Текст книги "В поисках мистики (СИ)"

Автор книги: Н. Аббре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 12

Григорий Иванович после разговора о русском модерне с Инессой Евгеньевной, сделал столовую мебель, а с резчиками по дереву у него ничего не получилось. Комплект мебели был, а антикварного вида у него не было. И пошел он к Инессе Евгеньевне в жилетку поплакать. А она засмеялась! Он только рот открыл от удивления.

– Милый ты Григорий Иванович, есть мистическая отделка для твоего комплекта! Да еще какая! Но нужно найти Селедкина старшего, чтобы он все это вместе состыковал по старым рецептам.

– Так умер Селедкин старший, и нет теперь мастера, который мог бы под старину мебель реставрировать.

– Я не знала. Что предлагаешь?

– Не знаю, а Селедкин младший знает? Он видел, вероятно, как его отец работал. Селедкин старший реставрировал без зрителей, никого не впускал в мастерскую.

– Это я хорошо знаю. Младший Селедкин уволился, но его можно найти. Вези свой комплект в магазин, в реставрационную мастерскую, а я привезу для него украшения и Родьку.

Родька откликнулся на звонок мобильного телефона, и сам приехал в магазин. Он сказал, что знает, как отец делал мебель под старину, но сам никогда этого не делал, хотя помнит все материалы, которые отец при этом использовал.

Григорий Иванович привез столовый мебельный гарнитур, а, увидев дощечки, с качественно вырезанными животными, как ребенок захлопал в ладоши.

– Отлично, то, что надо! Какое мастерство и все выдержанно в одном стиле, в одном размере!

Родька при виде дощечек выдохнул:

– Откуда такая прелесть? Все животные выпуклые, как живые, да так ровно сделаны!

– Родька, твое дело объединить дощечки с гарнитуром, надо создать новую антикварную коллекцию русского модерна конца девятнадцатого века.

– Без проблем! Это настоящая натура!

Откуда люди узнают о новинках? Неизвестно, но покупатель вскоре объявился, на весь столовый гарнитур, хотя для начала ему показали стул с отделкой из двух дощечек, с изображением животных на спинке стула. Стул смотрелся единым целым, трудно было догадаться о том, как он был сделан. Единственно, что просил покупатель, оставить в секрете свое имя.

Солнце светило в окна. Небо без облаков казалось бескрайним, как затянувшееся одиночество. Галина иногда вспоминала Самсона и жалела его и себя, а заодно и Тараса, и сына. Ребенок подрос, она хотела уже выходить на работу, а перед этим лучше всего – привести себя в боевую готовность. Галина решила пойти и позагорать на пляже, благо он рядом. Надела она купальник, легкий халат, сланцы; посадила сына в летнюю коляску и пошла с ним на пляж, по своей обычной прогулочной дороге. Навстречу Галине шел сам Тарас! Она решила, что он ей померещился, и попыталась пройти мимо него, но он остановился, перекрывая ей дорогу.

– Здравствуй, Галина!

– Привет, пропавший! Откуда и куда?

– Дай на сына посмотреть.

– Смотри. Тебя ищут или выпустили?

– Зачем вопросы? Я здесь. Вот, деньги возьми, честные можно сказать. Я помог сделать новый гарнитур с антикварным уклоном, теперь могу тебе отдать деньги на жизнь.

– А я возьму.

– И бери, а я ушел, – и Тарас резко развернувшись, исчез в боковой аллее.

Идти на пляж с большой суммой денег Галине расхотелось, и она повернула домой, чтобы положить деньги куда подальше.

На скамейке у подъезда сидел детектив Илья.

– Галина, слухи ходят, что твой муж вернулся. Как его найти? Сюда он не приходил.

– Я его с прошлого года не видела.

– А у нас другие сведения. Есть сообщения, что его видели в городе. Еще объявился родной дядя Самсона, он пытается найти убийцу. А похожи они!

– Я ничем вам не могу помочь.

– Зря. Я надеялся на вас. Про дядю Самсона не хотите узнать? Он жил за рубежом много лет, а тут приехал, вернулся и копает. Нам дали месяц срока на поиск убийцы, а я и так знаю, что убил Самсона – Тарас, а Григорий Иванович его сбросил с крыши для инсценировки убийства. А мне нужна новая машина.

