Текст книги "Одинокий ученик: монография о Т. Суббе-Роу"

Автор книги: Н. Рамануджачари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

[§3] Мистические практики Т. Суббы Роу

Согласно биографическому очерку, составленному Х.С. Олкоттом, Субба Роу «не выказывал ранних признаков владения мистическим знанием». Мать Суббы Роу сообщила Олкотту, что «её сын впервые заговорил о метафизике после знакомства с основателями Теософического Общества, которое началось с переписки с Е.П.Б. и Дамодаром, а потом стало личным после нашей встречи с ним в 1882 г. в Мадрасе».¹

Олкотт продолжает: «Ему внезапно будто открылась сокровищница давно забытого оккультного опыта; к нему вернулось воспоминание о предыдущем воплощении, он узнал своего гуру и с тех пор находился в общении с ним и другими махатмами – с некоторыми лично в нашей штаб-квартире, с другими – в других местах и по переписке».²

Нужно помнить, что Субба Роу родился в религиозной и ортодоксальной семье брахманов традиции смарта[8]8
  От слова смрити, т.е. основывающихся на текстах, у которых есть автор. – Прим. пер.


[Закрыть]. Учитывая эпоху и его воспитание, вполне можно предположить, что со времени его посвящения (упанаянамам) в религиозные мистерии он практиковал сандхьяванданам и нитья-агни-карьям (ежедневные приношения огненным богам). В религиозной жизни это было рутинным и не требовало от практикующих метафизической или философской учёности.

Субба Роу заявлял, что «треть своей жизни провёл в мире, о котором его собственная мать не имела представления»³ (то есть так далёк он был от рутинной жизни). По-видимому, он привлёк внимание Е.П. Блаватской своей статьёй «Двенадцать знаков зодиака», написанной для «Теософиста» в 1881 г. Он был с ней в переписке ещё до того, как они наконец встретились в 1882 г.

В 1876 г. он получил степень бакалавра искусств, и согласно тому, что он рассказал С. Субраманье Аеру (который позже был главным судьёй Мадрасского высшего суда), с тех пор он уже девять лет занимался изучением духовной философии. Он практиковал хатха-йогу, получая наставления от мудрого старика, чёрного дравида. У этого духовного учителя было подходящее имя Даттатрея.

Духовная и философская система, которую принял Субба Роу, называется тарака раджа-йога, «одна из систем брахманической йоги для развития чисто духовных сил и знаний, которые ведут в нирвану».⁴

Похоже, что изданных текстов, излагающих эту систему философии, не существует, но должно быть, её практика действительно сурова, если он относит свои оккультные знания на её счёт. По его собственным словам, «Тарака раджа-йога – это как бы центр и сердце ведантической философии, равно как и (в своих высших аспектах) самая важная часть древней мудрости-религии. Сейчас в Индии о ней знают очень мало... Однако по правде это одна из семи основных ветвей, на которые делится вся оккультная наука, и происходит она во всех отношениях от "детей огненного тумана" таинственный страны Шамбалы».⁵

Он отказывался давать духовное обучение всем тем, кто не был должным образом подготовлен для его получения. Например, он категорически отказался вести или обучать Субраманья Аера, своего коллегу по юриспруденции и друга по Космополитическому клубу, потому что тот не совершал нитья-сандхья-ванданам (ежедневного приношения солнечному богу).

Встреча с Е.П. Блаватской открыла для него новые двери восприятия. Он высоко ценил её оккультные знания и способности. Он считал, что её тело занимал «индусский йог», который и производил феномены. Но трудно определить, как его связь с ней соответствовала ранее полученным им знаниям из практики хатха-йоги или тарака раджа-йоги. В личных разговорах с Олкоттом и другими он не скрывал того факта, что его гуру – Учитель Морья, и что это ясно открылось ему, когда он впервые встретил Е.П.Б.⁶

Учитель К.Х. в письме, датированном июнем 1882 г., подтверждает, что он действительно был челой Учителя Морьи.

