Текст книги "Метро в неизвестность"

Автор книги: Морис Лима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Это же клетка в стадии экспансии, расширения, разрастания!

Виктор, который наконец закончил съемку, схватил её за руку, а Ригель, на шею которого забрался Тки, теперь кричал:

– Идти... Ох... Идти... Мы пропадать...

Все трое бросились к первой попавшейся дыре в стене пещеры. Ригель бежал впереди. Он думал, что это огромное страшилище должно было существовать в Великих пещерах с давних пор, может быть, с самого начала зарождения мира. Оно находилось в недрах Ксюла всегда, а его раса просто об этом не имела представления. Нужен был катаклизм на планете, приведший к разрушению метро, чтобы это существо начало странно и быстро развиваться. Именно оно и поглотило потерпевших крушение в метро, после которого он погрузился на тысячелетия в каталептическое состояние. С тех пор чудовище продолжало существовать, терроризируя теневиков, которые обмирали от ужаса, но не могли понять, что же это такое.

Беглецы забились в галерею и на некоторое время, обливаясь потом, затихли, стараясь отдышаться. Виктор включил фонарь, но Ригель сделал ему знак потушить:

– Это... видеть нас...

Виктор повиновался. Они были скорее ошеломлены, чем испуганы. Им хотелось разобраться и понять...

Тки тихонько заговорил. В связи с возникшей опасностью его чувствительность и восприятие усилились.

– Это... – перевел Ригель, – искать нас...

Почти в тот же момент все они почувствовали присутствие чудовища. Бесформенное существо выбралось на берег и, ведомое универсальным инстинктом, продвигалось к галерее, в которой скрылись беглецы.

– Но, – сказал Виктор, – животное, или, если хотите, эта "штука", огромна... не сможет пролезть... Здесь же настоящий дымоход... Ригель даже не может выпрямиться во весь рост...

Но Доминик думала иначе. Ей просто не хотелось терять время на споры с Виктором. Вход в галерею теперь был перекрыт и свежее прохладное дыхание озерных вод перестало ощущаться.

– Эта зверюга заткнула галерею...

– Только бы ей не удалось пролезть дальше...

Но тут оба вздрогнули, так как из-за поворота появилось безымянное существо. Единое и безразмерное, но в то же время вездесущее, оно теперь приняло форму галереи и пыталось добраться до них.

Они снова бросились бежать. Ригель мчался, прижимая к груду Тки, за ним – Доминик, а в арьергарде Виктор, пытающийся на ходу вытащить излучатель, чтобы использовать его, если больше ничего не останется. Так и бежали они, минуя один за другим гроты, галереи и перекрестки. Ни одного теневика они не встретили, но видели удирающих в панике огромных рептилий, которых инстинкт четко предупреждал о смертельной опасности. Где-то далеко впереди иногда мелькали уносящиеся по воздуху мыши.

Однако то, что Доминик назвала про себя неким Единым, продолжало неуклонно следовать за ними.

Тут уже ими стал овладевать настоящий страх. А уже совсем стало жутко, когда Ригель простонал:

– Никак вперед... невозможно...

Галерея, по которой они продвигались, неожиданно закончилась тупиком.

– Может, попробуем вернуться, – предложил Виктор. – В той пещере, которую мы недавно проскочили было несколько выходов... Попытаемся вернуться, проскочим в другую галерею, прежде чем, эта... "машина" доберется до нас... и...

Он замолчал.

Звук в тоннеле изменился, и они сразу поняли, что связь с той пещерой, которую они недавно миновали, перекрыта.

Тело чудовища закупорило выход.

Ощущение опасности усилилось. Выйти без помощи оружия, было уже не возможно. И тут Виктор яростно пробормотал:

– Да плевал я на этого гада! Сейчас я его уничтожу... Не подыхать же нам здесь, поддавшись панике!

– Виктор, остановись! Не надо!

Но он больше не слушал Доминик. Вытащив наконец излучатель, он направил его в сторону, откуда появился монстр, безымянное и жуткое Единое, заполняя галерею своим телом.

