Текст книги "Исповедь чародейки"

Автор книги: Морвейн Ветер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Тем временем в золотой чаше, снова стоявшей на полу, отразилось, на мой взгляд, слишком красивое лицо Мианы. У неё были полные алые губы, стройная шея, аккуратные изысканные подбородок и нос, и глаза, густо подведённые сурьмой. Чёрные волосы лежали на плечах.

Я подумала, что хотела бы тоже быть такой. Но отложила эту мысль в сторону – решив, что сейчас нужно думать о другом.

Дейдре вошла в покои старшей из наложниц и отвесила ей глубокий поклон.

– Меня послала к тебе Гвендолин, госпожа.

Та и бровью не повела.

– Зачем? – спросила она.

Дейдре замешкалась, и я поняла, что нужно брать инициативу на себя.

– У неё прошение для тебя, о, прекраснейшая госпожа, – прошептала я, и Дейдре тут же повторила мои слова.

Миана продолжала молча смотреть на неё.

– Ведь ты будешь танцевать перед господином в эту ночь.

Миана не отвечала.

– Моя госпожа, Гвендолин, может богато одарить тебя.

– Что может быть у неё такого, чего нет у меня? – фыркнула Миана.

– У неё есть власть видеть то, что сокрыто от глаз, – сказала Дейдре, вслед за мной, – она умеет готовить зелья, какие могут разжечь любовь…

Кое-что из сказанного было враньём. Например, зелья у меня получались не очень хорошо. Но я продолжал вдохновенно перечислять все дисциплины, какие успела изучить за последние десять лет.

– Она читает по звёздам и говорит с умершими…

Я замолкла, увидев, как полыхнул в глазах Мианы огонь, и разочарованно выдохнула, когда он потух.

– Я могу поговорить с господином, – сказала она, – если твоя Гвендолин кое-что сделает для меня. Послезавтра я пойду к нему.

 Я мгновенно выпрямилась.

– Послезавтра? Но это поздно! Кто сегодня танцует для него?

Миана, мгновение назад готовая рассказать нам всё, мгновенно закрылась, услышав последние слова.

– Твоя госпожа будет просить меня – потому что никто больше не властен в спальне принца так, как я!

– Но…

– Я сказала так!

Мне оставалось лишь испустить разочарованный стон. На редкость глупый прокол.

– Заканчивай сам, Кион! – буркнула я и в ярости швырнула чашу в окно.

Впрочем, ярость утихла так же быстро, как и зажглась.

«Итак, – подумала я, – обе танцовщицы не так влиятельны, как Бриана хотела мне показать. Есть, стало быть, третья. Та, которую она хотела скрыть от меня. Та, что обрела милость принца не так давно. Если она есть – я её найду. Дайте срок».

 

Глава 9

Наверное, Бриана не смогла бы мне солгать, спроси я её прямо – кто танцевал перед принцем. Но никто не мешал ей сказать только часть правды – как она и сделала, назвав мне два имени.

Значит, она хотела кого-то защитить. Поначалу я подумала было, что себя. Но как она же сама и рассказывала мне, принц вызывал к себе наложниц в среду и в субботу – накануне тех дней, когда ему не нужно было разбирать дела и принимать просителей.

И сколько я помнила, именно среду и пятницу Бриана проводила со мной – учила носить платье, падать ниц, красиво говорить.

Значит, был в этой истории кто-то ещё.

Я решила не задавать более вопросов Бриане – и так уже было ясно, что она имеет тайны от меня и будет скрывать их до конца.

Вместо этого я призвала ещё одного духа и приказала следовать за ней по пятам. В награду обещала всего ничего – возможность выходить в мир каждое полнолуние, выпадающее на третий день месяца.

Доклад от своего нового слуги я получила на следующий день, вечером.

Я сидела на веранде и потягивала вино, принесённое Дейдре. Солнце медленно опускалось за берег моря, заливая алыми красками подёрнутый лёгкой дымкой облаков небосвод.

