.Карри не было бы приятно слышать об этом

ДЖИМ. Это было бы не так плохо, Ной. В другой раз ты, пожалуйста, меня не разыскивай.

НОЙ. Тогда ты вынужден будешь на ней жениться, чудак, об этом ты подумал?

ДЖИМ. Послушай, Ной, что ты ко мне пристал? Оставь меня в покое.

НОЙ. Ты слышишь, па?

Х.КАРРИ. А что, если на самом деле так поступить? Как ты думаешь, Ной?

НОЙ. Что – жениться на Снукки?

Х.КАРРИ. Нет, оставить его в покое.

Если бы Джима не было в комнате, НОЙ, возможно, не так близко к сердцу принял бы отцовские слова. Но его оскорбили при мальчишке, и оскорбили не-заслуженно. Наступает молчание

ДЖИМ(чувствуя себя перед братом виновным) Ты напрасно, Ной, погорячился. Вернее, конечно, это я погорячился. Такое дело, Ной.

НОЙ. Ты еще мальчишка, Джим. Ты многого еще не понимаешь. Ты думаешь, мне очень нравится возиться с тобой, следить, чтобы ты не наделал глупостей? Или ломать голову над этими книгами, экономить каждый грош, смотреть за хозяйством? Но я должен это делать, – раз это все выпало на мою долю. Ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? Чего же тогда ты десять раз на дню обращаешься ко мне за советом – как сделать это, как сделать то?

ДЖИМ Ты меня не понял, Ной. Я совсем не против того, чтобы ты давал мне советы. Я даже тебе благодарен за них…

НОЙ(с иронией) Спасибо.

ДЖИМ. Не то, что благодарен, а – как бы это сказать? – ценю тебя. Вернее… Ну, словом, ценю. Только я хочу, чтобы ты… (окончательно запутался, орет) не кричал на меня!

Х.КАРРИ. Перестань!

Опять молчание и ДЖИМ опять чувствует себя виновным. Он подходит к отцу

ДЖИМ. Почему так долго нет Лиззи?

Х.КАРРИ. Она очень устала с дороги. Да и легла поздно.

ДЖИМ Ночью я проснулся, и мне показалось, что она плачет.

Х.КАРРИ. Когда девушки несчастны – они плачут.

ДЖИМ Что же нам делать с ней, па?

Х.КАРРИ не отвечает

Нам, пожалуй, следует с ней поговорить.

Х.КАРРИ. Может быть, ты с ней поговоришь, Ной?

НОЙ. Я не считаю, что в этом есть необходимость.

Х.КАРРИ. А что, если тебе поговорить с ней, Джим?

ДЖИМ. Нет, па. Я не могу сказать все как надо. Лучше всего, если ты сам с ней поговоришь.

Х.КАРРИ. Но – поймите! – я не могу. Что я ей скажу? «Лиззи, тебе пора выйти замуж» – так я скажу, да? Она сама знает, что ей пора замуж.

НОЙ. Вот и хорошо. Тогда и говорить не о чем.

Пока ЛИЗЗИ спускается вниз, постараемся к ней присмотреться. Она из породы Кэрри, этого нельзя не заметить. Движения ее спокойны и закончены. Ступеньки под ее ногами слегка поскрипывают. ЛИЗЗИ двадцать семь лет; ни один мужчина пока еще не находил ее прекрасной. Она виновата в этом меньше всего

ЛИЗЗИ. Доброе утро, па. Доброе утро, мальчики. Хорошо, что я снова дома. Дома все-таки лучше, чем где бы то ни было.

Х.КАРРИ. Сейчас мы говорили как раз об этом.

ЛИЗЗИ. Если б вы знали, какой сон мне снился ночью! Я шла босиком по дороге, и вдруг хлынул дождь. Сперва упало несколько крупных капель, потом сверкнула молния, и потоки воды обрушились на землю. Это был прекрасный сон. Почти такой же прекрасный, как сам дождь.

НОЙ. Дождь – это к слезам. Вот, если бы ты видела слезы, тогда, возможно, пошел бы дождь.