Страшный луч, который убивал на месте любого галактического демона, могущий при соответствующей настройке уничтожить звездолет в космосе и проникнуть сквозь толстенные слои стали врезался в этот движущийся ужас, проделав в нем отверстие. Но зверь не распался на куски и не сгорел, как следовало ожидать.

Виктор на мгновение ошеломленно замер. Затем повторил "выстрел". И снова без всякого результата. Расскажи ему кто о подобном, он ни за что бы не поверил. Инфра-фиолетовый излучатель – и никакого результата!

Он даже зарычал от негодования.

– Доктор! Я не могу его дезинтегрировать!

Доминик попыталась объяснить ему:

– Мы ничего не можем сделать, Виктор... Его нельзя дезинтегрировать потому что...

– Ее прервал Ригель:

– Уходить!.. Я видеть... здесь... стена...

Они не слушали его. Виктор выстрелил ещё раз и снова без всякого вреда для чудовища, а Доминик вновь обрела нормальный голос:

– ... дезинтегрировать нельзя... Дезинтегрировать – это расщепить клетки и их атомы... рассеять электроны на фотоны, но... это не состоит из элементов, здесь все в одном... а единое не разделяется!..

Ошеломленно смотрели они на Единое, Живое Единое, которое медленно приближалось, и от этого уверенного неспешного приближения где-то внутри них возникали болезненные ощущения.

– Уходить!.. Здесь можно пройти! – повторил Ригель.

– Что? – встрепенулся Виктор, выходя из гипнотического состояния.

Обретя, насколько было возможно, свое обычное хладнокровие, Доминик и Виктор бросились к Ригелю.

Ксюлианин и Тки находились перед стеной в глубине тоннеля. Ригель освещал эту стену фонарем, а находящийся за спиной ребенок извивался, пораженный световым отражением.

– Смотрите-ка, – воскликнул Виктор, – да ведь это же искусственная стена!

– Действительно! И к тому же она прозрачная, – ответила Доминик. – Но что за ней?

В стену уперлись лучи уже трех фонарей. То, что они за ней увидели, ошеломило их. Но на восторги не было времени.

– Если бы мы могли туда проникнуть!

– Но стена всего-то в десять сантиметров толщиной...

– Используем излучатели! Начали!

На этот раз излучатели сработали достаточно эффективно. Кристаллическая стена была прорезана, несмотря на всю её твердость. Впрочем, дело шло не так уж быстро.

С них крупными каплями падал пот, а за спинами они чувствовали жуткую штуку, которая медленно продвигалась в их сторону.

До них ещё раз донесся рык, как дыхание урагана. Тем не менее, объединенными усилиями они прорезали отверстие высотой около двух метров. Виктор и Ригель толкнули пластину, и она упала внутрь с глухим шумом.

Чуть-чуть поколебавшись, они переступили порог. Перед ними снова была галерея, но не такая, как прежние. Это был настоящий тоннель, ровный и прямой, уводящий в бесконечность и неизвестность. В центре его тянулись две блестящие полосы, в которых отражался свет фонарей.

– Быстро уходим, – опомнился Виктор. – Эта штуковина опять приближается.

Ксюлианин взял притихшего Тки из рук Доминик.

– Где же мы?

Но ни Ригель, ни Виктор не ответили.

Доминик же с восхищением продолжала шептать:

– Как же все это могло сохраниться нетронутым в течении веков?

Виктор тут же уточнил:

– Между прочим после семидесяти или восьмидесяти веков!.. Но ведь наш Ригель сохранился же... Жив и здоров... Впрочем, о чем тут говорить! Это то самое знаменитое метро, уцелевшее после катастрофы...

– Метро... или часть его...

– Конечно. И то, что мы увидели из космоса. Ну... эти маленькие блестящие черточки, которые я принял за каналы, и были тем самым метрополитеном, выброшенным на поверхность катаклизмами, происходившими с планетой... А место, где мы сейчас находимся, просто одна из труд-тоннелей, о которых пытался рассказать Ригель...