«Я не знаю Суббы Роу – он ученик М. По крайней мере, он очень мало знает обо мне. Но всё же я знаю, что он никогда не согласится приехать в Симлу. Но если Морья ему прикажет, он будет учить в Мадрасе...»⁷

У Суббы Роу было сильное чувство, что оккультную науку, её практику и применение следует охранять. По этой причине он вызвал неудовольствие Блаватской, но это на него никак не повлияло. Его духовным учителям тоже приходилось проявлять по отношению к нему огромное терпение. Учитель М. писал А.П. Синнетту 7 декабря 1882 г.:

«Вы должны иметь терпение с Субба Роу. Дайте ему время. Сейчас он проходит тапас [(аскезу)] и его не следует беспокоить. Я скажу ему, чтобы он не пренебрегал вами, но он очень ревнив и считает обучение англичанина святотатством».⁸

Помимо прочих факторов, удержание в тайне и отказ открыть это даже ценой жизни или бесчестия было для него обязательной частью оккультной практики. В письме от 3 февраля 1882 г. к Блаватской ещё до личной встречи с нею он писал:

«Тот немногий оккультизм, который остаётся ещё в Индии, сосредоточен в этом Мадрасском президентстве, и в этом факте вы сможете со временем убедиться сами. Великое возрождение йога-видьи во времена нашего великого Шанкарачарьи началось в этой части Индии; и с тех пор и поныне южная Индия избегала несчастья – никогда не была оставлена всеми своими посвящёнными».⁹

«В полдень [в день его смерти] он сказал, что его позвал его гуру; он собирался умереть, он должен был теперь начать свой тапас (мистические призывы) и не желал, чтобы его беспокоили. С того времени он ни с кем не говорил».¹⁰

Ясно, что это было не столько предчувствие смерти, сколько сознание непрерывности жизни под руководством его Учителя. Он ушёл в 10 вечера.

«Он жил своей оккультной жизнью в одиночку».¹¹

__________________

Ссылки на литературу

1. «Death of T. Subba Row, B.A., B.L.», The Theosophist, июль 1890; перепечатано в EW, xiii.

2. «Esoteric Writings», xiii.

3. ODL, III, 394.

4. Е.П. Блаватская. Теософический словарь.

5. «Esoteric Writings», 364-65.

6. Howard Murphet, «Hammer on the Mountain», Wheaton, 1972, 166.

7. Письма махатм. ML-17, 115.

8. Там же, ML-12, 70.

9. Письма Е.П.Б., №CLXI, 318.

10. «The Theosophist», июль 1890.

11. Там же.

[§4] Учитель, который не стал бы учить

Субба Роу был заинтересован в том, чтобы выстроить внутри Теософического Общества костяк из «настоящих посвящённых», который бы «действовал по инструкциям, даваемым адептами».¹

Следует помнить, что в 1879 г. Общество состояло из трёх секций:

«Высшая, или Первая секция состоит исключительно из сведущих в эзотерической науке и философии, или посвящённых, глубоко заинтересованных в делах Общества, которые инструктируют президента-основателя, как лучше их вести, но знать которых никто не имеет права, кроме тех, с кем они сами решат общаться.²

Вторая секция включает тех теософов, которые доказали свои верность, смелость и энтузиазм, а также преданность Обществу.³

Третья секция – это та, в которую допускается кандидат, за которого должным образом поручились двое членов, и которому будут переданы знаки, слова и символы, и который берёт обязательство хранить секреты».⁴

Цели Общества были переписаны в 1881 году. Они были следующими:

1. Образовать ядро всеобщего братства человечества.

2. Изучать арийскую литературу, религию и науку.

3. Отстаивать важность этого исследования и исправлять неверные толкования, которыми оно было затемнено.