Х.КАРРИ. Садись, Лиззи. Я тут приготовил завтрак. Вчера мы толком так и не поговорили. Ты ничего не успела нам рассказать.

HОЙ. Ты выглядишь неплохо, Лиззи. В последние дни перед отъездом ты здорово сдала. Хоть и делала вид, что жара тебе нипочем, но мы видели, как тебе трудно. Ну, что слышно в Суинтривере? Как там – жарко?

ЛИЗЗИ. Как в аду, чтоб не соврать.

ДЖИМ(смеется) «Чтоб не соврать»!.. Ты говоришь так, будто родилась в Суинтривере!

ЛИЗЗИ. Еще бы! Я провела там целую неделю.

Х.КАРРИ. Как чувствует себя дядя? Что делает тетя Ив? Ты объяснила, почему мы им так долго не писали?

ДЖИМ. А как мальчики? Если они в тетушку Ив – готов поспорить, что заговорили тебя насмерть.

ЛИЗЗИ. Нет, Джим. Они в дядю Нэда: мычат.

Х.КАРРИ(с упреком) Лиззи!

HOЙ. Кто из мальчиков тебе понравился больше всех?

ЛИЗЗИ. Пит, конечно.

Х.КАРРИ. Я никогда не мог запомнить их по именам.

НОЙ. Пит… Это который Пит?

ДЖИМ. Готов поспорить, что ты влюблена в него.

ЛИЗЗИ. Я без ума от него, Джим. Мы провели вместе много времени, и в один из вечеров он попросил меня выйти за него замуж.

Долгое молчание

Х.КАРРИ. Что же ты ему ответила?

ДЖИМ. Да, Лиззи, что же ты ему ответила?

ЛИЗЗИ. Я сказала, что он очень мил и пожелала ему успехов в учебе. Тетушка Ив говорит, что он в этом году начнет ходить в школу

Х.КАРРИ(он ничего не понял) В школу? А в детстве он разве не ходил в школу?

НОЙ. Замолчи, па!

ЛИЗЗИ. Вы уже завтракали, мальчики? А ты, па? Милый па, думаешь я не знала почему ты меня так уговаривал ехать в Суинтривер? А ты все не понимал, почему я отказываюсь! Как видишь, я поехала и, как видишь, напрасно. Мне очень жаль, что вам пришлось потратить столько денег на дорогу, на новое платье. Делать нечего, Ной. Внеси их в графу убытков.

Х.КАРРИ. Ну, а все-таки, что ты делала в Суинтривере, где бывала?

ЛИЗЗИ. Первые дни я почти не выходила из комнаты…

НОЙ. Почему ты не выходила из комнаты?

ЛИЗЗИ. Потому, что стеснялась. Они не хуже меня знали ради чего я приехала к ним. Они меня рассматривали с ног до головы. Они старались делать это незаметно, но им не удавалось. Как только вставали из-за стола, я бежала наверх, в свою комнату. По два раза в день я мыла голову, а уж сколько раз переставляла мебель и говорить не стоит! Я забрала к себе телефонный справочник и прочла его от корки до корки. Я уже готова – была бежать из Суинтривера, как тётушка Ив – это было в субботу – говорит: «Вечером мальчики собираются на танцы, иди вместе с ними». Сперва у меня и в мыслях не было идти на танцы. Но потом я сказала себе: «Лиззи, не будь дурой». И я закрутила волосы, напялила на себя новое платье, надела туфли вот на таких каблуках и в таком виде вышла к вечернему чаю. Мальчики уставились на меня так, будто я была голой. Тишина за столом длилась довольно долго. Наконец Нэд – младший решил ее нарушить. Он встал, потоптался на месте и спросил: «Лиззи, сколько ты весишь?»

Х.КАРРИ. Что же ты ответила на это?

ЛИЗЗИ. Я сказала: вес мой – пятьдесят восемь, зубов тридцать два, вставных нет, рост – такой-то.

НОЙ. Это было не очень умно с твоей стороны. Он просто хотел начать беседу.