Невесомая тень колыхнулась среди кустов, и почти инстинктивно я воздела руку, отгораживаясь от возможной угрозы магическим щитом.

Однако это был всего лишь Алутай – мой призванный слуга.

– Сестра моя, – дух отвесил мне поклон, и я в ответ поклонилась ему.

– Что ты видел? – сразу же спросила я. – Говорила Бриана с кем-нибудь?

Дух принялся перечислять имена – он плохо разбирался в том, что происходит в мире людей. С такими работать всегда хорошо – у них меньше шансов тебя обмануть.

– Стоп! – скомандовала я, когда он дошёл до того места, когда Бриана отправилась гулять по второму этажу. Она за два дня делала это второй раз. – Кого она искала там?

– Человека. Самку с волосами, как мёд.

– Такими же, как у неё?

– Да.

– Как она её назвала?

– Камрин.

– Свободен! – я едва не танцевала от счастья, в полной уверенности, что принц меня вознаградит.

Оставался один небольшой нюанс – нужно было выпросить у него аудиенцию. И как можно скорей.

Послав Дейдре в дом, сама я принялась подбирать наряд, попутно размышляя о том, как лучше рассказать Физэну о том, что нашла.

Однако господин наш не принял меня ни в тот, ни в следующий день. С тоской ждала я вестей от него. И только на третий день Дейдре прибежала ко мне сообщить, что господин наш Физэн Т`Элинн выслушает меня.

 

Ворон принял мой рассказ без особой благосклонности. Я видела, как сходятся у переносицы его тонкие густые брови, и не могла понять, что не так говорю.

– Камрин опоила вас, – уже по второму разу повторила я, – если в самом деле и случится с вами беда – то из-за неё. Но видения, которые вы описали – вряд ли результат воздействия яда. Скорее, просто галлюциногенная трава. Вы увидели то, чего боитесь больше всего, вот и всё. Прикажите обыскать её покой.

– Ты завидуешь ей?

Я словами поперхнулась от неожиданности.

– Прошу прощения, мой господин?

– Я вижу, как ты смотришь на меня. Не думай, что ты первая, кто пожелал избавиться от соперницы враньём и танцевать передо мной.

Я молча смотрела на своего господина, от обиды не в силах связать двух слов. Как можно было принять меня за одну из этих дурочек, что плетут сети интриг только ради того, чтобы он затащил их в постель и наделал им детей?

– Я никогда не обращу свой взор на столь грубое лицо, как твоё, – продолжил тем временем Физэн, – красивейшие женщины добивались того, чтобы я сделал их своими женами. А ты… всего лишь книжная мышь. От тебя требовалось одно – узнать, кто желает мне вреда.

 

– Об этом я и рассказала вам, – упрямо сказала я, старательно преодолевая обиду.

– Ты не справилась, – Физэн махнул рукой, – отправьте её в нижний гарем.

– Не сметь! – крикнула я, когда, повинуясь движению его руки, двое крупных мужчин в доспехах вывернули мне локти. Но напрасно билась я в их руках – только хохот стал мне ответом.

Меня потащили через двор туда, где я не была до сих пор, и где, как я думала, располагаются постройки для слуг. Тут, однако, обнаружился просторный полуразвалившийся сарай, в который и втолкнули меня.

Когда глаза привыкли к темноте, я увидела ряды соломенных подстилок, на которых сидело множество женщин с рябыми и усталыми лицами, с распухшими ногами и покрасневшими руками, в поношенных платьях, оборванных вдоль подола.

Мне показалось, что меня кинули в подвал к крысам, и сейчас эти крысы набросятся на меня – так жадно смотрели на моё красивое платье их горящие глаза.

Можно было пустить в ход магию – но тогда я бы выдала себя. А как они относятся к чародеям – оставалось только гадать.