Они двинулись вперед. Тоннель был подобен тому, который связывал Золотой город и Пурпурным или Голубой и Изумрудным. Эта была часть сети, уцелевшей после возмущений коры Ксюла, но не вытолкнутая на поверхность и со времен "обморока" Ригеля остававшаяся внутри планеты.

Ригель страшно разволновался от всего этого: от вида этих блестящих стен, потолочных ламп, которые ещё наверное могли светиться при наличии напряжения в сети, от блестящих рельсов... Может быть, это была та самая труба, по которой поезд, ведомый им, мчался к Великим пещерам.

Они долго шли абсолютно молча. Наконец заговорила Доминик:

– Наверняка под поверхностью Ксюла ещё существуют сотни и сотни километров не затронутых катаклизмом тоннелей... Фотографии и фильмы сверху показывают лишь очень незначительную часть сети...

В этот момент что-то сказал Тки. В голосе ребенка явно звучало беспокойство. Доминик и Виктор услышали, как дрогнул голос Ригеля:

– Тки... говорить... тревога... Эта... штука... позади!..

Оглянувшись, они увидели того, кто их преследовал и о ком они на время совсем забыли. Страшилище медленно просачивалось в трубу-тоннель, пользуясь отверстием прорезанным ими в кристаллической стене.

– Вперед!.. Скорее!..

Помогая друг другу, они бросились бежать, как сумасшедшие. Может быть, удастся оторваться от преследователя на такое расстояние, что он перестанет гнаться за ними.

Тоннель плавно поворачивал, и они ускорили бег, смутно надеясь сбить это "нечто" с толку, скрывшись из виду. Но, когда они выскочили из-за поворота, рассчитанного тысячелетия тому назад ксюлианскими инженерами, то увидели темную массу, которая, закрыв собой рельсы, перегораживала проход. Эта масса заполняла все пространство по ширине и высоте тоннеля. Свет фонарей помог им понять, что же это такое.

– Но это же невозможно! Ну и ну!

– А между тем это именно так, Виктор... Ведь это часть сети метрополитена хорошо сохранилась от внешних воздействий... Даже пути не повреждены!.. Они наверняка тянутся на десятки, а может быть, и сотни километров в обе стороны...

– Значит, там впереди...

– Зверь! – в панике закричал Ригель.

– Чудовищный преследователь тяжело поворачивался в изгибе тоннеля, приняв его форму, потому что сам не имел формы.

Они снова побежали и вскоре добрались до вагонов метро. Вагонов было три, сцепленных один с другим. Они ожидали обнаружить там скелеты погибших или по крайней мере прах, но ничего подобного не было. Без всякого сомнения, этот поезд так и стоял там на путях, едва выйдя из депо в момент катаклизма, или был покинут по неведомым причинам теми, кто использовал его в последний раз.

– Если бы мы смогли... – задумчиво произнесла Доминик.

Ригель утвердительно закивал головой.

– Ригель, это ведь ведущий вагон поезда?

– Да.

– Но может ли он ещё функционировать?

Тки закричал, и Виктор направил луч фонаря назад, высветив огромный силуэт, заполняющий пространство тоннеля.

– Это... работать... воздух в мотор...

– Ригель, ты как-то говорил, что умеешь водить такие поезда...

– Да... Я изучать механика... Я уметь запускать метро... в Голубой город...

В душе Доминик вспыхнула безумная надежда, а Виктор указал на приближающегося зверя.

Ригель вскочил в водительскую кабину и прошелся пальцами по кнопкам, пытаясь пробудить поезд к жизни. Длилось это с полминуты, и вдруг вагон завибрировал. Послышался характерный свист.

– Воздух... проникать... мотор... Может работать...

Неожиданно засветились лампы-фары. Виктор аж подпрыгнул от радости. Сработало!

Однако монстр приближался, и тогда Ригель взялся за рукоятку.

После восьми тысяч лет метропоезд вновь заработал. Сначала он покатился очень медленно, поскрипывая и покачиваясь. Затем пошел быстрее и стал удаляться от страшного места, погружаясь в неведомые недра Ксюла.