– В огороде бузина, а деньгами возьмете за свободу Тараса? А заезжему дяде скажите, что было самоубийство чистой воды, ведь кроме вас да меня никто всю картину убийства не знает. Вы сами догадались, а я видела. Если честно, то Тараса я впервые за последний год увидела десять минут назад, он мне деньги дал на ребенка. Могу деньги вам отдать.

– Раскололась. Где Тарас сейчас живет?

– Он мне ни слова не сказал о себе, дал деньги и исчез в зарослях.

– Деньги у ребенка отбирать не буду, тебе тяжело пришлось, я это знаю. Красивая ты баба, я вот о чем подумал, если дядя Самсона тебя увидит, то твой Тарас его из ревности пришьет!

– Если честно, то Инесса Евгеньевна мне говорила, что Тарас жил год в тайге у знахарки, и теперь он не умеет метать нож, она у него нож забрала.

– Значит, знахарка лесная с него порчу сняла? Коряво. А если по-хорошему, то Тараса и Григория Ивановича надо сдать, но улик нет и нож у знахарки, так и сказать отцу Самсона? Так тогда еще что-нибудь произойдет, а мне кого-нибудь надо выдать брату, а выдам я тебя, Галина.

– Это еще как?

– Скажу дяде, что Самсон из-за любви к тебе упал с крыши, что у него крыша поехала, и он не справился с любовью. А ты хочешь, чтобы на мне это дело вечность висело? – закурил сигарету Илья, глядя пристально на Галину.

– А про нож вы как узнали?

– Это все ерунда, человека нет – проблема есть, а надо подвести черту под этим делом. Так я тебя познакомлю с дядей иностранцем?

– От Тараса отстанете? Знакомьте, если это вам поможет.

– Да, но ты должна выглядеть так, чтобы иностранный дядя смог бы поверить, что из-за тебя у мужиков крыша едет.

– Кто бы с ребенком посидел, а я бы занялась своей внешностью.

– Найми няню, не мне тебя учить. Значит так, через неделю к тебе придет дядя Самсона, произведи на него впечатление.

Галина рьяно взялась за свою внешность. Няня сидела с ребенком, а она усиленно приводила себя в порядок.

Через неделю детектив Илья привел заморского дядю Самсона:

– Господин Смит, вот это и есть Галина, в которую был влюблен ваш сын Самсон, больше мне добавить нечего, – сказал Илья, пропуская в квартиру Галины некоего господина, а сам быстро закрыл за собой дверь.

– Здравствуйте, Галина! Так это из-за вас Самсон покончил с жизнью? Да, вы действительно красивы! Но жизнь – дороже. Что ж вы его довели до такой степени?

– Знаете, трудно мне все это вспоминать, но Самсон меня по-своему любил.

– Да я и сам готов в вас влюбиться, от вас идут флюиды любви и совершенства!

– А, что мешает?

– Не хочется с крыши падать.

– Не лазьте на крышу и не сорветесь!

– Галина, вы сказали хорошую мысль! Самсон просто сорвался с крыши! Наверно сидел на вашей крыше и смотрел на луну, да и сорвался! Он еще в детстве был лунатиком, на луну реагировал! Тьфу. Гора с плеч! – воскликнул дядя Смит, вставая с кресла, и медленно проходя к выходу.

Галина закрыла за ним дверь и плюхнулась в кресло.

Вскоре появился детектив Илья.

– Галина, спасибо! Дядя Смит закрыл дело о гибели Самсона, сказав, что он был лунатиком с детства. Я не ожидал от вас такого ума! Самому в вас влюбиться? Нет, лучше не буду. Все, прощайте!