И потому я нацепила на лицо фальшивую улыбку, сняла с шеи верхнюю шаль и дунула на нее. Затем подошла к женщине, которая менее всего походила на красивую желанную жену – у неё были широкие плечи и узловатые руки, как у деревенского мужика.

– Примешь ли ты мой дар, самая прекрасная из неоцененных по достоинству пленниц Ворона? – спросила я. И, не дожидаясь ответа, набросила ей на плечи шаль.

Думаю, она и без магии теперь стала бы защищать меня – но магия всё-таки немножко помогла.

– Моё имя Гвендолин, – сказала я, – а как называть тебя?

– Лесли, – после долгой паузы ответила та. Затем махнула рукой, подавая остальным знак, – не трогать её. Она со мной.

 

Сколько ни старалась, я не могла понять: как подобное могло произойти со мной?

Я делала всё, чему учили меня наставники. Видела цель, не замечала препятствий. Была верна тому, кто нанял меня. И никому не желала зла!

В кратчайшие сроки я выполнила то, зачем меня привели в дом. Оставалось лишь получить награду за хорошо выполненную работу: так что же произошло?!

Я сказала господину моему Физэну чистейшую правду. И расследование провела хорошо. У меня не было ни малейших сомнений в том, что преступница – в самом деле она, наложница Камрин.

Будь у меня вода и травы, я проследила бы за ней прямо сейчас – и, безусловно, получила бы подтверждение своих выводов.

Ворону нужно было только лишь осмотреть покои Камрин. Он мог сделать это даже не поднимая шум, даже не обвиняя её публично ни в чём.

Но вместо этого он предпочёл отправить в опалу меня…

Несмотря на то, что положение моё было не так уж плачевно, как у некоторых других девушек, оказавшихся здесь, меня день ото дня всё сильнее охватывала тоска.

Впервые с тех пор, как попала в дом Т’Элинна, я задумывалась о том, что не для этого была обучена и рождена.

Так много мне говорили о том, что значит быть проводником. Так долго рассказывали о том, как хрупка завеса между миров. О том, что когда мы вырастем, забота о целостности мира окажется на наших плечах.

И всё это лишь для того, чтобы меня отвезли в гарем к богатому дураку, где я, возможно, проведу остаток своих дней? Даже не его женой!

В том, что Т’Элинн дурак, сомнений быть не могло. Оставалось лишь удивляться тому, что этот мужчина, будучи столь красив, может быть столь напыщен и глуп.

Конечно, первейшим основанием думать так стало то, что он не поверил мне. Но я видела и то, насколько высокого мнения он о себе. Насколько высокомерен и самолюбив.

Да, его чёрные волосы и глаза, похожие на два уголька, приковывали к себе взор. Но разве найдётся девушка, которая добровольно свяжет жизнь с таким, как он?

Все без исключения населявшие гарем мечтали о том, чтобы стать первой женой – но только лишь для того, чтобы получить лучшую еду, одежду, а может быть, и власть.

Признаюсь, от власти не отказалась бы и я.

Но как он, этот Физэн, может верить, что обитательницы гарема в самом деле дерутся за него, в самом деле что-то чувствуют к нему?

 

Эти мысли терзали меня день за днём, когда я ходила за водой, когда стирала бельё. Теперь, когда я больше не относилась к числу приближённых к телу господина дам, мне стали поручать огромное количество домашних дел.

Лесли до некоторой степени оберегала меня – да и в отличие от многих, я не боялась испортить руки и поднять слишком большой вес. Куда сильнее телесных мук были разочарование и унижение, которые испытывала я день за днём.

Я видела, как Дейдре так же ходит за водой и набирает её на другом берегу ручья. Я видела, как Бриана в сопровождении служанок сидит под опахалами на берегу.

