Текст книги "Киберзона (СИ)"

Автор книги: Мурат Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Киберзона

Глава 1
СИЗО

– Как ты меня только что назвал? – спросил я молодого караульного спокойным ровным голосом.

Мы стояли друг против друга в коридоре тюрьмы. Я держал руки за спиной, как и полагалось послушному арестанту. Очевидно, этот нахальный сопляк решил, что стальная решетка между нами – безопасность.

Как же он ошибался…

В наше время вообще нет такой штуки. А уж если имеешь дело с Добрым Дядюшкой, то уж извини – ты как раз в самой что ни на есть реальной опасности. Особенно если у этой опасности не надеты наручники.

– Петушок! – караульный скривил губы.

Интересно, он сделал такой вывод, потому что я симпатяга?

Умные, то есть те, кто знали, на кого я работаю, не стали бы делать скорых выводов. Ведь Добрый Дядюшка не позволяет глумиться над своей репутацией и жестоко наказывает наглецов.

Да, я красавчик. Порой использую это на работе. Но только для прекрасной половины человечества. Что может обеспечить успех в выуживании информации, когда применение грубой силы нежелательно? Тут нужно обаяние, умение вести диалог и превосходный интеллект. А это как раз про меня.

– Ты, должно быть, ошибся, – сказал я как бы испуганно. Я умею и актерский талант подключить, если требуется.

Караульный окончательно осмелел и приблизился к стальным прутьям. Широкая и злобная ухмылка распространилась на всё лицо. Ни дать ни взять, придумал какую-то хохму. Вот только произнести её он не успел. Ведь он уже сделал всё, что я ждал, – оказался в пределах досягаемости.

В долю секунды моя рука схватила ублюдка сквозь прутья и приплющила к ним. Его улыбка моментально трансформировалась в испуг и боль.

– Повтори еще разок, – предложил я, недобро сощурив глаза. – Слух что-то подводит.

Не дожидаясь ответа, я со всей дури вмазал ему кулаком свободной руки. Получилось довольно мощно. Если бы я не держал его, он обязательно отлетел бы на пару метров назад. Но я держал, причем крепко. А значит, он все еще в моем распоряжении. Я мог продолжать воспитывать сопляка за неопытность и чрезмерную наглость.

О да! За моей красивой внешностью скрывалась и сила. Когда не помогало мое красноречие, в ход вступали тренированные мышцы и отработанные удары.

– Аааааа! – простонал сопляк. – Помогите!

Чуть более опытный напарник наглеца ошалело смотрел на происходящее, но вмешиваться не решался. Еще двое пожилых, давно служащих в этой тюрьме караульных хихикали позади меня. Я их не видел, но не сомневался, они тоже не планировали что-либо делать.

– Расслабься, – я отшвырнул караульного. – Сегодня Добрый Дядюшка прощает тебя.

В этот момент позади бедолаги появилась фигура начальника караула. Он был высокий и довольно толстый.

– Что за хрень тут? – повелительно спросил он своим басом.

– Этот петух схватил меня! – юнец выпятил в мою сторону указательный палец.

– Что??? – Начальник нахмурился и уперся в меня взглядом.

– Да! – закивал тот. – Его на губу отправить надо!

– Слушаюсь, сержант Гумелюк, – усмехнулся толстяк.

– Эммммм, – смущенно промычал тот, прижимая руку к начавшему синеть глазу. – Я Гуменюк… Через «эн»…

– Да какая разница⁈ – Начкар оттолкнул сопляка, и тот угодил обратно к разделяющей нас решетке. Я самодовольно сложил руки на груди. Начкар – свой человек. А его зарплата от Доброго Дядюшки побольше той, что от государства, и к тому же не облагалась налогами.

– Эй! – возмущенно выкрикнул Гуменюк. – Я тут жертва!

– Во-во, – хихикнул начальник. – Жертва дырявого гандона.

– Правильно говорить «кондома», – поправил его Гуменюк, поспешно отходя от решетки.