ЛИЗЗИ. Подозреваю, что я закончила ее. Потом мы опять молчали. Неизвестно сколько бы так продолжалось, если бы не Пит. Он притащил откуда-то старый, помятый глобус и спросил меня, что на нем нарисовано. Мне не оставалось ничего другого, как постараться ему объяснить. Я начала рассказывать по порядку… (Кричит) Разве я виновата, что всегда хорошо знала географию?

Х.КАРРИ. Что же случилось, Лиззи?

ЛИЗЗИ. Ровным счетом ничего. У них от удивления раскрылись рты, и Нэд – младший спросил: «Лиззи, ты метишь в учительницы?»; и вдруг мне вспомнилась школа, выпускной вечер, и как я одна стояла у стены, и никто меня не приглашал танцевать. Я тогда думала: «Ну и что ж! Стану учительницей». И как только вспомнила это, я поняла, что все кончено. Я заперлась в своей комнате и весь ве-чер читала телефонный справочник.

НОЙ. И это – все?

ЛИЗЗИ. Когда уезжала, маленький Пит кричал мне вслед: «Ты самая красивая из всех женщин!»… Теперь все.

Х.КАРРИ. Что ж, не ошибется, кто назовет тебя красивой.

ЛИЗЗИ. (Протестуя) О па!

Х.КАРРИ. Я знаю, что говорю. Никто еще не видел настоящую Лиззи. Ты стесняешься показать себя на людях. Тебе кажется, что всем только и хочется, что обидеть тебя. Разговаривать с тобой невозможно – ты ставишь собеседника в глупое положение, Ты вдолбила себе в голову, что в тебя нельзя влюбиться. Только с нами ты бываешь такой, какая есть на самом деле. Потому что только нам ты доверяешь. Почему? Почему ты боишься быть красивой для всех?

ЛИЗЗИ. (Крик отчаяния) Потому, что лучше надеяться, что можешь быть красивой, если захочешь, чем убедиться, что ты некрасива!

Молчание

Х.КАРРИ. (Осторожно) Лиззи…

ЛИЗЗИ. Да?

Х.КАРРИ. (Не знает, как начать) Мы тут думали, Лиззи… Братья твои, я. И кое-что решили.

ЛИЗЗИ Решили. Что же вы решили?

Х.КАРРИ. Мы сейчас немного поработаем, а потом хотим съездить в Три Поинт.

ЛИЗЗИ. Ну?

Х.КАРРИ. Мы хотим пригласить Файла на обед. Я полагаю, ты не возражаешь?

ЛИЗЗИ. Если вы это сделаете – меня дома не будет.

X.KAPPИ. Могу я пригласить человека пообедать со мной или нет?

НОЙ. Постой, па. Если Лиззи не хочет, чтобы мы звали его, – значит не надо звать. Мы не должны делать то, чего она не хочет.

ЛИЗЗИ. Да, Ной, я не хочу, чтобы вы ездили в Три Пойнт.

Х.КАРРИ. Не слушай ты его! И ты, и Джим – вы не делаете ни одного шага без того, чтоб не посоветоваться с Ноем.

ЛИЗЗИ. Потому, что он единственный из нас, кто трезво смотрит на вещи.

Х.КАРРИ. Уступи мне, Лизи. Будь на этот раз неблагоразумной.

НОЙ. Довольно глупый совет.

Х.КАРРИ. (Ною) Все, что нельзя вычислить, изложить в цифрах, внести в эти книги ты называешь глупость. Что глупого я сказал, можешь ответить?

НОЙ. Не будем спорить, па. Лиззи не хочет, чтобы мы ездили в Три Поинт, и она права. Гордость! – она кое-что значит. Не надо об этом забывать.

Х.КАРРИ. Гордость?

НОЙ. Да. Лиззи и я – мы знаем, что такое гордость. Я прав, Лиззи?