Куда вел этот путь? Этого они не знали. Поезд уходил в неизвестность. Но главное для них было – бежать, скрыться от этой проклятой единой клетки, угрожающей их жизням, а потом уже вернуться для того, чтобы заняться возрождением расы теневиков.

Управляемый искусной рукой Ригеля поезд набирал скорость так же, как это было много веков назад.

Глава 8

Сначала это казалось далеким пятном позади, и беглецы не сразу обратили на него внимание. Даже не насторожились. Доминик восхищалась красотами трубы-тоннеля, которая сохранилась благодаря волшебной сопротивляемости времени и прочности кристаллического покрытия.

В то время, как Ригель был занят управлением, а Доминик с маленьким Тки стояли с ним рядом, Виктор переходил из вагона в вагон, чтобы посмотреть назад. Когда он возвратился лицо его выражало серьезную озабоченность.

Таинственный зверь все ещё находился позади них!

Ригель и Доминик обменялись испуганными взглядами.

– Но ведь скорость, с которой мы едем...

Виктор безнадежно махнул рукой:

– Ну и дьявольская, скажу я вам, штучка!.. Клянусь, она регулирует скорость своего передвижения в зависимости от нашей! Не отстает, как и преследовала нас в галереях! Теперь этот зверюга движется на постоянном расстоянии от последнего вагона, как будто... – он развел руками, выражая свое недоумение этим сверхъестественным явлением, – ...как будто мы его тащим за собой на буксире!

Доминик задумалась:

– Вполне возможно. Вагон служит как бы поршнем насоса и просто засасывает его за собой...

В любом случае факт оставался фактом: чудовище не отставало.

– Таким образом, – уныло констатировал Виктор, – можно ехать хоть тысячу километров, а от него не отделаешься...

Но Ригель уже испугался по другой причине:

– Вы... смотреть вперед... Красный свет...

Доминик и Виктор прильнули к переднему стеклу вагона. Действительно, впереди виднелось кроваво-красное пятно, увеличивающееся по мере их приближения.

– Такое впечатление, что весь тоннель в огне!

– Ригель, нужно бы замедлить ход...

– Что же это может быть?

– Может быть, тоннель в этом месте сломан?

Ригель попытался снизить скорость, но это ему плохо удавалось. Оба землянина и Тки, чувствовавший опасность всем телом, хотя и не видевший её, сжались от страха.

– Тоннель-труда выглядит целой!

– Но кажется, что он раскален.

Ригель продолжал сражаться с управлением, однако поезд не снижал скорости. Впрочем, стоило ли тормозить? Ведь чудовище все ещё стремилось добраться до них.

Летя, как болид, поезд все ближе подбирался к пурпурному свечению. Еще несколько секунд и, никаких сомнений больше не осталось.

– Огонь!

– Тоннель горит!..

– Невозможно... кристаллиум не гореть, – запротестовал Ригель, защищая память ксюлианских инженеров.

– Но смотрится все это, как пожар...

Танцующие кроваво-красные блики, водовороты огня – все свидетельствовало, что перед ними бушует яростное пламя.

И вот поезд вошел в багровую зону. Беглецы сразу поняли, что тоннель сопротивляется, и достаточно успешно, так что под его защитой они ничем не рискуют. И все же, несмотря на это открытие, зрелище не становилось менее впечатляющим. В этом месте тоннель проходил через жерло вулкана. Это был тот самый свет-огонь, которого так страшились теневики.

Вокруг тоннеля плескались потоки раскаленной лавы, вспыхивали гигантские факелы, текли ручьи, как бы из расплавленного металла, но кристаллическая труба успешно противостояла их первобытной ярости.

Ригель и земляне были покорены этим фантастическим зрелищем. Весь тоннель и поезд, частично сооруженный из кристаллиума были пронизаны огненно-красным сиянием, и создавалось впечатление, будто они купаются в океане пламени.

Они видели красные, как угли, скалы и сияющие багрянцем трещины в них, гейзеры и провалы...