– Тебе виднее, – хохотнул я.

– Не лезь, петушилла! – бросил он мне через плечо.

– Охренеть! – обалдевающе выпалил я. – Ты что? Так ничего и не понял?

– Слышь ты! – он развернулся и… И, собственно, это была его очередная ошибка.

Начкар не стал больше болтать и долбанул юнца сзади. Вот это был ударчик. Вся мощь толстяка, сконцентрированная в затылок тщедушного парня. Его буквально вмазало в решетку передо мной, а потом еще и отрикошетило.

– Аааа!!! – взвыл Гуменюк и обхватил руками голову.

– Тебе что-то говорят такие слова, как «Добрый Дядюшка»? – почти не разжимая челюстей, проскрежетал начкар.

Тот ничего не ответил. Он бросил сначала на начальника, а потом и на меня взгляд, полный боли и ненависти, и ушел, пошатываясь. Мы молча проследили, как он ковыляет. По ходу движения юнец негодующе бормотал что-то похожее на проклятья.

– Ну что, засранцы! – рявкнул начкар стоявшим позади меня караульным. – Вы собираетесь отпирать эту решетку и пропустить заключенного?

Я не стал поправлять начкара, но, по правде, на тот момент я не был заключенным, а лишь арестованным. Эта тюрьма – следственный изолятор, а не зона. Судьба здешних лишенцев зависела от суда.

Впрочем, о своем ближайшем будущем я был осведомлен вполне внятно.

Караульные принялись открывать металлическую дверцу, но начкар не унимался и торопил их.

– Живее! Живее. Господин опаздывает на суд, а ему еще с адвокатом перетереть надо.

Позвякивая, калитка распахнулась.

– Руки за спину, – лениво проговорил один из караульных позади меня.

Я подчинился и зашагал вперед. Следом поспешил только один караульный, тот, что был напарником Гуменюка. Остальные остались на месте произошедшего инцидента.

– Ну и какой дебил пошутил над Гумелюком? – услышал я позади разозленный голос начкара.

«Гуменюк», – мысленно поправил я его. – «Он Гуменюк, а не Гумелюк». Я решил, что надо бы запомнить, как зовут оборзевшего караульного. Тот явно так и не понял, с кем связался и кого посмел оскорбить.

Глава 2
Адвокат

Начкар был прав. Мой адвокат ждал меня. Я увидел своего судебного защитника возле проходной, где тот нетерпеливо прохаживался вперед и назад, сложив руки позади.

– Тони, Тони!!! – он драматично замахал руками, заметив мое приближение. – Почему так долго, Тони? Суд начнется через считанные минуты. Нам многое нужно обсудить.

– Изложите вкратце по дороге, и дело с концом, – ответил я, хлопнув своей ладонью по его, протянутой мне.

– Почему конвоир только один? – нахмурился он, глядя на караульного позади меня.

Тот начал что-то мычать, но я сам коротко обрисовал ситуацию.

– Его напарник юн и неопытен, неудачно ударился о стальные прутья.

Адвокат кивнул.

– Не нарывайся тут, Тони. Дело тонкое, нам не нужны проблемы, – предостерегающе сказал он.

Он поправил свой галстук и выстрелом указательного пальца стряхнул какую-то невидимую пылинку с рукава своего строгого костюма.

– Там была непростая ситуация, – я нахмурился.

Что же он хочет? Чтобы я позволил какому-то молодому дебилу оскорблять себя?

– Ладно, ладно, – адвокат смотрел на мое рассерженное лицо и немного смягчился. – Но сейчас поспешим.

Мы прошли мимо проходной. Караульный на вахте нам и слова не сказал, а тот, что вывел меня к проходной, последовал за мной. Адвокат протянул руку, останавливая его.

– А вы, мил человек, здесь ожидайте, – пояснил он караульному.

– Но как же? Не положено ведь.