ЛИЗЗИ отворачивается, не отвечает. Х.КАРРИ смотрит на нее, стараясь понять, почему она не ответила Ною, и скорее отцовское сердце, разум, подсказывает ему, в чем тут дело. Он подходит к Лиззи, берет ее за руку.

Х.КАРРИ. Лиззи, посмотри-ка мне в глаза. Это правда? Я не ошибаюсь?

ЛИЗЗИ. Если тебе хочется кого-либо пригласить, я не возражаю. Только не Файла, па.

Х.КАРРИ. Я не ошибаюсь, стало быть?

ЛИЗЗИ. Когда мы ездим в город, он всегда очень приветлив – и с Ноем, и с Джимом… А со мной он еле здоровается. Он не только не замечает меня – он вся-чески подчеркивает, что я ему безразлична.

Х.КАРРИ. Когда мужчина подчеркивает, что женщина ему безразлична, это значит, что она ему не безразлична. Ну, так как же? Приглашать?

ЛИЗЗИ. Нет, па, Нет. Я сказала – нет!

Х.КАРРИ. Если ты на самом деле не хочешь, – чтобы он пришел, вполне достаточно одного «нет». И сказать это надо спокойно.

ЛИЗЗИ молчит.

Помнишь, когда ты была ребенком, ма часто говорила тебе: «Честность в правде, Лиззи». И когда ей казалось, что ты хитришь, стараешься скрыть что-то, она брала тебя за руку и спрашивала: «Честность в правде, Лиззи?» И ты ни разу не солгала ей.

ЛИЗЗИ молчит

Ты говоришь, что Файл тебе не нравится. Честность в правде?

ЛИЗЗИ. Не надо, па.

Х.КАРРИ. Я спрашиваю тебя, честность в правде?

ЛИЗЗИ. Это было игрой, детской игрой в честность. С тех пор прошло много лет. Я теперь не маленькая, па. Я могла бы ответить на твой вопрос, но я… я отказываюсь. (Вдруг) Ради бога, ради самого господа бога, оставьте меня в покое. Да, я люблю Файла – что вам еще от меня нужно?

Х.КАРРИ(радостно). Слышали?! За мной, мальчики!

Свет гаснет. Вскоре он зажигается вновь, постепенно освещая небольшую комнату, стены которой сделаны из сучковатых сосновых досок и покрыты морилкой. В углу этого служебного помещения стоит огромный стол-бюро с крышкой на роликах; над ним, у телефона – такого же, как в доме Х.Kappи – кнопками прикреплены к стене какие-то сводки, объявления; тут же – всегда перед глазами – десяток мужских фотографий разного формата. Мы в конторе шерифа. У окна – потертый кожаный диван, который поначалу мы не заметили; на нем, видимо, спят, и постель еще не убрана. На подоконнике – тарелки с остатками, вчерашнего ужина, пустая бутылка. Человек, нашедший здесь пристанище, одинок – об этом не трудно догадаться.

Входит ФАЙЛ. Существуют люди, возраст которых определить трудно, – Файл относится к их числу. Он высок, чуть сутул; его спокойные, умные глаза порой смотрят насмешливо, и лишь по ним можно определить шутит ли он или говорит серьезно. Иногда он посмеивается и над собой; сознание, что жизнь его могла сложиться более удачно, придает его юмору привкус горечи

ФАЙЛ. (Руки держит на животе, заложив большие пальцы за пояс) Я благодарен, шериф, но собака мне не нужна.

ШЕРИФ ТОМАС(входя вслед за Файлом) Какая это собака – щенок! Послушай, что он делает. Он не бросается к первой миске, когда их кормят, он ждет, чтобы наполнили вторую. И пока его братья дерутся, он опорожняет эту миску дочиста. Что ты скажешь?

ФАЙЛ. Он просто обжора.

ШЕРИФ ТОМАС. Он очарователен. Когда я сплю, он лезет ко мне на кровать и устраивается у меня в ногах. Ты меня возмущаешь, Файл. Ты же был женат когда-то. Неужели тебе не холодно спать одному?

ФАЙЛ. Я бы не сказал, что сегодня – ночью мне было холодно, шериф.