Ни разу они не подошли ко мне – как будто и не знали никогда. Я всё ещё могла отдавать им приказы – но не знала, что приказать, ведь повлиять на развитие событий в селамлике они никак не могли. И духи не могли мне рассказать ничего стоящего. Без какого-либо определенного плана я не хотела использовать их. И чем дольше я наблюдала за ними, тем сильнее становилась моя злость.

Я стала думать о том, чтобы сбежать. В Башне такие мысли ни разу не посещали меня, я даже и не задумывалась о том, что буду делать, если окажусь за пределами её стен.

Теперь же выходило, что даже если я выберусь с Острова Лазурных Волн, мне некуда будет пойти. Ни дома, ни семьи у меня не было. Я не испытывала ни малейшего желания искать мать и отца, возвращаться в те далёкие дни, когда в моих руках ещё не было волшебства. Но и в башню вернуться не могла – наверняка наставники не приняли бы меня, зная как я разочаровала и Физэна, и их.

Я не хотела рисковать, стучаться в закрытые ворота, идти на поклон.

Куда радужнее казалась перспектива отправиться в город. Может, Физэн и не верил моим предсказаниям, но по крайней мере я могла бы гадать на площадях – другие ученики рассказывали, что таких бродячих предсказательниц в городах полным-полно. А там, кто знает, может быть, и отыскала бы собственный путь.

Далеко вперёд я не заглядывала никогда. Слишком маленьким казался мне мир, в котором мы живём.

У меня не было вещей, и оттого, как ни странно, уйти было ещё трудней – необыкновенно отчётливо ощущала я, что не имею ничего.

Я почти уже было решилась. Разведав расписание караулов, ждала, когда место у ворот займут стражи, которых я присмотрела уже давно. Один из них всё время засыпал по ночам, а другой был молод и прикрывал первого. Уверена, он поверил бы мне и заключил договор. Может быть, даже последовал бы за мной в город.

Оставалось совсем немного времени до назначенного срока, когда мне приснился сон. Снова голос говорил со мной – на сей раз он раздавался из сумрака, обступившего меня со всех сторон.

«Всё хорошо», – говорил он.

– Ничего себе хорошо! – не сдержалась я. – Я целыми днями стираю бельё!

«Подожди ещё один день».

Я проснулась, но сон всё ещё не отпускал. До самого вечера я вспоминала его.

А на закате, когда возвращалась в наш барак, я обнаружила около него нескольких приближённых к Физэну людей.

– Ты! – один из них ткнул в меня пальцем. – Следуй за мной!

 

Глава 10

– Ты была права, Камрин оказалась предательницей.

Я стояла напротив господина и слушала его с равнодушием человека, который не верит ни единому слову. Руки мои были истерзаны постоянными стирками, волосы высохли, лишённые того ухода, какой получали тела наложниц в верхнем гареме.

Я устала после долгого трудового дня и больше всего хотела рухнуть на вязанку соломы, служившую мне постелью в последние недели, и уснуть.

Но мой господин желал говорить – и его смиренной рабыне оставалось только слушать его.

– Проследив за ней, мои люди застали её ночью в подземном тоннеле, ведущем за стены дворца. Она говорила с чужаком. Её схватили и бросили в темницу для допроса. К сожалению, она убила себя – а чужаку удалось сбежать.

– Ваше высочество так милосердно со своими женщинами, – не сдержалась я, – вы даже не убили её на месте, увидев, что она была с другим.

Физэн моргнул – видимо, не ожидал атаки с моей стороны. Но тут же сделал вид, что не понял моих слов.

– Её покои обыскали… и нашли там несколько писем. К сожалению, они были написаны на незнакомом языке. Никому из моих людей не удалось их прочитать. Я хочу, чтобы это попробовала сделать ты.

– Такова воля моего господина? – поинтересовалась я.

– Таков мой приказ.

– А когда я выполню его, меня снова отправят стирать его бельё?

– Стирать бельё господина великая честь! – прошипел один из охранников, стоявших рядом со мной. – Для женщины вроде тебя.