Тки, о котором все забыли, уткнулся лицом в ноги Ригеля, его жалкое тельце дрожало. Яростный огонь пожирал и убивал его. Первым опомнился Ригель. Подав Виктору знак взяться за штурвал управления, он стал рывками стягивать с себя комбинезон, а потом закутал в него ребенка, спасая от блеска глубинного пожара.

Доминик тоже словно очнулась.

– Ригель... Нужно удирать отсюда... увеличить скорость... бежать из этого огненного района!

Укутав Тки, Ригель кивнул головой. Приняв управление из рук Виктора, он начал наращивать скорость. Но путь их через пламенеющие моря продолжался ещё несколько сотен метров. В некоторых местах раскаленные скалы так близко подходили к тоннелю, что, остановись они, немедленно ощутили бы жар, однако скорость поезда позволяла без ущерба проходить опасные зоны.

Они теперь видели, что тоннель имеет естественную поддержку и опирается на скалы, словно на гигантские быки фантастического моста. Наконец, войдя в тень, они издали дружный вздох облегчения.

Ригель негромко и нежно что-то говорил, освобождая Тки от своего комбинезона. Ребенок ещё продолжал дрожать, но сумрак и прохлада приободрили его. Виктор обернулся, сообщил всем, что чудовищная клетка все ещё тянется за ними.

– Наш преследователь тоже пересек зону огня, но это оказало на него довольно странное влияние.

– И что же, Виктор?

– Мне кажется, хотя, возможно, это и глупость, но вроде бы зверюга съежилась, уменьшилась...

Доминик перешла в хвостовой вагон и убедилась, что Виктору совсем не мерещится.

Если клетка и не перестала преследовать беглецов, то теперь она уже была не столь гигантской и масса её не целиком заполняла тоннель, как было с того момента, когда она проникла в прорезанную ими дыру.

Некоторое время Виктор и Доминик размышляли над этим феноменом, не понимая, что же произошло, но тут их позвал Ригель.

– Пойдемте отсюда скорее, – проговорила Доминик. – Мне кажется, что мы привлекаем своим присутствием гигантскую клетку.

– Не спешите, – отозвался Виктор, – хорошо бы ещё понаблюдать. У меня такое чувство, что мы приближаемся к вокзалу.

Но дело оказалось в другом: метро на этот раз проходило через новый район.

Обширнейшая система, на создание которой ксюлиане затратили столько лет, до сих пор продолжала демонстрировать их гений, их блестящую инженерную мысль. Тоннель, который смог сопротивляться глубинной вулканической деятельности планеты, пронзал также ряд пещер, хотя и в значительной степени отличающихся от той, где в озерном холоде устроились теневики. Затем пустотелый блестящий прут вновь углублялся в каменную породу, чтобы через некоторое время оказаться на поверхности и позволить землянам увидеть звездное ксюлианское небо.

Космонавты и Ригель по капризу тоннеля снова ныряли в пропасти, проносились под природными арками и насквозь пролетали водопады.

В пещерах вокруг тоннеля металась какая-то летучая живность, трепыхаясь огромными крыльями. Вокруг тоннеля обвивались колоссальные рептилии, стремящиеся сдавить своими кольцами, что-то снующее в трубе из прозрачного материала. Но кристаллический материал и на этот раз показал себя с самой лучшей стороны.

Тем не менее Доминик чуть не упала в обморок, от омерзения при виде такого монстра, желтые отвратительные чешуйки которого прилипли, казалось, навечно к внешней стороне трубы-тоннеля.

Они прошли возле самой головы, отчетливо видя огромный, более метра, глаз уставившийся на них в тщетной попытке осознать, что же такое там внутри трубы движется...

Движение метропоезда продолжалось, как в каком-то кошмарном сне. Иногда они проносились мимо станций, но как остановиться, если известно, что на хвосте висит гигантская клетка?

Казалось, что этот сумасшедший бег решительно никогда не кончится. На станциях были видны стоящие составы. Может быть, они потерпели аварию, как это видел Ригель в Голубом городе и были наполнены скелетами и прахом погибших ксюлиан? Но они не могли остановиться, ибо враг буквально наступал им на пятки, как тень из фантастического сна. К счастью, горючее-воздух было неисчерпаемо.