ШЕРИФ ТОМАС. Нет, Файл, ты просто не любишь животных.

ФАЙЛ. Это неправда. Когда я жил в Педливилле, у меня был енот.

ШЕРИФ TОMAC. (убежденно) Енот не собака.

ФАЙЛ. Он очень меня смешил. Дашь ему банан – он не съест, пока не помоет.

ШЕРИФ ТОМАС. Куда он девался?

ФАЙЛ. Сбежал.

ШЕРИФ ТОМАС. Вот видишь! А собака – можно ли представить, чтоб она сбежала?

ФАЙЛ. Собака у меня тоже была.

ШЕРИФ ТОМАС. Врешь. Какой породы?

ФАЙЛ. Дворняжка.

ШЕРИФ ТОМАС. А как ты звал ее?

ФАЙЛ. Так и звал – Собакой.

ШЕРИФ ТОМАС. Не больно же ты ее любил, если дал ей такое неподходящее имя.

ФАЙЛ. Оно ей нравилось.

ШЕРИФ ТОМАС. А куда девалась Собака?

ФАЙЛ. Попала под машину.

ШЕРИФ ТОМАС. Животные от тебя либо сбегают, либо бросаются под машину. (Взглянул на часы) Пожалуй, мне пора идти. Может, передумаешь еще?

ФАЙЛ. Вряд ли.

ШЕРИФ ТОМАС. Ну, я пошел, взгляну, что делается вокруг.

ФАЙЛ(когда Шериф уже в дверях) Так ты говоришь, что он устраивается у тебя в ногах?

ШЕРИФ ТОМАС. Прямо в ногах. В моих старых, уставших ногах. Я чувствую, как он дышит. Увидимся позже, Файл.

Оставшись один, ФАЙЛ подсаживается к подоконнику, ставит перед собой зеркальце и, когда проводит ладонью по щеке, замечает, что рукав на локте протерся. Отставив бритву, он вынимает из коробки из-под сигар иголку с ниткой. Звонит телефон

ФАЙЛ(в трубку) Хэлло! Шериф только что вышел. Да. Его помощник. Такого не знаю. А что он натворил? (Слушает) Как его зовут, говорите? (Берет бумагу, карандаш) Торнадо Джонсон? (Записывает) Так. Он вооружен? Есть ли у него револьвер, спрашиваю? Ладно, пришлите его карточку. Фотографию, говорю, пришлите!

Пока он говорит, в контору входят Х.КАРРИ, НОЙ и ДЖИМ. НОЙ был про-тив этого визита, но и сейчас остался при своем мнении. X.KAРPИ и ДЖИМ не-сколько смущены; решимость им изменила, как только они перешагнули порог конторы

ФАЙЛ. Привет, Карри. Привет, мальчики! Дождя все нет?

Х.КАРРИ. Нет дождя, Файл.

ФАЙЛ. Ну, а в Суинтривере – там как?

НОЙ. (Сухо) Мы там не были.

ФАЙЛ. (Принимаясь за починку рубашки) А что говорит Лиззи? Она ведь ездила в Суинтривер.

ДЖИМ. Ей там очень понравилось. У нее не было ни одной свободной минуты. Каждый вечер ее приглашали на танцы, или погулять.

ФАЙЛ хохочет, ДЖИМ вынужден умолкнуть

ФАЙЛ. Каждый вечер, говоришь?

Неловкое Молчание с ФАЙЛ продолжает возиться с рубашкой

Х.КАРРИ(переминаясь с ноги на ногу) Рубашка-то порвалась, Файл.

ФАЙЛ. Похоже, что порвалась.

Х.КАРРИ. Чинить самому приходится?

ФАЙЛ. Ничего не поделаешь, Карри. С тех пор как жена умерла – приходится самому.

ДЖИМ. А мне Лиззи чинит рубашки.

ФАЙЛ. Жаль, что у меня нет сестры. Она бы тоже чинила мне рубашки.