– Если ты не сделаешь этого – я прикажу запороть тебя до смерти.

Я пожала плечами.

– Ты никогда не узнаешь содержимого письма. После моей смерти Академия не станет тебе помогать. А я скорее предпочту умереть, чем жить как теперь.

Глаза Физэна сверлили меня несколько мгновений, как будто он понимал, что это чистейшей воды блеф – Академии, скорее всего, наплевать на меня. У них хватает собственных проблем.

– Чего ты хочешь в обмен на услугу? – спросил он наконец.

– Немного, – ответила я. Я собиралась попросить, чтобы принц отпустил меня – без денег, без награды, безо всего. Просто дал уйти и позволил выжить на Островах самой. Но знакомый голос в голове всколыхнулся тёплой волной.

«Станцевать для него!» – потребовал он.

Я так удивилась, что не сразу сообразила, что должна сказать. Гордость не позволяла произнести подобную просьбу вслух, но голос повторил те же слова, и теперь они звучали как приказ.

– Станцевать для тебя! – наконец произнесла я. – Всего один раз, – заискивающая улыбка заиграла на моих губах, а щёки обдало огнём.

Истинные миры, неужели это говорю я?

Физэн поколебался для виду, но затем милостиво вздохнул:

– Хорошо. Один раз я позволю тебе провести ночь у моих ног.

Ярость всколыхнулась в моём сердце, но я заставила её утихнуть и отвесила принцу почтительный поклон.

 

«С какой стати я хочу перед ним станцевать?» – вопрошала я голос, преследовавший меня, разбирая вещи покойной Камрин и обследуя её покой.

Голос, однако, молчал, делая вид, что он тут не при чём.

Я перебирала бумаги, лежавшие у Камрин на столе, и не переставала удивляться – кто научил эту глупую танцовщицу писать? Тем более на языке фере – старинном языке туатов, который ныне был ведом только историкам да магам. Да еще и частенько стихи. Большая часть писем была о любви, и я без особого интереса перелистывала их, постепенно складывая в голове картину случившегося.

Камрин встречалась с мужчиной, приходившем к ней «в грот под землёй». Там они каждую неделю предавались плотским утехам, передавали друг друга письма и клялись в вечной верности. Но… я не могла понять одного. Зачем ей при этом убивать нашего господина? Или просто подсыпать волшебные травы ему в питьё?

В письмах о травах не было ничего. А ведь не каждая горожанка знает, что именно нужно подсыпать, чтобы пробудить в человеке его главный страх.

В конце концов, отложив письма в сторону, я встала и принялась оглядываться по сторонам. Платки, шали, драгоценные безделушки… опять платки. Круг интересов Камрин явно был очень широк.

Воздев руку, я сосредоточилась и прочертила в воздухе круг.

Стены комнаты слабо замерцали, высвечивая под одной из занавесок, покрывавших их почти целиком, прямоугольный проём. Вот и наш таинственный подземный грот.

Я отодвинула полог в сторону и шагнула в проход.

Каменные стены почти сразу окружили меня с обеих сторон. Проход вёл вниз, и по редким отметинам на необработанном камне стен я чувствовала, что он куда старше самого дворца. Даже не на сотни, а может быть, на тысячу лет.

Так я спускалась вниз, пока коридор не закончился даже не пещерой – настоящим залом, очерченным колоннами из обсидиана. Залом, непохожим ни на одно из строений, какие я видела до сих пор – впрочем, я и не видела-то почти ничего.

Часть залы занимало подземное озеро, и это весьма обрадовало меня. Подойдя к нему, я залезла в поясной мешок и высыпала в воду щёпоть заранее подготовленных трав. Провела ладонью над водой и прочла заклятье.

Призрачные образы окружили меня. Я видела Камрин и видела её спутника – они стояли в центре пещеры, обняв друг друга, и шептались о чём-то.