4. Исследовать скрытые тайны Природы и способности, скрытые в человеке, на которые, как считают Основатели, оккультная философия в состоянии пролить свет.⁵

Отметим, что тогда в цели впервые была внесена идея о всеобщем братстве и была придана важность изучению арийской литературы и восточной философии. В 1875 г. высказанной целью общества было только «собирать и распространять знания о законах, которые управляют вселенной».⁶

Субба Роу ещё до того, как был принят в члены Теософического Общества, предложил помощь в формулировании некой «ритуалистической системы» и составлении плана «систематического оккультного обучения для тех, кто был принят в упомянутую секцию».⁷ У него были прочные убеждения насчёт йога-видьи южной Индии; он писал доверительно:

«Среди нас ещё есть люди, скрывшиеся от приставаний высокомерных британских должностных лиц и наглых миссионеров в тёмных горных пещерах и непроходимых лесах – те, кто почти достигли берегов океана нирваны».⁸

Он был в курсе неуверенного отношения таких людей, как Хьюм: «Эти суровые мистики доступны только искренне верящим в йога-видью и существование адептов. Даже если английский теософ вроде Хьюма случайно доберётся до одного из таких людей, он скоро начнёт подвергать его философию испытанию».⁹

7 мая 1882 г. Субба Роу писал А.П. Синнетту, что «Блаватская несколько раз за последние три месяца просила меня дать вам такие практические наставления в нашей оккультной науке, какие позволено мне давать человеку, находящемуся в вашем положении; а теперь мне приказано ... помочь вам в определённой степени поднять часть первой завесы тайны...» Для этого нужно было соблюдать следующие условия:

«1. Вы должны дать мне слово чести, что никогда не откроете никому, будь то член Теософического Общества или нет, переданные вам секреты, не получив на то заранее моего разрешения.

2. Вы должны вести жизнь, полностью согласную с духом правил, уже данных для вашего руководства.

3. Вы должны подтвердить своё обещание продвигать так, как в ваших силах, цели Теософического Сообщества.

4. Вы должны действовать строго по указаниям, которые будут даны вам вместе с обещанными наставлениями.»

Он добавляет, что «что-либо вроде колебаний ума относительно реальности оккультной науки и действенности предписанного процесса скорее всего не даст произвести желаемый результат».¹⁰

По-видимому, Синнетт дал согласие с какими-то оговорками. 26 июня Субба Роу написал другое письмо, содержащее некоторые указания по духовной подготовке и духовной жизни.

«...Никто из изучающих оккультную философию не добивался успеха в развитии психических способностей, не ведя жизни, предписанной для таких учеников... Простое знакомство с чудодейственными силами никогда не обеспечит бессмертия изучающему оккультную науку, если он не узнает средства постепенно смещать чувство индивидуальности от подверженного разрушению материального тела к нерушимому и вечному Не-Существу, представленному его седьмым принципом».¹¹

Он выразил готовность «дать вам обоим [Синнетту и Хьюму] такие теоретические наставления, которые я способен дать в философии древней брахманической религии и эзотерическом буддизме».¹² Прежде, чем Субба Роу смог дать так сформулированный положительный ответ, он посоветовался со своим духовным учителем. Учитель К.Х. писал Синнетту:

«Я настоятельно советую сейчас не браться за задачу, которая вам не по силам и превышает ваши средства, ибо если раз дав обет, вы нарушите своё обещание, это на годы, если не навсегда, отрежет вас от всякого дальнейшего прогресса. Я с самого начала говорил риши М., что его намерения добрые, но проект дикий. Как в вашем положении вы можете взять на себя подобную задачу? С оккультизмом нельзя баловаться. Он требует всё или ничего. Я читал ваше письмо к С.Р., которое он послал Морье, и вижу, что вы не понимаете начальных принципов подготовки чел.