Опять молчание

ДЖИМ. Так вот я говорю – Лиззи каждый вечер приглашали на танцы…

ФАЙЛ(перебивая) А она одна вернулась из Суинтривера?

НОЙ(настороженно) Она ездила одна, с кем же должна была вернуться?

ФАЙЛ. На прошлой неделе Майкл Лей ездил в Ливерстаун покупать кобылу. Отправился один – вернулся с кобылой.

НОЙ(сжав кулаки) Нам нет никакого дела до Майкла Лея. Оставь Лиззи в покое. Понятно?

ФАЙЛ. Не горячись, Ной. Я задал вопрос, и только.

ДЖИМ. Он только задал вопрос. Конечно! Как это тебе нравится, Ной?

Х.КАРРИ. Послушайте меня! Я всегда говорил Ною и Джиму, – говорил я вам, мальчики? – вы не имеете друзей, потому что вы горячитесь. Чтобы вам пригласить хорошего парня опрокинуть по стопке! Поговорить по душам, помочь, если надо.

НОЙ. Ты прав, отец. Я погорячился, Файл. Было бы неплохо, если б мы с тобой поговорили по душам.

ФАЙЛ, Это можно. Тут есть где выпить – неподалеку.

Х.КАРРИ. В кабачке что за разговор! Нет, Файл, Хотелось бы, чтобы ты пришел к нам в гости. Мы приглашаем тебя на обед.

ФАЙЛ. Я постараюсь прийти в один из ближайших дней, Карри.

X.KAPРИ. А почему бы не сегодня?

ФАЙЛ.Сегодня придется поработать. Вам не известен такой человек – Торнадо Джонсон?

Х.КАРРИ. Нет, Файл.

ФАЙЛ. Передали по телефону, что он направился в нашу сторону. Надо будет поискать.

ДЖИМ. По дороге он мог свернуть куда-нибудь еще.

ФАЙЛ. Это правильно. Но он мог и не свернуть.

ДЖИМ(отцу) Ты хочешь, чтобы мы были друзьями, па. Я ему предлагаю дружбу – он отказывается.

ФАЙЛ. Я же объяснил тебе, как обстоят дела.

ДЖИМ. Ты бы отказывался, даже если бы был свободен.

ФАЙЛ(спокойно) Я не против того, чтобы мы были друзьями Джим, но мне не улыбается, чтобы твой отец стал моим тестем.

ДЖИМ(взрываясь) Возьми свои слова назад, слышишь?

ФАЙЛ. Я могу повторить их, если хочешь!

ДЖИМ. Ах, так?!

Все происходит очень быстро – так быстро, что мы видим Джима уже поднимающимся с пола; он держится за скулу. ФАЙЛ, отражая его удар, левой рукой, одновременно нанес короткий удар правой – в скулу. Он и не очень-то сильно ударил, но этого было достаточно, чтобы Джим не удержался на ногах

НОЙ(сквозь зубы) Ему не следовало начинать драку, это сделал бы я, и успешнее.

ФАЙЛ. Ты уже упустил время. Он опередил тебя. НОЙ (сует Джиму в руки платок) Держи, и не лезь первым, когда я рядом. Идем домой, болван.

ДЖИМ. Я убью его!

НОЙ. После.

Он выталкивает Джима за дверь, они уходят. Х.КАРРИ и ФАЙЛ остаются одни.

ФАЙЛ. Мне жаль, что все так произошло. Я не хотел его ударить.

Х.КАРРИ. Пустяки. Я тоже дрался в молодости, мне и не так доставалось. А вот кто из вас проиграл в этой драке – еще неизвестно, Файл.

ФАЙЛ. Неизвестно. Почему?

Х.КАРРИ. Мы бы с тобой пообедали на славу, распили бы бутылку вина – у меня припрятана, одна с давних времен…

ФАЙЛ(перебивая) Речь шла не об обеде, Карри.

Х.КАРРИ(принимая вызов) Речь шла не об обеде, да. Речь шла о Лиззи. Почему бы тебе и не жениться на ней, Файл?