Я разобрала лишь несколько слов, прежде чем образ угас:

– Я хочу вернуться назад, Элизи… – произнесла Камрин с мольбой.

– Ещё не время, сердце моё. Ты нужна Ордену Луны.

Их губы сомкнулись в поцелуе, и образ погас.

 

В смятении возвращалась я в свои покои. Что мог желать храмовник Ордена Луны от принца-Ворона? Похоже, в случившемся были задействованы силы куда большие, чем плотская любовь.

Должна ли я сказать моему господину о том, что нашла?

«Он предал тебя», – прозвучал ответ в моей голове.

Я колебалась – верить этому загадочному голосу или нет.

«Я никогда тебя не предавал».

Это в самом деле было так. Более того, голос не только приходил ко мне во снах – он понемногу помогал, давал подсказки там, где я не знала ответа сама.

– Тогда что мне делать? – спросила я.

«Танцевать».

Безумный ответ… но другого я не имела. Всё было слишком загадочно и непонятно, а я не хотела снова оказаться в бараках для прислуги.

Едва я подумала об этом, как в дверь постучали. Раньше, чем я разрешила войти, она распахнулась, и в комнате показались стражи.

– К принцу, – коротко велел главный из них.

Он всё ещё относился ко мне как прислуге. Меня охватила злость.

– Хорошо.

Я накинула на голову шаль, опустила ноги в сандалии и поспешила следом за ним.

 

Принц ждал меня в садике с горячим озерцом, где я уже видела его один раз. Он был полностью обнажён, но тело его, каким бы красивым оно ни было, сейчас не вызывало у меня никаких чувств – разве что обиду и боль.

– Что ты выяснила? – спросил он.

– Как я и говорила, – я скинула на пол шаль и раздвинула плечи, как учила меня Бриана. Затем скинула сандалии и плавно, невесомо ступая по влажным камням босыми ногами, двинулась к нему. – Какой-то деревенщина соблазнил её. Вы наверняка знаете, мой господин, женщины не ценят тех мужчин, что дают им всё. Часто сбегают с конюхами и лакеями от тоски.

– Неблагодарная дрянь! – выплюнул Физэн, и, взяв своей изящной, унизанной перстнями рукой, кубок с медовым вином, поднёс к чувственным губам.

– Однако я исполнила вашу волю, – я завела руку за спину и ловко распустила шнурок, заставлявший платье обнимать стан, – позвольте же теперь, как и обещали, услужить мне вам ещё раз. Я покажу вам, что есть женщины, которые умеют ценить сделанное для них.

Физэн колебался, глядя на меня. В голове моей промелькнула мысль: «А что, если я попросту не возбуждаю его?» Ведь он сказал, что никогда не взглянет на такую, как я. Но очень скоро я поняла, что мужчин устроены куда проще, чем мы. Ему может не нравиться моё лицо – но вполне хватит обнажённой груди.

Позволив платью упасть на пол рядом с кромкой озерца, я мгновение наблюдала, как он скользит взглядом по моему телу, позволяла ему осматривать себя, а потом растерянно произнесла:

– Но я не умею танцевать.

Физэн моргнул.

– Это не беда, – хрипло произнёс он и, поймав мою руку, рывком уронил в воду, рассыпая по берегу тучи брызг.

Физэн не церемонился. Он брал то, что считал своим.

В мгновение ока я оказалась сидящей верхом на нём. Он огладил мои ягодицы и, приподняв, насадил на себя – я едва успела ухватиться ногами за его бёдра, чтобы вода не меня не уносила.

Быстрыми точными толчками Физэн принялся вбиваться в меня. Руки его скользили по моему животу, по бёдрам – и снова поднимались вверх, чтобы с силой стиснуть грудь.

У меня не было до него никого. Я не знала, плохо ли то, что он делает, или хорошо. Мне было больно и в то же время горячо. Я хотела, чтоб он двигался быстрей, чтобы руки Физэна успевали гладить меня со всех сторон.