Дядя Смит или точнее все тот же донжуан Григорий Иванович поехал на дачу к своему брату Виктору Ивановичу, посмотреть на дачу, оставшуюся от Самсона. Дело в том, что Григорий Иванович так вошел в доверие к матери Самсона, что

стал его родным дядей и его наследником. Дольше всего Григорий Иванович рассматривал Малахитовую мебель, словно никогда ее не видел, а от Малахитовых часов он просто не мог оторвать глаз. Часы его притягивали, а их воздействие на него с каждой минутой усиливалось. Вдруг ему показалось, что если он задержится в этой комнате, хоть на секунду, то исчезнет в пространстве времени, уйдет в эти часы, как в неизбежность. Он резко вскочил со стула, на котором сидел и бросился к выходу. Ему показалось, что ножки стула разъехались, но посмотреть на стул у него не хватило храбрости, сильным движением он закрыл дверь в мистическую комнату.

Медленно побрел Григорий Иванович к Виктору Ивановичу.

– Виктор, что за часы находятся в Малахитовой комнате?

– Что, брат, они тебе сильно понравились? Да, часы еще те.

– А это не они довели до самоубийства Самсона?

– Чем черт не шутит, я сам редко захожу в эти Малахитовые комнаты.

– А зачем они тебе нужны, давай продадим?

– А кто купит? Стоит Малахитовая мебель дорого, часы так точно с восемнадцатого века сохранились, цены им нет, за границу увести не дадут, в кармане не провезешь.

– В кармане нельзя, но в контейнере можно.

– Ты их еще в порошок преврати и провези в цилиндре, размером в пятьдесят грамм.

– Не шути, Виктор, я серьезно говорю. Часы мистические, мне так страшно рядом с ними стало, что поджилки затряслись, еле ноги из комнаты унес.

– Верю. Сам боюсь до чертиков этих часов.

– Что делать будем с наследством Самсона? Надо ему было коллекционировать такую чертовщину мистическую!

– Пусть стоит, там, где стоит. Не мешает.

– А ты в гостиницу поставь, три комнаты можешь украсить этой мебелью, и цены заломить за страх!

– Этого еще не хватало! Потом в гостиницу никто не пойдет жить.

– Вот попали! Должен же быть выход из этой ситуации!

К ним подошла Лада:

– Обед готов, прошу к столу.

– Лада, принеси нам еду в холл, лень в столовую идти, – отозвался Виктор Иванович, – у нас с братом серьезный разговор.

Лада посмотрела на Григория, уловила его сходство с Виктором и пошла за едой.

– Красивая у тебя кухарка! – воскликнул ей вслед Григорий Иванович.

– Да она мне чуть ребенка не родила, да не получилось. Сорвалось. Нет у меня наследников.

– А я, чем не наследник?

– Ты, Григорий – косвенный наследник.

– Это еще посмотреть надо, чья эта дача теперь: моя или твоя?

– Эх, прав ты, тысячу раз прав, но я к этой даче привязался, а тебе она чужая, а у тебя своя есть дача.

– Верно, я не изверг, чтобы прогонять родного брата, но я хочу всех нас избавить от Малахитовых часов.

Лада привезла сервировочный столик, и стала выставлять тарелки с едой на стол.

– Простите меня, если, что ни так скажу. Я поняла, что вы говорите о Малахитовой мебели, – решила вставить свои слова Лада, – я убираю в этих комнатах, мне страшно среди этой мебели, особенно на меня, давит славянский шкаф.

– Вот, и я о том, же! Я заметил этот шкаф, он еще страшнее этих часов, – подхватил Григорий Иванович, – а, уговорили, тем более что Самсон, коллекционер этой чудовищной коллекции, погиб. Я подумал, и у меня есть предложение: продать всю Малахитовую мебель на юг. Там конечно надо проезжать через границу, но эту границу еще можно проехать, есть у меня там старые знакомые, смогут купить эти дары истории.

– А может мебель в настоящий музей отдать? – робко спросила Лада.

– Молчи, женщина, – ответил Григорий Иванович, – здесь большие деньги пропадают, а я на них себе квартиру куплю, надоело жить на даче, а брату тогда эту дачу оставлю.

– Понял, на юге у меня есть относительные друзья и их относительные враги, хочу продать мебель Тоньке, эта она меня чуть без гостиницы не оставила, а я кроме гостиниц не в чем не разбираюсь. Тонька, забыл ее отчество, владеет гостиницами, купит она эту мебель!

– Виктор, а ты еще и женщинам можешь нравиться? Тогда продай Малахитовый гарнитур этой самой Тоне.