Преследуемые ужасной клеткой, которая, впрочем, ещё несколько уменьшилась в размерах, они прибыли на участок, где тоннель продолжался по дну моря. Наполовину погруженная в донные отложения труба позволяла им все же многое видеть. Над головами сквозь толщу воды виден был свет, отраженный свет спутников Маркаба, соседей Ксюла.

При виде страшного животного, проносящегося в трубе, от неё в разные стороны расплывались рыбы, а медузы величественно покачивались в вышине у них над головами.

Шел час за часом...

Они уже были далеко-далеко от вулканов, проклятых пещер с гигантскими змеями и морского дна. Ригель, несмотря на свою силу и выносливость устал, Виктор нервничал, а Доминик со страхом и тоской думала, когда же наконец все это кончится. Находясь в миллиардах километров от Земли, она баюкала на коленях Тки, ибо материнский инстинкт неистребим в сердце каждой земной женщины, как, впрочем, и у других существ в галактике.

Виктор опять отправился полюбоваться на клетку. Вернулся он возбужденный:

– Доктор... эта штука становится все меньше и меньше...

Удивленная Доминик последовала за ним в хвостовую часть поезда.

Ее ждал сюрприз. Несмотря на то, что Виктор её предупредил, начальник экспедиции "Молоха" не могла поверить своим глазам. Огромная клетка уменьшилась, и даже не на половину, а по крайней мере на девять десятых. Теперь она представляла собой нечто вроде желатинового цилиндра, который уже далеко не занимал весь объем тоннеля, а находился где-то на уровне глаз Доминик.

– Невероятно!

Доминик пыталась понять происходящее. Может быть, этот феномен продиктован природой Ксюла? Должно же быть объяснение, но какое?

Она снова надолго задумалась. Вдруг она схватила Виктора за руку.

– Пойди к Ригелю и попроси его увеличить скорость...

– Увели... чить скорость?

– Ну да. Дай бог, чтобы тоннель шел прямо и на пути не встретилось никаких преград...

Виктор ничего не понял, но у него не было привычки обсуждать указания начальника экспедиции.

Он добрался до Ригеля и передал ему просьбу Доминик. Ксюлианин согласно кивнул головой. Манипулируя кнопками и рукоятками на пульте управления, он смог добиться того, о чем у него просили. Поезд полетел, как стрела, а Виктор вернулся в Доминик.

Он тоже испытывал величайшее изумление.

По мере того, как метропоезд увеличивал скорость, чудовище, терроризировавшее теневиков с момента их возникновения, все уменьшалось в размерах и сокращалось в длину. Теперь это было уже нечто тонкое длиной в два-три метра, но которое, тем не менее, продолжало двигаться за поездом.

– Посмотри-ка, Виктор, она приближается...

Виктор инстинктивно выхватил излучатель.

– Нет, – проговорила Доминик. – Это бесполезно. А впрочем... я полагаю, что излучатель и не понадобится... Смотри!..

Виктор вытаращил глаза, видя, что клетка продолжает уменьшаться. Теперь она стала ещё тоньше и длиной не более метра. Демон исчезал на глазах...

– Но... почему? – пробормотал он. – Почему?

Доминик попыталась объяснить.

– Ты понял теперь, как функционирует метро на Ксюле?

– Конечно. Двигатели дезинтегрируют воздух... Поздравление хитроумным ксюлианам!

– Так вот это-то, Виктор, и убивает клетку. Смотри: поезд движется вперед, используя воздух-горючее. Работает турбо-аспиратор, втягивающий воздух, которого в тоннеле не так уж и много. Позади поезда возникает пустота, где нет никаких газовых субстанций. И вот клетка попадает в ловушку. Она может функционировать только используя кислород. А его ей поставляют только воздух или вода, но никак не пустота! И вот клетка пытается спастись, а сделать она может это только одним способом: сокращаться и сжиматься.

– Значит, чтобы этому чудовищу нужно было меньше кислорода, ему следует превратиться в микроб!