– Сопровождать заключенного в одиночку тоже не положено. Но вот вы здесь один. Доложить начальству?

– Так он в курсе, – усмехнулся я. – Начкар лично участвовал во встрече его напарника с решеткой.

– Тс-с. – Адвокат приложил палец к губам. – Меньше разговоров, Тони. И про начкара тоже меньше трепа.

– Да будет вам, Николай Валентинович, – я скривил лицо, стараясь показать максимальное пренебрежение.

Мы вышли из здания следственного изолятора. Караульный не посмел перечить адвокату и остался возле проходной. Оно и понятно. Мой адвокат, Николай Валентинович Кравцов, обладал уникальной внешностью, способной подавить любого собеседника.

Он не был страшен и, казалось, выглядел как обычный мужчина средних лет. Круглолицый, толстоносый, с короткой стрижкой и элегантной шляпой на голове. В общем, человек как человек.

Но ему сложно было отказать. А сам он умел убедить кого угодно в чём угодно. Короче, прирождённый адвокат. Имея в распоряжении Николая Валентиновича, я не сомневался в успехе нашего судебного дела. Хотя именно в моём случае адвокат был без надобности или, по крайней мере, я так считал.

– Тебе инкриминируется убийство семьи, – занялся пояснениями Николай Валентинович, пока мы шли к зданию суда.

Здание это находилось в пяти минутах ходьбы от СИЗО. И что не менее важно, рядом находилась и другая тюрьма, тюрьма-зона. Туда направлялись осужденные. Вот так вот всё и было в шаговой доступности: СИЗО, суд и тюрьма. Удобно, не правда ли?

– И сколько членов этой семейки я покрошил? – уточнил я.

– Бедняг было четверо, – невеселым голосом ответил Адвокат. – Классическая семья. Папа, мама, дочь-подросток четырнадцати лет и маленький сынок, ему было восемь.

Мне тоже стало грустно. Жила была семья, а тут бац! Какой-то сумасшедший порешал их всех. Но самое неприятное, что вокруг все будут считать этим сумасшедшим маньяком именно меня.

– И как их кончали?

– Ножом, – Адвокат помрачнел еще сильнее. – Картина просто жуть. На суде покажут фото.

– Эммм… Николай Валентинович…

– Знаю, знаю. Я обещаю, твоя невиновность будет доказана, а репутация восстановлена.

Адвокат наскоро рассказал мне еще несколько деталей дела. Но близость к суду не позволила ему углубиться в полной мере. Впрочем, это меня не сильно беспокоило.

Кроме нас в зале находились: секретарь суда, прокурор (как уж без него) и родственники жертв. Они, вероятно, считались пострадавшими в этом, без преувеличения, драматичном преступлении.

– Встать! Суд идет! – провозгласила секретарь суда, и мы поднялись со скамей.

Через весь зал в сторону судейского стола прошла женщина в мантии.

– Почему обвиняемый без конвоира? – сердито бросила она.

Я покосился на Николая Валентиновича. Тот сощурил глаза с явным намеком, что беспокоиться не стоит. Судья и правда не стала развивать тему. А ведь отсутствие конвоиров было явным нарушением не только протокола, но и всех норм безопасности. Добрый Дядюшка контролировал всё, до чего мог дотянуться, и суды не были исключением.

– Итак, начинаем слушание дела по убийству семьи Морозовых, обвиняемый Иванов Антон Геннадьевич, 2020 года рождения, место рождения – город Челябинск… – начала бубнить женщина-судья.

На мой взгляд, это было крайне унылое заседание. Такое же, как и все остальные, на которых я когда-либо присутствовал. Но вот часть этого процесса скучной мне вовсе не показалась. Напротив, это было завораживающее зрелище. Ужасное, но завораживающее.

– Обратите внимание на фото, – жестким голосом отчеканил прокурор, седеющий уже мужчина в круглых очках.