Бедный Субба Роу попал в затруднительное положение – вот почему он вам не отвечает. С одной стороны, рядом с ним неукротимая Е.П.Б., которая осаждает Морью, требуя награды вам, и сам М., который хотел бы, если бы мог, удовлетворить ваши желания; с другой стороны, он натыкается на неодолимую китайскую стену правил и Закона. Верьте мне, добрый друг, учитесь, чему можете при этих обстоятельствах, а именно – философии феноменов и нашим учениям о космогонии, внутреннем человеке и т. д. Субба Роу поможет вам учиться, хотя его терминология – так как он посвящённый брамин и придерживается брахманического эзотерического учения – отличается от «архатско-буддийской» терминологии. Но в сущности, обе то же самое – фактически они тождественны. Моё сердце трогает, когда я читаю искреннее и благородное письмо мистера Хьюма – особенно, между строк. С его точки зрения наше поведение должно казаться эгоистическим и жестоким. Был бы я Учителем! Через пять или шесть лет я надеюсь стать сам себе «водителем», и тогда положение вещей несколько изменится. Но даже Цезарь, закованный в цепи, не может их сбросить и заковать в них Хиипо или Трасо – тюремщиков. Давайте подождём. Я не могу думать о м-ре Хьюме, не припоминая каждый раз аллегорию моей собственной страны: демон Гордости охраняет сокровище – неисчерпаемое богатство человеческих добродетелей, божественный дар Брамы человеку. Демон теперь заснул над своим сокровищем, и теперь одна за другой добродетели начинают выглядывать... Проснётся ли он до того, как они все успеют освободиться от своих вековых уз? Вот вопрос».¹³

Блаватской Субба Роу более подробно объясняет, почему невозможно учить оккультной науке людей, подобных Хьюму и Синнетту, которые «не соглашаются получать оккультные знания таким способом, каким получают их обычные чела».¹⁴

«А в моём случае трудность значительно увеличивается по двум причинам:

1) Потому что я не дерзну показать явление оккультной науки практически, и 2) потому что я вынужден действовать так, как если бы я не знал Братьев, всего раз отказавшись о них говорить. Потому есть некоторая опасность того, что со временем эти люди разочаруются и откатятся в своё прежнее состояние скептицизма, если не станут вообще нашими врагами, когда обнаружат, что практических инструкций им не даётся».¹⁵

Учитель К.Х. подтверждает это, когда говорит: «Видите теперь, чего он опасается. Пообещайте ему письменно, что не будете допрашивать его или на него давить, чтобы он ответил на ваши вопросы о нас, и он с удовольствием даст вам инструкции, и как вы видите, он не совсем неправ».¹⁴

Его глубоко укоренившиеся расовые предрассудки раскрываются в этом предложении: «Непросто будет заставить меня поверить, что какого-либо англичанина можно в самом деле побудить трудиться на благо моих соотечественников, не имея иного мотива, кроме искренних чувств и симпатии к ним».¹⁴

К.Х. довольно беспомощно говорит: «Как видите, его предубеждение столь глубоко, что он вряд ли поверит М. или мне, когда мы станем убеждать его в вашей искренности».¹⁴

Позже, 16 августа 1882 г., Субба Роу пишет Учителю К.Х., почему он посоветовал Хьюму не приезжать к нему в Мадрас. «Вряд ли нужно говорить, что я никогда не стану учить его всей мистерии нашей древней науки и философии, поскольку целиком я её не знаю и сам. И даже если я владею некоторыми секретами, которые открыты только посвящённым и подходящим кандидатам на посвящение, мне не будет позволено передавать ему устно или любым другим способом сообщения».¹⁶

Чтобы получить ясное понимание ситуации, переписку, доступную из разных источников, следует читать в хронологическом порядке, который указан в конце этого раздела.

В марте 1885 г. Учитель К.Х. писал:

«Таким образом, мой друг, наступает вынужденный конец намеченным наставлениям по оккультизму. Всё было условлено и приготовлено. Тайный комитет, назначенный для получения от нас писем и наставлений и передаче их восточной группе, был готов, когда несколько европейцев (по причинам, которых предпочту не упоминать) присвоили себе власть переменить решение всего Совета. Они отклонили (хотя причина, указанная ими, была другой) получение наших наставлений через Суббу Роу и Дамодара (последнего ненавидят господа Л. Фокс и Хартманн). Субба Роу отказался, а Дамодар уехал в Тибет. Можно ли наших индусов винить за это?»¹⁷

Весь план оккультного обучения, по-видимому, провалился не только по причине взаимного недоверия между индийцами и европейцами, но и из-за их глубоко укоренившихся предубеждений и догматичных и ортодоксальных идей.