ФАЙЛ. Я сам смогу чинить свои рубашки, Карри.

Х.КАРРИ. Больше, чем твои рубашки, в починке нуждаешься ты, Файл. Сам.

ФАЙЛ. Это как понять, Карри?

Х.КАРРИ(идет к выходу) Ты сам нуждаешься в починке, парень.

ФАЙЛ(преграждая ему дорогу) Постой. Это против правил. Начал – говори.

X.КАРРИ. Плохо ты живешь, Файл. Я не верю, что тебе сладко спать на этом диване, есть по утрам вчерашний ужин и чинить рубашки. Не от хорошей жизни ты стараешься убедить всех, что у тебя все в порядке. Нас ты, допустим, и обманешь, но себя же обмануть нельзя, Файл. Ты говоришь, что жена твоя умерла. А ведь это не так. Она бросила тебя и уехала с этим учителем из Луизвилла, будь он проклят. Каждый из нас помнит эту историю. Но ты говоришь, что жена твоя умерла, и мы не противоречим тебе. Мы говорим: «Ладно, раз Файлу хочется считать себя вдовцом – будем считать его вдовцом. Бог нам простит эту маленькую ложь: она приносит Файлу успокоение»

Вот почему я говорю, что ты нуждаешься в починке, Файл. Человек, который ищет успокоения во лжи – он нуждается в починке. Я бы тебе не сказал этого – ты меня вынудил, Файл.

ФАЙЛ. Смелый ты человек, Карри: ты разрешаешь себе говорить то, что думаешь.

Свет гаснет. Мы снова в доме X.Карри. ЛИЗЗИ накрывает на стол, хлопочет; она торопится. В последний раз окинув взглядом стол – все ли в порядке? – она снимает с себя фартук, хочет бежать наверх: надо еще успеть переодеться, Вдруг она замечает, что за столом не хватает одного стула – пятого. Она приносит его и, сдвинув остальные, ставит к столу. Входит НОЙ.

ЛИЗЗИ. Вы уже вернулись? А я еще не готова. Ничего не трогай, Ной. Не задень скатерть. Что он сказал, к какому часу придет?

НОЙ. Он не сказал точно, к какому часу.

ЛИЗЗИ. Вот это да! А если он вздумает прийти в пять? Минут через десять пирог будет готов. К пяти часам он потеряет всякий вид. Что же делать – снимать с огня?

НОЙ. Лиззи…

ЛИЗЗИ. Я тут заболталась с тобой, мне еще надо переодеться. Чего доброго, он застанет меня в этом платье.

НОЙ. Послушай, Лиззи…

Звонит телефон

ЛИЗЗИ (убегая наверх) Подойди к телефону, Ной,

Входит ДЖИМ

НОЙ(снимает трубку) Хэлло. Нет, вы ошиблись. А кто это говорит? Кто? (Джиму) Это Снукки.

ДЖИМ подлетает к телефону

(Прикрыв трубку ладонью) Что ты собираешься ей сказать?

ДЖИМ. Я еще не знаю, чего хочет она.

НОЙ(передавая трубку) Будь осторожен.

ДЖИМ. Хэлло! Хэлло, Снукки! О, я чувствую себя превосходно. А ты? Я спрашиваю, как ты чувствуешь себя? Ты тоже чувствуешь себя превосходно? Я очень рад! Это превосходно, что мы оба чувствуем себя превосходно!

НОЙ. Джим!..

ДЖИМ(в эту минуту для него никто, кроме Снукки не существует) Я собирался к тебе звонить. Если бы ты не позвонила, я бы обязательно позвонил сам. Да, Снукки. Что ты говоришь? Совпадение? Это замечательное совпадение, Снукки! (Слушает) Нет-нет, я не верю. Поклянись! Правда? Вот это здорово!

НОЙ подходит к брату и треплет его по плечу – совсем как вечером

НОЙ. Что она говорит?

ДЖИМ(в восторге) Она говорит, что никак не дождется вечера и что новенький фордик все время спрашивает: «Би-би, где наш Джимми?»