И я посмотрел на большой монитор, висевший на стене за судьей. Там замелькали изображения. Люди на них были живы, здоровы и жизнерадостны. Некоторые фото были одиночными, другие – семейными, коллективными.

– Это, собственно, семья Морозовых, – продолжил прокурор и стал перечислять имена каждого из членов семьи.

Потом появились новые фото. Они-то и заставили меня содрогнуться. Тела лежали вместе. Каждое из них оказалось фактически выпотрошенным. А тело дочери, очевидно, вообще расчленено. И, конечно, как водится в таких случаях, повсюду оказалось очень много кровавых пятен.

Вид изувеченных тел заставил меня задуматься. Я погрузился в некое подобие транса и не мог отчетливо осознавать происходящее. Слышал, как что-то подсказывал Адвокат, о чем-то требовательно расспрашивал прокурор. Судья тоже периодически подавала голос. В общем, я слышал разные голоса и видел людей, но не мог точно сказать, что они делали и о чем говорили.

Через какое-то время я почувствовал толчок в бок. Это Николай Валентинович наконец растормошил меня и привел в чувство.

– Соберись, Тони, – побуждал он меня. – Твой выход.

– Что?

– Обвиняемый, – послышался голос судьи. – Ваше слово.

Я поднялся со скамьи. Оглядел всех: своего адвоката, обвинителя, судью с секретаршей и родственников зверски убитой семьи.

– Я… Я не убивал, – пролепетал я и снова рухнул на место.

Николай Валентинович недовольно покосился на меня.

– То есть считаете себя невиновным? – уточнила судья.

Понеслись жаркие дискуссии. На языке юриспруденции они называются прения сторон. Но я фактически не участвовал в них, доверившись, как и планировал, Николаю Валентиновичу.

С моей точки зрения, это довольно скучная часть заседания, и вместо того чтобы хотя бы вслушиваться, я продолжал вновь и вновь прокручивать в голове фотографии жертв.

Я поймал себя на мысли, что не просто хотел всеобщего оправдания в этом грязном деле. Хотел, чтобы нашелся настоящий убийца или убийцы.

– Встать! Суд идет! – раздалось вновь.

Оказалось, пока я мучил себя страшными образами вырезанной семьи, прения давно закончились, и судья вышла для принятия решения, а теперь уже возвращалась для оглашения приговора.

Как и всегда, было много бла-бла-бла в ее словах. Меня же интересовала только финальная, резолютивная часть приговора.

– Всё будет нормально, судья свой человек, – шепотом обнадежил меня Адвокат.

А судья тем временем подобралась к тому самому важному нижнему параграфу документа.

– … признать Иванова Антона Геннадьевича виновным в убийстве семьи Морозовых и назначить ему приговор в виде лишения жизни с погружением в виртуальную реальность в КСРС и установкой тела в КПИ. Приговор вступает в силу через две недели и может быть обжалован в течение не установленного срока… Осужденный, вам понятен приговор?

Я хлопнул ресницами и посмотрел на родственников погибшей семьи. Те выглядели весьма довольными и бросали на меня торжествующие взгляды.

Придурки! Они ведь даже не осознавали, что реальный убийца их родных все еще где-то на свободе. И, быть может, они будут следующими жертвами его деградированной психики.

– Я же тебе говорил, – буркнул Николай Валентинович, криво ухмыльнувшись.

Я посмотрел на него и кивнул.

Глава 3
Погружение

Разумеется, и судья, и адвокат, и даже начкар в СИЗО знали, каким будет результат заседания. Да и сам я не сомневался, что меня отправят умирать в КСРС, что расшифровывалось как колония строгого режима и смертников.

По окончании судебного заседания в зале появились двое конвоиров из СИЗО. Они проводили меня обратно в мою камеру в изоляторе. Мой адвокат тоже прошелся с нами, продолжая наставлять меня по пути.

– Ты всё помнишь, Тони?

– Конечно, всё, Николай Валентинович.