– Вспомнил, ее мужа Влад зовут.

– Вот и память возвращается к тебе, а ты сам поедешь к ним или к себе вызовешь покупателей?

– Надо вызвать их сюда. Вспомнил! Как я мог забыть!

Виктор Иванович позвонил Элле, с ней он сохранял служебные отношения, и предложил ей сообщить Антонине о коллекции Малахитовой мебели. Элла затребовала часть денег от продажи. Виктор согласился. Григорий, на вырученные деньги от продажи Малахитовой коллекции мебели, купил квартиру в доме Галины, в соседнем подъезде, тянуло его в этот дом. Вскоре он уже перевозил мебель в новую квартиру, после непродолжительного ремонта за выездом прежних хозяев.

Галина везла коляску с сыном и увидела, как из газели выгружают антикварную мебель, что-то смутно знакомое она в ней улавливала. Тарас не показывал ей дощечки, привезенные из тайги, но она хорошо знала, как выглядит мебель, изготовленная Григорием Ивановичем и переделанная под антиквариат. Она заметила, что мебель без Малахитовых камней, зато в ней было много весьма качественной резьбы.

Хозяин мебели, заметив ее внимание к мебели, подошел к молодой матери, и решил пояснить, что эту мебель он купил в антикварном магазине за большие деньги, но комплект весьма интересный и стоит этих денег.

Галина с ним полностью согласилась.

Их разговор наблюдал из-за кустов Тарас, его принесло сюда чувство, прощального взгляда на свои дощечки, превращенные в приличную мебель. Он смотрел на мебель, потом заметил Галину и подошедшего к ней полковника а, он давно его не видел, но сразу угадал в нем отца Самсона. Руки у Тараса зачесались в поисках складного ножа, опять к его жене приставал очередной поклонник! Ножа не было! Он остался у целительницы в тайге.

Недолго думая, Тарас направился в магазин в поисках нового складного ножа. Он его купил! Положил нож в карман и успокоился, потом разволновался: может ли он еще владеть этим ножом, как раньше? Пошел в лесопарк, выбрал ствол дерева, стал метать в него нож. Руки вспомнили, у него все получалось! Он легко попадал в цель. В груди у Тараса было пусто, после возвращения из тайги, у него не было женщины, но вновь появился складной нож…

Григорий, спиной почувствовал взгляд Тараса, он оглянулся, но никого не увидел. Тогда он по душам поговорил с детективом Ильей. Детектив проговорился про след от ножа в спине Самсона, после его падения с крыши дома. Эти слова запали в голову полковника. Григорий Иванович верил в рок и в непонятные явления. Он решил примерить пуле защитный жилет. Вес конструкции всегда приводил его в ужас, но он спиной ощущал, что кто-то ведет за ним охоту. Он не верил в случайную смерть Самсона! Он решил сам расплавить свинец из аккумулятора, сделать плоскую пластину. Свою задачу он выполнил, нож застревал в пластине, весьма незначительной толщины. Из двух маек он сделал жилет со свинцовой прослойкой в области груди и спины. Одев защитную, свинцовую майку, он пошел в гости к Галине.

И надо же было Тарасу в этот день вернуться в свою квартиру! Он услышал разговор у дверей Галины, а, посмотрев в глазок, заметил полковника а. Когда Григорий сделал шаг в квартиру Галины, Тарас мгновенно открыл свою дверь, и метнул нож в спину полковника а! Нож отскочил от спины полковника и со звоном упал на плиту лестничной площадки.

Галина вскрикнула.

Полковник посмотрел на нож и на Тараса:

– Это ты убил Самсона? – глядя в глаза Тараса, спросил полковник.

– Я, – Машинально ответил Тарас.

– Ты муж Галины? От ревности тебя так ведет? Понятно. Что с тобой делать?

– Почему нож отлетел от вашей спины?

– Не скажу. Я знал, что ты еще раз попробуешь повторить свой удар. Знаешь, я долгое время был военным, предлагаю теперь тебе уехать куда подальше и не возвращаться, либо я сдам тебя.

– Мне некуда ехать, разве, что в тайгу, где я год прожил.