Хронология писем от Т. Суббы Роу

3 февраля 1882	BLS-CLXI	Блаватской с приглашением её в Мадрас и предложением помощи в работе.
7 мая 1882	ML-130	Синнетту с просьбой дать определённые обещания
3 июня 1882	ML-132	Блаватской с выдержками из комментариев М.
	ML-76	Комментрарии К.Х. для Синнетта по предыдущему письму (№132).
27 июня 1882	ML-131	Синнету после получения его согласия, обставленного условиями, с объяснением трудностей в практическом обучении
10 августа 1882	BLS-CLXII	Блаватской с объяснением, почему он не может учить Синнетта и Хьюма
16 августа 1882	BLS-CLXIV	К.Х. с объяснением ментальных и физических противопоказаний против визита Хьюма.

__________________

Ссылки на литературу

1. Письма Е.П.Б., №CLXI, 318.

2. Josephine Ransom, «A short history of the Theosophical Society», Adyar, TPH, 1938, с. 547.

3. C. Jinarajadasa, «The Golden Book of the Theosophical Society», Adyar, TPH, 1925, с. 246.

4. J. Ransom, «A short history...», с. 547-48.

5. Там же, с. 548.

6. Там же, с. 545.

7. Письма Е.П.Б., №CLXI, 318.

8. Там же, с. 316-17.

9. Там же, с. 317.

10. «Письма махатм», ML №130, с. 450.

11. Там же, №131, с. 451-52.

12. Там же, с. 452.

13. Там же, №132 и 76, с. 453 и 369-70.

14. Письма Е.П.Б., №CLXII, 318-21.

15. Там же, №CLXII, с. 320.

16. Там же, №CLXIV, с. 323.

17. «Письма махатм», ML №65, с. 357.

[§5] Т. Субба Роу и Е.П. Блаватская

Субба Роу читал газетные сообщение об основателях Теософического Общества и их прибытии в Индию. Хотя он встретился с ними в 1882 году, его переписка с ними началась раньше. В письме от 3 февраля 1882 г. он пишет Блаватской, приглашая её и Олкотта посетить Мадрас:

«Можете не сомневаться, мне лично не терпится увидеть вас; но это недостаточно веское основание просить вас приехать сюда. И хотя здесь ещё не учреждено никакого отделения Теософического Сообщества, но есть довольно много джентльменов, которые искренне симпатизируют вашим целям и задачам и были бы очень рады видеть вас... Ваша «Разоблачённая Изида» произвела на их умы очень сильное впечатление... Здесь, я полагаю, есть также несколько европейцев, которые очень хотят вас видеть. Поэтому подумайте, пожалуйста, не сможете ли вы уделить несколько дней, чтобы вознаградить ожидания этих джентльменов».¹

В том же письме он далее объясняет, как трудно было бы любому индийскому адепту посетить человека вроде Хьюма. Он объявляет, что «прежде, чем этих мистиков можно будет попросить сделать что-либо для теософов, потребуется некоторое время».²

Он предлагает принять некую «ритуалистическую систему посвящения во вторую секцию» и надеется, что она будет «составлена из настоящих посвящённых, действующих по инструкциям, даваемых адептами первой секции». Содержание этого письма в общем и целом было поддержано Учителем М., который с характерным для него юмором пишет об этом предложении: «Не самым плохим вариантом было бы посоветоваться с этим молодым человеком и по поводу предлагаемого руководства».³

Субба Роу не скрывал того факта, что его внутренние восприятия и оккультный опыт набрали силу только после того, как он встретился с Блаватской, и долгое время он испытывал к ней огромное почтение. Его мать говорила, что он восторженно отзывался о ней: «Она таинственная дама, в её присутствии случаются феномены – в её теле живёт индусский йог».