– Ну ладно, – он все-таки казался немного обеспокоенным. – Я навещу тебя, если появятся новые данные.

– Главное, по моему делу не забудьте, – попросил я, показав большим пальцем назад в сторону здания суда.

– Не волнуйся, Тони. Я же обещал. Ты будешь признан невиновным.

Я и не волновался бы, ведь уже проходил похожие схемы. Меня сажали, я делал дело, потом выяснялось, что посадили меня зря, и вызволяли. Хотя, конечно, в виртуальную тюрьму я отправлялся впервые.

Беспокоило меня не это, а та грязь, в которой я теперь как бы замарался. Убийство несчастной семьи выглядело таким кровавым, что желание поскорее покончить с этим заданием довлело надо мной. Мне до черта не хотелось, чтобы все думали обо мне как о таком мерзавце, способном покрошить на кусочки четырнадцатилетнюю девушку, не говоря уже о восьмилетнем пацане.

Но я мог положиться на Николая Валентиновича и потому оставался спокойным.

Я вернулся в свою камеру, поделился с сокамерниками своим приговором, пообсуждал его с ними. Разумеется, корчил свое якобы недовольство и грозился, что подам апелляцию. А на самом деле считал дни, приближающие меня к моменту, когда мое тело погрузят в капсулу последней инстанции (КПИ).

Также я мысленно обдумывал свое задание. На первый взгляд оно мало чем отличалось от прочих подобных. Добрый Дядюшка поручал мне, как правило, встретиться с кем-то (иногда требовалось сначала найти этого кого-то), поговорить и убедить сообщить что-то или выполнить какое-то действие. Мое природное обаяние, умение хорошо излагать мысли, а на крайний случай прекрасная физическая подготовка хорошо помогали успеху в подобных миссиях.

В этот раз работенка имела ряд отличий. Она была необычной, даже если отбросить факт, что человек, до которого я должен добраться, находился в виртуальной КСРС.

Во-первых, я даже не знал, как он выглядел. Мне было известно только его имя – Вадим, и погоняло на зоне – Баклан.

Кроме того, я не знал, где конкретно искать этого зека. А мир в виртуальной колонии был довольно просторен. Адвокат уверял, что скоро у них появятся люди из разработчиков, и тогда эта и другие проблемы будут решены.

Ну и третье. В этот раз я понятия не имел, что нужно получить от объекта. Миссия была такой: найти и ждать дальнейших инструкций.

За время ожидания я несколько раз встречал юного конвоира Гуменюка. Поначалу он был очень мрачен и смотрел на меня исподлобья. Но когда до момента Икс осталось всего два дня, и я снова увидел его во время послеобеденного выгула, он буквально сиял.

Меня так и подмывало спросить о причинах его бесконечного счастья. Но я и так догадывался. Этот дебил, скорее всего, только-только узнал о моем приговоре и скорой казни. Вот только он не знал, что моя капсула хоть и называется капсулой последней инстанции, по факту будет обычной. Оборудование, которое вводит смертельную инъекцию, деактивируют. Я полезный агент Доброго Дядюшки, а у этой организации всё схвачено. Ну, или почти всё.

Время пришло, и два конвоира отвели меня в задние КСРС. Я оказался в одном из помещений с капсулами. Глаза разбегались от их количества. И я знал, что это лишь одна из подобных комнат. В этой зоне содержались тысячи заключенных, и все они, за редким исключением типа меня, были смертниками.

Одна из капсул стояла открытой. Рядом были двое – мужчина и девушка. Первый, судя по форме, судебный исполнитель, а девушка – врач-инженер. Ого, какая у нее была внешность! Мои глаза залипли на ее шикарно выпирающей груди.

Конвоиры подвели меня к этой открытой капсуле.

Хотя я смотрел на врачиху с восхищением, взамен она одарила меня взглядом, полным ненависти. Судебный исполнитель оглядел меня хоть и с опаской, но более-менее приветливо. Он был наш человек, из «Доброго Дядюшки».