– Меньше даже, Виктор. Оно снова должно стать клеткой, хотя и опять-таки единой, то есть достичь своих первоначальных размеров. Она больше не сможет питаться ни воздухом, ни чем иным... ни рыбой из озера, ни телами теневиков, да и вообще никакими иными животными внутри Ксюла... Я попросила, чтобы Ригель увеличил скорость, поскольку позади нас создавался почти полный вакуум. А это все сильнее и жестче било по клетке...

Позади них теперь виднелось только небольшое пятно, которое вскоре совсем исчезло.

Виктор вытер пот со лба.

– Но ведь она снова может вырасти...

– Полагаю, что нет, по крайней мере в ближайшем будущем. Это феномен редчайший. Подумай сам, Виктор, что бы было с галактикой, если бы со времен зарождения мира разрослась хотя бы одна единственная клетка?! Нужно молить Небо, чтобы подобный феномен больше не повторился. Это теперь уже не гигантская клетка, а... просто клетка среди миллиардов других.

Виктор издал облегченное "у-ф-ф", а потом воскликнул:

– Если я правильно понял, то можно сказать Ригелю, чтобы он больше не гнал... Можно и передохнуть...

– Да, – отозвалась Доминик, – передохнуть было бы не вредно, если мы куда-то наконец прибудем... Бесконечность бесконечностью, но должно же где-то это метро кончиться...

И они добрались наконец до места, где смогли остановиться. Это была одна из станций. Они сумели выбраться наружу и наконец вдохнуть настоящий воздух. Но от первых лучей солнца, свидетельствующих о начале нового дня, Тки снова начал испытывать боль.

Ригель опять завернул ребенка в свой комбинезон и нес его на руках.

– Уф-ф! – глубоко втянул в себя воздух Виктор. – Какое же, скажу вам, удовольствие дышать спокойно...

Между тем Доминик уже достала из-за пояса небольшую радиостанцию и стала вызывать "Молох".

Хосе и Лоэнгрину понадобилось почти два дня, чтобы отыскать и забрать их. Для Тки это было тяжелое время, ибо воздух поверхности планеты тоже действовал на него не слишком благотворно.

– Ну, а теперь, – сказала в конце концов Доминик, – прежде всего мы займемся тем, что восстановим у него зрение.

Эпилог Свет Ригелю казалось, что его купают в крови. Все вокруг него плавало в кроваво-красном сумраке, в свете специальных ламп.

С "Молоха" направили послание адмиралу Бэррилу, и огромный звездолет полетел навстречу кораблю, которым командовала доктор Фло. "Молох" был не таких громадных размеров, как корабль-матка, и его медико-операционный блок не был рассчитан на серьезные операции. Тем более там нельзя было провести искусственную мутацию, которая бы повернула вспять все то, что природа произвела в течение веков.

Как только "Молох" присоединился к эскадре, доктор Доминик Фло и её сотрудники представили адмиралу Ригеля и Тки. Ученые экспедиции могли только склонить головы перед подобной игрой природы. Они во всем были согласны с Доминик.

Дело было только за тем, чтобы начать опыт.

Впрочем, шансы на успех были достаточно большими.

Сердце Ригеля колотилось как молот. Он жаждал и имел, конечно, полное право присутствовать при этом волшебном эксперименте. Кроме того, его присутствия постоянно требовал Тки, который просто буквально начинал биться в конвульсиях, когда Ригель долго отсутствовал. До самого последнего момента, до того как ребенка раздели и поместили под стеклянный колокол, Ригель держал его за руку и подбадривал словами.

Теперь улыбающаяся Доминик старалась успокоить самого Ригеля и убедить его в успехе опыта.

Совершенно нагой, вытянувшийся на столе Тки выглядел, как любой другой нормальный подросток гуманоидного типа.

– Удивительно, – тихонько проговорила Доминик, – когда он вот так лежит, трудно даже представить, что теневики отличаются от обычных людей... Скоро, Ригель, он откроет глаза... свои собственные глаза.