В августе 1882 г. Субба Роу поблагодарил Е.П. Блаватскую за присланную фотографию и добрый совет. «Я буду стараться изо всех сил, – говорил он, – не отклоняться от курса, указанного мне».⁴ В письме он говорит о себе:

«Что касается адептства, то мне очень хорошо известно, насколько я далёк от него. До сего дня я не слышал, чтобы кому-то в моём положении когда-либо удалось стать адептом. Даже практически мне известно очень немногое из нашей Древней Тайной Науки.⁴

Последнее предложение было подчёркнуто Учителем К.Х., который прокомментировал: «Это не совсем так. Он знает достаточно для каждого из вас».⁴

В том же письме к Блаватской он [(С,Р,)] говорит:

«Ваши бескорыстные труды на благо моей страны настоятельно требуют такой помощи от меня и от любого другого индуса, который любит свою страну. Мне достаточно знать, что один из наших Блистательных Братьев был так любезен, что обратил на меня внимание и оказал мне некоторую помощь».⁴

Но Субба Роу постепенно обратился против неё, к большой печали других членов. Его враждебность по отношению к ней вышла на поверхность во время заговора Куломбов, тогда как ранее, в письме к некоему В.В. Шивавадханулу от 1.VII.1885 он по крайней мере безличен и нейтрален:

«Вопрос, вставший между Теософическим Обществом и широкой общественностью не в том, честна Блаватская или нечестна, а в том, реальность ли оккультная наука или вымысел. Даже один подлинный феномен должен обеспечить решение в нашу пользу. Мой клиент – Теософическое Общество, а не мадам Блаватская».⁵

31 марта 1885 года Е.П. Блаватская «отплыла из её возлюбленной Индии, чтобы никогда туда не вернуться»,⁶ уйдя с поста секретаря по переписке 21 марта. Она была послана в Европу «поправить здоровье». Президент сформировал «экспериментальный исполнительный комитет» для управления делами Общества, среди членов которого был Т. Субба Роу, а секретарём которого был Ч.У. Ледбитер. Этот комитет, собравшись 12 апреля, принял отставку Блаватской и засвидетельствовал свою «высокую оценку ценных услуг, оказанных ею делу Науки и Философии».⁷

В общественном мнении всё больше поднималось голосов за и против Блаватской, устных обвинений и контробвинений. Совет был сильно настроен против опровержения обвинений. Субба Роу объявил, что «если Е.П.Б. будет поддерживать это возбуждение (памфлетами, по переписке и в личных беседах, и такими спорами, как сейчас...), то он не только выйдет из Теософического Общества, но и побудит всех, на кого имеет какое-то влияние, поступить так же».⁸

К счастью, к 1886 году атмосфера несколько успокоилась, и возникла мысль, что Блаватскую можно позвать обратно в Индию, но, к неприятному удивлению Олкотта, Субба Роу сильно оппонировал этой идее.

«В Адьяре положение вещей становится всё более неприятным по причине трений между Е.П.Б. и Суббой Роу и некоторыми из его англо-индийских сторонников», записал Олкотт.⁹

Устранение Суббы Роу от сотрудничества с Блаватской в обещанной помощи с «Тайной доктриной», его критицизм семеричной классификации в лекциях о Бхагавад-гите и её ответы и обмен письмами могли только способствовать дисгармонии. В конце концов он вышел из Т.О., хотя и сказал, что его отношения с ним продолжают быть дружескими. Но основное и главное возражение, которое у него было против работы Блаватской, состояло в том, что она выдала профанам много эзотерических тайн. Тот факт, что план «Тайной доктрины» был создан самим Учителем, равно как и многое из её текста, особенно то, что основывалось на древних записях, он игнорировал. То, что Блаватская была под прямым руководством и водительством Учителя, было фактором, который Субба Роу не позаботился признать. Он зашёл так далеко, что сказал своим товарищам, что Учителя её покинули и теперь она – лишь пустая оболочка, лишённая всякой ценности. Это вызвало большое раздражение Блаватской, которая, как обычно, не делала попыток скрывать свои чувства.