– Надо проверить сначала все ли работает, – подсказала девушка молодому человеку.

– Да я проверил уже, – неуверенно пробормотал тот.

– Да вы же пришли позже меня, – возмутилась врач.

– Да, но я был раньше, просто отлучался.

Ловко выкрутился.

– Ладно, ложитесь уже, – брезгливо бросила мне девушка.

Я посмотрел в капсулу и полез в нее.

– Куда? – зашипела она. – Раздеться сначала нужно!

– До трусов? – уточнил я.

– Полностью! Как иначе я твою пипирку подключать буду?

– Ого. Не знал, что заключенным такие опции полагаются, – отозвался я, стягивая с себя тюремную робу.

– Я тебе вместо этих опций отрезала бы всё на хрен! – выговорила она сквозь зубы. – Так же, как и ты сделал, паскуда!

Мда… Значит, и фото видела, понял я. Конечно, можно было поспорить с ней и заявить о своей невиновности. Но каковы шансы, что она поверит?

Ну да ладно, потом из новостей узнает, что тот парень, Антон Иванов, оказался невиновен и, слава богу, не был убит в ужасном виртуальном мире с помощью КПИ. Быть может, тогда мы встретимся с этой дамочкой вновь, и ее тон станет любезным, а лучше любовным.

А что? Я был бы не против.

Когда все процедуры были выполнены и куча проводов, датчиков, капельниц и прочего, прочего оказались в моем теле, крышка гроба закрылась, и я оказался в кромешной тьме.

Глава 4
Я – NPC

Капсула загудела, а меня начало неумолимо тянуть в сон, и вскоре я вырубился. Когда очнулся, то обнаружил себя стоявшим на потрепанной трещинами дороге. Мой взгляд упирался в автомобильный мост. Причем стоял он когда-то, а нынче лежал внизу кусочками. Прохода через реку не было, и я не мог понять, почему тут стою.

А еще я не мог понять и вспомнить, как так вышло, что потерял сознание, да еще остался при этом на ногах. Что я вообще делал там? И кто я, черт возьми?

К счастью, память стремительно возвращалась. Капсула последней инстанции с отключенными убийственными прибамбасами, врачиха, ненавидящая меня, адвокат, суд, покрошенная и выпотрошенная семья Морозовых. В общем, я вспомнил всё, включая возложенную на меня Добрым Дядюшкой миссию.

Посмотрел еще раз на развалившийся мост. Да, туда я точно не смог бы пройти. А значит, следовало пойти в другую сторону. Я развернулся и тут же отшатнулся.

На меня смотрело существо, напоминавшее верблюда. По крайней мере, форма головы походила на верблюжью. Кроме того, существо было соразмерно своему песчаному сородичу и обладало двумя горбами. Вот только этот верблюд, включая его морду и горбы, был металлическим, а значит, передо мной стоял робот.

Верблюд (я решил пока так его называть) продолжал спокойно смотреть на меня. Он не показывал признаков агрессии, но и бежать от меня тоже не собирался. Я понял, что он вроде как лояльное существо.

– Хороший мальчик, – пробормотал я.

Верблюд не ответил. Зато немного издали раздался окрик. Он был мужской и хрипловатый.

– Давно стоишь, дядя?

Я поднял голову и увидел приближающегося мужика. Он был одет в кожаную куртку и джинсы. За спиной висел небольшой рюкзак, на боку бейсбольная бита.

Невольно я опустил взгляд и на свою одежду. Оказалось, что я в длинном темном плаще из кожи. За спиной рюкзак. На ногах черные штаны, а на боку, вместо биты, лазерный бластер.

Вот это было неплохо. Здесь все новички появлялись с оружием?

В предвкушении я подумал о своих характеристиках, и, словно по велению волшебной палочки, перед глазами замаячили синие буквы и цифры. То, что я увидел, иначе чем полным фиаско назвать было нельзя.