– Езжай в тайгу, но если я тебя здесь увижу – сдам, без слов сдам.

Тарас покинул город.

Серое облако судьбы, выплывающее из темного скопления облаков, медленно поглощало тех, кто пытался Галине навредить. Они все исчезали, уезжали, одним словом ей больше не мешали. Она сидела на личном антикварном стуле рядом с малышом, сидящем в высоком стуле для малышей, и кормила его из ложечки. Он ел, открывая живописно свой ротик, немного вымазывался, растворимой кашей, но ел. Жизнь продолжалась без Тараса, без Самсона, они оба ушли в прошлое. Галина не жаловалась, просто некому было жаловаться, не у кого было что-либо просить. Она кормила ребенка и думала о том, где находиться белое облако судьбы, которое принесет в ее дом помощника. Кто бы, сомневался, что в дверь позвонят! Естественно, позвонил в дверь полковник.

Она вытерла рот малышу, взяла его на руки и пошла, открывать дверь.

– Привет, соседка! Гостей не ждешь?

– Всегда жду! С ребенком играть будешь? Других развлечений у меня не предвидится.

– А как с ним играть?

– Ему скоро спать, так, что читайте маленькому книжку, он уснет от монотонных и умных звуков.

– Давай, мамочка, книжку, почитаю, если не разучился, я на детском языке давно не читал.

Григорий Иванович стал читать детскую книжку с непонятным привкусом, язык шевелился у него с лишними звуками, но ребенку понравилось, он пытался проговаривать отдельные звуки, маленькие слова, и до Галины доносился дуэт

двух местных иностранцев. Она вымыла посуду, приготовила чай для взрослых, сделала бутерброды, поставила их на полминуты в СВЧ печь. Ребенок, довольный новым чтецом, уснул. А мужчина, довольный, что справился с заданием, пришел на кухню.

– Заданье выполнил, что дальше, хозяюшка?

– Садитесь, ешьте, пейте, – сказала Галина и сама села за кухонный стол, оставив более удобное место для гостя.

Он взял теплый бутерброд, горячий чай с лимоном, и вдруг улыбнулся всеми своими зубами:

– Галина, мне нравиться быть с тобой! Тихо и уютно, и словно ничего больше и не надо.

– А больше мне и предложить вам нечего! От Тараса нет известий. Инесса Евгеньевна ко мне практически не приходит, один раз позвонила и все. Родственников в этом городе у меня нет.

– А как жить будешь? Одна, с ребенком?

– Живу и дальше проживу.

– Нет, это все неправильно, завтра возьмем мальчику велосипед с ручкой, и пойдем гулять. Вдруг, чего надумаем? А сейчас, спасибо за чай. Я, пожалуй, пойду домой, – сказал Григорий Иванович и словно белое облако растаял в тумане вечера.

Галина еще раз убрала со стола с блуждающей улыбкой на губах, без мыслей о будущем, ей очень хотелось спать. Она уснула, спал и малыш.

Григорий пришел домой, посмотрел на свою большую квартиру с темной, великолепной мебелью, роскошной для него одного. Он лег и стал рассматривать зверей, изображенных на всех выступах мебельного гарнитура. В какой-то момент ему показалось, что деревянные звери сбились в стадо и поскакали в его сторону, что было дальше, он не увидел – уснул. Прохладное утро не радовало прогулочной погодой.

Темно-серые облака отпугивали мысли о прогулке. Григорий Иванович поежился, встал, посмотрел в окно, кусочек неба солнечного дня не обещал. Он прошел по квартире, к которой еще не успел привыкнуть, посмотрел на вырезанных из дерева зверей, и подумал, что напрасно он купил эту мебель. Звери вызывали смутные чувства в его душе, тревожили ее, видимо, поэтому такую мебель, никогда не выпускали в промышленных вариантах, а он купил. Ему казалось, что все звери смотрят на него и просят кушать, открывают голодные рты, скалят зубы. Он тряхнул головой, чтобы сбросить эту чертовщину, но звери оставались на своих местах, они сидели на шкафах, комоде, на спинках стульев, они лепились по периметру стола. Он стал всматриваться в вырезанных из дерева зверей, под его взглядом они становились все реальнее, и даже агрессивнее.