Ригель опустил голову. Он не мог говорить. К горлу у него подкатил комок. Этот сильный человек всегда очень страдал за других, а теперь к тому же был охвачен страстным желанием спасти свою расу.

Профессор Марксел, известнейший и опытнейший физиолог экспедиции адмирала Бэррила, лично руководил операцией, при которой присутствовал и сам адмирал. В микрофоне звучали слова ученого:

– Перед нами случай потери пигментации, сам по себе достаточно обычный в природе... Наш объект обладает повышенной чувствительностью к световому излучению... К несчастью, вместо того, чтобы сконцентрироваться на сетчатке глаза, эта способность распространилась на весь кожный покров, что, в свою очередь, вызвало атрофирование зрения, которое стало в определенных условиях бесполезным для организма. Все усложняется, господа, что это не единственная вновь возникшая у данного индивидуума способность. Как объяснила нам доктор Фло, этот объект обладает ещё к тому же церебральной сверхчувствительностью. Но сначала, как я вам уже сообщил, необходимо заняться потерявшим пигмент кожным покровом. А для этого... Тут профессор на некоторое время смолк, затем продолжал: – ...мы вернем коже её естественную окраску и чувствительность. В настоящий момент обработка, причем подчеркну, первичная обработка кожного покрова, ведется с помощью инфракрасного излучения, от которого, прошу обратить ваше внимание, господа, объект совершенно не испытывает страданий...

Ригель тяжело вздохнул, а Доминик тихонько пожала ему руку.

И действительно, Тки вел себя прекрасно. Глаза его были как бы закрыты, но он, конечно, не спал в этом кроваво-красном освещении, которое создавало у Ригеля столь странное и даже неприятное ощущение.

Затем по просьбе профессора Марксела Ригель переводил Тки команды поворачиваться то на левый, то на правый бок. Спектр освещения менялся, постепенно приближаясь к излучению Маркаба.

Медленно и постепенно красный переходил в оранжевый, оранжевый – в желтый, а желтый – в голубой до цвета индиго. Тки, казалось, не испытывает ни малейшего страдания. И наконец он получил без всяких посторонних ощущений дозу ультрафиолета, квинтэссенцию света и солнечного тепла.

Итак, первая фаза лечения закончилась, но она должна была ещё повторяться несколько раз для закрепления приобретенного. Тки являл собой образец терпения и доброй воли, а Доминик с друзьями поддерживала и успокаивала Ригеля. Изо дня в день погружаясь в световую ванну, ребенок утратил уродующий его и неприятный мертвенно-бледный цвет. Тело его, казалось, окрепло, а настроение постепенно улучшалось. Он становился все веселее и даже смешливей. Охотно и довольно быстро он осваивал язык землян. Хосе, Лоэнгрин и Виктор даже спорили по поводу того, кто должен давать ему уроки. Больше всего горячился Виктор, которому постоянно пеняли, что он пересыпает свою речь арготизмами.

Только Ригель был озабочен.

Операция по возвращению зрения продвигалась пока не слишком успешно. Доминик и профессор Марксел нервничали. Они пытались ввести в шарик, который должен был стать глазом Тки, органическую субстанцию, причем в таких количествах, чтобы вызвать значительную грануляцию, которая, в свою очередь, могла бы удерживать ретиновый пигмент, полностью отсутствующий у теневиков.

Создать эмбрион глаза – это было все, на что надеялся профессор Марксел. А уже потом имплантировать хрусталик. Но ко всему прочему оказалось, что Тки испытывает сильнейшую аллергию к теплу-свету.

Адмирал Бэррил тоже нервничал, ибо Марксел стал ощущать свое бессилие.

В конце концов было решено собрать конференцию. На ней каждый высказал свое мнение. Члены экспедиции сидели на ней вместе с высшими офицерами и учеными. Присутствовал на ней и Ригель, ставший просто-таки звездой эскадры. Теперь он достаточно хорошо владел языком землян и мог рассказать им историю Ксюла.

И вот теперь необходимо было найти какое-нибудь эффективное решение. Тки должен обрести зрение. И вместе с ним вся раса теневиков.