Я лишь пробежался по своим параметрам и навыкам и сразу отметил, какие они слабые. Все базовые параметры находились на уровнях от одного до трех. Навыки тоже не вселяли уверенности. Отличалась только «Торговля». Тут у меня была твердая пятерка, а точнее, девяносто девять баллов из ста.

Я что? Торговец?

– Давно стоишь, торговец? – подтвердил мою догадку хриплый голос подошедшего мужика.

– Не очень, – сухо ответил я.

При этом мои слова отрисовались передо мной. Еще ниже синим цветом промерцало:

«Ответ приемлем».

Расстройство было так сильно, что общаться в тот момент не хотелось.

– А что есть? – не унимался мужик и мотнул головой в сторону верблюда.

Я посмотрел на робота. С его боков действительно свисали тюки, причём тоже металлические. Вероятно, животное моё. Предназначалось в помощь как торговцу.

Меня вдруг осенило. Я не просто торговец. Я – NPC. Неигровой персонаж! Как такое возможно? Что это за шутка и чья она? Вне всяких сомнений, неигровые персонажи имеют ограничения. И как при таких условиях выполнять задания Доброго Дядюшки?

Я подошел к верблюду и прикоснулся к тюку. Передо мной тут же пробежало содержимое. Оно порадовало. Много разного барахла, причем вполне годного. И оружие с БК, и броня, и медикаменты. Всё было моим, и я надеялся, что имел право пользоваться этими штуками.

Чтобы убедиться в этом, я поднес руку к изображению яблока, и оно оказалось в моей руке. Я подбросил его несколько раз, а затем вернул в тюк, совершив обратное действие.

Я хотел было уже ответить мужику, что так, мол, и так – полно всякого полезного. И что я не против торговли, но ему стоит сначала ответить на пару моих вопросов. Но тут заметил, что этот наглец уже и сам разглядывает содержимое тюков.

– Уау! А у тебя тут довольно разнообразно, торговец, – прохрипел он.

– А ты не охренел, а? – рявкнул я.

Но если по правде, я только хотел это сказать. Точнее, сказал, и передо мной опять появилась надпись: «А ты не охренел, а?». А ниже образовалось:

«Неприемлемо для неигрового персонажа».

Вместо моих слов из меня вырвалось совсем другое.

– Простите, я не знаю, что сказать…

Я решил снова сказать что-то грубое оборзевшему мужику.

– Простите, я не знаю, что сказать…

Мужик прекратил разглядывать товар и с явным интересом обратился ко мне:

– Неплохо, неплохо, – сказал он. – Но что-то ценник высоковат.

– Простите, я не знаю, что сказать… – ответил я, вместо того чтобы указать ему дальний путь.

– Странный ты, – задумчиво сказал мужик. – Я говорю, цены у тебя уж больно крутые.

– Так я крутой торговец, вообще-то, – сердито ответил я, и в этот раз интерфейс доложил:

«Ответ приемлем».

– Но я думаю, что всё-таки заслуживаю скидочку, – ухмыльнулся мужик и выхватил револьвер.

Это был обычный огнестрельный револьвер, и близко не конкурент моему бластеру. И я хотел было уже ответить ему такой же монетой и направить свое оружие прямо ему в голову.

Но не вышло.

Да, мои руки коснулись бластера, но он не оказался в них. Пальцы прошли насквозь. Я попытался еще раз. И снова безуспешно. Мужик же держал меня на мушке.

– А что? Охраны-то у тебя нет? – спросил он дрожащим нервным голосом.

– Нет, – зло ответил я, и в этот раз ответ был приемлем.

– Вот и славно! – обрадовался тот.

Я хотел сказать ему, чтобы не спешил, что я от Доброго Дядюшки и что имею тут важное дельце. И ему следует помочь мне, вместо того чтобы грабить. Но сразу стало ясно, что это «неприемлемо для неигрового персонажа».

– Простите, я не знаю, что сказать…

Он расхохотался и выстрелил.