Комментируя события 1887 года, полковник Олкотт пишет:

«Мне невыразимо больно читать её письма, которые она посылала из Европы, и видеть, как она страдала по разным поводам, часто тревожась и беспокоясь по пустякам. Из самых неприятных причин я назвал бы отступничество Т. Субба Роу, приём помощником редактора "Теософиста" ([т.е. Суббой Роу,] которого она сама и назначила) к публикации статей, которые она считала антагонистическими трансгималайским учениям, его отказ редактировать рукопись «Тайной доктрины» в нарушение его первоначального обещания, хотя она сделала машинописную копию, что обошлось в 80 фунтов, и отправила мне для этой цели, и его полное осуждение этой книги...»¹⁰

Сама Блаватская пишет:

«...Пока что я единственное связующее звено между европейцами и махатмами. Индусов это не беспокоит. Дюжины из них являются челами, сотни знают их, но как в случае Суббы Роу, они скорее умрут, чем будут говорить о своих Учителях. Хьюм не смог получить от Суббы Роу ничего, хотя каждый знает, кто он такой».¹¹

Самое откровенное заявление Блаватская сделала в письме Арундэйлам от 16 июня 1885 г.

«Но зачем же нужно Лондонской Ложе – голове и мозговому центру Т. О. – мучиться и рисковать распасться из-за бурных биений его сердца – адьярской штаб-квартиры? Такие как Субба Роу – бескомпромиссные посвящённые брахманы – никогда не раскроют даже то, на что им дано разрешение. Они слишком ненавидят европейцев.

Разве он на полном серьёзе не сообщил м-ру и миссис К. О., что отныне я «представляю собой оболочку, которую покинули и от которой отказались Учителя?» Когда же я ему сделала выговор за это, он ответил: «Вы были виновны в самых ужасных преступлениях. Вы раскрыли тайны оккультизма – самые священные и самые сокрытые. Скорее вас следовало бы принести в жертву, чем то, что никоим образом не предназначалось для европейских умов. Люди слишком сильно верили в вас. Пришло время заронить в их сознание искру сомнения. Иначе бы они выкачали бы из вас всё, что вы знаете». И теперь он действует по этому принципу. Прошу вас, дайте знать об этом м-ру Синнетту».¹²

Блаватская ещё раньше выражала своё недовольство – 17 марта, когда она в длинном письме к А.П. Синнету писала:

«Хотя они[9]9
  Субба Роу и другие – когда они проголосовали против проекта, представленного Хьюмом и требовавшего отставки всех должностных лиц [Т.О.], включая Блаватскую.


[Закрыть] стоят за меня и будут стоять до последнего, они обвиняют меня, что я осквернила Истину и Учителей, так как послужила средством к написанию "Оккультного мира" и "Эзотерического буддизма"... Я – мертва, а Общество скажи – "прощай Учителя". Скажите уже сейчас – все, за одним, пожалуй, исключением, ибо я дала слово моим индийским братьям-оккультистам никогда не упоминать Их имена кроме как только среди своих, и это слово я буду держать... и всё это потому что мы профанировали Истину, выдавая её неразборчиво, и забыли девиз истинного оккультиста: знать, пытаться и хранить молчание».¹³

27 марта 1885 года она писала:

«Субба Роу повторяет, что священная наука была осквернена и клянётся больше не разомкнуть уста перед европейцем касательно оккультизма».¹⁴

Из Вюрцбурга 8 октября она снова писала, говоря, что Д.Н. сказал ей «что его Учитель, махатма К.Х., считает его, Дамодара и Суббу Роу ответственными за 2/3 "майи" Ходжсона. Это были они, раздражённые и оскорблённые его появлением в Адьяре с его перекрёстным допросами и разговорами об Учителях».¹⁵

Блаватской пришлось столкнуться с обвинениями, что «Разоблачённая Изида» была написана с помощью Суббы Роу. Она ответила на них в письме от 9 января 1886 г.:

«Я познакомилась с Субба Роу в тот день, когда впервые приехала в Мадрас в мае 1882 года. Виделась с ним в течение недели, а потом, до тех пор, пока мы не переехали жить из Бомбея в Мадрас в январе 1883 года, обменялись с ним несколькими письмами. Как я могла писать "Изиду" с его помощью, когда я была в Нью-Йорке, а он в Мадрасе, и мы были совершенно незнакомы друг с другом?»¹⁶