В упоении от происходящего я склонилась, намереваясь запечатлеть на его губах поцелуй, но Физэн оттолкнул меня.

– Я же сказал, – произнёс он, стиснув пальцами мой подбородок, – никогда не позарюсь на такое лицо.

С этими словами он развернул меня к себе спиной и, снова насадив на свою плоть, продолжил уже так.

Желание, которое он пробудил во мне, никуда не делось, но и обида, унижение сжирали меня изнутри.

Наконец Физэн получил своё, и хватка его на моих боках ослабла. Я сумела перевернуться и заглянуть Физэну в глаза.

Он выглядел расслабленным и разморённым.

– Никогда-никогда? – с грустью в голосе поинтересовалась я.

Физэн устало покачал головой. Он явно не считал, что сказал что-то не то.

– Какая жалость, – вздохнула я. Потянулась одной рукой к вороху моего брошенного на землю тряпья, а другой взяла кубок, стоявший сейчас у Физэна над головой. Все манипуляции я производила, как бы обнимая его, так что Физэн не мог видеть, что делают мои руки у него за спиной.

Я бросила в вино щепотку трав и поднесла кубок к собственным губам. Но вместо того, чтобы сделать глоток, прошептала над напитком несколько слов.

– Испей. Я вижу, как жажда мучает тебя, – сказала я, протягивая любовнику кубок.

Физэн с благодарностью кивнул и осушил чашу до дна.

Затаив дыхание я ждала, что произойдёт теперь.

Физэн схватился за горло, и на мгновение я испугалась, что отравила его.

– Физэн… – забывшись, прошептала я, – мой принц?..

Физэн наконец преодолел накрывший его спазм и сделал глубокий вдох – я видела, как раскрывается навстречу солнцу его широкая грудь... Затем он опустил взгляд на меня и широко улыбнулся.

– Да, это я, – мужчина обнял меня, притянул к себе и жадно поцеловал.

 

Глава 11

– Дейдре, паршивка, ты подольёшь мне горячей воды, или я должна подогревать её сама?

Я откинула голову на бортик бассейна и зажмурилась, наслаждаясь пузырьками, поднимавшимися со дна, чтобы приласкать моё тело.

Жизнь моя, с тех пор как я совершила эту небольшую рокировку, изменилась кардинально.

Лето к тому моменту уже подходило к концу, но по понятным причинам до последнего момента, в отличие от остальных обитательниц дома Физэна, меня мало тревожил вопрос, заберёт ли меня господин в столицу вместе с собой. Всё, о чём я могла мечтать – это просто выбраться из барака.

Но жизнь учит нас: мечтай о большем – и получишь многое, пусть и не всё.

После недолгого приватного танца «Физэн», само собой, распорядился вернуть меня в верхний гарем. Но это ещё не всё.

Мне были выделены покои почившей Камрин – недавней фаворитки принца. Штат прислуги, по его собственному настоянию, оказался увеличен до пяти человек. «Пока», – так он сказал.

Дейдре осталась ближайшей моей служанкой, потому как независимо от того, любила она меня или нет, я мало кого могла найти сейчас надёжней её. К ней прибавились два пажа, камеристка Грания, занимавшаяся моей красотой, и кухарка Триста, которая готовила лично для меня. Пажей звали Арлен и Найл. Один был светловолос, как юный принц, и отлично делал массаж ног. Другой оказался рыженьким, происходил с окраины западных островов и характер имел вспыльчивый, но забавный – его я в основном ставила охранять мой покой, зная, что мимо Найла змея не проползёт.

Оставив в ту ночь моего принца в одиночестве разглядывать в зеркале своё новое лицо, я самовольно явилась к нему уже с утра – и застала за тем же занятием. Похоже, Ворон не ложился спать.

– Нравится? – спросила я.

– А тебе? – демон в облике принца повернулся ко мне.