Что же я такое купил? – подумал Григорий Иванович, – надо бы продать этот антиквариат чистой воды куда подальше, или вывести его на дачу, туда, где стояла Малахитовая мебель. Надо же было в эту мебель вложить деньги!? Сразу отдал их, а теперь и к женщине пойти не с чем, и еще местный бизнес не развернул. Вот с этого бы и начинал, а то его звери замучили. Ситуация складывалась не для прогулок на пластмассовом велосипеде с ручкой для взрослых. Надо было найти человека для общения, и Григорий Иванович решил поехать к Виктору Ивановичу, пока он еще жил на даче.

Новая машина довезла его до дачи, за забором слышны были крики и женские ругательства. Он подошел к камере внешнего наблюдения, нажал на кнопки, ворота разошлись в стороны по рельсам, глубоко, вкопанным в землю, он на машине въехал на территорию дачи.

У фонтана стояли Лада и Инна. Мать посмотрела, на выходящего из машины Григория Ивановича и спросила:

– Гриша, завтракать будешь? Я через десять минут принесу завтрак в холл второго этажа, там любит обедать Виктор Иванович.

– Хорошо, – сказал донжуан, закрывая машину маленьким пультом управления.

Братья вновь сели за стол переговоров. Вопрос шел об антикварной мебели.

– Виктор, мне надо избавиться от антиквариата в моем доме! Насколько это возможно без потери, вложенных денег?

– Григорий, зачем купил эту мебель, спрашивать у тебя бесполезно. Купил, значит хотелось. Продать дорого трудно, один комплект мебели мы на юг отправили. Тоня звонила, говорит, народ боится в этих дорогих апартаментах всякой чепухи, чертовщины и прочего. Первой жительницей этих дорогих комнат, была некая жемчужная леди, так она заплатила за трое суток, а прожила в них минут двадцать, если не меньше. Сама Тоня ничего странного в мебели не находит. Я к чему говорю, она второй комплект не купит.

– Круто, ничего себе! А я вчера смотрел на зверей, да чуть не свихнулся.

– Я так скажу, эта мебель действует на художественные натуры, на тех, кто сам готов выдумать, что угодно. Нужно искать богатых людей без признаков художественности в мыслях. Понял? Ничего ты не понял. Можно мебель продать назад Галине, она возьмет без слов. Она в этом разбирается, и сама дома антиквариат не держит, считает, что у старой мебели есть духи.

– Вот наговорил! Теперь домой не пойду, а останусь на даче. Правда, я пообещал Галине погулять с ней и ее ребенком.

– Не лез бы ты к Галине. Не ровен час Тарас явится, худой, тощий и полный сюрпризов.

– Он в меня уже метал нож, но я надел свинцовую майку, нож и отскочил, – объяснил Григорий.

– А я что говорю? Так зачем ты лезешь к его Галине? Муж у нее парень смекалистый, еще чего выдумает. Отдай мебель в магазин. И зачем ты купил квартиру в ее доме?

– Достали, опять уеду туда, откуда приехал.

– Я добрый, разрешаю твою мебель со зверями вернуть в музей этой дачи. Возьму бесплатно, благородно произнес Виктор Иванович.

– Вот, действительно добрый брат! Согласен! Вдруг миражи антиквариата требуют вернуть мебель на место?

– Это ты хорошо подметил, а если предположить, что душа Самсона ходит по своему музею и мебель ищет, а ее нет?

– Чего ты меня пугаешь? Получается, что я ограбил душу Самсона? Чушь, какая-то, а жутко становиться. Поставлю я мебель для его души, но тогда получается, что на даче будет жить приведение!

– Куда деваться? Дача выполнена под мини замок, а в замках приведения всегда жили. Он сразу, еще при строительстве этого мини замка, думал о музее! – воскликнул Виктор Иванович.

– Уговорил, привезу своих зверей взамен Малахитовой мебели, сниму свой грех перед душой Самсона, – произнес важно Григорий Иванович.

Мебель с вырезанными из дерева зверями, неплохо вписалась в комнаты, предназначенные для Малахитового гарнитура, словно бы она там всегда стояла.