Не то, чтобы она принимала сторону европейцев. В начале 1882 г., когда А.О. Хьюм послал для публикации статью и сказал, что «она должна быть опубликована», она заявила:

«Я, конечно же, бросила бы это в огонь, но К.Х. дал знать через Морью, что ему непременно хотелось бы видеть эту статью напечатанной, и мне, само собой разумеется, пришлось заткнуться. Но он [Хьюм] получит хорошенькую нахлобучку от Субба Роу и семи или более чел и заставит ненавидеть себя всех индусов, которые верят в Братьев и всё тут. Должна сказать, что если он желает получить знания от К.Х., то для этого он выбрал забавный способ».¹⁷

В этой статье Хьюма говорится, что «Разоблачённая Изида» – «весьма неточная работа, полная практических ошибок», и предупреждает публику против эгоистичных азиатов, как он назвал Братьев.

Спор между Блаватской и Суббой Роу о четверичной или семеричной классификации принципов человека касался лишь философских разногласий. К тому времени она покинула Индию, «чтобы никогда уже не вернуться», а Субба Роу был строго против того, чтобы позвать её обратно. Его отношение к обещанной редакторской помощи в подготовке «Тайной доктрины» «становилось всё более сложным», хотя он ещё не сказал, что вообще «не приложит к ней руку».

Блаватская упоминает об этом споре как о «трещине в китайской стене эзотеризма» и считала его вводные замечания к лекциям о Бхагавад-гите «пятном, поставленным на изначальное учение». Она пыталась показать, что между двумя точками зрения нет несовместимости, но Субба Роу принял другую позицию и сказал, что «мои замечания были обдуманными и намеренными»,¹⁸ а не случайно соскочили с языка, как пыталась объяснить Блаватская. В поддержку семеричной классификации она цитирует его более ранние произведения, но Субба Роу говорит, что «семеричная классификация, хотя и неверная, была шагом вперёд. Она по-своему послужила цели исследования древних систем оккультной психологии».¹⁹

Н.Д. Кхандавала, подытоживая спор, выражает несогласие с позицией, занятой Суббой Роу.²⁰

Е.П. Блаватская уже в свои последние годы смогла сказать об этом споре следующее:

«Каждый эзотерист, читающий "Теософист", должен помнить, как резко Субба Роу, учёный ведантист и брахман, восстал против семеричной классификации принципов человека. Он хорошо знал, что я не имела права и не отважилась объяснять в "Теософисте", журнале для широкой публики, настоящую классификацию, и просто воспользовался моим вынужденным молчанием. Учение о семи таттвах (принципах как вселенной так и человека) считалось очень священным, а потому держалось в секрете брахманами древности, которыми теперь это учение почти забыто. Но ему по сей день учат в школах за Гималайским хребтом, хотя вряд ли его теперь знают или помнят, кроме редких посвящённых. Политика постепенно менялась, челам стали давать это учение в общих чертах, а с приходом Т.О. в Индию в 1879 году мне было указано учить ему в экзотерической форме одного или двух человек, и я выполнила это».²¹

Блаватскую очень ранило то, как именно Субба Роу стал её «критиком». Хотя его заключительные замечания были вежливы, трудно сказать, насколько они её успокоили и были ли на самом деле примирительными. Но она никогда не позволяла, чтобы уничижительные замечания о нём оставались без ответа. «Я не смогла бы... оставаясь безучастным зрителем, спокойно стоять и выслушивать потрясающие сведения (от Гауфа) о том, что Шанкарачарья теист, а Субба Роу не знает, о чём говорит, без того, чтобы вконец не разбушеваться».²² «Затем бесконечная статья от этой слепой летучей мыши У. Оксли – против Суббы Роу, которого он называет фанатичным ортодоксальным брахманом!!»²³ Она лишь сожалела, что Субба Роу «тоже изменился, поскольку я получила за эти два с половиной года от него одну строчку в ответ на несколько моих длинных писем».²⁴