Я уклонилась от ответа, потому что мне в самом деле нравилось это лицо – но не нравилось то, что до сих пор находилось внутри. А то, каким станет это существо теперь, как мне казалось, во многом зависело от меня.

Так и не получив ответа, демон-Физэн подошёл ко мне и обнял, бережно, но крепко, и прижал к себе. Руки его огладили мою спину – как не делал этого никто до него. Горячее дыхание коснулась моего виска, лишая рассудка и сил. Я едва не обмякла в его руках, но тут же вернула себе контроль и внимательно посмотрела Физэну в глаза:

– Хотела бы я увидеть твоё настоящее лицо, – искренне сказала я, – ведь это ты… говорил со мной?

– Я.

Демон смотрел на меня глазами Физэна, и я видела разницу между этими двоими, затаившуюся в зрачках. Демон был намного старше и мудрей. Взгляд его обволакивал меня как кольца змеи, ласково оплетая своими сетями и обездвиживая своим ядом. Но я не собиралась становиться мухой в его паутине, каким бы сладким ни был этот дурман.

– Как мне теперь называть тебя?

Демон задумался.

– Зови меня Физэном, как и его. Что бы никто не подслушал и не узнал наших тайн.

Я кивнула и задумчиво погладила его по красивой щеке. Это имя было неприятно мне. И хотя само его тело было красиво, я чувствовала себя странно от осознания того, что он, ещё недавно пренебрегший мной, теперь так ко мне ластится.

– Мне нужны новые покои, – сказала я

– Я отдам распоряжение Хасану – пусть выполняет все твои пожелания.

Я кивнула. Командовать я ещё не умела, но меня вполне устраивал такой расклад.

Не дожидаясь новых вопросов, Физэн наклонился ко мне и приник к губам, заставляя окончательно растаять и раствориться в его огне.

 

Когда пришёл сентябрь, на Острове Лазурных Волн было всё так же тепло. Но в Кахилле начинался сезон приёмов, и разговоры о том, кто из наложниц отправится туда вместе с принцем, доносились теперь изо всех углов.

Выбор его означал не только знак внимания, но и комфорт, потому как зимой здесь, на окраинных островах, холод бывал даже более суровым, чем в столице. Означало это и не только приближение к принцу, но и новый статус – потому как в Кахилле никто не стал бы считаться с личными желаниями аристократа. Слово «наложница» там было не в ходу, так называлась не более чем служанка, которую пожелал использовать для своих утех господин.

Те, кого Физэн взял бы с собой в город, независимо от происхождения должны были быть представлены его друзьям и сыграли бы в жизни принца уже совсем другую роль.

Я слушала эти разговоры и не могла сдержать смеха. Я знала, что этой зимой выбор Физэна падёт на меня – но не спешила никого расстраивать.

Разумеется, так и произошло. Поколебавшись, я попросила господина взять с собой и Бриану – чтобы та осталась моей подругой и в Кахилле и могла шпионить для меня.

Новости эти поставили на уши гарем, где каждая считала себя более красивой и достойной, чем я – но мне было всё равно. Я никуда не выходила из комнаты в последние дни своего пребывания на Острове Лазурных Волн и заставляла Дейдре пробовать всю еду, что она приносила для меня. Мне по-прежнему было смешно наблюдать, как они суетятся вокруг того, кого я с уверенностью считала своим.

Наконец в назначенный день экипажи были готовы, а вещи собраны. Под покровом темноты в сопровождении свиты я заняла своё место в носилках и, дождавшись, когда гайдуки, несшие их, двинутся вперёд, позволила себе задремать.

 

Я не успела толком разглядеть города, который могла бы увидеть в ту ночь второй раз – теперь уже ступая в него не дрожащей ученицей, покорной воле любого, но одной из тех, кто вскоре станет им управлять. Так я ощущала себя. Физэн не давал мне ни малейшего повода усомниться в своём отношении.